Я создал империю
Незаконченных стихов.
Царство неспетых песен.

  Я создал феерию
Из собственных оков.
Но этот вымысел тоже тесен.

  Мне нечем платить
За жизнь,
             За еду,
                    За любовь.
Особенно за любовь близких.
Мне незачем жить -
              Но я не уйду,

  И тормоза
              Выжимая
                          До визга -
Не остановки ради,
                             А для
                                   Заноса, 
Я в души ваши втыкаю занозы,

  Чтоб видеть,
              Как будете вынимать их.



                          ***

  Страна неведомых влечений,
Неизречённых слов,
Фантазий,
Бесперспективных увлечений...
Страна, в которой, разве
Только дети
Легко найдут себе забаву.
Страна, в которой все на свете
Равны между собой,
По праву
          выбора.

             И нравы,
Обычаи, поступки, их связь,
Как кружева, которых вязь
Вскружила голову.
  Склоняясь
В поклон, перед волшебною страной,
Перед невидимою далью,
Снимая с глаз туман дневной,
Блажен, кто счастливо ступает
Туда, смежая веки сном.
Быть может дерево весной
Вот так же точно оживает?
К нему приходит дух лесной,
С игривым ветром.
Ожидает, когда затеплится рассвет,
Растёт, и тянет ветви вверх.

                ***


 

  Рисунки.
Рук прикосновенье,
Как дуновенье ветра на пейзаж -
Так красота сжимается в мгновенье.
И льётся прямо через карандаш.

  Рисунки.
До остервененья,
Капризной прихоти отдавшись,
Вопреки
Законам перспективы,
Словно искры,
Срываются штрихи
Из под руки.





                    ***

  Аккорд
- Распятие пальцев в чёрно-белых зубах клавиш.

  Рояль, как мухами,
Шальными чихает звуками,
Готовясь к созвучьям, пока лишь.

  Диссонансами перегружен,
Словно простужен,
Ногами в пол упираясь кривыми,
Из плоскости деки в земную ось,
Навылет,
Насквозь
Швыряет
Ноты
За горстью горсть.

  Вот он!
Шагами
Тактов
Врываясь
В порывы ветра,
Стараясь
Скелетом
Механики за конвульсией пальцев
Поспеть
Звук,
Рождённый взлететь
Пробивает
Гвоздём кисти рук,
Прибивает
Их к небу,
И, вдруг,
Исчезает
Бесследно.



                                 ***


            

Обычный шар,
Надутый  воздухом,
В пространстве медленно качается.
То невесомо вверх  поднимется,
То вниз легонько  опускается.

   Он движется, как будто облако,
Что ветром по небу ведомо.
И нет покоя; сна; и отдыха;
Досуга; очага; и дома…

  Воздушный шар                                   
В пространстве  дремлющем,
В прострации  себя  не помнящий,
В волшебный ветер свято верующий,
Уже не явь, но и не сон ещё…

  Воздушный шар несётся в вечности
И след его нелепо тянется
Меридианом в звёздной млечности,
Что ясной ночью нам является.


                  ***

Проплывающие по небу облака,
Оставляя за собой влажный след,
Исчезают,
С права на лево.
Нет ни осени, ни зимы
В этом городе,
И рука
Не сжимает эфес или гриф... -
Надоело.
 
 За прохожими тянутся их следы...
За машинами - гулкий  шум
И фонарь за окном качает ветер.
  Я сижу, разделившись на Я и ТЫ.
И пишу о смерти.
За окном всё те же кусты...
Дома...
И окно на стене, как картина в раме.
И безмолвие улиц пустых
Не касается моего ума,
И кусками
Рассыплется, как стекло
Всё, что перед глазами.

Воспоминания прошлого,
Затянутые
До тупой неизбежности будущего.
Приходящего к нам
Несведущим,
Живущим
Пространственной явью:
То, отворяя дверь в сны прозрачные,
То, распахнув окно в звёзды мерцающие,
То, просто глаза тараща
По сторонам,
Ускользающее,
Сквозь пальцы  рук настоящее,
Как бремя,
Весьма навязчиво
Напоминает о том,
Что должно.
И с этой ношей возможно,
 Едва ли 
Выдержать.
День ли?
Два ли?
  Рождались и умирали
И снова рождались
Мысли.
Словно круги на воде
От, слишком  не нужной вещи,
Выброшенной.
А брызги
Звёздами замирали
В пространстве.
И разноцветно сияли.
  А в царстве
Теней
И звуков,
Отчаянно коряча пальцы
Выплясывали чьи-то руки
Страсть свою распоясав.

  А время клонилось к осени.
А темя клонилось ко сну
А всё, что мы где-нибудь
Бросили
Когда-нибудь
Подберут.

Пружины,  пружинки
В моей голове.
Расчеты и козни.
Вы руки сложили,
И надо бы мне,
Да кажется поздно.
И жилы, и жилки,
И вены на взрыв,
Колючие нервы.
Мы, кажется, жили,
Сердце раскрыв.
Неважно кто первый.

  Ужимки, улыбки,
Потупленный взгляд,
Похожие мысли.
Сжимают пружинки,
И снова горят
Глаза.
Эти брызги
Касаются, вдруг,
Чужого лица -
И вспыхнет как порох.
Но в замкнутом круге
Не видно конца.
Лишь кажется - скоро.




               ***

Жёлтым светом горят окна
На громадах домов нелепых,
Охраняющих  нас от ветра.
А безмолвье пустых улиц
Нагоняет тоску в мысли.
Фонарей световые брызги
Испаряют свой свет в вечность.
Темнота - это бесконечность,
Поглощающая наши мгновенья,
Растворяющая их в своей гуще.

  И мы пятимся пуще и пуще,
Запираясь в закрытые формы.
и заполняя углы светом.
В ожидании вечного лета
Своими страхами  зиму кормим.

Дворы Петербурга: тупики, арки, глухие стены
С одинаковыми несимметричными окнами.
Лабиринты крыш, углы, пахнущие мочой -
И небо, продажно-розовое от света уличных фонарей.

Дворы Петербурга - состарившиеся дворцы,
Обглоданные дождями и революциями
Каждый неповторим и одинок.
Одинок и неповторим.

            
                 ***

Ощетинившись мостами,
Закопавшись в облаках,
Город, словно зверь израненный
Сжался комом.

  Как в бокале
За туманною завесой
Контуры тяжёлых зданий
Проплывают, искривляясь.

  Словно в мыле
Купола, колонны, шпили
Растворяются в тумане.

  Будто самый древний ящер
Изогнулся в исступлении.
Вскрыты тротуаров вены.
Губы набережных в пене.

Если город поднять, как парус,
Город ветром снесёт с места?
- Нет. Всё б на месте осталось.
Только ссыпалось в кучу тесную.

  Где то там за небесной мутью
Купола б нависли соборов.
Купола с небесами, по сути,
                                   одинаковы.
У заборов
в обломках домов перекошенных
Человечки живут, как и жили.
А к подножию города сброшены
Поезда и автомобили.

  Если город поднять, как парус,
Город тенью нависнет грозной.
И река, не пролиться стараясь,
Потечёт от небес к звёздам.

  Своим краем с луной чокнется,
В бесконечность уйти стараясь,
А потом повернётся, и грохнется,
Куполами об землю ломаясь.

Фонарщики, спасибо вам за лампы,
Что вы вставляли в фонари столбов.
Туда не достают чужие лапы.
Их свет струится,
                         Эликсиром снов
На лица
     пешеходов одиноких,
Что бродят ночью в городской тиши.
  И город нам являет свет души,
Застрявшей в вековом граните.
  И фонарей причудливые нити
Напоминают, вновь, о чём-то близком.
Дома, мосты, столбы и обелиски...
И люди, спящие
               под этим небом низким.

  Он всегда белый,
                        но может быть грязным.
Он всегда разный,
Как и ты, по утрам
Не такой, как вчера был.

И если к нему прикоснуться рукой,
Он, согретый теплом её,
                        будет липнуть и таять.
А после, если его оставить,
Станет и вовсе другой.

  ...Он хрустит под подошвою сапога.
И если в ногу с размером стиха
Идти. Он, как будто, с тобой говорит.
И многое может сказать.
  Только старайся ему не мешать
Искрится
          Под светом уличных фонарей,
Кружится
          За углами домов,
Наметает за ночь сугробы на машинах,
И в темноте оставляет след,
                          очерчивая на вершинах
Домов, белым
Контуры их.
Как мелом
Чертит на доске ученик, а после сотрёт,
Так и он, несмело
Летит, падает и идёт.

  В этом городе, надо летать.
Невозможно ходить ногами здесь.
  Лишь крылами махать, и орать
Заунывную-волчью-лунную песнь.

  Над кварталами спальными проносясь.
Вспоминая, что прожито здесь, за мгновенья...
  ..В этом  городе - жить нельзя.
Из-за силы его притяженья.

  Из-за сил растяженья пространства,
Когда, каждый третий шаг приближает старость.
  ..Этот город... в его убранстве -
Лишь то, что осталось

  От бетонных блоков, гранитных  камней и плит
Кем-то выдуманных, и вкопанных здесь однажды.
  В этом городе, каждый Богом забыт,
Так же, впрочем, как Бог забыт в этом городе каждым.

  Здесь сны, страшнее, чем явь.
А явь, напоминает вчерашний сон, и всё же...
..В этом городе Я,
                          Встречаю ТЕБЯ,
И, кажется, мы похожи.

За призрачным светом розовый сад.
За розовым садом звёздная ночь.
И поле.
И всадник в галопе.

  Пальто.
Сигареты.
Месяц март.
В подъезде темно, как в жопе.

  Разрывает проклятые  узы герой,
И к царевне стремится упрямо...

  .. А я - с трамвая иду домой.
Вот здесь мне налево и прямо.

Метро - это мое одиночество.
В людской суете
                     легче всего спрятаться.
Метро - это не то, что хочется,
Но, в общем, какая разница?

Метро - это мое самообразование,
Здесь я больше всего читаю.
Иногда пишу.
  В метро мне никто не мешает.
Я никуда не спешу;

Достаточно того,
                    что торопятся остальные,
Что вращаются детали стальные,
Что рельсы лежат ровно...

  Метро - это так бесспорно,
Безропотно...
Шум поездов нагоняет ужас...
Я пугаюсь метро; затыкаю уши,
Не смотрю на людей -
Боюсь за их души;
Медитирую, пакуюсь в кокон.
Тку бессмысленной жизни
                         немыслимый локон.

"Осторожно, двери закрываются!"
"Не придерживайте руками!"
Эти действия строго караются
По законам войны между нами.

  Между МНОЙ и НЕ МНОЙ, и ВАМИ,
Что не можете сладить с НИМИ.
Между нервами, как струнами,
И сцепившимися двоими.

  Между тенью, предметом и светом,
Что беспомощно тонет во тьме.
И слишком коротким летом,
Летом - как будто во сне.

  Между сердцем, что бьется кротко
В уже одряхлевшей груди...
И беспомощностью ребенка,
У которого все впереди...

  "НЕ придерживайте", "НЕ прислоняйтесь",
"НЕ оставляйте вещей",
«Не бегите», "НЕ стойте", старайтесь
быть НЕзаметным вообще.

  "Уступите" место старушке,
"Проходите" с одной стороны...
Не берите чужие игрушки.
Не бегите из этой страны.

Мчится поезд.
Мчится быстро.
Рельсы, рельсы.
Шпалы, шпалы.
И столбы, и провода.
Поезд мчит меня туда,
Где не будет никогда
Никакая ерунда
Отвлекать меня от дела:
Мучить душу, пачкать тело.

  Поезд едет, едет в даль.
Прямиком в небесный край.
Разгоняется, везёт
По мостам, а после вброд.
Прямо по небу везёт.

  И колёсами стучит.
И рессорами скрипит.
И немножечко трясёт.
И везёт, везёт, везёт.

  Через тучи-облака.
Через кручи и века,
Через солнечное тело...

   ...Я в окно смотрю несмело,
Повторяю: «Свят-Свят-Свят...
Поезд, стой! Вези назад...»
 
  Но не слушает меня.
Но, колёсами гремя
Говорит: « Огня! Огня!
Надо дать ему огня!»
И, вагонами скрипя
Очень мучает меня:
 
  То горящей сковородкой,
То метиловою водкой
Он прикинется, то вновь
Застывает в жилах кровь

  От его скачков-падений,
Поворотов, столкновений,
Душещиплющих зигзагов.
Низ, и верх и перед с задом
Перепутались. И я,
Мчусь, судьбу свою кляня.

  Мчусь по небу кувырком,
Как по снегу босиком.