Тут прозвучала (вернее, промелькнула) мысль, что мое долгое отсутствие сочли за суицид. Ну или просто рассматривали этот вариант как один из возможных. Но что самое странное, к такому выводу пришло, как минимум, человека три. Спасибочки, конечно, что вы в меня верите и все такое прочее (хотя мне, в общем-то, пофиг, ага). Я в свое время уже насуицидничалась, причем это было гораздо раньше периода половой зрелости, когда бушуют гормоны, весь мир – враги, и что делать со всем этим непонятно. История весьма банальная и неинтересная, если не считать мой тогдашний возраст – в 9-10 лет дети как-то еще не особо осознают собственную смертность. В фильме «Ворон» прозвучала фраза: «Детство заканчивается, когда ты понимаешь, что умрешь». Если рассматривать с этой точки зрения, то у меня детства не было. Вообще. Мне всегда нравилась смерть, нравилось о ней читать, слушать, смотреть, играть в нее, говорить о ней (впрочем, понятно, что собеседников было не особо много). Есть в ней что-то интересное. Именно в ней или после нее или во время нее, но вот то, что остается в этом мире малоприятная штука. Гниль, вонь, черви, насекомые и прочая, прочая, прочая. Но об этом как-нибудь потом. Сейчас о суицидах и ее приложениях.

 

Почему-то самоубийц принято жалеть. Оставим пока такие частные случаи, как самурайский кодекс и т.п., когда суицид – в частности, харакири и сэппуку – считаются честью и своеобразным способом скрутить пере впалым носом костлявой охренительный такой кукиш. На мой взгляд, это довольно уникальное явление для этой планеты с кучей народа, поддавшегося инстинкту самосохранения. Многие хотят жить, многие отчаянно цепляются за хоть какое-то подобие существования в мире, при этом продолжая клясть его всеми мыслимыми и немыслимыми словами. Правда, в последнее время и желающих умереть тоже не мало, но, как правило, это показуха и дешевка. Истинный ценитель смерти никогда не будет кого-то убивать, никогда не будет сотни раз пытаться покончить с собой, никогда даже просто не пожелает смерти другому по одной причине – он знает цену. Цена смерти не маленькая как для делающих/желающих кому-то, так и для оставшихся влачить существование. Почему не «для живущих»? Да потому что сейчас их почти не осталось. Даже людей почти не осталось. Те тела, что ходят по улицам под вашими окнами, не живут. Они подражают, маскируются, притворяются. По-настоящему живых осталось так мало, что волком на луну выть хочется. Скука и зрелище однообразия ходячих разлагающихся тел наводит дикую сумасшедшую тоску. Ярость от их вялых телодвижений клокочет в висках, стремиться вырваться наружу, разорвать все и вся в клочья на мелкие-мелкие кусочки. Из-за страха стать такими же окружающие останавливают функционирование своего организма. Это для них лучший выход. Не надо их жалеть.

Есть две категории самоубийц: сильные и слабые. То есть достаточно мудрые, чтобы понять необходимость этого для себя, и совершенно тупые создания, поддавшиеся уговорам или стремящиеся кому-то что-то доказать и причинить боль.

I. Сильные. К ним относятся:

1. Почти ожившие, то есть сбросившие с себя часть мертвого оцепенения;

2. Почти умершие, то есть те, кто был по-настоящему жив, но почувствовавшие, что начинают превращаться в мертвецов.

В первом случае суицид – попытка стать живым после серьезной встряски. А смерть – это достаточно серьезная встряска.

Во втором – мера, чтобы окончательно не потерять жизнь. Разговор со смертью по-настоящему живого вполне может помочь.

Но в обоих случаях смерть необходима. Такие полулюди совершают суицид обдуманно, уладив все свои мирские дела, обрезав все ниточки, спалив дотла все мосты, лишь бы не вернуться опять именно в этот мир. Они не задумываются о последствиях, потому что уверены, что все будет сделано так, как они хотели бы. Они тщательно выбирают место. Они не сомневаются. Они не боятся. Он не плачут. Они не тоскуют. Решив один раз – идут до конца.

II. Слабые. К ним относятся:

1. Мертвые, считающие себя живыми;

2. Живые, считающие себя мертвыми;

В первом случае суицид этих обитателей планеты вызывает отвращение. «Я его/ее люблю, он/она меня нет. Пусть ему/ей будет плохо», «Меня предали», «Жизнь говно», «Меня не понимают», «Я один/одна», «Меня никто не любит», «Я не такой/такая, как все» и еще куча всяких «душераздирающих» эпитетов, от которых, откровенно говоря, тошнить начинает. Жалость к себе – вот что ими движет. Эти существа настолько погрязли в собственной жалкой натуре, что готовы на все, лишь бы о них поплакали, из-за них пострадали и т.п. Отвратительно.

Во втором случае – грустно. И печально. И досадно. Настоящие живые люди, коих и так бродит по свету от силы несколько тысяч, не понимают, насколько ценны для окружающего. На них держится этот мир, благодаря им он еще не превратился в руины. Эти потомки Атланта держат небо над землей, не позволяя ему раздавить все к чертям собачьим. И когда кто-то из них умирает до того, как родится замена, оставшимся становится труднее. Грустно.

Сравнивать эти два случая не рекомендуется. Одни – грязь подноготная, вторые – манна небесная. Не оскорбляйте живых.

 

И еще кое-что. Не плачьте по мертвым, не демонстрируйте свою жалость к себе же. И так мерзости в мире достаточно.

 

P.S. Неделю было молчание. Дела, дела, дела. Но идей много, так что бреды будут.