Ужами ползут от вокзала составы,
Их новые ждут города,
Услышав сигналы прощальной октавы,
Уходят от нас поезда.

Заплаканы лица, им машут с перрона
Плакучие ивы вослед,
Глядят пассажиры из окон вагона,
С надеждой ждут новый рассвет.

Бегут кто куда, от всего безоглядно,
За счастьем, любовным теплом,
Немногим дано возвратиться обратно –
Завязаны судьбы узлом.

Но близится ночь, в небе звёзды включая,
Луна наведёт сладкий сон,
И после душевного крепкого чая
Задремлет устало вагон.

Утонет в ночи скоро поезд на время,
Что ждёт вас, не скажет никто,
У всех уходящих тяжёлое бремя:
Искать для воды решето.

У каждого в жизни свой путь и задача,
И опыт - скрижаль на рубцах:
“Запомните, счастье, любовь и удача
Не где-то, а в ваших сердцах”
Стран-Ник

В чем отказала я тебе,
скажи?
Ты целовать просил —
я целовала.
Ты лгать просил,—
как помнишь, и во лжи
ни разу я тебе не отказала.
Всегда была такая, как хотел:
хотел — смеялась,
а хотел — молчала...
Но гибкости душевной есть предел,
и есть конец
у каждого начала.
Меня одну во всех грехах виня,
все обсудив
и все обдумав трезво,
желаешь ты, чтоб не было меня...
Не беспокойся —
я уже исчезла.
В.Тушнова

Ты мне сказал, что утратил способность влюбляться,
Что очерствел, и покрылся защитной корою,
Что это всё хорошо в девятнадцать и в двадцать,
Это тогда цитадели сдаются без боя.

Что отсырел и слежался за долгие годы
В пороховницах – народом помянутый порох,
Что от любовной изжоги – достаточно соды
Попринимать, и лекарств разноплановый ворох…

Ты говорил горячо и с любовной дороги
Всё поворачивал в лес, для меня незнакомых,
Странных, мужских, утомительных терминологий,
Слабую женскую душу ввергающих в кому.

Видно, казалось тебе: убедительней будет,
Если военный жаргон применить в разговоре,
Словно горячий компресс к застарелой простуде,
И внутривенно какое-то средство в растворе…
М.Чекина

Взглянула.
Не поверила.
Застыла.
Узнала.
Удивилась-
Всё за миг.
И я стоял.
Должно быть странно было
Смотреть со стороны на нас двоих.

Захлёбываясь,
Долгие мгновенья
Отсчитывало время тяжело...
Ты первая
Очнулась от смущенья
И улыбнулась
Чисто и светло.

И будто нет дорог и километров,
И все мои сомнения ушли,
И я опять- счастливейший из смертных-
Стою на самом краешке земли...

Тебя не представляю я влюблённой,
Но буду помнить я тебя всегда
Такою бесконечно удивлённой,
Такою благодарной,
Как тогда.
Б.Гехтман

За невлюбленными людьми
Любовь идет, как привиденье.
И перед призраком любви
Попытка бить на снисхожденье -
Какое заблужденье!
Любви прозрачная рука
Однажды так сжимает сердце,
Что розовеют облака
И слышно пенье в каждой дверце.

За невлюбленными людьми
Любовь идет, как привиденье.
Сражаться с призраком любви,
Брать от любви освобожденье -
Какое заблужденье!
Все поезда, все корабли
Летят в одном семейном круге.
Они - сообщники любви,
Ее покорнейшие слуги.

Дрожь всех дождей,
Пыль всех дорог,
Соль всех морей,
Боль всех разлук -
Вот ее кольца,
Кольца прозрачных рук,
Крыльев прозрачных свет и звук.

За невлюбленными людьми
Любовь идет, как привиденье.
В словах любви, в слезах любви
Сквозит улыбка возрожденья,
Улыбка возрожденья...
И даже легче, может быть,
С такой улыбкой негасимой
Быть нелюбимой, но любить,
Чем не любить, но быть любимой.
Ю.Мориц

Глаза твои хмурятся,
горькие, мрачные,
тянется, курится
зелье табачное,
слоятся волокна
длинные, синие,
смотрится в окна
утро бессильное.
Сердце не греется,
дело не ладится,
жизнь драгоценная
попусту тратится.
Может быть, кажется,
может быть, чудится,
что ничего уже в жизни
не сбудется...
Думаю с грустью:
чего я стою?
На что гожусь я? -
место пустое!
Чего я стою
с любовью моею,
если помочь тебе
не умею?
В.Тушнова

Всегда так было
и всегда так будет:
ты забываешь обо мне порой,
твой скучный взгляд
порой мне сердце студит...
Но у тебя ведь нет такой второй!
Несвойственна любви красноречивость,
боюсь я слов красивых как огня.
Я от тебя молчанью научилась,
и ты к терпенью
приучил меня.
Нет, не к тому, что родственно бессилью,
что вызвано покорностью судьбе,
нет, не к тому, что сломанные крылья
даруют в утешение тебе.
Ты научил меня терпенью поля,
когда земля суха и горяча,
терпенью трав, томящихся в неволе
до первого весеннего луча,
ты научил меня терпенью птицы,
готовящейся в дальний перелет,
терпенью всех, кто знает,
что случится,
И молча неминуемого ждет.
В.Тушнова

Я знаю мир - он стар и полон дряни
Я знаю птиц, летящих на манок,
Я знаю, как звенит экю в кармане,
И как звенит отточенный клинок.
Я знаю, как поют на эшафоте,
Я знаю, как целуют, не любя,
Я знаю тех, кто "за" и тех, кто "против",
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю шлюх - они горды, как дамы,
Я знаю дам - они дешевле шлюх,
Я знаю то, о чем молчат годами,
Я знаю то, что произносят вслух.
Я знаю, как зерно клюют павлины,
И как вороны трупы теребят,
Я знаю жизнь - она не будет длинной,
Я знаю все, но только не себя.

Я знаю мир - его судить легко нам,
Ведь всем до совершенства далеко,
Я знаю, как молчат перед законом,
Я знаю, как порой молчит закон.
Я знаю, как за хвост ловить удачу,
Всех растолкав и каждому грубя,
Я знаю - только так, а не иначе.
Я знаю все, но только не себя.

Я могу за другого – замуж.
Я могу от другого – сына.
Я могу… Я умею… Да уж…
Я могу быть с другим мужчиной.
И любить его очень-очень.
Целовать, называть «котенком»…
Окунаться в чужие ночи…
Жить легко и смеяться звонко.
Иногда только – сигареты,
В пьяном дыме – глаза и губы…
Иногда только – боль от света
По глазам, пальцы в пальцы грубо.
Иногда только в телефоне
Целый мир вдруг перевернется.
И на этом туманном фоне
Твоим голосом отзовется.
Но уже от другого – сына…
И уже за другого – замуж…
Пальцы путаются и стынут.
Я могу. Я умею. Да уж…

Никого не ищу, ни о ком не жалею,
Никого не люблю, не страдаю, не верю,
Никого не зову, никого не прощаю,
Никому не должна – вот и не обещаю!
Отвечаю не всем, отправляю в «игноры»
Мне до смерти скучны ни о чем разговоры!
Никого не ищу - все находятся сами,
Иногда одиноко и хочется к маме...
Иногда слишком много - тогда в одиночество,
Чтоб одна во вселенной, без имени-отчества!
Дверь распахнута настежь - заходи, я все знаю,
Может быть, посидим, может быть, полетаем.
Может с Тем, может с Этим - моё это дело!
Может ужин и свечи, и музыка Баха,
Может грязь по колено и в клочья рубаха!
Может быть, будут танцы, вино и стихи...
Тебе нравится это? Тогда заходи !

Это небо…израненной горечи,
Подсознание разрывается,
А любовь у нас…после полночи,
Это так теперь называется,

А любовь у нас запредельная,
Безграничная…и нелепая,
Эти чувства бесстыдно голые,
Как последний нищий раздетые…

А любовь у нас нереальная,
Начинается после полночи,
Но история эта печальная,
Это небо…израненной горечи…

…И ресницами небо распарывать…
Воздух легкими грабить безжалостно..
Так беспочвенно-грубо раздарена,
Оставалась, довольная малостью.

И вдыхать этот СМОГ. От бездушности
Не спасла. Хоть старалась, хоть верила.
Мне всегда не хватало послушности
Ждать пока ты мне склеишь два берега.

Безразличные.. без… без условностей:
Я нечаянно здесь тебя встретила.
Ты – опять в боевой готовности.
Промолчала./ а ЧТО б я ответила?/

Оригами сложились в истерику,
«До чего ты противная, деточка.»
Ты сейчас не открыл мне Америку,
Ты проворно закрыл за мной клеточку.

И ресницы слезами подкрашивать…
Ей же больно! - но так было издавна.
Все прекрасно. Ты можешь не спрашивать.
Я давно в тебя очень. Безвыходно.

На полпути к любви остановиться,
чтобы напрасно душу не тревожить,
чтобы опять не думать, не томиться:
Возможно ли? Возможно ли? Возможно?
На полпути... вдруг отпустить ладони
и отвести глаза за миг до встречи...
И лишь потом с неясной грустью вспомнить,
Себя утешив тем, что все не вечно...
На полпути... а стоит ли? Едва ли...
И что там будет? Горечь, холод, мука?
И ночи неприкаянной печали,
томительная горькая разлука...
И мир, опять расколотый на части,
и сердце, словно раненая птица...
Быть прирученным - нежное... несчастье -
боится сердце... все-таки боится...
На полпути... за миг, за вздох до чуда
закрыть глаза и отпустить ладони...
Чтобы потом опять искать повсюду
и бесконечно, безнадежно... помнить.

Не от того ли пишутся стихи,
Что душу рвет на мелкие кусочки,
Что умираешь тихо от тоски,
Что в отношениях твоих сплошные точки..

Одиночество – как пророчество,
Как Величество и Судьба.
Не обязана, не наказана –
Не молитва и не мольба.
Душу грешную песней вешнею
Отпою до дна, до конца,
Сердцем выплачу, в небо выпущу
Без заклятья и без венца.
Ночь обманется, боль останется –
Я сама себе часовой.
Хоть изменница, да не пленница –
Не спасай меня, не Святой.
Всё, что кажется – не накажется,
Не найти теперь, не избыть.
Причащение – не прощение…
Не суди. Не тебе судить.

Мы понять друг друга не сумеем
И судьба у каждого иная.
Просто я тебя чуть-чуть сильнее
На одну дорогу, что прошла я.
Я, тобой отчаянно болея,
Облегченья сердцу не искала.
Просто я тебя чуть-чуть мудрее
На одну надежду, что пропала.
Не грусти, о будущем жалея,
Всё, что было – прошлому вернула.
Просто я тебя чуть-чуть взрослее
На одну мечту, что обманула.
Время всё сотрёт и боль развеет,
Да, прости, о главном не сказала –
Просто я тебя чуть-чуть вернее…
На одну любовь, что потеряла.

Милорд, я продрогла на этом ветру,
Милорд, уезжайте, вас ждут ко двору…
Милорд! Перестаньте! И встаньте с колена.
Вы просто во власти безумного плена.

И дело не в том, что вы кум, королю,
И даже не в том, что я вас не люблю,
А просто лишь в том, что люблю короля –
И как его, дьявола, носит земля!
Е.Горбовсая

Да здравствует слиянье губ,
Слиянье рук, слиянье взглядов
Среди толпы, при входе в клуб,
Во время праздничных парадов.

Да здравствует слиянье тел
В постели, на траве, у моря...
Признаюсь, я не раз смотрел,
Как страсти две сгорая, спорят.

Но все-таки сказать берусь,
И здесь сомнения излишни:
Да здравствует слиянье душ,
Слиянье высшее из высших!
З.Горн

На судьбу не точи исступлённо ножи.
А когда одолеют сомненья,
Собери и на чашу весов положи
Все счастливые наши мгновенья.

Начиная с той первой улыбки, такой
Неуверенной, призрачной, зыбкой…
В тот момент, когда ты прикоснулся рукой
К виноградом заросшей калитке…

Словно рыцарь скупой или вечный Кощей,
Собери по забытым сусекам
Это множество нужных-ненужных вещей,
Позволяющих быть человеком.

Не ленись: собери, подсчитай, подытожь –
Положи аккуратно на чашу.
На другую падёт откровенная ложь –
Окружающей жизни – не наша.

Много горя на чашу весов упадёт,
Остриём проходя через душу,
Но улыбкой своей, как в тот, памятный, год –
Перевес в его пользу – нарушу!
М.Чекина

В земные страсти вовлеченный,
я знаю, что из тьмы на свет
однажды выйдет ангел черный
и крикнет, что спасенья нет.
Но простодушный и несмелый,
прекрасный, как благая весть,
идущий следом ангел белый
прошепчет, что надежда есть.
Б.Окуджава