Я ищу себе опекуна, доброго, не злобного человека. Я всю жизнь провела в стенах домов интернатов, всю жизнь ощущала на себе это унизительное существование. И вот случилось еще по страшнее событие, у меня умерла моя единственная помощница. Я не знаю как мне дальше жить. Я могла бы добиться чтоб мне дали квартиру. Нянечки здесь за мной не ходят, я наняла две своих приходящих сиделки на 4 час в день, к обеду приходят, поднимают меня с постели, одевают, помогают сесть на коляску, кормят, и уходят. Я в это время сижу пишу за компом, или гуляю на улице, потом ужин и в постель. Не дай Бог заболеет одна из них и меня сразу упекут в лежачее отделения, а там тоже сиделку люди ищут. Так вот, чтоб мне дали квартиру, мне нужен опекун чтоб взял меня отсюда. Меня уже приглашала к себе одна женщина, я была у ней в гостях, но у ней 10 приемных детей, и это очень тяжело, "не выполнимО". Отзовись родная моя душа, где ты? Мой контактный телефон 8913 428 53 62.

Тамара Александровна Черемнова

МИЛАШИНО СЧАСТЬЕ
рассказ

Милаша проснулась, когда за окном уже вовсю тренькала синица, и невольно улыбнулась заоконной гостье. Отвернувшись от окна, она привычно наткнулась глазами на свое инвалидное кресло. Когда она была совсем маленькой, ей казалось, что если кто-нибудь помог бы ей сильно-сильно разбежаться, то она обязательно побежала бы, как все дети. Но кто? Бабушка? Та и сама тогда еле ходила. А мама после прогулок всегда приносила Милашу домой, молча глядя на нее глазами, в которых уже давно не осталось слез.
***
Недавно матери пришлось срочно ложиться на операцию. Милашу с сестрой Леськой развели по разным домам: Леську в интернат, а Милашу в инвалидный дом. И первое, что она услышала в свой адрес в шестиместной палате: «Ну вот, еще одну к нам затолкали». Но не обиделась. А с одной из соседок, которую все звали Былинкой, сразу подружилась. Былинка была больной, для которой еще не придумали коляску, в которой та могла бы сидеть и хоть как-то передвигаться. У нее совсем не было сил — ни в руках, ни в ногах. Она лежала в кровати — светленький ясноглазый ангелочек. «Былинка-пылинка, ты еще не потерялась?» — спрашивали санитарки, когда подходили перестилать постель.
— Ты не обижаешься, когда тебя так дразнят? — спросила Милаша.
— А почему я должна обижаться? Если я похожа на былинку, это не так уж плохо. Былинка растет в чистом поле, тонкая, гибкая травинка. Во время урагана ветер с корнем вырывает могучие дубы, а былинка каждому ветерку поклонится, любой ураган выстоит, а потом опять радуется голубому небу и жаркому солнцу.
Благодаря встрече с Былинкой Милаша не только пережила те страшные дни, наполненные тревогой за маму, но и научилась радоваться заоконному миру, который каждое утро врывался к ним, будоражил маленькими событиями и, несмотря на горькое существование, призывал их продолжать жить.
— Знаешь, я по утрам стараюсь поймать в свое окно самое чистое облако и написать на нем свои добрые пожелания. И послать их.
— Кому послать? — спрашивала удивленная Милаша.
— Людям! — улыбалась Былинка.
— Глупости! Никто не сможет прочесть твои пожелания.
— Нет, не глупости, я точно знаю, что на земле живут люди, которые умеют читать облака-письма.
Милаша понимала, что рядом с ней живет большой художник, которому никогда не суждено взять в руки кисть, и никогда никто не услышит ни одной гениальной Былинкиной поэтической строки. Впервые в жизни Милаша видела такого человека, которого не могла оскорбить человеческая низость. Сначала Милаша не могла понять, почему Былинка никогда не жалуется, даже тогда, когда, казалось бы, дальше некуда. Раздают санитарки обед и всегда кладут Былинке лишь полпорции: «Она квелая, ей и этого хватит!». А Былинка молчит. И Милаша вдруг поняла, что гораздо унизительнее было бы для Былинки расплакаться и признать себя слабой.
Милаша представила себя на Былинкином месте: что было бы с ней в таком случае? Ведь дома все старались отдать ей самый лакомый кусочек, а здесь, где собрано столько человеческого горя и боли под одной крышей, происходило обратное. Милаша была уверена: если бы все здешние инвалиды жили среди здоровых, то тогда любой человек стал бы ценить каждый проживаемый день. А ведь здоровые не замечают, какое это счастье — просто встать и пройтись!
Наконец этот тягостный промежуток времени в Милашиной жизни завершился. В палату вбежала Леська, за ней вошла мама. Милаша настолько не сразу смогла поверить, что все обошлось, что мама выздоровела, что даже не выказала радости.
— Уж не заболела ли ты? — целуя Милашу, забеспокоилась мать.
— Да нет, не волнуйтесь, — выдохнула Милаша и с трудом выдавила улыбку. Потом сдержанно со всеми попрощалась и только Былинкину руку долго держала в своих ладошках. Будто заранее знала, что больше они не свидятся.
И только сидя в отъезжающей машине, наконец осознала, что то ужасное, чего она так боялась, их миновало, и все страхи уже позади. И душа, словно переполненная чаша, рыданиями выплеснула горечь, томившую ее все время пребывания в сером доме.
— Мила, не надо, мама же только что из больницы, ты убьешь ее своим плачем! — затормошила Леська сестру.
— Ты больше сюда не попадешь, моя милая, пока я жива, — прошептала мать, гладя Милашу по голове.
***
— Ты что это сегодня так припозднилась? — тревожно воскликнула, заглянув в комнату, мать. — Вставай, гости скоро придут.
— Мам, наша соня-именинница еще валяется! Наверное, опять улетела в свои мечтания, — громко крикнула Леська.
И впрямь надо вставать. Милаша тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли. Сегодня ее праздник, День рождения.
И вот Милаша на коляске, принаряженная: плечи и грудь красиво облегает шелковая блуза в тон широкой юбке. Леська с ее неуемной фантазией и ловкими пальцами сооружает на голове у Милаши затейливый узел. Милаша изумленно изучает себя в зеркале — неужели это она, такая взрослая и красивая? Но вволю полюбоваться не получается — раздается стук в дверь. И на пороге Наташка с Володькой:
— Ну-ка, Милашка, помоги сибирским белкам! — балагурит Володька и высыпает ей на колени кучу смолистых кедровых шишек.
— Ты что, с ума сошел! Ты же ей юбку новую испортишь! — охает Наташка и быстро стряхивает шишки.
А Милаша в это время пытается разглядеть за Володькиным плечом третьего гостя.
— Не узнаешь? — поймав Милашин взгляд, удивляется Володька. — Это же Лешка! Помнишь, мы с ним твою коляску ремонтировали?
***
Милаша вспомнила трех неразлучных Леськиных друзей: Володька всегда был при Наташке как верный Санчо Пансо при Доне Кихоте, и вместе с ними приходил этот скромный паренек — Лешка. Мать подшучивала над Леськой:
— Ты чего такого жениха не привечаешь? Вот подберет его какая-нибудь дивчина, будешь локти кусать.
— Это какого-такого жениха надо привечать? — дурашливо огрызалась на материны замечания Леська. И твердо ответствовала: — Лешка мне просто друг!
Милаша даже помнит, как они с Володькой впервые пришли подремонтировать ее сломавшуюся коляску, два четырнадцатилетних подростка. Ловко перевернули коляску и начали снимать злополучное колесо, никак не желавшее крутиться. Пока мать была в комнате, Милаша не ощущала неловкости. Но как только мать вышла на кухню, неловкость будто повисла в воздухе. Лешка лишь мельком взглянул на Милашу — и все, так и прокрутился, опустив глаза и молча хлопоча вокруг коляски.
***
Да, это был тот самый Лешка, длинноногий парень с серыми шальными глазами, при виде которого замирали девчата. Но теперь Лешка неуверенно стоял на пороге, опираясь на костыли.
— Лешенька, сынок, когда вернулся? Где служил? — увидев нежданного гостя, деликатно поинтересовалась вышедшая из кухни мать, стараясь делать вид, что не замечает костылей.
— В Чечне, тетя Тася, только недавно оттуда. — И, приветливо улыбнувшись, Лешка повернулся к Милаше: — А это тебе, сам сбил с крыши, — и протянул Милаше морозящий ледяной нарост в виде сказочного хрустального подсвечника.
Он уже не боялся в упор смотреть на девушку-калеку, не было в его глазах унизительной жалости, свойственной молодым мужчинам. Она протянула руки и, сама того не желая, сначала погладила широкую Лешкину ладонь, а потом уже скользнула к сосульке. А Лешка чуть не задохнулся от нежного прикосновения мягких девичьих рук.
***
Лежа в госпитале после ранения, Лешка пытался осмыслить свой первый и непонятный бой, где его и ранило. При въезде в Назрань колонна федеральных машин была остановлена местными жителями, которыми руководили вооруженные ингушские милиционеры. Лешка услышал, как начальник штаба докладывает, что в районе Гази-Юрта по колонне открыли стрельбу из автоматического оружия. Потом в ход пошли гранаты. Появились убитые, раненые, и Лешка среди них. Его отбросило на обочину, и он почувствовал, как из ран на обеих ногах, развороченных осколками гранаты, торопливыми струйками бежит кровь, и вместе с кровью тело покидает жизнь. Ах, как остро он тогда ощутил, что ему совсем не хочется умирать! Жить! Даже если лишится ног! И в эти страшные минуты ему вспомнилась та девочка-инвалид из подросткового детства, к которой они с другом Володькой приходили ремонтировать коляску. И, лежа на грязной, испещренной стрельбой и взрывами обочине и истекая кровью, он вдруг понял ту девочку.
А тогда, будучи подростком-несмышленышем, никак не мог понять: как эта девочка-калека живет? Неужели не чувствует обиды на то, что, в отличие от своих сверстников, не ходит ногами? И уже никогда не будет ходить? Эти вопросы безжалостно сверлили его мозг, и от этого он всегда робел, когда видел Милашу, и не смел открыто взглянуть на нее.
***
Но сейчас перед ним предстала уже не та робкая девчушка — перед ним восседала красавица на троне, пусть даже и не совсем обычном. И его неудержимо потянуло к этой красавице…
А Милаша боялась резко вздохнуть — чтобы не исчезло видение того, о ком она так давно и безнадежно мечтала. Ведь Милашино сердечко сразу же нервно и сладко забилось, как только она впервые увидела Лешу. А уж сколько девичьих грез и отчаянных слез было спрятано в молчаливую подушку!
***
— Ох, что же вы все встали на пороге, проходите в дом, праздничный стол уже накрыт, проходите, гости дорогие... — наперебой зазывали Леська с мамой.
И вот они за столом, стоит веселый гомон, который безуспешно пытается перекричать Леська, кому-то что-то доказывая. Лишь Милаша сидит и чувствует странное тепло, а, подняв глаза от чашки, замечает Лешкин взгляд. И сразу же, из самого сердца, вздымается жаркая волна и заполняет каждую ее клеточку. Как взрыв вселенной!
Хлебнув беды, изведав унижения, всю жизнь прожив не такой как все, Милаша способна многое увидеть, понять и простить в других людях — как матери понимают свое дитя, как женщина должна по своей природе чувствовать своего мужчину. И она предвкушает, как скоро наступит вечер, и они с Лешкой будут сидеть рядышком вдвоем, и она разгладит морщинки на его усталом лице, изгонит грусть из серых глаз. А на столе — лишь для них двоих — будет гореть восковая свеча, оплывая на тающий ледяной подсвечник.

Друзья! Я сегодня целый день получаю поздравления С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, спасибо Вам всем за Ваши добрые пожелание, и за внимание ко мне. Пусть и у Вас все будет хорошо в жизни.

http://cards.mail.ru/mail/tamaracheremnova/valentines.html Друзья пройдите по этой ссылке и подарите мне валентинку, пожалуйста.

Тамара Черемнова

Приключения лесной ведьмочки Шиши
(сказочная повесть)


Аннотация
Сказка про маленькую лесную ведьмочку Шишу — своенравную, непоседливую, упрямую, иногда обидчивую, не всегда справедливую, зато целеустремленную и пытающуюся во всем разобраться. А разобраться в том, что хорошо, а что плохо, Шише помогают люди.

Оглавление
Шиша и ее сёстры 1
Шиша летит на огонек 2
Шиша в бабушкиной семье 5
Шиша получает ответственное задание 8
Шиша наводит порядок в лесу 10
Самая грустная ночь 12
Большие Шишины глупости 13
И случилась беда… 19
Шиша исправляется 22



Шиша и ее сёстры

Далеко-далеко, в самой чащобе густого леса, пряталась большая глубокая пещера, в которой жили сестры-ведьмы. И была у них маленькая сестричка по имени Шиша. Ох, и доставалась же этой Шише от старших сестер! Они ее то за уши потащат, если большой костер потухнет, то за воло¬сы таскать начнут, если пол не успела подмести, а то и за ноги повесят на высокий сучок, если Шиша у них под ногами путается. Висит Шиша на сучке, плачет, а сестры посмеиваются над ней. А когда сестры разлетаются по своим делам, Шиша слезает с сучка и бежит к своей знакомой зайчихе – пожаловаться и поплакаться. Та пригревает Шишу, успокаивает, и Шиша засыпает у зайчихи под теплым боком. Но там под вечер сестры ее находят и за уши приносят домой в пещеру.
Но вот однажды прис¬мотрела себе Шиша пустое птичье гнездо и спряталась там от сестер. Сидела-сидела в гнезде и нечаянно заснула. А когда проснулась, кругом было уже темно. Видимо, сегодня сестры не смогли ее отыскать, подумала Шиша. А это заброшенное птичье гнездо было на самой макушке высокой старой березы, и макушка мерно покачивалась, так что Шишу чуть было опять не укачало в сон.
– Эх, надо идти домой, – вздохнула Шиша и начала уже было спускаться, да так и замерла, открыв рот от неожиданности: на самом краю леса она увидела крохотный, но яркий ого¬нек, он то мерцал, то снова исчезал во тьме.
Долго так висела Шиша, замерев, и рассуждала:
– Что это за огонечек? Упавшая звезда? Так почему же тогда она не погасла? Чей-то зажженный костер? Но почему же тогда он такой маленький? Эх, какая жалость, что у меня до сих пор нет своей летающей метлы! Была б у меня сейчас своя метла, я бы вмиг слетала туда и обратно!
Сестры обещали ей подарить такую метлу, но толь¬ко на праздник, который будет через четыре луны. В эту ночь все ведьмы слетятся на праздник, и каждая из сестер выдернет из своей метлы по волшебному прутику и подарит Шише, и у нее таким образом соберется своя метелочка. Но это будет еще не скоро, надо, чтоб по небу прокатилось четыре круглых луны...
И Шиша горестно вздохнула...

Шиша летит на огонек

Слезла Шиша с березы и побежала к себе в пещеру. Добежала по нее и остановилась. Постояв немного возле темного входа, она, встав на четвереньки, тихонечко поползла и вдруг уткнулась головой прямо в метелки.
– А что будет, если я сейчас возьму по прутику с каждой метлы? Мне бы только слетать туда и обратно, посмотреть, что за огонек там светит, – подумала Шиша. – Ведь сейчас темно и никто не заметит, что я их возьму. А когда прилечу обратно, поставлю все прутики на место, – успокаивала себя Шиша.
Она дотронулась до чьей-то метелки, тихо потянула прутик, вытащила... и ничего не произошло. Потом еще один и еще – и так натаскала на приличную метелочку. «Я же верну!» – поклялась про себя Шиша. Связала она прутики, нашла заготовленный для своей метелочки черенок, воткнула его в пучок прутьев, перевязала веревочкой, тоже заготовленной заранее, уселась верхом – и как гикнет! И метла взвилась высоко-высоко, так, что у Шиши ночной воздух засвистел в ушах. Оглянулась Шиша: внизу лишь ночная чернота, а метла так и несет ее к самым звездам. Тут Шиша догадалась, что метлу надо попридержать, обхватила ее обеими руками – и метла полетела медленнее. Потом опустила черенок вниз – и метла начала снижаться.
Вскоре Шиша почувствовала, что ее голые ножки стали задевать макушки деревьев. Тогда она выровняла метлу и направила ее к старой березе. Покружила вокруг березы, увидела тот самый таинственный огонек и направила метлу прямо на него.
Долго летела так Шиша, а огонек то появлялся, то исчезал. Вот уже на востоке совсем посветлело небо, а огонек чуть приблизился. И вот лес под Шишей внезапно кончился, и она влетела в деревню.
Шиша покружила над крышами изб и хотела уже повернуть обратно, как вдруг увидела в одном из окошек тот самый огонек. Она направила метлу вниз и очутилась в чьем-то дворе. Все было тихо. Но вдруг из соломенной крыши курятника вылетел огромный петух и оглушительно прокукарекал:
– КУКАРЕКУУУ!
Шиша так перепугалась, что вскочила на петуха и хотела прижать его, чтобы он не голосил так громко. Но петух, не ожидавший, что на него кто-то вскочит, заголосил еще громче и заметался по темному двору. Шише ничего не оставалось, как спрыгнуть с этого полоумного петуха. Схватив метлу, она уже хотела взвиться в небо, но тут увидела на крыше дома маленькую полуоткрытую дверцу. Шишей овладело любопытство, и она влетела в эту дверцу. И попала на чердак.
Весь пол этого чердака был покрыт охапками и пучками засушенных листьев, цветков, стебельков и корешков. Шиша, уставшая от своего ночного полета, почувствовала себя совсем обессилевшей. Безумно захотелось спать. Ей не составило большого труда сделать себе из сухих листьев, устилавших пол чердака, мягкую постельку, и она, свернувшись клубочком и зарывшись в листья, уснула.
Проснулась она оттого, что почувствовала, как кто-то на чердаке шуршит листьями, и при этом запахло одновременно котом и петухом. Шиша чихнула и откры¬ла глаза: прямо на нее надвигались большущий толстый кот и уже знакомый ей полоумный петух, который в данный момент почему-то прихрамывал на одну лапу.
– Шишшш, – зашипел кот и прыгнул к Шише.
– Я не шиш, я Шиша.
– Нет, шиш, – прошипел зло кот.
– А я говорю, что я не шиш, а Шиша, – заупрямилась она.
– Шиш! – Кот подскочил совсем близко и уперся своим вонючим носом в Шишин нос. – Шишшш!
– Я не шиш, я Шиша!
– Шиш!
– Шиша я!
– Шиш!
– Шиша я!
Петух, разумеется, вступился за кота, спорщики сцепились, и на чердаке поднялся настоящий ураган. Дверца чердака открылась, и оттуда вылетел клубок дерущихся, густо опутанный сушеной растительностью, – словно осенний ветер вынес этот клубок оттуда. Клубок грохнулся на землю, сушеные растения разлетелись, и на земле остались валяться дико орущий кот с задранными лапами, и петух, молча лежащий на спине. Шиша, к счастью, успела взмыть обратно на чердак. Подошедшая старенькая бабушка ахнула, увидев неподвижного петуха.
– Петенька! Что с тобой? – заголосила бабушка, думая, что петух сдох.
Однако, едва она к ним подошла, петух и кот вскочили и помчались: кот – в одну сторону, петух – в другую.
– Ах, негодники, что ж вы наделали? Все лечебные травы, что я с таким трудом насобирала по лесам да по полям, скинули с чердака! Ну погодите, ужо вернетесь домой, я вас обоих накажу! – сердилась бабушка, пытаясь собрать с земли разбросанные целебные растения.
Но у нее ничего не получилось: все ее драгоценные листки, цветки, стебельки и корешки разлетелись по разным уголкам двора. И старушка, горестно махнув рукой, поковыляла в избу.
Шише стало жаль старенькую бабушку – она часто встречала ее в лесу, где та собирала лечебные травы: старушка знала в них толк. Шиша, уже кое-то освоившая из ведьминых наук, сложила ладошки в трубочку и потянула в себя воздух – и опять, откуда ни возьмись, появился сильный осенний ветер, поднял с земли все рассыпанные листочки, цветочки, стебелечки и корешочки и красивым веером занес их обратно на чердак. Целебные растения снова лежали на чердаке – будто никто их и не трогал.
Шиша приоткрыла дверцу чердака и села погреться на солнышке. Бабушка в это время вышла подоить свою любимицу козу Розочку. Присела на скамеечку, подставила кастрюльку под козье вымя и давай доить. Бабушка доит, Розочка жует травяную жвачку, молочко густой струйкой течет в кастрюльку.
– Это для Шиши! — шепчет на чердаке ведьмочка.
– Шиш тебе! – отвечает ей из зарослей лопухов кот.
– Для Шиши! Для Шиши, да, только для Шиши! – сердится Шиша.
– Шишшш тебе, – злобно шипит кот.
– Это ты, Васька, хулиган окаянный, там спрятался? – огляну¬лась бабушка на лопухи, в которых засел кот. – Ну-ка выходи оттуда сей момент! Ишь, какой хитрый, напакостил и спрятался! Кыс-кыс, – поз¬вала бабушка кота.
Хотя бабушка и сердилась на кота за его выходки, она была доброй и быстро забывала про кошачьи проказы, а хитрый кот Васька это усвоил. Вот и сейчас, едва бабушка его позвала, кот тут же выпрыгнул из своего укрытия и начал тереться о бабушкины ноги, прося у нее прощения.
– Ну, ладно, ладно, прощаю тебя, – сказала бабушка добродушно. – Вот сейчас Розочку подою и тебе молочка налью.
– И Шише молочка, – шепчет на чердаке голодная ведьмочка.
– Шишшш тебе, – шипит ей кот снизу.
Грустно стало Шише. Хоть и обижали ее сестры, но самый вкусный кусочек поджаренного на костре мяса ей всегда доставался, и большая кружка молока с кукурузной лепешкой у Шиши всегда имелась. А вот сегодня Шиша целый день голодная, и никто не предложил ей покушать.
Тем временем бабушка закончила доить Розочку и пошла в избу, неосмотрительно оставив кастрюльку с молоком без присмотра. Шиша вмиг слетела вниз и, схватив кастрюльку, стала жадно пить молоко. А с другой стороны кастрюльки повис кот, крепко вцепившись в нее лапами. Шиша тянет кастрюлю к себе и, отпивая по глоточку, приговаривает:
– Это для Шиши молочко, только для Шиши.
А вредный кот висит на другой стороне кастрюли и орет:
– Шиш тебе, Шишак, это мое молоко, мммяяяууу, караул!!!
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы на улицу не вышла бабушка. Шиша успела спрятаться в лопухи, и бабушка увидела только кота, который стоял на задних лапах, а в передних держал кастрюлю с молоком, будто заправский повар, только поварского колпака не хватало.
– Васька! Ты что это удумал? – ахнула бабушка.
В это время кот, потеряв равновесие, повалился на спину и кастрюлю, словно ушат в бане, опрокинул на себя. Бабушка же, где стояла, там и села – от такой невидали и кошачьего нахальства. А кот, весь мокрый, выскочил из-под кастрюли и бросился наутек. Бабушка долго не могла прийти в себя от наглой выходки кота. А пролитое молоко впиталось в землю. Бабушка опомнилась, когда кот уже шмыгнул под калитку, и только всплеснула руками: «Вот артист!» И зашла обратно в избу.
Шише опять стало жаль старенькую добрую бабушку, и она, выйдя из укрытия, подошла к тому месту, где пролилось молоко, подержала над этим местом ладошки, потом, сложив их ковшичком, задержала над кастрюлькой – и из ее ладошек прямо в кастрюлю полилось чистое, густое козье молочко. Шиша ведь все-таки была ведьмочкой.
Бабушка вышла, чтобы взять кастрюльку. Взяла, да чуть не выронила из рук от изумления: кастрюлька была полна молока.
– Да что ж это такое со мной? Видно, старая совсем стала, вот и чудится всякое. Ох-ох-ох, – заохала бабушка и, взяв кастрюльку, пошла в избу.
Шиша подошла к Розочке, погладила ее – и та напоила Шишу досыта молочком прямо из вымечка. И разрешила прислониться к своему теплому меховому бочку. И у Шиши на душе сразу стало хорошо и покойно...

Шиша в бабушкиной семье

Напилась Шиша молочка, и захотелось ей взглянуть хоть одним глазком, что у бабушки за изба, что там внутри и почему бабушка так часто туда ходит. Прокралась Шиша в избу и спряталась под стол. А бабушка собралась печь блинчики. И узрела Шиша, как бабушка открыла вход в большую белую пещеру, развела там большущий костер, потом снова закрыла вход и стала на приступочке над пещерой переставлять чугунки. Шиша не знала, что это не пещера, а обыкновенная деревенская печка, – ведь у них, в ведьминском хозяйстве, готовили исключительно на костре.
Бабушка печет блинчики, складывает их в тарелку на столе, а Шиша по одному блинчику таскает и ест. Вкусные оказались блинчики. Но вот в избу по-хозяйски вошел кот и сразу же увидел под столом Шишу. Кот дико мяукнул и прыгнул на Шишу. Та едва успела спрятаться за ножку стола. Кот своей когтистой лапой вырвал из рук Шиши вкусный блинчик и тут же сожрал. Шиша взяла другой блинчик – кот и этот потянул к себе. «Мое!!! – истошно заорал он и стал наступать на Шишу. Шиши дунула в вонючий кошачий нос, кот вылетел из-под стола и оглушительно зачихал.
– Ты что это, Васька? – удивилась бабушка. – Никак простыл? На-ка, скорей тепленьких блинчиков покушай.
Пока кот жадно пожирал один за другим блинчики, выпекаемые бабушкой, Шиша думала, куда бы ей спрятаться от кота. В это время бабушка вышла в горницу, и кот сразу же прыгнул к Шише. «Шишак!» – отчаянно заорал он. Шиша выскочила из-под стола, кот за ней. Сел кот перед Шишей на полосатую дорожку, что была постлана на полу, и приготовился царапнуть Шишу что есть силы. Но не успел кот глазом моргнуть, как Шиша закатала его в эту дорожку – от кота только хвост и уши остались торчать. Кот заверещал на всю избу, Шиша кинулась бежать, но споткнулась о железное кольцо, торчащее в полу. Она дернула за это кольцо, открылся подпол, и Шиша шмыгнула туда.
Бабушка вернулась в избу и охнула:
– Ох, Васька, ты у меня вконец исхулиганился.
Она размотала половик, освободила кота и снова принялась печь блинчики. А котяра засунул свой нос в щель пола и давай шипеть туда, царапая пол когтями:
– Шшшииишшшь! Шишааак!
– Да не Шишь и не Шишак, а Шиша! Шиша я! – Шиша коту в ответ.
– Никак Васька мышей в подполе чует, – сказала бабушка. – Ну-ка, Васенька, погоняй этих окаянных мышей. – И приподняла железное кольцо.
Кот, подбодренный бабушкой, прыгнул в подполье.
– Шишак! – прошипел кот и уперся своим вонючим носом в курносый нос Шиши.
– Я не Шишак, я Шиша! – оттолкнула кошачий нос рассерженная Шиша.
– Караул, Шишак!!! – заорал благим матом кот. – Мммяяяууу!!!
В подполье поднялась возня и беготня. В кота полетели банки со всякой снедью. Кот ловил их передними лапами, как заправский цирковой артист. А Шиша носилась по стенкам и по половицам вниз головой. Коту в погоне за Шишей пришлось прыгать и стучать головой о половицы, да так, что те начали подскакивать. Бедной бабушке показалось, что ее изба вот-вот рухнет.
– Никак мой Васька с полчищем мышей воюет, сердешный, – запричитала бабушка.
А Шиша тем временем опрокинула крынку сметаны на голову кота, а потом еще и вишневого варенья добавила на многострадальную кошачью голову. Кот ошалело взвыл. В эту минуту бабушка, решившая, что кота пора выручать, а то мыши возьмут над ним верх своей необъятной численностью, открыла подпол, и перемазанный кот пулей вылетел оттуда. Бабушка так и села на пол, увидев всклокоченное чудовище на растопыренных лапах и с широко открытой зубастой пастью, но когда разглядела в нем своего любимого Ваську, то заголосила:
– Батюшки! Загубили моего Васеньку мыши окаянные!
Шиша сразу же спряталась. Бабушка спустилась в подпол, увидела перевернутую крынку сметаны, опрокинутую банку вишневого варенья, и еще пуще расстроилась:
– Васька, проказник, да когда ж ты перестанешь хулиганить? Вон чего натворил! И как мне, старой, весь этот бардак убрать?
Бабушка стала поднимать покосившуюся полку за один конец, а Шиша незаметненько помогла ей, уцепившись за другой, потом таким же макаром подняли вторую полку, третью, и так все полочки вернули на свои места. Потом бабушка поставила на место одну банку, Шиша (опять же незаметно) вторую, и постепенно в подполе снова воцарился порядок.
– Вот так-так! Старая-старая, а как споро я все прибрала! – удивилась бабушка.
А Шиша тихонечко посмеивалась, спрятавшись в углу. Бабушка вылезла и закрыла подпол. Шиша спокойно улеглась на что-то мягкое, свернулась калачиком и уснула.
Проснулась Шиша в полночь. Вокруг, тоненько попискивая, сновали мышки, и в щели пола проникал чуть заметный свет. Шиша прильнула глазом к щели и увидела, как бабушка поставила на окно зажженную керосиновую лампу. Так вот что за огонек был виден в лесу! Вот что за огонек приманил Шишу! Бабушка неспешно поставила тесто на пироги и принялась крутить начинку. Шиша наблюдала за ней, пока опять не заснула.
Утром же Шиша проснулась от такого вкусного запаха, что невольно начала глотать слюнки. Шиша приоткрыла подпол и с опаской осмотрелась: нет ли кота. Кота не было. И Шиша стала дожидаться, когда бабушка выйдет из избы, чтобы стянуть аппетитный румяный пирожок. Бабушка закончила печь и вышла. Шиша выскочила из подпола, забралась в блюдо с пирогами и, выбрав самый большой и поджаристый, отправила его в рот, приговаривая:
– Это для Шиши! Это только для Шиши! – И быстро сжевала горячий пирожок. – И это тоже для Шиши! – Взяла второй пирожок, поменьше, и проглотила целиком. А третий пирожок съела только до половины, потому что больше не хотелось. И, сытая и разморенная, задремала прямо в блюде на горячих пирогах. Зашла бабушка и увидела, что кто-то разбросал пироги по столу. Подошла поближе и наконец-то увидела Шишу:
– Шишачок? Да какой маленький! – улыбнулась бабушка. – Так вот кто меня все время меня пугал.
– Я не Шишачок, я Шиша! – сказала Шиша сердито и открыла один глаз.
– Значит, ты девочка? Тогда будешь Настенька, – сказала бабушка.
Старушка взяла Шишу на руки, расчесала ей всклокоченные волосенки, заплела их в косички и перевязала ленточками.
– Настенька! Настенька! – затараторила Шиша и ну давай вертеться перед зеркалом. Потом кинулась бабушке на шею и давай ее целовать.
А вечером бабушка сшила для своей Настеньки нарядное платьице, пышненькое, все в оборочках. Надела его Настенька и возрадовалась:
– Ну чем не девочка? Чем не Настенька! Теперь я не Шиша, а Настенька, и я буду хорошей девочкой!
И стали они жить-поживать вместе.
Настенька оказалась толковой и работящей. Всех тараканов из избы выгнала, всю паутину с пауками повывела, полы подмела, все вымыла-вычистила, занавески и половики перестирала. И стало в избе у бабушки и светлее, и просторнее. Настенька научилась печь блинчики и пироги, готовить похлебку. А вечером, когда бабушка зажжет керосиновую лампу и сядет починять свои ветхие носки и бельишки, Настенька ей и нитку в иголку вденет, и очки бабушкины найдет, а потом свернется у нее на коленках и слушает, как та поет песенку. Да так и заснет. Даже кот помирился с Настенькой. Он ведь воевал с задиристой Шишей, а к доброй спокойной Настеньке у него претензий не было. И петух не обижал Настеньку. И коза Розочка. Так что жили они все душа в душу. Бабушка утром уходит на базар, а Настенька по дому приберется, пригото¬вит обед и ждет бабушку.
Однажды пришла бабушка с базара и говорит:
– Настенька, глянь, какой я тебе подарок купила, на-ка, примерь! – И подает ей красные башмачки, лаковые, блестящие.
Настенька как надела их, так целый пень ходила, пританцовывая. И ей тоже захотелось порадовать бабушку.
– Пойдем, бабушка, сегодня в полночь в чистое поле: я покажу тебе диво дивное, – уговаривает Настенька бабушку.
– Да я старая уже, Настенька, чтоб на диво дивное смотреть, – отнекивается бабушка.
– Пойдем, миленькая бабушка, очень мне хочется тебе приятное сделать, – настаивает Настенька.
И бабушка наконец согласилась.
Вышли они в чисто поле. Настенька села на свою метлу, гикнула и понеслась в ночные облака. Бабушка постояла, подождала и хотела уже вернуться в избу, как вдруг ночные облака расступились, и она увидела, что впереди летит ее Настенька на метле и за звездную уздечку спускает на землю крылатого белого коня. Бабушка так и ахнула. Настенька спустила на землю коня, и тот поскакал галопом. Сделав круг, конь остановился перед бабушкой и низко опустил голову. Бабушка погладила гриву коня, похлопала его по крупу и промолвила:
– Спасибо, Настенька, за это диво дивное. Ты меня и удивила, и порадовала. А теперь отпусти коня домой, Настенька.
Настенька щелкнула уздечкой, свистнула – конь взмыл в небо, и облака сомкнулись.
– Когда я была маленькой, – сказала бабушка, улыбаясь всеми своими морщинками-лучиками, – мне очень хотелось увидеть этого коня. И вот сегодня я его увидела. Спасибо тебе, моя хорошая девочка.
И они вернулись домой. Порадовала Настенька бабушку, да только и себя выдала: ее сестры-то видели, как она спускала коня на землю, и выследили, где она живет.
Утром бабушка ушла на базар, а Настенька принялась убирать избу. Раздался стук в дверь. Настенька, не ожидавшая подвоха, вышла на крыльцо... А сестры хвать ее за уши! И утащили в пещеру.
Вернулась бабушка с базара, а на крыльце только один башмачок валяется. Догадалась бабушка, что Настеньку утащили сестры, и пошла к лесу. По дороге второй башмачок нашла, потом ленточки из косичек, а потом и платьице. Вернулась бабушка домой, зажгла лампу поярче и поставила на окно.
– Может, Настенька моя увидит огонек и снова прибежит ко мне, – вздохнула старушка и села починять свой старый носок...

Шиша получает ответственное задание

Шиша тихонечко сидит в пышных ветвях старого тополя, окруженная темнотой. Она влетела в тополь совсем недавно, и ее никто не видел. Усевшись напротив бабушкиного окна, Шиша наблюдает, как бабушка привычно пытается вдеть нитку в ушко штопальной иглы (ослабевшие глаза подводят), как кот Васька норовит свернуться у бабушки на коленях, но бабушка все никак не усядется: то вкусно пахнущие пироги в печке проверит, то фитиль в керосиновой лампе подвернет, то упавшую иголку поищет.
— Это моя бабушка! — злится в ветвях тополя Шиша. Злиться-то она злится, а вот выйти из своего укрытия и прогнать с бабушкиных колен кота Ваську да обнять свою любимую бабушку не может. У Шиши слезы бегут по щекам: вспомнила, как недавно сама уютно дремала на коленях доброй бабушки.
Эх, кажется, что все это вчера было, но с того времени немало воды утекло, шесть круглых лун по небу прокатилось…
***
Когда сестры выследили Шишу и утащили от бабушки, они вернули непокорную маленькую ведьмочку к себе, в свою большую пещеру, и заперли в чулан, которым служило одно из многочисленных пещерных углублений. Долго плакала Шиша в тёмном чулане. Вообще-то в чулане было ничуточки не страшно, весело попискивали летучие мыши, играя в свои игры, мирно шуршали насекомые, лениво ползая по стенам и перелетая из угла в угол. Но бедной Шише было не до веселья — очень уж она скучала по бабушке. Так, плача, Шиша не заметила, как задремала, и уже сквозь дрёму услышала, как звякнул замок на двери чулана, и вошли сёстры.
— Ну что: наплакалась? — строго спросила старшая сестра. — Нечего от безделья реветь, вставай, пошли на твой праздник.
— На какой ещё праздник? — удивилась Шиша
— Как это на какой! — завозмущались сёстры. — Ты, кажется, хотела иметь свою метёлочку. Или уже раздумала?
— А разве уже четыре луны прокатилось? — спросила Шиша удивлённо.
— Даже не четыре, а больше, пока ты гостевала у той бабки, — фыркнула средняя сестра.
Сёстры вывели Шишу из чулана, дали ей кружку молока дикой лосихи и пресную лепёшку (ах, далеко этой лепешке до бабушкиных пирогов!). Шиша покушала, и они отправились на самую высокую гору. Там уже пылал большой костёр, резвые ведьмочки — духи гор, равнин, лесов, полей, рек, болот — весело прыгали через огонь и лихо отплясывали, но, когда луна повисла над самой верхушкой этой горы, все притихли. Вперёд выступила старшая сестра Шиши и сказала:
— Ну вот, Шиша, ты и дождалась своей настоящей, не ворованной метелочки. Сейчас каждая из нас подарит тебе по прутику.
И она первая вытащила из своей метёлки прутик и подала его Шише, за ней и другие сёстры протянули Шише по прутику. Какая же это получилась пышная метёлочка! Шиша даже представить не могла, что бывают такие красивые метёлочки — не то, что та, которую она соорудила из ворованных прутиков в ту безрассудную ночь, когда полетела на манивший ее огонек и попала к бабушке. Ведьмочки помогли Шише связать прутики в пучок и насадили их на гладко оструганный черенок.
— Ну вот, Шиша, ты теперь хозяюшка этого молодого зелёного лесочка, который мы тебе отводим. Надеемся, что ты будешь оберегать его, заботиться о его обитателях и следить, чтоб никакой беды там не случилось, и чтоб зверюшки были здоровы. Только не думай, что это так просто, это очень ответственные обязанности, — сказала в напутствие старшая сестра.
— Я постараюсь справиться, я буду очень хорошей хозяйкой! — пылко заверила Шиша.
Тут все ведьмочки вскочили на свои метлы и закружились в темном звездном небе, приветствуя свою подружку, хозяйку небольшого, но очень густого и красивого леса. И, покруживши немного над горой, лесные владычицы разлетелись кто куда. Последней вскочила на свою метёлочку Шиша, радостно гикнула и понеслась. «Ну, теперь уж, не мешкая, полечу к любимой бабушке, а потом возьмусь за работу в своем лесочке», — улыбнулась она про себя и взвилась высоко в тёмное небо.
***
И вот сейчас сидит она в ветвях тополя напротив бабушкиного окна и не решается выйти из своего укрытия. Ведь она теперь настоящая ведьмочка, да еще хозяйка своего леса, и у нее есть обязанности, поэтому она уже никак не сможет остаться с любимой бабушкой надолго, лишь сможет иногда навещать ее. Шиша надеется, что бабушка всё поймет и будет иногда просто приглашать Шишу в гости. И все-таки Шиша никак не может появиться на глаза бабушке.
Из-за невеселых раздумий она даже не услышала, как к ней на ветку забрался кот Васька. И только когда он потёрся о её голую пяточку, Шиша обернулась, схватила котищу и давай его обнимать, как будто и не злилась на него.
— Васенька, Васёк, как вы все тут поживаете? — ласково ворковала Шиша, гладя кота. Васька потёрся о Шишу и вдруг заплакал, горестно мявкая.
— Что случилось, Вася? Может, бабушка заболела? То-то она как будто съежилась … Скорее скажи, я обязательно помогу.
— Нет, бабушка здорова. А заболела коза Розочка. Мяяяу… — промяукал Васька жалобно.
— Розочка? — заволновалась Шиша. — Ну-ка, пойдём быстрее, посмотрим. — И Шиша, обеспокоенная печальным известием, быстренько слезла с тополя.
Они зашли в сарай, где на соломе лежала коза Розочка. Шиша стала гладить её своими ладошками, прислушиваясь к тяжелому козьему дыханию.
— Ничего страшного! — заключила Шиша. — Просто Розочка съела не ту травку. Я ей сейчас дам целебных корешков, сразу же полегчает, боль уйдет и в сон потянет, и до утра она спокойно проспит. А сама слетаю в дальний ельник и принесу оттуда ещё лечебных трав и кореньев для Розочки, и козочка окончательно поправится. Только ты, Васька, бабушке не говори, что меня видел. Я к ней обязательно приду в гости, только не сегодня.
Шиша вышла из сарая, села на свою метёлочку и поднялась в звёздное небо.

Шиша наводит порядок в лесу

Летит Шиша на своей метёлочке, песенку напевает, и луна вместе с ней движется. Так и ночь пролетела — в полете. Покружилась Шиша над ельником, выбрала подходящую поляночку и спустилась. Отряхнула метёлочку и спрятала ее в густой ели. Тут ее встретил молодой умный волчонок и стал крутиться возле ее ног — ну прямо как кот Васька.
— Ну что: пойдешь со мной? Поможешь мне? — спросила Шиша волчонка.
— У-у-у, у-у-у! — радостно взвыл волчонок и, припав на передние лапки, положил на них свою лобастую голову, что означало: готов служить верой и правдой.
Шиша пошла искать лечебные растения, а волчонок ловко находил в высокой траве нужные тропинки.
Совсем немного прошла Шиша, а навстречу ей стали попадаться обиженные кем-то зверюшки. Чем дальше вглубь уходила Шиша, тем тревожнее ей становилось, потому что ей встретились лисички со следами ожогов, волки с опаленными хвостами, белочки в обмороке, перепуганные ёжики. Затем Шиша в ужасе наткнулась на останки убитого лосенка. А потом увидела следы пожара, и вскоре обнаружилась причина этого пожара: в этом лесу было столько мусора — не лесного мусора, а принесенного людьми, ядовитого для лесных обитателей, и от этого сгоревшего мусора отравилось множество зверюшек.
Следуя за своим другом волчонком, Шиша дошла до виновников этой беды — браконьеров, обосновавшихся в деревянной сторожке, стоявшей на опушке. Притаилась Шиша в кустах и стала наблюдать. Три браконьера беззаботно спали возле тлеющего костра, подстелив под себя безжалостно наломанные хвойные лапы. Шиша возмутилась — это надо же: изгадили лес, покалечили животных, погубили лосенка — и преспокойно отдыхают! И она задумалась: как же проучить этих бессовестных людей, натворивших в лесу столько бед, чтобы больше им неповадно было вредить? Но сначала надо было помочь зверюшкам. До самой темноты Шиша обрабатывала ранки, лечила обожженные лапы и хвосты, в общем, делала что могла, и во всем ей помогал волчонок, без него она бы не справилась.
А трое браконьеров по-прежнему сладко почивали возле жарких углей. Их сморил буйный бесшабашный пикник, который здесь, в лесу, устроил один их главарь — толстый лысый Иван Иванович. Его ничего не трогало, учиненный им и его товарищами беспорядок и начавшийся пожар не взволновал (их-то пожар не задел, ветер понес огонь в другую сторону), спал как младенец, разве что в отличие от младенца оглушительно храпел.
И вдруг Иван Иванович сквозь сон почувствовал, как кто-то больно цапнул его за нос. От неожиданности он подскочил, но, оглядевшись вокруг, никого не увидел: только его собственная шляпа, примятая и испачканная, лежала рядом. Он подумал, что ему приснилось, но, потрогав распухший нос, убедился, что это не сон. Иван Иванович собрался осмотреть кусты поблизости: кто же мог его цапнуть? Он нацепил шляпу и вдруг закричал нечеловеческим голосом: а-а-а-а! Оказывается, кусачая тварь в шляпе пряталась и теперь пребольно укусила его за ухо. Он снял шляпу, чтобы посмотреть: кто же там сидит и кусается, но шляпа вдруг вырвалась из рук и напоследок сама укусила его за палец. Иван Иванович не верил своим глазам: его старая заношенная шляпа вдруг стала кусаться, ну где это видано? А шляпа-предательница меж тем опять воинственно нацелилась на своего хозяина. Иван Иванович издал истошный вопль и бросился бежать, не разбирая дороги, а неугомонная шляпа помчалась за хозяином. Когда Иван Иванович понял, что бежать дальше у него уже нету сил, он стал взбираться на ёлку, причем довольно-таки быстро, несмотря на свой большущий живот, который ему постоянно мешал в жизни. Вскарабкавшись по дереву быстрее белки, Иван Иванович в ужасе увидел, что окаянная шляпа тоже взобралась на дерево и повисла рядышком на сучке.
Оставшиеся возле костра двое браконьеров продолжали спать глубоким пьяным сном, вопли пузатого Ивана Ивановича их не разбудили. Однако через минуту Егор Семенович подскочил от резкой боли, ему показалось, что его посадили голым на раскаленные острые гвозди. Он открыл глаза и уставился на необычное видение: из его собственной брючины выбежал здоровый сердитый ёж. Однако ему недолго пришлось предаваться созерцанию, потому что в штанах у него сразу, в один момент, зашевелились десятки, нет, сотни ежей. Егор Семенович вскочил и тут же взвыл: в него вонзились тысячи ежовых игл. Егор Семенович, обезумев от боли и скинув штаны, набитые ежами, помчался в лес, вслед за Иваном Ивановичем. Пока Егор Семенович бежал, его изо всей силы лупили ветви деревьев и кололи острые сучки, он уже не помнил, как споткнулся, упал и с перепугу залез под здоровую корягу.
У потухшего костра остался только Андрей Андреевич, худой долговязый мужчина. Он крепко спал, так крепко, что даже не ощущал, что по нему ползают муравьи, но вот сквозь сон почувствовал, будто перед ним кто-то стоит.
- Это ты, Семеныч? — пробормотал он сонно. — Чего тебе не спится-то?
Но ему никто мне ответил. Тут Андрей Андреевич почувствовал, что в грудь ему что-то упёрлось. Он открыл глаза… лучше бы он их не открывал! Такого глюка и на том свете в аду не привидится. Перед ним стояла его двустволка, причем в весьма странной позе: ствол почему-то раздвоен, одно дуло воткнуто в землю, а другое упирается в него. Он попробовал откинуть его, но не тут-то было. Двустволка твердо сохраняла вертикальное положение и упор в хозяина. Андрей Андреевич недоумённо таращил глаза и ничегошеньки не понимал.
- Кто э-т-то сделал? — дрожащим прерывающимся голосом спросил Андрей Андреевич.
- Как кто это сделал? — злобно прощёлкала двухстволка. — Это же ты сам всадил в меня патроны.
- Я-а-а? — обалдело протянул Андрей Андреевич.
- А зачем ты их в меня всадил? Что бы убить кого-то!
- Я… я… я не знаю, — залепетал браконьер.
- Зато я знаю! — И двухстволка воинственно звякнула затвором.
- Э-э-э, не надо, ты же заряжена! — заголосил Андрей Андреевич.
Но двустволка, будто издеваясь над ним, начала вытворять такое, что Андрей Андреевич лишился дара речи и только испуганно моргал выпученными глазами. Двустволка вдруг оттолкнулась от него и стала исполнять фуэте, крутилась как балерина на одной ноге, каждый раз направляя на Андрея Андреевича дуло и угрожающе приговаривая: пух-пух. Насмерть перепуганный Андрей Андреевич попятился прочь от сумасшедшей двустволки — ползком, упираясь руками и ногами в землю и обдирая зад о колючки, как назло, в изобилии оказавшиеся на его пути.
Шиша, учинившая эту справедливую расправу над обидчиками лесных жителей и довольная результатами, вышла из своего укрытия и стала вместе с волчонком забрасывать землей тлеющий костер. А созванные ею медведи раскатали по бревнышкам сторожку и навели порядок на опушке. Зачем в лесу сторожка, если в ней укрываются плохие люди?
Пощадив ошалевших от страха и боли браконьеров, Шиша вывела их к дороге и усадила под развесистой лещиной, напустив вокруг густой мокрый туман. Те еще что-то бормотали про гиблое место, стуча от холода зубами и трясясь от пережитого кошмара всеми своими изодранными телесами. А когда настал рассвет, рассеялся туман и стало видно дорогу, браконьеры вскочили на ноги и бросились наутёк. Потом, даже отойдя от потрясений, к проклятому лесу они больше не приближались, ружей в руки не брали, а Андрей Андреевич еще долгое время шарахался при виде любого огнестрельного оружия, вспоминая свою сумасшедшую двустволку и моля Бога, чтобы только эта чертова двустволка не задумала покинуть лес, где он от нее позорно сбежал, и вернуться к нему.
А Шиша со своими друзьями продолжала прибираться в лесу, думая невеселые думы.
— Нельзя разрушать чужой дом! — возмущалась Шиша. — Ведь лес — это дом зверей, больших и маленьких, и даже совсем малюсеньких, здесь каждое дерево — чей-то дом. Каждый цветок — чье-то укрытие, любая травинка — чье-то прибежище.
На уборку после браконьерского бесчинства ушел целый день. Уже начало темнеть. Шиша набрала лечебных растений для козы Розочки, отыскала свою метелочку, расправила прутики так, чтобы метелочка стала разлапистой, и, уставшая и измазанная копотью, свернулась калачиком на своей метелочке как на подстилке и крепко заснула. А та, совершенно самостоятельно, то, что называется автопилотом, понесла её вверх, за тучи.
А на земле в это время пошёл хороший летний дождь, смывая гарь с хвой, с листьев, с травы. И, невзирая на дождь, в темноте ночи бежал волчонок, каким-то необычным чутьем угадывая за толстыми тучами полет своей маленькой хозяйки.

Самая грустная ночь

— Какая плохая ночь! — воскликнула Шиша, закашлялась и протерла пальчиком слезящиеся глаза.
Она внимательно вглядывалась в мокрую темень ночи, но очертания деревенских домиков трудно было угадать — ни одного мерцающего огонька не было видно. Шиша в растерянности заметалась в этой непроглядной тьме на своей метелочке. И, с трудом определив бабушкин домик, направила туда свою метелочку. Вскоре под ногами у нее зашелестели мокрой листвой ветви знакомого тополя — значит, она попала туда.
Шиша резко направила метелочку вниз и, не рассчитав, врезалась прямо в тополь и сломала большую ветку. «Бабушка простит, одна добрая», — нежно подумала Шиша и, приземлившись, направилась к бабушкиной избушке. Но что за ерунда: вроде это бабушкин домик, а саму бабушку Шиша чувствует в другом месте. Шиша еще раз протерла глаза и старательно потянула носом. «Да нет же, это бабушкин дом! Просто я немного простыла под дождем, поэтому мой нос немного утратил чувствительность», — мысленно заключила Шиша.
Она хотела аккуратно прислонить свою метелочку к тополиному стволу, но не рассчитала, и со всего маху попала в мокрые ветви, которые безжалостно осыпали ее дождевыми каплями, отчего Шиша так громко расчихалась, что сломанная ветка негодующе заскрипела.
Стоя на вязкой от дождя земле, Шиша нащупала у себя за пазухой пучок припасенной лечебной травки.
— Сейчас пойду лечить козу Розочку, а как разберусь с ней — сразу к бабушке. Пирожки горячие! Но сначала чай с вареньем — малиновым! А потом бабушка завернет Шишу в свою теплую шаль, и Шиша на ее коленях заснет, крепко-крепко, и простуда пройдет... — предвкушала Шиша. Ведь она вся промокла под дождем, да к тому же еще голодная, она же только горстку ягод голубики съела после того, как прогнала браконьеров из своего леса. Да-да, лесные ведьмочки не только тоже испытывают голод, но и болеют: они же хоть и сказочные, но человечки.
Только вот почему ее не встречает кот Васька? Шиша забеспокоилась не на шутку — ведь он же обещал… Она подошла к кошачьему лазу и ласково позвала:
— Вася! Васенька! Это я, ваша Шиша, прилетела… Кис, кис, кис, выйди скорей ко мне.
Но в кошачьем лазу было тихо. Шиша решила сама зайти в избу.
— Ну чего мне бояться, это ведь моя бабушка, — успокаивала себя Шиша. Она зашла на крыльцо и стала тихонечко стучать в дверь.
В темных сенях послышались шаги. Дверь приоткрылась, послышался истошный вопль, и дверь захлопывалась перед самым Шишиным носом. Шиша в растерянности, ничего не поняв (отчего это так ее испугались?), села перед дверью и, горестно плача, стала звать бабушку:
— Бабушка, это я, твоя Шиша, прилетела к тебе в гости на блинчики, открой своей Шише.
Но за дверью лишь тишина, как и в кошачьем лазу. Почему бабушка не хочет видеть Шишу? Долго плакала Шиша, сидя под дверью, а под утро немного задремала. Проснувшись, едва забрезжил свет, Шиша решилась еще раз постучать в дверь. Но ей снова никто не ответил.
— Ну и пусть! Ну и ладно! Если бабушке хорошо без Шиши — пусть так и будет! — обиженно вздохнула Шиша и одиноко побрела по холодной безлюдной улице, слабо освещенной рассветной зорькой, грустно волоча свою метелочку. И ее глаза уже слезились не только от простуды, но и от обиды.
Вернувшись в свой лесок, Шиша, в первую очередь, набрала дикого меда. Поев его, она отправилась к муравейнику, вспомнив, как лечились ее сестры, чтобы восстановить острое обоняние после простуды. Вот и она проделала тоже самое: засунув свой носик к муравьям, Шиша храбро терпела их укусы, а когда стало совсем невмоготу, вытащила распухший нос из муравейника и долго прикладывала на него и на горло лечебные примочки из трав. Ох, как же не понравились Шише эти лечебные процедуры! И негодующая Шиша еще больше на всех обозлилась.
И тут Шиша впервые почувствовала, как это горько — остаться одной, брошенной на улице. И ей захотелось наказать и бабушку, и всю эту деревню. И разобиженная маленькая ведьмочка придумала, как это сделать.

Большие Шишины глупости

Все началось с того, что небольшая компания деревенских жителей собралась за грибами. Но грибов домой никто не принес. Едва две веселые подружки Маня и Анюта вышли из леса, Маня сразу заметила что-то неладное — грибы потихоньку начали вываливаться из ее лукошка. Сначала девочка подумала, что это она сама наклонила своё лукошко — вот грибы и высыпались дорогой. Но не успела она так подумать, как услышала визг Анюты — из Анютиного лукошка грибы вдруг начали выпрыгивать в траву и веселыми паровозиками возвращаться обратно в лес на свои места. Все грибники в ужасе побросали лукошки и кинулись прочь из леса.
Целый день всей деревней обсуждали этот случай, кто-то верил рассказчикам, а кто-то посмеивался над грибниками. Но когда вечером люди разошлись по своим избам, начались другие происшествия.
***
Уже гас в окнах свет, домочадцы стелили постели, готовясь ко сну, как вдруг во все окна разом застучали. Хозяева, отворив окна и вглядываясь в сумерки, спрашивали: кто тут? Но из темноты в окна к ним стали просовываться пустые рукава чучел, что стояли у всех на огороде для отпугивания ворон. К бабушке Матрене, самой старенькой в деревне, тоже кто-то громко и настойчиво постучал в окно. А когда та, не подозревая ничего худого и подумав, что это соседка, отворила створки, к ней из темноты потянулся пустой рукав огородного чучела. Пропахший землей и навозом рукав дружески похлопал старушку по щеке и нахально хихикнул.
— Ты кто, мил человек? — миролюбиво спросила бабушка Матрена, поняв, что это не соседка, а непонятно кто.
Ответа не последовало, и этот «непонятно кто» вел себя с ней нагло и неуважительно, продолжая гнусно хихикать и трясти вонючим рукавом. Тут уж Матрена возмутилась и что есть силы вцепилась в грязный рукав, желая дознаться, кто это такой невежа? и как следует отчитать его. Но рукав с силой вырвали из рук Матрены, и нахальное чучело ускакало на своем шесте в сторону леса, присоединившись к веренице других таких же оживших чучел. Напуганные жители деревни смотрели на них непонимающе, а очнувшись, быстро захлопывали окна и ложились спать, в надежде, что завтра настанет новый день и весь этот кошмар закончится с восходом солнца.
В это время деревенский воришка Савоська (как ни воевали с ним односельчане, так и не смогли искоренить Савоськину тягу к воровству) возвращался домой и увидел, как кто-то перелезает через плетень ухоженного садика трудолюбивой тетушки Федосьи. «Ага, значит, не один я вкусных яблочек хочу», — обрадовался Савоська и тут же устремился к плетню, внутренне предвкушая, как вонзит зубы в наливные Федосьины яблочки. Но фигура, смело оседлавшая плетень, выглядела несколько необычно и страшновато: что-то лохматое и в развевающемся балахоне. Не отличавшийся храбростью Савоська тут же отступил, утешая себя тем, что яблоки еще не поспели и никакие они не наливные и не сочные, а наоборот, кислые и жесткие.
Дед Митяй, живший по соседству с Федосьей, запирая на ночь свою калитку, заслышал подозрительный шум и насторожился. Приглядевшись, он узрел в соседском саду высокий силуэт вора, бойко обиравшего яблоню, и хотел уже было вызвать из дома Федосью и строго отчитать того, кто столь дерзко посягнул на чужое добро. Но этот кто-то неожиданно сам к нему направился.
— Ага, испугался, что я его видел! Сейчас я с него за это столько яблочек возьму, сколько захочу, — победоносно подумал хитрый старик, уже передумав ябедничать Федосье.
Если б дед Митяй только знал, что с ним произойдет в следующую секунду! В потемках он разглядел, что это была какая-то незнакомая растрепанная бабка, но когда та к нему приблизилась, дед от неожиданности потерял дар речи: перед ним стояло ожившее огородное пугало. Дед, не веря своим глазам, полез под тряпье чучела и онемевшими руками нащупал там шест. Чучело меж тем кокетливо захихикало и, подняв свои рукава, завалило деда твердыми неспелыми яблоками и убежало в темень. Дед Митяй сначала даже обрадовался такому чуду и, выбравшись из кучи яблок, начал торопливо складывать их за пазуху, хозяйственно прикидывая, как пустит их на компот и в маринады. Но в следующую секунду он почувствовал страх: а вдруг его кто-то сейчас видит в окно? Ведь никто не поверит, если он скажет, что это чучело дало ему яблоки. И испуганный дед, бросив яблоки, поспешно побежал к себе домой, желая поскорее отделаться от кошмара. Но не тут-то было: яблоки стали преследовать его, он бросился втаптывать их в грязь, но яблоки все равно катились за ним, пока он не захлопнул за собой дверь избы.
Отдышавшись, дед Митяй припал ухом к двери и прислушался — ночную тишину перебивал стук яблок и громкий топот. Потом стук стих, а топот постепенно перерос в еле слышный шорох удаляющихся шагов и смачное хрумканье. Дед слегка приоткрыл ставни, осторожно глянул в окно и увидел худого человечка с несоразмерно большим животом. Приглядевшись, дед Митяй рассмотрел Савоську, набившего полную пазуху яблок и аппетитно жующий их. «Так что: воровское чучело и Савоську оделило яблоками? — недоумевал дед, а потом нашел разумное объяснение: — Воровская порука…».
***
Утром, едва пропел первый петух и в домах стали постепенно приоткрываться ставни, сразу же послышалась ругань. Следы ночного кошмара маячили по всей улице — везде были разбросаны еще не созревшие яблоки.
— Всю яблоню ободрали! Ну зачем же так бессовестно? — возмущалась тетушка Федосья.
Потом настал день, и взору жителей предстала удручающая картина: огородные чучела, исчезнувшие как по команде изо всех дворов, обнаружились на дороге, ведущей к лесу, — они валялись в дорожной пыли, будто поверженные в бою, причем эта чудная чучельная выкладка растянулась аж до самого леса.
— И какой черт вас понес в лес? — ругались хозяева на своих сбежавших чучел. Но пришлось их забирать, отряхивать от пыли и водворять на свои законные места в огородах.
Однако день, как ни странно, прошел спокойно.
Солнышко начало садиться за лес. Жители вышли посидеть на лавочках, посудачить о том, о сем, да обсудить: кто же это вчерашней ночью так нахулиганил? Все, казалось, было привычно, по-вечернему. Ближе к ночи жители разошлись по домам в надежде, что все будет спокойно.
Но едва наступила полночь, на опушке леса призывно завыл волк, к нему вскоре присоединились его собраться, после чего все деревенские собаки, словно по команде, дружно рванули на этот вой. Грохоча цепями и выдирая из земли свои будки, собаки как полоумные понеслись на призывный волчий вой, сшибая кособокие калитки с петель. И, добежав до лесной опушки, незамедлительно составили компанию волкам. И уже общим волчье-собачьим хором четвероногие слаженно и задушевно выводили жуткую лунную песню — уууууууууу.
А в избах в это время люди от страха запирали двери на все засовы, закрывали окна, кое-кто даже заткнул кошачьи лазы, так как от того воя стыла кровь в жилах и вставали волосы дыбом. Каждому казалось, что волки с длинными саблевидными зубами окружили именно его дом, и если приоткрыть хоть чуть-чуть дверь или окошко, то они обязательно ворвутся. А кое-кому казалось, что в этой кромешной тьме волки уже затаились в темных углах, только и ждут, когда хозяева заснут. И тогда подкравшийся волк откусит у спящего человека руку или ногу, а может, и совсем съест беднягу. А некоторым уже мерещилась возле кровати открытая зубастая волчья пасть, которая сейчас вот-вот вонзит в тебя зубы — больно-пребольно!!! И насмерть перепуганные люди подтягивали под себя ноги и прижимали к туловищу руки.
А тут еще кто-то стал протяжно стонать на всю деревню: ой! ой! больно! Здесь уж все струхнули, даже здоровенные дядьки. Они же не знали, что это закричал несчастный Савоська, который весь день втихомолку маялся животом, а ночью не выдержал и заголосил, скорбно сидя в густой лебеде и освобождая свой разболевшийся живот от незрелых яблок, которые попутно прихватил, когда те катились по улице вслед удиравшему от них перепуганному деду Митяю. И, слыша душераздирающие стоны, никто из жителей так и не решился выглянуть на улицу.

***
Утром собаки, охрипшие, но вполне довольные и с чувством выполненного долга, разошлись по домам, как ни в чем не бывало.
Протирая сонные глаза, дед Антон вышел во двор, и увидел своего пса как раз, когда тот пролезал под калитку.
— Где ж тебя нелегкая носила? Всю ночь выли не то волки, не то вы, собачьи отродья! — сердито ворчал дед Антон.
— Хаф! Хаф! Хаф! — радостно прошамкал охрипший пес и, повиляв дружелюбно хвостом своему хозяину, с чистой собачьей совестью завалился спать.
***
Но Шиша на этом никак не могла успокоиться. Ей не понравилось, что в деревне с наступлением сумерек становится темно и безлюдно, наглухо запираются окна и двери. Деревенька будто вымирает до утра. И она решила немного повеселиться. Так как жители деревни ничегошеньки не знали о разобиженной Шише и ее мести, то последние происшествия посчитали вполне нормальными явлениями (с кем не бывает? и вообще на свете много странностей…), а вой волков — это вообще не ново и не удивительно, коли деревня расположена неподалеку от леса. А что касается беглых огородных пугал, так это, наверное, кто-то из молодых озорников решил попугать их. А про бегающие грибы они даже и не вспомнили (или стыдно было вспоминать). И напрасно!
Неугомонной Шише захотелось, чтоб среди ночи зажглись в окнах изб такие же манящие огоньки, какой горел в бабушкином окне, и чтоб всем было весело. И она придумала для этой деревни веселенький праздник, а начало деловито запланировала на следующую ночь.
Шиша вспомнила, что в этой деревне живет одна еще не старая бабуля с внуком Витюшкой — непоседой и озорником: едва он выходил во двор, как все бочки с дождевой водой начинали бегать, телеги и повозки начинали прыгать, лопаты и грабли начинали летать. Все, что было у них во дворе, ломалось, терялось, куда-то вмиг исчезало, потом откуда-то внезапно появлялось. Этого мальчугана в деревне так и звали — «озорник». Вот хитренькая Шиша и решила начать с него.
Озорник уже крепко спал в своей постельке, и казалось, что ничто не может сейчас разбудить белобрысого Витюшку. Он сегодня «перескакал самого себя», как выразились его бабуля, с выражением ужаса закатив глаза под потолок. Он и сам потом удивлялся: как это он смог такое сделать? А все произошло утром. Озорник и не думал бедокурить — он совсем нечаянно свалил трубу с крыши старой бани, а как это получилось, он и сам не понял, просто гнался за соседским котом по этой крыши, и труба вдруг повалилась.
Ну так вот. Сейчас Витюшка спал и сквозь сон почувствовал, что кто-то его шлепает по носу — шлеп, шлеп, ему даже захотелось чихнуть! Он недовольно открыл глаза, а тут что-то снова шлеп его по носу.
— Ты что такое? — спросил ошарашено Витюха, недовольный тем, что его сон прервали.
Но вместо ответа ему на нос снова что-то холодное и мокрое — шлеп! Тут Витюшка догадался, что по его носу кто-то прыгает. Он решил поймать того, кто осмелился прыгнуть на его нос. Но не тут-то было! Вместо невидимого прыгуна Витюшка больно хлопает по своему носу.
— Ааааа! — дико заорал Витюшка и вскочил на ноги.
И сразу же по его голове запрыгали тысячи чьих-то невидимых лапок.
— Ах так?! — вскрикнул озорник и начал подпрыгивать на постели вверх, чтобы поймать хоть одного обидчика.
Но прыгать в темноте оказалось так весело, что в следующую секунду Витюшка уже хохотал во весь голос и на всю избу. Через минуту включился свет, в дверях появилась Витюшкина бабуля.
— Это ч….! — Всего лишь успел разобрать Витюшка, так как в следующее мгновение на бабулин рот прыгнул маленький лягушонок, и Витюшка так и не услышал, что хотела она ему сказать.
Бабуля стояла, выпучив глаза, а на ее губах сидел, будто приклеенный, задорный зеленый лягушонок.
Витюшка схватился за живот от смеха, но тут и ему не поздоровилось: с потолка посыпалось полчище прыгучих лягушат — прямо им с бабулей на головы. И им пришлось срочно взяться за метлы и, подпрыгивая, сгонять с потолка невесть откуда взявшихся лягушат. А тут и в других избах вспыхнули окна, и деревенька празднично засветилась. Шише хорошо было видно, как люди в избах прыгают с метелками в руках, воюя с нахальными лягушатами.
— Ой, ха-ха-ха, — хохотала Шиша, вися на ветке вниз головой.
Но смеялась она недолго: ветка отломилась, и она упала, больно ударившись о землю. Отыскав в темноте свою метелочку, рассерженная Шиша улетела к себе в лес.
Люди в избах еще долго прыгали с метлами в руках, сметая юрких лягушат. И только дед Митяй безмятежно проспал всю ночь с лягушонком на носу — тот ему совершенно не мешал, хотя прыгал и квакал.
***
После этой ночи, Шиша еще больше разобиделась на эту деревеньку и решила дальше продолжать свои козни. Ведь Шиша гордая, своих ошибок признавать не хочет.
Весь следующий день она думала, сидя в лесу на макушке самого высокого дерева, чтобы еще такого придумать, чтоб насолить людям. И придумала! Когда она еще жила у бабушки, у них был сосед, дед Платон, который держал кроликов в клетках. Шиша думала что это зайцы, и ей всегда хотелась выпустить их в лес. Кролики сильно похожи на зайцев. А Шиша больше всех любила трусливых зайчишек.
И вот снова в деревне наступила ночь, все тревожно прислушивались к тишине, казалось, что вот сейчас еще что-то страшное может произойти. А деда Митяя снарядили сторожить деревню, чтобы поймать наконец-то этого хулигана, кто так сильно безобразничает в деревне по ночам. Но постепенно всех сморил крепкий сон. Однако дед Митяй изо всех сил боролся со сном, внезапно свалившимся на него.
— Ужо поймаю того, кто тут бедокурит да народ стращает, три шкуры спущу с лиходея, кто бы он ни был, — громко грозился дед Митяй. — Пусть только покажется в деревне!
И Шиша показалась деду Митяю.
Но сначала дед Митяй услышал шорох, будто по траве шуршал кто-то, и он пошел на этот шорох. Зажег спичку и глазам своим не поверил: по траве бежали кролики его закадычного друга деда Платона! А впереди кроликов сломя голову несся здоровенный заяц-командир, увлекая в лес всю ушастую ватагу.
— Врешь! Не возьмешь! Не отдам кроликов! — завопил дед Митяй и со всего маху грудью упал на убегающих кроликов.
Кролики шарахнулись врассыпную. Но дед Митяй почувствовал, что один кролик все же остался под ним, и он ни за что не хотел его выпускать.
— Отдай зайца! — вдруг услышал дед Митяй в темноте чей-то грозный простуженный голос.
— Это не зайцы, это кролики Платона, — пискляво заверещал испуганный дед Митяй.
— Нет, это Шишин заяц! — снова раздался настойчивый голос в темноте.
— Да нет же, это Платошкины кролики, — заспорил дед Митяй, и, всполошившись, спросил: — А ты кто такой? Зачем тебе Платошкин кролик?
— Это мой заяц! — сердито сказала Шиша. — Отдай!
— Ты кто такой, чтоб чужих кроликов требовать? Я тебе ужо сейчас покажу, как чужое таскать, — пригрозил дед Митяй. — А ну выходи! Эй, ты где? Чего спрятался?
— А я и не прячусь, вот я, здесь, повернись, — произнес голос над ним.
Дед Митяй повернул голову — и из темени вынырнула такая рожа! Копна волос стояла дыбом, из волос торчали большие уши, огромные глаза горели, вместо носа — шишка! А изо рта такие зубы торчали! Страшнее волчьих.
— Аааааааа! — завопил что есть мочи дед Митяй и, швырнув в эту рожу полудохлого кролика, пустился наутек.
Он сам не помнил, как забрался в стог сена и там, свернувшись калачом, подобрав под себя руки-ноги, дрожал как осиновый лист, а потом уснул.
***
Настало утро, и в деревне поднялся переполох. Во-первых, обнаружилась пропажа всех кроликов, а потом оказалось, что дед Митяй тоже пропал. Последнего нашли быстро, по громкому храпу, доносившемуся из копны сена, что стояла во дворе деда Платона. Его разбудили, то не смогли добиться ничего путного: дед Митяй мычал что-то нечленораздельное, а когда спросили насчет пропавших кроликов, то начал страшно таращить глаза и махать руками в сторону леса. Жители деревни, посовещавшись, решили осмотреть опушку леса — ведь дед Митяй уверенно показывал на лес. Растянувшись, цепочкой, все двинулись искать кроликов. И только дед Митяй заперся на все замки и никуда не пошел, как его ни уговаривали присоединиться.
Все было спокойно, пока жители деревни шли по дороге, но едва они сошли на траву, дед Платон вдруг почувствовал, что что-то шевелится у него за пазухой. Он сунул руку под рубаху и вытащил оттуда извивающего ужа.
— Как ужак попал ко мне под рубаху? — недоумевал дед Платон, добродушно разглядывая узорчатую ужиную кожицу, поблескивающую на солнце.
Но не успел он додумать свою глубокую мысль, как раздался такой визг, словно взялись резать порося. То визжала тетка Гликерья. Оказывается, она тоже обнаружила у себя ужа: полезла в карман, а он там! Но ее безмерное удивление выразилось не в мирном рассматривании и размышлении, а в истошном визге и безжалостном швырке ужа в крапиву. Тут и другие стали, кто где, обнаруживать у себя ужей.
— Платош! А ты помнишь, как мы их ловили в детстве? — спросил у деда Платона его старинный друг-сосед Авдей. И ударился в романтические воспоминания: — Бывало, набираешь их полную пазуху и начинаешь девчонок пугать... Ох, и визгу тогда было!
— Никак, в нашем лесу хозяюшка объявилась! Это она на деревню страхи наводит, обиделась за что-то на нас и не хочет к себе в лес пускать… Маленькая, видать, еще глупая, — догадался дед Платон и добродушно усмехнулся.
— Деда Платон! Деда Платон! Отдай нам ужаков, — просила ребятня, обступив деда.
— Нет, ребятки их надо домой отпустить, нельзя их ловить, — загадочно улыбался дед Платон и первым отпустил своего ужа.
***
Вечером Антиповна (так звали бабушку Шиши) зажгла лампу и собралась штопать свои прохудившиеся носки. Стала вдевать нитку в иголку и нечаянно выронила. «Вот слепая», — посетовала бабушка, нагнулась и стала шарить на полу. Долго искала в полутьме, только, поднеся к полу лампу, увидела блеснувшую иглу в щели половицы.
— Васька, хоть бы ты мне помог, — в сердцах сказала Антиповна коту, тщетно пытаясь попасть ниткой в игольное ушко. — Эх, была бы тут моя Настенька, она бы быстрехонько справилась…
Наконец, злополучная нитка была вдета, и Антиповна, облегченно вздохнув, принялась за штопку.
— Васенька, а ты случайно не знаешь, кто это у нас в деревне так хулиганит?
Васька удивлено посмотрел на бабушку и прошипел: шшшшиииишшшшаааа! Но бабушка Антиповна не поняла своего кота — ведь она свою внучку Настенькой звала, а не Шишей.
Кот Васька, конечно же, сразу догадался, что это Шиша по деревне хулиганит, но он никак не мог взять в толк, почему Шиша стала такой, и боялся с ней встречаться. К тому же он хорошо помнил, как они с Шишей в свое время конфликтовали, и как ему от Шиши доставалось. И уж совсем было непонятно — почему Шиша не заходит к Антиповне? Вот ведь загадка: Шиша разгуливает по их деревне, вовсю хозяйничает, творит свои бестолковые чудеса — и при этом ни разу не заглянула к Антиповне? Антиповна-то чем ее прогневала? — ломал голову Васька.

И случилась беда…

Шиша добилась таки, что в ее лесок перестали ходить деревенские жители. Она видела, что в других лесах бывает весело, по лесным тропкам бродят люди, аукают, ягоды с грибами собирают, сухой валежник убирают и ничего плохого лесным обитателям не делают, — и ей стало чуточку обидно… Потом эта «чуточка» выросла до большущей обиды и готова была перерасти в негодование. А тут еще к ней в лесок сестры нагрянули. В это время Шиша, как всегда, сидела на своем любимом месте, в пустом дупле сухого дерева, и злилась, уже сама не зная на что и на кого.
— Ага, вот ты где сидишь, глупая ведьмочка! — строго сказала старшая сестра, заглянув в дупло к Шише. — А ну вылезай оттуда! Ты что это устроила в деревне? Видно, рановато мы доверили тебе лес! Отправим-ка мы тебя в болото, посидишь там — может, поумнеешь? — И схватив Шишу за уши, вытащила ее из дупла.
— Я не хочу в болото, я ведьмочка лесная, а не кикимора, — горько заплакала Шиша.
— Тогда зачем хулиганишь? Тебе зачем доверили лес? Чтобы порядок был в лесу! А ты делаешь его безлюдным!
— Так меня обидели, — начала оправдываться Шиша, тоненько всхлипывая.
— Неужели твоя бабка выгнала? — изумилась старшая сестра. — Видно, и свою любимую бабку ты довела уже, и она тебя разлюбила. Ведь ежели кого-то любят, того никогда не прогонят. Запомни это. Ну ладно, через неделю прилетим и подумаем, что с тобой делать, а пока чтобы никого не пугала и навела порядок в лесу, — приказала старшая сестра, вскакивая на метлу.
— Исправляй свои ошибки, сестренка, — шепнула ей средняя сестра на прощание, и они обе улетели.
И вот Шиша осталась в лесу одна. Страшновато ей покидать лес, таких дел она наворотила, что боязно и показываться… И как исправить свои ошибки — не знает… И посоветоваться ей не с кем... А ведь она считала себя очень справедливой ведьмочкой, это же она в свое время спасла лесок от браконьеров! Помогала зверюшкам! А теперь что же получается? Шиша сама оказывается плохой, вредной и глупой? Нет, уж, Шиша всегда была и будет самой хорошей — твердо решает она.
Но Шиша еще не знает, какая беда скоро приключится по ее вине…
***
Это случилось в конце недели. Небо к ночи затянулось грозовыми тучами. Ничего не подозревающая Шиша собралась уже залезть в свое дупло, чтобы лечь спать. Она сегодня целый день собирала у себя в лесу целебные корешки, и вдруг грянул гром, урчащий и раскатистый, сверкнула страшная молния и попала в ствол того засохшего дерева, где у Шиши было любимое дупло. И сразу же вспыхнуло пламя и взметнулся столб огня. Шиша кинулась тушить его. Но не успела она добежать до небольшого болотца, как увидела, что и оно горит. Едкий дым стелился низко по траве. Шиша растерялась, стала метаться по своему лесочку, не зная, за что ей браться. А огонь меж тем стал обхватывать одно дерево за другим, быстрой змейкой побежал по траве, еще несколько минут — и ее лесок погибнет в огне. Шиша понимает, что лесок могут спасти только люди. И она, пересилив свою обиду, полетела под покровом ночи к бабушке.
И вот снова знакомый двор, избушка, тополь со сломанной веткой… Шиша со всего маху влетела в тополь и, спрятавшись в ветвях, всматривалась во все глаза, но так и не увидела в окне того зовущего огонечка, что всегда зажигала бабушка, и он светил в маленькой теплой звездочкой. Шишу это настораживает. И, сколько она не тянула носом, никак не могла почувствовать бабушкиного духа, хотя свою простуду уже вроде бы вылечила и вроде бы восстановила свое чутье.
Шиша слезла с тополя и подкралась к отдушине подполья — из этой дыры Васька обычно выходил по ночам гулять. Она позвала кота, но из дыры почему-то вышла пестрая кошка Мотя, Шиша ее раньше видела прогуливающейся на улице. Но что Мотя делает в бабушкином дворе? Завидев Шишу, Мотя подняла шерсть дыбом и зашипела: шшшшш-и-и-и-и-ишшшь!
— Ну что это за противные кошки: как увидят меня, так обзываться шишом начинают, — возмутилась Шиша. — Ты чего забрела к моей бабушке? А где наш Васька? — стала допытываться Шиша.
— Не подходи сюда, а то зацарапаю, — угрожающе шипела Мотя.
— Я ничего тебе плохого не сделаю, — успокоила Шиша. — Только скажи, как бабушка живет? И куда ушел кот Васька, который тут жил до тебя?
— А ты моих котят не тронешь? — озабоченно спросила Мотя.
— Ну зачем мне твои котята нужны? И я вовсе не шиш, я Шиша, больше не дразни меня шишом. Когда я у бабушки жила, она меня Настенькой звала, — деловито сообщила Шиша.
— Насколько я знаю, у моих хозяев никогда не было такой внучки… Их внуков зовут иначе… — задумчиво промурлыкала Мотя. И сообразила: — Да ты просто не в тот дом попала! Это же не твой дом! Твоя бабушка с кем живет?
— Моя бабушка живет совсем одна… А ее внучка — это я… — виновато пролепетала Шиша, осознав свою чудовищную ошибку.
Шиша от отчаяния обхватила голову руками и подумала: значит, я зря людей обидела. Но потом встрепенулась и ожила:
— Раз я просто ошиблась домом, а моя бабушка ничего не знает — значит, она меня ждет!
— А где твоя бабушка живет? И как ее зовут? — задала разумный вопрос Мотя. И резонно заметила: — Ведь одиноких бабушек не так уж мало.
— А я не знаю, как ее зовут… Для меня она просто бабушка… — растерянно молвила Шиша. И, вспомнив бабушкиных домочадцев, подпрыгнула от радости: — У моей бабушки живут кот Васька и коза Розочка, и еще петух.
— Так это ж Антиповна! Пойдем, я тебя к ней провожу, а то снова заплутаешь, — заботливо сказала Мотя и, отыскав большую дырку в кособоком плетне, провела Шишу в соседский двор.
Едва Шиша зашла во двор, то, сразу же почувствовала что-то родное.
— И как это я могла перепутать бабушки двор? Какая же я бестолочь, — корила себя Шиша.
Она торопливо забралась на крылечко и постучала в знакомую дверь:
— Бабушка! Родненькая! Единственная! Самая хорошая! Отопри скорее дверь! Твоей Шише плохо, у твоей Шиши беда!
Звякнул засов, и Шиша увидела на пороге свою бабушку.
— Настенька! Внученька моя! — всплеснула руками бабушка и обняла Шишу. — Где же ты пропадала? Пойдем скорей в избу, я тебя чаем с вареньем напою.
— Нет, бабушка моя любимая, Шиша не может сейчас с тобой чай пить, у Шиши беда! Шишин лесок горит! А потушить его некому, это сама Шиша во всем виновата, это я вас пугала по ночам, — спешно призналась во всем Шиша своей бабушке.
Бабушка глянула из-под ладони в сторону леса и увидела небольшое зарево, поднимавшееся в небо.
— Ничего, внученька, мы его сейчас потушим — пожар, слава Богу, еще небольшой, — успокоила бабушка и заторопилась к деду Платону, которому уже доводилось организовывать тушение лесных пожаров.
После оповещения о пожаре жители деревни вышли из своих изб и торопливо устремились в сторону леса.
— Ведь если не потушить пожар в лесу, то огонь доберется и до нашей деревни. И вся деревенька может сгореть дотла, — пояснял дед Платон.
Люди пошли в лес тушить пожар. И Шиша тоже там была, она увела всех зверюшек от опасного места, пока люди сбивали пламя и заливали огонь. Шиша увела зверей поближе к ручью, а сама засела недалеко от того места, где люди боролись с огнем.
Как же нелегко приходилось сейчас людям, храбро бросившимся на тушение пожара! Даже с одним горящим деревом бороться непросто: надо его сначала повалить, а потом уже можно затушить. А тут десятки деревьев…
Огонь все свирепел, не желая уступать, уже не потрескивал, а грозно трещал, становился злым и хищным, спешил перекинуться на новые рубежи, одолеть все новые и новые деревья и кусты. Шиша видела, как соседние деревья, еще не охваченные огнем, боязливо пытаются оттянуть свои ветки от огня. Люди защищали лесную растительность как могли. И сгорающим в пламени листьям, ветвям и стволам было больно, Шиша чувствовала это, печально наблюдая, как кора скукоживается и чернеет, как деревья, словно люди, покрываются ожогами, а потом, обуглившись, умирают. Но она ничего не могла поделать…
Шиша также видела, как на людей падали горящие ветки, и беспокоилась, что они обожгутся. Хотя люди оделись так, чтобы не оставалось открытых участков тела, и материя была соответствующая, шерстяная или хлопчатобумажная, никакой синтетики, да еще наскоро опрысканная противопожарной жидкостью, все равно Шиша волновалась.
Но люди не думали об угрозе ожогов, они храбро сражались с огнем. Одни, выстроившись в цепочку, передавали друг другу ведра с водой и заливали очаги пламени.

Тамара Черемнова

ЗОЛОТОЙ ОСКОЛОК СОЛНЫШКА
(сказки для дошколят и школьников)

Аннотация:
Забавные сказки про детишек и зверюшек — мудрые, добрые, мажорные. И при этом чрезвычайно полезные: учат добру, справедливости, храбрости, решительности, бережному отношению к природе, поясняют, что такое дружба и теплота отношений. В сказке «Чья луна упала в речку» автор в доступной форме преподносит малышам теорию относительности, в сказке «Вовкин снеговик» доходчиво объясняет принципы лепки и рисования, а в сказке «Тренер Уголешек» намекает, как можно оживить обязательные мероприятия в летнем лагере.



Оглавление
Где живет сказка 1
Сказка для трусишки 5
Летняя сказка 8
Веснянка 12
Золотой осколок солнышка 13
Радужная капелька 16
Необыкновенный подарок 19
Чья луна упала в речку 22
Вовкин снеговик 27
Тренер Уголешек 32



Где живет сказка

Жила-была девочка, которая любила каждый вечер слушать сказки. И хорошо, что у неё была добрая бабушка, которая любила ей их рассказывать. И вот однажды, когда наступил вечер и за окном замерцала звёздочка, девочка, как все послушные дети, быстро легла в постель и приготовилась слушать сказку. Но бабушка ей сказала:
- Постарайся сегодня уснуть без сказки, внученька. А то я ни одной новой сказки не могу вспомнить. Наверное, я их все тебе пересказала.
- Бабушка, а где живут сказки? — спросила внучка.
- А кто ж их знает, где они живут. Может, леший их прячет у себя в дупле.
- Как это в дупле? — удивилась внучка.
- Так, в дупле. У лешего полное дупло сказок.
- Бабушка, а можно у лешего попросить хоть одну новую сказку? Если у него их полное дупло, то им там, наверное, тесно и неудобно. Сказки ведь живут для того, чтобы их всем рассказывали, а не для того, чтобы тесниться в тёмном дупле.
- Наверное, можно. Попросить всегда можно, — вздохнула бабушка. — А ты постарайся всё-таки заснуть без сказки.
Бабушка погладила внучку по шелковистым волосикам и тихонько вышла. А девочка стала смотреть на далёкую звёздочку за окном. Много ли, мало ли времени прошло, только от звёздочки к девочкиному окну протянулся тонюсенький лучик, прошёл сквозь оконное стекло и запутался в девочкиных ресничках, — и она уснула.

***

И снится девочке сон, будто она отправилась в лес к лешему — чтобы выпросить у него новую сказку. Идёт она, идёт по лесной тропинке, а навстречу ей серый волк.
- Здравствуй, незнакомая девочка! Куда путь держишь? — спросил волк.
- Здравствуй, волчище! — храбро ответила девочка. — Ты не знаешь, где живет леший? Я иду к нему в гости, чтобы попросить новую сказку для бабушки.
- А зачем бабке сказка? — удивился волк.
- Чтобы мне на ночь рассказывать. А ты сам случайно не знаешь какую-нибудь сказку? — спросила девочка у волка.
- Я знал бабку, которая рассказывала сказки Красной Шапке, так я съел их обеих, — откровенно признался волк. — А вот где взять новую сказку, я не знаю. Спроси лучше у обманщика колобка: он-то точно знает новые сказки, — посоветовал честный волк и побежал прочь.
Идёт девочка дальше, а навстречу ей катится колобок.
- Колобок-колобок, подожди, остановись! — попросила девочка. — Скажи, ты знаешь новые сказки? И, может, ты знаешь, где леший живёт?
- Нет, не остановлюсь, — ответил колобок. — Я боюсь останавливаться: вдруг тебе, как лисе, захочется меня съесть?
- Зачем же мне тебя есть, колобочек? — рассмеялась девочка. — Мне моя бабушка слаще колобки печет.
Колобок обиделся, что есть колобки слаще его, и быстро укатился. А девочка дальше пошла — искать лешего. Идёт она, а навстречу ей медведь. Приблизилась к нему девочка и попросила:
- Мишенька, покажи мне, где леший живёт.
- Зачем тебе леший? — удивился медведь.
- Мне у него надо попросить новую сказку для бабушки, — ответила девочка. — А может, ты сам сказки знаешь? Тогда дай хоть одну для моей бабушки.
- А зачем твоей бабке сказка? — удивился медведь.
- Она их мне на ночь рассказывает. А сегодня все сказки у неё закончились. Бабушка искала-искала и ни одной не нашла.
- Это не она ли у меня в берлоге всю постель обшарила в поисках сказки? — недобро спросил медведь.
- Нет, Мишенька, моя бабушка никогда не помнёт чужой постели, она их прибирать любит, — заступилась за бабушку внучка.
- Тогда не знаю, чем тебе помочь,— почесал затылок медведь и потопал по своим медвежьим делам.
Девочка шла-шла по тропинке, углубляясь в лес всё дальше и дальше, и засмотрелась, как листочки на деревьях дробят солнышко на тёплые золотые блики. Девочка споткнулась, упала на колени и встретилась с чьим-то любопытным носом, высунувшимся перед ней из травы.
- Ты кто? — испуганно прошептала девочка.
- А ты кто? — прошептал кто-то в траве.
- Я девочка, — ответила она.
- А я лисёнок, — радостно ответило существо из травы.
Тут девочка увидела рыжие ушки и кончик пушистого хвоста, а потом и самого лисёнка.
- Далеко идешь? — спросил лисёнок.
- К лешему, чтобы попросить для бабушки новую сказку.
- А зачем твоей бабушке сказка? — удивился лисёнок.
- Она мне её на ночь расскажет, чтоб мне лучше спалось.
- Мне моя бабушка тоже на ночь рассказывает сказки, причём очень интересные, — захихикал лисёнок.
- Может, ты мне расскажешь хоть одну? — попросила девочка.
- Нет, лисятам рассказывают хитрые сказки, а если их всем рассказывать, то они перестанут быть хитрыми, — ответил лисёнок и исчез в траве.
Девочка пошла дальше. Не успела она пройти и нескольких шагов, как увидела величественного лося с большими рогами.
- Какой ты красивый! — восхитилась девочка.
- Я знаю, — горделиво ответил лось и повернулся в профиль, чтобы девочка могла получше рассмотреть его лосиную красоту.
- Подожди, не убегай, я хочу тебя погладить. Не бойся меня.
- С чего ты решила, что я боюсь маленьких девочек? — удивился лось.— А ты куда направляешься, крошка?
- Иду к лешему за новой сказкой, — ответила девочка.
- Здесь недалеко живет одна очень красивая сказка. Хочешь, провожу тебя к ней? — предложил лось.
- Бежим! — обрадовалась девочка.
И они побежали. Лось подскочил к цветку на котором, широко раскинув крылья, сидела большая яркая бабочка, и обернулся к девочке:
- Вот тебе сказка.
- Так ведь это же просто бабочка! Какая же это сказка? — Девочка даже обиделась.
- Моя мама всегда говорила, что всё красивое — это сказка, — пояснил лось. — Так что красивая бабочка — это тоже сказка. Но, я вижу, тебе эта сказка не подходит. Тогда мы сделаем вот что. Здесь неподалеку живет очень умный филин. Я провожу тебя к нему, и ты его попросишь, чтобы он отвел тебя к лешему.
Так они и сделали.
- Уф! — задумчиво произнёс филин, выслушав девочку. — Все молодые жаждут новых сказок. А немолодые предпочитают вспоминать старые сказки. Я отведу тебя, девочка, к лешему, раз тебе так хочется новой сказки. Следуй за мной.
Повертев головой туда-сюда, он сорвался с ветки и полетел в чащу леса, а девочка побежала за ним. Долетев до лесной поляны, филин уселся на ветку сухого дерева с большим дуплом и сказал девочке:
- Вот мы и пришли. Вот здесь квартирует леший, которого ты ищешь по всему лесу.
- И кто это разыскивает меня по всему лесу? — проворчал откуда-то снизу рассыпчатый старческий голос.
Девочка присмотрелась и увидела, что возле дупла сидит старичок, весь обросший зеленым мхом.
- Ну, давай, говори, зачем пришла? Я и есть тот самый леший, — представился он.
- Мне бабушка сказала, что ты прячешь у себя в дупле сказки, — поведала девочка.
- Так и сказала? — удивился старичок.
- Да, — кивнула головой девочка.
- Ну, тогда полезай сама в дупло: если найдёшь сказку, заберёшь её себе.
Девочке залезла в дупло, но там, кроме кучи прошлогодних листьев да сморщенного сучка, ничего не было. Она зажала сучок в руке и вылезла.
- Там, кроме этого сучка и сухих листьев, ничего нет, — разочарованно произнесла девочка.
- Это волшебный сучок. Если показать его бабушке, она сразу вспомнит для тебя сказку. Забирай сучок и до свидания, — проговорил старичок и стал дуть в деревянную трубочку.
- Зачем вы дуете в эту трубочку? — полюбопытствовала девочка.
- Это я учу танцевать ветер над поляной. Хочешь полетать вместе с ним? — предложил леший на прощанье.
Не успела девочка сказать "да" и поблагодарить за сучок, как почувствовала, что кто-то сильный поднимает её над землёй. Ну, конечно же, это танцующий ветер закружил её. И она ощутила себя бабочкой. "Может, прав был лось, утверждая, что бабочка — это тоже сказка?" — подумалось ей. Потом она полетела над чуть приметной тропинкой и, наконец, впорхнула в своё распахнутое окно.

***

Когда девочка проснулась, уже настало утро. Вся комната была залита солнечным светом. Девочка улыбнулась, протёрла глаза, и, вспомнив свои лесные приключения, радостно закричала:
- Бабушка, бабушка, тебе леший волшебный сучок передал!
- Да что ты, внученька, говоришь? Это тебе, наверное, приснилось. — Бабушка озабоченно потрогала внучкин лоб. Лоб оказался прохладным, без температуры, и бабушка облегченно вздохнула.
- Нет, это не снилось, это всё взаправду было! — заупрямилась внучка. — И сучок по правде был, я его в руке держала. Может, он под кровать закатился?
Они с бабушкой обыскали все углы, но сучка нигде не было.
- Бабушка, может, этот сучок за твой сундук завалился? Давай отодвинем сундук и посмотрим, — не унималась внучка.
- Ну, давай посмотрим, — устало согласилась бабушка и отодвинула сундук: — Посмотри-ка, действительно какой-то сучок валяется.
- Ну вот видишь! — обрадовалась внучка. — Это и есть тот самый сучок, что дал мне леший. А ты не верила!
Бабушка взяла сучок, разложила его на своей морщинистой ладони, внимательно посмотрела на него — и улыбнулась. Видно, и впрямь что-то вспомнила.


Сказка для трусишки

Когда-то эту сказку придумали специально для одной девочки. Это была совсем обыкновенная девочка, но как только к ней в комнату приходила ночь, она почему-то становилась трусишкой. И ни за что не соглашалась оставаться и засыпать одна в тёмной комнате. И однажды бабушка рассказала ей эту сказку. Девочка подружилась со сказкой и больше уже никогда не боялась тёмной ночи.
А говорилось в той сказке про мышку-трусишку, которая боялась обыкновенной заоконной ночи.
Едва начинает клониться солнышко к закату, а у мышки-трусишки уже и окно шторкой закрыто, и дверь в норку на крепкий засов заперта. И сама она уже лежит в кроватке, упрятав ушки в горку пуховых подушек и крепко-накрепко закрыв глазки. И напрасно заоконная ночь то травинкой зашуршит возле мышкиной норки, то таинственно веточкой щёлкнет, — мышка-трусишка ни гу-гу.
Наверное, так никогда бы и не подружились мышка-трусишка и заоконная ночь, если бы однажды не настал день мышкиных именин.
По такому случаю в тот день мышка-трусишка испекла для гостей вкусный именинный пирог, заварила душистый чай в пузатом чайничке с розочками, расставила на новой скатерти красивые чашки. Долго хлопотала мышка-трусишка над своим праздничным столом. Потом завязала свой любимый бантик в красный горошек и собралась звать гостей. Но сначала решила немного отдохнуть, а то очень устала, готовя именины. Села она на стул, облокотилась на спинку, да нечаянно уснула.
Спит мышка-трусишка и не подозревает, что на дворе день кончается. Вот уже засинел вечер в маленьком её окошке, а по углам уже давно проснулись и зацарапались все трусишкины страхи. Тут, видно почуяв что-то неладное, мышка-трусишка проснулась. Да так и обмерла. Смотрит, а у неё и занавеска на окне не задёрнута, и дверь на засов не заперта. И во все щели пробивается синий вечерний свет. А за окном все темнее и темнее. Ещё маленько — и прильнёт к оконным стеклам ночь. И тогда, нате вам — вот она вся, мышка-трусишка, берите её скорей! Думает так бедная мышка-трусишка, а сама сидит, боится пошелохнуться. Потом тихонечко под стол сползла и зажмурилась. В норке стало тихо, будто и нет никого. И вдруг как-то странно зазвенело у неё в норке окно, будто кто-то тонкими весёлыми иголочками постучался. Дзинь-дзинь-дзинь — запело еле слышную мелодию ночное окно. И так хорошо от этого стало мышке-трусишке, как никогда ещё не было. Несмотря на страшную темноту.
- Что это? — призадумалась мышка-трусишка.
Никогда ещё она не слышала, чтоб окно у неё в норке так хорошо звенело. Расхрабрилась мышка-трусишка и выглянула. Смотрит и видит: это крошка-огонёк стучится к ней в окно.
- Ты кто? — пискнула удивлённая мышка-трусишка.
- Не бойся! Разве ты меня не узнаёшь? — спросила светящаяся крошка за окном. — Я твоя первая звёздочка, — представилась она и заглянула в уголок открытой форточки. — Кто-то ведь должен прийти к тебе на чашечку вечернего чая. Можно мне? — спросила звёздочка, взглянув на мышкин парадно накрытый стол.
- Нет, — проговорила озабоченная мышка-трусишка, — у меня именины.
- Так мы и повечерничаем на твоих именинах! — весело предложила бойкая звёздочка.
- Я бы рада, только я совсем не умею вечерничать, — призналась мышка-трусишка.
- Как? — воскликнула звёздочка. — Совсем не умеешь?
- Совсем, — пискнула мышка-трусишка.
- Какая ты странная мышка! Это делается просто, смотри. — И звёздочка, влетев в норку, уселась за стол и налила себе в чашку чаю из чайника.
Мышка-трусишка тоже присела и тоже налила чаю. Звёздочка отхлебнула глоточек и мышка-трусишка глоточек, звёздочка глоток и мышка-трусишка глоток. Даже и не заметили, как выпили по чашечке чая.
- Ну, мне пора, — заторопилась звёздочка. — А то без меня в сумерках плохо. Вдруг кто-то заблудится, а в небе ни огонька.
- Как, уже? — испугалась мышка-трусишка. — Но я совсем не хочу, чтобы ты уходила, — жалобно пропищала она.
- А я и не собираюсь уходить насовсем, я буду всегда над твоим окошком, — успокоила трусишку звёздочка. — А чтобы в твоей норке было не так темно, я подарю тебе свой лучик: нацепи его в левый уголок окошка и тебе будет не так страшно.
Улетела звёздочка, а у мышки-трусишки её лучик горит, словно маленькая свечечка. Даже трусишкины страхи и те примолкли и перестали царапаться.
Тут за дверью кто-то зашушукал, да так приятно: шу-шу-шу да шу-шу-шу, помолчит немного да опять шу-шу-шу. Заслушалась мышка-трусишка, и самой захотелось вот так же задушевно пошушукать с кем-нибудь у себя в норке. Она тихонечко подкралась к двери и стала слушать. А когда тот, кто шушукал, оказался совсем близко от дверной щёлочки, мышка-трусишка спросила:
- Ты кому так хорошо шушукаешь?
- Хочешь, и тебе пошушукаю? — отозвался ночной ветерок за дверью.
- Ой, ну конечно же! — восхищённо пискнула мышка-трусишка.
И ветерок тут же радостно влетел к ней в норку. А, увидев у неё на столе чай с пирогом, и вовсе обрадовался. Сели они за стол, да так до самой полуночи и прошушукали. А когда прощались, ветерок сказал:
- Ну-ка, подожди, — и исчез за дверью. А когда вернулся, то принёс ворох свежих сумерек. — Суй скорей свой нос сюда и послушай, как они шуршат, — шепнул он ей.
Мышка-трусишка сунула нос в сумерки, да как заворошит их! А сумерки прохладные, щекочут тёплый трусишкин нос. А она знай себе шуршит ими.
- Ну, мне пора, — вздохнул ветерок. — А то соберутся очень густые сумерки во дворе, кто их тогда разгонит?
И ветерок улетел. А мышка-трусишка ещё долго наслаждалась игрой с сумерками. Поймает в норке густой клочок сумерек и давай его ворошить. Понравилось ей, как шуршат сумерки, и она, счастливая, вернулась к столу, чтобы допить свою чашечку чая. Но тут за окном вдруг сильно потемнело.
- Это же ночь! — похолодела от страха мышка-трусишка.
Как это она могла забыть про страшную ночь! Ей даже показалось, что в окно глянули два жутких зелёных глаза. И мышка-трусишка в испуге забилась под стол. И напрасно, потому что за окном ничего страшного не произошло. Просто сонное облако нечаянно закрыло луну. Может быть, мышка-трусишка больше и не осмелилась бы выглянуть, если бы под стол не заглянул тонкий лунный луч. Да к тому же кто-то опять тронул на столе чайничек с именинным чаем.
- Кто это может быть? — подумала мышка-трусишка и осторожно выглянула.
А это, оказывается, к ней в окно вкатилась румяная луна. Сидит луна за столом и тихонечко попивает чаёк. Вышла тогда мышка-трусишка из своего укрытия и тоже села за стол.
— А я и не знала, что здесь живот мышка-малышка, — удивилась луна. — Извини, что я у тебя чаю попила. Вкусный у тебя чай, душистый.
- Он у меня именинный, — застенчиво пролепетала мышка-трусишка.
- Так значит, у тебя именины? А где же твои гости? — спросила луна, оглядев праздничный стол, где стояло ещё много нетронутых чашек. — И почему ты справляешь именины под столом?
- Я ночь боюсь, — робко призналась мышка-трусишка.
- Ночь? Почему же ты её боишься? — опять удивилась луна.
И мышка-трусишка поведала луне, как она, однажды решилась приоткрыть дверь, чтобы рассмотреть ночь повнимательнее. Выглянула и увидела, как мимо её норки проплывает ночь, закутанная в густой ворох сумерек, а из вороха торчат новострённые уши, и эти уши как у кошки.
- Но у ночи нет никаких ушей! — возмутилась луна.
- И даже кошачьих? — недоверчиво переспросила мышка-трусишка.
- Совсем никаких, — заверила трусишку луна.
- Кто же тогда мне показал те странные уши? — растерянно спросила мышка-трусишка.
- Да это старенький страх, он любит пугать глупых трусишек, — улыбнулась луна. — Уж он-то хорошо знает, чего больше всего на свете боятся глупые трусишки. А вот ночь, которую ты так боишься, стоит сейчас за твоим окном, посмотри.— И луна поманила мышку-трусишку к окну.
Глянула мышка-трусишка за окно, а там такие же тёмные сумерки, как и у неё в норке.
- Где же ночь? — спросила мышка-трусишка, видя, что за окном никого, кроме сумерек, нет.
- А ты подойди поближе, и ночь на тебя сама посмотрит, — шепнула луна и выкатилась из норки, чтобы при её свете мышка-трусишка могла получше рассмотреть ночь.
Мышка-трусишка подошла к окну и ещё раз глянула, но никто из сумерек не вышел, чтобы посмотреть на неё. Только с тёмного неба спокойно смотрела на трусишку маленькая звёздочка, да ветерок кого-то нежно уговаривал идти спать. И ещё мышка-трусишка почуяла, как в окно проникают свежие ночные сумерки и как они проплывают мимо её теплого носа, и от круглой доброй луны на дворе светло и ничуточки не страшно.
- Где же ночь? Может, она обиделась и не хочет смотреть на меня? — забеспокоилась мышка-трусишка.
- Всё, что ты сейчас видишь за окном, это и есть ночь, — подсказала луна трусишке.
- Значит, ты тоже ночь? — спросила мышка-трусишка.
- Да, я тоже ночь, — сказала луна.
Тут, кажется, мышка-трусишка догадалась, что её гостьей сегодня стала сама ночь. И звёздочка — это ночь. И ночной ветерок с его охапкой сумерек. И луна с её чудесным лунным светом. И уж, конечно, мышка-трусишка убедилась, что у ночи нет никаких кошачьих ушей. Она ещё раз глянула на заоконную ночь и погрустнела.
- Тебе не понравилась ночь? — забеспокоилась луна, глядя на трусишкину печальную мордочку.
- Когда ещё ко мне придёт такая ночь... — вздохнула мышка-трусишка.
- Ночь надо любить, и ты всегда увидишь её такой. А если будешь бояться и трусить, то даже в самую красивую ночь тебе будут мерещиться страшные кошачьи уши. Ну, а теперь тебе пора спать, — сказала луна, вкатываясь обратно в трусишкину норку. — А за то, что ты угостила меня именинным чаем, я тебе подарю гамачок-качалку.
И луна повесила в норке лёгкий гамачок и сама уложила в него мышку-трусишку. И мышка, уже совершенно спокойная, положила лапку под ушко, сладко зевнула и уснула. Луна ещё немножечко помаячила у мышки в окне, потом тихонечко выкатилась и покатилась на небосвод, чтобы делать ночь красивой и приятной, ласкать всех спящих лунным светом и освещать дорогу припозднившимся путникам.


Летняя сказка

Был обычный солнечный день, какой бывает только летом. И ничего бы такого особенного не случилось с одной небольшой зверюшечьей компанией, что всегда собирается на тихой улочке, если бы не малыш щенок Славик.
Славик появился как-то незаметно из-за угла дома. Сев тихонечко под деревянный зонтик, где была всеми любимая песочница, он негромко произнес совсем обычные слова, которые почему-то всем показались таинственно волшебными, будто заклинание:
- А я что-то знаю!
И от этих слов и вправду что-то изменилось. Лисичка Лиска, которая до этого весело скакала через свою прыгалку, застыла на месте. Малыши, играющие в песочнице, тоже замерли с открытыми ртами, будто их остановил какой-то волшебник. Первой опомнилась Лиска. Она быстренько подскочила к щенку Славику и, как это у неё бывало в порывах щедрости, предложила ему свою прыгалку на целых полдня.
- Хочешь, — сказала Лиска, — она будет долго-долго только твоя?
А сама была готова заглянуть к Славику в каждый кармашек, чтобы только первой увидеть это самое "то", что знал Славик. Ведь Лиска привыкла, что именно она первой приносила во двор все последние новости. А тут какой-то щенок. "А вдруг эта новость и вправду интересная?" — встревожилась про себя Лиска.
Но Славик молчал. И от этого таинственное "то", что он знал, становилось всё больше и больше. И когда уже казалось, что таинственное "то", которое знал Славик, уже может лопнуть, как мыльный пузырь, Славик вдруг поднял голову, посмотрел в синее небо и радостно закричал:
- Вон-вон, смотрите!
Все подняли головы и увидели, что из-за ближайшей крыши дома выплыло белое облако.
- Ну и что? — недоумённо уставилась на щенка Лиска.
- Как это что? — возмутился Славик. — На нём же сидит такой же щенок, как и я!
Тут все увидели, что на белом облаке действительно сидит вислоухий щенок. Но не успели малыши удивиться этому чуду, как из-за той же крыши показалось ещё одно облако, с которого их приветствовал толстый дружелюбный слонёнок, такой же белый, как и всё облако. Не успел скрыться слонёнок-облако, как из-за крыш выплыл лисёнок-облако. Тут с Лиской произошло нечто невероятное. Забыв про свою прыгалку, с которой она никогда не расставалась, Лиска побежала за этим облаком. И все остальные малыши кинулись бежать за этими удивительными облаками, потому что каждый малыш видел на облаке такого же малыша, как и он сам. И естественно, всем малышам хотелось познакомиться с теми, кто плыл по небу на облаках. Но облака не так-то просто догнать. А из-за крыш выползали то причудливый зверёк, то принцесса на перине, то сказочный замок с мостиками и арками, то нахмуренный старичок. И все эти облака, не торопясь, уплывали за лес.
Набегавшись за облаками, малыши снова уселись в песочнице, и каждый наперебой старался рассказать про своё облако. И тут котёнок по имени Пушок, на минутку задумавшись, неожиданно спросил:
- А почему эти облака то сначала выплывают из-за леса, то вновь возвращаются туда?
- А правда, почему? — подхватили вопрос другие малыши.
- А я знаю! — сразу же оживилась Лиска. — Все эти зверюшки живут в той стране, что прячется за лесом. И каждый там сплетает себе облако, кому какое хочется, и отправляется на нём путешествовать.
- Вот здорово! — воскликнул Пушок. — А из чего они плетут облака?
- Наверное, из лёгких-лёгких одуванчиков, — мечтательно вымолвила Лиска.
Она представила, как из большой кучи одуванчиков сплетёт себе мягкое, похожее на домашнюю подушку облако. И как потом она поплывёт на этом облаке... Далеко-далеко поплывёт... Затем Лиска вспомнила, что облако-то из одуванчиков и в любую минуту может разлететься от дуновения летнего ветерка. И ей стало страшно. И от этого у неё предательски задрожал кончик хвоста, и она прижала его к лавочке лапкой, чтобы никто не заметил.
Тут Лиске на глаза попался лягушонок, который всегда хвастался, что похож на зелёное лето. Но сейчас лягушонок так же, как и все, разглядывал плывущие облака, надеясь увидеть белого лягушонка на облаке. Уже проплыло много облаков, а лягушонок-облако так и не появился. Это-то и заметила хитрая Лиска.
- А лягушата не живут в той стране, где сплетают облака из одуванчиков, потому что лягушата мокрые, а если облако вымокнет, оно сразу же прилипнет к небу и не поплывёт, — авторитетно заявила она.
- А может, в той стране всё-таки живут лягушата, только они белые и сухие, — попробовал вступиться за лягушонка щенок Славик.
- Нет, лягушки всегда бывают зелёными, мокрыми и противными, — дёрнула хвостом вредная Лиска и победно рассмеялась.
И, как это с нею частенько случалось, она тут же загорелась новой идеей: пойти половить в скверике между деревьев солнечных зайчиков. И все малыши с весёлым шумом потянулись за ней.
У песочницы остался только лягушонок. Ему очень захотелось всё-таки увидеть на далёком облаке такого же лягушонка, как и он сам. Но Лис¬ка оказалась права: ни на одном облаке не оказалось белого лягушонка. Как велико было огорчение лягушонка! Опечаленный, он побрёл прочь и не заметил даже, как очутился у старого пруда, где тихо шуршат камыши и где высокий берег старательно рисует свое отражение на гладкой поверхности пруда. Лягушонок уселся на лист кувшинки, и из его глаз покатились слезинки.
- Ты что это вздумал мутить чистую воду пруда своими слезами? — вдруг услышал лягушонок над собой чей-то голос.
Лягушонок поднял голову и увидел, что над прудом повисло небольшое облачко.
- Ну, и что ты плачешь тут в одиночестве? — спросило облако.
- Это правда, что на облаках никогда не бывает белых лягушат? — спросил лягушонок облако.
- А почему белые лягушата должны жить на облаках? — удивилось облако. — Все живут на земле, на облаках никто не живёт. Посмотри на меня: разве на мне кто-то сидит?
- Тогда почему на других облаках плывут всякие зверюшки? — спросил лягушонок.
- НИКТО, запомни, НИКТО не плавает на облаках! Потому что это невозможно. Вот посмотри! — И облако заклубилось перед лягушонком густым туманом.
- Тогда почему все видят на облаках всяких зверюшек, диковинные фигурки, домики и всякие пышные замки? — упорствовал лягушонок. — Я и сам их видел. А ты утверждаешь, что на облаках никого нет.
- А я ещё тебе раз говорю, упрямый лягушонок, что на облаках НИКТО не живет! Ты понял это? Как ты думаешь, что я здесь делаю? — спросило облако.
- Отдыхаете, — не задумываясь, ответил лягушонок.
- Это я-то отдыхаю? Я вовсю работаю! Это ты ничего не делаешь, только задаешь мне глупые вопросы, — обиделось облако. — Посмотри на меня: разве я было таким как сейчас?
Лягушонок посмотрел на облако и увидел, что оно раздобрело и стало очень тёмным, и с него лягушонку на лоб упала большая капля дождя.
- Ну, понял, что я делаю? — спросило облако.
- Нет, — виновато вздохнул лягушонок.
- Я расту! — торжественно объявило облако, которое уже больше походило на тучку. И из этой тучки уже накрапывал тёплый приятный дождик.
- Видишь, — сказала тучка, — жаркое солнышко нагревает воду пруда, и от воды поднимается пар, как от кипящего чайника. Только от чайника идет сильный горячий пар, а от пруда пар поднимается лёгкий, не заметный для глаз. Потом этот пар собирается сначала в небольшое облачко, затем это облачко начинает расти — вот как я сейчас расту. А в холодном воздухе облако обязательно начнёт остывать. И пар снова станет водой, и эта вода будет капельками падать на землю. Понятно? И, надеюсь, теперь ты понял, почему на облаке никто не сможет плавать?
- А как же тогда зверюшки, сидевшие на облаках? Их же все видели! — упрямо повторил свой вопрос лягушонок.
- Ты думаешь, я тебя обманываю? — недовольно спросила тучка настырного лягушонка. — Раз уж на то пошло, я тебе скажу, почему все видят на облаках зверюшек. Облака очень любят, чтобы их приветствовали, вот и показывают всем разные фигурки. Понятно тебе?
- Значит, облака всех обманывают? — недоумевал лягушонок.
- Гммм... — задумалась тучка. — В какой-то степени да... Собственно, почему нельзя кого-то немножечко обмануть? Ведь если обман не причиняет зла, то это хороший обман, — рассудила тучка и, деловито клубясь, быстро поплыла прочь от любопытного лягушонка.
- Ур-р-ра! Теперь я знаю настоящий секрет! — обрадовался лягушонок и побежал, чтобы рассказать всем то, что ему рассказала тучка, и что он сам только что видел.
Лягушонок приблизился к друзьям, уже вернувшимся обратно к песочнице после успешной ловли солнечных зайчиков. Ему очень хотелось поделиться с друзьями тем, что случилось с ним за камышами на старом пруду. Но компании, увлечённой Лискиной прыгалкой, бы¬ло не до него. На лягушонка просто не обратили внимания. И, как всегда, всеми верховодила хитрая Лиска. Лягушонок немного огорчился, но не стал перебивать игру и пытаться привлечь к себе внимание. Он был скромным лягушонком.
Тут из-за соснового леса выглянула и сердито заворчала большущая тёмная туча, и к друзьям живо побежал длинноногий тёплый дождик. Он радостно скакал по тропинкам, по деревьям, по дощатым заборам, на которых только что лежала серая пыль. Подбежал к домам и весёлой своей перебежкой застучал по стенам, окнам и крышам. Ведь так, резво перебирая длинными водяными ногами-струйками, умеет бегать только дождик.
Все малыши уже разбежались по домам и только слушали беспечный перестук дождика за оконным стеклом. Зато лягушонок остался на улице и от всей души плескался под этим тёплым дождиком — ведь лягушата любят дождь.
Потом дождик убежал куда-то за крыши, и над землей повисла радуга — словно чудо-мостик. И, конечно же, малыши, не умеющие подолгу сидеть дома, уже вовсю бежали к радуге, не разбирая тропинок. И никто не заметил, как из-за крыши выплыло лёгкое облачко. Уронив на землю последнюю каплю дождя, оно сначала потянулось, потом округлилось, потом приняло форму лягушонка, и этот лягушонок-облако медленно поплыл по небу. И это было всё, что осталось от большой сердитой тучи.

Веснянка

Крепко ещё спит сибирская тайга под жгучей шубой снегов. Всех разогнал мороз трескучий по своим норам, дуплам да берлогам. А тем, кому некуда спрятаться, худо в зимней тайге. И не смилостивится мороз, важно ходит он по лесу и подправляет сугробы, тронутые настырным солнцем. И слышно только, как потрескивают заиндевелые деревья. Да серебряный месяц с небес стелит свою светлую дорожку на эти великолепные снега. Бежит, пробивается эта дорожка в самую глушь тайги, туда, где утонула в пышном сугробе убогая сторожка. И хотя её замело по самую крышу, всё равно видно, как светится в сторожке оконце. Это коротают зимнее время Веснянка и её старая нянюшка.
Вертится перед ледяным зеркалом Веснянка, все ларцы с драгоценностями пооткрывала. То одну нить ледяного жемчуга возьмёт и капризно глянет в чистый лёд-зеркало, то другую нить — всё перебрала! Да только почему-то в тот вечер никакой жемчуг ей не подходил. Потом было примерено самое любимое ожерелье — из тонюсеньких льдинок — словно чистый горный хрусталь нанизан на нитку. И у самой Веснянки две таких же льдинки в глазах застыли. И опять всё ей не то! Вот уж и заветный ларец открыт — в нём хранится дорогой венец. Из крепчайшего льда этот венец — заморожен самой лютой стужей, кован всеми сибирскими морозами, гранён и отшлифован шальными ветрами. Примерила его Веснянка на голову — грандиозно! А у самой в лице ни капельки тепла, лишь две ледышки в глазах холодно искрятся. И снова её что-то не устраивает. Заглянула ещё раз в ларец и узрела там белую блестящую ленту.
- Ой, нянюшка, что это? Какая необыкновенная лента! — восхитилась Веснянка.
- Ох, батюшки! — всполо¬шилась старушка. — Я со¬всем забыла строгий наказ матушки-метелицы. Эту ленту я должна вплести в твою косыньку, голубушка моя, в самый последний вечер первого весеннего месяца.
- Скажи, а зачем мне надо вплетать эту ленту? Скажи, а то не дам вплести! — передёрнула плечами Веснянка, разглядывая белоснежную ленту, на которой вился причудливый узор из лёгких снежинок, словно лента была соткана из зимнего забвения.
- Присядь-ка, милая, и я расскажу тебе всё, о чём сама знаю, а заодно и ленту вплету, — уговаривает нянюшка Веснянку.
Присела Веснянка у ног нянюшки, и та начала свой сказ:
- Ворожила матушка-метелица на таёжном озере, и привиделось ей, что в Веснянкину косу надо обязательно вплести снежную ленту, чтоб охладить горячую головушку девицы. А иначе случится беда.
- Какая беда, нянюшка? — насторожилась Веснянка.
- Да говорят, будто бы глянет однажды в наше оконце светлоокий принц, и убежит Веснянка за ним из своей сторожки.
- А для чего ему глядеть в наше оконце? — пожимает плечами Веснянка.
- Чтоб влюбиться в тебя, — улыбнулась нянюшка. — А чтоб влюбиться, ему надо сначала тебя увидеть.
- А как зовут этого принца, нянюшка? — не унимается Веснянка.
- Март... — тяжело выдохнула нянюшка это имя: сердцем чувствовала она, что грядёт беда, что плохо придётся непокорной Веснянке.
- Ах, нянюшка!..
Вскочила Веснянка и так тряхнула головой, что не удержался венец на её голове и в последний раз, сверкнув миллиардом искр, рассыпался навсегда. Веснянка прыгнула за порог и исчезла в таёжной темени. А снежная лента так и осталась в заботливых руках старой нянюшки.
Веснянка, как была босая, так и побежала, не оглядываясь, по обманчивой дорожке серебряного месяца — так не терпелось ей увидеть светлоокого принца по имени Март. Долго бежала она, а когда наступило утро, присела Веснянка отдохнуть на полянке.
- Ну где же ты, принц? Тот, кто хочет в меня влюбиться? — зашептала она. — Как мне хочется поскорее тебя увидеть! — И, обессиленная, заплакала, положив усталую голову на колени.
Спустя некоторое время то место, где сидела Веснянка, оттаяло, а её светлые девичьи слёзы проросли робкими подснежниками.
Спешит девица в поисках светлоокого принца, а за ней преданным псом бежит первый весенний ручей, ластится, лижет своим холодным языком её голые пятки, подслушивает ночами Веснянку в бреду, а днем всему свету рассказывает про её грёзы. И тянется за ними сумятица, которая, как дурман колдовской, тревожит живые сердца, торопит уставшие птичьи стаи, проникает в человечьи души, рождая в них сладкую грусть и напоминая, что настало святое время любви. И нет теперь в глазах Веснянки льдинок, в них уже оттаявший таёжный омут плещется. И бежит она, торопится, и невдомёк ей, что надо остановиться и подумать: где же всё-таки её суженый. Впереди? И она его вот-вот догонит? Или он уже далеко позади неё остался, а она проскочила мимо?
Эх, не успела старая нянюшка остудить снежной лентой горячую головушку Веснянки! Не успела...


Золотой осколок солнышка

Произошла эта история когда-то давно с одной маленькой девочкой, которую звали Леночка. Жила она, как все её подружки, с мамой и папой в нашем городе. И сколько Леночка себя помнила, кроме мамы с папой да пушистого кота Бобрика, у неё никого больше не было. Так думала эта маленькая девочка. И вдруг в один прекрасный день Леночка узнает, что у неё есть бабушка — не сказочная, а самая настоящая, которая живёт где-то в деревне. И что эта бабушка прислала им на днях письмо.
- Ленка, знаешь, кто нам письмо прислал? — спросил у неё папа.
- Нет! — изумленно ответила Леночка и с любопытством посмотрела на белый конверт в папиной руке.
- Нам прислала письмо мамина мама! — ликовал почему-то с письмом в руке папа.
- А тебе она доводится бабушкой, — сказала мама.
- Как, самая настоящая? — спросила Леночка.
- Да, это твоя родная бабушка, и теперь мы тебя увезём к ней на дачу, — с мечтательной улыбкой на лице проговорила мама.
- Вот послушай, что пишет нам бабушка. — Папа достал письмо и стал читать.
"Здравствуйте, мои хорошие! — писала бабушка. — Что-то вы совсем забыли меня, старую. Давно я вас не видела. Как там растёт моя внучка Алёнушка? Скорей приезжайте ко мне, я давно уже для Алёнушки моей приготовила сказку".
- Пока ты без нас отдохнёшь у бабушки, а мы с папой через какое-то время приедем к вам, — стала уговаривать Леночку мама. — Да к тому же бабушка пишет, что она для тебя приготовила сказку.
Но Леночке не хотелось расставаться с папой, с мамой и Бобриком, и она заплакала.
- Не реви, Ленка! — сказал весело папа. — Знаешь, у них там в деревне даже облака из настоящей простокваши. Бабушка живёт возле самого леса, ох и хорошо там... — мечтательно вздохнул папа.
- Пусть ребёнок хоть познакомится с природой, а то всё дом да асфальт, — проговорила мама и о чём-то задумалась, гладя Леночку по голове. Леночка ничего не поняла, откуда вдруг у них появилась бабушка и почему мама с папой так рады, что наконец-то они отправят Леночку на дачу.
***
И вот Леночка на даче у бабушки лежит в постели, а снаружи кто-то тихонечко шуршит по крыше бабушкиного домика, царапается в закрытые ставни. И поэтому девочке кажется, что кто-то большой и сильный хочет сорвать с места маленький бабушкин домик и унести его далеко-далеко, как в сказке про Гулливера. Ей становится страшно, и девочка забирается с головой под одеяло. Но и под одеялом Леночке слышно, как в тёмных углах таинственно шепчут что-то сухие пучки трав и что к их горьковатому запаху после дождя примешался запах душистого луга. А ещё девочке показалось, что у бабушки где-то в сундуке до утра спрятано само солнышко. Это потому, что днём солнце жарко нагрело бревенчатые стены бабушкиного дома, и сейчас в нём было тепло. Можно было подумать, что солнышко вовсе не закатывалось за лес.
Постепенно Леночкин страх растаял, как сырой клочок тумана; и над Леночкиными ресницами лёгким мотыльком закружил сон. И вот то ли это ей приснилось, то ли было на самом деле. Только услышала вдруг она, что ставню окна кто-то тревожно царапает.
- Что это такое? — заинтересовалась Леночка, не совсем же она была трусишкой. И она тихо, чтоб не услышала бабушка, скатилась с высокой кровати и босиком прошла по прохладным половицам. Подойдя к прикрытому окну, девочка толкнула ставню и зажмурилась. За окном стояло дерево с ярко-зелёными листьями, которые чуть шевелил ветерок. На каждом листе блестели крупные капли дождя, а само дерево горьковато пахло. И было тихо-тихо. Но вот качнулась перед окном ветка, это сел перед девочкой воробей и, по-птичьи склонив голову на бок, он с любопытством уставился на Леночку.
- Здравствуйте, я только вчера приехала, а это вы здесь очень долго шуршали? — спросила Леночка.
- Нет, не я. Это шуршал дождь.
- А я знаю, где он сейчас, он за нашим забором шуршит крапивой. Мне вчера бабушка сказала, чтоб я не лезла за забор в крапиву.
- Почему это дождик для одуванчиков должен шуршать в какой-то крапиве? — возмущённо чирикнул воробей.
- Как это "почему"? Это был дождик для одуванчиков, — удивилась Леночка.
- Конечно, — гордо подтвердил воробей.
- Зачем же он ко мне в окно царапался? — поинтересовалась Леночка.
- Он тебя звал, чтобы ты помогла посеять одуванчики.
- Но я ведь пока этого делать не умею, это только бабушка сможет, — растерялась Леночка.
- Разве ты никогда не сеяла одуванчики? Это умеют делать все, даже самые маленькие дети, — изумился воробей.
- Я ведь живу в городе, а там дома да асфальт, — грустно ответила девочка, повторив мамины слова.
- Да, но неужели у вас в городе нет жёлтых цветов, похожих на солнышко? Потом они превращаются в белые лёгкие шарики, на них стоит слегка подуть, и они разлетаются. Вспомни, может, и ты не один такой шарик распустила.
- Да, кажется, я тоже распускала такие шарики, — призналась девочка. — А где сейчас дождик? Я хочу помочь ему!
- Он за белыми, высокими берёзами, у речки, — ответил воробей. — Там они с ветерком собрались сеять одуванчики. Если хочешь, я провожу тебя к ним. Пойдём!
И вот Леночка на лесной тропинке. Со всех сторон её окружили высокие деревья, в вышине они о чём-то шумели. На тропинке блестели небольшие лужицы, в которые заглядывало то высокое дерево, то лесной цветок, даже самая малая травинка пыталась увидеть в воде своё отражение.
- Это дождик оставил для травинки зеркальце, — воскликнула девочка.
- Не только для травинки, в это зеркало смотрятся все, кто любит прихорашиваться, — чирикнул воробей. — Даже я иногда люблю попить из такой лужицы.
А маленькая девочка весело бежала по тропинке и не знала о том, что, едва шагнув за порог, она оказалась в сказке. Она нарвала букет лесных цветов, набрала кармашек лёгких одуванчиков. Пнула попавший нечаянно ей под ноги скользкий гриб. Потом увидела на ветке очень яркую букашку и, сама не зная зачем, зажала её в своей ладошке.
- Какая злая девочка пришла к нам в лес! — вдруг услышала она за спиной у себя чей-то голос и обернулась. На пеньке между елями сидел старичок-лесовичок и наблюдал за ней.
- Я не злая, я только вчера приехала к бабушке в гости. А где живёте вы? — спросила она старичка-лесовичка.
- Я живу в уютном дупле очень старого дуба, — ответил лесовичок. — Что же ты: только-только приехала, а уже столько живой красоты успела убить!
- Я никого не убивала, я пришла, чтобы помочь посеять одуванчики.
- Зачем же ты набрала полный кармашек семечек одуванчика? Ты же помяла парашютики, и эти семечки теперь улететь не смогут. И для чего тебе эта букашка, что сейчас умирает у тебя в зажатой руке?
- Эти семечки я хотела увезти с собой, чтоб в городе тоже было много одуванчиков. А букашку я взяла просто так, чтобы все видели, что я ничего не боюсь. Ну, если вам так жалко, возьмите всё назад, — обиженно сказала Леночка и стала опустошать кармашек, вываливая всё прямо на тропинку. И возле Леночкиных ног образовалась страшная кучка: смятые, спутанные пушинки одуванчиков, увядшие цветы и мёртвая букашка. — Я не хотела их губить, просто мне хотелось, чтоб у нас в городе тоже было красиво, — стала оправдываться девочка.
- Ладно, я верю, что ты сделала это не со зла, — сказал лесовичок. — К сожалению, не каждую ошибку, сделанную человеком, можно исправить, — вздохнул он. — Человек часто не хочет считаться с тем, что вокруг него тоже всё живое, как и он сам. Можно нарвать охапку луговых цветов и не заметить, как они умирают у вас в душной комнате, хотя до этого цветы росли, радовались солнцу. Если хочется взять в свои дом кусочек живой красоты, ты сначала посмотри, много ли на полянке цветов, которые ты хочешь нарвать, и если их много, — сорви два-три цветка. Сколько красивых, полезных для людей цветов исчезло с нашей земли! И все потому, что их рвали охапками. Или вот дерево в лесу, ведь не из всех семян, которые упали в землю, потом вырастут деревья. А человек придёт и ломает ветки, хотя ни одного дерева в этом лесу не посадил.
- Мы завтра с бабушкой придём сюда и посадим много деревьев, — пообещала Леночка.
- Покажу-ка я тебе настоящее сокровище. Его может увидеть только добрый человек.
Когда они подошли к ручью, Леночка не сразу его заметила, он журчал, казалось, совсем близко — но вот где? Когда лесовичок раздвинул сочную, высокую траву, только тогда Леночка его увидела. Это был ручей как ручей — холодный, на его берегу сидел маленький лягушонок, который, едва увидев девочку, тут же прыгнул в траву и исчез.
- А где же сокровище? — разочаровано произнесла девочка.
- А ты посмотри вот сюда, — лесовичок примял посильней траву, и девочка зажмурилась: в ручье сверкало маленькое солнышко.
- Вот оно, наше сокровище, золотой осколок солнышка; если он исчезнет, то ручей умрёт, значит, умрёт и лес.
- А что надо сделать, чтоб оно не исчезло? — спросила девочка.
- Надо, чтобы ручей был всегда чистым, а его каждую осень засыпает опавшая листва, в него падают сломанные ветки, а почистить его некому, — грустно сказал старичок-лесовичок.
- Я его почищу, — сказала девочка.
- А ты не испугаешься, что вода в нём холодная?
- Не испугаюсь, — бодро ответила Леночка и стала убирать из ручья всё ненужное. И как только ручей стал чистым, он весело зажурчал, словно в нём зазвенели хрустальные сосульки. И эхо отозвалось на эту чистую песню ручья...
- Спасибо тебе от всего нашего леса, — сказал лесовичок и высыпал в Леночкины ладошки горсть спелой земляники. — А теперь тебе пора домой...
Лесовичок вывел Леночку из леса. И она быстро дошла до дому. У крыльца её встретила бабушкина собака Чапа. Она дружелюбно ткнулась носом в Леночкины ладошки.
- Знаешь, Чапа, я лесной ручей чистила, чтобы в нём всегда был осколок солнышка, — сказала девочка и вбежала в дом. Там она юркнула в тёплую постель и провалилась в глубокий предутренний сон...


Радужная капелька

Город выбрался уже из подтаявших грязных сугробов, по асфальту вовсю бежали мутные, но веселые ручьи, сливаясь в большие лужи, и весь мусор, что прятала зима под снегом, сейчас вылез на белый свет. В общем, город был проснувшимся, но еще не прибранным — таким обычно город и бывает в начале весны. А на все это с чистого голубого неба лилось ослепительное мартовское солнце.
Но ничего этого Алька не замечала: ни задорных ручейков, ни заманчивых тающих сугробов, она просто тащилась по неопрятному городу, и в душе у нее была грязная лужа.
- И зачем только я выросла? — подумала Алька про себя со злостью.
А ведь она еще помнит то замечательное время, когда бабушка встречала ее из детского сада и, всегда широко улыбаясь, говорила: "Солнышко мое пришло!". И приветливо расставляла руки — и Алька с радостью кидалась в бабушкины объятия.
А вот сегодня утром бабушка выставила ее за дверь и даже не поинтересовалась, успело ли ее солнышко выпить чаю. Только холодно сказала: "Иди! А то, чего доброго, в школу опоздаешь!".
А ведь это по вине своих родичей Алька сегодня не выспалась. Вчера, когда они вечером сели ужинать, мама с раздражением бросила папе:
- Зарплату принес? Или ты вообще разучился ее приносить?
- Я что: виноват, что на фирме опять задержали зарплату? Я и так только на вас троих и ишачу, и все как в прорву, и вы еще и недовольны! — гаркнул папа и, зло хлопнув дверью, выбежал из квартиры.
- А я как кручусь, вас всех обслуживая? То магазин, то стирка, то уборка, целый день как белка в колесе, носишься по этим базарам, чтобы хоть куски получше в дом принести! И никакой благодарности! — заорала мама и почему-то с негодованием посмотрела на бабушку.
- Ну, я пока еще сама себе на жизнь зарабатываю и, если надо будет, смогу каких работничков, как вы, еще полдюжины прокормить! — крикнула бабушка маме в лицо.
- Марш в постель, чего уставилась? — повернувшись к Альке, цыкнула мама, замахала на Альку руками, и та опрометью ринулась в свою комнату.
Там она быстро разделась, юркнула в постель и зарылась в подушку, зажимая уши до судорог в руках, — так, что яростные крики на кухне превратились в сплошной гул.
Долго лежала так Алька, оцепенев, пока хитрый сон все-таки не подобрался к ней. Утром она проспала, не услышав звенящий будильник, и, когда ее пришла будить бабушка, Альке показалось, что она только что заснула. Поэтому, когда на уроке в школе ее вызвала учительница, она тупо уставилась на доску и долго стояла молча, потом, ничего не сказав, отправилась на свое место. На усталом лице учительницы появилось удивление. В классе, естественно, раздались смешки, а у Альки в дневнике появился красный, с длинным носом кол.
Сейчас Альке хочется одного: забросить свой ненавистный портфель далеко-далеко, за все эти высокие дома, чтобы его никто никогда не нашел. Ну почему всем так трудно понять, что Алька просто не выспалась?
И опять на Альку нахлынули воспоминания — как совсем не так уж и давно все было очень хорошо, просто великолепно. Папа был такой веселый, он заходил за Алькой в детский сад, брал ее на плечи и нес домой. А Алька, вцепившись в отцовский чуб своими маленькими ручками, так радостно визжала от восторга, что прохожие удивленно оборачивались им вослед. А какая была мама... Мама, когда стояла перед зеркалом, всегда ставила Альку впереди себя, и они начинали вместе наряжаться. Обе всегда были довольны, что наряды сидят на них отлично.
И куда подевалось все хорошее? Алька тяжело вздохнула. Посмотрела на лужу — и ей непременно захотелось пройтись по ней. И тут перед ее лицом что-то пролетело и, щелкнув ее по носу, шлепнулось в лужу. И там сразу же завертелся радужный пузырь, не обращая ни малейшего внимания на расстроенную Альку. Этот пузырь стал так весело нырять и кувыркаться в грязной луже, будто это была совсем не лужа, а приятная теплая ванна. Алька смотрела на все это и не находила слов.
- Ну что ты на меня так уставилась? Что, никогда, что ли, не видела, как пузыри в лужах купаются? — спросил пузырь Альку.
- Нет! — затрясла головой Алька.
- Ну, тогда считай, что тебе сегодня повезло: ты увидела великое чудо! У тебя сегодня счастливый день, — захихикал пузырь.
- Лучше бы этого сегодняшнего дня не было... — удрученно вздохнула Алька.
- Почему? — удивился пузырь.
И тут Алька поведала пузырю про свой неудачный день, и про вчерашний тоже.
- Да, это плохо, — сказал пузырь, — так всегда бывает, когда кто-то приносит с собой в дом плохое настроение. Сначала плохое настроение запрячется в какой-нибудь темный угол и сидит там, пока не превратится в большое пыльное облако. Никто о нем и не догадывается, а оно затаилось в углу. А когда настает ночь, плохое настроение тихонько выплывает — и все начинают им дышать. И поэтому утром все просыпаются в плохом настроении, и весь день проводят в плохом настроении. Никто не умеет оставлять за порогом свое плохое настроение, а это обязательно надо делать, потому что плохое настроение противное, вредное и заразное, как болезнь.
- А как же это сделать — оставить за порогом плохое настроение? Это ведь, наверное, очень трудно, — задумчиво произнесла Алька.
- Ну, проще ничего не бывает, уж поверь мне! Плохое настроение боится улыбок. То есть ты можешь отогнать плохое нестроение своей же собственной улыбкой. Сумей улыбнуться своему плохому настроению — и оно само исчезнет. Ну как, поняла? — спросил Альку пузырь.
- А это всем помогает? — засомневалась Алька. — И как это можно: улыбнуться своему плохому настроению?
- Сейчас научу тебя. Ты сначала покажи этой грязной луже свое хмурое лицо, а потом улыбнись. И плохое настроение останется в этой луже. Ну чего в этом трудного? — рассердился пузырь, недовольно взирая на скуксившуюся Альку. — Только запомни: когда избавишься от плохого настроения, не прячь сразу свою улыбку, иначе в тебя может влететь чье-то чужое плохое настроение. А улыбка — это отличная защита. Улыбка как щит, ничего не влетит! — срифмовал в заключение пузырь.
- А где же взять хорошее настроение взамен плохому? — опять забеспокоилась Алька.
- Так хорошее настроение тут же появится от твоей улыбки, — пояснил пузырь. — И еще вот что: ты непременно должна передать свое хорошее настроение родителям и бабушке.
- Как же это сделать? — недоумевала Алька.
- А ты просто подойди к ним, приласкайся и напомни им, что ты их очень-очень любишь.
Тут пузырь хлопнул по луже — и у Альки на ладони засверкала радужная капелька. Алька посмотрела на капельку — и ей показалось, что к ней вновь вернулось то время, когда ее все любили. И она улыбнулась — впервые за весь этот трудный для нее день. И поняла, что хорошие времена вовсе не позади, они еще и впереди, и их ждет много-много чего хорошего. И повеселевшая Алька поспешила домой, неся папе, маме и бабушке хорошее настроение. Когда же девочка скрылась за углом высокого дома, радужный пузырь лопнул, и лужа вновь стала темной и грязной...


Необыкновенный подарок

Едва краешек небо посветлел от только что проснувшегося солнышка, как на старом пруду, на круглом листе кувшинки уселся маленький хмурый лягушонок, у которого со вчерашнего дня было скверное-прескверное настроение. Да и кто будет долго и спокойно спать, когда у тебя сплошные неприятности. Вчера этот лягушонок сочинил новую песенку, и, как он сам думал, песенка у него получилась на "ура". Но когда мама-лягушка услышала ту песенку, она пришла в ужас.
— Так нелепо сочинить и так фальшиво пропеть мог только самый невоспитанный и самый бестолковый лягушонок! — негодовала она. — От твоей никуда не годной и дурно звучащей песни никогда не пойдет приятный теплый дождик, да еще она, как пить дать, не понравится нашим соседям. Что они подумают? Они подумают, что мой сын — самый бесталанный. Ну вот, теперь у меня окончательно испорчен день.
Конечно, этот лягушонок был очень даже неплохим и вполне послушным, но он частенько огорчал маму: это у него получалось, как правило, нечаянно. И почему у мамы так часто портится хороший день? Лягушонку это было совершенно непонятно.
И вот что ему посоветовала болтушка стрекоза.
— Если у меня начинаются неприятности, я всегда пытаюсь от них избавиться, — сказала она. — А если я к тому же еще нечаянно огорчу маму, то стараюсь сделать ей какой-нибудь необыкновенный подарок, и она сразу перестает на меня сердиться.
— А из чего делается такой подарок? — спросил удивленный лягушонок. Он никогда не слышал о таком подарке.
Но болтушка стрекоза неожиданно сорвалась с цветка и улетела, а лягушонок так и остался сидеть, озадаченный этим вопросом. Но он решил, что, во что бы то ни стало, достанет для мамы такой же точно подарок.
И вот он сейчас сидит на листе кувшинки и размышляет. А в это самое время окончательно проснулось солнышко и быстро стало согревать сначала макушки деревьев, потом дотронулась до спящих зверюшек, заглянув к каждому в норку. И солнышко любовалось своей работой: как от прикосновения его лучика, сладко потягиваясь, просыпаются цветы, озябшие за ночь зверюшки, лесной ручеек, самая крохотная травинка.
И когда солнышко добралось до старого пруда, лягушонок уже отыскал в траве свою любимую жестяную банку, и, прикрыв ее пыльным лопухом, отправился за необыкновенным подарком. А солнышко, разбудив последнюю травинку на лугу, очень довольное, что его теплом уже все отогрелись, решило немного отдохнуть на мохнатой еловой ветке. Но тут ему глаза попался хмурый лягушонок, деловито скачущий по лесной тропинке.
— Ты чего такой хмурый, лягушонок? — спросило солнышко. — Ты только посмотри, какой чудесный денек разыгрался! Разве можно в такой день быть хмурым и притом без всякой причины?
— Здравствуй, солнышко, — поприветствовал лягушонок, а сам нахмурился еще больше. Скажи, солнышко, ты не знаешь, из чего делается необыкновенный подарок? И что дарят маме, если она очень красивая?
— Ну, я не знаю, из чего делается необыкновенный подарок, а вот что можно подарить красивой маме, кажется, знаю, — улыбнулось солнышко. — Вспомни: что больше всего на свете любит твоя мама?
— Больше всего на свете мама любит меня, — горделиво поведал лягушонок.
— Ну а еще что? — весело спросило солнышко.
Лягушонок задумался на минутку, а потом неуверенно произнес:
— Еще, мне кажется, она очень любит солнечных зайчиков...
— Так вот и найди сейчас на пруду самого яркого моего зайчика и подари его своей маме, — посоветовало солнышко лягушонку.
— Нет, давай сделаем по-другому, — заупрямился лягушонок. — Дай мне самого яркого своего зайчика, я его спрячу вот в эту жестяную банку, а потом, когда у моей мамы вдруг опять испортится хороший день, я — раз! — открою эту банку, покажу маме яркий солнечный зайчик, и у нее снова появится хороший день.
— Но ведь этот зайчик не сможет сидеть в этой жестянке, ведь солнечный зайчик — это мой луч: как только ты посадишь его в жестянку и прикроешь лопухом, он тотчас же исчезнет. Вот убедись сам.
Солнышко пустило свой лучик в жестяную банку, и там сразу заиграл такой яркий зайчик, что лягушонок даже зажмурился, но едва он прикрыл жестянку лопухом, солнечный зайчик и вправду исчез.
— Вот видишь, я тебя не обмануло, мой лучик никогда не будет сидеть в темной банке, лучше подари его тогда, когда он блестит на воде.
— Ну и что это будет за подарок? Это будет просто солнечный зайчик, а мне нужен необыкновенный подарок, — возмутился лягушонок и, даже не сказав солнышку "спасибо", уныло попрыгал дальше по тропинке.
А над тропинкой в это время пролетал утренней ветерок, причем чрезвычайно довольный собой: сегодня с ним поздоровались все цветы, поэтому у него было прекрасное настроение. И на тропинке ветерок увидел хмурого лягушонка.
— Привет, лягушонок! Это из каких краев ты такой хмурый? Тебя кто-то обидел? — спросил обеспокоенный ветерок.
— Нет, — невесело квакнул расстроенный лягушонок.
— Если тебя никто не обижал, почему же ты тогда такой нерадостный? — удивился ветерок.
И лягушонок рассказал ветерку все как есть. А потом спросил:
— Скажи, ветерок, ты не знаешь, из чего можно сделать необыкновенный подарок, и что можно дарить очень красивой маме?
— Ну, я точно не знаю, из чего и как делается необыкновенный подарок, а вот что можно подарить красивой маме, кажется, знаю. Скажи, что больше всего на свете любит твоя мама? — спросил ветерок.
— Больше всего на свете мама любит меня, а еще она любит солнечных зайчиков, а еще... — Лягушонок призадумался. И вспомнил: — А еще она любит слушать твою песенку, когда та звучит в камышах. Дай мне твою песенку: я ее пока спрячу вот в эту жестяную банку, а когда у моей мамы вдруг опять испортится хороший день, я ей дам послушать твою песенку, и у мамы снова появится хорошее настроение, — оживленно проквакал находчивый лягушонок.
— Знаешь, давай не будем прятать песенку в жестянку, а для твоей мамы я сегодня сыграю самую лучшую свою мелодию, а ты пригласи свою маму послушать ее. Беги скорее за своей мамой, — предложил ветерок лягушонку.
— Разве это будет необыкновенный подарок? Это же будет обыкновенная песенка ветра, которая звучит каждый день, — недовольно промямлил лягушонок. И поскакал дальше, даже не попрощавшись с ветерком.
Лягушонок был в таком плохом настроении, что даже не заметил, как в небе появилась его любимая дождевая тучка, которая всегда приносит ему самый приятный дождик. Зато тучка сразу же заметила своего знакомого лягушонка.
— Привет, лягушонок! — крикнула тучка и брызнула на него первые теплые дождинки.
Однако лягушонок недружелюбно отмахнулся от них.
— Ты что: не рад моему дождику? — удивилась тучка. — И почему ты такой хмурый? Разве можно быть таким хмурым безо всякой на то причины? Скажи, может, тебя кто-то обидел?
— Неправда, у меня есть причина быть сердитым! — проворчал лягушонок и еще больше надулся.
— Ну и что за причина у тебя такая ужасно большая, что ты обиделся сразу на всех?
— А как ты узнала, что я на всех сердитый? — удивился лягушонок.
— Да ты только посмотри на свою мордочку! Как ты думаешь, если бы тебе кто-то повстречался с такой хмурой мордочкой, чтобы ты подумал?
— Я? Что я подумал бы? Не знаю, — честно признался лягушонок.
— А знаешь, что я подумала, когда увидела тебя? — спросила тучка.
— Нет, — квакнул лягушонок.
— Я подумала, что ты увидел меня, и у тебя сразу испортилось хорошее настроение, поэтому у меня тоже сразу испортилось и мое хорошее настроение, — вздохнула тучка. — Ну а теперь расскажи, что у тебя случилось.
И лягушонок рассказал доброй тучке все.
— К большому сожалению, я тоже не знаю, из чего делается необыкновенный подарок. Знаешь что, сегодня я принесла с собой самый теплый дождик. Ты беги впереди меня к маме и скажи ей, что ее ждет настоящий сюрприз. И как только ты ей это скажешь, я тут же пущу этот дождик. Договорились?
— Ой, ну и что это будет за необыкновенный подарок? Это же будет обычный дождик, — обиженно проквакал лягушонок и запрыгал дальше.
А на небе после дождевой тучки появилась радуга, она красиво изогнулась над лесом и стала пить воду из прохладного ручья. И нисколечко не удивилась, когда в ручье появилось отражение хмурой лягушачьей мордочки.
— Ты не знаешь... — начал было надоедать лягушонок своим нерешенным вопросом.
— Нет, не знаю, — не дослушав, прервала радуга.
— И...
— И этого не знаю, — равнодушно отрезала радуга. — И вообще, своим хмурым отражением ты мне помешал напиться вкусной воды из этого ручья, — недовольно проговорила она.
— Я подумал, если ты такая большая и такая красивая, то ты, наверно, уж точно знаешь, из чего делается необыкновенный подарок и что дарят очень красивой маме, — все-таки осмелился задать свой вопрос настырный лягушонок.
— И это все, что ты хотел узнать? — презрительно усмехнулась радуга. — Всего-навсего?
— Так ты знаешь, из чего делается необыкновенный подарок и что можно дарить очень красивой маме? — обрадовался лягушонок и восторженно проквакал: — Ура, ура, ура!
— Очень красивой маме можно подарить то, что очень-очень красивое. Например, меня, — предложила радуга. — Я ведь очень-очень красивая, не правда ли?
— Но моя мама красивее тебя, — заупрямился лягушонок.
Радуга, услыхав нелестное, по ее мнению, сравнение, тут же исчезла. И вокруг не стало больше ничего необычного и очень-очень красивого. Правда, еще оставались цветы на лугу, облака плыли по небу, но для глупого лягушонка это все было таким привычным и обыденным, что он даже не догадывался, что маме можно подарить самое необычное по форме облако, что можно пригласить маму погулять среди нарядных цветов. Посидев на солнцепеке и не найдя больше ничего интересного вокруг себя, лягушонок от огорчения начал квакать и так расшумелся, что разбудил старенькую лошадь, что дремала стоя на том лугу.
— Ай, здесь, кажется, что-то случилось? Кто-то здесь шумел? — сразу же забеспокоилась она.
— Это я здесь шумел, ну и что, я всегда так шумлю, когда сердитый, — совсем невежливо проквакал лягушонок.
— Что же за причина у тебя такая, что заставляет так сердиться такого симпатичного лягушонка? — удивленно спросила старенькая лошадь.
И лягушонок рассказал ей про все свои неприятности.
— Но ведь из всего того, что тебе сегодня предлагали, ты мог бы сделать для мамы самый настоящий необыкновенный подарок: из всего этого можно сделать для мамы счастливый день. Прав был ветерок, когда предложил тебе пригласить маму послушать в камышах самую красивую мелодию, солнышко тоже предлагало тебе сделать для своей мамы замечательный подарок, свой солнечный зайчик, а он же такой необыкновенный. Да и тучка была совершенно права: что может быть лучше для твоей мамы, как не ее любимый теплый дождик в жаркий день?
— Что же мне теперь делать? — растерялся лягушонок и загрустил пуще прежнего.
— А вот что: завтра снова будет такой же денек — вот ты и подари завтра своей маме самый счастливый день. Только постарайся ничем не огорчать маму, иначе она просто не заметит твоего подарка.
Вот такой мудрый совет дала старенькая лошадь маленькому лягушонку. И лягушонок ему последовал. И красивая мама-лягушка осталась довольна подарком своего любимого сыночка.
Чья луна упала в речку

Ночь. В квартире уже потушен свет, хозяева спят, и поэтому можно подумать, что уснул весь дом. Убедившись, что вокруг тихо, из своего кошачьего укрытия осторожно выбрался полосатый котенок Васька. Васька просто обожает гулять ночью, но сейчас котенка беспокоило совсем иное. Из кухни плыл вкусный запах жареной рыбы — самого желанного Васькиного лакомства. Поэтому Васька сел на пороге, раздумывая, куда же ему идти — туда, откуда расплывался аппетитный запах, или прыгнуть на подоконник большого окна, в которое уже заглядывала его любимая луна. Васька посидел, подвигал усами и решил все-таки прежде поздороваться с любимой луной. Неслышно вспрыгнув на подоконник, он промурлыкал своей любимице что-то ласковое, а та в знак благодарности обсыпала его всего своими блестками, и Васька стал лунным котенком. Он немного полюбовался своей лунной шерсткой и все-таки решил наведаться на кухню: уж очень вкусно пахло рыбкой. Неслышно спрыгнув с подоконника, он, крадучись впотьмах, зашел на кухню.
Только не думайте, что котенок Васька был трусливым, нет, он лишь терпеть не мог одну особу, проживавшую на кухне, потому что она не давала Ваське без разрешения хозяйки трогать вкусное. Это была большая, старая, железная ложка — она всегда предупреждала хозяйку, когда Ваське хотелось что-то стащить. Вот и сейчас ложка лежала на крышке сковородки и делала вид, что дремлет. Однако Васька прекрасно знал: стоит ему только дотронуться лапой до сковородки, как эта противная особа тут же предательски соскочит с крышки на пол и зазвенит как ненормальная. Васька подкрался поближе к плите и бесшумно сел. Ложка даже не пошевелилась. Васька подполз совсем близко и вскочил на табурет, стоящий возле плиты. Тишина. Тогда Васька осмелел и потянулся носом к сковородке. Крышка на сковородке была чуть приоткрыта, но не настолько, чтоб можно было вытащить рыбку. Васька чуть толкнул носом крышку сковородки — ложка заворочалась с боку на бок, поехала вниз, соскочила, перевернувшись в воздухе, и с громким звяком брякнулась на пол. Васька прижал уши и замер. «Предательница!» — только и успел подумать Васька, как вспыхнул свет и на кухню зашла хозяйка.
— Ты снова воруешь? Я тебя, кажется, предупреждала: будешь воровать, выкину на улицу!
Васька удивленно посмотрел на хозяйку: он думал, что его сейчас накажут, а его просто отправят ночью погулять. «Хорошо, что моя хозяйка не знает, что я очень люблю гулять с луной», — подумал хитрый котенок и безропотно дал выкинуть себя на улицу. Посидев немного на крыльце, Васька спрыгнул на нижнюю ступеньку и довольно мурлыкнул. А луна прыгнула на крышу Васькиного дома.
— Пойдем, я тебя покатаю по крышам, мур-мур-мур, — зазывно шепнул Васька луне и устремился вперед, а луна послушно покатилась по влажным крышам.
В другой квартире того же дома жил щенок Вьюшек со своими хозяевами. Вьюшек был совсем маленьким и точно так же, как и все маленькие дети, не любил, когда его надолго оставляли одного в квартире. Вот и сегодня хозяева куда-то ушли, заперев щенка дома. Сначала щенок, вволю наигравшись, хорошенько выспался на своем коврике, но, проснувшись, заскучал по хозяевам, которые где-то задерживались. Щенок жалобно заскулил, ему очень захотелось, чтоб его взяли на руки и погладили. Но сейчас он был один в квартире. Щенок побегал по комнатам, втайне надеясь обнаружить кого-нибудь из незаметно вернувшихся хозяев, но в комнатах было пусто.
Тогда щенок подбежал к большому дивану: он помнил, что когда хозяйка садилась на этот диван, она брала его с собой, и щенок частенько спал на мягких диванных подушках. Большой диван тихо дремал в темноте. Щенок просительно поскулил перед диваном, но важный диван даже не проснулся. Щенок попытался запрыгнуть на диван, но диван был слишком высоким для маленького щенка, и запрыгнуть не удалось. Тогда щенок одну за другой стащил с дивана подушки и принялся терзать их. Но диван остался равнодушен к проказам щенка. Тогда щенок еще больше разозлился и разорвал на диване обивку.
— Вы только посмотрите, уважаемый диван, что этот маленький бандит с вами сделал: он порвал вашу красивую обивку! Да проснитесь же, господин диван! — ядовито заскрипело сердитое старое кресло.
Большой диван незамедлительно проснулся.
— Не волнуйтесь так, госпожа кресло, не стоит этот бандит вашего волнения. Вот вернутся хозяева и в

Тамара Черемнова

СКАЗКИ НА НОЧЬ
[или «СКАЗКИ ПЕРЕД СНОМ»]
(сказки для самых маленьких)

Аннотация: Сказки для детей от двух до четырех лет.


Оглавление
Бабушка и оладушки 1
Шарик-миротворец 2
Сновидение Мурзика 3
Из жизни волшебника Мишуты 4
Осенний день 4
Песик 6
Примирение с Пушком 7
Плюшевый медвежонок 9



Бабушка и оладушки


Собралась бабушка Оля оладушки печь. Увидела это кошка Муська и промурлыкала:
— Муррр… Бабушка, угости меня первым оладушком.
— Нет, Муся, первый оладушек не для тебя.
— А для кого твой первый оладушек? — удивилась Муська.
— Для того, у кого щечки румяны! — отвечает бабушка, — А у тебя, Муся, только носик розовый.
Услыхал щенок разговор бабушки с кошкой Муськой и загавкал:
— Гав! Гав! Дай мне, бабушка, первый оладушек.
— Нет, Клопик, и тебе не дам первый оладушек, — отвечает бабушка. — Это для того, у кого глазки веселые!
— Разве есть еще кто-то, кто веселей меня? — удивился щенок. Он даже обидеться не успел, потому что в это время на окно опустились гули и заворковали:
— Угости нас, бабушка, первым оладушком.
— Нет, гуленьки, и вам не дам первый оладушек, он для того, у кого личика умытое! — отвечает бабушка.
— А разве тут есть кто-то еще, кто раньше нас умылся? — удивились гули.
— Конечно, есть! Это мы! Чик-чирик! — зачирикали воробушки и опустились на окошко. — Угости нас, бабушка, первым оладушком.
— Нет, воробушки, и вам я не дам первый оладушек, ведь он для моего внучека Темочки! А вот и Темочка на оладушки пришел, — обрадовалась бабушка. Она усадила внучонка за стол и угостила его очень вкусным оладушком. А потом и все остальные гости получили угощение, никого бабушка не обделила. А внучек Темочка помогал ей угощать гостей.
Ох, и вкусные получились у бабушки Оли оладушки!


Шарик-миротворец

В распахнутое окно весело светило солнышко, только мальчику Мишуте было совсем невесело. Ему было обидно и досадно. И хотя его уже простили и выпустили из скучного угла, но хорошего настроения у него так и не появилось. А во всем виноват был хитрющий Пушок.
Пушок — это Мишутин котенок. Утром, когда Мишута проснулся, ничто не предвещало неприятности. Но потом… Лучше бы этого «потом» не было...
***
Пушок притворно дремал на мягкой подушке старого кресла, Мишута на цыпочках подкрадывался к Пушку — он хотел, шутя, напугать его. Но Пушок перехитрил Мишуту! Мишута еще не дошел до кресла, где притворно спал Пушок, а котенок вдруг поднял голову и пытливо уставился на Мишуту — и сразу же угадал, что хочет сделать ему Мишута.
Хитрый Пушок сделал вид, что увидел муху. Вскочил и понесся будто бы за ней, а на самом деле Пушок знал, что если он что-то сейчас разобьет, то накажут обязательно Мишуту.
Так все и вышло! Пушок, разогнавшись, вскочил на стол но, не удержавшись на краю стола, поехал вниз, вцепившись когтями в скатерть, и потащил все на пол со стола. А на столе стояла хрустальная ваза, в которой жили розы, мамины любимые… И мама на Мишуту крепко обиделась.
Вот что сегодня натворил Пушок!
***
Мишута стоял и раздумывал: что бы такого сделать, чтобы мама простила его окончательно и перестала сердиться.
За окном вдруг что-то замелькало. Мишута поднял голову и увидел красный воздушный шарик — тот легонечко постукивал в закрытую форточку, просясь к Мишуте в гости.
Мишута залез на стул и открыл гостю форточку.
— Привет тебе! — сказал воздушный шарик.
— От кого? — удивился Мишута.
— Да от меня! И еще ото всех в мире воздушных шаров, — растянулся шарик в широкой улыбке.
— А как ты про меня узнал? — спросил Мишута у шарика.
— Я все про всех знаю, особенно про тех, у кого плохое настроение, потому что я летаю и заглядываю во все окна, — расхвастался воздушный шарик. — А вообще-то мне нравится приходить на помощь тем, кому очень плохо.
— И мне сегодня тоже плохо, потому что меня подвел мой котенок Пушок, — пожаловался шарику Мишута.
— Нехорошо сваливать свою вину на Пушка: ведь он не виноват, это ты первый захотел его напугать, а пугать друзей нечестно! — И шарик сердито надулся и стал строгим.
— Что же мне теперь делать? – горько вздохнул Мишута.
— Надо позвать из-под кровати Пушка и помириться с ним; тогда и мама перестанет на тебя сердиться, — по секрету зашептал шарик Мишуте.
***
За окном, в синее небо, весело улетал красный воздушный шар, а ему вослед радостно смотрели в окно помирившиеся Пушок и Мишута.


Сновидение Мурзика

Мороз ночью был сильнейший и большой выдумщик — нарисовал на оконном стекле волшебный лес с причудливыми деревьями. А Мурзиньке хорошо и тепло, ведь ночью он спал, спрятавшись под печку, и ему снилась летняя история, приключившаяся с ним прошлым летом.
А дело было так.
По дороге к бабушке на дачу внучка Машенька подобрала на дороге котенка и привезла своей бабушке в подарок. Вот с тех пор Мурзинька живет у Машенькиной бабушки.
Так вот, на следующее утро после своего переезда в бабушкин дом, Мурзинька проснулся вместе с бабушкой и вежливо промурлыкал ей свое кошачье «доброе утро». Ему очень понравилось молочко, которым его бабушка угостила накануне, и он надеялся, что и сегодня его снова угостят молочком.
— Что, Мурзинька, проснулся? Ну пойдем знакомиться с моим хозяйством, — сказала бабушка и пошла во двор, где ее уже ждали ее питомцы. Мурзинька последовал за ней.
А питомцы были такие: Петя-петушок, три Курочки-рябы, коза Фима, коровушка Зорька, свинья Милашка и пес Барбос-чуткий-нос. А еще Бычок-белый-бочок. Вот какое у бабушки было большое хозяйство. И все они хотели испить водички.
Взяла бабушка ведро и пошла на речку за водой. Мурзинька вслед за ней вприпрыжку побежал. Спустилась бабушка к реке, зачерпнула воду и не заметила, что к ней в ведро вместе с водой кто-то хитро спрятался. Зато Мурзинька все увидел. Бежит он за бабушкой? мяукает жалобно, хочет бабушку предупредить. А бабушка лишь успокаивает Мурзиньку:
— Не бегай больше, Мурзинька, так далеко: ты еще маленький. Вот видишь, у тебя уже и лапки устали.
Принесла бабушка ведро с водой во двор и ушла в дом. А Мурзинька как замяукает на весь двор:
— Ой, не пейте никто воду из этого ведра!
— Это почему-у-у-у? — удивленно промычала коровушка Зорька.
— Как! Как! Как это не пить? Ко-ко-ко, кто это сказал? — возмутился Петя-петушок.
— Нельзя пить из этого ведра, потому что в нем кто-то хитрый спрятался, я сам это видел, — стал уверять всех Мурзинька.
— Сейчас посмотрю, — храбро произнес Бычок-белый-бочок, он был самым храбрым во дворе. Бычок подошел к ведру и сунул туда свой нос, потом что-то там лизнул языком и испуганно отпрыгнул. И тут поднялся такой переполох во дворе, все перепугались так, что даже взволнованная бабушка вышла во двор.
— Что же здесь случилось? Кто же вас так напугал? — спросила бабушка.
— Муууу, в ведре кто-то сидит и нам пить не дает, — сказала корова Зорька. — Оно даже моего бычка укусило за нос.
— Кто же может там сидеть? Я только что принесла чистую воду из речки, — проговорила удивленно бабушка. Заглянула в ведро и улыбнулась: — Так это же всего лишь отражение утреннего облачка попало с речной водичкой в ведро. И бычка твоего, Зорька, никто не кусал — это студеная речная водичка ущипнула бычка за нос.
Бабушка успокоила всех, налила всем водички, а Мурзиньку угостила молочком.
Мурзинька облизнулся, понюхал разрисованное морозом оконное стекло и зажмурился, готовясь смотреть свое следующее кошачье сновидение.


Из жизни волшебника Мишуты

Осенний день

Как только за дверью, на гулкой лестнице, растаяли последние мамины шаги, и в комнате вместе с Мишутой осталась одна тишина, Мишутин нос тотчас же прилип к холодному оконному стеклу. Да, вы, наверное, спросите: кто такой Мишута? Мишута — это маленьким мальчик, который вчера промочил ноги в самой большой городской луже и теперь сидит дома.
А почему Мишута, а не Мишутка и не Миша? Потому что так его называют все, и ещё потому что это по-папиному, ласково.
Мишута живёт в небольшом городе, в одной из квартир недавно построенного дома, и мечтает стать Самым Большим Волшебником.
А сегодня Мишуту оставили дома. Вы же знаете: он промочил вчера ноги и сейчас его шею греет тёплый мамин платок. Прилипший к стеклу Мишутин нос давно уже стал холодным и виделся с улицы бледным приплюснутым пятном.
А за окном хозяйничала Городская Осень. Мишута представлял её себе по-своему. Ему казалось, что Осень похожа на весёлую озорную девчонку с рыжими торчащими косичками, которая живет в соседнем подъезде.
Мишута оторвал свой замёрзший нос от стекла, прищурил реснички так, как это делают все Настоящие Волшебники, и представил, как весёлая девчонка Осень сидит сейчас в городском парке на ветке какого-нибудь дерева и из своего золотого ведёрка волшебной кисточкой старательно закрашивает уже последний лист.
Мишута хотел было дрогнуть ресничками, чтобы оказаться на той ветке, где сидит эта рыжая девчонка, — ведь ему самому очень хотелось покрасить хоть один листочек в парке, — но в это время неожиданно из-за высоких крыш в город ворвался Сердитый Ветер и помчался по улицам, громко хлопая открытыми форточками. И сразу же в городе стало очень грустно, потому что Ветер запустил в небо Серые Толстые Облака. Только в парке под серым холодным небом празднично полыхали осенние листья, словно крылышки живых бабочек.
Мишута так залюбовался ими, что не заметил, как Сердитый Ветер подкрался к городскому парку и ещё больше рассердился, увидев такие нарядные деревья. Он возмущённо свистнул и кинулся срывать с веток листья. Испуганной стайкой поднимались листья над крышами, прятались за скамейками в парке, но Сердитый Ветер догонял их, забрасывал на крылечки, на балконы, на пыльные чердаки, швырял под колёса автомашин, под ноги торопливым прохожим. И весёлые листочки Осени быстро угасали на мокром асфальте.
Кинулась Осень, но не догнала разлетевшиеся листья. И расплакалась, загрустив на Мишутином окне чуть заметной слезинкой.
- Не плачь! — крикнул в окно Мишута. — Хочешь, я дам тебе вместо погибших листьев разноцветные зонтики?
- Хочу, — обернулась к Мишуте Осень, и её рыжие косички весело подпрыгнули.
Мишута дрогнул ресничками, и в руках у прохожих поплыли разноцветные зонтики. Улица снова стала нарядной.
Улыбающаяся Осень под раскрытым оранжевым зонтиком присела на скамеечку в парке и расправила свои рыжие косички. А в Мишутину комнату заглянуло Осеннее Солнышко, выдвинувшись из-под Толстого Облака. Но вот Толстое Облако потемнело, нахмурилось, полностью закрыло Осеннее Солнышко и выпустило мелкий Осенний Дождик.
— Тук-тук-тук! — постучался Дождик в Мишутино окошко и спрятался в голые ветки деревьев.
— Ты почему спрятался? — удивился Мишута.
— Потому что меня никто не ждёт, — горестно вздохнул Дождик. — Я ведь не из длинных тёплых нитей, как Летний Дождь, а всего лишь из маленьких холодных точек. А ещё говорят, что я грустный, а как стать веселее, я не знаю.
— Не прячься, — попросил Мишута, опасаясь, что грустный Дождик опять спрячется. — Хочешь, я подарю тебе послушные кораблики?
Мишута прищурил глаза, как это делают все Настоящие Волшебники, дрогнул ресничками — и по осенним холодным лужам поплыли бумажные кораблики, и скучные Осенние Лужи сразу повеселели.
Бумажные кораблики храбро покачивались у ног прохожих, отважно проплывали мимо больших троллейбусов, мимо усталых машин. А прохожие грустно улыбались, глядя им вслед. Потому что никто из них не знал, куда уплывают эти храбрые кораблики.
— Спасибо! — благодарно заглянул в Мишутино окно мелкий Дождик и веселее погнал свои ручейки.
Тут Мишутины реснички сами собой сомкнулись, спрятав от него осеннюю улицу с Дождиком, корабликами и разноцветными зонтиками.
Мишута спал в Старом Добром Кресле, а в Мишутино окно тихонько вплывали сумерки...


Песик


Сегодня за окном солнечный день — первое июня. И Мишуте с самого утра хочется стать волшебником, ну хоть немножечко! Вот такое странное желание было у этого мальчика. Мишута и сам не знает, почему именно он хочет стать Большим Волшебником? Но он этого очень хочет.
***
Мишута, задумавшись, смотрел в окно и как всегда мечтал.
— Мишутка, ты бы хоть с Пушком на улице погулял, смотри какая погода на дворе, — посоветовала ему мама. — Смотри, как Пушок на улицу хочет! Бери Пушка, и идите гулять.
Мишута взял на руки дремавшего на кресле Пушка, и пошел на улицу. Но как только Мишута вышел во двор, Пушок сразу же предательски вырвался из его рук и шмыгнул в подвальное окно.
— Ну, вот, Пушище снова меня подвел, — огорчено подумал Мишута. Он очень долго звал своего Пушка из подвального окошка, но Пушок словно в другое царство сбежал. Мишута даже расстроился: ведь опять подумают, что он обидел Пушка.
Он безучастно походил вокруг песочницы, качнулся раз-другой на качелях.
— Как скучно! — подумал Мишута. — А вот если бы я был по-настоящему волшебником, я бы обязательно что-нибудь придумал или кому-нибудь помог.
Так думал Мишута, подходя к двери своего подъезда. Мишута зашел в подъезд и уже хотел подниматься по ступенькам лестницы, но тут заметил, что под лестницей что-то мелькнуло.
— Это, наверно, Пушок вернулся, — обрадовался Мишута. Он присел перед пролетом лестницы и, заглянув темноту, позвал: — Пушок, иди ко мне, кис, кис!
В темноте кто-то сразу же затаился. Тогда Мишута подошел поближе и попытался рассмотреть: кто же это сидит в темноте под лестницей. Явно не Пушок. Мишута потянулся туда, где только что кто-то осторожно возился, и тут его кто-то лизнул в нос, да так доверчиво, как будто старого знакомого. Мишута осторожно нащупал руками кого-то мохнатого и вытащил из темноты. Это оказался песик с кучерявой серенькой шерсткой!
— Гав! Гав! Гав! — радостно залаял песик и стал почему-то жадно облизывать Мишутины руки.
— Бедненький, ты, наверно, пить хочешь, — проговорил Мишута и решил взять песика к себе в квартиру и угостить его. Дома у Мишуты песик жадно попил водичку, съел угощение, а потом благодарно посмотрел на Мишуту.
— А теперь давай поиграем, — предложил песику Мишута. Песик сразу же сделал грустную мордочку.
— Ты что, совсем не умеешь играть? — удивился Мишута.
— Гав! — сказал песик и, встав на задние лапки, побежал к Мишуте.
— А, я все понял, ты хотел поблагодарить меня! — догадался Мишута.
— Гав! — гавкнул песик и с веселым визгом закрутился у ног Мишуты.
— А теперь, миленький песик, давай поиграем в прятки, — стал уговаривать Мишута песика.
— Гав? — удивился песик.
— Я тебя сейчас научу, не бойся, у тебя получится, — заверил Мишута песика. — Ты пока побудь вот тут, за дверью спальни, а как я скажу тебе, ищи меня. Ты будешь меня искать. Ладно? — И Мишута побежал прятаться, но он так торопился, что не успел придумать, куда можно спрятаться. Первое что попалась ему на глаза, была большая бабушкина подушка. Мишута еще не успел, как следует, спрятаться под нее, а песик уже легонько покусывал его за пятки и весело лаял.
— Песик, так нечестно, я же еще не совсем спрятался! — кричал Мишута, дрыгая ногами и пряча голову под большой подушкой.
Они с песиком так увлеклись веселой игрой, что даже не услышали, как мама вернулась из магазина, и в месте с ней вернулся Пушок.
— Мишута, откуда у нас в доме взялась незнакомая собака? — спросила строго мама. А Пушок так дико заорал, что Мишуте пришлось выпустить песика обратно на лестничную площадку.
***
Сейчас Мишута лежит в кровати и думает: как плохо веселому песику одному под темной лестницей, но он обязательно, что нибудь придумает, чтоб вернуть песика. А, может, посоветоваться с папой? — подумал Мишута, засыпая.


Примирение с Пушком

Мишута доедал свой обеденный суп и обдумывал, как ему половчее спрятать котлету для щенка, да так, чтоб этого никто не заметил. Он посмотрел, как Пушок равнодушно обнюхал свои полкотлеты, сладко потянулся, и, видимо, пошел дремать.
— Мишута, ты что, больше не хочешь суп? — спросила его мама. — Тогда бери котлету с макаронами, ешь и беги гулять. На улице так хорошо! Не забудь взять Пушка с собой, ему тоже надо прогуляться.
— Не возьму я его, — надулся Мишута.
— Мишута, я не хочу слышать твоих отказов насчет Пушка, ведь ты же обещал папе, что эта проблема решена, и притом Пушок ни в чем не виноват. Нехорошо бросать старого друга даже ради самой большой мечты, — сказала мама и, взяв со стола тарелку с недоеденным супом, отвернулась к раковине.
— Мама, но ведь с Пушком скучно, и притом он всегда убегает от меня, а ты потом думаешь, что я обижаю его, — стал оправдываться Мишута.
— Мишута, но ведь Пушку тоже обидно, что ты предаешь ради какой-то незнакомой собаки, — строго сказала мама.
— Мам, а давай подарим Пушка какой-нибудь девчонке, — предложил Мишута.
— Пушка нельзя никому дарить, он член нашей семьи, — молвила мама.
Пока мама мыла тарелку, Мишута незаметно завернул свою котлету в салфетку и спрятал в карман штанишек. «Пусть песик тоже обрадуется, — подумал Мишута, — Не все же вредному Пушку радоваться».
— Мишута, я пошла в магазин, а ты смотри не фантазируй больше и помирись с Пушком — приказала мама.
***
И вот мама ушла. Мишута тоже собрался на улицу. Пушок сидел на окне, когда Мишута пошел к двери.
— Можешь и мою половинку котлеты взять для своего знакомого, мне не жалко, мяууу! — вдруг произнес Пушок.
— Ты что: умеешь разговаривать? — изумился Мишута.
— А почему я не должен уметь разговаривать по-человечески? Ведь я живу с людьми, — солидно изрек Пушок.
Мишуте сразу как-то стало неловко: ведь Пушок, оказывается, умеет говорить. М Мишута заторопился к двери. Пушок посеменил за ним.
— Да, ты не забыл что у твоей мамы завтра День алых ушей? — спросил, выбегая на лестницу, Пушок.
— Каких ушей? — не понял Мишута.
— Ах, прости, я не так сказал, ну День рождения это, по-вашему, называется, — вежливо извинился Пушок. — Все норовят за уши потянуть именинника, отчего уши краснеют, вот и получается: День алых ушей.
«И правда: завтра у мамы День рождения. Как это я мог забыть? — подумал Мишута. — А вот Пушок, оказывается, помнит».
Они торопливо сбежали по лестнице. Мишута заглянул в темный пролет, где в прошлый раз нашел песика, но там сегодня его не было.
«Пушок, ты не знаешь где песик? — хотел было спросить Мишута, но тут открылась входная дверь, и Пушок улизнул на улицу. — Ну, вот опять сбежал! — обиделся на Пушка Мишута. Ему бы только с котами дружить!» — огорченно думал Мишута, выходя на улицу. Только напрасно он огорчался: Пушок сидел на крыльце и ждал его.
— Надо бы найти песика и угостить его котлетой, — озабочено проговорил Мишута.
— А чего его искать? Вон твой знакомый: играет с девчонкой, мяяяууу, как видишь, не только коты с девчонками играют, — обижено промяукал Пушок.
— Да ладно, не обижайся, я же не знал, что с тобой тоже интересно, — примирительно сказал Мишута.
Мишута подошел к девочке, весело игравшей с его знакомым песиком, и сказал:
— А я этому песику котлетку принес! Можно, угощу его?
— Какому песику? — удивилась девочка. — Это не песик, это моя Джессика!
— Какая Джессика? — возмутился Мишута. И снисходительно пояснил: — Это песик, он прятался у нас в подъезде, под лестницей, где темно.
— Это моя собака, Джессика!!! Она просто еще маленькая и поэтому иногда теряется!!! — завопила девчушка и расплакалась.
Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы в эту минуту не произошло еще одно непредвиденное событие. Мишута сначала даже растерялся. Пушок ни с того ни с сего вдруг ощетинился и куда-то рванул, за ним кинулась Джессика, они на кого-то наскочили, и живой кошаче-собачий мохнатый клубок с визгом покатился, напугав всех, кто был на детской площадке. Взрослые, что сидели с малышами, разняли разбушевавшихся собак и кошек, успокоили ревущую хозяйку Джессики и вручили ей ее дрожащую перепуганную воспитанницу. И тут Мишута увидел, что Пушок бежит к нему и что-то бережно несет в зубах.
— Пушок, — позвал его Мишута, — что это, покажи.
Пушок, подбежав к Мишуте, отдал ему в руки что-то желтенькое, Мишута подумал сначала, что это чья-то игрушка, которую стащил Пушок. Но то была не игрушка, а живая канарейка!
Мишута и Пушок быстро помчались домой. Дверь им открыла мама, что-то начала спрашивать, но друзья, молча миновав ее, пулей пробежали в Мишутину комнату.
***
В Мишутиной комнате они перевели дух и положили канарейку на коврик. Мама подошла к двери, однако заходить не стала, понимая, что у друзей сейчас состоится секретный разговор, а может, даже совещание.
— Пушок, ты где взял канарейку? — спросил Мишута. — Только не обманывай.
— Я ее стащил из-под носа у разбойника, который живет в подвале, — гордо ответил Пушок, — если б я ее не успел утащить, он бы ее съел.
— А кто этот разбойник? И почему он живет в подвале? — продолжал допытываться Мишута.
— О нем я тебе завтра все расскажу, — сонно промурлыкал Пушок. — А сейчас давай спать.
«Как хорошо, что у меня есть Пушок», — радовался Мишута, уронив усталую голову на подушку. Было от чего устать: столько событий!
***
В это время на кухне мама готовила клетку для канарейки. Материнский глаз острый: она заметила канарейку в руках сына, обо всем догадалась и успела позвонить папе, чтобы тот по дороге домой купил птичью клетку — для нового члена их дружной семьи. Что папа и сделал.
А Мишута, засыпая, подумал: как все хорошо сложилось, благодаря Пушку. И со щеночком все выяснилось, оказывается, у щеночка есть имя Джессика и маленькая хозяйка. И неожиданный подарок к маминому Дню рождения объявился — канарейка. Вернее, этот подарок нашел Пушок, настоящий друг. А завтра, в мамин День рождения, канарейка обязательно споет для мамы самую красивую из своих песен.

Плюшевый медвежонок

Друзья! Вы, наверное, уже хорошо знакомы с мальчиком Мишутой — да, это тот самый Мишута, который мечтает стать Большим Волшебником, и это именно с ним частенько происходят неприятные истории.
Вот еще одна совсем не простая история.
***
На дворе был уже вечер, темнело, все ребята торопливо подбирали свои игрушки и расходились по домам. Мишута тоже отряхнул свою лопатку и самосвал от песка, собираясь пойти домой. Но! В эту самую минуту недалеко от него что-то шумно плюхнулось в лужу, и он сначала не обратил внимания. Ну, мало ли кто мог плюхнуться весенним вечером в большую лужу!
Потом любопытство взяло вверх, и он решил посмотреть. Оставив в песочнице игрушки, Мишута подошел к той самой луже, в которую совсем недавно что-то плюхнулось. Мишута даже всплеснул руками от такой неожиданности! В луже лежал плюшевый медвежонок.
"Как же он, бедненький, сюда попал?" – растерянно подумал Мишута. Он протянул руку, чтобы вытащить медвежонка из лужи, но лужа оказалась слишком широкой, а медвежонок оказался в самой ее середке.
— Мишута, иди домой! — позвала его мама с балкона.
Мишута и рад бы побежать домой, вот только плюшевый медвежонок на него такими грустными глазами смотрел из холодной лужи, как бы говоря: "Неужели ты меня здесь оставишь? Мне же здесь мокро и холодно!".
И Мишута, уже не задумываясь, храбро шагнул в холодную воду. Он вытащил медвежонка и, прижав его к себе, побежал домой, забыв забрать из песочницы свою лопатку и самосвал.
***
В ванной комнате на веревке, приколотый прищепкой за ухо, сушился плюшевый медвежонок, с него стекали уже последние капельки. Ему была очень хорошо, Мишутина мама отмыла его от грязи, и глазки плюшевого медвежонка уже весело поблескивали.
А сам Мишута уже лежал в теплой кроватке, и мама в этот раз его совсем не ругала за то, что он опять промочил ноги, и даже простила ему оставленные во дворе лопатку и самосвал, потому что он спас из холодной лужи оброненного кем-то плюшевого медвежонка.

Тамара Александровна Черемнова, член Союза писателей России
Адрес: 654011 Кемеровская обл., г. Новокузнецк, ул. Олимпийская, 17, Дом инвалидов №2, 1 этаж, 5 комната.
Телефоны: домашний 8(3843)-61-82-43; мобильный 8-905-9107713.
E-mail: tamaracheremnova@gmail.com
Литературная страница: www.herpes.ru/ws/tche


В настоящем файле 6 сказок:
Бабушка и оладушки
Шарик-миротворец
Сновидение Мурзика
Из жизни волшебника Мишуты (Осенний день; Песик; Примирение с Пушком; Плюшевый медвежонок)

Объем текста:
Знаков с пробелами – 23,3 тыс.(0,58 авт.л.)

Я инвалид ДЦП тяжелой формы, живу в доме инвалидов г. Новокузнецка. Член Союза Писателей России.