Искание добра и смысла жизни

Для России практически всегда было характерно искание добра и смысла жизни. Именно это обстоятельство помогло русскому народу в ходе истории объединить ценности свободы и коллективности, что А.С.Хомяков в свое время определил понятием «соборность». К сожалению, идея кооперативного общества в трудах философов и мыслителей прошлых времен в явном виде не звучала. Однако поиски добра и смысла жизни подталкивали всю российскую историю именно в этом направлении

   Духовно-нравственные ценности играют в обществе большое значение. Об этом свидетельствует сама история. В свое время искание добра и смысла жизни, обличение пошлости, проникновение в тайники человеческой души органически вошло в русскую классическую литературу, что придало ей возвышенный характер, сделало общеизвестной и уважаемой. Стоит отметить, что моральные вопросы и аспекты составляли неотъемлемую часть даже эмигрантской литературной деятельности. В этой связи вспоминаются, в частности, имена Бунина, Шмелева, Зайцева и других. Художественная литература тех лет некоторым образом влияла на моральный климат в обществе. Известно, в частности, что популярность «Ревизора» и «Мертвых душ» Н.Гоголя в определенной степени содействовала искоренению взяточничества в России. Иными словами для русской художественной литературы было весьма характерным искание добра и смысла жизни.

Нынешняя ситуация в социальной жизни России ещё более обострилась. Деградация стала, чуть ли, не обычным делом. В рамках современной системы жизнеустройства, пожалуй, вовсе не случайно появилось даже явление так называемого терроризма. Данное явление демонстрирует своеобразную форму противостояния человека современному обществу. А терроризм можно понимать как некий вызов обществу, или как своеобразное заболевание общества, в котором человек начинает терять свои духовно-нравственные черты. В некоторых случаях, как, например, в России прошлого века, террористические действия иногда могли обретать масштаб коллективных действий, которые, тем не менее, предпочитали порой называть словом «революция». Стоит в этой связи вспомнить, что в советские времена духовно-нравственная тематика литературы и журналистики нередко увязывалась с революционной и пропагандистской стороной дела. Причем истинное положение дел порой отодвигалось в сторону. Подобная оценка – результат чрезмерной политизации социальной жизни. А вот сатирический характер русской классической литературы – свидетельство самокритичного характера русского народа, его стремления к искоренению недостатков жизни, борьбы за идеалы добра и справедливости в рамках сложившегося жизнеустройства.

Надо сказать, что в советской школе русскую классику использовали не только для обличения пороков царского режима, но и для показа общей отсталости и примитивности русской жизни. Между тем, тот же А.Чехов, казавшийся особенно беспощадным критиком русского быта, писал в одном из писем своей сестре: «Боже мой, как богата Россия хорошими людьми!». Советская пропаганда, преследуя определенные идеологические цели, стремилась всячески принизить исторические достоинства русского общества. Нередко это делалось для того, чтобы скрыть собственные пороки, жестокосердность и отсутствие нравственной чуткости.

 Бездушный интернационализм, пропаганда которого началась ещё во времена царствования Александра II, благодаря, прежде всего, усилиям международного масонства, казался воплощением социальной справедливости. Ради этого перечеркивались все положительные стороны русской жизни того времени. Между тем, стоит отметить, что национальное разнообразие столь же важно, как и разнообразие человеческих личностей. Ещё и поныне мы не понимаем в полной мере этого простого и безусловного требования. Подлинное единство народов достигается не в условиях однородности и культурной нивелировки, а через посредство русской идеи всенародности, всеединства, когда взаимодействие и солидарность народов осуществляется ради самостоятельной и полной жизни каждого. Надо заметить, что эту мысль высказывал в свое время известный русский философ Вл.Соловьев, который всегда стремился положить нравственный элемент в основу теоретической философии.[1]

Надо заметить, что проблема единения для обеспечения устойчивости и сохранения вообще характерна для природы. Уместно будет напомнить, что в природе объединение в рамках какой-либо одной экосистемы множества различных биологических видов не только делает ландшафт более привлекательным, но и способствует устойчивости экосистем. Что касается единения в рамках общества, то оно обеспечивается нравственной организацией человечества, предполагающей устранение враждебного разделения и взаимных обид при сохранении национального своеобразия и культурной идентичности отдельных народов. Что же касается идеи так называемого интернационализма, предполагающая унылую однородность, перемешанность культур под знаком общечеловеческих ценностей, то она губительна в самой своей основе. В ряде случаев было бы целесообразно решать многие международные споры не войной, а судом в соответствие со специальным соглашением между государствами.

Идея исключения войн таким способом была выдвинута Россией ещё в 1898 г. по инициативе Николая П. Вместо этого опять-таки под эгидой масонских структур осуществляется скрытая политика Нового мирового порядка, контролируемого Мировым правительством, позволяющим учредить властные полномочия международных банкиров, олигархического клана «богоизбранных», преимущественно иудеев. Как видим, от идеала соборности и всеединства по Достоевскому, выражающего общие устремления русской души, это очень далеко. Политическая свобода здесь игнорируется подобно тому, как игнорируется абсолютная ценность личности в условиях тоталитарного режима. Нынешние тенденции глобализации масонские структуры стремятся использовать для организации мировой тоталитарной системы, которая станет гибельной для процесса общественного развития. Как мы теперь знаем, попытка осуществить такую систему на основе российского социализма и трудов Маркса-Энгельса не удалась. Небывалые в истории человечества жертвы русского народа при воплощении в реальную действительность России модели исторического материализма не помогли сотворить мировую систему социализма. Особенности русского быта и культуры не дали этого сделать. Возможно, поэтому российский социализм пришлось демонтировать в 1991 году, заменив его неким идеалом мировой капиталистической системы в рамках глобализации. Другого пока ничего не придумали.

Однако и такой поворот событий не дает особых надежд на включение России в эту систему. На пути насильственных преобразований общества имеет место всё тот же социокультурный базис, с которого соскальзывают все искусственные модели. К сожалению, приходится признать, что все минувшие псевдореволюции были осуществлены, в том числе, и с помощью рук русского народа. Организационная податливость, присущая традиционным духовным исканиям русского народа, способствовала использованию его в проведении различных общественных экспериментов. Нельзя исключать того, что многочисленные исторические неудачи могут привести русский народ к возрождению основ русской культуры, развивавшейся когда-то в области природных (ведических) идеологических построений. Речь идет не о христианстве, которое изрядно подмочило свою репутацию, некоторым образом объединившись с миром современной демократии и бизнеса, а об экологизации общества в духе современных инициатив.

Моральные ценности как основные естественные регуляторы человеческого поведения носят фундаментальный характер. Все, что нарушает нормальную работу этих регуляторов, можно рассматривать как источник опасности. Утрата моральной ответственности делает опасной даже науку, несущую с собой технические новшества с непредсказуемыми последствиями. Примером может служить гипертрофированная автомобилизация общества, перекрывающая все разумные нормы и ставшая подлинным бичом городской среды и духовно-нравственного стиля жизни. Путь к нигилизму проходит через отрицание ряда цивилизационных благ, не имеющих надлежащего  обоснования, прежде всего, с точки зрения нравственных требований. Пренебрежение нравственностью вынуждает подчинить общественную жизнь государственному и правовому насилию. В современной России это насилие применяется для защиты своекорыстия и порочных устремлений частных собственников. Любовь к отечеству в такой ситуации воспитать не так-то просто. Рыночные критерии экономической жизни в условиях частной собственности подталкивают людей к ограничению разнообразия своих способностей и усилению деловой специализации. Ещё Достоевский писал в своем дневнике (1876 г., февраль) о духовно-психологической старости европейского населения, в отличие от которого русский народ, всячески сопротивляющийся экономическим преимуществам одностороннего развития, ещё не имеет признаков цивилизационной возмужалости и дряхлости. Можно сказать, полагал Достоевский, что ему ещё предстоит большое плавание.

Возможно, именно в этой связи известный русский философ И.Ильин (1882-1954) отмечал недостаточную дисциплинированность воли и мышления русского народа, что подталкивает его к мечтательности и анархизму. Не потому ли Россия сравнительно легко поддалась в свое время на революционные эксперименты и даже на возврат к институту частной собственности в 1991 г., который, казалось бы, ушел из страны навсегда из-за множества связанных с ним нравственных дефектов и даже преступлений? К счастью, в русском народе имеются признаки духовной устойчивости, доходящих порой до фанатизма и поведенческих крайностей, приверженности своим ценностям. Впечатляющий тому пример – старообрядчество, свидетельствующее не только о прочности религиозных взглядов и бытовых привычек, но и о готовности до конца отстаивать свои убеждения, о силе чувственно-волевых качеств русского характера. Есть ли ещё в мире аналогичные явления? Прав был М.Бэринг, который писал в свое время: «Недостатки России – оборотная сторона положительных качеств её, столь ценных, что они перевешивают недостатки… Я люблю эту страну, с удивлением и уважением отношусь к этому народу».[2] Заметим, что это говорил иностранец, отдавший немало времени и сил на изучение особенностей русского народа.

Многие русские мыслители, музыканты, писатели и поэты признавались в особой привязанности и любви к России и её народу. Даже известный своими сатирическими произведениями Салтыков-Щедрин писал: «Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России». Достоевский, талантливо и удивительно глубоко описавший недостатки русского народа, тем не менее, верил как в святыню в великие силы народа, в его душу, которая казалась ему бездонной. В свое время Н.Лосский, описывая характер русского народа, отмечал фундаментальную роль голоса совести в каждом человеке. Он полагал, что «в душе человека есть сила, влекущая к добру и осуждающая зло, независимо от степени образования и знаний его: эта сила – голос совести. Русский человек обладает особенно чутким различением добра и зла; он зорко подмечает несовершенство всех наших поступков, нравов и учреждений, никогда не удовлетворяясь ими и не переставая искать совершенного добра».[3] Опыт искания абсолютного добра у русских соединен с сатирическим направлением ума, с трудностью удовлетворяться достигнутым. Максимализм и чрезмерность самокритики нередко были причиной бунтов и даже революций. Не исключено, что именно на эту черту русского народа был расчет у организаторов и вдохновителей революций. Однако организаторы не учитывают того, что отрицательные черты русского народа не являются первичными, а являются оборотной стороной положительных качеств.

Исканием абсолютного добра и смысла жизни была проникнута литература России Х1Х века. В этот процесс была втянута религиозная философия и даже масонство, ставшее модным во второй половине ХУШ века среди русского дворянства. Предполагалось, что масонство в условиях России может быть использовано в трактовке христианских истин и их осуществлении в общественной жизни. Ф.Достоевский отмечал, что русский народ не возводит в ранг «священных» принципов текущие земные ценности, например, частную собственность, стремясь к духовным ценностям и абсолютному добру. Для русского народа изначально было свойственно видеть красоту в природе и преклоняться перед этой красотой. Известный киевский князь Владимир Маномах (умер в 1125 г.) написал «Поучение» для детей, в котором говорилось, что природа заключает в себе «славу Божию». В людях В.Маномах осуждает суету и гордость, советует быть доброжелательным ко всем людям: «не идите мимо человека, не приветивши его, а скажите ему доброе слово».

В русском православии, несмотря на его важные нравственные постулаты, есть и серьезный недостаток, в частности, его пассивность, бездейственность. Этот момент отмечался, некоторыми мыслителями, например, русским историком и философом Л.П.Карсавиным. Это, однако, никак не отразилось на одухотворенности жизненных сил русского народа. Заметим попутно такой момент. Хорошо знавший русскую культуру прибалтийский немец В.Шубарт писал: «Запад подарил человечеству наиболее совершенные формы техники, государственности и связи, но он лишил его души. Задачею России является вернуть её людям».[4] Поразительный факт заключается в том, что русскому народу в условиях реальной общественной жизни удалось синтезировать два внешне противоречащих друг другу принципа – свободу и единство. Если в католическом христианстве есть единство без свободы, а в протестантском христианстве – свобода без единства, то в православном христианстве стало возможным их соединение, которое А.С.Хомяков (основатель славянофильства) определил понятием соборность. В сущности, здесь речь идет об объединении людей на основе добра и справедливости. При таком условии имущественное расслоение людей на богатых и бедных становится предметом нравственного осуждения.

С философской точки зрения этика заключает в себе природные предпосылки человеческой нравственности, обуславливающей совместный и солидарный характер жизни людей в обществе. Такая точка зрения, в частности, имеет место в философии  Вл. Соловьева.[5] Стремление найти истинные формы солидарности людей и определить способы достижения этих форм было характерно и для других творческих личностей, таких как Л.Н.Толстой, Ф.М.Достоевский, Н.К.Михайловский и др. Что касается принудительного характера труда в обществе, то он (этот характер) делает развитие человечества несовершенным, а человека – слабо одухотворенным высокими нравственными нормами. Возникает поэтому вопрос: как сделать участие человека в трудовой деятельности вольным? Как добиться того, чтобы стремление понимать и исполнять общее дело, было сознательным и свободным?

Ответ на эти вопросы предполагает реализацию принципов самоорганизации и самоуправления, что предполагает единение общественных и экономических отношений. А это является возможным лишь в условиях кооперативных форм собственности. В этой связи стоит заметить, что вопрос о создании соответствующих общественных (кооперативных) отношений, к сожалению, оставался и продолжает пока оставаться в тени. Между тем, возможность единения, свободного согласия людей в обществе понималась уже Вл.Соловьевым как условие нравственного общества.[6] Но при этом идея кооперативного общества в трудах философов и мыслителей того времени, к сожалению, так и не прозвучала. Стоит отметить, что человек с его духовно-нравственными установками не способен достичь идеала, если его трудовые способности оказываются за пределами соответствующих форм общественного самоуправления в рамках хозяйственной деятельности.

Ратуя за человеческую свободу в ныне существующим обществе, не следует забывать, что эта свобода во многом зависит от обладания денежным ресурсом. Но при этом абсолютизация индивидуальной свободы естественным образом порождает феномен эксплуатации. Ещё Ф.Достоевский (1821-1881) говорил: «Когда можно делать все, что угодно? Когда имеешь миллион… Человек без миллиона есть не тот, который делает все, что угодно, а тот, с которым делают все, что угодно».[7] Ограничителем разнузданности может быть только совесть, которая поддерживается в человеке религией, считал Ф.Достоевский. Этот писатель полагал также, что нравственное совершенствование человека является условием прогрессивных изменений в обществе. Попутно заметим, что марксистам подобного рода мысль представлялась реакционной и утопичной. Вспомним также, с чего начиналась «перестройка» (разрушение) в России 1990-х годов. Она, в сущности, начиналась с моральной деградации, особенно молодых людей, в точном соответствии с известной программой А.Даллеса. Заметим, что и здесь мораль идет впереди. И Ф.Достоевский был, пожалуй, прав, когда писал, что русский народ, в общем-то, чужд революции. Вспомним: общественные перестройки в России часто несли с собой неоправданное насилие над русским народом с его социокультурными ценностными установками. Вместе с тем, русское крестьянство, как известно, всегда было настроено против такого явления как крепостничество, свидетельством чего были крестьянские восстания в условиях царской России.

Как известно, во время пролетарской революции В.И.Ленин считал нравственным все, что способствует этой революции. Всякая ненависть, насилие, зло необходимы для того, чтобы породить, в конечном счете, добро. И было не удивительно, когда говорили, что цель оправдывает средства. Это считалось диалектическим и целесообразным. Марксизм перемешивался с диалектикой. Стоит отметить, что положения марксистов не всегда поддерживались философами России. Например, относясь к высказываниям В.Ленина с критикой, Н.Бердяев высказывал мысль о кооперативах, которые должны охватить экономику в широких масштабах.[8] Лишь наиболее крупная промышленность должна была перейти в руки государства. В начальные периоды социалистического общества это выглядело естественно, поскольку такое общество не могло сразу обрести черты самоуправляемости. Масштабы кооператизации должны были расширяться постепенно в ходе развития социализма. Например, перестройка в России конца прошлого века уже могла бы совершаться в этом направлении. Однако, в реальности этого, к сожалению, не произошло в силу зависимости тогдашней России от стран мирового капитализма. И не удивительно, что перестройка в рамках России нацелилась на возврат к капитализму. Самоуправление не состоялось. Социализм, исключив единение права собственности на средства производства с правом труда, не только не сумел преодолеть пороков капитализма, но оказался не способным двинуться вперед к феномену самоуправления. Процесс возврата к капитализму оказался проще, чем сделать общество самоуправляемым.

Итак, социализм России, базируясь на партийно-государственных структурах, со временем отчуждает себя от общества, поскольку предполагает внешнее управление. В условиях государственной собственности общественное самоуправление делается невозможным. Неудивительно поэтому, что перестройка 1980-х годов в России обернулась капитализацией страны с утратой нравственных устоев. Так называемые Советы не спасли положение. Связываемое с ними народовластие оказалось не способным взять на себя функции общественного самоуправления. Соединить идею государственности с идеей народного самоуправления не удалось. То, что называют референдумом, тоже оказалось не способным найти нужное решение. Неудивительно, что распад СССР произошел без особых затруднений.

Попутно заметим, что социализм был ближе к самоуправляемому обществу (кооперативизму), чем капитализм. Возврат России к капитализму в ходе перестройки был, безусловно, ошибкой, которая не сулит ничего хорошего. В нынешней обстановке экономические интересы людей делаются антагоничными. Нравственность и экономика, как правило, исключают точки соприкосновения между людьми, которые делаются противостоящими друг другу. Частная собственность разрушает нравственное единство в обществе, делая людей агрессивными и завистливыми. Закон, открывающий путь частной собственности, делает труд человека подчиненным праву собственности. Что же касается права собственности, то оно делается «узаконенным» воровством материальных благ за счет эксплуатации труда. Нравственность (мораль), будучи предметом этики, становится фактически необязательной для общества. Единение права собственности и труда делается невозможным. А значит, законы гармонизации между обществом и человеком делаются необязательными. Такое общество не может быть благополучным, неизбежно заходя в тупик. Разрастается число преступлений, военных столкновений между различными странами. Корпоративность, заменяющая кооператизацию общества, скорее осложняет ситуацию в обществе, чем облегчает её. Происходит усиление частных экономических структур, стимулируя феномен столкновения между предприятиями. Рост свободы предпринимательства осложняет взаимоотношения между корпоративными структурами.

Ныне терроризм охватил многие страны мира, и нередко используется для достижения целей мирового господства таких стран как США. Общество меняет свой лик, делаясь враждебным человеку. Возможность формирования структур на основе общественного самоуправления исчезает. Зато облегчается задача формирования доминирующих масонских структур, нацеленных на мировое господство. В экономике делаются целесообразными корпоративные структуры, а также различные способы гармонизации и объединения частной и государственной форм собственности. Сосредоточение на государственной собственности, как показал опыт социалистической революции, оказался недостаточным для экономического прогресса страны и построения мировой системы управления. Современные формы терроризма демонстрируют неспособность общества со сложившимися структурами к нормальному существованию. Устойчивость общественных структур полностью утрачивается.

Идеалы индивидуальной (частнокапиталистической) свободы за пределами системы кооперативного жизнеустройства не сулят нам ничего хорошего. В этом мы убеждаемся, наблюдая феномен ныне существующей российской капиталистической формации. Не прекращающееся и поныне искание добра и смысла жизни в масштабах общества вплотную подводит нас к интенсификации кооперативного движения, связывающего понятие собственности с трудовыми усилиями, и к проблемам эволюции самоуправляемых социальных систем, в которых индивидуализм и коллективизм как бы взаимно проникают друг друга, приходят в состояние гармонии. Иными словами, речь идет о формировании кооперативной формации в масштабах общества, которое можно назвать обществом самоуправления, чего пока ещё не случалось в процессе социально-экономического развития.

Правительство должно содействовать этому процессу. С созданием такого правительства затягивать не следует, поскольку современное общество уже вошло в полосу кризисов (социального и экологического). Право собственности на средства производства должно принадлежать трудовым коллективам. Причем правительство в подобных условиях должно быть преобразовано в высший орган общественного самоуправления. Надо заметить, что в апреле 1985 года Россия, в сущности, уже была нацелена на создание кооперативных структур. Однако подобная реорганизация общества осуществиться не смогла в силу своей идеологической неподготовленности. Оказалось проще вернуться к капитализму. Допущение частной собственности вытеснило попытку кооператизации общества. Следуя Западу, государственная собственность без труда объединилась с частной собственностью. Так называемая перестройка вернула общество к капитализму. Частная собственность без каких-либо осложнений вошла в систему купли-продажи. Государство как инструмент политической власти перестроилось в сторону защиты прав частной собственности. Частная и государственная формы собственности ныне заполонили всё, демонстрируя, в то же время, свою несостоятельность с духовно-нравственной точки зрения.

Что касается кооперативных структур, то они были отодвинуты в сторону. Начавшееся  кооперативное движение в России первых лет перестройки было насильственно свернуто, поскольку не отвечало идеологии капиталистической перестройки. Даже партия коммунистов  отреагировала на это молчанием. Кооператизация общества с её механизмом самоуправления оказалась более трудным делом, чем его капитализация с отказом от достижений Октябрьской революции. Более того, со стороны властных структур было стремление подчеркнуть низкую экономическую эффективность кооперативов, пагубное их воздействие на сбалансированность рынка, порождение инфляции и т.д., хотя успехи кооператизации хозяйств, как было показано, в частности, С.Андреевым, были налицо.[9] Политика же тех времен заботилась, прежде всего, о том, чтобы ничего не мешало внедрению частной собственности. Ныне пора, однако, осознать, что это не может быть выходом из накопившихся трудностей социально-экономического развития. В рамках создаваемых структур добро и смысл жизни утрачиваются окончательно. Проблема гармонизации между обществом и человеком в условиях капитализации делается неразрешимой.[10] И постольку избежать глобального кризиса общества становится невозможно. Ситуация такова: никакого иного пути, кроме кооператизации общества, реализующей самоуправление в самых широких масштабах, не должно быть.

    Марков Юрий Геннадьевич – доктор философских наук, профессор, академик

    Петровской Академии наук и искусств.

  

Серия сообщений "О людях - человеках":

о людях-человеках

Часть 1 - Следователь на железной дороге
Часть 2 - Русский парень спасёт земляков от бандитизма чиновников
...
Часть 12 - Предателям вход в Душу запрещён!
Часть 13 - В Новосибирске есть улица имени Ватутина, но мало кто знает какой крутой это был генерал
Часть 14 - Вечный и неустанный поиск добра и смысла жизни
Часть 15 - Об этом можно сказать: "Смерть под звон сабель"
Часть 16 - Весенний гром поприветствовал новосибирских поэтов и композиторов, давших концерт в канун 9 мая на курорте "Озеро Карачи"
Часть 17 - "Железный Щербак" приказал всем нам долго жить!

Серия сообщений "Наука и фантастика":

наука и фантастика

Часть 1 - Фантастика, ставшая реальностью
Часть 2 - В Сибири бананы не растут, но тут хотят горе-гос-реформаторы сделать "банановую республику"
...
Часть 9 - Научные исторические изыскания могут пригодиться-таки...)))
Часть 10 - "Книжица" в рост человека...
Часть 11 - Вечный и неустанный поиск добра и смысла жизни
Часть 12 - Перед началом строительства 4-го моста в Новосибирске провели раскопки и обнаружили удивительные артефакты
Часть 13 - Вполне реально: общественная организация "Петровская Академия наук и искусств" (ПАНИ) может составить конкуренцию государственной Академии Наук
...
Часть 15 - ПРИШЕЛЕЦ, часть вторая
Часть 16 - ПРИШЕЛЕЦ. часть третья
Часть 17 - ПРИШЕЛЕЦ. часть четвёртая