Слишком горяче...
- Автор: Akuma Kodomo
- Категории: Romance / Yaoi / Slash
- Персонажи и пейринги: Uruha / Reita / Kai
- Рейтинг: NC-21
- Предупреждения: по заказу ~Judea~


Часть 1.

Уруха терзал струны гитары, тихо скрипя зубами. Занять себя было совершенно нечем. Ребята разъехались кто-куда на эти выходные. Аой умотал домой, Руки слинял на море, загар получать. Рейта и Кай тоже испарились из виду. Вот Уруха и сидел один в гримерке, брынча на гитаре. Настроение было просто отвратное, впрочем, видимо не только у него. Уже третий раз в гримерку забегала их визажистка, зыркала на валяющегося на диване с инструментом Уру, который закинул свои ноги в сапогах на спинку и, со зверским выражением лица, дергающего струны.
Видимо девочке тоже не с кем проводить пятничный вечер...
Медленно истекал второй час полнейшего ничего не деланья, когда в кармане что-то завибрировало. Интерестно что? А черт, это же мобильный. Уру выудил прямоугольник пластика и посмотрел на номер. Номер был неизвестен.
- Да? - Задумчиво выдохнул гитарист, вслушиваясь в шуршание связи.
- Ты где? - Голос Рейты с трудом перебивал льющуюся откуда-то музыку. "Интерестно, где это он!" - мысленно в ответ поинтерисовался он о месторасположении басиста.
- В гримерке. - Лениво отозвался Уруха, прикусывая свою губу, пытась по музыке определить, куда занесло коллегу.
- Тогда собирайся и выходи, через десять минут мы будем.
- Кто мы?- Спросил Уру у коротких гутков трубки. Впрочем, удивляться не приходится. Рейта как всегда - коротко и по делу. Совершенно не меняется. Сейчас увидит, еще стебаться начнет, на предмет одежды.
Предаваясь тоскливым размышлениям о тщете сущего, и попутно пытаясь понять с кем там Рейта собрался прикатить, и что ему вообще надо...Уруха начал приводить свой внешний вид в долженствующее состояние.
Через десять минут, приведя себя в должный вид, и сверкая белым костюмом, Уруха торчал у входа в студию, где они часто давали концерты, и где по сути была их гримерка, помимо комнаты звукозаписи и прочих подсобок и костюмерных. Очень хотелось курить, но Уру обещал себе бросить, и поэтому приходилось терпеть. Иначе если он сейчас закурит, подколок Рейты не миновать. А настроение было не до шуток.
Он уже начал замерзать, когда из-за поворота вырулила до жути пиженская митсубиши. Машина Кая. Ну теперь понятно с кем собрался приехать Рей...
- Чего стоим, кого ждем? Девушка вы сколько стоите? - Ехидная физиономия Рейты высунулась из-за опустившегося затемненного стекла, моментально заскользив глазами по фигуре гитариста.
- У тебя денег не хватит. - Огрызнулся Уруха, устраиваясь на заднем сидении машины, развалившись на мягких сидениях. - Привет Кай.
Барабанщик оглянулся, одарив лучезарной улыбкой:
- Привет, чего такой хмурый?
- Настроение ни к черту.- Закинув ногу на ногу буркнул Уру, вдыхая аромат сигарет, которыми нагло дымил Рейта. Сам не куришь, так хоть дымом подышишь. Правда весь кайф обламал Каюшка, зыркнув на пассажира таким взглядом, что Рей аж дымом подавился.
- Не смотри на меня как на врага народа, сейчас выброшу... - Пробурчал тот, отправляя сигарету за окно на дорогу.
Машина шла так плавно и легко, подчиняясь увереным рукам барабанщика, что Уруху почти укачало, повергая в полудрему.
- А кстати, куда мы едем? - Встрепенулся гитарист, что бы не уснуть окончательно.
- А тебе не все равно? - вопросом на вопрос ответил Рейта, поворачиваясь к нему. - Мы едем отдыхать. Этого достаточно.
- Интриган. - Фыркнул Уруха, снова разваливаясь на заднем сидении, покачивая носком сапога, прикрыв глаза в наслаждении. Кажется вечер обещал быть интерестным, не каждый день эта неразлучная парочка утягивает его в свои походы по клубам. Почему неразлучная? Потому что если где-то что-то случилось: то виноват Рейта, а отмазывает Кай... как Чип и Дэйл, ей-богу...


Автомобиль остановился у входа в один из частных клубов, куда ход был закрыт даже большинству знаменитых людей города. Уруха, вылезая из автомобиля, в очередной раз подивился умению Кая находить лазейки туда, куда не всем вообще есть шанс попасть. Вот и сейчас можно было давать руку на отсечение, что возможность попасть в этот клуб тоже появилась благодаря неугомонному барабанщику и его невиному взгляду ангела, ныкающего от архангела бутыль сакэ за спиной.
Рейта проходя мимо увесисто хлопнул гитариста по ягодицам, на что Уруха тихо зарычал.
- Держи свои грабли при себе.
- Какие мы недотроги. - Мерзко рассмеялся Рей, усвистав вперед. Поровнявшийся с ним Кай только тихо рассмеялся:
- Мне так нравится ваша теплая мужская любовь...
- И ты туда же? -Закатив глаза простонал Уру, под веселое фырканье барабанщика.
- Да ладно, впереди выходные, расслабся и наслаждайся...
Оценив пожелание по достоинству, Уруха тряхнул головой, пытаясь сбросить терзающую его меланхолию, поймав себя на мысли, что не хватает только Аоя и Руки ... что бы стало совсем хорошо...
Хмурый охранник, больше напоминающий шкаф на кривых ножках завидев Кая сразу же посторонился, пропуская троицу внутрь, в туманное марево, расцвеченное неоновыми лучами. Атмосфера была очаровательной, в багровых, черных и красных тонах, напоминая альковы средневековых спален. И все в полумраке и легкой дымке со сцены, где под ритмичную музыку извивались красотки, которым место на обложках модных журналов, а не на этой сцене в полуголом виде. Но так или иначе, смотрелись они там шикарно, Уруха даже залюбовался.
- Не стой столбом, корни пустишь... - Пихнул его локтем в бог Рей, лавируя среди людей, направляясь к лестнице на второй этаж. Кай подмигнул и последовал за басистом.
"Тааак, понятно. Они тут уже не в первый раз." - Хмыкнул Уруха, последовав за ребятами, ловя на себе несколько восхищенных взглядов и откровенно ими наслаждаясь. Что поделаешь, любил он внимание к своей персоне.
Басист уже разлегся на алом диване в одном из альковов-кабинок, задрапированных красным шелком и багровой тафтой. Кай мило мурлыкал с подошедшей официанткой. Уруха еще раз оглядел кабинку - очень выгодное расположение, закрытая задрапированными стенами со всех сторон, кроме стороны выходящей на танцпол, которую так же легко закрыть, лишь задернув шелк занавесок.
По сути в таких кабинках можно было творить что угодно - и никто бы ничего не узнал и не увидел. Уруха удовлетворенный осмотром местности заулыбался, потянувшись и скидывая белый плащ на один из трех диванов.
- Я даже спрашивать не буду, каким образом мы сюда попали... - Улыбнулся он, раскидывая руки на спинку дивана, вытянув ноги и несильно мотая головой в такт ритмичной музыке.
- И не спрашивай. - На пороге кабинки появился Кай а за ним вплыла едва одетая девица, с подносом уставленным бутылками. Количество алкоголя впечатляло. Ребята решили отметить выходные основательно. Честно признаться, Уруху такой вариант вполне устраивал, правда возник вопрос ребром:
- Кай, а как мы домой поедем?
- А ты что уже куда-то собрался? До утра мы никуда не поедем. - Барабанщик обворожительно улыбнулся, оставляя девушке чаевые и выпроваживая ее за дверь, закрывая кабинку от лишних посетителей. Уселся сам, занимая третий диван, тоже всем своим видом показывая раслабленность.
- Ну что ... - Быстро и легко смешивая коктейль "хиросима" на основе абсента, самбуки и бейлиса, Кай искоса поглядывал на Уруху, переглядываясь попутно с Рейтой. Если бы гитарист не был занят разглядыванием действа на сцене, то заметил бы эти странные для друзей взгляды. Эта парочка определенно что-то задумала. Но пока еще видимо готовилась к задуманному.
- За нас.
Тост прозвучал с привычным задором, и все трое осушили горящий напиток в стаканах через трубочку. С непривычки голова у Уру сразу поплыла, добавляя в тело какой-то сумасшедшей легкости. Горячий абсент, с таурином словно наркотик моментально расслабил его. За первой стопкой коктейля последовала вторая, а потом и третья.
Только затем Кай остановился, откидываясь на диване. На щеки наполз румянец, да Уруха и сам чувствовал что тело наполнилось каким-то странным жаром, словно в кабинке было чертовски душно. Таурин уже всосался в кровь, распространяясь по телу, наполняя каждую клетку своим наркотическим составом, от чего голова закружилась.
Гитарист расстегнул две пуговицы на рубашке, словно пытаясь избавиться от внутреннего пожара. "Надо было поесть перед этой пьянкой..." - проскользнула шальная мысль и потонула в потоке неясных образов. Кается он основательно захмелел, но хмель этот был не алкогольный, а совершенно другой ... слишком четкое, слишком ясное восприятие, когда все чувства обострены до предела, но все видится как-будто происходит не совсем с тобой, как-будто ты просто кто-то в этом теле...

Уруха упустил тот момент, когда Кай вдруг оказался на его диване, а клуб за балконом был отгорожен полу-прозрачной алой тафтой. Осознал он, что рядом кто-то есть, только когда горяче-влажные губы коснулись обнаженной шеи, оставляя на ней поцелуй, обжигающий кожу, словно раскаленное клеймо.
Гитарист вздрогнул, недоуменно переводя взгляд на сидящего рядом Кая. Сидящего так близко, словно вжимаясь в него всем телом. Тонкие пальцы уже расправлялись с оставшимися пуговицами на рубашке, обнажая грудь. Уру, прикусил губу, несколько секунд просто наслаждаясь прикосновениями, чувствуя как прохладные пальцы заскользили по горящей коже, обводя каждый мускул.
- Кай? - Выдохнул он, зная что даже не смотря на музыку, при такой близости, барабанщик его услышит.
- Дааа? - Кошачьи промурлыкал на ухо Кай, продолжая вырисовывать на груди гитариста странные узоры, снова приникая губами к открытой шее, мягко прикусывая. Ласка была настолько чувствительной, что Уру закусил губу, опуская взгляд, невольно вспоминая что в кабинке присутствует еще и Рейта, который лежал на диване на боку, с нескрываемым интересом наблюдая за происходящим. Кажется, Уруха покраснел под этим откровенно-раздевающим взглядом, пытаясь понять что произоло с друзьями...
"Это все алкоголь... во всем виноват алкоголь ... мы просто пьяны .. ничего ... сейчас мозг отрубится и будет уже не до этого... " - убеждая себя, мысленно повторял как заклинание рыжий гиатрист, невольно откинув голову открывая больший доступ к своей шее, которую немилосердно терзали губами и зубами.
- Кай, что ты делаешь... - все еще не сдаваясь вернуть благопристоность происходящему, прошептал Уру, покусывая губу, оставляя на ней следы своих зубов.
- Расслабся, Уруха ... просто расслабся и наслаждайся... - Прошептал на ухо Кай, прикусывая за мочку уха, пробравшись пальцами под рубашку, мягко сжав сосок, чуть провернув его, чем вырвал невольный стон сорвавшийся с покрасневших губ.
"И в самом деле... завтра не вспомним... " - убедив себя в этой мысли, Уруха развернулся в пол оборота, притягивая Кая к себе за талию, что бы впиться в его сладкие губы поцелуем, нагло проникая в рот, утягивая в диковинную пляску языков, пока в легких не кончился воздух. Самым приятным оказалось то, что Кай отвечал с неменьшей страстью, словно только и ждал этого поцелуя, обжигающего и слегка хищного, от чего губы начали гореть еще больше.
- А еще говорят что я развратный... - Тихо рассмеявшись, уруха снова откинулся на спинку дивна, рассматривая лицо Кая, словно видел его впервый раз. И признаться честно, барабанщик был чертовски красив, впрочем это Уру замечал и раньше, просто сейчас вдруг понял насколько.
- А ты слушай больше. - Тихо фыркнул Кай, приникая губами к груди гитариста, оставляя несколько влажнх горячих поцелуев, чуть отодвинув рубашку и мягко прикусывая за сосок, чем заставил рыжего откинуть голову на спинку, снова срываясь на едва слышный стон, попутно спалив ехидно-удолетворенный взгляд Рейты.
"А ведь они это еще до приезда задумали." - Вдруг удивленно понял гитарист, зарываясь пальцами в волосы Кая, ощущая как губы давно переместились с груди на живот, скользя по нему еще ниже, барабанщик уже был на коленях, подняв хитро-лукавый взгляд на разомлевшего Уру. Этот невинный взгляд заводил еще больше чем и без того горячие ласки, недвусмысленно намекающие на продолжение.
- С ума сошел? - Одними губами спросил гитарист, переводя затуманенный взгляд с стоящего на коленях барабанщика, на наблюдающего за ними басиста. На самом деле прекращать это он уже не хотел, но хоть какие-то правила приличия в нем еще теплились...



Глава 2.

Вопрос был оставлен без ответа. Вместо этого Кай приник губами к паху гитариста, и жар этих губ можно было оущащть даже сквозь плотную материю брюк. Впрочем и сам поцелуй, которым одарил его барабанщик, был не менее горячим и ощутимым. Казалось, что для этих губ и этой страсти нет преград даже в виде материи.
Уруха откинул голову, закрывая глаза, отбросив все мысли - точнее их просто вышибло, когда обжигающие губы приникли к бугорку в плену одежды. Пальцы невольно сжали волосы Кая, словно не давая отстраниться, хотя на самом деле практически не блокируя движения. Дразнящая ласка сводила с ума, заставляя тело гореть еще большим огнем, чем тот, который сжигал до этого...
А Кай не останавливался, продолжая покрывать плоть поцелуями, наплевав на то, что одежда явно мешает, словно вознамерился довести до безумия уже этой, казалось бы почти невинной лаской. Впрочем, когда с губ Урухи сорвался стон, стало ясно чего на самом деле добивался барабанщик. Потому что вместе с этим стоном вжикнула молния на ширинке и ловкие пальцы пробрались внутрь, расправляясь с пуговицей, оттягивая белье вниз, что бы высвободить и без того уже возбужденный член.
Гитарист не открывал глаз, отрешаясь от мира, позволяя тому что происходит - происходить и дальше, даря неописуемое наслаждение. И бло от чего срываться на стоны. Горячие губы Кая прошлись по всему стволу, от головки до основания и обратно, словно изучая, обводя языком венки, которые сейчас так сильно выделялись, прежде чем запорхать по красной от прилившей крови головке.
Уруха начал улетать, теряя последние нити связи с реальностью, как только почувствовал эту сумасшедшую ласку, обжигающую, дарящую неописуемое наслаждение. Верно виной всему был таурин - природный наркотик, присутствующий в абсенте, ибо он обостряет все чувства, делает их слишком фантастическими.
- Ка-а-ай... - голос изменил гитаристу, превратившись из зова в хриплый протяжный стон, который казалось разорвал барабанные перепонки. Самое смешное что звук пульсирующей в клубе музыки был почти неслышим, а собственный стон казался оглушительным.
Барабанщик не прерывает своих ласк, обхватывая губами плоть, соскальзывая по всей длине, погружая головку в теплый вакуум рта, от чего перехватывает дыхание и сердце начинает биться быстрее. Впрочем, дыхание оказалось перехватило не от этого, просто чьи-то губы впились в губы Урухи, проникая в рот властным поцелуем, сплетая языки в дикой пляске, от которой легкие свело в судороге.
Воздуха катастрофически нехватало, но когда Уру открыл глаза, все что он смог увидеть это расплывчатое пятно лица, скорее интуитивно догадываясь с кем целуется.
Рейта отстранился первым, облизывая губы, не отодвигаясь. Улыбнулся такой многообщеающей улыбкой, что низ живота гитариста скрутило от безумного наслаждения, которое только подогревали губы Кая, как оказалось барабанщик увлеченно следил за ними, медленно отстранился, облизываясь, чуть приподнимаясь на руках.
- Вечер обещает быть приятным ... - улыбнулся, он потягиваясь, и через секунду ловя поцелуй басиста, Уруха мотнул головой, все происходящее казалось сном, этаким эротическим кошмаром, где твои лучшие друзья сначало доводят тебя до предоргазменного состояния, а потом еще и целутся на твоих глазах... но, черт возьми, как же это возбуждающе смотрелось...
На несколько секунд гитарусти показалось, что о нем забыли, так эти двое были увлечены друг другом, но стоило ловким пальцам барабанщика прикоснуться к возбужденному члену, и Уруха снова сорвался на стон, кусая губы от зрелища которое видел и ощущений, от которых улетал.
- Сволочи... - с какой-то долей обиды выдохнул он, снова откидываясь на спинку дивана, неосознанно толкаясь бедрами в ласкаюшую руку.
- Кажется кто-то ревнует... - Тихо рассмеялся Кай, поднимаясь с колен, упираясь руками в спинку дивана, нависая над распластанным гитаристом, обжигая его губы своим дыханием, едва ли не даря вкус его собственной плоти, на этих припухших от страстных поцелуев губах.
- Может быть... - Чувство полной свободы и возможности совершать безрассудные поступки полностью захватило Уру, выжигая остатки трезвого разума. Опьянение которое уже не зависит от алкоголя... опъянение от ласк, от губ, от дыхания и соблазна, который так выставляют напоказ - от этого легко поетрять разум.
Ладони гитариста скользнули по бедрам Кая, рывком расправлясь с ремнем на его брюках, заставляя материю соскользнуть вниз. Он уже не спрашивал, хочет ли барабанщик продолжения, если совершать безумства, то полностью...
Но видимо и Кай не был против происходящего, а когда шею снова обожгли поцелуи, но уже не такие осторожные как губы Кая, а другие, властные, сильные, страстные - Уруха понял, что сегодняшняя ночь действительно будет дьявольски приятной.
Барабанщик сам скользнул на колени Уру, обхватывая бедра ногами, потеревшись своим пахом о возбужденную плоть гитариста, не сдержав томного едва слышного вздоха, откинув голову. Пальцы скользящие по его спине принадлежали двум людям - Уруха и Рейта продолжали самозабвенно целоваться, не забывая о барабанщие, дразня его тело лаской, пробравшись под одежду, оставляя следы ногтей, словно они могли читать мысли друг друга, угадывая желания.
Уруха разрывался, между желанием и дальше целоваться с басистом, и желанием ощутить горячее тело Кая, и видно угадав это желание, барабанщик взял все в свои руки - чуть стянув белье, медленно насаживаясь на плоть Уру. Если бы не громкая музыка, то своим стоном он бы привлек внимание всего клуба, впрочем стон Урухи не сильно остал по своим возможностям, слишком хорошо, слишком горяче было в этом страстном теле, так плотно обнимающем головку, что все внутри буквально вспыхнуло дьявольским огнем.
Рей, прикусив губу наблюдал за происходящим, продолжая вырисовывать неведомые символы на спине Кая, ловя выражение лица обоих, заводясь от этого еще сильнее.
Уру сжал пальцами бедра барабанщика, рывком насаживая его на свою плоть, входя так глубоко, как было возможно, снова срываясь на стон, потонувший в губах Рейты, ощущая как острые коготки Кая царапают плечи, впиваясь в них с каждым новым движением все гулбже и глубже. Уже не понятно было кто кого имел, потому что выбранный Каем ритм был просто сумасшедшим, сжигающим все мысли, срывающим с губ полусто ны полу крики.
Поцелуи менялись... то губы Рейты - властные, жадные, немного жестокие; то губы Кая - мягкие, но не менее страстные, обжигающие. Разум оставил своего хозяина, позволяя Урухе получать просто фантастическое наслаждение, чувствуя что насаживаясь на плоть Кай буквально трахает его, заставляя стонать. И стало совершенно не важно, что тебя только что соблазнили твои два лучших друга и что задумали они это явно намного раньше... губы, влажное узкое тело, и стоны - вот все что осталось важным на это время....


дальше будет

Глава 3.

Сумасшествие захватило все тело, наполняя каждую клеточку стонущим наслаждением, а от чего стонать было. Кай, словно чувствуя что именно нужно гитаристу, то замедлял темп, целуясь с ними по очереди, то вдруг ускорял его до такой степени, что даже вдохнуть лишний раз было невозможно...
Постепенно даже жаркие губы Рейты отошли на второй план, Уруха забыл обо всем, скользя жадной лаской по спине Кая, наслаждаясь каждым изгибом, каждым движением, чувствуя как ломается в позвоночнике красивое тело, как острые ногти буквально раздирают ткань рубашки, впиваясь в плечи, добавляя острую нотку боли, в эту удивительную симфонию.
Гитарист и представить не мог, сколько страсти хранится в этом казалось бы хрупком теле с задорной улыбкой на губах - невыносимо много, невыносимо сладкая страсть...
И новый поцелуй, разрывающий легкие нехваткой воздуха, мягие теплые губы, что-то шепчущие, и каждое движение во влажном узком теле, в котором не смотря на легкость проникновения все равно было чертовски тесно. Словно в первый раз...
- Я хочу больше... - прошептал Кай прямо в губы, на какие-то доли секунды замерев, смотря прямо в глаза, от чего гитарист не выдержал, обнимая его крепче, прижимая к себе как величайшую драгоценность. Он так и не понял смысла сказанных слов, когда почувствовал, руки басиста, стягивающие рубашку.
- Ложитесь. - Не просьба, почти приказ и жаркий шепот в ухо, от которого по нервам пробежала дрожь сладострастья, голос Рейты всегда будил какие-то почти животные инстинкты, заставляя подчиняться. Правда все равно понадобилось несколько секунд, что бы опьяневший от всего разум Уру сообразил, что именно от него требуется.
Он просто еще не догадывался, что будет дальше, опуская Кая на мягкие подушки, оказавшись между его ног. Каждое движение вызывало скольжение плоти в горячем теле, от чего они оба только еще больше возбуждались, но все же от перемещений напряжение несколько спало, можно сказать что они оба снова были готовы к сумасшешему сексу.
Сильные пальцы заскользили по спине гитариста, обводя каждый позвонок, подцепив одежду, буквально сдирая ее с бедер, Уруха вскинул голову, отрываясь от столь сладких манящих мягких губ барабанщика, но тот, словно почувствовав возможное недовльство сам притянул гитариста к себе, сминая губы страстным поцелуем, увлекая в пляску языков, отвлекая от действий Рейты.
И как нельзя вовремя, басист наклонился, скользя горячими властными поцелуями по бархату спины, оставляя едва заметные засосы, словно клеймо на коже, обозначающее принадлежность. И спокойно реагировать на это было невозможно - как и на страсть поцелуя, Уруха снова двинул бедрами, глубже проникая в Кая, ловя губами его обжигающий стон, постепенно ускоряя каждое движение, иногда чуть виляя бедрами в стороны, меняя угол проникновения, заставляя барабанщика извиваться от каждого толчка, хватая открытыми губами воздух, словно рыба выброшенная на берег.
Только от вида этой всепоглащающей страсти, от этого сумасшедшего возбуждения уже можно было кончить, но небольшая передышка и смена местоположения расслабила давление внизу живота, обещая еще долгие минуты сумасшедшего наслаждения, которое подогревали весьма откровенные ласки Рея.
Каждый поцелуй этих горячих губ, словно раскаленный метал жег кожу, пробираясь по позвоночнику до копчика, оставляя влажный след. Какой-то отстраненной часть мозга Уруха уже понимал, что последует за всем этим, но сумасшедшее желание захватившее все тело, страстные стоны Кая и собственные, а так же эти губы - все это выбивало мысли из головы, оставляя только страсть, страсть и наслаждение.
Влажная дорожка от языка скользнула по ложбинке ягодиц, холодя разгоряченную кожу, кажется гитарист прошептал "нет", но все просьбы потонули в грохоте музыки и сладких губах Кая, извивающегося от каждого проникновения, то прижимающегося всем телом, требуя согреть его, обжечь своим пламенем, то почти убегающего, словно желающего прекратить, и снова и снова. Игра в "кошки-мышки" на грани полного безумия.
Уруха неосознанно прогибался под лаской Рейты, продолжая входить в горячее тело барабанщика, словно изучая его реакцию на каждое движение. У них была вся ночь впереди, торопиться было некуда, можно было позволить себе немного поиграть, изучая повадки, подмечая какие-то особые моменты.
И если в начале он еще сопротивлялся происходящему, не зная как завтра будет смотреть в глаза друзьям, то сейчас эти сомнения отступили на второй план, словно подтверждая - что на самом деле он хотел их обоих не меньше чем они его, просто не решался признаться себе в этом, по крайней мере так открыто и явно.
Мимолетная странная боль разрядом молнии прошлась по позвоночнику, когда гитарист почувствовал как что-то проникает в его тело. И снова горячие поцелуи спины, чувствуя как в теле начинает двигаться что-то неожиданное, кажется это был палец Рея, но голова была настолько замутнена страстью, что Уруха был уже не уверен даже в этом.
Каждый толчек в тело Кая приносил то ни с чем не сравнимое наслаждение, что даже подобный дискомфорт в собственном теле, уже не казался таким остроощутимым, более того, со временем каждое проникновение пальцев стало доставлять еще большее наслаждение, словно подстегивая и без того безумие этой страсти.
- Рейта... - тихо хрипло застонал Уруха, поворачивая голову, на секунду отстранивщись от стонущих губ барабанщика, просто что бы увидеть это лицо, обжигающее шею и плечи поцелуями. Басист словно почувствовав этот зов, потому что на сцене снова грянула музыка и услышать его было бы нереально, потянулся, впиваясь в губы властным страстным поцелуем, покусывая их, заставляя тело заныть в приступе неконтролируемого возбуждения.
Ощущая движение в собственном теле, которое еще сильнее разжигало страсть, чувствуя как подается навстречу каждому толчку тело Кая, Уруха снова терял рассудок, словно погружаясь в пучину безумного наслаждения, уже не скрывая собственных ощущений, выгибаясь в позвоночнике, проникая все глубже в горячее тело, подаваясь навстречу ласке Рейты.
- Я хочу тебя... - губы обожгли дыханием губы гитариста, заставляя сердце затрепетать еще сильнее, Уруха опустил взгляд, ловя выражение глаз Кая, улыбка на его лице говорила лучше всяких слов, барабанщик словно манил продолжить, поймав пальцы басиста, скользнувшие по щеке губами, посасывая, словно это были далеко не пальцы.
- Тогда какого черта ты ждешь? - Тихо прошептал Уруха, прикусывая Рея за нижнюю губу, ловя косым взглядом действия барабанщика, не прекращая толчков в его тело, что бы не забыть, что происходит и где он.
Басист довольно заулыбался, чуть интенсивнее задвигав пальцами в горячем теле гитариста, заставляя его извиваться, насаживаясь на пальцы сильнее, прежде чем разогнуться, скользя взглядом по открывшейся картине сплетения тел, вслушиваясь в горячие стоны Кая, прикрывшего глаза от наслаждения.
Уруха приник губами к его шее, сжимая зубы на теплой коже, словно готовясь к тому, что должно было произойти, он уже и забыл как это - отдаваться кому-то. Едва ощутимое движение и тело пронзила острая, горячая боль, потонувшая стоном в рваном поцелуе губ Кая, который словно знал что только так можно расслабить, дать короткую передышку, прежде чем страсть в сплетенных телах вспыхнет с новой силой.
Голова гитариста закружилась сильнее, смешивая боль и наслаждение...

Глава 4

Уруха протяжно застонал, прогибаясь в позвоночнике, едва не ломаясь, ощущая как что-то твердое проникает в сопротивляющееся тело. Хотелось избежать это дикой разрывающей боли, боли которая не давала покоя, боли которая выбивала из головы все мысли, заставляя прикусывать губу до крови, едва не теряя сознание. Он почти забыл как это бывает больно. И все же вместе с этим ощущением, ощзущением всепоглащающей боли пришло и сладкое чувство заполненности, чувство странного единения, не похожее ни на что.
Кай выгнулся навстречу, обнимая руками за шею, притягивая для нового поцелуя, топя в своих жадных губах полу стон полу крик, который рвался из легких, требуя выхода, пробирался по гортани, цепляясь за иссушенное стонами горло острыми коготками, выбираясь наружу ... но в тот момент, когда гитарист был уже готов выпустить, его позволяя крику длиться, заполняя собой всю пространство, тот словно испугавшись скатывался обратно вниз, свиваясь узелком на дне легких, до следующего толчка, до следующего звука соприкосновения горячих тел.
Постепенно боль потеряла свою остроту, становясь мягче, словно рисунок потерявший свой первозданный цвет. Боль уже казалась чем-то неотъемлимым, привычным, и даже саднящее ощущение не могло перекрыть того наслаждения, что сейчас захватывало тело.
Чувствуя как в руках змеей извивается барабанщик, как собственное тело раз за разом ломается в позвоночнике от совершенно несовместимых ощущений, от дикого пламени, сжигающего низ живота, ощущая властные теплые руки, направляющие каждое движение, словно напоминающие о происходящем, окунающие в чувство полного подчинения, Уруха сорвался на стон, позволяя ему вырваться из плена губ, погаснуть, раствориться в звучащей музыке, обильно сдобренной звуками их безумной страсти.
Каждое прикосновение ощущалось особенно остро, и не важно - твои ли это руки скользят по бархату сжигаемой внутренним огнем кожи, или это твоя спина прогибается под властными ласками; твои ли это губы, пересозхшие от желания оставляяют клеймо своей страсти на чистой коже шеи Кая, или ты сам поддаешься навстречу не менее жарким сухим поцелуям, словно требуя еще большего - все это было слишком остро, слишком невозможно-прекрасно, слишком горяче...
Время растянулось как вязкая патока. Рейта не торопился, сильными толчками пронзая тело, словно насаживая на кол, заставляя скулить от боли и срываться на сладострастные стоны, от каждого его движения только глубже проникая в тело Кая. Уруха путался в ощущениях, давно потеряв ощущение окружающего мироздания, превращаясь в сгусток боли и страсти, в тугой узел требовательного наслаждения, в бешенный пожар крови.
Перед глазами плыла пелена, и даже лицо барабанщика становилось рассмотреть все сложнее, ощущение того как тело разрывается от безграничногое бешенного ощущения, которому сложно подобрать слова, которое рвет вены, вытягивая их из рук, наполняет все тело огнем, сжигающим каждую клеточку тела, и заставляющим при каждом толчке возраждаться словно феникс из пела, что бы снова и снова срывать с мягких влекущих губ рваные хриплые стоны.
Ощущение реальности, ощущение окружающей среды, страх, стыд... все потонуло в безумном желании, от которого низ живота сводило в судороге при каждом движеении, от которого сжимались мышцы ягодиц, сдавливая плоть басиста почти до боли, от которого движения приобретали какой-то сумасшедший ритм, требуя еще и еще...
Желание ... осязаемое, настолько явное, что казалось его можно резать ножом ... оно висело в воздухе, врываясь в легкие сухим песком, прокалывая их миллионами острых иголочек, не давая дышать, не давая думать, не давая даже смотреть.
Рэйта прикусил губу, стоя на коленях на мягком сидении дивана, буквально в деталях наблюдая каждое движение, видя лицо Кая, с печатью сладострастья, чувствуя как от каждого движения прогибается тело Урухи в руках, обжигая сумасшедшим огнем. Алкоголь давно выветрился, ведь сейчас у них был более пьянящий наркотик - необузданное желание, требующее разрядки...
Ритм движения устроился, властно раздвигая горячее тело, заставляя вибрировать мышцы от каждого толчка, сжиматься принося сладкую боль и расслабляться, дразня контрастом, пальцы срывались со спины на бедра Кая, скользя по ним почти невесомой лаской, и снова возвращаясь на гибкую спину в бисеринках пота, заставляя захлебываться собственными стонами от возбуждения.
Кристальноя, прозрачноя как стекло страсть, пульсирующея в венах, разрывающея их на клетки, заставляя одновременно испытывать и мучительную сладкую боль и неземное наслаждение.
Каждый из них сходил с ума по своему, но никакому безумию не дано длиться вечно. Превым не выдержал Кай, и без того исмученный ласками и жаром, прогибаясь в позвоночнике, словно желая прижаться к горячему телу над собой ближе, раствориться в нем, впиваясь ногтями в спину, оставляя тонкие глубокие царапины, словно отметины сегодняшнего безумия.
Влажные теплые капли обожгли живот, выплескиваясь на разгоряченную кожу, пачкая одежду следами совершившегося безумия, вместе с громким стоном разрывая тишину наполненную музыкой клуба. Наслаждение, завладевшее каждой клеточкой тела, лишающее возможности дышать... и чувство заполненности, когда струя жидкого огня ударила в тело, придавая завершенности ощущениям, срывая с губ теплыми губами Урухи его сладкие стоны.
Уру почти потерялся, растворяясь в оргазме, сжавшись всем естеством настолько плотно, что каждое движение плоти Рея причиняло еще больше боли чем в начале, но теперь эта боль была другой, как острая приправа к сладкому блюду, смешение несмешиваемого, сладко-горького...
И пальцы, стальной хваткой сжавшие бедра, насаживающие так глубоко, что истерзанная лаской простата, уже не могла даже реагировать на подобные движение, заставляя нервы обугливаться от разрядов рвущих молний, даря в ощущение почти феерического оргазма, звонкую нотку жадной властной страсти, которая не спрашивая терзает твое тело, доводя до второго оргазма, заставляя прогнуться, обхватывая басиста за шею, уже не в силах кончать, просто испытывая сумасшедшее наслаждение, когда тело заполнилось влажным теплом, а властные руки, обняли за талию, удерживая, не давая сорваться в пучину безумия.
Дыхание замерло, словно боясь неосторожным шелестом воздуха разорвать это сладкое единение. И только пристальное, чуть смеющиеся глаза Кая, рассматривающего происходящее...
Уруха закрыл глаза, стараясь побороть плывущие перед ними круги, вернуть себе землю и потолок наместо, пытаясь научиться снова дышать. Открывать глаза не хотелось, вместе с ощущением усталой слабости и вкусом поцелуев на губах, вернулся и стыд за содеянное, и угрызения совести от того, что позволил себе подобное... и с кем...
Желание провалиться сквозь землю больше не гасло в захмелевшем разуме, ибо мозг был кристально трезв и способен почти адекватно расценивать происходящее.
- Мне вообще-то холодно... - Разорвал замершую тишину, если так можно охарактеризовать наполненный звуками вздух, голос Кая, наполненный смешливыми нотками. Он словно дразнил. Только кого...
- Какие мы нежные. - Фыркнул Рейта, осторожным движением покидая тело Уру, чем сорвал невольный стон с покрасневших, искусанных в кровь губ, с вздохом сожаления выходя из него. Короткий исполненный странной нежности поцелуй, замерший словно печать на шее, и гитарист бессильно опустился на Кая, утыкаясь носом в теплую шею, не желая открывать глаза, словно ребенок, говорящий "вот сейчас я закрою глаза и вокруг станет темно".
Ласковые пальцы барабанщика заскользили по спине, возвращая одежду в относительный порядок, словно сейчас не было ничего важнее этого. И дыхание постепенно восстанавливающееся, ающее отдохновение измученным легким, словно глоток воды для пустынного жителя. Секунды текли, превращаясь в минуты, а ни Кай ни Уруха не двигались, словно боясь разрушить это тепло.
Только дым сигарет вырвал Уру из плена своих собственных мыслей и укоров, он наконец разогнулся, покидая тело Кая, замирая поцелуем на мягких зовущих губах, словно извиняясь, хотя ответная ласка губ, сказала лучше слов что не за что. И все же ...
Уруха сел на диване, с преувеличенной тщательностью приводя свою одежду в порядок, на друзей он не смотрел.

Глава 5.

Сладкий дым сигарет вился под потолком, сплетаясь в причудливые узоры, которые Рейта разглядывал с меланхолично-удолетворенным выражением лица. Кай, приведя себя в порядок, умудряясь выглядеть так, словно не он пять минут назад предавался груповому сексу, спокойно разливал по стаканам сок, не спрашивая - хочет кто-то или нет.
И только Уруа сидел на диване стоически отводя взгляд, стараясь для себя определить что собственно произошло и как теперь с этим быть дальше. Молчание затягивалось, и хотя на губах у гитариста застывали слова-вопросы, он так и был не в силах произнести ни звука, глотая пересохшими губами необходимый воздух, пытаясь справиться с непослушным ремнем, пока не почувствовал помощь ловких рук. Глаза встретились с чернотой глаз Кая.
- Ты так еще часа два одеваться будешь. - Улыбнулся он, спокойно застегнув ремень, словно ничего не случилось, снова возвращаясь на спинку дивана, с каким-то детским выражением лица сжимая в руках стакан прохладного сока.
- Я... - начал было Уруха, когда его прервал ленивый голос басиста.
- Лучше молчи, пока ты не произнес какую-нибуть глупость. - Усмехнулся Рейта, снова развалившись на диване, дымя в потолок, с видомо полнейшей "русской недвижимости".
Уруха моментально вспыхнул как спичка. Нет, иногда он просто ненавидил Рейту за его сарказм. Если бы не тихий смешок Кая, то гневной отповеди басисту бы не миновать.
- Вы как сварливая жена и вечно ленивый муж - продолжая тихо давиться смехом, выдавил из себя барабанщик, вжимаясь в угол дивана, догадываясь что его сейчас ждет. Он благоразумно поставил стакан на столик, когда со стороны коллег в него прилетело две подушки с диванов. Из-под подушек раздалось мерзкое хихиканье, словно подтверждающее, что этот голос совести так просто не заткнуть.
- Он над нами откровенно издевается. - Недовольно пробурчал Уруха, пытаясь пригладить любовно взъерошенную прическу. Дело было абсолютно бесперспективным, а в зеркало он банально боялся смотреться - страшно...
Кажется царившее в его душе напряжение отпустило, такая мелочь, как шутка Кая, словно подтвердила что ничего не произошло. И хотя измученное сексом тело, напоминало о том, что как раз все наоборот, Уру упорно цеплялся за мысль, что все это ему привидилось и приснилось. Не мог он переспать с двумя своими друзьями и коллегами, да еще так...
И снова щеки обожгло румянцем стыда, как только перед глазами встали картины недавнего, буквально совсем недавнего секса. Сладко ... стыдно и сладко ...
Он не сразу понял, что ощущает чей-то пристальный взгляд, а когда встретился с глазами Рейты, то прикусил губу, не в силах отвести взгляда.
- Я тебе говорил, что тебе идет это смущение ... - С задумчивым интересом, без привычных подколок, спросил Рей, подкуривая новую сигарету. И под этим пристальным, изучающим взглядом сделалось совсем неловко. Уруха проклял себя за то, что вообще согласился поехать с этими двумя психами в этот клуб, а теперь сгорал от стыда, словно ученица института благородных девиц, увидившая голого мужика. Это кстати не только убивало морально, но и забавляло - гитарист сам от себя не ожидал такой трепетной реакции.
Молчание снова повисло в воздухе. Кай, развалившись на завоеванных в неравной битве, подушках, попивал сок, переводя взгляд с сидящего словно памятник себе Урухи, на разлегшегося на мягком диване Рейту, дымящего в потолок - барабанщик поморщился, дым он не любил.
- Рей, затуши наконец эту отраву... - Наконец не выдержал он.
- А где мне еще курить? - Ворчливо отозвался Рейта, продолжая уже не так явно наблюдать за реакцией Урухи, словно подмечая его мысли, которые так явно читались на живом лице. И мысли были не слишком радостные. Гитарист банально не знал как дальше себя вести после всего произошедшего, как смотреть на друзей, а главное как смотреть в глаза Аоя и Руки, он словно боялся что одного взгляда на него хватит - что бы полностью спалить их.
Даже начали возникать мысли испариться из группы, хотя эти мысли гитарист моментально отогнал от себя - даже после такого он не смог бы бросить дело, ради которого по сути и жил. И все таки эта странная недосказанность, будто не хватает еще чего-то, каких-то важных слов, даже действий ... просто что бы определиться, как вести себя дальше, как быть...
Кай поднялся, потягиваясь, бросил взгляд на часы и тихо присвистнул.
- А вы знаете, что уже рассвет?
Глаза гитариста неуловимо расширились, кажется алкоголь украл часть его памяти, потому что ему казалось что прошло всего несколько часов. А оказывается они провели в клубе почти всю ночь.
- Подвезете меня домой. - Как-то тихо, словно потерявшийся котенок, выдохнул Уруха, пытаясь застегнуть рубашку, заправляя ее в брюки. Он снова избегал смотреть в глаза, даже просто на друзей.
- До твоего дома я не доеду. Я не настолько трезв. - Тепло улыбнулся барабанщик, потянувшись снова, так что хруст костей перекрыл шум музыки. - Рей живет ближе. Так что сегодня мы остаемся у тебя.
Кай кивнул развалившемуся басисту.
Спорить с этим тоном было бесполезно, обманчивая мягкость Кая иногда оборачивалась стальной решимостью и сдвинуть его с выбранного пути было уже не возможно даже танком. Что впрочем было и не удивительно.
Басист притворно вздохнул, закатив глаза, ленивым котом поднимаясь с дивана. Затушил в пепельнице сигарету, накидывая крутку на плечи, Уруха уже успел упаковаться обратно в плащ, посмотрел в спину уходящего Кая:
- Ребята, я ...
- Ты едешь с нами. -Поставил точку в неначавшемся споре Рейта, слегка толкнув локтем гитариста в бок. - А то тебя точно затащат куда-нибуть в непристойное место в таком виде...
Вот он, долгожданный стеб по поводу внешнего вида.... Уруха разъяренно рыкнул бросаясь за слинявшим вовремя басистом. По лестнице они букевально скатились, обмениваясь шутливыми толчками и угрозами, которые тонули в грохоте музыки. Кай уже ушел к машине, успев расплатиться за выпитое и заказанное, поджидая друзей на стоянке, когда переруивающаяся парочка наконец чвила свой взъерошенный вид окружающему миру, который только начал просыпаться...

Уже позже, засыпая в свободной комнате в квартире Рейты, Уруха снова прокрутил в голове прошедшую ночь, пытаясь хоть чаточку понять, что подвигло друзей на подобное безумство, и почему он а не Ру или Аой, с коротрыми у тех были более дружеские отношения. Ответа на вопросы не находилось, а уж универсального решения данного уравнения тем более.
Он уже проваливался в сон, когда тихо зашелестела по ковру открываемая дверь и под одеяло скользнуло теплое тело, моментально прижимаясьутыкаясь носом в плече, разве что не урча как котенок. Нежное и в тоже время крепкое объятие, словно просящее защиты и дарящее ее же. Так странно...
Уруха вдохнул аромат волос барабанщика, пахнущих миндалем и чем-то свежим, словно морской бриз. От близости этого человека стало тепло, словно все заботы и бесцельные мысли, бросаемые в молчаливый потолок, словно плевки в душу бога - все ушло прочь, накатывая сладкой усталостью от пережитого, давая измученному телу отдых, который был так необходим.
Проваливаясь в сон, он почувствовал холодные пальцы на своей спине и тесное объятие, уже даже не удивляясь тому, что Рейта тоже не спит в своей постели. Стало так смешно от своих недавних терзаний, и глупых мыслей. Просто они устали быть одни.... и хоть так, но спасались от одиночества, от пустоты постели и возвращения в дом, где никто не ждет. Просто устали...
Два теплых тела, обнимающие с обеих сторон, словно сжигали своим пожаром и Уруха вдруг улыбнулся: "зачем мне одеяло? И так горяче ... слишком горяче..."
Завтра будет лучше ...