Название: Специфика братской любви

Автор: Accidenti (Свихнувшееся Небо)

Бета: нихт

Фэндом: Hetalia: Axis Powers

Персонажи: Англия, Америка
Рейтинг: G 
Жанры: ангст, флафф
Варнинг: OOC

Описание:
Братская любовь крепче любых преград, потому что является чем-то естественным. Но она сложнее любой другой любви, так как в ней слились и ненависть, и привязанность, и безразличие, и забота.

 

Англия немного обеспокоенно прохаживался по своему дому, беспрестанно оглядываясь по сторонам. Он проверил уже все, но нигде не было этого сорванца. Артур остановился у массивной резной двери из красного дерева. Преисполненный скептицизма в отношении своих же догадок он положил руку на ручку и слабо толкнул дверь. Нет, он и так знал, что она не заперта, просто он боялся, что и там пусто. Однако…
– Америка? – изумился Керклэнд. Нет, его святая-пресвятая библиотека была цела, просто Америка сидел посреди комнаты со своим альбомом, лежащим у него на коленях. Вокруг были разбросаны мелки и карандаши, а слева от него был светильник, который он стащил с дубового стола, стоящего неподалеку. Альфред что-то рисовал настолько увлеченно, что даже не услышал, как его окликнули.
– Америка, что ты здесь делаешь? – уже громче спросил Артур.
Джонс оторвался от своего занятия, вскинул голову, и взгляд ярко-голубых глаз устремился на Керклэнда. Увидев его, он радостно заулыбался.
– Англия вернулся! – мальчишка соскочил с места, сбив ни в чем неповинный светильник. Альбомные листки, которые были выдраны ранее, и карандаши с мелками разлетелись в разные стороны. Не обратив на это ни малейшего внимания, Альфред подскочил к Артуру и крепко обнял его за пояс. Ростом он едва доставал ему до середины груди.
– Да я же недолго отсутствовал, – смущенно буркнул Керклэнд и потрепал паренька по волосам. – Вообще почему ты здесь? – опомнившись, он задал самый волнующий его вопрос.
– Мне нравится здесь рисовать, – улыбка становилась все шире и шире, все радостней и радостней. – Она напоминает мне о тебе, пока тебя нет.
Англия немного покраснел и снова буркнул:
– Скажешь тоже… – он отпустил мальчика и наклонился, чтобы поднять листок, упавший рядом. На нем было два непонятных человечка: один, судя по всему, одет во что-то белое, раз был лишь черный контур, а второй – в коричневый костюм. Англия сразу же догадался, что коричневым был он, а белым – счастливо улыбающийся Америка. Артур сдержанно улыбнулся и, свернув рисунок два раза пополам, положил его себе в нагрудный кармашек пиджака.
– Я его оставлю себе, – он снова потрепал блондинистые волосы мальчишки.
– Он тебе понравился? – воскликнул Джонс.
– Намного больше, чем этот бардак, – резко стал серьезным Англия.
– Я сейчас все уберу! – резво отозвался Америка и побежал собирать последствия своей творческой деятельности.

***

– Англия, можно я не буду есть овсянку? – канючил маленький Америка, ерзая на стуле.
– Будешь, – категорично заявил Артур, стоя у плиты и деловито помешивая сомнительную субстанцию в кастрюле.
– Ну я не хочу, – мальчишка с особым усердием вытянул последнюю гласную.
– Тогда что ты хочешь? – раздраженно спросил Керклэнд.
– Бутерброды!
– Да вот еще! Нельзя питаться одними бутербродами! Ты еще растешь, поэтому тебе надо питаться здоровой пищей, – с этими словами, достойными наседки со стажем, он уже поставил перед Альфредом тарелку с тем же сомнительным веществом, которое он гордо называл «овсянка». Джонс скривился от ее вида и запаха и демонстративно отодвинул тарелку.
– Что это значит? – сурово спросил Артур.
– Не буду, – надулся Америка.
– Ешь, – сощурился Англия.
– Не буду, – Альфред сверкнул глазами в ответ.
Англия зачерпнул немного каши ложкой.
– А ну скажи «Ааа», – он поднес ее ко рту мальчишки, но тот упрямо стиснул зубы и сжал губы.
Артур сдаваться не привык, поэтому он начал уперто тыкать ложкой в Джонса. При этом бедняга мычал и хотел было вырваться, но рука бывшего пирата сжала его плечо. Посмотрев на своего опекуна, он встретил непривычное выражение его лица: недобро сверкающие глаза и маниакальную улыбку-оскал. Он даже вскрикнул от неожиданности, чем воспользовался Англия и засунул-таки злополучную ложку с кашей в рот несчастному пареньку. Последний, прочувствовав вкус того, что оказалось в его рту, сначала посинел, потом позеленел, а Артур не мог не подивиться разнообразию цветовой гаммы его лица. Дивился он, однако, недолго, сориентировался быстро и оперативно скормил Джонсу всю овсянку.
– Вот умница, – похвалил все еще зеленого Альфреда Артур и с чувством выполненного долга сел за свою порцию овсянки. Для Америки это стало последней капли: Англия ел с таким увлечением и неподдельным удовольствием, что мальчика скрутило сильнее, и он пулей вылетел из кухни, руками закрывая рот.
– Никаких манер, – покачал головой Англия.

***

– Англия! Англия! – надрывно кричал Америка, несясь по коридору.
Англичанин, услышав его вопли, соскочил с кровати и встретил его как раз в дверях своей комнаты. Мальчик бросился к нему, тихо всхлипывая. Он сжал его рубашку руками и лицом уткнулся в грудь.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Артур, обнимая Альфреда за плечи.
– Мне приснился страшный сон, – всхлипнул Джонс.
Керклэнд облегченно вздохнул: могло быть и хуже.
– Не бойся, – англичанин улыбнулся и поднял мальчика на руки. Однако он не рассчитал, что тот за последнее время вымахал, и покачнулся, едва не упав. На свое же счастье он смог удержать равновесие; закрыл дверь и положил Альфреда на кровать. Только он хотел отстраниться, как тоненькие пальцы сильнее сжали его рубашку, а заплаканные глаза умоляюще посмотрели на него. Артур не смог сдержать улыбки.
– Я никуда не уйду, – он осторожно убрал руки Америки и, обойдя кровать, лег с другой стороны.
– Правда? – мальчик придвинулся и доверчиво прижался к опекуну, отчего тот смутился.
– Я же никогда тебе не врал.
– Просто мне приснилось, что ты оставил меня, – на глазах Альфреда от воспоминаний о сне снова выступили слезы.
– Я всегда буду рядом, – Англия крепко обнял Джонса и поцеловал его в макушку.
– Честно-честно? – улыбнулся Америка.
В ответ англичанин лишь кивнул и закрыл глаза. Он почувствовал, как маленькая теплая ладошка легка ему на щеку, и его губы тронула снова сдержанная, но искренняя улыбка.
– Я люблю Англию… – эти слова вырвали Артура из сладкой дремоты, и он открыл глаза, вперяя взгляд в уже уснувшего мальчика.

***

И сейчас эти воспоминания, эти далекие счастливые дни глушили. Сейчас этот мальчишка нацелил ружье на Англию, который под тяжестью своей памяти и нахлынувшего отчаяния рухнул на колени. «Я люблю Англию», – раздавалось в его голове. Он не мог отвести взгляд от Америки.
Ведь не так давно он заставлял есть его овсянку, дразнил разноцветными сладостями и уверял, что они всегда буду вместе, что он его ни за что не оставит.
А он!.. Только подумать, что этот несносный Америка захотел независимости! Он же все еще ребенок, который ничего не знает. Англия всегда пытался его защитить… Что если будет революция или война… Справится ли он?.. Этот наивный дурак думает, что все так просто.
Нет, не то чтобы Англия не верил в него, просто он был слишком подавлен, и способность здраво мыслить еще не вернулась к нему, джентльмену, непривыкшему показывать много эмоций. Но сейчас он не смог противостоять своему отчаянию. Ведь самый близкий ему человек нанес ему такую глубокую рану.
– Англия? – из транса его вывел голос того самого человека. Он звучал так странно и непривычно из-за жалости, которая просто звенела в интонациях Америки. Артур вздрогнул, но, собрав последние силы, он твердо сказал:
– Я признаю тебя как страну, Америка, и признаю твою независимость, – опираясь на свое ружье, Керклэнд встал. Он поднял голову и их с Альфредом взгляды встретились. Последний чуть заметно вздрогнул: с детства он боялся такого озлобленного выражения глаз Англии. Обычно в таком случае они не предвещали ничего хорошего.
– Мы подпишем мир, – негромко сказал Америка, прежде чем развернуться и уйти вместе со своей армией. Он не мог больше вынести этих изумрудных глаз, выжигающих в нем дыру. Ему тоже тяжело, черт возьми! Он все еще любит Англию. Но он устал от его вечной опеки, он уже вырос и нуждается в независимости. А этот эгоист не понимает.
– Англия, что нам делать? – спросил кто-то из солдат.
– Уходить, – пожал плечами Артур, смотря вслед Джонсу. – Он теперь сам по себе, – блондин развернулся и пошел прочь с поля, где разразилась и закончилась их последняя битва. Постепенно его английские манеры и сдержанность брали верх. Где-то внутри его изгрызала тоска и боль, но он ее скроет, как и положено джентльмену. А дождь, начавшийся уже давно, поможет ему скрыть редкие слезы.
Так они и расстались: не то чтобы враги, не то чтобы друзья. Расстались, так и не поняв друг друга. Расстались с горой обид за спиной каждого. Расстались так, как расстаются настоящие братья: с глубокой любовью друг к другу внутри и лютой ненавистью снаружи.