Клад Фаберже.


У охотников за пропавшими сокровищами семьи Фаберже своя «святая троица» —
усадьба Левашово, голубятня и «приметное дерево» на финской границе.



Карл Густавович Фаберже - ювелир, продолжатель ремесла своего отца. Владелец ювелирной фирмы при царской власти. Имел трех сыновей.



В 1900 году Карл Фаберже обзавёлся дачей в Левашове, недалеко от Осиновой Рощи. Дом усадебной архитектуры конца XIX века - в виде английского коттеджа - был построен по проекту архитектора Карла Шмидта. В 1907 году Карл Густович подарил усадьбу своему второму сыну, Агафону Фаберже. В том же году Агафон приступил к её перестройке, которой руководил Иван Гальнбек, работавший в фирме Фаберже художником. Обновлённый 2-этажный дом в стиле модерн был полностью закончен в 1908 году.



К тому моменту Агафон Карлович (1876–1951) уступал своему отцу разве что в известности — у него было собственное ювелирное производство, к тому же он слыл лучшим в России оценщиком драгоценных камней и с 22 лет служил экспертом Бриллиантовой комнаты Зимнего Дворца. Световые потолки, просторные залы, причудливые очертания стен — в лучших традициях популярного тогда модерна. И очень быстро дачу Фаберже стали называть не иначе, как «малым Эрмитажем» — настолько великолепна была коллекция старинных гобеленов, антикварной мебели, полотен лучших европейских художников и, конечно, ювелирных шедевров с клеймом Фаберже.



Агафон Карлович был ювелиром не только по профессии, но и по мироощущению. Чего стоят только солнечные часы из живых деревьев, подобные знаменитому пушкинскому циферблату в Михайловском, или изразцовый камин, бросающий вызов печи в Меньшиковском дворце Петербурга, где ни один узор не повторяется дважды! А ещё — рисунок паркета в одном из залов особняка, упорно наводящий на мысль о Тронном зале Зимнего Дворца.



О былом убранстве дачи Фаберже теперь можно узнать лишь из архивных документов Левашовского исполкома. Когда 18.9.1919 особняк подвергся очередному и уже более квалифицированному обыску, сотрудник отдела по охране, учёту и регистрации памятников искусства и старины Б.Н. Молас отметил в докладной записке: «трудно себе представить, до какой степени жившей на даче Фаберже воинской частью была изуродована и покалечена вся без исключения богатая и высокохудожественная обстановка. Все картины проткнуты штыками; вся обивка с мебели сорвана; все инкрустированные и мозаичные столы и в особенности многочисленные стилевые (Людовик XVI), комоды, шкафы, шифоньеры и бюро исковерканы; все книги ободраны, то есть без переплётов и иллюстраций, а большинство разодрано на кусочки».



Тогда «кладоискатели» обнаружили за перегородкой изолированную комнату. В присутствии представителей райкома партии и Петроградского укрепрайона она была вскрыта. В ней оказалось большое количество драгоценных камней, медалей, ваз и картин. Позже в дом явились представители комитета обороны и изъяли ценности без составления акта и без описи. Все вещи были уложены в 10 ящиков и увезены на автобусе. Сверх этого было взято две картины и большая книга-альбом в железном переплёте. В числе увезённых предметов - огромная коллекция почтовых марок и свыше 1700 драгоценных камней разных размеров.



Агафон задержался в Петрограде, чтобы закончить дела — и был арестован как «буржуазная контра» по доносу. Как «особо опасный элемент», его отправили в концлагерь, и там трижды за год с небольшим водили на расстрел, но каждый раз «внезапно» миловали. Секрет такой лояльности во многом объяснялся тем, что только Агафон Карлович мог рассказать, где спрятаны несметные сокровища Фаберже. По крайней мере, на это могли надеяться чекисты. Ведь было известно, что его отец бежал из России, взяв с собой только небольшой саквояж. В нем, кроме смены белья, ничего не было.



В 1920 году Агафон Карлович вышел на свободу по амнистии и ему, словно в издевку, поручили оценивать крупные партии бриллиантов и ювелирных изделий, которыми большевики намеревались расплачиваться с Западом. На многих из этих сокровищ стояло клеймо с фамилией Фаберже. Из имущества у некогда богатейшего ювелира были только башмаки, драное пальто да картина, припрятанная на черный день у знакомых. В декабре 1927 года Агафон Фаберже с женой и сыном по льду Финского залива бежал в Финляндию.



Евгений Фаберже не был сторонником большевиков, особенно после того, как однажды они очень настойчиво постучались в его квартиру на Большой Морской, чтобы конфисковать отцовское наследство. К тому времени молодой человек оборудовал у себя дома лифт-сейф, где прятал букетики из самоцветов и усыпанные алмазами шкатулки. Квартира была срочно сдана в аренду швейцарскому посольству - чекисты не имели права устраивать обыск на неприкосновенной территории дружественного государства. Но тайник все-таки был обнаружен. Хотя смекалистый Евгений и успел перепрятать небольшую часть драгоценностей.



Судьба изъятых художественных ценностей до сих пор неизвестна. Вероятно, эта коллекция вошла в состав «алмазного фонда Политбюро», созданного в том же 1919 году на случай свержения советской власти. Известно, например, что у Якова Свердлова дома и на работе хранилась часть этого «фонда» в виде отборных бриллиантов. Однако все это была лишь малая толика состояния семьи Фаберже.



Историки говорят, что, подключив к делу жену и бывшего акционера фирмы Бауэра, Агафон выбрал тайное место, куда захоронил чемоданы, набитые рубинами. А дальше версии расходятся. Одни считают, что богатство спрятано на финской границе под приметным деревом. Спасаясь от погони, Фаберже с женой пробрались туда тайком. Другие говорят, что драгоценности до сих пор покоятся в земле усадьбы Мудули под Ригой. А третье место — это все та же дача Фаберже в Левашово. Помимо разграбленной потайной комнаты, здесь, по всей видимости, существует или существовал ещё один клад. По крайней мере, о нем свидетельствовал брат Агафона, Евгений Фаберже (1878–1960). Он до конца жизни твердил, что собственнолично закопал здесь, в парке, чемодан с бриллиантами стоимостью около пяти миллионов царских рублей



В разграбленном особняке в Левашово жизнь продолжалась и после смены эпох. Большевики устроили здесь санаторий для чинов НКВД, а во время Блокады здесь разместили госпиталь.

Ныне дача Фаберже - один из уникальнейших памятников усадебной архитектуры XIX века, памятник федерального значения - на грани обрушения. От былой роскоши сохранились мраморная лестница внутри огромного здания, дубовые перила да каким-то чудом уцелевшая в одной из комнат изразцовая печь. Каретная, конюшня, гараж, ледник, 2-этажный корпус для прислуги - всё это нуждается в скорейшей реставрации.



На втором этаже - кабинет мастера. Маленький закуточек, где можно двумя руками коснуться сразу обеих стен, был любимой комнатой Карла Густавовича. Когда-то здесь было сердце дома - сейф Фаберже. И вместо битого бетона и мышей на полках в бронированных стенах стояли шедевры ювелира.



В большом зале сохранилась голландская изразцовая печка. Несколько лет назад на дачу попала женщина-реставратор. Красота голубой плитки ослепила ее, и она решила восстановить это чудо. Теперь печь одиноко украшает ободранную стену.



Витражное стекло в окне цокольного этажа, дубовая парадная, едва заметные изображения золотых лютней на стене. В 50-х годах здесь устроили детский садик для отпрысков партийной элиты, и орнаменты залепили штукатуркой. На полу в гостиной до сих пор лежит крест из-под новогодней елки, на двери прибита табличка с надписью "Столовая".



Владельцы удачи меняются часто. После развала СССР дом купил новый русский, выкинул хлам и уже планировал реставрацию, но прогорел.

Потом объявилась внучка Фаберже из Дании, сделала десяток фотографий и уехала. В 2007 году дача Фаберже была передана Горному институту. Там будет музей - филиал Горного института. Восстановить из руин Малый Эрмитаж и перевезти туда бесценную коллекцию в Горном институте хотят года через три (информация 2009г). Кстати, в коллекции Горного института есть 20 ювелирных редкостей, возможно, из той самой комнаты-сейфа. Животные с бриллиантовыми глазами, одна такая фигурка стоит тысяч 20 долларов и табакерка из агата и золота, в 10 раз дороже.



До сих пор в Левашово болеют золотой лихорадкой. Старый сторож, охраняющий полусгнивший особняк, не раз прогонял из приусадебного парка подростков с металлоискателями, которые, надо сказать, кроме пивных пробок, ничего не находят.

Впрочем, известно, что в 1990-х годах в Москве клад Фаберже и в самом деле нашли. Он был спрятан в доме одного из бывших директоров московского филиала фирмы. В жестяной коробочке из-под конфет, замурованной в стену, оказались 17 ценнейших ювелирных изделий из золота и драгоценных камней.

Смотреть видеосюжет.