Название: Недовоплощенная любовь

Автор: Accidenti (Свихнувшееся Небо)
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия/Шотландия (Уильям Макконнелл), Уэльс
Рейтинг: R
Жанры: ангст, слэш
Варнинг: инцест, OOC

Описание:
Альтернативное представление об одном из присоединений Шотландии к Англии.

 

Темно и сыро. Лишь тусклый свет из маленького окна под потолком разрывал эту кромешную тьму и вырывал из нее неподвижный силуэт парня, сидящего на холодном каменном полу. Он уже бывал здесь. И не раз. Одиночная камера в подземелье для самых страшных преступников, смертников или безумцев. Его могли бы отнести и к тем, и к другим, и даже к третьим, но на самом деле он всего-навсего был страной, не желавшей потакать прихотям этого маленького белобрысого ублюдка.
Шотландия, а это был именно он, усмехнулся своим мыслям и поднял взгляд на крохотное окошко. Только занимался рассвет, скоро придет тюремщик и принесет поесть. Поесть… Еда у собак и то лучше, чем у пленников англичан. Небось, Артур сам взялся приготовить завтрак для братца. Рыжий скривился при мысли о нем. Этот засранец был взлелеян им и какова его плата? «Присоединись ко мне добровольно или я возьму тебя войной», — вот его слова, когда он вымахал. Черт бы побрал этого сопляка.
От мыслей Уильяма отвлекли приближающиеся шаги. Он бы не обратил на это внимания, но было рано для завтрака. Судя по звукам, шло человека три. Два тюремщика. И кто-то еще. Чеканный шаг сильно выделялся на фоне шаркающих. Шотландия даже догадался, кому принадлежала эта горделивая поступь: он сам учил его так ходить.
Когда тьму прогнал огонь факелов, заключенный увидел, что он был полностью прав. Ну еще бы, сколько он уже бывал в заключениях. Как тут не научишься различать людей по звукам, которые они издают, спускаясь в это подземелье.
— Зачем пожаловал? – Шотландия обращался к тому, кто держался в тени.
— Господин хочет поговорить с тобой, — ответил один из тюремщиков вместо «господина». Служащие открыли решетку и подошли к Макконнеллу. Взяли под локти и прижали к стене, нацепив ему на руки кандалы, отчего он оказался висящим на руках, а в лицо ударил свет из окошка. Тусклый, но для человека, давно не видевшего солнце, он казался слишком ярким и заставлял щуриться. Да, вот так и проходили их разговоры по душам или «семейные посиделки», как любил выражаться Шотландия. Тюремщики, закончив свою работу, ушли и оставили их наедине.
— Ты еще не передумал? – Англия наконец вышел из тени и встал напротив брата, преградив тем самым свет. И на том спасибо. Вот только теперь этот свет, отливаясь от светлых волос напоминал ореол. Ну еще чего не хватало. Засранец с манией величия. Он был одет в белую рубаху, заткнутую в панталоны, которые в свою очередь были заправлены в сапоги, доходившие ему до колен. На левом бедре висела сабля. Поверх рубахи одет красный жилет, а на шее был повязан платок. Возомнил себя пиратом…
Шотландия же не мог похвалиться своим внешним видом: одежда напоминала лохмотья, была пропитана потом и кровью. Обувь отсутствовала из-за того, что быстро пришла в непригодность. Рыжему повезло, что он привык к суровым условиям и не сдох здесь: заботиться о нем никто не собирался.
— Нет, не передумал, — отрезал заключенный, оскалившись. Этот самонадеянный придурок... Решил, что сможет тягаться со старшим братом в решимости.
— Ты уже в плену. Ты проиграл мне, признай наконец! – Артур не убеждал, он приказывал.
— Выродок неблагодарный, даже не мечтай, — Шотландия не утруждал себя эмоциями и говорил ровно, но с ощутимым ядом, который, наверно, скоро начнет капать с зубов. После его слов последовал удар: как же просто было вывести из себя этого недомерка. Губа, в которую пришлась большая часть силы удара, лопнула, и из нее начала сочиться кровь. Победно ухмыляясь, Уильям провел языком по губам и сглотнул свою же кровь. В этот момент Англия даже восхитился им: несмотря на свое положение, этот рыжий урод чувствует себя главным. Но это чувство прошло быстро, сменившись яростью: хозяин здесь Артур, черт возьми! Второй удар пришелся под ребра, отчего Шотландия в рефлекторной попытке согнуться обвис на руках. Теперь Англия с маниакальной улыбкой смотрел, как его брат тщетно пытается вдохнуть. Только спустя полминуты его диафрагма пришла в прежнее состояние, и он смог сделать вдох.
— Я даю тебе последний шанс, — надменно заявил Англия. – Или ты со мной, или сдохнешь здесь, как вшивая псина.
— Да брось, — хрипло, но насмешливо отозвался брат, — ты не дашь мне так умереть. Я уверен, что ты уже выбрал лучшего палача для моей казни. Но ты же учтешь пару моих пожеланий, а? Сохрани мою голову у себя, чтобы даже мертвым я мог видеть твою убогую физиономию!
— Ублюдок! – взревел Керклэнд и, вынув саблю, вонзил ее в ладонь шотландца. Последний даже не успевший подумать о том, чтобы сдержаться, закричал, едва не срывая голос. Удовлетворенный воплем, а заодно и позором Шотландии, Артур вложил саблю обратно в ножны. В его голове уже зрел новый план, как заставить брата примкнуть к нему. Да, чувство справедливости шотландца в этот раз должно сыграть против него.
Без лишних слов англичанин развернулся на пятках и чеканно зашагал прочь. Шотландия лишь сверлил его спину ненавидящим взглядом до тех пор, пока та самая спина не скрылась из виду.
Поднявшийся наверх Англия был предусмотрительно встречен тюремщиками.
— Освободите заключенного номер пятнадцать, — он не стал временить с воплощением своего плана в жизнь.
— Что? Вы уверены? Его казнь назначена на завтра…
— Ты оглох? – рыкнул Артур, пытаясь взглядом испепелить возразившего ему подчиненного. – Освободите его.
— Как прикажете, господин, — оба тюремщика, поклонившись, пошли исполнять приказ.
— И не забудьте привести его в порядок, а затем доставить ко мне — крикнул им вслед англичанин. Получив утвердительные ответы, он пошел прочь от тюрьмы.

Чистая одежда на чистом и даже местами заботливо перебинтованном теле могла бы обрадовать Шотландию, если бы он нутром не чувствовал, что это все очередной замысел этого засранца. Вечные прихоти последнего начали уже раздражать, и шотландец, шедший под конвоем все тех же тюремщиков, уже начинал обмозговывать, как не попасться на очередную уловку и поскорее ускользнуть из этого проклятого места.
Когда они дошли до двери, за которой Шотландию уже ждал брат, рыжий не дал тюремщикам постучаться, по-хамски с пинка открыв дверь. После этого послышался вскрик, звон упавших кубков, вероятно, наполненных вином, и звук упавшего тела. Уильям даже немного испугался: никому постороннему он вредить не хотел.
— Ты кому-то этим что-то доказал? – надменно спросил Англия, удовлетворенно наблюдая за тем, как упавший слуга затирает пролитое вино.
— Да, двери, — фыркнул Шотландия и подошел к прислуге. В этот же момент послышался хлопок двери: тюремщики по одному лишь взмаху руки Артура ушли. – Ты в порядке? – Макконнелл коснулся плеча парня.
— Не трогайте меня, — сухо и безжизненно отозвался тот и дернулся, смахивая руку со своего плеча. Уильям же замер и вперил взгляд в слугу, который даже не посмотрел на него.
— Уэльс? – наконец, озвучил свой вопрос шотландец.
Парень вздрогнул и поднял глаза на бывшего заключенного.
— Братик Шотландия, — одними губами произнес валлиец, но вдруг вскочил, как ошпаренный, подняв с пола поднос с кубками. – Я сейчас же принесу другое вино, — он обращался к Англии, которой все это время с жестокой улыбкой наблюдал за братьями. Да, он знал, что они оба не в восторге от него. Он знал, что Уэльс всегда очень любил Шотландию, но Англия им препятствовал. Он знал, что Шотландия будет защищать Уэльс, потому что тот слабее.
— Поживее, — брезгливо фыркнул Артур, отвернувшись от младшего брата, демонстрируя свое презрение к нему. Мальчишка поспешил удалиться, чтобы не пребывать лишний раз в компании англичанина.
— Что ты сделал с ним?! – на повышенных тонах задал вопрос Шотландия, поднявшийся с пола. Он же помнил, каким живым всегда был этот рыжеволосый мальчишка. Помнил его свободолюбие и некоторую дикость в отношении к чужим. А теперь блеск в его зеленых глазах померк, и сам он был похож на труп.
— Понимаешь, я же не могу все держать в себе. А когда ты мне портишь настроение, я срываюсь на Уэльсе…
— Черт бы тебя побрал, английское отродье! – Шотландия в два шага настиг брата, но ударить он не успел, так как пинок в живот пришелся раньше удара. Черт возьми, он ослаб за время своего заключения, да и правая рука невыносимо болела. Уильям, успешно направленный ногой Англии, приземлился в кресло и больше вставать не решился, предпринимая попытки испепелить «горячо любимого» братца взглядом.
— Вино, — коротко оповестил о своем приходе Уэльс, подошел к братьям и поставил поднос с двумя полными кубками.
— Можешь проваливать, — небрежно бросил Артур, и валлиец, сжав губы, молча направился к выходу.
— Стой! – Шотландия успел схватить мальчишку за запястье и невольно изумился холодности его рук. А ведь насколько он помнил, у Уэльса всегда были теплые руки.
— Я исполняю приказ, — коротко ответил рыжий, попытавшись высвободить свою руку. Тщетно.
— Он тебе никто, чтобы ты исполнял его приказы! Что с тобой такого приключилось, что в тебе не осталось и следа воли?! – Уильям вскочил на ноги, сильнее сжимая запястье брата.
— Брат говорит, что это все из-за тебя, — сдавленно ответил Уэльс. – Ты злишь его, и я страдаю, — мальчишка отогнул воротник своей рубашки, демонстрируя рубец, начинающийся на ключицах и сползающий ниже по груди. Шотландия скрипнул зубами и притянул брата к себе. Развернувшись лицом к Англии, он оставил Уэльс у себя за спиной. Артур же невозмутимо потягивал вино. Простодушный Уэльс, сам не осознавая того, воплощал план англичанина в жизнь. Жалкая пародия на страну.
— Я тебя уничтожу, слышишь?! – взревел рыжий.
— Ну попробуй, — пожал плечами Артур, делая новый глоток. – Вот только ты умрешь раньше. За дверями стоит моя стража, готовая убить тебя в любой момент.
— Ты блефуешь!
— Нет, он правду говорит, — тихо отозвался Уэльс, который теперь уже сам держался за руку старшего брата и робко выглядывал из-за его спины.
Шотландия, шумно дыша, беспомощно озирался по сторонам, пытаясь придумать выход из ситуации.
— Выбор сейчас за тобой, брат, — серьезно заговорил Англия, подняв глаза на Макконнел. – Или ты соглашаешься быть со мной и тем самым ограждаешь Уэльс от моей немилости, или завтра взойдешь на эшафот. Как видишь, выбор у тебя не велик.
— Брат, — валлиец сжал руку Шотландии и умоляюще посмотрел на него. Нет, этим взглядом он не просил избавить его от тирании Англии. Этим взглядом он просил не покидать его. От этих глаз даже Артуру стало не по себе. Но он не отступится. Ни за что и никогда.
Шотландец же зажмурился, пытаясь оградиться от давления и угроз со стороны Керклэнда и мольбы Уэльса. Он бы предпочел смерть. Смерть, будучи свободным и независимым. Но бросать горячо любимого младшего брата не хотелось. Иначе тот долго не протянет. Но вдруг в душу закрался слабый луч надежды, как тот лучик света, что он созерцал у себя в камере. Он объединится с Англией, поднимет Уэльс на ноги, и вместе с ним они освободятся. Раньше ему бы все это показалось глупым и безнадежным, но сейчас, когда выбора не оставалось, эта мысль согрела его душу и заставила разомкнуть веки, открывая зеленые глаза, неожиданно загоревшиеся каким-то азартом. Эта мысль заставила его гордо поднять голову и выпалить:
— Чтоб ты сдох, ублюдок! Я объединяюсь с тобой.
— Дольше препирался, — фыркнул Англия, в душе ликуя от своей победы.
— Но ты больше не тронешь Уэльс, — вставил свое условие Макконнелл, обняв младшего брата за плечи и прижимая его к себе. Последний, кстати, был ниже его головы так на две.
— Само собой, — отмахнулся Артур. – «Я трону тебя».

Грохот, звон кое-какой посуды, треск ломающихся вещей, глухие удары и, наконец, звук, который могут издать только два рухнувших тела, желавших избить друг друга до смерти.
Шотландия, явно проигрывающий в этой схватке из-за больной руки, которой он даже пошевелить не мог, был повален на пол и едва успевал блокировать левой рукой осыпающиеся беспрестанным градом удары Англии, который удачно сидел на брате и щедро одаривал его тело новыми побоями.
— Я здесь буду главным, слышишь?! И не смей мне указывать! – Артур ухватился за волосы вконец ослабшего Макконнелла и от всей души ударил его об пол. Последний глухо завыл и зажмурился: сейчас ему неимоверно хотелось вернуться в темницу, где он был одинок и никто ему не мешал. Где, в конце концов, не было Керклэнда. – Не смей терять сознание! – Англия дал ему пару пощечин, приводя в чувства.
— Отвали ты, наконец, — вяло огрызнулся шотландец.
Блондин же наоборот загорелся азартом: самое время поизмываться над старшим братом так, как душе угодно. Он снял с шеи платок, заломил правую руку Шотландии за спину, от чего тот выгнулся и зашипел, а Артур воспользовался этим и, завернув и вторую руку, связал их. Повязка была тугой, и боль в правой руке глушила.
— Какого черта ты творишь, выродок?! – зарычал Макконнелл, когда его перевернули на живот.
— Показываю, кто здесь главный, — будничным тоном ответил Англия, снимая с брата сначала обувь, а затем и одежду, от которой, в конечном счете, остался только бархатный черный полукафтан.
— Ты мелкий извращенный ублюдок! – Уильям попытался вырваться, но удар в ладонь правой руки заставил замешкаться, а Артур тем временем успел надавить на рыжий затылок. Столкновение лица шотландца с полом было резким, нос был успешно разбит, а губа снова начала кровоточить.
— Но ты под властью этого самого ублюдка, — усмехнулся блондин, притягивая лицо Макконнелла к себе за волосы и впиваясь в его губы. Он смаковал вкус его крови, жевал губы, чтобы металлический привкус быстрее и обильнее заполнял его рот. Шотландия мычал и кусал брата, но это не останавливало его, а наоборот раззадоривало.
Когда поцелуй был прерван, Уильям демонстративно брезгливо сплюнул и скривился.
— Чего ты добиваешься? – наконец, озвучил он свой вопрос.
— Тебя, разве не понятно, — как-то совсем неправдоподобно ухмыльнулся Артур и сжал рукой причинное место брата. Последний коротко застонал, но не от удовольствия, а от холода рук англичанина.
Керклэнд прижался сзади к спине брата, впитывая его тепло. Для северной страны он был неимоверно теплым, даже горячим. Под стать своей душе. И Англии это нравилось. Было приятно греть об него свои ледяные руки и смотреть, как Уильям вздрагивает от этого.
— Прекрати!.. – глухо зарычал Макконнелл, когда начал понимать, что уже не может игнорировать эти ласковые поглаживания, которыми одаривает его Артур. Однако тот предусмотрительно промолчал и только ускорил свои движения, сильнее сжимая пальцами член Шотландии. Англия наклонился и оставил пару следов от поцелуев на плечах брата, после чего проследил языком позвоночник. Было что-то трогательное в этих действиях, отчего Уильям не сдержал судорожный вздох.
— Что, нравится? – усмехнулся Керклэнд, прекращая терзать член шотландца и тут же вводя в него один палец, который он предусмотрительно смочил слюной.
— Какого дьявола?! Вынь немедленно! – рыжий активно задергался, и было даже смешно смотреть, как он пытается отползти от незваного любовника без помощи рук.
— Не указывай мне! – рыкнул Англия, свободной рукой выворачивая запястья брата, отчего тот непроизвольно извернулся, выгибаясь и насаживаясь на палец. Шотландия громко вскрикнул, когда внутри него была задета простата. Вдруг неприятные ощущения сменились какой-то эйфорией, и хотелось получить больше, но Шотландия не был бы собой, если бы позволил себе это. Он стиснул зубы до скрипа и рванул вперед в попытке отдалиться от горе-насильника. Последний, обещая стереть Уильяма в порошок, вывернул ему руку так, что шотландец подивился отсутствию вывиха за все время, которое ему выкручивали руки. Пусть боль и ощущалась уже не так остро, но она отвлекала, и Макконнелл слишком поздно заметил, что его отпустили. Он упустил свой шанс, так как осознал это лишь на секунду раньше вторжения, которое не повременил совершить Артур.
— Черт бы тебя побрал! – во все горло заорал шотландец, пытаясь скрыть этим свои крики, которые он сдержать не успел.
— Заткнись, — рявкнул Керклэнд, невозмутимо насаживая Уильяма на себя. Ему доставляло неподдельное и какое-то в высшей мере извращенное удовольствие мучить брата. Но вместе с тем он хотел доказать и свою власть, и превосходство, и даже свою привязанность.
Однако Шотландия уже не понимал и не пытался понять, в чем смысл этого действа. Ему было больно. Чертовски больно. В него вторгались резко и размашисто, наверняка разрывая изнутри. Он сильно выгибался в спине, сжимал здоровую руку в кулак и выл. Искусанная теперь уже и им самим губа кровоточила и ужасно саднила, а он продолжал вгрызаться в нее, сдавливая рвущиеся крики. От призрачного удовольствия, которое он ощущал еще в самом начале, теперь не осталось и следа. Он чувствовал каждый толчок, который раз за разом становился все больнее. Время для него неумолимо тянулось, а ведь больше всего хотелось поскорее закончить. Закончить, спихнуть с себя этого недомерка, встать и убраться отсюда, как можно скорее. И по возможности как можно реже видеть этого извращенца, чтобы не вспоминать об этом позоре. Да, сейчас он искренне ненавидел Артура. Его он ненавидел, а себя презирал за то, что не смог дать отпор.
Уильям поздно осознал, что все закончилось. Как он этого ни ждал, но помутившийся рассудок начал приходить в прежнее состояние только тогда, когда пришло осознание, что с рук снят платок, и они теперь безвольно лежат вдоль тела. Запястья ужасно болели из-за того, что их не по разу выворачивали и сильно передавили.
— Вставай ты наконец, — буркнул уже одетый Англия и присел рядом с братом.
— Прочь, — еле говорил Макконнелл. Шевелить губами было больно, а во время того, как его безбожно имели, он, видимо, успел еще и язык прикусить, который теперь тоже болел и кровоточил. Его, не переставая, била дрожь, отчего он чувствовал себя еще более жалко.
Он как будто издали слышал непонятный шорох. Но когда на него накинули еще одну рубаху, он понял, что это был разжалобившийся Артур.
— Убери, — вяло огрызнулся Уильям, смахивая с себя на удивление теплый предмет одежды.
— Я же говорил не указывать мне! – это звучало скорее по-детски обиженно, чем грозно. Англия, наверное, из чистой вредности дернул брата к себе, обнимая того за плечи.
— Какого дьявола ты творишь? – Шотландия скрыл свое удивление под недовольством, но при этом даже не попытался отстраниться. Он разомлел от тепла, которым сейчас веяло от разогретого тела Керклэнда.
— Какая разница? – фыркнул последний.
— Я ходить теперь не смогу, а ты отвечать мне отказываешься! – зарычал Макконнелл, пытаясь вырваться из объятий брата.
— Зато ты меня не оставишь, — как-то совсем потерянно ответил Артур, не отпуская Уильяма. Шотландец замер и пристально посмотрел на блондина. Вздохнув, он даже удосужился обнять его левой рукой.
— А ты никак иначе не мог этого добиться? – фыркнул рыжий.
— А я просил тебя добровольно присоединиться ко мне.
— Но для этого ты засадил меня в темницу, — вставил Макконнелл. – Да и посмотри, что ты сделал с Уэльсом.
Англичанин опешил и помолчал с полминуты.
— Сколько не делай виноватый вид, я тебя никогда не прощу, — наконец, Шотландия окончательно пришел в себя и отстранился от брата, который на этот раз не препятствовал.
— Ты только не оставляй меня, — деланно безразлично сказал Англия и пожал плечами.
— Да ну тебя к черту, — фыркнул Уильям и бросил блондину в лицо его белую рубаху. Сам он предпринял тщетную попытку встать, в конце которой навалился плечом на стену. Как бы он ни изворачивался, а боль все не проходила. – Сначала бросил нас с Уэльсом, мол, вырос он, потом начал строить из себя завоевателя, а теперь еще и просит не оставлять. Ты, чертов эгоист, хоть бы раз попробовал сделать что-то для других!
Керклэнд молча встал на ноги и подошел к шотландцу. Нагнулся, перекинул одну его руку себе через шею и поднял с пола. Макконнелл глухо завыл, когда попытался встать на ноги.
— Что это значит? – рыкнул шотландец.
— Если я сейчас помогу тебе добраться до кровати, это мне зачтется? – бесцветно спросил Артур, открывая боковую дверь и заходя в спальню. Это была комната англичанина, так как тащить Шотландию в его покои в полуобнаженном виде было как-то неосмотрительно, а сюда точно никто не сунется.
— После всех битв? После того, что ты сделал? До конца своих дней я буду твоим врагом, брат, запомни это!
— Хорошо. Но и ты запомни, что война – мать открытий, а я хочу развиваться, даже если сражаться я буду с тобой, брат.