Красота виллы д’Эсте вдохновляла поэтов, художников и даже композиторов разных эпох. Они донесли до нас прелесть этого произведения садового искусства.

Вилла д’Эсте связана и с именем итальянского поэта Торквато Тассо (1544—1595). Он посвятил свою поэму «Ринальдо» кардиналу д’Эсте, который пригласил его жить у него и быть историографом семьи д’Эсте. В своей известной поэме «Освобожденный Иерусалим», посвященной первому крестовому походу, Тассо описывает сад, напоминающий виллу д’Эсте.
«И вот открылся пышный сад!
Везде живые воды,
Лужайки расписных цветов
И строй холмов душистый,
И купы молодых кустов,
И рощиц рой тенистых,
И гроты и ковры долин…
Искусство не жалело
Здесь редких красок для картин
И скрыться в них умело.
Все просто здесь, во всем видна
Беспечность и свобода;
Казалось, обо всем одна
Заботилась природа
И приняла здесь в первый раз
За образец искусство.
Здесь воздух, чарам покорясь,
На все навеял чувство…»
Красоту сада писатели и поэты воплощают в образных описаниях, художники — в рисунках и картинах.
Но можно ли дать представление о саде звуками — музыкой?
Композитор Ф. Лист (1811—1886) создал три музыкальные пьесы, выразительно рисующие конкретный сад: две — «У кипарисов виллы д’Эсте» и «Фонтаны виллы д’Эсте».
Лист любил виллу д’Эсте и в течение двенадцати лет почти ежегодно посещал ее, жил в ней, занимался музыкой.

Фонтаны виллы д'Эсте
Деревья сада разрослись. Мощные темные кипарисы придают мрачный вид запущенной вилле, когда-то самой роскошной, блестящей и веселой… И в музыке Листа слышна грусть «всемогущей природы», меняющей облики жизни. И если, прослушав музыку великого композитора «У кипарисов виллы д’Эсте», вы посмотрите на гравюру А. П. Остроумовой-Лебедевой (1871—1955) «Вилла д’Эсте», вы невольно удивитесь поразительному соответствию музыкального образа и рисунка.
Академик А. П. Остроумова-Лебедева посетила виллу д’Эсте в 1903 году и описала свои впечатления в «Автобиографических записках» (1945).
«Вилла д’Эсте! Необыкновенной красоты место. Одно из самых гениальных созданий в парковом искусстве. Удивляешься художнику (П. Лигорио), создавшему ее. Столько фантазии, остроумия, выдумки в планировке роскошного парка. Он расположен по склону крутого холма. Отдельные места в парке очень красивы, уютны, и в то же время ансамбль соблюден во всем своем единстве и величии. Пленительна терраса, смотрящая на Рим. На ней балюстрада, вазы и маленький, высохший, очаровательный водоем…
В центре парка — группа древних кипарисов. Темные, мрачные стражи. Почетные свидетели давних событий. Очень хороша вилла в сумеречном освещении. Миражем кажется средневековый городок, проглядывающий сквозь кипарисы. На всем лиловая, замирающая дымка. Башня с зубцами. Собор, плоские крыши и за ними — величавый и спокойный профиль голубоватых гор».

И теперь таит особую прелесть этот заросший сад с потрескавшимися плитами лестниц и балюстрад, полуразрушенными гротами, покрытыми мхом, вазами и фонтанами.

Тишина и таинственность царят в каждом уголке старинной виллы, дышащей легендами. Кажется, идешь в волшебной сказке, в зачарованном саду.
Вилла д’Эсте построена на крутом скате возвышенности. Снизу, от закрытых теперь ворот виллы, поражает взгляд аллея уходящих ввысь величайших в мире кипарисов. Они высотою в 65 метров, а толстые стволы их до трех метров в обхвате.

Темная зелень и белый мрамор террас, поднимающихся все выше и выше. На фоне мрачных гротов бьют многочисленные фонтаны. И балюстрада, и балконы, и красиво изогнутые лестницы, спускающиеся с пяти террас, создают впечатление великолепной декорации феерического балета.
И становится ощутимой связь между этим прекрасным садом и прекрасной музыкой Листа. Композитор считал музыку не «простой комбинацией звуков», а «поэтическим языком, более способным, быть может, чем сила поэзии, выражать все, что выходит за обычные горизонты».

Вид на Тиволи с террасы виллы д'Эсте
И действительно, возможно, что красоту пришедшей в упадок виллы д’Эсте открыли нам картины Фрагонара (1732—1806) и музыка Листа.
Художник Фрагонар, живший во время французской революции, отразил в своих произведениях таинственную прелесть и грусть запущенных садов и развалин. Спустя почти сто лет Лист выразил это же своей музыкой. Вилла оживлена постоянно журчащей водой фонтанов, и музыка Листа в его пьесе «Фонтаны виллы д’Эсте» передает мерцание и живой трепет струй.

Фонтанов много в вилле д’Эсте. На середине третьей террасы высится фонтан — колоссальный цветок лилии. С террасы на террасу ведут косые отлогие дорожки и спускаются различной формы лестницы, по мраморным перилам которых и теперь текут веселые ручейки воды. С краю четвертой террасы — небольшой фонтан в нише с узорными колоннами, наверху которой герб герцога Д’Эсте — орел и лилии (ирисы). Эти эмблемы стоят и на стенах, окружающих площадку террасы.

Каждая аллея террас с обеих сторон заканчивается площадками с причудливыми фонтанами. На пятой террасе перед темным гротом, под полукругом красиво изогнутых лестниц с вазами, бьет фонтан четырех драконов. С одной стороны сада эффектный павильон, в котором когда-то играл водяной орган. В трубы органа проходил воздух, выталкиваемый водой, и они музыкально звучали. Пенистая струя воды вырывается из-под павильона и падает на цветник, вливаясь под землей в спокойные изумрудные воды четырех квадратных прудов.
Вилла д'Эсте - аллея ста фонтанов
Узкая тенистая аллея Ста фонтанов окаймлена со стороны холма замшелыми скульптурными изображениями орлов и лилий. Под ними в два ряда тонкими дугами ниспадает вода в длинный каменный водоем. Эта аллея от Площадки древнего Рима, украшенной скульптурами Рима и волчицы, кормящей двух младенцев, ведет к самому живописному фонтану виллы — фонтану Сивиллы.

Ромул и Рем виллы д'Эсте
Идея этого фонтана была подсказана величайшим художником Микеланджело.Полуовальный водоем охвачен полукруглой галереей с широкими арками. Среди водоема как бы плавает полураскрытая раковина, из которой выглядывает наяда. Над заросшими мохом и вьющимися растениями теперь полуразрушенными гротами высится туфовая скала. В расселине скалы виднеется статуя Сивиллы, римской богини, прорицательницы судьбы. Из-под ног богини струится широкий каскад вод, отвесно падая в тихие воды пруда. Бурный каскад и спокойная поверхность зеленого сонного водоема создают неповторимый контраст.
Фонтаны, бассейны, скульптуры завораживают глаза.
«Прекрасные изумрудные квадраты бассейнов, и в перспективе, наверху холма, «Пегас» с распростертыми крыльями, вставший на дыбы, — вспоминает А. П. Остроумова-Лебедева. — Как упоителен дурманящий запах сырости, мокрой земли, смешанный с ароматом лавровых и кипарисовых дерев! А как чудно пахнут изгороди и шпалеры из вечнозеленых растений!
Особенно я любила прямую тенистую аллею. Вдоль нее с той стороны, где холм подымается вверх, тянется на вышине аршина длинный, узкий бассейн, куда падает сбоку из травы множество прерывающихся струй бесконечной вереницей. Я любила, бывало, присесть на мраморный край бассейна; из травы выглядывали, чередуясь, орлы с распростертыми крыльями вперемежку с лилиями, напоминавшими о бывшем величии герцогов Феррары. Трава шелестела под ударами струй, и вода тихо, печально звенела. Так и не ушел бы отсюда!»
Сад виллы д’Эсте небольшой. Триста лет назад с верхнего балкона виллы, нависшего над садом, можно было охватить взором всю его планировку, каждый фонтан, бассейны и пестрый ковер цветов внизу. Теперь цветника нет. Все заполнили разросшиеся деревья и по краям дорожек подстриженный кустарник. Деревья разрослись столь бурно, что сверху видны лишь зеленые волны их громадных крон. Это море зелени прорезывают, как просеки в лесу, очень узкие дорожки.
Над деревьями блещут высокие струи фонтанов, совершенно скрытых листвой. Нужно очень близко подойти к ним, чтобы рассмотреть их. Около каждого фонтана поставлен автомат. Если бросишь в отверстие его монету в 100 лир и нажмешь одну из четырех кнопок, то услышишь на итальянском, английском, французском или испанском языках небольшой рассказ об этом фонтане.

В саду д’Эсте очень трудно фотографировать фонтаны: почти все время они в глубокой тени. Мешают и толпы туристов, съехавшихся из разных стран мира. Чтобы сосредоточиться и впитать всю красоту этого сада, нужно побыть одному. Мне посчастливилось войти в виллу рано утром, как только открыли вход.
Увидев сад д’Эсте, тихий и безлюдный, трудно выразить словами не только восторженное, а какое-то лирическое восприятие этого необычного, вертикально расположенного сада с журчащими повсюду фонтанами.
Такое восприятие можно передать только музыкой.
Пропорции территории спускающихся с крутого склона холма лестниц, высокие кипарисы, журчащие фонтаны и спокойные бассейны — все звучит музыкой в замечательном саду д’Эсте.
Так, на примере виллы д’Эсте, мы убеждаемся, как архитектура, музыка, живопись, поэзия и садовое искусство могут сливаться вместе и каждое искусство по-своему воспевает красоту.

Итальянский стиль садов нашел подражание и в других городах Италии, а затем и в других странах. Одним из ярких образцов итальянского стиля садовой архитектуры эпохи Возрождения является вилла д’Эсте.
Вилла построена в 1549 году в Тиволи в 32 километрах от Рима,
вблизи знаменитой виллы римского императора Адриана.

Город Тиволи расположен на горе, склоны которой в настоящее
время покрыты оливковыми рощами. Около хижин с деревянных
подпорок свисает виноград, а рядом топорщатся колючие кактусы
опунции, выращиваемые ради сладких плодов.
Но две тысячи лет назад здесь высились виллы римских патрициев. На обрывистом склоне этой горы и решил построить свою виллу кардинал Ипполит д’Эсте.

базилика кардинала д'Эсте
Кардинал пригласил для постройки виллы архитектора Пирро Лигорио, увлекавшегося археологией. Он стремился воссоздать пышность, роскошь и торжественность сооружений Древнего Рима. Было интересно строить виллу на месте древних вилл еще и потому, что при земляных работах находили подлинные римские и греческие статуи.

Эти статуи, найденные в большом количестве, были установлены в саду, галереях, на балюстрадах и в нишах, выстриженных в зелени деревьев. В картине сада эти белые статуи среди зелени были точками, притягивающими взгляд, были тем, что в живописи называется «бликом», создающим эффект.

Вилла д’Эсте, как и многие другие итальянские виллы, превратилась в своеобразный сад-музей.