- Садись и прекрати эту словесную пачкотню. (Воланд)
- Речи мои представляют отнюдь не пачкотню, а вереницу прочно упакованных силлогизмов. (Бегемот)
- Вторая свежесть - вот что вздор! Свежесть бывает только одна - первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая! (Фагот)
- В сердце он попадёт... по выбору, в любое предсердие сердца или в любой из желудочков.
- Да ведь они же закрыты!
- Дорогая... в том-то и штука, что закрыты! В этом-то вся и соль!
- Мы вас испытывали... никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут! Садитесь, гордая женщина!
- Роман о Понтии Пилате.
- Это потрясающе!.. Дайте-ка посмотреть...
- Я, к сожалению, не могу этого сделать,.. потому что я сжёг его в печке.
- Простите, не поверю... этого быть не может. Рукописи не горят.
- Домработницы всё знают... это ошибка думать, что они слепые...
Героев своих надо любить: если этого не будет, не советую никому браться за перо - вы получите крупнейшие неприятности, так и знайте. (последняя цитата - "Записки охотника", остальные - "Мастер и Маргарита")
Михаил Афанасьевич Булгаков (3 мая [15 мая] 1891, Киев, Российская империя — 10 марта 1940, Москва, СССР) — русский писатель, драматург, театральный режиссёр и актёр, автор повестей, рассказов, фельетонов, пьес, инсценировок, киносценариев, оперных либретто. Старший в семье из семи детей. По профессии врач. Родители жены помогали деньгами, но Булгаков не любил экономить, а после первой мировой пристрастился к морфию. Прописку в Москве получил благодаря жене первого советского вождя. Был дважды женат. К концу жизни потерял зрение и последний роман "Мастер и Маргарита" диктовал жене.
По его собственным подсчётам, за 10 лет на его творчество появилось 298 ругательных рецензий и 3 благожелательных. Второй советский лидер на одну из пьес Булгакова ходил 14 раз, но это не помешало ему отозваться о пьесе и её авторе «антисоветская штука, и Булгаков не наш». Такие вот противоречивые реакции были на государственном уровне - и соответствующая чехарда с запретом и разрешением печататься.
