Мировая экономика диктовала России уничтожение всего конкурентоспособного.

Главный приоритет экономики, как науки – занятость населения. Если усомниться в этом, в том, что главная цель экономиста – придумать, как побольше людей занять и побольше им всем заплатить – тогда предмет научности исчезает. Остаётся от всех учебников одна только фраза, да и та тавтология: «Кто выживет – тот выживет, а кто не выживет – тот не выживет». Стремлением искусственно увеличить занятость населения экономика отличается от зоологии.

Ибо в зоологии тоже есть экономические моменты: трофические цепи, строительство берлог и т.п. И в зоологии тоже (как и у либералов) – выживающие особи как-то выживают, а не выживающие тем или иным образом – не выживают…

Как вы себе представляете науку (это же институты, кафедры, экспертные советы, соответствующее министерство экономики и т.п.) – которая долдонит одну и ту же тавтологию – «кто выживет – тот и выживет», и «ничего кроме» сказать не может?
Зачем тогда нужно писать толстые учебники, создавать (а, главное, оплачивать) – институты и кафедры? Чтобы слушать тысячи попугаев, повторяющих одну фразу, да и ту бессмысленную?

Понимая всю беспредметность и бессмысленность своего единственного утверждения, Кудрины и Улюкаевы разбавляют его повторы ГАДАНИЯМИ. Они с умными (как им кажется) лицами садятся перед камерами, и начинают гадать, словно они не доктора наук, а оракулы:

-Я так полагаю, Иван Иванович, что выживет процентов 60 населения… Остальные экономически излишни…

-А я полагаю, Иван Никифорович, что выживет только процентов 40 населения, остальные же экономически излишни…

По сути дела, все либеральные, и даже правительственные СМИ наполнены такими вот гаданиями, пытающимися предсказать таинственную волю рынка, но и близко не пытающимися в чём-то её оспорить. И это они называют «наукой»?!

Зоологическая тавтология плюс гадания на кофейной гуще наукой считаться не могут. Антинаучно само представление об экономике, как системе, обеспечивающей неограниченное обогащение ограниченного числа людей. Ибо магараджи и монгольские ханы громоздили вокруг себя горы золота, не имея в штате ни одного экономиста, и не страдая от его отсутствия.

Для того, чтобы происходило неограниченное обогащение ограниченного числа людей экономика не нужна. Она обретает черты науки только там, где принимается за исходное неограниченное число людей – при вынужденно-ограниченном их обогащении.

Если мы будем смотреть с научной точки зрения (т.е. опираясь на научную методологию) – то наибольшие проблемы экономики РФ и СНГ имели место не ПОСЛЕ введения западных санкций, а ДО них. Безусловно, после введения санкций экономика столкнулась с рядом тактических проблем и нехваток. Однако до введения санкций экономика РФ была абсолютно безнадёжной и ущербной системой, по определению не имеющей будущего (я имею в виду систему, а не РФ).

Интеграция экономики РФ в мировую происходила на условиях, выгодных не РФ, а мировой экономике. А любой экономике (включая и мировую) самое выгодное – это ликвидация конкурентов.

Поэтому, диктуя пореформенной РФ условия интеграции, мировая экономика диктовала ей уничтожение всего конкурентоспособного.

Конечно, здесь имел место и заговор, вполне целенаправленно уничтожавший экономический фундамент существования русского народа. Но, кроме заговора, есть в экономике процессы, которые существуют спонтанно, сами по себе, и включаются автоматически. Если шесть фабрик (к примеру) – давно и основательно поделили рынок сбыта, а на него рвётся седьмая, то игроки автоматически (даже специально не сговариваясь) – попытаются выдавить нежданного и нового конкурента.

Именно поэтому интеграцию в мировую экономику может осуществлять только победитель. Побежденный же, включаясь в мировую экономику, почти век обходившуюся без него, вместо интеграции получит «место у параши». Всякий действующий механизм протестует против «вставляния» в него новых деталей.
Интегрировавшись в мировую экономику на условиях, продиктованных хозяевами этого рынка, РФ вполне предсказуемо потеряла всё, кроме сырьевых отраслей – которые, к тому же, стали хищнически разграблять природные богатства страны.

Поставщик даров природы – ни в каком ином качестве мировая экономика добровольно в себя интегрировать РФ не хотела и не хочет.

НО! Главная особенность сырьевых экономик – крайняя ограниченность реальных рабочих мест. Реальных рабочих мест в РФ осталось (после интеграции в мировое хозяйство) – примерно в 10 раз меньше, чем трудоспособного населения. Оставшиеся же 9/10 остались в рамках социальной политики и в ведении «соцобесов» всех видов.

Именно поэтому в РФ не работал и не работает закон выравнивания средних зарплат по отраслям. Ведь в нормальной экономике – отрасли с низкими зарплатами теряют людей, переходящих в отрасли с высокими зарплатами. Из-за этого отрасли с низкими зарплатами вынуждены повышать зарплаты (чтобы заманить работников), а отрасли с высокими зарплатами, столкнувшись с избытком рабочих рук, стремятся в рамках корпоративной экономии снизить заработки до среднего по стране уровня.

В экономике РФ за пореформенную четверть века этот процесс так и не смог запуститься – зарплаты в банках и нефтянке никак не «усреднялись» с зарплатами в агросфере и швейной промышленности.

Почему?

Да потому что большая часть работающих в РФ – на самом деле не работающие в экономическом смысле слова, а клиенты систем социальной благотворительности.

В рамках досанкционной экономической модели объективно они были не нужны. Их кормили и содержали на нищенские зарплаты-подачки, «чтобы они не померли», а уйти они никуда не могли – ИБО В ЭКОНОМИКЕ РФ ЭТОГО ТИПА НЕТ ВАКАНСИЙ.

Мировой рынок обладает невообразимой эластичностью производства продукции сложных переделов. Производство всех и всяческих предметов ширпотреба поставлено на такой поток, что они в итоге не стоят почти ничего. Экономисты знают, что в наши дни на так называемых «автокладбищах» стоят и ржавеют сотни тысяч нераспроданных новых автомобилей престижных мировых марок.

Реально-дорогим в мире стало только сырьё, ибо его запасы ограничены. Что же касается переделов сырья, то мировые транснациональные корпорации легко могут удвоить, утроить, удесятерить его, опираясь на современное оборудование (по большей части простаивающее – настолько оно крупносерийное).

Оттого сырьевая Россия получала без забот и хлопот по дешевке все и любые продукты всяких переделов – и не было экономического смысла что-то переделывать у себя.

Существующие же в РФ индустрия и агропром перерождались в сообщества латентных безработных, получающих под видом зарплат нефтедолларовые пособия по безработице. Государство не знало, куда их девать, и просто делилось с ними небольшой частью сырьевой выручки…

Когда большинство нации существует на явные и скрытые пособия по безработице, когда большинство трудоспособных людей трудоустраиваются не для работы, а для того, чтобы «они не померли» - понятно, что мы говорим о совершенно мертвой и бесперспективной экономической системе. Этой системе некуда развиваться и не из чего ждать улучшений. Наоборот, существование миллионов привычных к тунеядству людей вызывает у верхов общества перманентное раздражение, непрекращающееся стремление «уморить этих бездельников» или хотя бы «не давать им так много».

Невыгодность всякой деятельности, кроме деятельности по добыче сырья – не только результат сурового климата России (хотя и этот фактор нужно учитывать). Независимо от климата, РФ вливалась в уже готовый, без неё сформированный товарообмен с устойчивыми балансами.

Даже если бы она лежала на экваторе – ни в какой роли, кроме сырьевого придатка, она этому сложившемуся без неё товарообмену не нужна была бы.
В мире с его ограниченными природными ресурсами и неограниченно-возрастающими трудовыми ресурсами стало слишком много желающих работать, и слишком мало платежеспособных покупателей их труда.

Наивно думать, что желающие работать и зарабатывать потеснятся, включая в свои ряды ещё и 100 млн. русских рабочих, прежде существовавших за «железным занавесом» изолированно…

К этим сугубо-экономическим факторам (климат, изобилие рабочих рук, желающих перерабатывать сырьё, которого больше не становится) добавился фактор заговора против России, политического стремления её уничтожить, задушить и уморить её свободолюбивый народ. Но, как видим, этот политический заговор вполне ложится в канву объективно-экономических процессов, когда мировой экономике не требуется больше 25 млн. русских добытчиков сырья, да и тех удобнее заменить более покладистыми азиатскими «кули». И не только потому, что русских ненавидят сатанисты всего мира, но и просто потому, что так «рентабельнее»…



Сергей Караганов недавно дал интервью немецкому журналу Шпигель (интервью стало реальным хитом в немецких масс–медиа).
Шпигель: Сергей Александрович, НАТО планирует расширить свою деятельность в восточно–европейском регионе НАТО...
Караганов: Я уже 8 лет назад говорил о ситуации, близкой к войне.
Шпигель: Вы имеете в виду с того момента, когда началась война в Грузии?
Караганов: Уже тогда доверие между нашими большими противоборствующими странами было близко к нулю. Россия только запускала тогда процесс перевооружения. С тех пор ситуация в плане доверия только ухудшилась. Мы заранее предупреждали НАТО — не нужно приближаться к границам Украины. К счастью, Россия сумела остановить продвижение НАТО в этом направлении. Тем самым опасность войны в Европе в среднесрочной перспективе, пока, снижена. Но та пропаганда, которая сейчас осуществляется, очень напоминает состояние войны.
Шпигель: Я надеюсь, в смысле пропаганды Вы имеете в виду в том числе и Россию?
Караганов: Российские СМИ в этом смысле держатся скромнее в сравнении с натовскими. И главное, вы должны понимать: для России очень важно чувство защищенности от внешнего врага. Мы должны быть готовы ко всему. По этой причине наши СМИ иногда несколько преувеличивают. А что делает Запад? Вы упрекаете нас в том, что мы агрессивны. Ситуация схожа с той, что была в конце 70–ых, начале 80–ых годов.
Шпигель: Вы имеете в вижу размещение советских ракет средней дальности и реакцию американцев на эти действия?
Караганов: Советский Союз тогда уже практически развалился изнутри, но тем не менее решил разместить ракетные комплексы СС–20. Начав тем самым совершенно ненужный кризис. Теперь ровно то же самое делает Запад. Вы успокаиваете такие страны, как Польша, Литва и Латвия тем, что размещаете там ракетные комплексы. Но это ведь им совершенно не поможет, это провокация. В случае, если начнётся полномасштабный кризис, это оружие будет уничтожена нами в первую очередь. Россия больше никогда не будет воевать на своей территории!
Шпигель:... то есть, если я Вас сейчас правильно понял — Россия будет нападать? Двигаться вперёд?
Караганов: Вы поймите — сейчас совершенно другое, новое оружие. Ситуация намного хуже, чем 30–40 лет назад.
Шпигель: Президент Путин пытается убедить свой народ в том, что Европа чуть ли не планирует нападение на Россию. Но это же абсурд! Вы так не считаете?
Караганов: Конечно же, это несколько преувеличено. Но американцы сейчас открыто говорят о том, что санкции против России призваны сменить власть в России. Это — открытая агрессия, мы должны реагировать.
Шпигель: Совсем недавно возглавляемый Вами президентский совет опубликовал открытый доклад президенту. Я с ним ознакомился подробно. В нём Вы часто говорите о единственно возможном пути для России — возвращении былой мощи. Идея понятна, но каковы Ваши конкретные предложения?
Караганов: В первую очередь мы делаем хорошее дело — хотим противостоять дальнейшей дестабилизации мирового сообщества в будущем. И мы хотим статус великой державы, хотим получить его назад. К сожалению, мы просто не можем отказаться от этого — 300 лет отложили свой след в наших генах. Мы хотим стать центром большой Евразии, местом, где царит мир и сотрудничество. К этой Евразии будет принадлежать и континент Европа.
Шпигель: Европейцы сейчас не доверяют России, не понимают её политику, считая её странной. Цели Вашего руководства в Москве нам непонятны.
Караганов: Вы должны понимать — мы вам сейчас доверяем ровно на 0 процентов. После всех недавних разочарований это естественно. Исходите из этого. Мы делаем нечто, что можно назвать тактическим предупреждением. Цель — вы должны осознать, что мы умнее, сильнее и решительнее, чем вы думаете.
Шпигель: Например, нас сильно, и причём неприятно, удивил Ваш недавний подход к военным действиям в Сирии. Мы как бы не действуем там вместе, но всё же в некотором смысле сотрудничаем. Но недавно Вы вывели часть своих войск, даже не поставив нас об этом в известность. Так доверие не работает...
Караганов: Это был очень сильный, прекрасный шаг моего руководства. Мы действуем на основе того, что мы сильнее в этом регионе. Русские может быть не так сильны в экономике, в искусстве ведения переговоров, но зато мы прекрасные воины. У вас в Европе политическая система, которая не выдержит испытания временем. Вы не можете подстраиваться под новые вызовы. Вы слишком приземлённы. Ваш канцлер как–то сказала, что наш президент оторвался от реальности. Так вот — вы слишком реальны в этом смысле.
Шпигель: Нетрудно заметить, что вы в России последнее время активно радуетесь нашим неудачам. В частности, тому, что касается нашей проблемы с беженцами. Почему так?
Караганов: Да, многие мои коллеги часто насмехаются над вами и вашими проблемами, но я постоянно говорю им, что не нужно быть высокомерными. Ну а так — что ж вы хотите: европейские элиты искали конфронтации с нами — они её нашли. Потому мы не будем помогать Европе, хотя легко могли бы в вопросе с беженцами. Например, мы могли бы вместе закрыть границы — в этом смысле мы умеем действовать в 10 раз эффективнее чем вы, европейцы. Но вместо этого вы пытаетесь сотрудничать с Турцией. Это позор для вас! Мы придерживаемся нашей жесткой линии, с успехом придерживаемся.
Шпигель: Вы говорите постоянно, что вы разочарованы Европой и тем, что там происходит. Но ведь Россия совсем недавно хотела в Европу? Или Вы хотели Европы времён Аденауера и Де Голля и удивлены переменами?
Караганов: Да не смешите меня — большинство европейцев хотят тоже именно той Европы, а не современной. В ближайшие десятилетия Европа явно не будет примером для нас, тем, чего нам хочется и что нужно нам.
Шпигель: В Вашем докладе несколько раз упоминается о том, что применение оружия есть "очевидная и правильная мера в случае, если очевидно затронуты интересы государства". Под этим Вы понимаете Украину?
Кагаранов: Да, безусловно. А кроме того случаи, когда вблизи государства сосредотачиваются серьёзные силы противника.
Шпигель: Ну то есть Вы к тому, что скопление войск НАТО в балтийских странах — это как раз тот случай?
Кагаранов: Идея, что мы готовы начать конфронтацию — это же идиотизм. Зачем НАТО собирает там войска, ну скажите, зачем? Вы хоть себе представляете, что случится с этими войсками в случае, если действительно будет иметь место открытая конфронтация. Это ваша символическая помощь балтийским странам, не более. Если НАТО начнёт агрессию по отношению к стране, имеющей такой атомный арсенал, как наша — вы будете наказаны.
Шпигель: Есть планы оживить диалог Россия — НАТО. Как я понимаю, Вы не воспринимаете подобные идеи всерьёз?
Караганов: Подобные встречи более нелегитимны. Помимо того, НАТО превратилось со временем в нечто совершенно иное. Вы начинали, как союз демократических государств с целью защиты себя. Но постепенно это всё превратилось в идею постоянного расширения. Тогда, когда нам был нужен диалог — в 2008 и 2014 годах, шанса на диалог вы нам не предоставили.
Шпигель:... дайте подсчитаю... Вы имеете в виду кризис в Грузии и Украине? Понятно. Скажите, в Вашем докладе постоянно встречаются такие термины, как "честь", "доблесть", "смелость", "достоинство"... это политическая лексика?
Караганов: Это то, что действительно имеет ценность для русских людей. В мире Путина, а также в моём мире, просто непредставимо, что честь женщины может быть попрана самым похабным образом.
Шпигель: Вы намекаете на злополучную рождественскую ночь в Кёльне?
Караганов: В России мужчины, которые бы попытались сделать что–то подобное, были бы убиты на месте. Ошибка заключается в том, что, как немцы, так и русские потратили много лет на поиск неких универсальных ценностей, не понимая по сути, о чём речь. Мы тоже в советское время искали социализм. Ваш поиск демократии очень похож на тот наш поиск социализма.
Шпигель: В чём Вы видите ошибки российской внешней политики последнего времени?
Караганов: В том, что в ближайшем прошлом мы не имели никакой внятной политики по отношению к нашим ближайшим соседям — постсоветским странам. Единственное, что мы делали — субвенционировали и покупали элиты. Деньги частично крались — с обеих сторон. И, как показал конфликт на Украине, так невозможно избежать глобального кризиса. Вторая наша ошибка — наша политика слишком долго была направлена на исправление ошибок 90–х.
Шпигель: Последний вопрос. Есть ли шансы, что Россия в ближайшем будущем будет искать пути к сотрудничеству?
Караганов: Прямых и открытых признаний в нашей неправоте вам ожидать не приходится — потому как мы правы. На данный момент Россия превратилась в азиатско–европейскую мощную державу. И я был одним из тех, кто обозначил этот путь развития, на восток, как верный. Но на данный момент могу сказать, что нам стоит в некоторой степени снова повернуться к Европе. Это единственное, что могу сказать.
Источник: https://polka.dirty.ru/samoe-g...


Нам же важно понять, что выгоды и невыгоды мировой экономики, то, что ей требуется и не требуется – дело для нас десятое. В конце концов – да пропади она пропадом с её представлениями о рентабельности! Нужно быть патриотом России – а не патриотом «мировой экономики». Это означает - служить надо народу России, а не дельцам мировой экономики.

Если мы посмотрим с этой точки зрения – то поймем всю ущербность и бредовость навязанной РФ политики «привлечения инвесторов». Инвестор – очень полезная фигура, но только там, где он из сырьевой страны приходит на промплощадку. Он несёт с собой, например, нефтедоллары, чтобы развернуть производство и дать работу рабочим промплощадки. Его инвестиции – обеспечивают промплощадку дефицитным в мире сырьём.

Совсем другое дело, если инвестор пришел из промышленной страны в сырьевую. Здесь от него не будет пользы – один только вред. Ничего, кроме бумажек он с собой не принесет – но при этом будет пользоваться дарами природы на территории.

Чтобы суть была вам ясна, поясню так: одно дело, когда к людям с ложками пришел человек с пирогом; и совсем другое дело, когда к людям с пирогом пришел человек с ложкой.

Инвестиции полезны там, где деньги идут из сырьевой страны в индустриальную; и они вредны там, где они идут из индустриальной страны в сырьевую.

Владельцу сырья не нужны деньги – потому что он под обеспечение сырьём может печатать денег сколько угодно. Владельцу сырья нужно совсем другое: обеспечить САМОПОЛЬЗОВАНИЕ СЫРЬЁМ – чтобы обеспечить занятость своим гражданам на производстве продукции высокого передела и не дать ушлым проходимцам с мирового рынка менять сырьё на ширпотреб.

Не поняв этого – мы не поймем мира, в котором живем. Не поняв мира, в котором живём – мы потеряем Россию. А потеряв Россию мы потеряем жизнь – все мы, русские и армяне, татары и белорусы, башкиры и казахи, и вообще все люди доброй воли.

Потому что в мире формируется глобальная диктатура сатанистов, и единственная альтернатива ей – византийский, третьеримский Двуглавый Орёл.

Вазген АВАГЯН


Главы 1286-1311 Дневника " Александр Божьев ".
См. ниже Вложение: 4999298_14_07_16_glavuy_1286_1311_dnevnik_aleksandr_bozhev.doc

Вложение: 4999298_14_07_16_glavuy_1286_1311_dnevnik_aleksandr_bozhev.doc