На пестром ковре ароматных цветов,
При трепетном свете луны,
Уснул он под лепет немолчный листов,
Под говор хрустальной волны.

Но вдруг притаился шумливый ручей,
Замолк очарованный лес.
Он видит... качели из лунных лучей
Спускаются тихо с небес.

Он видит... с улыбкой на ясном лице,
В одежде воздушной, как дым,
Вся светлая, в дивно-блестящем венце,
Склонилася фея над ним.

"Мой мальчик! садись на качели ко мне,
Нам весело будет вдвоем...
Вздымаясь все выше к сребристой луне -
Мы в лунное царство порхнем!

Земную печаль и невзгоды забудь, -
Страданье неведомо мне.
Головкой кудрявой склонись мне на грудь
И счастью отдайся вполне...

Ты слышишь ли шепот, лобзанья и смех,
Аккорды невидимых лир?
То к нам приближается царство утех,
Мой лунный, серебряный мир!"

Хотел он проснуться, но чудного сна
Он чары рассеять не мог.
А фея звала его, страсти полна,
В свой тайный волшебный чертог.

И долго качалась и пела над ним,
Когда ж заалелся восток,
Она унеслась к небесам голубым,
На грудь его бросив цветок.

 

Мирра Лохвицкая, 1889