Александр Воронцов просидел в яме в Чечне 5 лет.

Спрашиваю: ”Как ты жил-то?”

А он: “Представляешь, командир, молился, — брал глину, скатывал в катышки и ел. Зимой снег — ел”.

“Ну и как?”–– спрашиваю.

А он говорит: «Ты знаешь, эти катышки глиняные были для меня как домашний пирог.»

Его несколько раз пытались расстрелять. Чтобы он не убежал, ему перерезали сухожилия на ногах, он стоять не мог. Вот ставят его к скалам, он на коленях стоит, а в 15-20 метров от него несколько человек с автоматами, которые должны его расстрелять. Говорят: “Молись своему Богу, если Бог есть, то пусть Он тебя спасет”.

И он молился: “Господи Иисусе, мой Сладчайший, Христе мой Предивный, если Тебе сегодня будет угодно, я ещё поживу немножко”.

Они спусковой крючок нажимают — осечка. И так дважды — выстрела НЕ ПРОИСХОДИТ. Передвигают затворную раму — НЕТ выстрела. Меняют спарки магазинов, выстрела — опять не происходит, автоматы — МЕНЯЮТ, выстрела все равно – НЕ ПРОИСХОДИТ. Избивают его прикладами автоматов и бросают его в яму.

Вот так два раза пули — не вылетали из канала ствола, а остальные вылетали и всё — МИМО него летели. Почти в упор – НЕ МОГЛИ расстрелять, его только камешками посечет от рикошета и всё.

В Сашу влюбилась девушка чеченка, она его намного моложе, ей было 16 лет. Она на третий год в яму по ночам носила ему козье молоко, на веревочке ему спускала, и так она его выходила. Её ночью родители ловили на месте происшествия, пороли до смерти, запирали в чулан. Звали её Ассель.

Он Ассель забрал с собой. Она крестилась с именем Анна, они повенчались, у них родилось двое деточек, Кирилл и Машенька. Семья прекрасная.

Вот встретились мы с ним в Псково — Печерском монастыре. Обнялись, оба плачем. Он мне всё рассказывает. Я его к старцу Адриану повел, а там народ не пускает.

Говорю им: “Братья и сестры, мой солдат, он в Чечне в яме 5 лет просидел. Пустите Христа ради”.Они все на колени встали, говорят: “Иди, сынок”.

Прошло минут 40. Выходит с улыбкой Саша от старца Адриана, а в ладони у него ключи от дома. Батюшка им дом подарил, который от одной старой монахини монастырю отошел. А самое главное, мне Саша при расставании сказал, когда я его спросил, как же он всё это пережил:

“Я два года пока сидел в яме плакал так, что вся глина подо мной мокрая от слез была. Я смотрел на звездное чеченское небо в воронку зиндана и ИСКАЛ — моего Спасителя.".......
Источник