В 30–70-х годах минувшего века в СССР известен ряд судебных процессов над сектантами, но на них не рассмат- ривались вопросы возможного гипноти- ческого воздействия руководи- телей сект на верующих: в приговорах нет никаких ссылок на применение гипноза.

Известен случай, когда медицинский наркоз был успешно применен для поимки одного из самых известных террористов планеты — Ильича Рамиреса Санчеса, который также был известен как Карлос или Шакал. Этот человек 21 декабря 1975 г. провел в г. Вене самую крупную в истории терроризма операцию по захвату заложников. Ворвавшись в штаб-квартиру организации стран ОПЕК и убив трех служащих охраны, террористы взяли в заложники 70 человек, среди которых были одиннадцать министров стран ОПЕК. Под угрозой расстрела всех заложников, австрийские власти были вынуждены выполнить все требования террористов и разрешить им улететь в Ливан с выкупом в 50 миллионов долларов.

Сотрудники спецслужб разных стран искали Шакала по всему миру, но особенно усердствовали французы, двух офицеров которых террорист убил при попытке его задержания в июне 1975 года. В начале 90-х годов минувшего столетия Карлос-Шакал перебрался в Судан, где 14 августа 1994 г. он лег в клинику г. Хартума на операцию мошонки. Когда наркоз подействовал, его, спящего, просто вывезли из операционной и сдали французам. Двадцать человек — бригада спецслужб, — доставили его в аэропорт и спецрейсом вывезли в Париж.

В телевизионном фильме «Охота на слонов» из цикла «Криминальная Россия» воспроизведен эпизод деятельности гипнолога, который помогает следствию получать важную информацию от загипнотизированной потерпевшей. В основу документального фильма положены обстоятельства расследования многотомного уголовного дела (99 томов) банды «Слоновская группировка». Работу по делу возглавлял следователь по особо важным делам прокуратуры Рязанской области Д. М. Плоткин, которого по праву можно назвать одним из лучших следователей современной России.
25 ноября 1994 года в 18 часов в подъезде дома по ул. Новоселов в г. Рязани был убит К. — генеральный директор акционерного общества «Пико». Убийство произошло в темном подъезде на площадке первого этажа. Когда К. с супругой подошли к лифту, то они стояли спиной к убийце и не обращали на него внимания. Потерпевшая К. заметила только силуэт в глубине лестничной площадки. Когда раскрылись раздвижные двери лифта, первым в него вошла К. Прозвучал выстрел из пистолета ТТ, которым потерпевший был убит на месте. Его супруга увидела профиль убегавшего преступника. Ей показалось, что у него были усы.

Преступление оставалось нераскрытым, и только в 1997 году следственная группа Д. М. Плоткина занялась проверкой версии об убийстве К. членами банды «Слоновская группировка». За прошедшие годы из памяти потерпевшей К. исчезли детали одежды и приметы нападавшего. Она не могла официально никого опознать, называла только такие приметы убийцы, как рост, телосложение и возможное наличие усов.

Следователь Д. М. Плоткин предложил К. подвергнуться опросу под гипнозом для «оживления» в памяти обстоятельств убийства ее супруга. К. дала согласие. Сеанс гипноза проводили в кабинете врача психиатрической больницы. В качестве гипнолога выступал врач-психиатр, преподаватель Рязанского медицинского университета Х. Дальнейшие обстоятельства этого сеанса, использование полученной информации при расследовании излагаются Д. М. Плоткиным следующим образом: «К. боялась вспомнить происшедшее... Врач объяснил, что она будет «видеть» как бы фотографии, на которые «будет смотреть со стороны». К.согласилась. После этого она села на стул возле стены, ей была дана подушка, на которую она положила голову. Гипнолог стал монотонно «читать» свои монологи, типа: «Вы слышите только меня, только мой голос... Рука расслаблена... Приятное тепло разливается по Вашему телу...» и т.п. К. сидела с закрытыми глазами, но у нее заснуть не получалось. Так было два раза. Она открывала глаза. Второй раз даже стала говорить, что, видимо, ничего не получится и не надо тратить время. На третий раз, примерно через 50 минут — час после начала попыток ввести ее в транс, она стала плакать...

Гипнолог спросил ее — как она с мужем последний раз заходит в подъезд их дома? К. ответила. Далее он спросил, что она видит в подъезде, какие цвета видит, какие запахи чувствует? К. рассказала о ситуации вокруг нее в режиме «стоп-кадров». То есть: «Вижу стены, дверь лифта. Я стою, рядом Сережа (муж). В глубине вижу силуэт человека с матерчатой сумкой... Раскрываются двери лифта, я вхожу туда. Сережа должен войти за мной». После этого К. кричит: «Сережа! Сережа!» и начинает рыдать. Рассказывает, что слышит выстрел, чувствует запах гари, дыма, видит, как стрелявший человек убегает. Видит его лишь миг, он худощавого телосложения, среднего роста, под носом у него темновато. Казалось, что это усы, но сейчас она видит, что это не усы, а просто такое строение лица. Он одет в куртку черного цвета.

После этого она рассказала о всех деталях этой куртки. Проще говоря, это был своеобразный метод как бы просматривания фотоальбома, с фиксацией на каждой отдельной фотографии, запечатлевшей отдельную секунду преступления. Затем я передал гипнологу пачку фотографий, на которых были разные люди, как бандиты, так и законопослушные граждане. Среди этих лиц был и член «слоновской» банды Сергеев. К. стала смотреть поочередно фотографии, спокойно говорила, что этих людей не знает. Когда К. дошла до фотографии Сергеева, она сильно закричала: «Вот он!», и швырнула эту фотографию на пол, снова стала плакать.

Далее гипнолог спросил ее о дальнейших действиях. К. пояснила, что она выбегает на улицу и видит, как бегут двое, но видит их со спины. После этого мы решили прекратить сеанс. К. плакала, переживала. Хотя это и происходило в состоянии транса, я посчитал такое положение дел не очень гуманным. Поставленная цель была достигнута».

Позднее следственная группа Д. М. Плоткина скрупулезно установила все обстоятельства убийства К., совершенного «слоновской группировкой». Организация и исполнение этого убийства были поручены за денежное вознаграждение активным членам банды Горелову, Сергееву и Савину, которые разработали план убийства и распределили роли. Горелов показал сообщникам дом и подъезд, где проживал К., его автомашину, назвал время возвращения потерпевшего домой. Горелов также передал Сергееву 2 пистолета марки «ТТ» и патроны к ним. 25 ноября 1994 г. Сергеев и Савин, вооруженные пистолетами, ожидали жертву вблизи подъезда. Когда приехал К., Сергеев вошел в неосвещенный подъезд и притаился в темном углу на лестничной площадке первого этажа. Савин же оставался возле подъезда для наблюдения за обстановкой. За участие в совершении данного убийства Сергеев с Савиным получили от Горелова каждый по 10 миллионов неденоминированных рублей.

Вот как описывает следователь Д. М. Плоткин процесс использования информации, полученной от загипнотизированной К.: «К моменту сеанса гипноза Сергеев, наряду с другими бандитами, был нами арестован в сентябре 1996 года за другие преступления. Всего по делу было арестовано 22 обвиняемых и 15 объявлено в розыск. Нашей задачей в этот период было раскрыть нераскрытые убийства по найму прошлых лет, в том числе и убийство К. Информация, полученная в ходе сеанса гипноза с К., в дальнейшем использовалась при допросах Савина и Сергеева. В этот период находящиеся на свободе члены группировки передали обвиняемым в следственный изолятор записку с текстом: «Валите все на Горелова. Его нет в живых».

Узнав об этом, я, на допросе Савина, используя полученную во время сеанса гипноза информацию, но, не называя Сергеева, подвел допрашиваемого к тому, что убийство К. совершил Горелов вместе с Савиным. Последний, желая доказать, что лично он не убивал К., стал говорить, что его убил Горелов, а он, Савин, лишь был там свидетелем, стоя у подъезда. Давая показания, Савин заявил, что многие детали совершенного преступления ему известны со слов Горелова.

Сергеев был допрошен с использованием этих показаний Савина и информации, полученной от потерпевшей К. на допросе и сеансе гипноза. У него сложилось мнение, что К. может его опознать, если она даже помнит детали его куртки и особенности замка-молнии на ней. На допросе ему частично воспроизвели показания Савина, без упоминания фамилии Горелова.
Убежденный, что следствие собрало достаточно доказательств его вины в убийстве К., Сергеев с целью смягчения своей участи, признался в совершении этого преступления..., назвал в качестве своего сообщника Савина. Далее Савину были частично оглашены показания Сергеева с упоминанием его фамилии, как соучастника. Савин подтвердил это. Потом все пошло по общей схеме: следственные эксперименты, подтверждение свидетельскими показаниями и т.д.»

21 января 2000 г. судебная коллегия по уголовным делам Рязанского областного суда приговорила Сергеева А. В. и Савина Н.Н. за бандитизм, убийства (в том числе — убийство К.) и другие преступления — к 15 годам лишения свободы каждого, с отбыванием первых семи лет в тюрьме. Член банды Горелов А. В. находится в розыске.

Обращают на себя внимание некоторые загадочные обстоятельства в биографии академика А. Д. Сахарова, когда этот знаменитый ученый и правозащитник, высланный в г. Горький, объявил голодовку, был весной 1984 года помещен в Горьковскую областную больницу, где, якобы, подвергался гипнотическому внушению. Супруга академика Е. Г. Боннэр вспоминала:
«…В больницу в 84-м году к Андрею приезжал какой-то психолог или психиатр, кажется, по фамилии Рожнов, который пытался его гипнотизировать во сне или еще что-то такое. Ну, если «во сне», так ведь Андрюша не мог знать этого». На данной странице книги Е.Г. Боннэр имеется редакционное примечание: «Владимир Евгеньевич Рожнов — заведующий кафедрой психотерапии Центрального института усовершенствования врачей. Летом 1984 года в Москве циркулировали упорные слухи, обсуждавшиеся западной прессой, о том, что Рожнов посещает Сахарова в больнице и что под его наблюдением Сахарову дают психотропные препараты».

Использование гипнотического внушения с целью воздействия на убежденных противников политического режима — прием не новый. Лидер немецких коммунистов Эрнст Тельман, арестованный гитлеровцами и впоследствии казненный в концлагере, испытал не только пытки в гестапо, но и нечто другое. В одном из писем на волю Тельман сообщает о методах воздействия на него в ходе допроса: «…Третьим актом был гипноз, который, однако, на меня не подействовал, — эта попытка разбилась о мою, тогда еще очень крепкую нервную систему. Хотя гипнотизер почти 45 минут производил вокруг меня свои манипуляции, я сохранял полное спокойствие и ясность мысли».

Однако в двухтомных «Воспоминаниях» А. Д. Сахарова нет никаких упоминаний о попытке его гипнотизации во время нахождения в Горьковской областной больнице, и фамилии психотерапевта Рожнова он тоже не упоминает. Отсюда можно сделать вывод, что если даже имели место попытки гипнотического воздействия на опального академика, то последний не придал им никакого значения.

В надежде получить более конкретные сведения по данному эпизоду, я обратился к Е.Г. Боннэр, которая в ответном письме от 31 января 2000 г. сообщила: «Никаких розысков по «эпизоду Рожнова» я не делала, — я вообще запретила себе подобные розыски, за которыми всегда маячит КГБ во всех своих модификациях. Но после нашего возвращения из Горького мы с Андреем Дмитриевичем получили из вполне достоверных источников подтверждение, что на нем действительно пробовали и гипноз и какие-то психотропные вещества с целью сломить волю».

Этот неопределенный ответ, конечно, меня не удовлетворил. «Пробовать» гипноз — это одно, а добиться с его помощью необходимого результата — совсем другое. В поисках нужной информации пришлось изучать литературу по психотерапии — комплексу лечебных психических воздействий врача на психику больного, включая и гипнотическое внушение. Оказалось, что автором многих книг по психотерапии, изданных в 60–80 гг. минувшего века, является В.Е. Рожнов — председатель психотерапевтического центра ВЦСПС, председатель Всесоюзного психотерапевтического центра, заведующий кафедрой психотерапии ЦОЛИУВа (Центрального ордена Ленина института усовершенствования врачей). Еще в 1957 г. В. Е. Рожнов подготовил «Методическое письмо по применению гипноза в лечебных целях», которое было утверждено Министерством здравоохранения СССР в качестве инструктивного документа для руководства во всех лечебных учреждениях Советского Союза.

В одном из своих фундаментальных трудов по психотерапии В.Е. Рожнов утверждал: «Врач, погрузивший больного в гипноз, постоянно должен помнить о том, что каждое произнесенное им слово является далеко не безразличным для загипнотизированного, что оно в силу неодолимости внушения в гипнозе приобретает теперь сверхсильное, преобладающее значение и что неправильное использование слова может принести существенный вред… В настоящее время трудно представить себе что-нибудь иное, кроме сомнамбулической стадии гипноза, что могло бы позволить, упростив человеческую мысль, разложить ее на составные элементы и отдать в руки экспериментатора в виде управляемого и подчиняемого его исследователь-ским задачам сложнейшего явления природы».

Все это звучит внушительно, однако смог ли «экспериментатор» В. Е. Рожнов действительно загипнотизировать академика А. Д. Сахарова и препарировать мысли этого выдающегося правозащитника и ученого? Ответ на этот вопрос мы по крупицам находим в разных источниках. Президент Московской психотерапевтической академии М. И. Буянов в одной из своих книг сообщает: «Когда А. Д. Сахаров, находившийся в горьковской ссылке, объявил очередную голодовку (которые, кстати, в конечном счете и свели его в могилу), В. Е. Рожнов поехал в Горький, дабы с помощью всесильного гипноза заставить строптивого академика отказаться от голодовки. Рожнов потерпел поражение. Однако главное другое: он не стыдился рассказывать о том, как «лечил» великого вольнодумца. Рожнов делал не то, что хотел, а то, что ему приказывали, он был бессловесной машиной, мальчиком на побегушках. Об этом эпизоде в биографии В. Е. Рожнова я пишу в своей книге «Приключения древней загадки (истерия, история, суеверия)», М. 1991. с.114».

В названном источнике фамилия Рожнова не упоминается, хотя персонаж узнаваем, а весь эпизод изложен следующим образом: «Однажды в ссылке Сахаров начал голодовку… Чтобы сломить его, из Москвы был приглашен один психотерапевт, который занимал посты все посты в советской психотерапевтической иерархии. Правительство решило, что гипнотические способности этого человека прямо пропорциональны обилию занимаемых им должностей и поручило ему склонить Сахарова к прекращению голодовки. Москвич стал проводить академику — истощенному, ослабевшему, изолированному от единомышленников, окруженному недоброжелателями, – внушение. И ничего не добился… Личность Сахарова, его убежденность, его моральные качества были куда выше личности психотерапевта – чиновника, слепо исполнявшего социальный заказ».

В «Независимом психиатрическом журнале» было опубликовано интервью В. Е. Рожнова, посвященное его контакту с А. Д. Сахаровым в 1984 году153. Ученый признал, что в г.Горький он был направлен Министерством здравоохранения СССР для изменения «средствами психотерапии» установки академика на продолжение голодовки. В. Е. Рожнов рассказал: «Обсуждая в больнице возможность применения методов психотерапии — гипноза и аутогенной тренировки, я сказал, что для этого необходимо непременное согласие пациента. По соображениям этическим в первую очередь. К тому же нельзя воздействовать на человека каким-то образом со стороны, для достижения эффекта требуется его желание подвергнуться воздействию. Если бы какой-то врач и решился проводить гипноз без согласия пациента, — это было бы только безответственной халтурой…

Когда меня познакомили с пациентом, и мы провели несколько бесед, я спросил его — согласен ли он на применение гипноза. Получив категорический отказ Сахарова от гипнотерапии, я никаких сеансов гипноза с ним, естественно, не проводил. Была сделана попытка предложить Андрею Дмитриевичу обучиться методу психической саморегуляции, самовнушения, что лежит в основе аутогенной тренировки, поскольку он страдал бессонницами. Методики широко известны и применяются не только в медицине, но и в спорте, педагогике и т.д. Я надеялся, что это поможет устранить нарушения сна. Для обучения была предложена кандидатура ассистента нашей кафедры (теперь доцента) Ю. Л. Покровского, который тоже был приглашен в Горький. Но и от этого А. Д. Сахаров отказался».

По прошествии весьма длительного периода времени не все участники описываемых событий были живы или расположены к сотрудничеству. Однако доцент Ю. Л. Покровский не только выслал мне ксерокопию единственного опубликованного интервью В. Е. Рожнова, цитировавшегося выше, но и любезно согласился рассказать о тех событиях. Юрий Львович вспоминает: «Первая моя поездка была весной 1984 года, когда А. Сахаров объявил голодовку и находился в областной больнице. В. Рожнов был там уже 2–3 дня, он вызвал меня для его замены. Задача действительно стояла, чтобы с помощью психического воздействия заставить А. Сахарова прекратить голодовку. В день моего приезда В. Рожнов уезжал. Он посвятил меня в проблему и сказал, что несколько раз только беседовал с А. Сахаровым, и что гипнозом здесь ничего не сделаешь, так как в такой обстановке ввести в трансовое состояние человека невозможно. И хотя прямо о гипнотизации А. Сахарова он не говорил, я понял, что он этого не делал. В. Рожнов предложил попробовать позаниматься с А. Сахаровым аутогенной тренировкой и, может быть, внушить ему прекратить голодовку.

В палате у А. Сахарова я был всего четыре раза. Первый раз в составе группы врачей, где меня представили А. Сахарову невропатологом. Затем еще раз я был в его палате при обследовании врачом-терапевтом А. Сахарова. Только третий раз я был с ним один на один, проверил его рефлексы (я ведь был представлен невропатологом) и, чтобы лучше войти в контакт, поговорил с ним на философские темы, в частности, о сложности строения головного мозга (от этого разговора получил огромнейшее удовольствие). Идея о проведении занятий по аутогенной тренировке с А. Сахаровым отпала, так как в таких условиях и с таким настроем самого А. Сахарова это делать было невозможно, как и проводить гипноз. На совещаниях у главного врача обсуждалась возможность других приемов психологического воздействия — внушение А. Сахарову при обследовании различными специалистами о уже начавшихся необратимых нарушениях в различных органах и т.п. Четвертый раз присутствовал в палате с главным врачом, другими врачами и группой медицинских сестер, когда А. Сахарову предложили прекратить голодовку и принять пищу…Летом этого же года А. Сахаров вновь объявил голодовку. Меня опять направили в г. Горький на неделю, но никаких контактов с А. Сахаровым не было. Таким образом, с А. Сахаровым никаких сеансов гипноза мною не проводилось, и, по-моему, В. Рожновым тоже».

Приведенные тексты и свидетельства позволяют, на наш взгляд, дать непредубежденным читателям объективную оценку событиям горьковской ссылки великого ученого и правозащитника ХХ столетия.

В 90-х годах минувшего столетия, как сообщалось в прессе, гипноз успешно использовался в Польше для раскрытия тяжкого преступления. В один из пунктов обмена валюты города Ломжа вошли двое мужчин. Один из них произвел семь выстрелов из пистолета с глушителем в двух сотрудниц, после чего оба скрылись с выручкой в размере 2 тысячи долларов. Тяжело раненая кассир умерла, не приходя в сознание. Другая работница выжила, но утратила память.

Вскоре был арестован 39-летний гражданин Армении, проживавший в Польше уже несколько лет. «Применив гипнотические методы воздействия, удалось временно разблокировать память пострадавшей девушки. Под гипнозом она вспомнила подробности нападения и опознала на видеозаписи армянина, стрелявшего в нее. Окончательно его участь решил «детектор лжи».

В последние годы некоторых российских ученых интересует «допустимость и особенности проведения допроса с применением наркоанализа («сыворотки правды») в условиях конфликтного противодействия следствию». В. А. Образцов и С. Н. Богомолова отмечают: «Для того, чтобы этот метод привился и приносил пользу правосудию, необходимо пройти очень сложный путь». С. К. Побережный в качестве перспективного научного направления указывает тему «Допустимость и особенности проведения допроса с применением наркоанализа («сыворотки правды») в условиях конфликтно-го противодействия следствию».

Само понятие «сыворотки правды» является популярным обозначением некоторых наркотиков, применяемых для «детекции лжи». Теоретически предполагается, что под влиянием наркотика происходит расторможение сдерживающих центров, и у допрашиваемого в это время отсутствует способность правильно рассуждать и лгать, тогда как память о событиях, имевших место в прошлом, остается у него ненарушенной. Однако сопротивляемость организма действию специальных препаратов различна у разных людей и зависит от многих факторов, характеризующих физическое и психическое состояние индивида. Поэтому, как справедливо указывает В. М. Николайчик, «невозможно в каждом конкретном случае заранее определить оптимальное количество наркотика, необходимое для того, чтобы допрашиваемый с одной стороны, потеряв способность к сопротивлению, все же не стал нести «тарабарщину» (что бывает при слишком больших для него дозах), а с другой — не сохранил способность к активному сопротивлению (что бывает при введении недостаточных доз)».

Американский криминалист Мюльбергер отмечает: «Во время наркоза человек находится в таком состоянии, что он под воздействием формулировки задаваемого вопроса может дать ответ, не соответствующий действительности». Другой американский специалист, врач-психиатр Дж. М. Макдональд разделяет данное мнение: «...Лица, находящиеся под влиянием наркотика, очень легко внушаемы и могут сознаваться в преступлениях, которые не совершали».

Пока же совершенно определенно следует констатировать – применение наркоанализа в работе следователей Российской Федерации противоречит закону и этическим нормам, а потому не может быть рекомендовано к внедрению в практику. И здесь уместно привести авторитетное мнение В. М. Николайчика: «Совершенно ясно, что, если допрос, например, подозреваемого под влиянием наркотика дает отрицательные результаты, из показаний нельзя установить, действительно ли подозреваемый не виновен или же он утаивает правдивые ответы».

Начало наркоанализу положил немецкий врач Пауль Шильдер. предложивший в 1920-е годы новый метод лечения. Он обнаружил, что многие больные сопротивляются писхотерапевтическим приемам. С одной стороны — пациенты хотели вылечиться, но с другой – внутренние запреты и установки мешали им до конца раскрыться перед лечащим врачом. Шильдер решил с помощью фармацевтических средств подавить это сопротивление больных, снять контроль интеллекта. Такими препаратами оказались широко распространенные лекарства, используемые при наркозе, при лечении бессонницы и т.п.

Главное для успеха психотерапевта здесь — подбор дозы препарата, которая строго индивидуальна. Так появилась наркопсихотерапия (иное название — наркоанализ), широко используемая в современной психотерапии. С ее помощью легко обнаружить лиц, симулирующих психическое заболевание. Симулянты это знают и стремятся избежать такого «растормаживания» психики. Например, во время Нюрнбергского процесса один из подсудимых — Рудольф Гесс пытался симулировать психическое заболевание. Когда встал вопрос о применении наркоанализа, Гесс не захотел быть разоблаченным с помощью медицинских препаратов. Он предпочел самостоятельно признаться в симулятивном поведении.

Что касается препаратов, применяемых в наркопсихотерапии, то они только условно могут именоваться «сывороткой правды», поскольку список подобных веществ гораздо шире, чем средства, рекомендованные психотерапевтам. Известно, что разведывательные и военные службы ряда стран давно пытались разработать методы, позволяющие установить контроль над человеческой психикой. В годы Второй мировой войны германские врачи с этой целью проводили секретные эксперименты на узниках концлагеря Дахау, когда в качестве «сыворотки правды» использовался мескалин (другое название — пейотль). Это наркотическое вещество, добываемое из кактусов, произрастающих в диком виде в Мексике.

В тот же период времени управление стратегических служб США (предшественник ЦРУ) разработало секретную программу по поиску «сыворотки правды», которую можно было бы использовать во время допросов. О важности поставленной задачи говорит тот факт, что одним из членов исследовательской комиссии являлся президент Американской психиатрической ассоциации Эдуард Стрекер.

Наиболее известным эпизодом применения «сыворотки правды» в СССР является опрос в конце мая 1985 г. сотрудниками КГБ СССР полковника Олега Гордиевского. Ответственный сотрудник советского посольства в Лондоне, Гордиевский с 1974 года работал на британскую Секретную разведывательную службу (МИ-6). В 1985 году его вызвали в Москву, заподозрив в предательстве. В своей автобиографической книге Гордиевский вспоминает, как его угостили коньяком на служебной даче КГБ СССР, после чего в течение нескольких часов задавали вопросы, касающиеся обстоятельств измены Родине. В напиток оказалось подмешанным дурманящее вещество, но и в измененном состоянии психики предатель не признался в работе на британскую спецслужбу. Отсутствие весомых улик не позволило прибегнуть к аресту Гордиевского, а через полмесяца после применения «сыворотки правды» отступник сумел скрыться за рубеж, где сейчас проживает.

Здесь уместно сослаться на исследование В. М. Николайчика: «Многие американские кри-миналисты считают, что подозреваемый, способный противостоять умелому и продолжительному допросу, обычно может противостоять и допросу под наркотиком».

Хотя тема использования «сыворотки правды» в деятельности отечественных спецслужб является «закрытой», косвенным подтверждением ее значимости является попытка разработки неких нравственных норм в деятельности спецслужб. Такую попытку, носящую скорее пропагандистский характер, предпринял в период окончания «холодной войны» генерал Б.А. Соломатин — заместитель начальника Первого главного управления КГБ СССР (внешней разведки). Этот авторитетный профессионал предлагал отказаться от применения в разведывательной деятельности психотропных препаратов.

Возможно, в настоящее время российские нормативные акты о применении гипноза в чем-то устарели и нуждаются в обновлениями, в соответствии с новыми научными возможностями и направлениями гипнологии. Однако на сегодняшний день нет никаких законных оснований для отечественных следователей и оперативных работников прибегать к услугам гипнолога.

Во-первых, необходимо исходить из положений Конституции РФ (ст.51), по которой никто не обязан свидетельствовать против себя, своего супруга и близких родственников.
Во-вторых, закон запрещает и карает, как преступление, принуждение к даче показаний путем угроз и иных незаконных действий со стороны следователя или лица, производящего дознание.

А отсюда вытекает, что в случае неудачи в получении правдивых показаний от подозреваемого (обвиняемого), потерпевшего и свидетеля, закон не предоставляет следователю иных возможностей, как обратиться к другим источникам информации. Применение гипноза к допрашиваемому (или опрашиваемому в рамках ст.6 ФЗ РФ «Об оперативно-розыскной деятельности) — разновидность незаконного действия, со всеми вытекающими последствиями.

Недаром вице-президент Российской Академии наук, академик В. Н. Кудрявцев относит применение гипноза и психотропных средств к допрашиваемому к «незаконным действиям» со стороны следователя или лица, производящего дознание, что является «принуждением к даче показаний» — преступлением, предусмотренным ст.302 УК РФ169.

В заключение можно привести мнение одного из создателей российской юридической психологии проф. А.Р. Ратинова: «Снижая или выключая волевой контроль со стороны участвующих лиц, следователь всегда рискует толкнуть их на объективно неправильный образ действий, который в силу увлеченности или предубеждения может представляться ему соответствующим истине, не являясь в действительности таковым. Именно поэтому должна быть решительно отвергнута идея о возможности применения гипноза в процессе расследования»...

Из работы кандидата юридических наук Н.Н. Китаева