Ничего не происходит случайно. Даже природные стихии. И, судя по комментам в прессе, а особливо - в Интернете, расстрел туристов в Кабардино-Балкарии нелюдьми в масках и камуфляже тоже из ряда закономерностей. Ах, как знакомы и эта благородная ярость, и эта неблагородная ненависть, призывы к слепой мести ко ВСЕМ, кто не одной с ними крови!
- А наш-то губищу раскатал... Сейчас он укротит диких животных, они научатся мыть сортиры и убирать за туристами мусор!
Это сказано о людях, как о диких животных, пишет известный редактор; вроде и не совсем уж глупый, хотя и не очень умный. Да еще и - женщина-с… А обедает, болезная, наверное, в “Ваниле”. И в оперу детей водит - прививать прекрасное!
Ладно, им и в голову не приходит, что в советские времена в тех же местах когда-то и толпы туристов были, и люди, которые убирали за ними мусор.
Были ведь! И убирали ведь!
А вот террористов никаких отродясь не было. Так откуда дровишки? Никто даже и слышать не хочет: а вдруг это переодетые в польскую форму немцы, а что если провокация? Все мировые войны начинались с них. Но только все, что случается у нас, принимается за чистую монету. Хотя и теракт в Домодедово, и демонстративный расстрел в Приэльбрусье вполне себе укладываются в сценарии, в которых на годы вперед расписаны все эти и пр. провокации, теракты и локальные войны и в которых нет места… России.
Фактов у меня нет. У меня есть цифры. Очень грубо. Миллион - милиция. Миллион - армия. Миллион - спецслужбы. Это с одной стороны. И сотня-другая отморозков с другой. И если кто-то будет убеждать меня, что защитить туристов невозможно, я всмотрюсь ему в лицо попристальнее, чтобы разглядеть врага.
Может, Кадыров и нескладно рассуждает, но почему же он смог навести порядок в Чечне, а вы, сыплющие русскими поговорками, цитатами из Бердяева, читающие Джобса и Цукерберга в подлиннике и умеющие без калькулятора извлекать корень квадратный отката из любой суммы, - нет?
Ни в Москве, ни на Кавказе.
А цель всех этих провокаций одна - поднять один народ на другой, одну социальную группу на иную и разжечь из искры пламя. Большое такое пламя - чтобы вся страна полыхала. И в конце концов сгорела…
Как, собственно, и расписано в сценариях.
Только вот никак не разгорится огонь.
Спасибо Советам…

Газета "Жизнь"

Настроение сейчас - склонность к воспоминаниям

Был четверг. Шла литургия. Пел, как всегда, церковный хор, раздавались голосом священника эктении. Молящихся было умеренно. Я хотел, как обычно, устранившись от всего наедине в своём сердце поговорить с Богом, возжигая внутренний огнь. Но не тут-то было, ничего не клеилось, состояние было плотское, бесчувствие бетонной плитой легло на моё измученное сердце. Невольно стал присматриваться к молящимся. Мне стало страшно,а в груди ещё тесней, когда увидел вокруг множество маскообразных безучастных лиц, с тоской я смотрел на стандартные, ничего не выражающие глаза. От этой картины стало не по себе. Всё дальше мой взгляд скользит по множеству лиц, в надежде найти хоть одного человека, объятого пламенем молитвы. Вот бабуля, словно отгоняя мух, накладывает крестное знамение, с другой стороны шла дискуссия на житейско-бытовую тему чуть ли не в полный голос. Другие делали всё как-то механистично, исполняя внешнюю формальность . Но вот мой взгляд соприкоснулся с молодой матерью, которая привела с собой 7-8 летнего сына. И что же? А то, чтоона почти одна молилась душой среди этого царства каменных сердец. Одухотворённое лицо, влажные от слёз глаза, которых, казалось, она стыдилась и в смирении опускала вниз. Правой рукой она с чувством накладывала крестное знамение, а левая мягко лежала на плече сына, который, нежно прижимаясь к матери, задумчиво смотрел на солею, где стоял священник. Я умилился и готов был разрыдаться от нахлынувших чувств. Это был оазис в пустыне, прекрасный целомудренный цветок среди множества грубых форм и безразличия. И вспыхнуло в моём сердце чистое, непорочное, нежное воспламенение, вдыхая аромат её духовности, я возлюбил всем естеством это прекрасное творение Божие, стало легко, железобетонная плита упала, провалилась глубоко вниз, освобождая сердце. Проведя рукой по лицу, словно стирая кошмарный сон. я почувствовал на пальцах влагу от слёз, которыми наполнились мои глаза. Я духовно вознёс эту молитвенницу на высокую гору над морем страстей, а моё сердце соединилось с её сердцем, прихватив с собой маленькое сердечко её ребёнка. Один только Господь Бог знал и ведал, что воистину мы растворились в молитве с ней в одно гигантское чистое пламя, имя этому пламени-ЛЮБОВЬ!