Поэт от Бога

текст: Ольга Молчанова, фото: Олег Соколов.
 

Если человек талантлив, он талантлив во всём. Александр Дольский виртуозно играет на гитаре, пишет берущие за душу стихи, в неподражаемой манере исполняет свои песни и увлекается живописью. Большой научной карьере он предпочёл путь поисков и открытий на сцене и всегда помнит наставление своего учителя: «Пусть гитара станет для тебя не работой, а радостью…»

– Александр Александрович, Ваш талант достаточно многогранен, про Вас можно сказать словами Визбора: «Струна, и кисть, и вечное перо…» А почему Вы остановились именно на музыке?
– Я не останавливался! Дело в том, что я рос в оперном театре: мама балерина, отец оперный певец… Я начинал с музыки! А потом занялся поэзией. И поэзия, и музыка – это два великих искусства. Я, главным образом, музыкой занимаюсь – это моя профессия. Поэзия и музыка.
– При этом Вы окончили строительный факультет Свердловского политехнического института и некоторое время работали преподавателем…
– Ну, так и что ж! Тогда же не было такой профессии… поющий поэт. При социализме порядки были кошмарные. Тогда, если ты занимаешься поэзией – как у Бродского, – то на 101-й километр вышлют и в тюрьму посадят. Надо было работать где-то, состоять, числиться. Ну, я и числился. Надо было учиться. Где? В политехническом! А так я со школьных лет уже выступаю, зарабатываю деньги музыкой. В юности играл в джазовых оркестрах, потом выступал в сольных концертах.
– Решение последовать своему призванию трудно давалось? Все-таки музыка, выступления – это не постоянный заработок…
– Постоянный. Я когда работал в научно-исследовательском институте, я даже редко ходил зарплату получать, потому что мне хватало. Я гораздо больше зарабатывал как артист.
– Вы играли на различных музыкальных инструментах. Почему Ваш выбор пал именно на гитару?
– Так что ее выбирать-то? А как выбирать? Когда в такой нищете жили на 11 метрах в комнате с мамой в неблагоустроенной квартире. Где там фортепиано… И не на что купить, и негде поставить… Я на скрипке начинал учиться в детстве, но как-то слишком рано меня начали учить, мне не очень это нравилось. А в институте я играл на саксофоне, на контрабасе, на банд­жо – на разных инструментах.
– Это у Вас какая по счету гитара?
– Трудно сказать… У меня их много. Но это самая моя лучшая, я с нею сейчас езжу все время. Ей 30 лет в этом году.
– Вы прекрасно владеете инструментом – и это несколько не соответствует общепринятому представлению об автор­ской песне. Ваша музыка более уместна в концертных залах, нежели в дружеском кругу у костра… Что, кстати, вызывает неприятие коллег-бардов…
– Меня это нисколько не волнует, потому что это зависть обыкновенная. Это всегда – профессиональная зависть, зависть из-за того, что успех у публики… Они всю жизнь играют – и некоторые до 70-75 лет так и не научились на гитаре играть. Такая бардесса есть одна известная очень, я не буду имени называть, в середине 80-х годов она выступала по всесоюзному радио, и что-то там разговор шел о гитаре, кто как на гитаре играет… И вдруг она говорит: «Бард не должен хорошо играть на гитаре!». Ну, как это так? Деньги получают за свои выступления… Ну, нельзя так работать! Понимаете? Это все равно, что быть токарем – и не быть знакомым с токарным станком. Прийти там на завод и что-то там крутить… Нет! Это меня не устраивает. Все, чем я занимаюсь, за что мне платят деньги, я должен все делать в совершенстве, насколько я могу это. Потому что иначе стыдно просто! Иначе нель­зя. Тем более, я это очень люблю…
– Это очень здорово, когда можешь заниматься любимым делом…
– Конечно! И я, будучи инженером и научным работником, брал без сохранения содержания отпуск и уезжал на гастроли. Потом, когда Райкин пригласил меня в свой театр, у меня уже был статус – лауреат всесоюзного конкурса артистов эстрады. Вот тогда я стал вольным художником и уже оставил свою науку.
– Ваши выступления очень яркие, артистичные. Этому как-то поспособствовала работа в театре?
– Мне помогло общение с Аркадием Исааковичем Райкиным. Он меня очень многому научил: жизни, человеческому общению – это тончайшим, вообще, вещам! Он великий человек, ко мне относился с огромным пиететом, с любовью – так и я его любил. А театр… Ну, что… Я там выходил… Там ничего особенного, я только свои песни пел, свои стихи читал в начале второго действия. Это было очень важно для Аркадия Исааковича…
– Вы также писали песни для кинофильмов, и даже снимались в кино…
– У меня есть песня «Господа офицеры». В 71-м году я сочинял ее для кино. На Сверд­ловской киностудии снимался кинофильм о гражданской войне в Сибири. Назывался он «Кочующий фронт». Черно-белое кино. Ну, его как-то пару раз показывали по телевидению… Там замечательные актеры снимались: Петр Петрович Глебов, Юрий Мефодьевич Соломин, Леонид Кулагин, с которым мы тогда уже очень подружились… Героиня там не очень была такая известная – это Наталья Кустинская (снималась в фильмах «После свадьбы», «Три плюс два», «Иван Васильевич меняет профессию»… – прим. автора). Ну, а у меня там была маленькая роль… Я играл офицера белогвардейского, капитана каппелевских войск. Тогда бардов очень любили снимать в роли белогвардейцев. И вот, там в ресторане я должен был сочинить и спеть песню о России. Ну, я, конечно, с огромным удоволь­ствием написал эту песню, принес, показал… Спел режиссеру и редактору, а они говорят мне: знаешь что, давай не будем эту песню петь, ее не пропустят! И ее вырежут, и весь фильм запретят, потому что белогвардейский офицер… слишком уж он любит Россию, так не может белогвардейский офицер, это только красный офицер может любить Россию. Ну, ты не расстраивайся! В общем, спой давай романс «Гори, гори, моя звезда!». Покажем фигу в кармане этим, значит, нашим начальникам, потому что это любимый романс Колчака. Ну, эту песню я там и пою. А песня «Господа офицеры» осталась бесхозной, ее стала петь Жанна Бичевская, потом за рубежом она ее пела эмигрантам нашим, белогвардейцам бывшим, которые еще остались в живых… А потом она прозвучала в кинофильме «Трактир на Пятницкой». Глеб Стриженов ее спел…
– В Ваших песнях часто упоминается Бог, звучит тема веры. А Вы сами считаете себя верующим человеком?
– Сейчас так очень много верующих, смотришь, наши эти бывшие секретари обкомов стоят в церкви со свечками, крестятся так неловко… Им неудобно креститься, но надо… А в школе воспитывали нас всех, конечно, что Бога нет. И я думал, что Бога нет. Но это я думал, что я верю, что Бога нет. На самом деле, когда я шел на экзамен в школе, я всегда осенял себя крестным знаменем и говорил: «Боженька, сделай так, чтобы я получил пятерку!». А потом добавлял совершенно скифское: «Тогда я поверю, что ты есть!». Но понимаете… Что бы тебе там не вдалбливали в голову, когда все-таки живешь и мыслишь, душа развивается и растет, и ты размышляешь, и видишь вокруг мир этот, видишь эту природу потрясающую совершенно, и животных, и людей – прекрасных и страшных, вообще кошмарных людей, – видишь этот космос и звезды… Понимаешь, что есть, конечно, какая-то высшая сила. Ее называют Бог. А вот для поэзии вообще Бог необходим, без Бога поэзии не существует, мне так кажется…
– Вы поэт и музыкант. Это большой дар Всевышнего. Вы наслаждаетесь творчеством или для Вас это тяжелый изматывающий труд?
– Вы знаете, в чем дело… Конечно, это труд. Но… какой это труд? Вот я писал роман… Знаете, что такое роман написать в стихах? Это… Я не знаю, что это за работа… Но я вставал каждое утро, просыпался и думал: «Боже мой, сегодня мне опять предстоит это счастье, работать над этим… Какое счастье!» Иногда у меня в день по девять строф писалось – это были самые удачные такие дни… А потом под конец романа я вообще… Знаете как… Я сейчас стихи уже пишу вообще без правки даже, почти без правки. Вот вы видели рукописи Пушкина? Как у него все там переправлено. Ну, молодой потому что! А я уже старый. Мне так легко писать стихи – это я вам не могу р­ассказать! Раньше мне было гораздо легче сочинять музыку. А сейчас мне очень легко писать стихи.
– А Вы пишете как? По вдохновению?
– Нет. Никакого вдохновения не нужно. Вдохновение придумано слабыми. Дело в том, что мне нужно сесть только и писать – и вдохновение придет. Иногда сидишь, сидишь, сидишь, сидишь, там что-то вроде думаешь… А потом как пошло! Какое вдохновение, когда мыслей и чувств безумное количество, жизненный опыт гигантский! Чего тут вдохновения ждать? Вдохновения – это начинающие поэты ждут, когда у них там появится что-то. Вот они три строчки напишут, четыре… «Боже мой! Какое счастье! Какой я великий поэт!» У меня совсем все по-другому. Я пишу и километрами, и сотнями километров эти стихи – а потом выбрасываю огромное количество. И остается практически самое основное. А последнее время даже почти ничего и не выбрасываю. Там идет все достойно.
– Александр Александрович, Вас что-то ведет по жизни? Есть ли у Вас какая-то своя Путеводная звезда?
– Я верю в ангела-хранителя. Наверное, у каждого человека есть свой ангел-хранитель: у кого-то есть два ангела-хранителя, у кого-то три… А у кого-то вообще ни одного. Есть и такие люди… Мы к нему относимся немножко потребительски, надеемся, что он нам поможет. И забываем, что, если он есть, то есть и обратная связь с ним: мы от него зависим – и он от нас тоже зависит. Что мы говорим, что мы делаем, как поступаем… И очень важно жить так, чтобы твой ангел-хранитель никогда тебя не покинул. Я убедился, что слово материально: хорошее слово приносит добро человеку тому, которому ты его говоришь. Поэтому прислушивайтесь к своему ангелу-хранителю и почаще говорите своим близким и любимым людям добрые, теплые слова!

Биографическая справка

Александр Александрович Дольский родился 7 июня 1938 года в городе Свердловске. С 1975 г. живет в Ленинграде (Санкт-Петербурге). Окончил музыкальное училище по классу гитары. В 50-е годы стал лауреатом первого послевоенного конкурса артистов эстрады как гитарист (2-е место). С осени 1979 года был актером Ленинградского театра миниатюр, через год стал солистом эстрады. Поэт, заслуженный артист России. Член Союза драматургов. Песни начал писать еще в школе (с 1949 года) на свои стихи. Написал песни к фильмам «Старший сын» и «Трактир на Пятницкой». Снялся в х/ф киностудии «Ленфильм» «Когда святые маршируют» и «Новая Шахерезада». Есть песни на стихи французских, английских, американских и российских поэтов. Вышли виниловые пластинки, книги, последние из них иллюстрировал сам; компакт-диски, аудиокассеты. Многочисленные зарубежные гастроли.

Журнал "Аэропорт", Ростов-Дон, № 3 (42) апрель 2008

Серия сообщений "Поэзия":
Часть 1 - Поэт от Бога
Часть 2 - Музыкальный калейдоскоп
Часть 3 - культура
...
Часть 33 - Музыкальный калейдоскоп
Часть 34 - Музыкальный калейдоскоп
Часть 35 - Стихи