К нашему удивлению, Никита Константинович оказался от борща. Такого не бывало,всегда,только на порог «Борщь есть?»Да и с лица осунулся и глаза печальные.

  --Последнее время, что не покушаю не хорошо мне.

    --К доктору надо.- Посоветовала жена.

  --Семьдесят восьмой год, чему-то надо подаваться, а докторов у меня полный дом. В среду еду в Ростов на обследовение. Напросился с внучком съездить к вам, всякое может случиться в нашем возрасте, да и должок у меня, обещал рассказать вам важный случай в моей жизни.:

Читать далее...

http://wikibit.net/clip/%D0%9C%D0%B0%D1%80%D0%B8%D...%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE

Мой дедушка Иван Алексеевич Квиткин (кто с ним?) И единственная фотография бабушки Марины.

1.Кто эта женщина,может даже и бабушка Марина Никто не подтвердил и не опроверг...


2.рядом с внучкой Любой.


3.На похоронах свахи Лихачёвой.

ЧАСТЬ 7.
И ГОРЕСТИ И РАДОСТИ.

Ваню Самохина из-за травмы груди, освободили от воинской службы и выписали «белый» билет. Он и сам иногда чувствовал неприятные болевые ощущения в правой стороне груди при резком движении. Правление колхоза направило Самохина на курсы трактористов, организованные при МТС, где и проучился до самой весны. Молодые парни и девчонки, почтит дети, осваивали премудрости хлебороба. За грубо сколоченными столами сидели по шесть человек. Вместе с Ваней Самохиным просидели рядом весь курс Мотя Квиткина (Матрена Ивановна Пасикова – трактористка, агроном,:Читать далее...

ЧАСТЬ 6.
СЕРДЦУ НЕ ПРИКАЖЕШЬ
Глубокой осенью 1942 года немцы забеспокоились. Гул запущенных двигателей днем и ночью плыл по селу, наполняя чистый морозный воздух непривычной гарью. В декабре Красная Армия освободила от оккупантов верховье реки Ольховой и Яблоневой. Восстановили советы, избрали новое руководство колхоза, директор МТС Свердлин Георгий Иосифович организовал работу мастерских по ремонту тракторов и курсы по подготовке механизаторов.
Петра Ключкина, старшего полицая , увезли в район,:Читать далее...

ЧАСТЬ 5.
ВОЙНА
Война в село В-Макеевка пришла с запада, со стороны хутора Дёгтево. Немецкие мотоциклисты-разведчики остановились около бригады №1 колхоза «Всемирный коммунар». Их встретили и уничтожили отступающие красноармейцы. Кузьма Тимофеевич Коновалов, посоветовавшись с односельчанами Харченко Григорием и Рябинским Терентием Макаровичем, снесли убитых в рощу, накрыли плащ-палатками, которые нашлись в багажниках мотоциклов.:Читать далее...

ЧАСТЬ IV
АНДРЕЙ.

Андрей в колхозе работал скотником дойного гурта, далеко в степи, возле панского пруда, рядом с тракторным отрядом соседнего казачего колхоза им Буденного. Молодые девчата-доярки, не обремененные семьей, жили в степи целое лето. Андрей в выходные дни с молоковозом приезжал домой, иногда помогал по хозяйству Марине, а больше встречался с друзьями в селе. С гурта приезжал все реже и реже без всякой причины, да, Марина и не интересовалась.
- Кума, - говорила Марине Василиса. – Бабы болтают Андрей с казачкой связался. – Поварихой с тракторного отряда.
- Пусть говорят,- ответила она, не подавая вида, хотя под сердцем защемило. Она в душе обвиняла себя, не зная даже в чем. Василиса поняла ее настроение.
- Перестань, кума, казниться, кобель он, как был, так и остался..:Читать далее...

ЧАСТЬ III
«В ДВЕРЬ ПОСТУЧАЛИ»

Зима... 1932-1933 года... – Страшная зима, голодные годы. В селах вымирают семьями. Колхозы не могли рассчитаться с колхозниками по трудодням, все, даже посевное зерно, вывезли на Миллеровский элеватор или засыпали на месте в государственные склады под названием «Голубинка» бывшую церковь села, также отбирали большую часть урожая картофеля (для голодающих в городах).
Марина часть картошки прятала в тайник. Пазухой наносила около центнера пшеницы, да с мешок проса, но главное в другом. Двоюродный брат соседки Василисы Кореневой, Михайловский Кондрат Кузьмич работал лесником в местечке Артимошкино, жил в живописных лесах на кордоне. Кондратий общительный мужик, у него много друзей, среди них директор совхоза «Гигант» («Донской»), управляющие отделениями специалисты совхоза, которые приезжали зимой поохотиться, летом отдохнуть, порыбачить на пруду. Отдых иногда затягивался на несколько дней. Шашлыки из дичи и приложение к ним. Связи, большое дело, и он многие годы помогал выжить семьям Василисы, Сергея Артенко и своей сестре (моей бабушке) Ульяне Кузьминичне Смирновой.
Коренев Санько и Артенко Сергей по осени отвезли на кордон три годовалых волушка и двумя ходками, осенью ночами привезли два центнера пшеницы и столько проса.:Читать далее...

ЛЮБОВЬ ОКАЯННАЯ
ЧАСТЬ II

БЫСТРЮЧАТА

Март. Первые дни весны, а морозы, как крещенские. Днем солнце пригревает, чернит снег, превращая его в игольчатые причуды, а к вечеру мороз берет свое, окрашивает солнце в красноватый цвет.
Марина закончила дела во дворе, зашла в сарай, плотно прикрыла двери, наложила объедьев у порога, чтобы не тянуло снизу холодом. В сарае сумрачно. Зажгла фонарь «Летучая мышь», подошла к корове Лыске, погладила по спине, пощупала не разошлись ли кости таза, потянула за сосок, пробуя наличие молока – Лыска на днях должна отелиться, но эту ночь можно спать спокойно. Корова потянулась к хозяйке, лизнула шершавым языком в щеку. Понятно. Марина подсунула ей глыбу соли-лизунца, ослабила налыгач, помассировала у основания рог, похлопала корову и пошла: «Ночуй, Лыска»,-:Читать далее...

РАССКАЗЫ НИКИТЫ ХЫХЫТКА
Закончив фотосъемку, я присел на лавочку у своего забора. Подъехала газель,Никита Хыхыток со своим внуком Сергеем. Поздоровались.
-Вы тут посплетничайте, мне надо с другом поговорить, решить некоторые камерчиские дела. сказал Сергей и ушёл.
-Печальную весть я тебе привез, Василий. Петя умер:

Читать далее...

ХУТОРЯНЕ

Часть 1. Яненко А.М.

Страна Хахляндия. Нет, Вы не ищите не найдете ее ни на одной карте, а она все-таки существует в природе, есть люди (народ хахлы, населяющие ее) их земли – районы России, прилягающие к Украине: Ростовская, Воронежская, Белгородская, Курская области.
«Хахлы» такие же русские, только немного прилежные в работе, хатки у них чище, да, опрятнее, песни мелодичнее, дивчата краше, жинки разговорчивее».
Сохранились записи о Разрядном приказе, где тысячи украинцев просят царя Федора Алексеевича переселится в 1680 году на реку Битюг:Читать далее...

ВОЙНА
Война в село В-Макеевка пришла с запада, со стороны хутора Дёгтево. Немецкие мотоциклисты-разведчики остановились около бригады №1 колхоза «Всемирный коммунар». Их встретили и уничтожили отступающие красноармейцы. Кузьма Тимофеевич Коновалов, посоветовавшись с односельчанами Харченко Григорием и Рябинским Терентием Макаровичем, снесли убитых:Читать далее...

В центре села офицеры военкомата обучали будущих бойцов Красной Армии ходить строем , ползать по-пластунски, рыть окопы, бегать, прыгать через препятствия. Старший офицер рассказывал им о воинском уставе, о войне. В клубе на длинных столах лежало оружие: винтовки, автоматы, пулемет. Призывники учились разбирать, чистить, собирать, заправлять патроны в патронники и диски автоматов. Любопытную детвору первое время выпроваживали из помещения , чтобы не крутились под ногами. Но потом разрешили, пусть, мол, смотрят, это будущие солдаты, защитники Родины.
Самое интересное для пацанов - присутствовать на стрельбище. На окраине села, у большой кручи организовали большой тир. Андрей Самохин прочертил на песке метку и предупредил любопытную детвору:
-Переступите линию - уйдете в село.
Самохин строго следил за порядком на стрельбище, предупреждал, несоблюдение правил приведет к тяжелым последствиям. Призывники по его команде подходили к огневому рубежу, получали по пять патронов, по команде ложились, заряжали и докладывали:
-Боец Савченко к стрельбе готов.
-Огонь!- командовал Андрей. Он подходил к ним сзади, делал замечания, иногда ложился рядом, показывал ,как правильно держать винтовку, целиться, нажимать спусковой крючок.
- Рядовой такой-то стрельбу закончил,- докладывали бойцы.
-Проверить наличие патронов в патроннике, -командовал Самохин. Защелкали затворы, слышатся щелчки от спусковых крючков,- подъём, шагом марш к мишеням.
О чем говорил Андрей, какие давал советы, пацанам было очень любопытно, но им не было ничего слышно,но переступить черту никто не решался. На огненный рубеж уже ложилась очередная партия бойцов.
Однажды, когда закончились стрельбы и призывники строем ушли в село, Андрей задержался и пацаны дружно просили его разрешить одному из них выстрелить по мишени. Уговорили. Разрешил самому старшему и смышленому Ване Казбаненко.
- Здесь один патрон,- подавая румынскую винтовку, сказал Самохин.
Ваня, подойдя к барьеру, стоя выстрелил по мишени. Полетели щепки.
- Попал,- радовались пацаны.
Ваня повернулся к ребятам , передернул затвор, как заправский стрелок, и нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел. Вскрикнул Коля Шевцов, не своим голосом закричала Надя Величко. Коля отделался легко, пуля пошла между пальцев левой руки, а девочке раздробило коленный сустав. Андрея обвинили и отдали под суд, и только благодаря Марине (она представила судье справку о состоянии его здоровья) отделался двумя годами условно.
Отец Вани уговорил родителей пострадавшей девушки простить сына, а он после службы в армии женится на Наде. Даже сватовство сыграли.
- Ты мне очень нравишься, - говорила пострадавшая Ване,- но Маша моя подруга, я не стану между вами. Помалкивай, пусть мой отец тешит себя, а то он убьет меня и тебе достанется.
Маша ещё до службы в армии стала женой Вани, обзавелась семьей и Надя. Их дети, внуки и правнуки и сейчас живут в верховьях рек Ольховой, Яблоневой и в других местах. Так закончилась эта трагическая история.
А что же Андрей?

А что же Андрей?
Оставшись не у дел, он совсем сник, болезнь обострилась. Андрей редко выходил из дома на воздух, больше лежал, силы покидали его, изменилось и отношение к нему Екатерины.
- Я бы хотел увидеть своих детей.
-Тебя никто здесь не держит. Иди, повидайся, а то помрешь, не свидевшись. Не жилец ты, рак у тебя.
- Врешь! Это ты назло мне, что плохого я тебе сделал?
- А что хорошего?- и ушла, оставив Андрея один на один со своими тяжелыми думами.
Слух, что Андрей слег, дошли до Марины, и она с Ваней наведалась в село.
- Забирайте его, он здесь не нужен,- Марина не стала разговаривать. Она понимала, Андрей был нужен Екатерине, пока приносил деньги в дом, а сейчас, что с него взять. Горшки выносить после него не входило в её планы.
Андрей обрадовался встрече, заплакал.
-Марина, у меня, правда, рак?
- Что ты, бог с тобой. Дома я тебя быстро поставлю на ноги,- уверенно сказала Марина.
Андрей повеселел, улыбнулся, поверил.
Выпросила в колхозе подводу, уложила Андрея на пахучее сено, и через час были на хуторе. Нагрела воды, выкупала его, надела мягкое полотняное белье, напоила кипяченым молоком с бараньим жиром.
-Успокойся, засни Андрюша, теперь ты дома, забудь про свои болячки. Завтра наша докторша припишет лекарства, и я буду тебя лечить. К весне будешь как новенький. Через неделю Андрею действительно стало лучше. Марина поила его настоями трав, заставляла пить собачий и бабачий жир. Он поднялся с постели, прохаживался по избе, сходил в сад и к Кореневым , поговорил с Василисой и её сыном Сашей. Те беспокоились, с фронта давно никаких известий.
- Марина, откормишь его, а он опять сбежит. Кобель он, как ты его терпишь,- говорила Василиса.
-Он отец детей, с которыми я живу. Они хоть и не кровные, но такие же болючие мне, как и родные. Дай бог силы - доведу их до ума, помогу устроиться в жизни, - и помолчав добавила - люблю его и любить буду до гробовой доски.
-Что ты, кума, в него вцепилась. Ну не муж он тебе, даже не любовник.
-Я ему на смерть все приготовила, в сундуке, в зеленый платок все увязано. Что со мной будет не знаю, ты уж, кума, похозяйствуй тут.
-Могла бы и не говорить.

Могла бы и не говорить. Соседи ведь.
Так оно и получилось. Андрею стало хуже, воздуха не хватало, он задыхался. День и ночь Марина не отходила от него, переворачивала с боку на бок, чтобы не было пролежней. Вечером, покормив хозяйство, подсела к постели больного. Андрей уже не дышал. На крик Марины сбежались дети, позвали Василису. Она оторвала её от покойника, усадила на стул возле печки.
-Сиди, не мешай. Нюся, сбегай к бабе Даше и бабе Груне, пусть придут покойника обряжать. Оля, а ты к деду Игнату, скажи, что отец умер, он знает, что делать.
Марина не плакала, только еле заметно покачивалась взад и вперед и невидящим взглядом смотрела на постель, где лежал, накрытый рядном, покойник.
Пришли женщины, помыли, одели покойника и уложили на две лавки, застланные рядюжками, накрыли белым покрывалом, зажгли свечи. Марина уселась у изголовья покойного и просидела всю ночь. Утром пришла докторша и сделала ей укол, дала какие-то пилюли Василисе для Марины.
Похоронили Андрея рядом с могилой его жены Ганнушки. Проводить покойника в последний путь пришли все хуторяне. Дети и марина не отходили от умершего, только Лариса держалась особняком в сторонке.
- Подойди к своим ,-говорила Василиса.
-Они не мои, они чужие, и он мне не отец, так…
-Лариса, Лариса, какая же ты злая.
-Какая есть, - отрезала она вскормившей её своим молоком Василисе.
Гроб с телом покойного опустили на конских вожжах, гробокопатели бросили в могилу три лопаты земли, потом и каждый хуторянин по три горсти и стали расходиться. Василиса пригласила всех в дом Марины помянуть Андрея.
У могилы остались только Марина с детьми да Василиса с Сашей, который, как привязанный, ходил за Ларисой.
-Когда придет мой час, положите меня рядом с Андреем, посадите у изголовья акацию. Пусть корни дерева соединят нас навеки,- попросила Марина, и они вместе ушли с кладбища. Ваня все время не отходил от матери, поддерживал её под руку.
На утро, как и положено понесли завтрак усопшему. к ним присоединилась и Василиса.
- А где Лариса?- спросила она.
-Они с Сашей убежали в левады, Лариса сказала, что не хочет идти на могилу этого противного дядьки, он маму обижал,- съябедничала Олечка.
- Вот чертовка.
-Дитё она еще, кума. Вырастет- поумнеет.
- Не похоже,- заключила Василиса и больше ничего не стала говорить, чтобы не обижать куму в тяжёлый для неё час.
Говорят, время лечит, но и оно было бессильно. Душа Марины постоянно кровоточила, боль утраты не утихала. Она не могла заставить себя смириться с тем, что Андрея больше нет, она его больше не увидит, не услышит ласковый, дорогой её сердцу голос. Пусть бы делал, что хотел, жил с кем хотел, это было его дело. Не муж он , у неё есть законный супруг Сергей. В душе она всё понимала, а сердце говорило свое, и до самой гробовое доски Андрей жил в нем, как хозяин.
Горечь утраты чуть чуть притупилась, а тут другая беда постучалась в дом Марины.

Война в село В-Макеевка пришла с запада, со стороны хутора Дёгтево. Немецкие мотоциклисты-разведчики остановились около бригады №1 колхоза «Всемирный коммунар». Их встретили и уничтожили отступающие красноармейцы. Кузьма Тимофеевич Коновалов, посоветовавшись с односельчанами Харченко Григорием и Рябинским Терентием Макаровичем, снесли убитых в рощу, накрыли плащ-палатками, которые нашлись в багажниках мотоциклов.
-Ничего не трогать, подальше держаться от рощи. Скоро здесь будут регулярные части,- предупредил односельчан Кузьма Тимофеевич,- сгоряча могут перестрелять первых, кто попадется под руку.
Бывший колхозный бригадир, старший полицай Петро Ключник, свалил вину за гибель немецких солдат на односельчан и инициатора Коновалова Кузьму. Немцы явились к нему в дом, перерыли всё подворье, но Кузьма ушёл на хутор и Василиса с Мариной надежно его спрятали.
Начальнику полиции и старосте Гненному Ивану Николаевичу (об этом удивительном человеке разговор впереди) удалось убедить немецкое командование, что разведку расстреляли регулярные войска, это спасло жителей села от расправы.
В хутор немецкие солдаты заявились дня через два, бросились ловить кур, которые вмиг разлетелись по бурьянам, и собирать яйцо. Петро Ключник с полицаями на параконной подводе остановил лошадей у двора Марины, и, хлопая кнутовищем по сапогу, вошёл на подворья.
-Теперь от меня не отвертишься. Я для тебя, и тебя, Василиса , тоже касается, царь и бог. Любую мою просьбу будешь выполнять бегом, даже ночью.
-Много на себя берешь, пупок развяжется,- съязвила Василиса, Петро замахнулся на нее кнутом, но не ударил,- придут с войны наши мужики,- спокойно продолжила Коренева – они тебе башку скрутят!
- Не надо, кума, не зли его, бог ему судья.
-Во, во, верно гутаришь Марина. Завтра твоего кабанчика заколем, староста любит молодую свининку.
-У кума язва желудка, он кроме супчика куриного, мяса не употребляет. Не такой Гненный человек, чтобы у детей последний кусок хлеба отнимать.
Вечером Марина с Василисой закололи кабанчика( ему бы расти да расти). Коренева собрала кровь и полила дорожку аж за калитку.
-Ты чё, кума?- удивилась Марина.
Мясо засолили и спрятали в тайник погреба, внутренности оставили посреди двора…
…- Это твои головорезы ночью кабанчика жизни лишили, выпустили внутренности, а тушку- в бричку. Наведаюсь я ,наверное, к куму, когда буду в селе,- ответила за Марину Василиса.
Искали везде: в огороде , по сараям и чердакам, заглядывали в колодец, в погреб.
-Глупо искать то, чего здесь нет,- говорила Василиса, -а перед Гненным тебе придется держать ответ .
-Кто тебя к нему пустит, убирайся со своего двора, жить в твоей избе будет начальник госпиталя,- и уехали.
-Переходи кума ко мне. Не обращай на него внимания.
-Я не ты, ему в рот смотреть не стану Холуй немецкий , давно кричал на всю бригаду, что горой за советскую власть. Дело не во власти , предатель он. Натерпелась ты , кума от него, да видно ещё и придется.
Что правда, то правда. Будучи бригадиром, Петро постоянно домогался Марины, та отбивалась, как могла. Вмешался Сергей Ахтенко.
-Будешь приставать к Марине, утоплю в чёрном омуте,- пообещал он.
-А твое какое дело? Андрей помалкивает (Андрей с детьми жил у Марины)
-Я тебя предупредил,- не стал дальше продолжать разговор Ахтенко.
Перестать-то перестал,

Перестать-то перестал, а пакости творил при каждом удобном случае.
К вечеру этого же дня подвезли мебель: круглый стол, платяной шкаф с тремя дверками и выдвижными ящиками, большое мягкое, обтянутое черной кожей, кресло, несколько стульев с высокими спинками, кожаный, под цвет кресла, диван. Эта диковинная по тем временам мебель служила Кореневым более шестидесяти лет, пока правнуки Василисы и Марины не заменили на новую, современную.А эта еще добротная доживала свой век в помещении летней кухни Ларисы и Саши Кореневых, построенной в первые годы их совместной жизни.
Солдаты вынесли из избы все лишнее, поставили в комнатах привезенную мебель. Перед закатом солнца к подворью Кореневых подъехала легковая автомашина, из которой вышли невысокого роста сухощавый мужчина в гражданской одежде и двое автоматчиков.
К Марине доктор вошёл без охраны.
-Здравствуйте, меня зовут Иван Степанович. Немец я. Родители жили за Волгой,- представился он почти без акцента.
-Я, Василиса, хозяйка хаты, в которой вы остановились, а это Марина,- хозяйка этого подворья.
-Если вас не затруднит, в семь часов утра на завтрак пол литра молока парного и три яйца, жаренных на сале. Я буду вам платить.
Василиса каждый день готовила ему завтрак, а он приносил детям сахар и другие сладости.
Каждый день доктор с немецкой точностью приезжал к 12 часм на хутор и вместе с Ваней шёл на речку купаться. Пацаны с крутого обрыва лихо прыгали в речку. Иван Степанович пытался повторить детскую удаль, бывало и неудачно, («пузом об воду»,- пацаны укатывались, он смеялся вместе с ними).
К четырем часам за доктором подъезжала машина, и в хутор он возвращался только к заходу солнца. Удивительно! Ни взрослые, ни дети не испытывали к нему никакой вражды.
-Подневольные они люди, как и наши мужья. Разница только в том, что их силой заставили грабить наш дом, а наши вынуждены защищать, -философствовала Василиса.
Дежурившие автоматчики никого, даже своих солдат не подпускали к подворью Василисы и Марины. Полицай Петро со своими выродками сунулся было во двор, солдаты открыли поверх голов стрельбу. По хуторам и немцы и полицаи обирали людей, выловили кур, вырезали свиней, овец и коз, добрались и до коров. Марине и Василисе повезло- дети не голодали.
Возле общего колхозного двора стоял почти исправный трактор СТЗ. Молодые немецкие солдаты настроили его, дурачились, подцепили телегу и катали детей по двору, по хуторам. Как оно так получилось, Ваня упал под заднее колесо трактора , и ему шипом поранило грудь. Марина узнала о случившемся, когда Ване Иван Степанович сделал уже операцию.
- Всё будет хорошо. Повреждены два ребрышка, ну и так по мелочи.
Ваня лежал без сознания в палате рядом с ранеными немецкими солдатами. Марина присела на краешек койки и осталась до утра. Очнувшись, Ваня заговорил
- Простите, мама, так получилось. Колька Солоха падал, я его оттолкнул, а сам не удержался.
-Помолчи, Ваня, тебе нельзя ещё говорить.
- Не переживайте, мама, я выживу, у меня ничего не болит.
Доктор предложил Марине пойти домой и отдохнуть.
-Мы ему сделаем укольчик, он ещё поспит. Не беспокойтесь, за ним посмотрят.
-Иди, Марина, догляну за ним,- пообещала мать Володи Величко, который лежал здесь уже третий день с тяжёлым ранением. Гранатой ему оторвало кисть руки и вскрыло брюшную полость. Иван Степанович буквально с того света вырвал пацана. Володя выжил. Владимир Прокофьевич Величко всю жизнь трудился скотником дойного гурта, содержал дома большое подсобное хозяйство. И как только мог он управляться с такой тяжёлой работой одной рукой!
Через две недели Ваню выписали, и доктор привёз его домой. Радости было!
-Присмотрите за ним,- посоветовал доктор- остерегаться надо, пока косточки не укрепятся. Завтра по Миллеровской дороге будет идти колонна военнопленных. Возьмите, Марина Федоровна, какой-нибудь документ на мужа, может, повезет вам, встретите своего Андрея. С конвоирами не ссорьтесь – до беды недалеко.

Утром разделалась с домашними делами подоила корову, процедила молоко, разлила его по кувшинам и выставила в погреб. Выгнала корову на пастбище. Покормила птицу, налила воды в каменное корыто- на день должно бы хватить. Захватила узелок с продуктами и семейную фотографию, сделанную заезжим Луганским фотографом, наказала Василисе поглядывать за детьми, особенно за Ваней и через час была около Миллеровской дороги.
Возле каждого хутора по над Миллеровской трассой кучками стояли женщины. Их взоры , до боли в глазах, были устремлены на восток, откуда должна двигаться колонна военнопленных. К середине дня солнце стало жарить невыносимо, спрятаться негде. До хуторов Анисимовка и Квиткин больше километра , идти туда не хотелось. Напряжение нарастало, женщины стали сомневаться, пошли разговоры, что их просто обманули. Марина верила – доктор знал точно и сплетни передавать не стал бы.
Серая голова колонны вынырнула из за бугра, медленно двигалась, и казалось, что не будет ей ни конца, ни края. Больше часа прошло, и военнопленные поравнялись хутором Квиткин. Грязные, измученные, многие перебинтованы, они еле передвигали ноги. Пешие конвоиры шли по обеим сторонам колонны, не сладко , видимо было и им, а впереди верхом на лошади офицер и пара пароконных подвод с немецкими автоматчиками. Женщины старались подойти поближе и звали своих близких. Конвоиры не обращали на них никакого внимания, видимо уже привыкли.
- Митя Шевцов, сынок!
- Алеша Квиткин!
- Петро Стягов!
- Санька Кудинов!
Марина молча всматривалась в суровые лица парней и, вдруг!
- Я здесь!- долетело до неё из невообразимого гула. Из тысячи голосов Марина узнала бы его окрик. Она оттолкнула конвоира, врезалась в гущу колонны, обняла Андрея и запричитала:
-Милый мой чоловик! Я знала, что ты живой, чувствовала недалеко ты, и мы с тобой свидимся!
Конвоир пытался вытеснить её из колонны , оторвать от Андрея, но она мертвой хваткой уцепилась в него и тащила за собой. На помощь конвоиру подскочила Анастасия и Василиса Стягова.
- Отпусти его , Марина, застрелит немец и тебя и Андрея!
Колонна остановилась.

Колонна остановилась. На обочине вместе с Мариной оказался и Андрей. На лошади подъехал офицер, узнав, в чем дело, спешился.
-Это мой муж,- уже спокойно сказала Марина и вытащила фотографию.
- Вот это да!- посмотрев на фото, удивился офицер и показал его напарнику, тот залился звонким смехом.
-Это все ваши дети?- спросил он у Марины.
-Да.
-Такой слабый мужик и столько детей. Как зовут этого мальчика?
-Ваня.
-Девочку?
- Лариса.
-Ведите его сюда,- приказал офицер конвоиру.
Говорил он почти без акцента. «Русский наверно» - подумала Марина.
- Как зовут ваших детей?- спросил он у Андрея.
-Ваня, Аня, Лариса и близнецы Оля и Коля.
-Хорошо, он ваш. Воевать больше не ходи.
Офицер вытащил из кобуры пистолет и выстрелил Самохину в ногу. – так надежней, закончил он.
Колонна двинулась в сторону города Миллерово. Марина разорвала исподнюю рубашку, перевязала рану. Крови было мало. С помощью Насти, поддерживая Андрея, пришли на хутор Анисимовка. Нога разболелась, каждый шаг давался с трудом. На хуторе у Сапоговых попросили возок, усадили Андрея и к вечеру были в немецком госпитале. К счастью доктор ещё не уехал на хутор. Обработали рану, кость оказалась не задетой. Вместе с доктором Марина и Андрей доехали до дома.
Каждый день, в обеденные часы Марина в присутствии Ивана Степановича делала перевязки Андрею. Входное отверстие быстро затянулось, зато с другой стороны рана была большая и долго гноилась.
-Заживет, дай время,- говорил доктор.- Ваня, пойдем на речку.
Ваня осторожничал, а доктор уже мастерски прыгал с обрыва, пацаны научили его играть в «балду», и доктор до изнеможения ловил ныряющих ребят или убегал от преследования «балды»…

Зима... 1932-1933 года... – Страшная зима, голодные годы. В селах вымирают семьями. Колхозы не могли рассчитаться с колхозниками по трудодням, все, даже посевное зерно, вывезли на Миллеровский элеватор или засыпали на месте в государственные склады под названием «Голубинка» бывшую церковь села, также отбирали большую часть урожая картофеля (для голодающих в городах).
Марина часть картошки прятала в тайник. Пазухой наносила около центнера пшеницы, да с мешок проса, но главное в другом. Двоюродный брат соседки Василисы Кореневой, Михайловский Кондрат Кузьмич работал лесником в местечке Артимошкино, жил в живописных лесах на кордоне. Кондратий общительный мужик, у него много друзей, среди них директор совхоза «Гигант» («Донской»), управляющие отделениями специалисты совхоза, которые приезжали зимой поохотиться, летом отдохнуть, порыбачить на пруду. Отдых иногда затягивался на несколько дней. Шашлыки из дичи и приложение к ним. Связи, большое дело, и он многие годы помогал выжить семьям Василисы, Сергея Артенко и своей сестре (моей бабушке) Ульяне Кузьминичне Смирновой.
Коренев Санько и Артенко Сергей по осени отвезли на кордон три годовалых волушка и двумя ходками, осенью ночами привезли два центнера пшеницы и столько проса.
Марина нарушила завет деда Трофима, рассказала о тайнике в погребе, Сергею и вместе с ним каждый год, заправляли его. Сергею до самой войны пришлось разрываться на два двора. Марина была его законной женой, а жить ему пришлось в другой семье, со своими детьми и женщиной, которую он уважал, но не мог любить, Марина на всю жизнь поселилась в его сердце. Вера знала об этом, завидовала Марине, но ревности, тем паче обиды, не затаила. Та ведь безоговорочно отпустила Сергея, своего законного супруга к его незаконно родившимся детям.
Нищие табунами бродили по хуторам, ибо только здесь могут подать кусочек хлеба, вареную картофелину или свеклу.
Марина не могла отказать этим изголодавшимся людям, особенно жалко было детей – кормила супчиком или на худой конец давала четвертинку гарбуза.
Новый год решили встречать у Коренева Саньки. Накрыли стол, Марина принесла бутылочку самогона, жареной картошки, Вера Гришакина утку. Стол вышел богатый. Выпили, закусили, поздравили друг друга и вполголоса (чтобы не разбудить спящих Ларису с Санькой) запели старинные, милые сердцу украинские песни и заполночь, Марина, оставив Ларису у Кореневых ушла домой. Марина разобрала постель и уже собралась нырнуть под одеяло, в дверь постучали:
- О Боже! Не с Ларисой ли что? – забеспокоилась Марина, открыла двери.
На пороге стоял Андрей Самохин с ребенком на руках и четырьмя детьми, стоявшими у него за спиной.
- Входите в хату, - забрала с рук Андрея девочку, посадила ее на кровать, подхватила падающего Андрея, уложила его на кровать, и детям:
- Идите к печке, раздевайтесь, вещи есть?
- Нет, - ответил самый старший. Раздела детей наголо, кроме двух старших, и отправила всех на лежанку, дала каждому по кусочку хлеба, кружке увара (компот).
- Грейтесь, я Вам сейчас супчика картофельного сварю.
- Мама вчера умерла. Она все съестное нам отдавала. Папа боялся, что вы нас и на порог не пустите, - объяснил самый старший.
- Царство небесное вашей матушке, хорошая она у Вас была. Жить будете у меня, я буду Вам крестной.
Андрей лежал на лежанке и смотрел в потолок.
- Андрюша попей увара с хлебушком. Разденься и отдыхай, - и вслух подумала. – не было ни гроша, да вдруг алтын.
Марина еще не осознавала, какую ношу на себя свалила, но не разу в жизни не пожалела и несла свой крест с большой радостью, до конца своих дней.
Супчик на жарко горевшей печке быстро вскипел, аромат зажарки, заполнил комнату. В хате тепло, а в спальне на лежанке даже жарко. Для детей это хорошо, как не заболели, шутка ли по такому морозу протопать больше пять верст.
В дверь настойчиво постучали, открыла, на пороге стояла Василиса Коренева