В колонках играет - Thriving Ivory – Come November
И если станет жить невмоготу,
Я вспомню давний выбор поневоле:
Развилка двух дорог - я выбрал ту,
Где путников обходишь за версту.
Все остальное не играет роли.
Р.Фрост

Клейтон шел уже четвертый день, но остановиться он не мог. Впервые за все время, сколько он себя помнил, у него был важный груз. Конечно, для транспортного робота любой груз – важный, но совершать небольшую остановку им было позволено каждые сутки. Дело было скорее в самом Клейтоне. Он хотел доставить человека в ближайший город, как можно скорее. Человек этот вовсе не играл определяющей роли в жизни Клейтона, он не имел никакого отношения к созданию робота или его починке. Это Клейтон надеялся, если подобное слово вообще применимо к роботу, починить человека. Сам он прежде никогда не занимался транспортировкой, так как к первому заданию ему полагалось приступить в день Краха. Когда-то, во времена процветания больших индустриальных городов, транспортные боты играли невероятно важную роль в обществе. Им полагались лучшее обслуживание и уход, а базы данных обновлялись в два раза чаще, чем у любых других роботов. Что и говорить, на плечи транспортников была взвалена серьёзная и ответственная задача. Высказывание о плечах, к слову, стоит воспринимать буквально, так как весь живой груз размещался на спинах роботов. Можно сказать, на спинах этих был целый жилой комплекс. Койки, нашпигованные огромным количеством гаджетов, размещались в несколько ярусов и закреплялись металлическими балками со всех сторон. Из-за этих конструкций на спинах ботов создавалось впечатление, что те несут непомерно громоздкий рюкзак. Может, находись вы очень далеко, вы бы даже приняли Клейтона за высокого человека, решившего отправиться в дальний путь. Это потом вы бы вспомнили, что сейчас не только люди, но и роботы ни в какую дорогу не отправляются. По правде, именно это и усложняло задачу Клейтона. Раньше город встречался через каждые пять миль, а теперь даже всего расстояния, пройденного за четыре дня, было недостаточно. Очертаний города впереди Клейтон не видел, но навигатор безустанно твердил, что все большие города находятся на юго-востоке. Согласно собственным подсчетам робота, ресурсов ему должно было хватить еще на три дня. Неделя пути – на это рассчитывались все транспортники. Когда же три дня истекут, Клейтону не останется ничего, кроме как поддать запрос о помощи, отключить все интерфейсы, и направить оставшиеся ресурсы на жизнеобеспечение груза. Также он прекрасно знал, что посланный им сигнал останется неуслышанным. Да и если вдруг кто-то все же захочет побаловаться с приемником и поймает пресловутый сигнал, помощи ждать все равно не придется. После Краха выжившим людям особо никто не рад. Понятное дело, в помощи умирающему не откажут, но для этого умирающий должен находиться в чьем-то владении. Ответственность за еще одну смерть никому не хотелось нести даже больше, чем ответственность за жизнь. Так что Клейтону оставалось просто идти вперед, и рассчитывать на то, что Аурополис действительно находился за холмами, как утверждал его навигатор.
Будь Клейтон человеком, он бы уже наверняка подумал о то, что стоит бросить эту затею, пока не поздно, и перейти в сберегающий режим. Быть может, лучшие времена еще настанут. Тогда придут люди из технического обслуживания и заберут транспортного бота вместе с его грузом на починку. Это был шанс спасти двоих, но Клейтон никогда не был человеком, поэтому воображать лучшее он не умел. Он знал только, что где-то еще есть города, а в городах еще должны быть люди, способные помочь его грузу. Ясное дело, груз тоже можно было бросить. Ответственности за такое теперь никто не нес, но в одной из книг, загруженных в базу Клейтона, дабы тот мог хоть как-то скрасить багажу время в пути, он наткнулся на слово «судьба». Это события, происходящие вне зависимости от того, хочешь ты того или нет. События, происходящие при любых раскладах, куда бы ты ни шел. По правде, Клейтону было сложно понять, как это, но и представить себя на другом месте он не мог. Он думал, раз тот человек нашелся в развалинах телевышки, значит, он является частью той самой судьбы. В действительности же робот просто не умел воображать, а, получается, и представить реальность без человека с тех развалин он не мог.
Вам бы этот человек точно не понравился. В этом смысле даже хорошо, что его транспортировкой занимался робот, а не другой человек. Результаты биометрического сканирования груза гласили, что на плечах у Клейтона некий Марв Хэмфли, мошенник и аферист. Марв занимался продажей товара, который ему никогда не принадлежал. Причем, занимался вполне успешно, и всегда успевал улизнуть прежде, чем на него начинали вести настоящую охоту. Больше одного раза в одном и том же городе он появляться не мог. Был также город, в котором он никогда ничего не продавал и слыл порядочным горожанином. Там у него был дом с неухоженной лужайкой. По крайней мере, на фотографии дома, которую получил Клейтон, слово «неухоженный» больше всего подходило к изображенной там лужайке.
Сейчас Марв был подключен к аппарату жизнеобеспечения, и был настолько слаб, что рассказать боту ничего не мог. У Клейтона имелась отличная библиотека фильмов, музыки и книг, но единственный его груз спал мертвым сном и оценить прелести этой библиотеки был не в состоянии. На самом деле, молчаливый груз вполне устраивал Клейтона. Это позволяло ему не отвлекаться и не тратить время на лишние поисковые запросы в базе. По правде, единственной серьёзной тратой ресурсов был ночной фонарик. Использовать его приходилось всю ночь, так как другого освещения не было. К вечеру пятого дня путники добрались до холма, и теперь им предстояло всю ночь вбираться по крутому склону. Марв, будь он в сознании, собрал бы все силы, чтобы вырваться и остаться на земле, так как больше всего в жизни он не любил высоту. Особенно опасную высоту, такую, как на крутых склонах или в горах. Клейтон, как он сам тогда понял, высоту тоже не любил. Как и любому другому роботу, страх был чужд ему, но процесс карабканья на холм занимал куда больше времени, чем перемещение по ровной плоскости, а это играло совсем не на руку курьеру и его грузу. К пяти часам, когда только начало светать, они забрались на вершину холма. Тогда Клейтон и увидел первый источник света отличный его фонарика. Источник был едва заметным, хотя и находился довольно близко. Робот сразу понял, что к освещению города столь тусклый свет не имеет никакого отношения, но и это было уже что-то. Быть может, помощь, за которой они шли, находилась именно там.
Подойдя ближе, Клейтон едва не наступил на рыхлую деревянную конструкцию, значащуюся в его базе как «сарай». Понятное дело, пройти внутрь или постучать он не мог, так что оставалось издать сигнальный звук и ожидать появления хозяина постройки. Громкость звука была не отрегулирована, поэтому тот получился невероятно громким. Может, именно это и заставило обитателя деревянного домика высочить из дверей с такой скоростью. Клейтон подсветил фонариком его лицо, и, когда тот оправился от удивления, попросил о помощи с «починкой человека».
-Я оружейник, парень, -кричал пожилой мужчина в клетчатом халате.
Кричал он потому, что голова Клейтона и вправду находилась очень высоко, и, как бы тот не хотел, нагнуться он никак не мог. Затем он сказал, что оружие им не нужно, на что растрепанный обитатель холма помотал головой, и сказал, что в городе чем-то придется платить.
-Это мне оно не нужно, -продолжал человек в халате, -Посмотри вокруг, дружище. Ты единственный посетитель за последние шесть лет. Из города никто не выходит потому, что идти некуда. Грабить теперь тоже некого. От кого мне, спрашивается, теперь защищаться? Да и всем им. Кому теперь нужно оружие?
Клейтон возразил и сказал, что раз он за починку человека сможет расплатиться оружием, то сам оружейник сможет им платить, если вдруг сломается.
-Мне шестьдесят один год. Если я и заболею, то скорее застрелюсь из этого ружья, чем отдам его в качестве платы за лечение. Нет здесь больше ничего интересного, ради чего стоило бы продлевать жизнь. Все забрал чертов Крах…
Робот решил не перебивать не на шутку разошедшегося мастера оружия. Так ему удалось заполнить одну из брешей в его базе данных. Так уж сложилось, что после Краха её никто не обновлял, а значит, и информации о самом Крахе у него не было. Он только слышал это слово пару раз, когда все начиналось. А по словам оружейника «заварилась каша из него».
-Вот подумай только, -продолжал он, -жили себе спокойно, и тут кто-то решил, что роботы слишком влияют на нашу жизнь и нужно от них отказаться. Да как можно было не догадаться, что за столько лет плотного взаимодействия, изъять одну часть, не причинив вред другой, не получится? В конце концов, оказалось, что нам просто нечем заменить недостающие звенья. Роботов отключили. У тебя, видимо, какая-то серьёзная неполадка была, раз сигнал до тебя не дошел. Не знаю, как ты еще ходишь с этим грузом, парень…
Той ночью Клейтону приходилось систематизировать новые знания. Запоминать новые слова, сопоставлять их с уже имеющимися, и комбинировать всю полученную информацию для составления подробного портрета самого ужасного монстра, о котором ему только доводилось слышать. Оружейник говорил, что Краха длинные цепкие руки с бессчетным количеством пальцев, которые готовы стиснуть горло каждого, кто решит покинуть дом.
-Мы доживаем свои последние годы, так что если уж ты решил продлить чьи-то страдания, бери то, что я даю, и направляйся в город.
Навигаторы не лгали, Аурополис располагался за холмами. К полудню следующего дня транспортный робот и его едва дышащий груз преступили черту города. Никто не занимался реконструкцией Аурополиса, так что улицы все еще были приспособлены для передвижения по ним транспортников вроде Клейтона. Он все еще не знал, как регулировать громкость звука, поэтому издал оповещающий сигнал такой же мощности, как предыдущий. Людей в городе было немного, но с уверенностью можно сказать, что каждый находившийся там выбежал из своего укрытия, дабы собственными глазами увидеть источник звука. Как это случается в фильмах со странниками и аборигенами, вторые всегда обступают первых со всех сторон и начинают внимательно изучать. Клейтону тоже было интересно посмотреть на людей из города, но сейчас на это не было времени. Он продолжал твердить, что у него груз, и грузу требуется немедленная помощь, а люди не думали отступать и на шаг. Тогда Клейтон осмотрел город и, выбрав наиболее высокое здание, переступая через людей, направился к нему. Металлические составляющие рюкзака Клейтона задрожали и, образовав что-то на подобии руки, отсоединили койку Марва и положили её у входа в здание.
-Груз нужно починить, - в последний раз проговорил Клейтон.
Полный лысоватый человек в протертых джинсовых штанах и рубашке без двух пуговиц направился ко входу в здание. Он спросил бота, что с грузом, но тот не знал.
-Я врач, -сказал человек, -хотя знаю, это не очень похоже на те изображения из вашей базы данных. Нам придется забрать его на обследования. Не думаю, что мы сможем что-то сделать, но все равно спасибо.
Раньше, после успешной транспортировки робота полагалось подзарядить, проверить на наличие дефектов и отправить обратно. Но, видимо, это было настолько давно, что даже сами люди об этом забыли. Уходить Клейтону тоже никто не сказал, поэтому он неподвижно стоял у здания до тех самых пор, пока лысоватый человек не вышел уже в другой рубашке.
-Хорошо, что вы не ушли. Понимаете ли, дело в том, что у нас есть аппаратура, но нет электричества, чтобы заставить её работать. Нужен автономный генератор вроде того, что…у вас.
Будь Клейтон человеком, он бы уже давно развернулся и ушел, а затем нашел бы подходящее место и включил сберегающий режим. Может, лучшие времена еще наступят, и тогда придут техники. Они-то и починят человека, а роботу наконец обеспечат должный уход. Но, как уже говорилось, Клейтон не умел воображать, поэтому приступил к отключению всех систем, оповестив человека о том, что генератор он сможет извлечь после того, как тот прекратит шуметь. Крах уже тянул к роботу свои цепкие руки с бессчетным количеством пальцев, но Клейтон знал, что человек, способный продать то, что ему даже не принадлежит, Краху не по зубам.