В конечном счёте мужчине нужен друг, а не шлюха.

В душе эйфория от навязчивой боли,
И сердце ритмично ускоряет темп,
Всю жизнь я мечтал быть кем-то более,
Раскрыться, прочувствовать этот момент…

Момент, вызывающий приступы гнева…
И страха, и слез…и руки дрожат…
Зажег сигарету, в груди потеплело
От порции яда…и время назад…

Финал добавляет в жизнь немного экстрима,
Меняет, взрывает наскучивший быт,
Той ночью я понял, любовь объяснима…
Она как безжалостный, глупый магнит…

Притягивает все и всех без разбора,
Ломает, корежит, сбивает с пути…
Без цели, без смысла для умного взора,
Приносит лишь боль, как ни крути…

В бутылке виски отчаяние топлю…
Уничтожено все, что было во мне…

Ненавижу и одновременно всем сердцем люблю…
И даже в моем самом лучшем сне,
Где мы вдвоем,
Ты говоришь мне, что я сплю…

(с) Игорь Чумаков

Мы с тобой две половинки,
От разбитой вазы.
Восстанавливать её,
Мне совсем без мазы.
Заскрипело, затрещало,
Дерево нашей любви.
Во всём этом виновата,
Только ты.

Припев
Ты не влезаешь в мой автобус,
Скажу тебе прямо и без фальши.
Я подарю тебе огромный глобус,
Выбирай куда - и вали подальше.

Расскажи своей подруге, что я полный идиот,
А потом расплачься маме:"Мама, он больше не придёт!"
А я решил поставить точки, утопить сомнения,
У меня на это всё собственное мнение.

Припев.

Ты конечно покажешь своё самолюбие и скажешь,
Что тебе всё равно.
Но закончатся эти прелюдии, ты поймёшь,
Что потеряла всё.

(с) Рома Первушин

 

Мы любим так, как умеют любить люди, то есть несовершенно.

Частые вспышки, нервные срывы.
Обидно бывает, простые мотивы,
Разбитые стёкла, пустые квариры
Алые розы в наши могилы.

Поиск тепла, избыток эмоций,
Выдавать постепенно, без лишних порций.
Ломать, ненавидеть, убегать и споткнуться,
Иногда слишком сложно просто вернуться.

Зачем это нужно? Чувства бесплатно?
Закидывать счастьем, искать многократно.
Бежать по асфальту, прыгать в окно.
Все наши планы сбылись давно.

Эти ошибки в печёнке застряли,
Глупая веришь? Я не со зла,
Ставим отметки, однажды сломали
Нашу свободу в обмен на сердца.

17 Мая 2010 г

Вчера во мне поселился маленький мужчина.

Шептать в окно, прости всё будет,
Переживать, терять себя.
Искать опору в близких людях,
И спотыкаться без конца.

Мы разрываемся на части,
Не оставляя на потом,
Кусочки сердца в день ненастья,
Горим ломаем и живём.

Нас обвиняют в чём-то мерзком,
По глупости, по простоте,
Мы прячемся, нам очень тесно,
Стоим за счастьем, но в хвосте.

Жизнь учит признавать ошибки,
И пусть не верят в наш порыв,
Мы молоды и очень дерзки,
Нам рано падать вниз в обрыв.

Наверное отношения длятся только певые три - пять месяцев - дальше уже идёт выяснение отношений.

18°

Я пил пиво и вздрагивал. С гитарой ничего не вышло, и я расстроенный сбежал на кухню покурить. Перелистывая страницы, я читал Сартра и пытался понять о чём он писал в своих «словах».  Видимо это должны правда были быть только слова, но для общественности это, казалось, было сильное автобиографическое произведение. Оно так ловко увлекало массы, как я думал, и каждый восклицал: «Как гениально!»  А что со мной? Что хотел написать я?

Я восхищался им. Его идеями. Его стилем: он писал о своём детстве так, как будто все те обстоятельства вынудили его стать именно тем, кем он стал, и я всецело соглашался с ним.

После пары абзацев я как обычно пустел. Мысли уже путались и у меня ничего не получалось написать. Я точно высасывал из холодного, онемевшего пальца кровь – так сильно я был глуп и невежд. У меня точно были собственные мысли, но из-за всех этих потоков информации они сливались в туалет и оставались в этом отстойнике долгое время.

Слова, всего лишь слова.

Затем я  сбежал в комнату, где оставил включенный телевизор и стал быстро набирать на клавиатуре предложения.  Очень сильно хотелось перейти на новый абзац и зачать новую историю. Опубликовать новую идею, и как можно скорее закончив её, искать всё новые и новые смыслы.

Я вспоминал о прошедших днях и ничего не мог описать. Стараясь охватить всё, у меня не получалось структуризовать свои дни и составить хронологию событий.

Остановившись после первой страницы, я закрыл все программы и впоследствии уснул перед телевизором. Ужасный день был закончен.

 

Just stay where you are
Let your fear subside

Это невыносимо. В отсутствии интернета я пишу сомнительные записи на ноутбуке, а потом боюсь их опубликовывать. Иногда очень ужасные вещи читаются там между строк.
Закутываюсь в капюшон, и это при таком-то солнце - не хочу чтобы меня видели, замечали. Не хочу чтобы на меня смотрели, не хочу делиться ничем.
Я в себя не верю. Я в себя не верю. Я в себя не верю... (и постепенно образ начинает испарятся)

Весна не поможет вам. Она не решит ваши проблемы, только добавит новые. Все её так ждали. Всем казалось, что с теплом и солнцем всё изменится в лучшую сторону: люди станут заботливей, трудности окажутся преодолимыми, музыка в наушниках станет мягче.
Я так верил. Я так надеялся, пусть и через слова других: "Понимаешь, это зима... зимой у меня всегда так" - Ждём весну да?
Да.
Двадцать раз.
Тридцать раз.
Я закачиваю на плеер что-нибудь, что рекомендуют слушать погромче, да так, чтобы не было слышно движение вагона метро.
Забываю мобильный где попало и не стремлюсь заполучить его обратно.
Мою голову не чаще чем раз или два в неделю и опять курю.

Да мне плохо, но я спокоен. Я представляю себя удивлённой кошкой - совсем не понимаю куда меня везут и вообще какого чёрта а?

 

Нобелевская премия по литературе 1965 года. Шолохов остался в истории единственным писателем эпохи социалистического реализма, который получил Нобелевскую премию с официального разрешения советских властей.
Нобелевская премия была присуждена Шолохову за роман "Тихий Дон".

Есть разные факты и доводы говорящие о том, что этот роман был написан именно им, есть и противоположные.
Расскажу об одном таком.
Как проверяется подлинность авторства того или иного писателя? По количеству дежурных слов, которые использует автор. Составляется таблица и как следствие определённая статистическая функция распределения. Так вот, у Шолохова была одна статистика дежурных слов, на момент печати "Тихого Дона" она спала почти что до нуля, и самое интересное, что в дальнейших его произведениях она опять достигла своего привычного уровня.
Это уже математика, никаких споров.

 

Что ты чувствуешь сейчас, когда ты рядом с ним
Когда ты рядом с ним.
А я так далеко.
Совсем один.

Финал в начале игры
Мы потеряли контроль
И уничтожили всё, к чему так долго шли.
Теперь только он твой герой
А я остался в прошлом.

97°

Мальчишки занимались тем, что взрывали мусорки. Они клали в стеклянные бутылки зажженные петарды и закапывали их по горлышко в землю. Бегали по лесу с безбольными битами и разбивали гнилые пеньки. Так хочется увидеть их лица - но они размазаны. Вместо обычных черт лица у них было нечто похожее на помехи в телевизорах. 

Смешные мальчишки. Они напивались и бегали в сапогах по скалистому пляжу. Забавно было наблюдать как их сапоги проваливались в размытый волнами песок. 
У них были идеи. У каждого из них по собственной идее. Настолько собственной, что её мог понять, только тот, в чьей голове она жила. Они не лежали там подобно тому как мысли "помыть посуду", "написать ей письмо" или "сходить в кино" лежат в ваших головах. Они жили внутри их размазанных голов, меняя их нутро, разрывая мозги изнутри, пытаясь вырваться из них. Но как и все собственные идеи они одновременно и существовали и не существовали. Поскольку их нельзя было выразить, объяснить или передать другому - их не было. Но раз они не давали покоя своим обладателям, как навязчивые мухи - они были.
Поэтому мальчишки просто взрывали мусорки, бегали по лесу и безбольными битами разбивали гнилые пеньки.
Они как волки следили друг за другом. И когда большинство замечало, что у кого-то из них исчезала идея, и у него стали проявляться черты лица - его жестоко избивали, таскали за волосы по земле. Топили в волнах солёной воды. Разбивали эти проявляющиеся черты своими сапогами и оставляли мёртвым лежать в холодной воде. В холодной воде, истекая кровью. 
Жестокие мальчишки. 
Они бы и рады были повзрослеть, но за это приходилось платить.

history

Если у вас нету ребёнка, заведите пуделя. В прошлом году на собачьем кладбище, читая взволнованный панегерик, который эстафетой передаётся от одного надгробия к другому, я вспомнил изречения деда: собаки умеют любить, они отзывчивей, преданей людей; они наделены тактом, безупречным чутьём, которое помогает им распознать добро, отличить хорошее от дурного. "Полониус! - взывала неутешная хозяйка. - Ты лучше меня: ты бы не пережил моей смерти - я живу". Со мной был мой друг, американец. Он в бешенстве пнул ногой какую-то гипсовую собачонку и отбил ей ухо. Я его понимаю: тот, кто ЧЕРЕЗМЕРНО любит детей и животных, любит их в ущерб человечеству.
Сартр

Моя бабушка согласилась

 

 

Я ебу твои принципы в принципе.