Летят перелетные птицы,

Летят за пределы Москвы,

Летят, не хотят возвратиться

Орлы, куропатки и львы.

На вольности сладостный запах,

Боясь, что вот-вот запретят,

И бабы стремятся на запад,

И бабки туда же летят.

С божественной легкостью дыма

В Брюссель, Вашингтон и Форос

Летают Володя и Дима --

Их там принимают всерьез.

Забыв о папашах-мамашах,

Летят вереницы рабов.

Так много уехало наших,

Что Лондон уже как Тамбов.

Приметы настолько зловещи --

Но, собственно, comme a la guerre, --

Что ныне летают и вещи,

Свезенные на Селигер.

Ужасная там неполадка:

Как девка, подол подхватив,

У них улетела палатка

Как символ родных перспектив.

Гляди: непривычно красивы,

Легко, не оставив следа,

Российские все перспективы

Снялись неизвестно куда.

Естественно, выводы кратки

И слишком понятен мотив:

Ведь даже у этой палатки

Тут нет никаких перспектив.

Страна разлетается, словом,

В порыве тоски и стыда,

И только Немцову с Миловым

Нельзя улетать никуда.

К восторгу умильных нашистов

И прочих ликующих рыл,

Судебный недремлющий пристав

Границу пред ними закрыл.

При власти застойной и старой,

Хоть память о ней дорога,

Считали страшнейшею карой

Услать за границу врага.

А эта несчастная пара

Страну убедила свою,

Что нынче страшнейшая кара --

Остаться в родимом краю.