Верны, задумчивы черты…
Она — художника создание…
Царица вечной красоты…
А очи в нежном ожидании…

Она прекрасна без прикрас…
Она — цветок любви, желанья…
Не надо сотен пышных фраз…
А очи в нежном ожидании…

А может быть с небес она,
Приходит к людям на свидание?..
Все знает, все постичь смогла…
А очи в нежном ожидании…

Чего ты ждёшь? Какого зова?
И каково твоё призванье?
В ответ всё тихо… нет ни слова…
А очи в нежном ожидании…

Наталья Гребенко
Без всякого сомнения, ее можно назвать одной из самых известных женщин
древности. Тысячи посетителей Государственного музея в Берлине стремятся
к ней, воплотившей в своем нетленном образе идеалы женственности, царственности
и необычайного величия, победившие тысячелетия. Этот образ наряду с пирамидами
и улыбкой юного Тутанхамона стал одним из неизменных символов древнеегипетской
цивилизации. Она, почитавшаяся как живая богиня современниками, проклятая
и забытая потомками, вновь «царствует» в нашем мире, напоминая о нескончаемой
борьбе человека со временем и провозглашая неизменный идеал красоты. Ее
звали Нефертити.

Если посмотреть на Египет с высоты птичьего полета, то почти в самом центре
страны, в 300 километрах южнее Каира, можно увидеть маленькую арабскую
деревню под названием эль-Амарна. Именно здесь изъеденные временем скалы,
вплотную подойдя к реке, начинают затем отступать, образуя почти правильный
полукруг. Пески, остатки фундаментов древних сооружений и зелень пальмовых
рощ — так выглядит сейчас когда-то роскошный древнеегипетский город Ахетатон.

Зимой 1912 года германский археолог Людвиг Борхардт приступил к раскопкам
остатков очередного дома разрушенного городища. Вскоре археологам стало
ясно, что они обнаружили скульптурную мастерскую. Незавершенные статуи,
гипсовые маски и скопления камней различных пород — все это ясно определяло
профессию владельца обширной усадьбы. Среди находок внимание ученых привлек
фрагмент ларца с надписью «Хвалимый царем начальник работ скульптор Тутмес».
Очевидно, так звали начальника мастерской, ведущего скульптора Ахетатона,
произведения которого представлялись на одобрение царя. В одной из комнат
поместья работы производились с особой осторожностью — это было небольшое
помещение, где скульптор хранил свои лучшие творения.

Шестого декабря Борхардта попросили срочно прийти на место раскопок. В
нескольких сантиметрах от стены в кирпичной пыли виднелась часть скульптуры.
Инструменты были отложены в сторону, в ход пошли руки. Это оказался выполненный
из известняка и раскрашенный бюст царицы в натуральную величину. Телесный
цвет затылка, красные ленты, спускающиеся вдоль шеи, синий головной убор.
Наконец бюст был поднят.



Очень
трудно найти слова, чтобы передать все великолепие этого портрета царицы
Нефертити. Нежный овал лица, красиво очерченный небольшой рот, прямой
нос, прекрасные миндалевидные глаза, слегка прикрытые широкими тяжелыми
веками. В правом глазу сохранилась вставка из горного хрусталя со зрачком
из черного дерева. Высокий синий парик обвит «золотой» повязкой, украшенной
«самоцветами». На лбу когда-то находился урей — священная змея, считавшаяся
в Египте символом царской власти.

Красавица Нефертити стала супругой царя Аменхотепа IV еще при жизни его
родителей — фараона-солнце Аменхотепа III и «великой царской супруги»
Тейе, неординарный ум, властность и мудрость которой были «притчей во
языцех» на всем древнем Востоке. В одном из дипломатических писем, написанном
клинописью на глиняной табличке царем государства Митанни, располагавшегося
в Малой Азии, фараону Аменхотепу IV, говорится: «Все, о чем говорил я
твоему отцу, известно матери твоей Тейе. Никто другой не знает этого,
и ты можешь об этом спросить свою мать...»



К одному из праздников Аменхотеп III подарил жене воистину царский подарок:
потрясающую своей красотой и богатством летнюю резиденцию — дворец Малькатта,
рядом с которым находилось огромное искусственное озеро, засаженное лотосами,
с ладьей для прогулок царицы. Удостаивавшаяся почестей, недоступных другим
египетским царицам, Тейе была обожествлена еще при жизни и оказывала колоссальное
влияние на супруга и детей.



Юность Нефертити прошла в Фивах — блестящей столице Египта эпохи Нового
царства (XVI-XI вв. до н. э.) Грандиозные храмы богов соседствовали здесь
с роскошными дворцами, домами знати, садами редкостных деревьев и искусственными
озерами. В лазуритовое небо вонзались золоченые иглы обелисков, вершины
расписных башен-пилонов и колоссальные статуи царей. Сквозь пышную зелень
тамарисков, сикоморов и финиковых пальм проглядывали аллеи сфинксов, соединяющие
храмы и выложенные бирюзово-зелеными фаянсовыми плитками оконные проемы
богатых домов. Египет был в апогее своего расцвета. Покоренные народы
Сиро-Палестины везли сюда, в Фивы, бесчисленные сосуды с вином, кожи,
столь любимый египтянами лазурит и произведения ремесла. Из далеких областей
Африки шли караваны, нагруженные слоновой костью, черным деревом, благовониями
и золотом... бесчисленным золотом, которым так славился Египет в древности.
В обиходе были тончайшие ткани из гофрированного льна, пышные, потрясающие
своим разнообразием парики, богатые украшения и дорогие умащения.



В
течение долгого времени египтологи предполагали, что по происхождению
Нефертити не была египтянкой, хотя ее имя, переводящееся как «Пришедшая
красавица», исконно египетское. Однако сегодня известно, что ее родителями
были египтяне: вельможа Эйе и его супруга Тии были родственниками царицы
Тейе и происходили из среды провинциального жречества, из города Коптоса.
Упоминание о подобном родстве отнюдь не льстило бы царице. Тии в официальных
надписях именовалась всего лишь «кормилицей Нефертити, великой супруги
царя», в то время как Мутноджемет, младшая сестра Нефертити, имевшая статус
придворной дамы, открыто именовала Тии матерью.

Вместе со своим супругом Нефертити правила Египтом около 20 лет. Те самые
два десятилетия, которые ознаменовались небывалой для всей древневосточной
культуры религиозной революцией, поколебавшей устои древнеегипетской сакральной
традиции и оставившей очень неоднозначный след в истории страны: на смену
культам богов предков волей царственной четы пришел новый государственный
культ Атона — животворящего солнечного диска. Вместе со старинными религиозными
устоями исчезли и канонические правила древнеегипетского искусства. Пройдя
через годы утрированного реализма, искусство времени Эхнатона и Нефертити
родило те шедевры, которые были обнаружены в мастерских Ахетатона.



Сегодня, рассуждая о роли, которую играли в обществе египетские царицы,
многие, прежде всего, видят золото и экзотичную пышность восточного гарема.
На самом деле все обстояло несколько иначе. «Гарема» в классическом понимании
этого слова не существовало, младшие царицы жили в отдельных резиденциях
рядом с дворцом.



Те же, кого тексты именуют «Владычица Верхнего и Нижнего Египта», «великая
супруга царская», «супруга Бога», «украшение царя», прежде всего, были
верховными жрицами, вместе с царем участвовали в храмовых службах и ритуалах
и своими действиями поддерживал и Маат — мировую гармонию. Для древних
египтян каждое новое утро — это повторение изначального момента сотворения
вселенной Богом. Задача царицы, участвующей в богослужении, — умиротворить
и умилостивить божество красотой своего голоса, неповторимым очарованием
своего облика, звучанием систра — священного музыкального инструмента.
Недосягаемый для большинства смертных женщин статус «великой супруги царской»,
обладавшей большой политической властью, основывался именно на религиозных
устоях.

Нефертити, одно из имен которой — Нефериеферуатон — означало «Прекрасны
совершенства солнечного диска», играла важную роль в событиях своего времени.
Она была живым воплощением животворящей силы солнца, дарующей жизнь. В
Гемпаатоне и Хутбенбене — больших храмах бога Атона в Фивах — ей возносили
молитвы; ни одно из храмовых действ не могло происходить без нее — залога
плодородия и процветания всей страны. «Она проводит Атона на покой сладостным
голосом и прекрасными руками с систрами, — говорится о ней в надписях
гробниц вельмож-современников. — При звуке голоса ее ликуют». Одновременно,
будучи воплощением грозной богини Тефнут, львиноголовой дочери Солнца,
карающей преступивших законы, Нефертити порой изображалась с палицей (!),
повергающей восставших врагов Египта.

Запретив
культы традиционных богов и прежде всего вселенского Амона — владыки Фив,
Аменхотеп IV, сменивший свое имя на Эхнатон («Действенный дух Атона»),
и Нефертити основывают Ахетатон («Горизонт Атона»), свою новую столицу.
Объем работ был огромен. Одновременно возводились храмы Атона, дворцы,
здания официальных учреждений, склады, дома знати, жилища и мастерские.
Выбитые в скальном фунте ямы наполняли почвой, а затем в них сажали специально
привезенные деревья — ждать, пока они вырастут здесь, было некогда. Словно
по волшебству среди скал и песка вырастали сады, плескалась вода в прудах
и озерах, поднимались ввысь стены царского дворца, подчиняясь царскому
приказу. Здесь жила Нефертити.Обе части грандиозного дворца были обнесены кирпичной стеной и соединялись
монументальным крытым мостом, перекинутым через дорогу. В центре крытого
перехода находилось «окно явлений», в котором царь и царица появлялись
во время торжественных церемоний награждения вельмож. К жилым зданиям
царской семьи примыкал большой сад с озером и павильонами. Стены были
украшены росписями: гроздья лотосов и папирусов, вылетающие из водоемов
болотные птицы, сцены жизни Эхнатона, Нефертити и их шести дочерей. Роспись
полов имитировала водоемы с плавающими рыбками и порхающими вокруг птицами.
Широко применялась позолота, инкрустация плитками фаянса и полудрагоценными
камнями. Никогда еще в египетском искусстве не появлялись произведения,
столь живо демонстрирующие чувства царственных супругов. Нефертити с супругом
сидят с детьми; Нефертити болтает ногами, взобравшись мужу на колени,
и придерживает рукой маленькую дочь. На одном из рельефов, обнаруженных
в Ахетатоне, запечатлен кульминационный момент этой идиллии — поцелуй
Эхнатона и Нефертити. На каждой сцене обязательно присутствует Атон —
солнечный диск с многочисленными руками, протягивающими царственной чете
символы вечной жизни.






Наряду с интимными сценами в дворцовых садах, в гробницах
вельмож Ахетатона сохранились и другие эпизоды семейной жизни царя и царицы
— уникальные изображения царских обедов и ужинов. На стульях с львиными
лапами сидят Эхнатон и Нефертити, рядом — приехавшая с визитом вдовствующая
царица-мать Тейе. Около пирующих стоят украшенные цветами лотосов столики
с яствами, сосуды с вином. Пирующих развлекает женский хор и музыканты,
суетятся слуга. Три старшие дочери — Меритатон, Макетатон и Анхесенпаатон
— присутствуют на торжестве.



Одна
лишь Меритатон участвует в сцене парадного выезда родителей в город: воспользовавшись
тем, что родители увлеклись беседой, девочка подгоняет тростью и так уже
мчащуюся лошадь. Щедрость таланта, с которой художники выполнили эти удивительные
рельефные композиции, дает нам уникальную возможность хотя бы на мгновение
почувствовать реальную атмосферу, окружавшую царя и царицу, живших 3400
лет тому назад. Эта умопомрачительная цифра становится еще менее реальной,
когда смотришь на краски сохранившихся росписей, которые, кажется, только
вчера закончил живописец.



Однако сама религиозная реформа — суть жизни солнечной четы — простыми
египтянами принята не была. Поправший устои предков царь оказался в изоляции,
окруженный восхвалениями и лестью «новой знати» — вельмож, обязанных реформатору
своим фантастическим возвышением порой из самых низших слоев общества.
Древняя религия, всегда являвшаяся основой египетской цивилизации, продолжала
существовать в подполье. Даже в самом Ахетатоне, в своих домах простые
горожане продолжали почитать Исиду, Беса, Таурт — хранителей дома, материнства,
семейного благополучия. О крайне неоднозначном отношении к царю и царице
в обществе говорит поразительная находка — модель царской колесницы, запряженная
обезьянами, с обезьяной-возничим и сопровождающей его мартышкой...



Счастье продолжалось недолго. На 12-м году правления Эхнатона и Нефертити
скончалась принцесса Макетатон. На стене усыпальницы, приготовленной в
скалах для царской семьи, изображено отчаяние супругов на ложе распростерта
мертвая девочка. Рядом замерли родители — отец с заломленной над головой
рукой, а другой рукой схвативший за руку жену, и мать, прижавшая руку
к лицу, словно еще не верящая своей утрате. Пожилая нянька умершей рвется
к телу любимицы, ее удерживает молодая служанка. Сцена смерти Макетатон
по силе переданных чувств, бесспорно, относится к шедеврам египетского
рельефа. Вскоре скончалась и царица-мать Тейе.



Смерть
Макетатон, по-видимому, стала переломным моментом в жизни Нефертити. У
той, кого современники называли «красавицей, прекрасной в диадеме с двумя
перьями, владычицей радости, полной восхвалений... преисполненной красотами»,
появилась соперница. Конечно, у каждого египетского царя было множество
жен, однако разница в статусе между «великой царской супругой» и дамами
из гарема была колоссальна. Именно с этого момента все внимание Эхнатона
было сосредоточено на второстепенной супруге по имени Кийа. Возможно,
Кийа не была египтянкой. Еще при Аменхотепе III в Египет в качестве «залога»
политической стабильности в межгосударственных отношениях прибыла митаннийская
принцесса Тадухеппа. Именно для нее, принявшей по традиции египетское
имя, Эхнатоном был выстроен роскошный загородный дворцовый комплекс Мару-Атон.
На изображениях пиров она, практически ставшая соправителем, иногда показана
в короне царя! Вероятно, Кийа была матерью принцев Сменхкара и Тутанхатона,
ставших мужьями старших дочерей Эхнатона и Нефертити.Между тем Нефертити оказалась в опале и провела остаток дней в одном из
второстепенных дворцов столицы. Одна из статуй, обнаруженных в мастерской
скульптора Тутмеса, показывает Нефертити на склоне лет.






Перед
нами то же лицо, все еще прекрасное, но время уже наложило на него свой
отпечаток, оставив следы утомленности годами, усталости, даже надломленности.
Идущая царица одета в облегающее платье, на ногах сандалии. Утратившая
свежесть молодости фигура принадлежит уже не ослепительной красавице,
а матери шести дочерей, которая многое видела и испытала в своей жизни.



В чем же была причина неожиданной опалы Нефертити и крушения союза, любовь
и взаимные чувства которого воспевались в десятках гимнов? Вероятно, основной
проблемой царственной четы стало отсутствие сына, который мог бы унаследовать
престол. Дочери Нефертити не обеспечивали надежность продолжения династической
смены власти. В своем почти маниакальном желании иметь сына Эхнатон вступает
в браки даже со своими дочерьми. Судьба посмеялась над ним: старшая дочь
Меритатон родила собственному отцу еще одну дочь — Меритатон Ташерит («Меритатон-младшую»),
одна из младших — Ахесенпаатон — еще одну дочь...



Однако триумф Кийи, родившей царю сыновей, был недолог. Она исчезает на
16-м году правления супруга. Придя к власти, старшая дочь Нефертити, Меритатон,
тотально уничтожила не только изображения, но и практически все упоминания
о ненавистной обитательнице Мару-Атона, заменив их своими собственными
изображениями и именами. С точки зрения древнеегипетской традиции, подобный
акт был самым страшным проклятием, какое можно было осуществить: не только
имя умершего стиралось из памяти потомков, но и его душа лишалась благополучия
в жизни загробной.



В
1907 году в Фивах, в Долине царей, некрополе, где нашли свой последний
приют величайшие владыки Египта, экспедицией археолога Айртона было сделано
загадочное открытие. Каменные ступеньки вели в крохотную гробницу. Женский
саркофаг, валявшийся на полу грубо вырубленной в скале комнаты, был частично
открыт с одного бока. Над ним в нише стояли четыре канопы — сосуды для
внутренностей, выполненные из сливочно-желтого алебастра. Маска саркофага
была уничтожена, имена в надписях на нем — вырезаны. Рядом с саркофагом
блистали золотом остатки погребального паланкина царицы Тейе, матери Эхнатона.
Внутри
саркофага находилась мумия молодого мужчины. Находка стала поводом для
нескончаемых дискуссий. Сегодня можно с уверенностью утверждать, что тело,
погребенное в гробнице, принадлежало Сменхкара. Для кого же был приготовлен
саркофаг? Кто была та женщина, чье красивое, несколько жестокое лицо с
таким мастерством запечатлел на крышках каноп неизвестный скульптор? Кропотливые
многолетние исследования показали, что первоначальной обладательницей
сосудов была Кийа. Тело несчастной было выкинуто из саркофага, переделанного
и использованного для погребения ее сына. Невероятный взлет и не менее
страшный конец этой судьбы потрясает. А сколького мы не знаем!



Эхнатон скончался на 17-м году правления. Ему унаследовал Сменхкара, муж
Меритатон, а спустя год, после загадочной смерти последнего, — совсем
еще мальчик, 12-летний Тутанхатон. Под влиянием фиванской знати Тутанхатон
возрождает культы традиционных богов и покидает столицу своего отца, изменив
имя на Тутанхамон — «Живое подобие Амона». Религиозная реформа рухнула
и исчезла, как мираж пустыни.



Ахетатон был планомерно разрушен. Когда один из посланников царя вошел
в скульптурную мастерскую Тутмеса, на полке рядом стояли парные бюсты
Эхнатона и Нефертити. Видимо, от первого удара, пришедшегося по лицу Эхнатона,
соседний бюст Нефертити упал в песок вниз лицом и остался нетронутым.
Эхнатон и его время были прокляты. Официальные документы последующих эпох
именовали его не иначе как «врагом из Ахетатона». О Нефертити забыли.



Анхесенпаатон, третья дочь Эхнатона и Нефертити, стала супругой юного
Тутанхамона, изменив, подчиняясь «новой» идеологии, свое имя на Анхесенамон
— «Живет она для Амона». Супруги-дети процарствовали всего шесть лет.
Тутанхамон погибает при загадочных обстоятельствах, Анхесенамон, молодая
девушка, воспитанная в неге и роскоши дворцов Ахетатона, вдруг решается
на невероятный для египетской царицы шаг. В архиве города Хаттусы, столицы
государства Хатти, на территории которого сейчас находится Турция, сохранилось
письмо дочери Нефертити, написанное царю этой далекой страны: «...Мой
муж умер. Слышала я, что у тебя есть взрослые сыновья. Пришли мне одного
из них. Я выйду за него замуж, и он станет владыкой Египта». Анхесенамон
помешало время. Спустя многие месяцы царь Хатти согласился с беспрецедентным
предложением египетской царицы и послал сына. Хеттский принц Заннанза
был убит по дороге к своей призрачной будущей супруге, став причиной отнюдь
не торжества, но египто-хеттской войны, которую остановила лишь страшная
эпидемия чумы, разразившаяся в хеттском войске.



Имя
Анхесенамон исчезло из истории, а престол Тутанхамона унаследовал Эйе,
отец Нефертити, занимавший в это время важнейшие государственные посты.
Косвенное последнее упоминание об Анхесенамон, возможно, самое трогательное
из всех, было обнаружено в 1922 году при раскопках знаменитой гробницы
Тутанхамона: змея и коршун — символы царской власти — на лбу одного из
золотых саркофагов царя были оплетены маленьким скромным венком из полевых
васильков... Мутноджемет, младшая сестра Нефертити, спустя несколько лет
ставшая царицей, супругой фараона Хоремхеба, отнюдь не стремилась упоминать
о своем происхождении и о старшей сестре — супруге «фараона-еретика».
Удивительно, что с Мутноджемет повторилась история Нефертити: царица тщетно
пыталась родить фараону сына-наследника. Однако вырождение царского дома
было налицо. Его результат ужасает: то, что осталось от тела Мутноджемет,
было обнаружено вместе с мертворожденным ребенком; супруга Хоремхеба скончалась
при 13-й (!) попытке родить наследника престола.



Неизвестно, как закончила дни сама Нефертити. Ее мумия не найдена. Один
из археологов, на протяжении ряда лет возглавлявший раскопки в Ахетатоне,
пишет, что среди местных жителей бытует рассказ о том, что в конце XIX
века группа людей спустилась с гор, неся золотой гроб; вскоре после этого
у антикваров появилось несколько золотых вещей с именем Нефертити. Проверить
эти сведения не удалось. По-прежнему неизвестно, действительно ли было
найдено погребение великой царицы древности.



Развалины Ахетатона вновь практически забыты; и так редкие здесь туристы
совсем исчезли из-за волнений исламских фундаменталистов в близлежащем
городе эль Минья. Знаменитый бюст Нефертити, обнаруженный Борхардтом,
как и многие другие памятники из мастерской скульптора Тутмоса, были тайно
вывезены в Германию сразу же после их находки. Когда истина открылась,
немецкие археологи на долгое время потеряли право продолжать раскопки
в Египте, однако на этом история великого странствия «преисполненной красотами»
через тысячелетия не закончилась. Вторая мировая война внесла в нее свой
вклад. Памятники музея, а среди них и портреты членов семьи Эхнатона,
попали в два разных собрания, разделенных Берлинской стеной. Бюст Нефертити
в синем парике оказался в Западном Берлине; портреты Эхнатона и другой,
незавершенный уникальный скульптурный портрет Нефертити, изображающий
царицу еще совсем молодой, — в Восточном. Кстати, несколько послевоенных
лет «юная» Нефертити гостила в Санкт-Петербурге. Милица Эдвиновна Матье,
выдающийся российский египтолог, руководила в те годы Отделом Востока
Государственного Эрмитажа. Спустя несколько лет после того, как Нефертити
возвратили Германии, она писала: «Несмотря на незавершенность, портрет
царицы производит глубокое, незабываемое впечатление. Он весь полон дыханием
жизни, и эта жизненность так сильна, что даже забывается отсутствие глаз.
Поразительно было мастерство поистине гениального скульптора, создавшего
эти веки, эту легчайшую моделировку щек, висков, чуть улыбающийся нежный
рот с чудесными углублениями около губ. Чтобы оценить работу мастера,
головку надо постепенно поворачивать, и только тогда удивительная тонкость
уверенной моделировки становится ощутимой и выступают все новые и новые
совершенства этого прелестного лица».



Весной 1995 года в Египетском музее Берлина впервые после 1939 года прошла
сенсационная выставка объединенной египетской коллекции, центром которой
стали вновь встретившиеся Эхнатон и его «преисполненная красотами» супруга.
История земного странствия Нефертити, кажется, подошла к концу, хотя многие
загадки, связанные с ее жизнью, пока еще не раскрыты.



С того времени, когда началось ее земное странствие, прошли века. Бесконечные
синие воды Нила все так же рассекают пески и зеленеющие пшеничные поля
рядом с деревушкой эль-Амарна. На территории бывшей столицы египетского
царства сохранились высеченные на скалах пограничные стелы. На них — Эхнатон,
Нефертити и их дочери поклоняются восходящему солнцу. Ниже рельефа стелы
покрыты ровными строками иероглифов: «Как живет мой отец, Атон прекрасный,
живой! Я сотворю Ахетатон для моего отца на этом месте... которое он сам
сотворил...»



Глядя на развалины Ахетатона и выдающиеся памятники искусства, разбросанные
по многим музеям мира, невольно задаешься вопросом: что же осталось от
всех этих столь удаленных от нас событий, трагедии царского дома и человеческих
судеб, занесенных песком? Пожалуй, немало: нетленность искренних человеческих
чувств, потрясающий своей красотой портрет древней царицы и пожелтевшие
листки дневника Людвига Борхардта, который, увидев портрет Нефертити в
первый раз, записал на бумаге всего одну фразу: «Описывать бесцельно,
— смотреть!».