Название: "Голубая метка"

Автор: Accidenti (Свихнувшееся Небо)
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Франция/Англия, Испания, упоминаются Италии и Нидерланды
Рейтинг: NC-17
Жанры: эксперимент, юмор, слэш
Предупреждения: OOC

Описание:
"Черная метка" означет скорую смерть, но что означает "голубая метка"?
От автора:
Сия бредовая идея была навеяна анекдотом. Да простит меня народ честной т.т

 

— Это нездорово, ты понимаешь? – пьяно говорил Англия, подаваясь вперед и смотря прямо в лицо Испании. – Ненормально, чтоб вас всех! – он ударил по столу, отчего бутылки и стаканы громыхнули.
— Ну да, это странно, — так же пьяно согласился Фернандес, выпивая очередной бокал хереса. – А что это вообще означает?
— А не знаю, — развел руками Артур так, что смахнул пустую бутылку из-под виски. Впрочем, не она первая, судя по количеству осколков на полу, и не она последняя, судя по состоянию этих двоих. Но в кабаках к подобному привыкли.
— Никогда раньше таких не видел, — нахмурился Антонио, одной рукой поднося к глазам голубой кружок, смутно напоминавший ему ту самую знаменитую «черную метку». Вот только цвет странный у нее. Второй рукой он, кстати, вслепую наливал себе херес. То, что он лил мимо, он не заметил.
— Не разбазаривай пойло, — наконец остановил его Артур, когда испанское вино собралось в лужицу и начало наподобие цунами наступать на британские берега. Говоря трезвым языком, оно просто покапало со стола прямо на Англию.
— И все-таки, — продолжил разговор Испания, когда все-таки попал в бокал и тут же осушил его, — что она означает? С «черной меткой» все понятно, а это что? Китайская подделка?
— Слушай, а может, это и правда от Китая? – глубоко задумался Артур. Так глубоко, что забыл глотнуть виски. – За Опиумные войны мстит! – подытожил он и многозначительно поднял стакан вверх, оттопырив указательный палец. Жест был настолько широким, что этот самый палец чуть не угодил Испании в глаз.
— Так, спокойно, — опустил руку англичанина Карьедо. – Ты что, даже не знаешь, кто отправитель?
— Ну если бы я знал, я бы поперся сразу к нему, а не к тебе, — на удивление разумно заметил британец.
— А, точно, — почесал затылок Антонио. – Стой. А ты до меня к кому-нибудь ходил?
— Нет, — с честным видом соврал англичанин.
— Так ты меня подозреваешь?! – дошло, наконец, до испанца, и он со всей силы ударил по столу. Вся стеклянная тара подскочила, но, благо, так же удачно приземлилась, угрюмо громыхнув, как бы напоминая, что дело эти два горе-корсара имеют не с алюминием.
— Нет, ну а кого еще?
— Голландию. Он тоже пират. Ну, бывший.
— Ага, только вот он бы не стал так кощунствовать. И если бы дело дошло до метки, то он бы сажи не пожалел. А это что? – Англия фыркнул на голубой кусок картона и опрокинул еще один стакан виски.
— Тут ты прав, — согласился Испания.
— Вот именно! — Керклэнд потряс пальцем прямо перед носом собеседника. – Я всегда прав. А больше я пиратов не знаю.
— Может, Франция? – вдруг спросил Фернандес, задержав бокал на полпути от своих губ. Оба пирата помолчали, переглянулись. А потом вдруг захохотали.
— Ну сказал! – заливался Артур, в припадке колотя по столу кулаком. – Франция пират! – тут он снова разразился диким хохотом.
Когда они успокоились, Карьедо вдруг вспомнил:
— Романо с Венециано какое-то время имели успех на море. Может, это Романо?
— Это бред, — отмахнулся Англия, которому уже смеяться было больно. – Догадка насчет Франции была смешнее. Да и если бы это был кто-то из них, то метка была бы белой.
— Ну да, — почесал затылок Испания. Он потянулся к бутылке и с ужасом заметил, что она пуста.
— Ладно, закончим на этом, — Артур налил собеседнику в бокал виски – тара не подобающая, но стакан был один, а пить лучше вместе. – Наверняка это чья-то дурацкая шутка. Одну такую отправили и успокоились.
— Выпьем же за чье-то дурацкое чувство юмора! – воодушевился Антонио.
— Чтоб он сдох, этот шутник! – весело согласился англичанин, и вместе они допили виски.

В чем, собственно, обстояло дело? Вообще-то все было очень просто: однажды Англии по почте кто-то прислал «голубую метку». Почему она была принята именно за подобие пиратского знака, а не за глупый кусок картона? Потому что на конверте было подписано, что это именно «Голубая метка», как бы смешно это ни звучало. К тому же краска отпечаталась на коже, как и случалось при вручении классической «черной метки». Правда, последнюю отдавали лично, а эта пародия пришла по почте.
Артур сначала, конечно, посмеялся, а уже только потом начал думать, чьих это рук дело.
Сначала он заподозрил Америку. Подобные шутки очень в его стиле, но Альфред дал понять, что если бы он и отсылал какие-то метки, то они были бы исключительно с американским флагом.
Затем Англия предположил, что это Нидерланды, но пораскинув мозгами еще немного, он понял, что Голландия слишком серьезен для подобного.
Третьим под подозрения попал Испания. Правда, он никогда не отличался какими-то нездоровыми наклонностями в отношении к Англии, да и использовать для этого пиратские знаки тоже не в его духе. Но, в конце концов, в его пустую… в смысле страстную голову могло взбрести все что угодно.
Однако, как в итоге выяснилось, он мало того, что не был причастен, так и тоже не знал, кто бы это мог быть.
Если говорить об Англии, то он глубоко заблуждался, когда говорил, что на одной метке все закончится. Сначала приходило по одной в два-три дня. Потом они начали появляться каждый день. А когда дворецкий начал приносить их по три раза в день: утром, днем и вечером — у Артура начали сдавать нервы.
— Я разберусь с этим шутником, — нервно посмеивался Керклэнд, одну за другой сжигая метки в камине. – Я даже уже велел составить список потенциальных врагов…
Не дав ему сжечь еще одну метку, в дверь постучали.
— Войдите, — Англия, сидевший в кресле перед камином, повернулся к двери.
— Добрый вечер, сэр, — в комнату вошел дворецкий. – Мы составили список, как вы и просили, — он протянул Керклэнду аккуратный сверток, повязанный красной ленточкой.
— Любопытно взглянуть, — Артур подорвался с места и взял сверток. Снял ленту и развернул. – Итак… — он начал пробегать глазами список. – 251 страна?! Почему так много?!
— Вашим врагом может стать любая страна мира, — дворецкий сделал ударение на местоимении.
— Что, правда? – почти жалобно спросил Англия, еще раз просматривая список.
— Да, сэр.
— Ладно, свободен, — выдохнул Керклэнд и вернул список вместе с ленточкой.
— Как скажете, сэр, — слуга забрал бумагу и удалился.
— Черт, — рыкнул Англия и снова погрузился в кресло.
В дверь снова постучали.
— Войдите, — машинально отозвался англичанин.
— Простите, сэр, — в проеме снова показался дворецкий. – Я забыл Вам сказать, пришли еще метки.
— Что? – Артура начало трясти от злости. – Сколько?
— Вот, — дворецкий протянул толстый конверт из плотной бумаги. Судя по тому, как он был неравномерно вздут, там лежали не листы бумаги и даже не фотографии.
— Спасибо, — Керклэнд взял конверт, в то время как его бровь нервно подрагивала. – Можешь идти.
— Слушаюсь, сэр, — слегка поклонившись, слуга вышел за дверь. Уже в коридоре он слышал рычание Артура, перемежающееся с воплями «Гори!».

— Че~ерт, — пьяно протянул Англия не в состоянии оторвать свою голову от диванной подушки. – Франция, принеси мне еще выпить, — вместо приказного тона получилось нечто жалобное.
— Не наглей, придурок, — так же пьяно прозвучал голос Бонфуа, сидящего в кресле, и он бросил грустный взгляд на кофейный столик, на котором стояли исключительно пустые бокалы и бутылки. – Ты вообще-то пришел поговорить, — вовремя вспомнил Франциск.
— Ты вообще-то сказал, что разговоры подождут, — отпарировал англичанин, так как забыл, зачем же он пришел.
После этого наступила тишина, разговор сошел на нет. Впрочем, они всегда были плохими собеседниками друг для друга, но были отличными собутыльниками. Франция даже находил это весьма и весьма забавным. Никто никогда не знал, чем закончится очередная попойка. Всего наиболее частых концовок было три: драка, мирный расход «по домам», ночевка у Франции. Но в этот раз все было как-то иначе.

Англия трогательно всхлипывал и обнимал Францию за плечи, пальцами скребя по его бледной коже. Было непреодолимо хорошо. Француз умело ласкал его тело, которое не повременило отозваться на его действия. Одежды не было уже ни на ком, она покоилась на полу рядом с кроватью. Действо же происходило во французской спальне, куда два заклятых друга переместились из гостиной.
— Извращенец, — беспомощно всхлипнул изнывающий от желания Артур и призывно раздвинул ноги.
Бонфуа что-то согласно буркнул и впился голодным поцелуем в покрасневшие и припухшие губы англичанина. Франциск легко провел подушечками пальцев по внутренней стороне бедра Керклэнда, отчего тот едва заметно вздрогнул и напрягся.
— Никогда бы не подумал, что ты такой нежный, — бархатно посмеялся Франция, опаляя своим дыханием лицо Артура. Прежде чем последний успел возмутиться и отпустить пару ласковых в адрес француза, Бонфуа ввел в него сразу два пальца. Ругательства потонули в протяжном стоне какого-то мазохистского удовольствия. Было не столько больно, сколько просто неприятно. И Англии понравились эти ощущения, так что он не побрезговал начать самостоятельно насаживаться на пальцы Франциска.
— И кто из нас извращенец… — шумно выдохнул Франция, наблюдая за стонущим под ним Артуром, с каждым разом все быстрее насаживающимся на его пальцы.
— Мм… Молчи… — еле выговорил англичанин, громко вскрикнув, когда в нем задели особо чувствительную точку. Он уже потянулся к своему члену, чтобы прекратить эти мучения, но Франция перехватил его руки и вынул пальцы. С губ Артура сорвался громкий возмущенный стон.
— Тебе что-то не нравится, mon amour? – невинно звучал голос француза, который как бы случайно провел пальцами вдоль напряженного члена Англии, собирая выступившую смазку.
— Быстрее… — хрипло отозвался Артур, сильно выгибаясь и трясь о партнера.
— Что «быстрее»? Я ничего не понимаю, — Франциск смазал свой член и навалился сверху на Керклэнда, коснувшись его входа.
— Сделай уже это! – зарычал Англия, пытаясь сам насадиться.
Француз понимал, что большего сказать Артур не сможет, у него просто не повернется язык. Потому он приподнял британца за бедра и насадил на себя, не сдержав стона, когда оказался внутри полностью. Керклэнд же закусил нижнюю губу, чтобы не закричать от боли, перемежающейся с нездоровым удовольствием.
Изумрудные глаза невольно заслезились от такого контраста, чего не мог проигнорировать Франциск, старавшийся двигаться как можно осторожнее.
— Mon amour, тебе больно? Может, прекратить? – Бонфуа провел языком по ушной раковине британца и намеренно задел чувствительную точку внутри него.
Англия отозвался полузадавленным стоном и начал подаваться навстречу, желая получить больше удовольствия. Франциск шумно выдохнул и решил больше не медлить. Он сильнее сжал бедра англичанина пальцами и продолжил двигаться, с каждым разом наращивая темп. Керклэнд сильно выгибался при каждом толчке, стараясь насаживаться как можно глубже. В ответ на особо резкие движения он не мог сдержать слабого вскрика.
— Англия… — почти в беспамятстве стонал Бонфуа. – Англия… посмотри на меня…
Артур, который все это время почти доверительно жался к французу, обратил взор горящих похотью зеленых глаз на него. Последний без лишних слов запечатлел на его губах новый поцелуй, самый страстный и самый глубокий за все это время. Они делали короткие перерывы, чтобы глотнуть немного воздуха, и снова сливались в поцелуе, не желая отрываться друг от друга ни на секунду.
Ни один из них отчетливо не помнил, как все закончилось. Они не помнили, кто кончил первым, кто вторым. Они помнили только то, что долго звенело в ушах, а перед глазами все плыло. Их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга, и они слегка касались губами. Дышали одним воздухом, вслушивались, как одно сердцебиение вторило другому, и путались, что кому принадлежит.

Утром Англия проснулся поздно. Даже не так, утром Англия проснулся днем, так как часы уже показывали полвторого. Голова гудела и не желала отрываться от подушки, ибо она, казалось, изрядно прибавила в весе. Хуже было то, что Артур помнил, как они с Францией пили в гостиной, но не помнил, чтобы он оказывался в его спальне. Еще он заметил, что лежит на животе, хотя всю свою сознательную жизнь спал на боку. Когда же блондин перекатился на бок, а с него и на спину, то не удержался и громко выругался, ибо зад пронзила боль. Когда поток брани подошел к концу, он принялся думать, почему у него болит пятая точка и как с этим бороться. Он начал выстраивать логические ряды:
— «Я – Франция – вино – спальня…» — дальше выстраивать было страшно.
— А, ты уже проснулся! — пропел вошедший француз, который понял, что его гость проснулся по громкой брани. – Доброе утро!
— Что вчера было, придурок?! – Керклэнд с похмелья забывал о таких понятиях как «манеры» и «воспитанность». Он резко сел на кровати, отчего тут же зарычал от боли и сморщился.
— Как что? Ты же принял обвинение, — загадочно улыбнулся Франциск и бросил на кровать рядом с англичанином уже опостылевший голубой кружок.
Англия смотрел на кусок картона широко распахнутыми глазами, а когда взял его в руку, то краска отпечаталась на коже. Артур не знал теперь точно – трясет ли его с похмелья или от злости.
— Так это был ты?! – взревел, наконец, британец.
— А ты не знал? – невинно захлопал глазами Франция. – Но в любом случае, ты уже выполнил условия, которые возлагались на тебя при ее получении.
— Что?! И каковы же были условия?! – сейчас ярости Англии хватило бы, чтобы вскипятить Женевское озеро.
— Ну, я тебя… сам понимаешь… — лучезарно улыбался Бонфуа.
— Я сейчас тебе пойму! – надрывал глотку Керклэнд.
— Ты догони! – заливисто засмеялся Франция и выпорхнул за дверь.
Англия не был бы Англией, если бы не подскочил и не попытался догнать приятеля. «Попытался» — потому что стоило ему только ступить, как зад снова пронзила боль, и он рухнул на колени.
— Догоню – кастрирую! – пообещал Керклэнд. Все-таки не последний день они живут. Он еще отыграется. Непременно отыграется…

Название: Недовоплощенная любовь

Автор: Accidenti (Свихнувшееся Небо)
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия/Шотландия (Уильям Макконнелл), Уэльс
Рейтинг: R
Жанры: ангст, слэш
Варнинг: инцест, OOC

Описание:
Альтернативное представление об одном из присоединений Шотландии к Англии.

 

Темно и сыро. Лишь тусклый свет из маленького окна под потолком разрывал эту кромешную тьму и вырывал из нее неподвижный силуэт парня, сидящего на холодном каменном полу. Он уже бывал здесь. И не раз. Одиночная камера в подземелье для самых страшных преступников, смертников или безумцев. Его могли бы отнести и к тем, и к другим, и даже к третьим, но на самом деле он всего-навсего был страной, не желавшей потакать прихотям этого маленького белобрысого ублюдка.
Шотландия, а это был именно он, усмехнулся своим мыслям и поднял взгляд на крохотное окошко. Только занимался рассвет, скоро придет тюремщик и принесет поесть. Поесть… Еда у собак и то лучше, чем у пленников англичан. Небось, Артур сам взялся приготовить завтрак для братца. Рыжий скривился при мысли о нем. Этот засранец был взлелеян им и какова его плата? «Присоединись ко мне добровольно или я возьму тебя войной», — вот его слова, когда он вымахал. Черт бы побрал этого сопляка.
От мыслей Уильяма отвлекли приближающиеся шаги. Он бы не обратил на это внимания, но было рано для завтрака. Судя по звукам, шло человека три. Два тюремщика. И кто-то еще. Чеканный шаг сильно выделялся на фоне шаркающих. Шотландия даже догадался, кому принадлежала эта горделивая поступь: он сам учил его так ходить.
Когда тьму прогнал огонь факелов, заключенный увидел, что он был полностью прав. Ну еще бы, сколько он уже бывал в заключениях. Как тут не научишься различать людей по звукам, которые они издают, спускаясь в это подземелье.
— Зачем пожаловал? – Шотландия обращался к тому, кто держался в тени.
— Господин хочет поговорить с тобой, — ответил один из тюремщиков вместо «господина». Служащие открыли решетку и подошли к Макконнеллу. Взяли под локти и прижали к стене, нацепив ему на руки кандалы, отчего он оказался висящим на руках, а в лицо ударил свет из окошка. Тусклый, но для человека, давно не видевшего солнце, он казался слишком ярким и заставлял щуриться. Да, вот так и проходили их разговоры по душам или «семейные посиделки», как любил выражаться Шотландия. Тюремщики, закончив свою работу, ушли и оставили их наедине.
— Ты еще не передумал? – Англия наконец вышел из тени и встал напротив брата, преградив тем самым свет. И на том спасибо. Вот только теперь этот свет, отливаясь от светлых волос напоминал ореол. Ну еще чего не хватало. Засранец с манией величия. Он был одет в белую рубаху, заткнутую в панталоны, которые в свою очередь были заправлены в сапоги, доходившие ему до колен. На левом бедре висела сабля. Поверх рубахи одет красный жилет, а на шее был повязан платок. Возомнил себя пиратом…
Шотландия же не мог похвалиться своим внешним видом: одежда напоминала лохмотья, была пропитана потом и кровью. Обувь отсутствовала из-за того, что быстро пришла в непригодность. Рыжему повезло, что он привык к суровым условиям и не сдох здесь: заботиться о нем никто не собирался.
— Нет, не передумал, — отрезал заключенный, оскалившись. Этот самонадеянный придурок... Решил, что сможет тягаться со старшим братом в решимости.
— Ты уже в плену. Ты проиграл мне, признай наконец! – Артур не убеждал, он приказывал.
— Выродок неблагодарный, даже не мечтай, — Шотландия не утруждал себя эмоциями и говорил ровно, но с ощутимым ядом, который, наверно, скоро начнет капать с зубов. После его слов последовал удар: как же просто было вывести из себя этого недомерка. Губа, в которую пришлась большая часть силы удара, лопнула, и из нее начала сочиться кровь. Победно ухмыляясь, Уильям провел языком по губам и сглотнул свою же кровь. В этот момент Англия даже восхитился им: несмотря на свое положение, этот рыжий урод чувствует себя главным. Но это чувство прошло быстро, сменившись яростью: хозяин здесь Артур, черт возьми! Второй удар пришелся под ребра, отчего Шотландия в рефлекторной попытке согнуться обвис на руках. Теперь Англия с маниакальной улыбкой смотрел, как его брат тщетно пытается вдохнуть. Только спустя полминуты его диафрагма пришла в прежнее состояние, и он смог сделать вдох.
— Я даю тебе последний шанс, — надменно заявил Англия. – Или ты со мной, или сдохнешь здесь, как вшивая псина.
— Да брось, — хрипло, но насмешливо отозвался брат, — ты не дашь мне так умереть. Я уверен, что ты уже выбрал лучшего палача для моей казни. Но ты же учтешь пару моих пожеланий, а? Сохрани мою голову у себя, чтобы даже мертвым я мог видеть твою убогую физиономию!
— Ублюдок! – взревел Керклэнд и, вынув саблю, вонзил ее в ладонь шотландца. Последний даже не успевший подумать о том, чтобы сдержаться, закричал, едва не срывая голос. Удовлетворенный воплем, а заодно и позором Шотландии, Артур вложил саблю обратно в ножны. В его голове уже зрел новый план, как заставить брата примкнуть к нему. Да, чувство справедливости шотландца в этот раз должно сыграть против него.
Без лишних слов англичанин развернулся на пятках и чеканно зашагал прочь. Шотландия лишь сверлил его спину ненавидящим взглядом до тех пор, пока та самая спина не скрылась из виду.
Поднявшийся наверх Англия был предусмотрительно встречен тюремщиками.
— Освободите заключенного номер пятнадцать, — он не стал временить с воплощением своего плана в жизнь.
— Что? Вы уверены? Его казнь назначена на завтра…
— Ты оглох? – рыкнул Артур, пытаясь взглядом испепелить возразившего ему подчиненного. – Освободите его.
— Как прикажете, господин, — оба тюремщика, поклонившись, пошли исполнять приказ.
— И не забудьте привести его в порядок, а затем доставить ко мне — крикнул им вслед англичанин. Получив утвердительные ответы, он пошел прочь от тюрьмы.

Чистая одежда на чистом и даже местами заботливо перебинтованном теле могла бы обрадовать Шотландию, если бы он нутром не чувствовал, что это все очередной замысел этого засранца. Вечные прихоти последнего начали уже раздражать, и шотландец, шедший под конвоем все тех же тюремщиков, уже начинал обмозговывать, как не попасться на очередную уловку и поскорее ускользнуть из этого проклятого места.
Когда они дошли до двери, за которой Шотландию уже ждал брат, рыжий не дал тюремщикам постучаться, по-хамски с пинка открыв дверь. После этого послышался вскрик, звон упавших кубков, вероятно, наполненных вином, и звук упавшего тела. Уильям даже немного испугался: никому постороннему он вредить не хотел.
— Ты кому-то этим что-то доказал? – надменно спросил Англия, удовлетворенно наблюдая за тем, как упавший слуга затирает пролитое вино.
— Да, двери, — фыркнул Шотландия и подошел к прислуге. В этот же момент послышался хлопок двери: тюремщики по одному лишь взмаху руки Артура ушли. – Ты в порядке? – Макконнелл коснулся плеча парня.
— Не трогайте меня, — сухо и безжизненно отозвался тот и дернулся, смахивая руку со своего плеча. Уильям же замер и вперил взгляд в слугу, который даже не посмотрел на него.
— Уэльс? – наконец, озвучил свой вопрос шотландец.
Парень вздрогнул и поднял глаза на бывшего заключенного.
— Братик Шотландия, — одними губами произнес валлиец, но вдруг вскочил, как ошпаренный, подняв с пола поднос с кубками. – Я сейчас же принесу другое вино, — он обращался к Англии, которой все это время с жестокой улыбкой наблюдал за братьями. Да, он знал, что они оба не в восторге от него. Он знал, что Уэльс всегда очень любил Шотландию, но Англия им препятствовал. Он знал, что Шотландия будет защищать Уэльс, потому что тот слабее.
— Поживее, — брезгливо фыркнул Артур, отвернувшись от младшего брата, демонстрируя свое презрение к нему. Мальчишка поспешил удалиться, чтобы не пребывать лишний раз в компании англичанина.
— Что ты сделал с ним?! – на повышенных тонах задал вопрос Шотландия, поднявшийся с пола. Он же помнил, каким живым всегда был этот рыжеволосый мальчишка. Помнил его свободолюбие и некоторую дикость в отношении к чужим. А теперь блеск в его зеленых глазах померк, и сам он был похож на труп.
— Понимаешь, я же не могу все держать в себе. А когда ты мне портишь настроение, я срываюсь на Уэльсе…
— Черт бы тебя побрал, английское отродье! – Шотландия в два шага настиг брата, но ударить он не успел, так как пинок в живот пришелся раньше удара. Черт возьми, он ослаб за время своего заключения, да и правая рука невыносимо болела. Уильям, успешно направленный ногой Англии, приземлился в кресло и больше вставать не решился, предпринимая попытки испепелить «горячо любимого» братца взглядом.
— Вино, — коротко оповестил о своем приходе Уэльс, подошел к братьям и поставил поднос с двумя полными кубками.
— Можешь проваливать, — небрежно бросил Артур, и валлиец, сжав губы, молча направился к выходу.
— Стой! – Шотландия успел схватить мальчишку за запястье и невольно изумился холодности его рук. А ведь насколько он помнил, у Уэльса всегда были теплые руки.
— Я исполняю приказ, — коротко ответил рыжий, попытавшись высвободить свою руку. Тщетно.
— Он тебе никто, чтобы ты исполнял его приказы! Что с тобой такого приключилось, что в тебе не осталось и следа воли?! – Уильям вскочил на ноги, сильнее сжимая запястье брата.
— Брат говорит, что это все из-за тебя, — сдавленно ответил Уэльс. – Ты злишь его, и я страдаю, — мальчишка отогнул воротник своей рубашки, демонстрируя рубец, начинающийся на ключицах и сползающий ниже по груди. Шотландия скрипнул зубами и притянул брата к себе. Развернувшись лицом к Англии, он оставил Уэльс у себя за спиной. Артур же невозмутимо потягивал вино. Простодушный Уэльс, сам не осознавая того, воплощал план англичанина в жизнь. Жалкая пародия на страну.
— Я тебя уничтожу, слышишь?! – взревел рыжий.
— Ну попробуй, — пожал плечами Артур, делая новый глоток. – Вот только ты умрешь раньше. За дверями стоит моя стража, готовая убить тебя в любой момент.
— Ты блефуешь!
— Нет, он правду говорит, — тихо отозвался Уэльс, который теперь уже сам держался за руку старшего брата и робко выглядывал из-за его спины.
Шотландия, шумно дыша, беспомощно озирался по сторонам, пытаясь придумать выход из ситуации.
— Выбор сейчас за тобой, брат, — серьезно заговорил Англия, подняв глаза на Макконнел. – Или ты соглашаешься быть со мной и тем самым ограждаешь Уэльс от моей немилости, или завтра взойдешь на эшафот. Как видишь, выбор у тебя не велик.
— Брат, — валлиец сжал руку Шотландии и умоляюще посмотрел на него. Нет, этим взглядом он не просил избавить его от тирании Англии. Этим взглядом он просил не покидать его. От этих глаз даже Артуру стало не по себе. Но он не отступится. Ни за что и никогда.
Шотландец же зажмурился, пытаясь оградиться от давления и угроз со стороны Керклэнда и мольбы Уэльса. Он бы предпочел смерть. Смерть, будучи свободным и независимым. Но бросать горячо любимого младшего брата не хотелось. Иначе тот долго не протянет. Но вдруг в душу закрался слабый луч надежды, как тот лучик света, что он созерцал у себя в камере. Он объединится с Англией, поднимет Уэльс на ноги, и вместе с ним они освободятся. Раньше ему бы все это показалось глупым и безнадежным, но сейчас, когда выбора не оставалось, эта мысль согрела его душу и заставила разомкнуть веки, открывая зеленые глаза, неожиданно загоревшиеся каким-то азартом. Эта мысль заставила его гордо поднять голову и выпалить:
— Чтоб ты сдох, ублюдок! Я объединяюсь с тобой.
— Дольше препирался, — фыркнул Англия, в душе ликуя от своей победы.
— Но ты больше не тронешь Уэльс, — вставил свое условие Макконнелл, обняв младшего брата за плечи и прижимая его к себе. Последний, кстати, был ниже его головы так на две.
— Само собой, — отмахнулся Артур. – «Я трону тебя».

Грохот, звон кое-какой посуды, треск ломающихся вещей, глухие удары и, наконец, звук, который могут издать только два рухнувших тела, желавших избить друг друга до смерти.
Шотландия, явно проигрывающий в этой схватке из-за больной руки, которой он даже пошевелить не мог, был повален на пол и едва успевал блокировать левой рукой осыпающиеся беспрестанным градом удары Англии, который удачно сидел на брате и щедро одаривал его тело новыми побоями.
— Я здесь буду главным, слышишь?! И не смей мне указывать! – Артур ухватился за волосы вконец ослабшего Макконнелла и от всей души ударил его об пол. Последний глухо завыл и зажмурился: сейчас ему неимоверно хотелось вернуться в темницу, где он был одинок и никто ему не мешал. Где, в конце концов, не было Керклэнда. – Не смей терять сознание! – Англия дал ему пару пощечин, приводя в чувства.
— Отвали ты, наконец, — вяло огрызнулся шотландец.
Блондин же наоборот загорелся азартом: самое время поизмываться над старшим братом так, как душе угодно. Он снял с шеи платок, заломил правую руку Шотландии за спину, от чего тот выгнулся и зашипел, а Артур воспользовался этим и, завернув и вторую руку, связал их. Повязка была тугой, и боль в правой руке глушила.
— Какого черта ты творишь, выродок?! – зарычал Макконнелл, когда его перевернули на живот.
— Показываю, кто здесь главный, — будничным тоном ответил Англия, снимая с брата сначала обувь, а затем и одежду, от которой, в конечном счете, остался только бархатный черный полукафтан.
— Ты мелкий извращенный ублюдок! – Уильям попытался вырваться, но удар в ладонь правой руки заставил замешкаться, а Артур тем временем успел надавить на рыжий затылок. Столкновение лица шотландца с полом было резким, нос был успешно разбит, а губа снова начала кровоточить.
— Но ты под властью этого самого ублюдка, — усмехнулся блондин, притягивая лицо Макконнелла к себе за волосы и впиваясь в его губы. Он смаковал вкус его крови, жевал губы, чтобы металлический привкус быстрее и обильнее заполнял его рот. Шотландия мычал и кусал брата, но это не останавливало его, а наоборот раззадоривало.
Когда поцелуй был прерван, Уильям демонстративно брезгливо сплюнул и скривился.
— Чего ты добиваешься? – наконец, озвучил он свой вопрос.
— Тебя, разве не понятно, — как-то совсем неправдоподобно ухмыльнулся Артур и сжал рукой причинное место брата. Последний коротко застонал, но не от удовольствия, а от холода рук англичанина.
Керклэнд прижался сзади к спине брата, впитывая его тепло. Для северной страны он был неимоверно теплым, даже горячим. Под стать своей душе. И Англии это нравилось. Было приятно греть об него свои ледяные руки и смотреть, как Уильям вздрагивает от этого.
— Прекрати!.. – глухо зарычал Макконнелл, когда начал понимать, что уже не может игнорировать эти ласковые поглаживания, которыми одаривает его Артур. Однако тот предусмотрительно промолчал и только ускорил свои движения, сильнее сжимая пальцами член Шотландии. Англия наклонился и оставил пару следов от поцелуев на плечах брата, после чего проследил языком позвоночник. Было что-то трогательное в этих действиях, отчего Уильям не сдержал судорожный вздох.
— Что, нравится? – усмехнулся Керклэнд, прекращая терзать член шотландца и тут же вводя в него один палец, который он предусмотрительно смочил слюной.
— Какого дьявола?! Вынь немедленно! – рыжий активно задергался, и было даже смешно смотреть, как он пытается отползти от незваного любовника без помощи рук.
— Не указывай мне! – рыкнул Англия, свободной рукой выворачивая запястья брата, отчего тот непроизвольно извернулся, выгибаясь и насаживаясь на палец. Шотландия громко вскрикнул, когда внутри него была задета простата. Вдруг неприятные ощущения сменились какой-то эйфорией, и хотелось получить больше, но Шотландия не был бы собой, если бы позволил себе это. Он стиснул зубы до скрипа и рванул вперед в попытке отдалиться от горе-насильника. Последний, обещая стереть Уильяма в порошок, вывернул ему руку так, что шотландец подивился отсутствию вывиха за все время, которое ему выкручивали руки. Пусть боль и ощущалась уже не так остро, но она отвлекала, и Макконнелл слишком поздно заметил, что его отпустили. Он упустил свой шанс, так как осознал это лишь на секунду раньше вторжения, которое не повременил совершить Артур.
— Черт бы тебя побрал! – во все горло заорал шотландец, пытаясь скрыть этим свои крики, которые он сдержать не успел.
— Заткнись, — рявкнул Керклэнд, невозмутимо насаживая Уильяма на себя. Ему доставляло неподдельное и какое-то в высшей мере извращенное удовольствие мучить брата. Но вместе с тем он хотел доказать и свою власть, и превосходство, и даже свою привязанность.
Однако Шотландия уже не понимал и не пытался понять, в чем смысл этого действа. Ему было больно. Чертовски больно. В него вторгались резко и размашисто, наверняка разрывая изнутри. Он сильно выгибался в спине, сжимал здоровую руку в кулак и выл. Искусанная теперь уже и им самим губа кровоточила и ужасно саднила, а он продолжал вгрызаться в нее, сдавливая рвущиеся крики. От призрачного удовольствия, которое он ощущал еще в самом начале, теперь не осталось и следа. Он чувствовал каждый толчок, который раз за разом становился все больнее. Время для него неумолимо тянулось, а ведь больше всего хотелось поскорее закончить. Закончить, спихнуть с себя этого недомерка, встать и убраться отсюда, как можно скорее. И по возможности как можно реже видеть этого извращенца, чтобы не вспоминать об этом позоре. Да, сейчас он искренне ненавидел Артура. Его он ненавидел, а себя презирал за то, что не смог дать отпор.
Уильям поздно осознал, что все закончилось. Как он этого ни ждал, но помутившийся рассудок начал приходить в прежнее состояние только тогда, когда пришло осознание, что с рук снят платок, и они теперь безвольно лежат вдоль тела. Запястья ужасно болели из-за того, что их не по разу выворачивали и сильно передавили.
— Вставай ты наконец, — буркнул уже одетый Англия и присел рядом с братом.
— Прочь, — еле говорил Макконнелл. Шевелить губами было больно, а во время того, как его безбожно имели, он, видимо, успел еще и язык прикусить, который теперь тоже болел и кровоточил. Его, не переставая, била дрожь, отчего он чувствовал себя еще более жалко.
Он как будто издали слышал непонятный шорох. Но когда на него накинули еще одну рубаху, он понял, что это был разжалобившийся Артур.
— Убери, — вяло огрызнулся Уильям, смахивая с себя на удивление теплый предмет одежды.
— Я же говорил не указывать мне! – это звучало скорее по-детски обиженно, чем грозно. Англия, наверное, из чистой вредности дернул брата к себе, обнимая того за плечи.
— Какого дьявола ты творишь? – Шотландия скрыл свое удивление под недовольством, но при этом даже не попытался отстраниться. Он разомлел от тепла, которым сейчас веяло от разогретого тела Керклэнда.
— Какая разница? – фыркнул последний.
— Я ходить теперь не смогу, а ты отвечать мне отказываешься! – зарычал Макконнелл, пытаясь вырваться из объятий брата.
— Зато ты меня не оставишь, — как-то совсем потерянно ответил Артур, не отпуская Уильяма. Шотландец замер и пристально посмотрел на блондина. Вздохнув, он даже удосужился обнять его левой рукой.
— А ты никак иначе не мог этого добиться? – фыркнул рыжий.
— А я просил тебя добровольно присоединиться ко мне.
— Но для этого ты засадил меня в темницу, — вставил Макконнелл. – Да и посмотри, что ты сделал с Уэльсом.
Англичанин опешил и помолчал с полминуты.
— Сколько не делай виноватый вид, я тебя никогда не прощу, — наконец, Шотландия окончательно пришел в себя и отстранился от брата, который на этот раз не препятствовал.
— Ты только не оставляй меня, — деланно безразлично сказал Англия и пожал плечами.
— Да ну тебя к черту, — фыркнул Уильям и бросил блондину в лицо его белую рубаху. Сам он предпринял тщетную попытку встать, в конце которой навалился плечом на стену. Как бы он ни изворачивался, а боль все не проходила. – Сначала бросил нас с Уэльсом, мол, вырос он, потом начал строить из себя завоевателя, а теперь еще и просит не оставлять. Ты, чертов эгоист, хоть бы раз попробовал сделать что-то для других!
Керклэнд молча встал на ноги и подошел к шотландцу. Нагнулся, перекинул одну его руку себе через шею и поднял с пола. Макконнелл глухо завыл, когда попытался встать на ноги.
— Что это значит? – рыкнул шотландец.
— Если я сейчас помогу тебе добраться до кровати, это мне зачтется? – бесцветно спросил Артур, открывая боковую дверь и заходя в спальню. Это была комната англичанина, так как тащить Шотландию в его покои в полуобнаженном виде было как-то неосмотрительно, а сюда точно никто не сунется.
— После всех битв? После того, что ты сделал? До конца своих дней я буду твоим врагом, брат, запомни это!
— Хорошо. Но и ты запомни, что война – мать открытий, а я хочу развиваться, даже если сражаться я буду с тобой, брат.

Название: Лучшие враги

Автор: Accidenti (Свихнувшееся Небо)
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Нидерланды/Англия (внезапно)
Рейтинг: NC-17
 Жанры: экшн, слэш
Предупреждения: OOC

Описание:
Великобритания и Нидерланды всегда были соперниками на море. Рассказывается о случайной стычке и ее последствиях.
Посвящение:
Посвящается моему "любимому" Голландии, которому я постоянно проигрываю в "Морской бой" хD

 

Была прекрасная погода. Корабль, подгоняемый попутным ветром, летел, как на крыльях. Матросы, за редким исключением, слонялись без дела и созерцали чистое голубое небо без единого облачка. Вот и Нидерланды стоял у борта и смотрел куда-то вдаль, думая о чем-то своем и неизменно куря трубку. Он бы так и стоял, если бы с мачты не послышался голос матроса:
— Корабль!
— Корабль! – закричали матросы на палубе.
— Да ну? – немного изумленно протянул Голландия, выпуская изо рта дым, когда к нему подошел его лейтенант. Последний протянул ему подзорную трубу:
— Впереди, капитан.
Парень выхватил трубу и приложил ее к глазам.
— Действительно, корабль. Похоже, идет прямо на нас, — губы Нидерланд тронула едва заметная, но далеко не добрая улыбка. – Миккэ, — он обратился к рядом стоящему лейтенанту. – Приготовься. Думаю, нам выпадет шанс поразвлечься.
Подчиненный без лишних слов приступил к исполнению приказа.
— И ведь движется во все паруса. Погоняться решил?.. — пробормотал парень, затягиваясь. Он снова прибег к подзорной трубе, чтобы повнимательнее разглядеть корабль. Как оказалось, он мало того, что был военным, но и, судя по поднятому флагу, британский. – Англия?.. Снова ты.
Парусами покрылся и голландский корабль и теперь, как хищник, нагнулся вперед и устремился на неприятеля, разрезая носом волны, вспеняя соленую воду.
Минут двадцать спустя британский корабль начал приобретать четкие очертания. По мере сближения он рос и рос, и было видно, что это судно больше голландского, которое, кстати, называлось «Кенара». Теперь можно было и без помощи трубы увидеть развевающийся британский флаг. Нидерландцы же шли без флага.
— Барт, — Голландия обратился к другому лейтенанту, который стоял недалеко от него. – Прикажи поднять американский флаг. Мы поиграем в маскарад. И пусть приготовят оружия.
И опять не последовали лишних разговоров. В короткие сроки лейтенант принес разного рода оружия, разложил в разных местах на палубе и вернулся к своему капитану, а на корме взвился флаг наиболее мятежной страны тех времен. Нидерланды уже мог чувствовать эту убийственную ауру, которую распространяет Англия, даже с такого большого расстояния. Первый выстрел из пушки со стороны британского корабля не заставил себя долго ждать, но ядро не долетело и врезалось в воду. Матросы тут же приготовились к бою, а канониры бросились к пушкам.
— Смерть Англии! – вскричал Голландия, а его команда отозвалась единым восклицанием и залпом из пушек.
Когда они были на расстоянии пушечного выстрела, залп прекратился со стороны «Кенары», но начался со стороны британцев. Однако они как всегда стреляли с горяча и едва попадали по цели, так что нидерландцы со спокойствием, достойным восхищения, продолжали идти вперед, стремясь сблизиться с противником.
Голландия мог теперь хорошо разглядеть Англию, стоящего почти на носу корабля и сжимающего в одной руке саблю, а в другой – подзорную трубу. Артур в свою очередь с каждым мгновением становился все мрачнее и мрачнее от того, что Нидерланды так нагло воспользовался его слабым местом и поднял американский флаг вместо своего. Кроме того, Англии совсем не хотелось встречаться с извечным противником, который на данный момент перебывал в воодушевленном состоянии. Голландия по случаю скорого боя вытряхнул весь табак из трубки и бережно положил ее в карман.
В этот же момент раздался треск и грохот из-за того, что английский фрегат снова открыл огонь и на этот раз попал в цель. Голландия зло шикнул и крикнул лейтенанту:
— Миккэ, наши канониры уснули?! Прикажи открыть огонь, пусть разнесут корабль, людей могут оставить на нас!
Стоило лишь отдать приказ, как все застлало дымом от залпов и спустя только несколько минут Голландия смог увидеть, что мачты британского корабля были повалены на палубу, а паруса расстреляны.
— Отлично! – еще больше воодушевился Нидерланды и крикнул матросам: — Поверните корабль! А с правого борта еще подбросьте ядер, сколько есть!
Команда бросилась исполнять приказ. «Кенара» проделала свой маневр без помех, после чего снова был открыт огонь.
Англия, не привыкший мириться ни с чем, открыл ответный огонь искоса, и весь залп попал в бок голландского фрегата и на палубу, отчего пострадало не только судно, но и экипаж. Однако мачты и канаты были целы, что не мешало кораблю продолжать маневрировать.
— Зайдем сзади! – отдал новый приказ Нидерланды. Артур хотел бы повторить его маневр, но из-за рухнувших мачт это не представлялось возможным, а потому приказал быть готовыми к рукопашному бою, которого так жаждал этот любитель тюльпанов. Англичанин знал, что его не станут так просто топить: Голландия не любил легких побед. Поэтому он терпеливо ждал, когда судна будут сцеплены, а после громкого крика «На абордаж!» бросился на палубу, чтобы первым встретить Нидерланды.
И вот уже он стоит на палубе английского корабля, а Артур смотрит на него испепеляющим взглядом и сжимает в руке саблю.
— Твои английские манеры настолько безупречны, что даже в бою ты, хозяин, встречаешь гостей первым? — Голландия усмехнулся и обошел противника вокруг, тоже держа оружие наготове. Между их людьми уже разразилась ожесточенная битва, но сейчас их, капитанов, это не волновало.
— Я бы ни за что на свете не стал тратить свои манеры на такого, как ты. Просто не могу смириться с мыслью, что кто-то другой снесет тебе голову!
— Я разделяю твои чувства, — Нидерланды сощурился, сверкнув глазами, и бросился на противника, который ловко отразил первый удар и тут же нанес второй. Однако Голландии не составило труда увернуться. Эти два удара были их своеобразным ритуалом приветствия, после которого начинался бой.
Резня продолжалась около двадцати минут и закончилась победой нидерландцев. Голландия стоял над поверженным Англией, приставив к его горлу клинок. Последний тяжело дышал и зажимал кровоточащие раны руками. Он бы взвыл от осознания своего поражения, если бы даже дыхание не приносило столько боли.
— Миккэ, его на наш корабль, — Нидерланды кивнул на Артура. – А остальных, даже если выжили, оставить.
Как и следовало ожидать, этот приказ выполнили без оговорок, даже несмотря на то, что не было принято брать заложников.

Англия, потерявший сознание во время «транспортировки», очнулся в капитанской каюте и быстро учуял запах табака, который заставил фыркать.
— Мог бы попридержать свою брезгливость, — послышался знакомый голос, после которого последовали слабый скрип стула и приближающиеся шаги.
— Уж извини, но что-то нерадостное настроение, — Артур сначала сам не узнал свой голос от его хрипоты.
— Может, тебе его поднять, — Нидерланды подошел к койке и, наклонившись, выпустил дым в лицо Керклэнду, отчего последний начал кашлять. Он хотел ударить захватчика – кстати, он не был связан, – но из-за слабости не составило труда перехватить его руку и прижать ее к постели. Когда Голландия навис над англичанином, последнему стало не по себе.
— Ты обкурился? – зашипел Артур, пытаясь спихнуть с себя парня.
— Успокойся, — мрачно сказал тот и сжал горло Англии, отчего блондин присмирел. – Я просто хочу воспользоваться шансом и прекратить это глупое соперничество.
— Я совсем не против, — усмехнулся Керклэнд. – Просто признай, что я лучше?
— Ты? – искренне изумился Нидерланды. – Ты проиграл мне. Ты обессиленный лежишь сейчас подо мной, и мне решать жить тебе или умереть, — в подтверждение своих слов он надавил на тугую вязь бинтов на груди англичанина, отчего последний скривился и глухо зарычал.
— Похоже, — хрипло начал огрызаться Артур. – Ты решил поизмываться надо мной.
— Да, — лаконично ответил Голландия, садясь на живот Англии, отчего тот снова сморщился, и деловито затянулся. От дурмана приятно начинало кружить голову, и он снова выпустил дым прямо в лицо соперника, надеясь, что тот оценит этот эффект. Однако англичанин начал ругаться и извиваться под ним, пытаясь выбраться. Нидерланды поразился его самонадеянностью. Он, сделав еще одну глубокую затяжку, схватил Керклэнда за волосы, дабы он никуда не делся, и впился ему в губы. Англичанин всполошился и, желая выкрикнуть что-нибудь, открыл рот, чем воспользовался Голландия и выпустил дым прямо в рот блондину. У последнего из глаз даже брызнули слезы, и он разразился кашлем, успевая при этом поминать «тюльпанофила» последними словами.
В это время Нидерланды отложил свою трубку и снял с себя белую льняную рубашку.
— Ты совсем из ума выжил?! – взбесился британец, когда перестал кашлять.
— Если и так, то мне хотя бы есть из чего выживать, — усмехнулся русый и, наклонившись, снова поцеловал Англию, который хоть и пытался оказать сопротивление, но ничего сделать все равно не мог. Но даже когда он понял, что сопротивление не увенчается успехом, он не сдался, а начал отвечать на поцелуй, пытаясь перехватить инициативу. Они кусали губы друг друга в кровь, стукались зубами, сплетали языки. Но никто не хотел уступать.
— Куда ты… лезешь?.. – сквозь поцелуй смог-таки сказать Керклэнд, когда руки нидерландца опустились на его брюки.
— Тебе рассказать? – хмыкнул Голландия, напоследок укусив оппонента за нижнюю губу.
— Нет, идиот! – почти крикнул Артур, когда почувствовал прикосновения чужих пальцев около паха.
— Брось ты, — шепнул Нидерланды прямо на ухо Англии. — Просто представь, что это Америка.
— Даже не смей! – блондин закричал громче и задергался сильнее, что Голландии пришлось заломить ему руки.
— Тебе что-то не нравится? – хмыкнул капитан, одной рукой сжимая руки Англии, а второй проведя по его лицу.
— Мне все не нравится! – выпалил Артур, но тут его лицо неуловимо изменилось, и губы растянулись в усмешке. – Или ты представляешь на моем месте Бельгию?
— Молчи! – рыкнул Нидерланды. – Это было бы оскорблением для нее!
— Мало того, что ты наркоман, так еще и фанатик? – Керклэнд решил отыграться за счет оскорблений за то, что он не может двигаться. Однако голландец решил пресечь и это. Он впутал указательный и средний пальцы в волосы Англии, а большим надавил на веко правого глаза, который блондин предусмотрительно закрыл.
— Помнится, раньше ты любил носить повязку на глаз. Но носил ты ее для красоты. А будешь продолжать распускать язык – этот атрибут станет оправданным и необходимым, — ровно произнес парень, давя на глаз все сильнее до тех пор, пока англичанин не зашипел и не задергался. Когда угроза для его зрения полностью перебралась на волосы и начала их перебирать, он даже немного расслабился. Ему это все определенно не нравилось, но было что-то в этих прикосновениях вечного соперника. Наверное, это дурман начал, наконец, действовать – решил Нидерланды по поводу неожиданной смирности со стороны Артура. Пользуясь моментом, он начал стаскивать с блондина штаны (благо, догадался заранее снять с него сапоги).
— Какого черта! – опять задергался Англия, пытаясь ускользнуть от этих рук.
В ответ Голландия опять заломил ему руки.
— Будешь дергаться – свяжу, — казалось бы, не самая страшная угроза, но Артур знал, что значит слово «связать» у корсара – приколоть руки ножом, например, к стене. Поэтому англичанин прекратил свои попытки вырваться, в голове уже обдумывая план, как бы скинуть надоедливого «тюльпанофила». Последний даром времени не терял и уже устроился между обнаженных ног Керклэнда. Нидерланды дернулся, когда британец протянул к нему руку, но повиновался, когда эта же рука легла ему на шею и потянула к лицу. Голландец даже попытался вложить хоть толику нежности в последовавший поцелуй, но напор, который он встретил со стороны Артура, перебил это желание, и парень снова начал жадно впиваться в губы, не забывая кусать их. Руки капитана скользили по светлым волосам Англии, плечам, а когда ему хотелось сорвать с его губ очередное шипение и ругательство, он давил на повязку на груди.
— Убери руки! – беспомощно простонал Артур, когда чужие пальцы кольцом сомкнулись на его члене. Он понял, что упустил шанс сбежать, потому что сводящий с ума запах сомнительного курева в купе с ласкающими движениями возбуждали.
— Разве тебе не нравится? – ухмыльнулся Голландия, проводя языком по шее англичанина и двигая рукой вдоль плоти.
— Нет! – едва ли не истерично выкрикнул последний. Пускай тело и предательски реагировало на эти прикосновения, но остатки здравого смысла отчаянно пытались бороться с происходящим. Англия уперся руками в плечи капитана, пытаясь отпихнуть его от себя, но раны не давали возможности слишком размашисто двигаться, а из-за слабости он едва бы поднял клинок.
— Не правдоподобно, — усмехнулся Нидерланды легко возвращая Артура в прежнее положение. Когда британец снова захотел что-то сказать, он едва ли не подавился пальцами голландца. В ответ он укусил его. После этого пальцы исчезли изо рта, и его член перестали ласкать. Это было бы плюсом, если бы за этим не последовал удар по лицу. Англия только глухо зарычал и провел языком по губам, слизывая проступившую кровь. Он уже хотел вскинуть на нидерландца испепеляющий взгляд, но тот уже протолкнул в узкое колечко мышц сразу два пальца. На этот раз Керклэнд не сдержал протяжного вскрика: ощущения были не просто неприятными, а болезненными. Голландия все понимал и, нагло пользуясь этим, начал двигать пальцами внутри, намеренно пытаясь причинить как можно больше боли. Артур извивался, стараясь уйти от неприятных ощущений, но когда он неожиданно почувствовал вспышку удовольствия, то неосознанно начал насаживаться на пальцы сам.
— Знал бы ты, насколько ты жалок, — прошипел ему в ухо Нидерланды, услужливо стимулируя чувствительную точку.
— Чтоб ты… сдох… — тяжело дышал Англия, изгибаясь под ним.
— После тебя, — выдохнул голландец и провел языком по ушной раковине. Он вынул пальцы из британца, отчего тот не сдержал возмущенный стон. Но как только Голландия заменил их на свой член, его слух пронзил самый громкий вскрик за все это время. Артур сильно выгнулся, отчего его раны на груди открылись, и он снова едва ли не закричал, но успел закусить указательный палец.
— Умница… — теперь и Нидерланды говорил сбивчиво. – Лучше молчи, иначе все матросы сбегутся. Ты же не хочешь, чтобы все видели твой позор, — он начал двигаться внутри, а Керклэнд широко распахнул глаза, так как понял, зачем все это делается. Однако даже осознание этого не помогло справиться ни с напором Голландии, ни с собственным возбуждением. Поэтому он лишь заставил себя расслабиться, чтобы не было так больно. Капитан довольно простонал, когда двигаться стало значительно проще и что важнее – приятнее. Он двигался быстро и беспорядочно, но, к его удивлению, Англии это даже нравилось: либо он был мазохистом, либо с углом движений повезло. Верилось, конечно, больше во второе, так как подобными извращениями Артур не занимался. Но много задумываться над этим Голландия не хотел, да и не мог: слишком приятно было двигаться внутри горячего и узкого британца.
Когда действо начало приближаться к своему логическому концу, Нидерланды наклонился к Керклэнду и, убрав его руку ото рта, запечатлел на его губах очередной поцелуй. Англия кончил первым, протяжно простонав сквозь поцелуй. Наверное, это было вызвано усталостью. От того, что британец напрягся, Нидерланды последовал сразу за ним и нарочно рухнул на Артура мертвым грузом. Его раны и без того открылись, а теперь ему казалось, что его ребра вот-вот хрустнут.
— Ублюдок, — прохрипел тяжело дышащий Англия, когда голландец начал посасывать мочку его уха. – Решил меня опозорить?
— До тебя дошло? – усмехнулся парень, не намереваясь слазить с заложника. – Я быстро подмочу твою репутацию, если расскажу о случившемся. Но ты можешь это предотвратить, если признаешь, что я ведущая морская держава.
— Пошел к черту! – зарычал Керклэнд и удивился, когда Голландия, вздохнув, встал с него.
Последний натянул на себя одежду и, присев на край койки, закурил.
— Впрочем, я мог бы тебя просто отпустить в качестве отплаты за хорошее время препровождения, — парень покосился на блондина, ожидая его реакции.
— Да ты рехнулся! – реакция, кстати, оправдала его ожидания. – За кого ты меня принимаешь?!
— За единственного достойного соперника на море, — протянул Нидерланды, но тут же спохватился, осознав, что сказал это вслух.
— Вот оно что, — улыбка озарила лицо британца.
— Ты ничего не слышал, — отрезал русый.
— Ошибаешься. Я все слышал и теперь знаю, что ты ничего не скажешь. Какое удовольствие сражаться, когда и так ясно положение противника?
Голландия посмотрел на оппонента и затянулся, после чего выпустил дым в Артура. Да, этот чертов англичанин прав. В конце концов, они оба пираты и в таких вещах, как море, только они могут понять друг друга. Им никогда не стать друзьями, но они могли гордо сказать друг о друге, что на море они лучшие враги. Именно поэтому этот случай останется между ними.
— Мы скоро должны заходить в Ла-Манш, — вдруг сменил тему Нидерланды. – Высадим тебя.
— Отлично, — хмыкнул Англия, прикрывая глаза. – Может, успею подремать.
— Ты на вражеском корабле, черт тебя дери, — беззлобно огрызнулся Голландия.
— Ты не убьешь меня во сне, это не твое, — демонстративно зевнул Керклэнд. – Да и видеть тебя мне уже осточертело, так что дай поспать, — невзирая на кровоточащие раны (просто Артур успел привыкнуть к этому ощущению), он отвернул голову к стенке.
— Будешь распускать язык – я не удержусь от соблазна отправить тебя на тот свет, — Нидерланды, фыркнув, поднялся с койки и накинул на своего «лучшего врага» плед, предварительно пожелав «приятных кошмаров».

Название: Конфеты с ликером

Автор: Accidenti (Свихнувшееся Небо)
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия/Америка
Рейтинг: NC-17
 Жанры: PWP, слэш
Варнинг: 134 статья xD

Описание:
О том, как вредно принимать подарки от Франции, а потом без спроса распоряжаться ими.

 

В последнее время с Англией происходило что-то странное. Америка не мог этого не заметить. Он уже довольно давно живет с Артуром и научился определять, какое у того настроение. Мельком паренек слышал, что все дело во Франции: у него опять революция на революции, еще и пытается претендовать на территорию Америки. Это все выбивало достопочтенного джентльмена из равновесия, и он почти не общался с Альфредом. Последний был сильно обижен. Ну и что, что дела? Он ребенок и требует любви и внимания!

Англия опять ушел рано, поэтому звонок в дверь утром заинтриговал Джонса, и он опрометью бросился открывать. Он ожидал там увидеть Англию, который соскучился и решил никуда не ехать. Как он был наивен.
— Bonjour, petit cheri! – пропел Франция, завальсировавший в дом. Как всегда свеж, бодр и полон сил. Он был одет с иголочки, и от него пахло дорогим парфюмом. Выделялась лишь непонятная коробка в его руках.
— Привет! – улыбнулся мальчик. Пусть это и не Англия, но все же общество, а до их разногласий ему дела не было.
— А что, толстобрового нет? – обрадовался француз.
— Нет. Он рано ушел, я его даже не видел.
— Вот и прекрасно! Mon ami, не передашь ему это? – блондин протянул мальчонке ту самую коробку.
— А что это? – спросил Альфред, приняв ее в руки. Она была приятной на ощупь из-за красного бархата, которым была обшита. Сверху красовался белый атласный бант. А сама по себе она была нетяжелой.
— Это конфеты, — странно улыбнулся Франциск, но вдруг спохватился. – Только ты их не ешь, хорошо?
— А почему? – немного разочарованно протянул американец. Сладкое он определенно любил.
— Ну, понимаешь… — Бонфуа думал, что бы такого сказать, а то и правда не хорошо это – необоснованно запрещать ребенку есть сладости. – Они с ликером, — французская сообразительность явила поистине шикарный довод. – Ты еще маленький, так что только с разрешения Англии. Договорились?
— Хорошо, — улыбнулся Джонс.
— Ну и замечательно. Я знал, что на тебя можно положиться. А теперь я побежал. Au revoir! – Франциск выпорхнул на улицу, что-то насвистывая. Альфред не обратил на это никакого внимания, ибо француз такой всегда, а тут, наверно, уже и бутылочку Бордо осушил, и просто закрыл дверь.
Затем он отправился в свою комнату на втором этаже. Вместе с коробкой.
Вот еще! Отдаст он их! Да три «ха-ха»! Его тут бросают в одиночестве, а его еще и маленьким называют. Конфеты с ликером ему нельзя, видите ли. Да вот возьмет и ни одной не оставит! Да, так и сделает. Это будет его маленькой местью.

Англия вернулся сегодня рано. Но этот придурок Франция все равно вызлил его. Еще про какой-то подарочек неустанно трещал…
Странным Артуру показалось, что его никто не встретил. Обычно его всегда дожидались, и Альфред влетал в прихожую, даже если была глубокая ночь. А сейчас почему-то и носа не показал.
— Чем он там занимается? – ворчал англичанин, поднимаясь по лестнице. – Я не так уж и часто прихожу так рано, мог бы и спуститься… — подойдя к двери, он услышал странные шорохи. – Ну что еще он учудил?.. – вымученно спросил Артур, закатив глаза. Открыв дверь, он тут же замер на месте.
— Аа… Ххаа… — Америка. Без штанов. На кровати. С так широко и так пошло раздвинутыми ногами. Ласкает себя. Там…
— А-Америка!.. – Керклэнд забыл, что он хотел сказать, так как мальчик сильно выгнулся, кончая себе в руку. Боже, какое у него было лицо! Весь красный, запыхавшийся, челка намокла и прилипла ко лбу, губы были искусаны, а с уголка рта стекала тонкая полоска слюны. Англия почувствовал, что по телу прошелся разряд. Стало немного жарко, и ладони вспотели.
— Англия, — чуть ли не простонал Джонс, сбивчиво дыша. Он судорожно всхлипнул, чувствуя, что это еще не конец, и его член снова напрягся.
Артур подошел ближе к мальчику, взяв его за плечи и смотря в лицо.
— Что происходит? – он старался говорить как можно ровнее.
— Это все из-за конфет с ликером, — парень прижался к опекуну, предварительно крепко обняв его за шею.
Только сейчас англичанин заметил красную коробку. Половины конфет там не было… Он вспомнил о подарке, о котором неустанно говорил Франция с лукавой улыбкой. И теперь, если его догадка о том, что это никакой не ликер, а афродизиак, была верна, то все становится на свои места. Только он об этом подумал, как понял, что все совсем не на своих местах! Ведь Америка с неприкрытой пошлостью прижимается и трется об него. А до кучи Англии это нравилось, и он быстро сообразил, что шитые на заказ брюки начали жать в самом неподходящем месте.
— Пожалуйста, — вдруг всхлипнул Альфред, потянув Артура за собой. – Я больше не могу…
После этих слов Керклэнд решил не медлить. Слишком сильно было желание на тот момент. Ведь если Альфреду нужна была разрядка из-за афродизиака, то Англии – из-за постоянного давления, которое он терпит день ото дня на бесконечных конференциях.
Керклэнд подмял мальчишку под себя и впился в его губы, немного сладкие от шоколада. Сначала он целовал осторожно и неторопливо, но вскоре начал почти кусать эти по-детски нежные губы. Англичанин, разорвав поцелуй, расстегнул рубашку на мальчике и спустился сначала на шею, а потом перешел к груди, обведя каждый сосок языком.
— Пожалуйста, — чуть ли не пискнул Альфред и выгнулся навстречу ласкам, комкая простынь пальцами.
Артур прекрасно понял, о чем его просят, и решил не медлить. Он спустился к паху и коснулся языком головки, отчего сверху послышался судорожный полувздох-полувсхлип. Пару раз он провел языком по всей длине и обхватил губами самый конец. Его щеки залил румянец – настолько постыдно было их положение. Англичанин поражался, как он вообще может делать нечто подобное, да еще и получать неподдельное удовольствие от процесса.
В отличие от него, Джонс о таких вещах не задумывался. Все, что он сейчас понимал, это то, что ему хорошо, а откровенные причмокивания, которые невольно издает Англия, его заводят. Мальчик путался в пшеничного цвета волосах и выгибался, когда Артур особенно сильно проводил языком по плоти или когда он прикусывал головку.
Керклэнд понимал, что парень уже на пределе, и этот оргазм будет, наверное, последним. Поэтому он решил, что тоже заслуживает удовольствия. Англичанин выпустил член изо рта, отчего Альфред чуть ли не захныкал.
— Англия, — умоляюще стонал мальчик, извиваясь под Артуром.
— Сейчас, — хрипло отозвался шумно дышащий Англия, снимая с себя сначала брюки, а затем и белье. Пиджак и душащий галстук он сбросил с себя еще в самом начале. – Сейчас, — еще раз повторил блондин, облизывая свои пальцы и проскальзывая между узкими бедрами Америки. Ввел один палец – парень вздрогнул, закусив нижнюю губу. Были неприятно, но куда неприятнее ноющий член. Когда Керклэнд добавил второй палец, Джонс попытался отстраниться, но его придержали, положив теплую влажную ладонь на талию. Неожиданно Альфреда подбросило от удовольствия, и он сам начал насаживаться на пальцы, заставляя Артура ударять ими по простате.
Неожиданно пальцы исчезли, и американец почти взвыл от того, что не может получить заветной разрядки. Он уже был в полуобморочном состоянии и не заметил, как его взяли за бедра и широко их раздвинули. Он просто резко почувствовал боль и начал вырываться, пытаясь уйти от нее.
— Тише, — влажный шепот Англии на ухо. – Расслабься, я почти вошел, — от этих слов парня бросило в жар, и он попытался расслабиться, но страх, что его просто-напросто порвут не уходил. Лишь нежные поцелуи где-то за ушком его хоть немного успокаивали.
Новая резкая вспышка удовольствия заставила его на миг забыть о боли и громко вскрикнуть.
— Здесь? – спросил Англия, толкнувшись еще раз и ударив по простате.
— А… Хха… — простонал парень, обхватывая Керклэнда ногами и сам насаживаясь. Он готов был заплатить за это удовольствие и стерпеть боль.
И на этот раз стон сорвался с губ Артура. Альфред был горячим и узким внутри. От этих ощущений голова пошла кругом… Керклэнд уже не соображал, как он двигается. Только хрупкое тело самого дорого человека, его всхлипы и стоны и это дурманящее наслаждение – вот что имело значение…

После оглушительного оргазма Америка уснул почти сразу, приютившись на груди Англии. У последнего еще долго не переставало звенеть в ушах. Англичанин обнимал мальчика за талию, прижимая к себе, и блаженно улыбался. Нет, он потом обязательно скормит остатки этих конфет Франции и запрет того в пустой комнате. Но это потом, а сейчас он лишь крепче обнял сопящего Альфреда, повернулся на бок и, зарывшись носом в светлые волосы, тоже уснул.

Название: Специфика братской любви

Автор: Accidenti (Свихнувшееся Небо)

Бета: нихт

Фэндом: Hetalia: Axis Powers

Персонажи: Англия, Америка
Рейтинг: G 
Жанры: ангст, флафф
Варнинг: OOC

Описание:
Братская любовь крепче любых преград, потому что является чем-то естественным. Но она сложнее любой другой любви, так как в ней слились и ненависть, и привязанность, и безразличие, и забота.

 

Англия немного обеспокоенно прохаживался по своему дому, беспрестанно оглядываясь по сторонам. Он проверил уже все, но нигде не было этого сорванца. Артур остановился у массивной резной двери из красного дерева. Преисполненный скептицизма в отношении своих же догадок он положил руку на ручку и слабо толкнул дверь. Нет, он и так знал, что она не заперта, просто он боялся, что и там пусто. Однако…
– Америка? – изумился Керклэнд. Нет, его святая-пресвятая библиотека была цела, просто Америка сидел посреди комнаты со своим альбомом, лежащим у него на коленях. Вокруг были разбросаны мелки и карандаши, а слева от него был светильник, который он стащил с дубового стола, стоящего неподалеку. Альфред что-то рисовал настолько увлеченно, что даже не услышал, как его окликнули.
– Америка, что ты здесь делаешь? – уже громче спросил Артур.
Джонс оторвался от своего занятия, вскинул голову, и взгляд ярко-голубых глаз устремился на Керклэнда. Увидев его, он радостно заулыбался.
– Англия вернулся! – мальчишка соскочил с места, сбив ни в чем неповинный светильник. Альбомные листки, которые были выдраны ранее, и карандаши с мелками разлетелись в разные стороны. Не обратив на это ни малейшего внимания, Альфред подскочил к Артуру и крепко обнял его за пояс. Ростом он едва доставал ему до середины груди.
– Да я же недолго отсутствовал, – смущенно буркнул Керклэнд и потрепал паренька по волосам. – Вообще почему ты здесь? – опомнившись, он задал самый волнующий его вопрос.
– Мне нравится здесь рисовать, – улыбка становилась все шире и шире, все радостней и радостней. – Она напоминает мне о тебе, пока тебя нет.
Англия немного покраснел и снова буркнул:
– Скажешь тоже… – он отпустил мальчика и наклонился, чтобы поднять листок, упавший рядом. На нем было два непонятных человечка: один, судя по всему, одет во что-то белое, раз был лишь черный контур, а второй – в коричневый костюм. Англия сразу же догадался, что коричневым был он, а белым – счастливо улыбающийся Америка. Артур сдержанно улыбнулся и, свернув рисунок два раза пополам, положил его себе в нагрудный кармашек пиджака.
– Я его оставлю себе, – он снова потрепал блондинистые волосы мальчишки.
– Он тебе понравился? – воскликнул Джонс.
– Намного больше, чем этот бардак, – резко стал серьезным Англия.
– Я сейчас все уберу! – резво отозвался Америка и побежал собирать последствия своей творческой деятельности.

***

– Англия, можно я не буду есть овсянку? – канючил маленький Америка, ерзая на стуле.
– Будешь, – категорично заявил Артур, стоя у плиты и деловито помешивая сомнительную субстанцию в кастрюле.
– Ну я не хочу, – мальчишка с особым усердием вытянул последнюю гласную.
– Тогда что ты хочешь? – раздраженно спросил Керклэнд.
– Бутерброды!
– Да вот еще! Нельзя питаться одними бутербродами! Ты еще растешь, поэтому тебе надо питаться здоровой пищей, – с этими словами, достойными наседки со стажем, он уже поставил перед Альфредом тарелку с тем же сомнительным веществом, которое он гордо называл «овсянка». Джонс скривился от ее вида и запаха и демонстративно отодвинул тарелку.
– Что это значит? – сурово спросил Артур.
– Не буду, – надулся Америка.
– Ешь, – сощурился Англия.
– Не буду, – Альфред сверкнул глазами в ответ.
Англия зачерпнул немного каши ложкой.
– А ну скажи «Ааа», – он поднес ее ко рту мальчишки, но тот упрямо стиснул зубы и сжал губы.
Артур сдаваться не привык, поэтому он начал уперто тыкать ложкой в Джонса. При этом бедняга мычал и хотел было вырваться, но рука бывшего пирата сжала его плечо. Посмотрев на своего опекуна, он встретил непривычное выражение его лица: недобро сверкающие глаза и маниакальную улыбку-оскал. Он даже вскрикнул от неожиданности, чем воспользовался Англия и засунул-таки злополучную ложку с кашей в рот несчастному пареньку. Последний, прочувствовав вкус того, что оказалось в его рту, сначала посинел, потом позеленел, а Артур не мог не подивиться разнообразию цветовой гаммы его лица. Дивился он, однако, недолго, сориентировался быстро и оперативно скормил Джонсу всю овсянку.
– Вот умница, – похвалил все еще зеленого Альфреда Артур и с чувством выполненного долга сел за свою порцию овсянки. Для Америки это стало последней капли: Англия ел с таким увлечением и неподдельным удовольствием, что мальчика скрутило сильнее, и он пулей вылетел из кухни, руками закрывая рот.
– Никаких манер, – покачал головой Англия.

***

– Англия! Англия! – надрывно кричал Америка, несясь по коридору.
Англичанин, услышав его вопли, соскочил с кровати и встретил его как раз в дверях своей комнаты. Мальчик бросился к нему, тихо всхлипывая. Он сжал его рубашку руками и лицом уткнулся в грудь.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Артур, обнимая Альфреда за плечи.
– Мне приснился страшный сон, – всхлипнул Джонс.
Керклэнд облегченно вздохнул: могло быть и хуже.
– Не бойся, – англичанин улыбнулся и поднял мальчика на руки. Однако он не рассчитал, что тот за последнее время вымахал, и покачнулся, едва не упав. На свое же счастье он смог удержать равновесие; закрыл дверь и положил Альфреда на кровать. Только он хотел отстраниться, как тоненькие пальцы сильнее сжали его рубашку, а заплаканные глаза умоляюще посмотрели на него. Артур не смог сдержать улыбки.
– Я никуда не уйду, – он осторожно убрал руки Америки и, обойдя кровать, лег с другой стороны.
– Правда? – мальчик придвинулся и доверчиво прижался к опекуну, отчего тот смутился.
– Я же никогда тебе не врал.
– Просто мне приснилось, что ты оставил меня, – на глазах Альфреда от воспоминаний о сне снова выступили слезы.
– Я всегда буду рядом, – Англия крепко обнял Джонса и поцеловал его в макушку.
– Честно-честно? – улыбнулся Америка.
В ответ англичанин лишь кивнул и закрыл глаза. Он почувствовал, как маленькая теплая ладошка легка ему на щеку, и его губы тронула снова сдержанная, но искренняя улыбка.
– Я люблю Англию… – эти слова вырвали Артура из сладкой дремоты, и он открыл глаза, вперяя взгляд в уже уснувшего мальчика.

***

И сейчас эти воспоминания, эти далекие счастливые дни глушили. Сейчас этот мальчишка нацелил ружье на Англию, который под тяжестью своей памяти и нахлынувшего отчаяния рухнул на колени. «Я люблю Англию», – раздавалось в его голове. Он не мог отвести взгляд от Америки.
Ведь не так давно он заставлял есть его овсянку, дразнил разноцветными сладостями и уверял, что они всегда буду вместе, что он его ни за что не оставит.
А он!.. Только подумать, что этот несносный Америка захотел независимости! Он же все еще ребенок, который ничего не знает. Англия всегда пытался его защитить… Что если будет революция или война… Справится ли он?.. Этот наивный дурак думает, что все так просто.
Нет, не то чтобы Англия не верил в него, просто он был слишком подавлен, и способность здраво мыслить еще не вернулась к нему, джентльмену, непривыкшему показывать много эмоций. Но сейчас он не смог противостоять своему отчаянию. Ведь самый близкий ему человек нанес ему такую глубокую рану.
– Англия? – из транса его вывел голос того самого человека. Он звучал так странно и непривычно из-за жалости, которая просто звенела в интонациях Америки. Артур вздрогнул, но, собрав последние силы, он твердо сказал:
– Я признаю тебя как страну, Америка, и признаю твою независимость, – опираясь на свое ружье, Керклэнд встал. Он поднял голову и их с Альфредом взгляды встретились. Последний чуть заметно вздрогнул: с детства он боялся такого озлобленного выражения глаз Англии. Обычно в таком случае они не предвещали ничего хорошего.
– Мы подпишем мир, – негромко сказал Америка, прежде чем развернуться и уйти вместе со своей армией. Он не мог больше вынести этих изумрудных глаз, выжигающих в нем дыру. Ему тоже тяжело, черт возьми! Он все еще любит Англию. Но он устал от его вечной опеки, он уже вырос и нуждается в независимости. А этот эгоист не понимает.
– Англия, что нам делать? – спросил кто-то из солдат.
– Уходить, – пожал плечами Артур, смотря вслед Джонсу. – Он теперь сам по себе, – блондин развернулся и пошел прочь с поля, где разразилась и закончилась их последняя битва. Постепенно его английские манеры и сдержанность брали верх. Где-то внутри его изгрызала тоска и боль, но он ее скроет, как и положено джентльмену. А дождь, начавшийся уже давно, поможет ему скрыть редкие слезы.
Так они и расстались: не то чтобы враги, не то чтобы друзья. Расстались, так и не поняв друг друга. Расстались с горой обид за спиной каждого. Расстались так, как расстаются настоящие братья: с глубокой любовью друг к другу внутри и лютой ненавистью снаружи.