ЧАСТЬ 1.
- Ты боишься? - Шу взял жену за руку.
- Не очень, - Лан, как завороженная, смотрела в темный зев Норы. Они первый раз решили пройти этот квест вместе.
Ещё не совсем окрепшая после перехода на 7 уровень, Лан стояла возле страшной Норы, не зная, что её там ждет. Конечно, она подготовилась... теоретически. Из этой же теории и рассказов мужа было ясно, что Нора - самое сложное подземелье в этом мире.
- Вы в Нору? - ясными глазами на них смотрел такой же молодой воин-мечник.
- Хаосник, - неприязненно поморщился Шу.
- Он серый! Вечно ты со своими предубеждениями, - Лан выступила вперед. - Да, в Нору. Пойдешь с нами?
Вот так они и познакомились.
Некоторое время спустя.
Хэк! Могучий молот раскроил голову Лешему. Шу оттолкнул его труп с дороги и подал руку Лан, та легко перескочила через корень и оглянулась. Тэс улыбнулся ей, стирая зелень с меча краем совершенно новенького плащика Хаоса.
http://kitezh.carnage.ru/log.pl?id=1029608545&nick=&per_page=0&page=1
- Вниз, к Навьям, - Шу перехватил поудобнее молот и нырнул в телепорт. Он не оглянулся посмотреть, идут ли друзья за ним. Зачем? Он знал, что идут.
Тэс свернул в коридор с навьями, обнажил меч. Оп! Сера. Он ковырнул сапогом кусок, передал его Лан, та бросила кусок в корзину. Потом разберутся, кому сколько. Вот и навьи. Лан не совсем готова, но вместе они справятся.
Шу не торопился, давая простор для финтам легким уворотам. Справа билась Лан, Шу с удовольствием наблюдал, как она свободно управляется с копьем, как легко переходит в оборону, чтобы подкрепить силы. Слева Тэс показывал чудеса владения мечом - его мастерство было столь велико, что почти весь поход он шел без единой раны, монстры просто не могли попасть по нему. И надо же было ему вляпаться в эту склонность!
- Тэс, ну вот надо было тебе вляпаться в эту склонку, - не выдержал Шу. - Хоть бы в вампиры что ли подался... Кусал бы нас по-дружески.
Лан засмеялась и поставила точку в бою.
http://kitezh.carnage.ru/log.pl?id=1029604032&nick=&per_page=0&page=1
- Мне невидимость нравится, - Тэс закинул меч в ножны и резко дернул рычаг, открывающий дальнейший путь. Видно было, что позиция Шу насчет склонностей ему не по вкусу и на этот вопрос он отвечает уже не в первый раз.
- Ё! Невидимость твоя в магазине продается!
- Ребят! - Лан выразительно покачала копьем, она была уже возле очередного поворота. - Если вы закончили, может быть продолжим?
- Не люблю я эту клушу, - Шу покосился на приятеля. - И одежда дурацкая.
- Какая тебе разница, как я одет? - Возмутился Тэс. - По-твоему, одежда определяет сущность человека? Хаос я или Свет, или ещё кто, не всё ли равно?
- Да эт я про Королеву, - буркнул Шу. - Развопился прям.
- Да тише вы! Жилище Шамана близко! - Лан выглянула из-за угла.
Шаман был на месте, сидел возле небольшого костерка, сушил портянки и занимался своим обычным делом - шаманил, а заодно поджидал проходящих воинов.
- Готовы? Пошли.
Весь секрет общения с шаманом заключался в том, чтобы говорить одновременно. Тогда ушастый старикан терял бдительность и быстро давал благословение, необходимое для следующего боя. Если же команда будет тянуться по одному, шаман может заупрямиться и начнет выдавать благословения каждому отдельно. Это может привести к тому, что благословение кончится в середине боя и тогда их ждет не очень почетная смерть от когтей злобной Королевы.
Троица выстроилась перед шаманом и в один голос затараторила:
- Дяденька Шаман, пожалуйста-пожалуйста, помоги нам справится со злобной Королевой! Дай нам свое шаманское благословение!
Шаман совсем обалдел от такого напора и сразу же протянул им небольшой котелок с маленьким черпачком, только что снятый им с огня. Лан схватила черпачок:
- Быстро, Шу, Тэс! - Они мгновенно выпили по глотку благословения и сразу побежали вперед по коридору.
Впереди, легкая, как ветерок, держа копье наперевес, бежала Лан, сзади топали парни. Шу не хотел уступать «какому-то хаоснику», но будучи тяжело вооруженным, обогнать его не мог. Тэс посмеивался над «грубым пельменем» и пропускал его немного вперед, на пол-шага. Раз ему так нравится, пусть идет первым. В таком порядке они и влетели в бой с Королевой.
http://kitezh.carnage.ru/log.pl?id=1029627213&nick=&per_page=0&page=1
- Так, друзья мои, скоро я вас покину, - после боя за золотую дверь команда отдыхала и готовилась к решающей битве. Шу вложил в сапог спасательную руну и критически осмотрел обувь.
- Куда это? - Лан протерла свою спасалку и тоже вложила за отворот сапога.
Немногословный Тэс проверил, хорошо ли ходит меч в ножнах.
- В Саркел поеду. Там говорят, жуки из Разлома повылазили, падальщики расплодились, от эксов проходу нет.
Лан закинула руки за голову, потянулась.
- Если подождешь день-два, поедем вместе, - она лукаво сожмурила глазки и показала мужу язык.
- Вот было бы здорово! - Шу несильно пихнул ногой Тэса. - Ну а ты как, дружище? Скоро?
- Я пока нет, - нехотя ответил Тэс. Расставаться с порядками не хотелось, но они с начала знакомства были постарше, тут уж ничего не поделаешь.
Шу пинком распахнул дверь в следующее помещение.
- Кто тут у нас?! Берегись, ящерица! На-ка, закуси!
Вдруг резким толчком он оправил вперед хаосника, тот пролетел ракетой несколько шагов и спиной влепился Ящеру прямо под пасть. Ящер щелкнул зубами, пытаясь перекусить незваного гостя, но прямо в голову ему уже летел молот, выбив с ходу чешую с верхней губы.
- Что за шутки! - Тэс невероятным кульбитом занял свою обычную позицию слева от Шу, справа уже вертела копьем Лан. Тэс отвесил приятелю пинка и в тот же момент с разворота рубанул Ящера по хвосту, отводя удар от молотобойца.
- Что у нас с уровнем? - Шу сделал строгое лицо, делая вид, что не заметил дружеского пенделя. - И со склонкой?! - Он выдернул спасение, бросил под ноги и припечатал каблуком. Сработало!
- Мне невидимость нравится! - Тэс подпрыгнул, пропуская под собой мощный удар лапы Ящера.
- Вам не надоело? - Лан, используя копье как упор, сиганула в самую середину ящеровых колец и, оказавшись вне зоны его видимости, колола его в мягкую середину змеиного тела.
Шу, прикрытый ловкими уворотчиками, перенес всё внимание на Ящера. Его молот ритмично долбил и долбил в одно место, стремясь развалить чудище надвое. Удар! Ещё! Ещё! И с оттягом! Голова Ящера покатилась в дальний угол, тело обмякло, желтым светом позади засветился выходной телепорт.
http://kitezh.carnage.ru/log.pl?id=1029633738&nick=&per_page=0&page=1
Некоторое время спустя.
На перроне Китежа двое ждали отправления телепорта. Среднего роста, зато очень широкий в плечах, смахивающий телосложением на гнома, Шу вышагивал вдоль вокзала.
- Ну где этот хаосник вечно?!
Стройная, гибкая Лан с улыбкой следила за супругом. Она знала, что он добрый и мягкий, хотя и хочет казаться резким - думает, это придает ему мужественности.
Высокий атлет с ясными глазами возник вдруг между ними как будто ниоткуда.
- Я тут!
Ну красавец, прямо эльф, подумалось Шу. Тут же поняв, каким образом приятель образовался перед ними, он тяжко вздохнул:
- Нам пора. Вырастешь, приезжай.
Лан, не обращая внимания на надутого мужа, обняла Тэса:
- Приезжай обязательно! И побыстрее.
- До встречи!
- Увидимся!
Закружилась и растаяла синева телепорта, а Тэс всё стоял и смотрел вслед новым друзьям.
- Ну что делать, если мне нравится невидимость? - спросил он свои сапоги.

Часть 2
***Саркел. Два Воина Порядка сидели на краю Разлома.
Лан кинула вниз камешек, посмотрела на мужа. Кинула ещё камешек.
- Ну и долго мы так будем сидеть?
- А что делать?
- Ну вот Пуся ищет команду, пойдем?
- Ты же знаешь, что она ду... неадекватная женщина, - Шу старался быть галантным.
- Пока мы будем искать адекватных, вся молодость пройдет.
- Ладно, пошли.
***Аврора.
- Эх-ха! - Снежок влепился Шу прямо в нос.
- Да ё-маё, мало мне Пусей всяких, ещё и жена заразилась! - Шу с разбега прокатился на лёдике, раскатанном посетителями Аврорской Темницы прямо на входе в подземелье, схватил Лан в охапку и оба, громко смеясь, свалились в сугроб.
- Ну, что там у нас? - Шу вытер лицо. Лан поудобнее уселась на муже.
- Прада.
- У неё благословение, летит впереди, всё хватает.
- Мика.
- Она пешком, три часа там провозимся.
- Кружка М.
- Весь поход рассказывает, как она любит мужа и в то же время лезет в приват с сексовертами.
- ЧТО?!
- Она давно в игноре, малыш, не отвлекайся.
Лан поколола мужа взглядом (хорошо, что не копьем) и продолжила:
- Кукккка.
- Мы же последний раз кинули ей путы, молчу и вышли. Забыла что ли?
- Я перечисляю всех, кто ищет команду.
- Ну хорошо, - Шу покопался в сугробе, подстилая под себя подол плаща. А то, знаете ли, зябко. - Парней нет что ли?
- Пока нет. Да и какая разница?
- Большая. Лучше парень-тупак, чем безмозглая ба... женщина.
- Два хаосника.
Они уставились друг на друга, видимо вспоминая одного общего знакомого из Воинства Хаоса.
- Покажи.
- Вот.
- Ну вроде ничего...
- Пойдем!
***Опять Саркел. Над Центральной Площадью стоял гвалт. Девушки и парни девятого уровня выкрикивали каждый своё, призывая в свою команду или объявляя о желании присоединиться к какой-либо. Лан мрачно осматривала кандидатов, размышляя, сколько на этот раз они простоят тут, отыскивая напарников. Они могли бы пойти и вдвоем, но правила Разлома этого не позволяли. Они пошли бы втроем, но таких героев, как Тэс, они не находили. Не все были в полном вооружении, включая скрытые возможности, столь необходимые в таком опасном месте, и не все были уверены в том, что эти возможности присутствуют у других, поэтому предпочитали полные команды в пять человек.
Шу обнял её сзади и сказал вполголоса, как нечто незначительное, как бы между прочим:
- Там Тэс команду ищет.
- ТЭС?! Где он?!
Чёртов хаосник улыбался им через всю площадь. Лан пробежала между двумя вампирами, перескочила через хвост Хранителя и налетела на Тэса.
- Тэс! Ты тут! Наконец-то! Мы ждали тебя! Ура! Мы опять вместе!
Скромный Тэс не стал напоминать помещение в список игнорирования, запреты, швыряния в пещеру к Ящеру и прочие прелести их дружбы. В конце концов, совместных боев, побед, исследований и радостей было намного больше, чем мелких недоразумений, случавшихся между друзьями.
***
Шу опустил бронированную лапищу на плечо Воина Хаоса:
- Тэс, пока Лан убежала кормить волков жучятиной, я хочу поговорить как мужчина с мужчиной.
- Я всегда готов поговорить с тобой, - Тэс одернул коротковатый хаосный плащик. Но он-то знал, что раз в день этот плащик становится длинным, огромным и полностью закрывает его от внешнего мира.
- Я прошу тебя, как друга, брось эту склонность. Не хочешь к нам, не нужно, хотя я был бы рад видеть тебя в наших рядах. Иди к Светлым, это наши друзья, они с радостью тебя примут.
- Но...
- Что но? Я вижу, что ты не прыгаешь в боях, терпеливо принимаешь запреты. Понятно, на тебе сказалось общение с нами и ты в курсе, что мы не со злобы кидаем запреты, просто так устроен наш мир. Но что тебя тут держит? Невидимость купишь в магазине, зато вампиры кусать перестанут. Ну что ещё?
Тэс опустил глаза.
- А как я буду экзор раздавать?
- Мы будем у тебя брать, клянусь лампой Вельда! Мы же всегда берем низкие ступени, чтобы помочь Светлым. Ну что ты ей-богу, весь загадочный!
- Я подумаю...
Шу в сердцах пнул стенку казармы. Из окошка выглянула Лан.
- Ты чего?
- Нет, ты посмотри, он думать будет! Ну прямо Роден! Спиноза! - Шу бабахнул молотом о порог, внеся кардинальные изменения в конструкцию строения. - Пойду к ребятам в таверну. Придешь потом к нам?
- Приду, - Лан проводила мужа взглядом и повернулась в Тэсу. - Пойдешь с нами?
- Если можно.
- Конечно можно, атмосфера сборища Порядков не смертельна для Хаосов.
В таверне было не продохнуть. На скамьях за длинными столами пили, ели, божились, смеялись, плакали, целовались, орали похабные песни потные хаосники в расстегнутых плащах-невидимках, бродяги склонностей с невозможно цветной кармой на голое тело, темные воины с топорами и молотами между колен, немногочисленные порядки в аккуратных кафтанчиках. Слева в тумане угадывалась стойка, где хозяин, сидя на особом возвышении среди гигантских бочек, управлял роем проворных жуликоватых слуг, а справа ярким прямоугольником светился вход в чистую половину - для благородных топов, почтенных полутопов и персов, всю жизнь принадлежащих одной склонности.
Хозяин сам проводил порядочную даму со спутником в чистую половину. Народу здесь было немного. В углу мрачно веселилась компания офицеров Альянса - четверо вампиров в тесных мундирчиках и двое хаосников в плащах с нашивками министерства охраны ВД. У окна за большим узкогорлым кувшином скучала пара молодых светлячков с кислыми от общей разочарованности физиономиями. Неподалеку от них расположилась кучка холиков в одинаковых серых одеждах с изображением стальной короны. Шу уже успел глотнуть вина и зачем-то пытался напоить Метаморфозку, уверяя её, что с перепоя экзамены сдаются просто влёт!
- Нет, я к светлым пойду, со мной уже Нау говорила, - услышал он обрывок разговора.
Развернувшись всем телом на голос, Шу увидел Тэса. Тот сидел между Маршем и Спецом, объясняя свое видение дальнейшей жизни. Плащ невидимки валялся рядом на скамье, его карма была заметно светлее. Шу встал, высматривая супругу за столом. Лан смотрела на него. Он был в Храме? - одними губами произнес Шу. Да - Лан прикрыла глаза. Молился на повышение кармы? Да. И Нау была здесь? Да.
- Ну вот и отлично! - проорал Марш. - А то всё хочу - не хочу, пойду - не пойду, запарил ты нас!
Молчаливый Спец одобрительно покивал, Метаморфозка и Лан радостно захлопали в ладоши.
Вот так ещё один хаосник стал уважаемым членом общества.

Основой для рассказа будет история войны Dead Angels и DREAM TEAM. Итог войны – 3:13, победа Дримов. Логов в этой войне значительно больше, я просто показал примеры.

***Начало.
Маленькая Чу сидела в Зале Порядка Китежа, разглядывая свои старые истрепанные сапоги. Ничего, скоро подрасту и куплю себе новые, думала она. Огромный Хранитель Порядка покосился в её сторону, как будто услышал мысли, фыркнул насмешливо и вдруг навострил уши, уставившись на дверь. Дверь Зала стремительно распахнулась и вошел немолодой крепкий мужчина с огромным молотом на плече.
- Да пребудет с нами Порядок! – прогремел он. – Чу! Хватит сапоги рассматривать! Неживые Ангелы поднялись из преисподней!
Чу сделала огромные глаза:
- Да пребудет с нами Порядок, Дедушка, - вежливо ответила она. – А почему они неживые?
- Потому что скоро будут дохлые! Где наши спящие? – Дед покосился на Хранителя. – Пойдем к нам в Зал Клана, а то тут много лишних ушей.
Хранитель возмущенно засопел, а Чу побежала за дедушкой, на ходу заглядывая, что делается в клановой кнопке. Ничего себе! Вот какие Ангелы, оказывается. Им объявили войну! Но как? Зачем? И что теперь делать?
В Зале Клана было полно гвардейцев – высокие, статные воины, прекрасные воительницы высоких уровней, среди них Консул склонности, даже тут, на собрании Семьи, занятая несколькими переписками с рядовыми воинами Порядка. Небольшой кучкой стояли несколько холиков, выделявшиеся особым блеском глаз, из-за которого посторонние частенько делали неправильные выводы и называли их алко-холиками.
- Да пребудет с нами Порядок! – возвестил Дед. – Нашим спящим объявили войну! Видимо хотят сорвать лёгкую победу, - он повернулся к Чу. – Пришло время узнать всем, чья ты внучка.

***Китеж.
Чу стояла на Рыночной площади, изо всех сил делая вид, что ей тут надо по делу и вообще она на минуточку. От Ручья немилосердно дуло, ноги мерзли в дырявых сапогах и она то и дело касалась своего меча, как будто боялась, что он куда-то денется. Враги были тут. Кружили вокруг неё невидимками, проверяли, одна ли она, обшаривали окружающие улицы в поисках засады, принюхивались и приглядывались. Чу немного переступила влево – там, скрытый плащом невидимости, стоял дядька Багрум. От того, что он рядом, было не так страшно и как-то даже теплее становилось.
БА-БАХ! Нападение! Невидимый противник нанёс сокрушительный удар молотом, метя Чу прямо в голову. Два копьеносца синхронно сделали уворот, выступая вперед и скрещивая копья у неё над головой – засада сработала! Молот ангела скользнул по стальному древку и пролетел мимо. Зато копьё незримой воительницы метко нанесло удар по ногам. Нападающий поспешил выйти из боя, Чу быстро спряталась в офе. Оттуда глухо прозвучал её голос:
- Нет, вы как хотите, а в Аврору я не поеду. И так вся простудилась возле этого Ручья.
http://kitezh.carnage.ru/log.pl?id=1029908780

***Аврора.
- И как тут только люди живут? – Чу приплясывала на Центральной площади, кидая ледышками в огромных как дом Хранителей склонности, что время от времени проходили мимо по своим хранительским делам.
- Неплохо живут. Ко всему можно привыкнуть, – красивая, как ангел во плоти, Светлана будто не чувствовала холода. – Не стучи так громко зубами, нас заметят!
Девушки-невидимки поджидали одного из Неживых Ангелов. По данным холичьей разведки, он должен был с минуты на минуту пройти по Центральной площади. Чу потерла замерзший нос и хихикнула, вспоминая сплошь синие носы холиков в Авроре.
- Идёт! – Светлана дернула завязку плаща-невидимки, готовясь скинуть его.
- Постой, Багрум отошел в таверну!
- Некогда, уйдет. – Плащ отлетел в сторону, Светлана вскинула копье и напала на врага.
- Ой, мама...
Обмирая от собственной храбрости, Чу встала рядом с ней. От таверны, что-то дожевывая на ходу, потрясая копьем, мчался Багрум.
- Что ты там забыл! – В бой, скользя по льду как на коньках, влетела Ангрист. – Вынуждаешь меня пользоваться срочным телепортом! Девочки могли остаться одни!
Ангрист сделала выпад, еле удержалась на скользком льду, ещё сделала выпад и невидимый муж поддержал её, мягко обняв за талию.
- Дорогая, я беседовал с тёщей.
- Знаю я ваши беседы! Потом из-под лавки не вытащишь.
В этот душещипательный момент атакованный воин Хаоса подал голос.
- Эй! Воины Порядка! Вы что, со своим Консулом, с ума посходили? Зачем на ЦП напали?! Да ещё и на младшего! Я буду жаловаться! Это беспредел!
- Мальчик, у вас война, поэтому на тебя напали, - мягко сказала Ангрист, тыкая в него копьем.
- Я про войну знаю, и буду кровить их!
- Какой-то странный хаосник, - сказала Ангрист, уворачиваясь от поцелуев Багрума, подскальзываясь, и ещё больше повисая на нём.
- Может быть, сходим в комнату Клана? – Багрум попытался сделать романтическое лицо.
- Нет, вернемся к твоей тёще! – Ангрист наконец развернулась поудобнее и закончила бой.
http://avrora.carnage.ru/log.pl?id=1017708432
http://lutecia.carnage.ru/forum.pl?m=1074894860

***Окончание.
На бирже Китежа сидела молодая Воительница Порядка и весело болтала с другими посетителями, обсуждая различные комплекты и их возможности.
- Чу! – Светлана помахала ей рукой. – Ты зачем здесь?
- Сапожки новые покупаю. Видишь, какие сережки у меня? – Чу повернула голову, демонстрируя серьги в виде спирали с большим зеленым камнем.
- О! Они седьмого уровня! Да ты совсем выросла, - Светлана села рядом. – Нас Дед зовет, слышала? Опять собрание Семьи будет.
- А нас зачем? Мы же спим.
- Видимо, опять кому-то неймется. Идем, нас ждут.

Друзья! Поздравляю вас с праздником Победы.
У меня воевали оба деда. Сейчас немножко расскажу о них.
***Замятин Кузьма Семенович. Родом из донских казаков. Воевал ещё с белофиннами в третьей советско-финнской войне 1939-1940 гг. Во время Великой отечественной продолжил воевать на Северном фронте, в Карелии. Кто не знает - во время Второй мировой войны Финляндия была на стороне гитлеровской Германии. Кузьма Семенович служил в разведке, много раз ходил за линию фронта, брал "языка", добывал разведданные, участвовал в освобождении Киркенесса (Петсамо-Киркенесская операция). Вообще он был молчун, не припомню, чтобы он сел так на завалинке и начинал: "А вот помню, во время войны..." но кое-что всё-таки он рассказывал жене, потом детям. Видимо, помоложе был разговорчивей. Хотя совсем молодым назвать его нельзя, он с 1911 года, воевал уже 30-летним, в самом расцвете лет мужчина. Так вот, финны отличались жестокостью. Не дай бог попасть нашему в плен - вырывали ногти, пальцы затачивали карандашами, выкалывали глаза, отрезали нос, уши, кастрировали, отрубали ноги-руки и такими подкидывали к линии фронта в мешках, чтобы советские боялись. В разведке, если не могли уйти вместе, добивали своих раненых, чтобы избавить их от таких мучений. После войны деда забирали в НКВД. Был за линией фронта, в тылу врага - надо проверить, не завербован ли. Проверка, очевидно, прошла успешно. После войны он жил и работал в совхозе - резаком. Интересная профессия))) Совхоз был миллионер, там были огромные свинофермы. И вот когда надо было зарезать свинью, это делал дед. Одним ударом в сердце. Видать, на фронте навострился... Кстати, несмотря на житье "в деревне", никогда не слышала от него слова мата, грубого слова или ругни в адрес жены, никаких пьянок и непотребного вида. Хотя рядом живущие мужики, в этом же селе, бывало ругались и пьянствовали. Всегда подчеркивал: мы - казаки, а они - мужики. Умер он в возрасте 84 лет. И хотя уже и возраст почтенный, но смерть пришла из военных лет - было ранение в позвоночник, и вот уже спустя много лет позвонки стали гнить, начали отказывать ноги.
***Шуринов Виктор Иванович. 1913 года рождения. Всю жизнь проработал на железной дороге, был референтом у Кагановича (это нарком путей сообщения), работал в Китае и Германии (это уже после войны). Воевал в войсках связи. Этот дедушка умер рано, я его плохо помню, отец мне рассказывал про него и про войну. Вот как война пришла в Воронеж. Дед утром пошел на работу, в управление ЮВЖД (оно и сейчас есть, и на том же самом месте - после войны восстановили), а на мосту через железнодорожные пути, возле пожарки, стоит немецкий танк! Это было, пожалуй, даже ужаснее объявления войны в 1941 году. Вот тогда-то его семья отправилась в эвакуацию, а он остался. И так затем и шел вместе с Воронежским (затем Украинским) фронтом, обеспечивая войскам связь. Виктор Иванович был убежденным коммунистом. И не просто убежденным, а настоящим. Таким, как в кодексе строителя коммунизма. Честный, строгий, справедливый, ответственный, принципиальный. Это он повлиял на мои жизненные принципы. Стараюсь быть как он. Таким и помню его, он - моя звезда, пример для жизни.
***Жаль, что прошлого никак не вернуть. Сесть бы с дедами, поговорить с ними, порасспрашивать... Раньше как-то не удосужилась, а когда дошло до головы и сердца, уже и говорить не с кем. Только об этом в своей жизни и жалею.
*** Ещё отец рассказывал про какого-то "дядю Витю". Насколько мы с мамой смогли выяснить по совместным воспоминаниям, это был не прямой дядя отца, но какой-то родственник, может быть двоюродный какой-то. Этот дядя Витя всю войну прошел в штрафбате. Все наслышаны про воевавших зэков? Сейчас и я вам расскажу. Сам дядя Витя не осужденный. Он был кадровым военным. Его семья оставалась на оккупированной территории и всю семью расстреляли немцы как семью коммуниста, советского офицера. Родителей, жену и двоих маленьких детей. И тогда дядя Витя сам попросился в штрафбат. Более четырех лет он прошел командиром штрафбата. Это были страшные люди. Им не давали оружия, только ножи. Оружие только трофейное. С голыми руками они шли впереди войска, вырезая полностью всё живое. Дядя Витя тоже в совершенстве владел ножом. Мог воткнуть любой нож с любого расстояния в любую цель. У командира были телохранители - два огромных парня, охраняли во время боевых операций, чтобы свои зэки не убили сзади. Эти телохранители и спасли однажды дядю Витю. Во время наступления осколок разорвал ему живот и он упал с моста в реку. Кишки вокруг него плавали. Ребята его вытащили, кишки назад запихнули и отправили в санчасть. Спасло то, что было холодное время года - заражения не случилось. Что с ним было после войны - не знаю... знаю только, что был жив и показывал ребятам с улицы (в том числе моему отцу) фокусы с ножами.

Посвящается Кроку в день его рождения, 12 ноебли сего года

По сведениям разведки ВД, небольшая группа светлых должна была проехать в этой глубокой лощине сегодня утром. Этот так называемый «клан» с невозможным названием ехал из Авроры в Анкор, дабы присоединиться к основным силам светлых войск.
Большая часть роты из войска ВД, отправленная на поимку светлых воинов, отдыхала, поскольку капитан считал, что для захвата нескольких человек не потребуется много сил. Капитан оглядел возможное поле боя. На левой стороне всё было в порядке. Часовые находились на своих местах и никто не спал. Чуть дальше располагались позиции стрелков из лука. На правой стороне несли службу так же безупречно, как и на левой. Заметив капитана, воины выходили из схронов, чтобы показать, что они начеку и всё видят и слышат.
Капитан вернулся под уже знакомую сосну и, растянувшись на сосновых иголках, погрузился в сумеречное состояние нездорового сна. Его бойцы, прятавшиеся в небольших выкопанных накануне ямах, тупо таращились на небо и друг на друга. Разговаривать им запрещалось.
Неожиданно один из наблюдателей дернулся на своей ветке и стал быстро спускаться с дерева, сдерживаясь, чтобы немедленно не закричать.
- Что такое? Что там? – стали спрашивать его воины, стоявшие под деревьями.
- Едет!
- Кто едет?
- Не знаю, кто-то едет! Разбудите капитана!
За капитаном сей же час помчался сержант.
- Ваша милость, господин капитан! Вставайте! Скорее вставайте!
Капитан подпрыгнул на месте и выпучил на сержанта ошалевшие глаза.
- Что такое? Что случилось?
- На дороге кто-то показался, ваша милость!
- Кто показался?
- Не знаю, наблюдатель кого-то увидел.
- Хорошо, передайте всем, чтобы приготовились. И запомните, их глава нужен нам живым. И хорошо бы эту… зам по опер тоже захватить.
- Эту? Разве там есть женщина?
- Женщина! Это не женщина, а сто чертей… Впрочем все они там такие. Да, это женщина.
Заметив похабную ухмылку, мелькнувшую на лице сержанта, он добавил:
- Разве в наших рядах нет женщин? Что за лицо вы тут изобразили?
Сержант немедля принял серьезный вид:
- Виноват, ваша милость. Конечно, мы всё исполним, ваша милость, - и сержант помчался предупредить сидевших в засаде мечников и лучников.
Между тем по дороге действительно ехал всадник, он был уже виден очень многим.
Его лошадь странно подергивала головой, и сам он подпрыгивал в седле неподобающим образом, и вся эта несуразность его поведения поначалу озадачила капитана и насторожила. Кто это мог быть и почему так вел себя? И откуда взялся этот одинокий всадник, ведь путешествовать по здешним дорогам, да ещё в такое время, в одиночку мог только самоубийца.
Наконец кто-то сказал:
- Гном какой-то…
- Какой ещё гном? Что ты мелешь?
- Да не знаю, почему-то на язык подвернулось. И не лошадь это, а пони.
- Пони? – не поверил капитан. – Какой дурак поедет на войну на пони? И потом, я что-то не вижу у него оружия.
- Так у него и нет оружия, ваша милость, - подтвердил сержант.
- Точно – нет! – подтвердили другие.
- Что будем делать? – спросил сержант.
- Не спешите, - ответил капитан, всё ещё подозревая какой-то подвох. – Пусть подъедет поближе.
Между тем странный всадник на смешном скакуне все ближе подъезжал к месту засады.
Когда он подъехал совсем близко, капитан невольно улыбнулся, видя, как тот ерзает в седле, видимо отбив без привычки к долгой дороге своё седалище.
- Ладно, берите его, - сказал капитан.
Солдаты с громким хохотом бросились из кустов наперерез маленькому всаднику. Они схватили под уздцы взбрыкнувшего от испуга пони, пугая его ещё сильнее.
- А-а-а! – закричал гном, выпучив глаза и размахивая руками, будто на него напали не люди, а призраки.
Пони стал пританцовывать на месте, но навалившиеся солдаты удержали его, а затем, словно куклу, стащили на дорогу и самого седока.
- Вот, посмотрите, ваша милость, кого мы поймали! – кричали воины. – Ведь смешнее ничего не придумаешь! Деревенская девка на боевом пони! Она бы ещё козла оседлала. Ну вылитая сумасшедшая!
- Я не сумасшедшая! – возразила девушка и этим вызвала ещё больший взрыв смеха. – Просто я заблудилась!
Теперь смеялся и сам капитан, тем не менее внимательно рассматривая замарашку в каких-то лохмотьях, стоящую перед ним. Он никогда не видел ту девушку, зам по опер светлого клана с жутким названием, который они как раз и поджидали здесь, но это чудо чудное явно не могло быть воином, да ещё руководить боевыми действиями целого клана.
- Куда ты ехала и как умудрилась заблудиться?
- Я ехала с караваном. Потом на нас напали разбойники. Ночью. Мы храбро защищались, но караван убили и нам пришлось отступить. И я ускакала на своем пони… Теперь вот заблудилась и еду сама не знаю куда.
Капитану совсем не нравилось спокойствие и глаза девки, нагло смотрящие ему прямо в лицо. Он как будто чувствовал, что тут что-то не так.
- Опасность! Опасность! – закричали с дерева наблюдатели.
Обступившие девушку воины оглянулись и увидели скачущих во весь опор всадников, сверкавших на солнце оружием и отполированными до блеска доспехами. Они были уже не более чем в сотне шагов и бежать назад – к выходу из оврага – было уже поздно.
- Внимание! Мечники, к оружию! Лучники, стреляйте!
Воины ощетинились клинками и стали ждать. Для встречи с конниками больше подошли бы копья, однако теперь уже ничего нельзя было сделать.
В воздухе пропело несколько стрел. Они попали точно в цель, однако отскочили от передового всадника, не пробив его доспехов.
Между тем первый всадник уже достиг линии обороны и с грохотом врубился в неё, размахивая тяжелым двуручным топором. Каждым своим ударом он если не разрубал, то сминал стальные шлемы противников.
Начищенные доспехи главы клана сверкали точно серебро из темницы Авроры и мешали лучникам целиться. Несколько стрел пролетели мимо, а те, что попали, не смогли пробить сталь, в которой была заключена магия герба Кёкусинкай.
- Спасайтесь, уроды! – завопил знакомый голос.
Капитан повернулся на него и чуть не упал с камня, на который залез, чтобы лучше видеть битву и командовать. Это была та самая девка! Однако сейчас она не казалась смешной. Лохмотья были сброшены, под ними оказались боевые доспехи. Верхом на своем пони и с дубиной в руках она носилась среди разбегающихся противников и без промаха раскалывала их легкие щиты.
Оставшиеся вне схватки лучники стали выбираться на склоны оврага, однако тут же попали под удары основного отряда светлого клана. Мечник с зелеными как у крокодила глазами вертелся ужом, разя направо и налево своим мечом, уворачиваясь даже от стрел. Не отставал от него и второй воин с мечом, легко крутя перед собой своим оружием. Третий воин-дубинщик шел напролом, выставив перед собой непроницаемую стену щита, сокрушительными критами сваливая противников одного за другим.
Это был полный разгром.
Заградительный отряд был смят и, прорвавшись по телам убитых и раненых, отряд кёкусинкаев промчался к выходу из узкого горлышка оврага.
Несколько подоспевших из лагеря копейщиков рванулись им наперерез. Они выскочили из кустов и почти отсекли двух последних всадников, давешнюю девушку и молодца с дубиной в тяжелых доспехах, прикрывавших отход клана.
Капитан уже обрадовался, что противник не отделается так легко, но тут между нападающими и воинами клана возникла легкая тень невидимки.
- Э-эх! – тяжелая дубина-строгач снесла сразу трех копьеносцев.
Видя, что случилось с их товарищами, остальные копейщики поумерили свой пыл и дали светлым уйти.
***
Оторвавшись от стражников ВД, Люциан в первые мгновения не мог поверить в такую удачу. Те самые грозные воины, держащие под своим гнётом пол-Каряги, не сумели остановить их небольшой отряд! Засада оказалась даже многочисленнее, чем они с БэдБалансом предполагали, но и это им не помогло.
Нау была первой, кто безупречно выполнил свою часть задания, благодаря чему воины ВД подпустили их отряд гораздо ближе, чем он рассчитывал.
Правда, немного подвел конь Люциана. Даже с таким тяжелым всадником он вырвался вперед, оставив хозяина без прикрытия. Биверу, Васямбе и Кроку приходилось понукать своих скакунов, чтобы не отстать и не дать рухнуть всему плану боя.
Васямба с Кроком отлично отбились. Вертясь на своих танцующих лошадях, они в бешеном темпе размахивали мечами и лучники валились один за другим. Но неизвестно, сколько бы они ещё так проскакали, уворачиваясь от летящих со всех сторон стрел, если бы не тяжеловооруженный Бивер, прикрывавший их своей дубиной и щитом с тыла.
Впереди, словно разъяренный людоед, бушевал Люциан, продолжая вместе с Нау топтать пехоту. Нау визжала, как дикая свинья, носилась по оврагу на пони и разила врагов, мстя им за недавние насмешки.
Бивер смёл последние заслоны противников и отряд помчался к выходу из оврага. Он последним выскочил на равнину, сопровождаемый Нау. И тут совершенно неожиданно из кустов выскочило отделение копейщиков. Авангард маленького отряда уже проскочил опасное место, а две дубины, да ещё уставшие в бою, вряд ли бы могли на равных тягаться со свежими силами уворотчиков. И тут вмешался невидимка! Тоже дубина, но явно старше уровнем. Кто же это?
***
Всхрапывая и тяжело поводя боками, лошади дотащили своих всадников до высокого кустарника, где Люциан разрешил спешиться.
- Никто не ранен? – первым делом спросил он.
- Кажется, мне немного порезали брюхо, - пожаловался Бивер, задирая доспех спереди и демонстрируя длинный, но неглубокий порез.
- Это ничего, - сказал Люциан, - это мы залечим.
- А мне отсушили левую руку, - сообщил Крок, морщась и разгибая предплечье. В том месте, куда пришелся удар меча, наплечник пересекала длинная вмятина.
- Это тоже ничего. Хорошо что не правая.
- А мне отсекли кошель с золотом! Вот ворюги…
Кёкусины разом повернулись в сторону говорившего. Плащ невидимки валялся у ног пришедшего им на выручку воина. Нау открыла рот, видимо хотела что-то сказать, да так и застыла в нерешительности. Бивер хмыкнул, всем своим видом показывая, что уж он-то знал, кто там прячется в невиде. Крок, приветствуя товарища, с размаху опустил воину на плечо свою лапищу в латной печатке, так что тот охнул. Васямба поднял бровь – непонятно, что он имел в виду.
- Брат! Я знал, что ты не останешься в стороне от общего дела Света, - Люциан протянул БэдБалансу руку.

Его привели в просторный восьмиугольный зал, освещенный множеством факелов. Высокий потолок поддерживали деревянные колонны, истыканные метательными ножами и топорами, к колоннам прижимались соломенные, истерзанные дротиками и стрелами манекены. Возле одной из стен стояли узкие скамьи. На них, словно куры на насесте, тесно разместились воины, желающие стать бойцами топ-клана, кандидаты – человек, наверное, тридцать. Сейчас они должны будут в бою показать, на что способны. Справа от них, в затененной нише, наполовину завешенной черной бархатной шторой, поблескивал разнообразным оружием причудливый стеллаж.
К нему-то и подвели БэдБэланса и ещё троих пленных, одетых как и он, в сплошную рвань – не разобрать клан, не понять склонность. Только карма у всех была яркой, светлой.
– Выбирайте, чем будете сражаться, – сказал человек в маске. – Если выживете, можете идти на все четыре стороны.
БэдБэланс не торопясь оглядел ряды оружия. Боевые топоры его не заинтересовали, изящные шпаги, выглядели как-то несерьезно, для мечей нужны дополнительные умения… Молоты…
БэдБэланс покосился на спутников. Это однозначно светлые, - подумалось ему. На ком ещё воинам ВД оттачивать свое мастерство? Круглолицый здоровяк взялся за рукоять прямого меча, вытянул его из стеллажа, осмотрел широкий клинок, со знанием дела попробовал остроту лезвия на ногте большого пальца. Второй, восточного вида воин выбрал короткую секиру – наверное, вспомнил, как рубил топором топов в Анкоре.
– Что посоветуешь, кёк? – шепнул третий, стройный юноша, и тронул БэдБэланса за плечо.
– Мы знакомы?
– Нет… Но я видел Нау. Она говорила о тебе.
– И ты так сразу меня узнал?
– А что, разве я ошибся?
– Бери, что покажется привычным, – ответил БэдБэланс и взялся за рукоять молота.
– Тогда я выберу дубину, – неожиданно решил тот. – Когда-то я неплохо с ней управлялся.
Молот себе БэдБэланс выбрал хороший – средней длины рукоять, не легкий и не тяжелый, с пирамидальным набалдашником, с тремя остро отточенными полосами-лезвиями на верхнем конце рукояти – чтобы враг не мог за него схватиться, с трехгранным шипом-подтоком на рукояти. Так и хотелось перехватить оружие, закрутить, рассечь воздух, заставить его петь… Но БэдБэланс не собирался раньше времени показывать свое боевое умение. Пусть это окажется сюрпризом для врагов.
Он ведь когда-то учился… Учился много раз, во множестве сражений и битв, в клане… В клане?! Что за черт… амнезия у него что ли? В каком ещё клане?
БэдБэланс крепко стиснул рукоять, сжал обеими руками, выставил молот перед собой, держа его нарочито неумело, жестко. Посмотрел на кандидатов в топы, перехватил их взгляды, отвел глаза. Они что, все сразу нападут? Или небольшой группой? Или только один из них выйдет против четверки светлых-неумех, умудрившихся во время боевых действий угодить в плен, а остальные будут смотреть, болеть за товарища, подбадривать его криками?
– Готовы? – почему-то к нему одному обратился человек в маске. И БэдБэланс механически кивнул, развернул плечи, вскинул голову. Он решительно вышел в центр зала и повернулся лицом к людям на скамейках.
Пускай потом гадают, кто он такой. Наверное, решат, что он охотник или отставной солдат-наемник.
Пусть думают, что хотят, вспоминая свою смерть, оправдывая свое поражение.
Пусть…
БэдБэланс усмехнулся, вспомнив, как расправился в камере с тремя упырями-вампирами. Первому вырвал глаза, свернул шею и сломал позвоночник. Второго насадил на подхваченный с земли кол, пригвоздил к земле. А третьему вывернул руку, сбил с ног, а потом размозжил его уродливую шипящую голову о шершавый серый камень, вросший в землю.
Но теперь у него есть оружие.
И даже союзники… Светлые! Они не подведут.
Юноша с железной дубиной в руках встал справа от него. Здоровяк с мечом, и восточный воин с секирой держались чуть позади. Кажется, они были знакомы. А может, просто договорились прикрывать друг друга.
– Лорд! – выкрикнул имя человек в маске. – Сегодня ты первый!
Со скамьи поднялся мускулистый кандидат. Из одежды на нем были одни кожаные штаны. Голый торс пестрел цветными татуировками, длинные волосы были заплетены в тонкие косы, железный обруч охватывал правую щиколотку – амулет, который можно снять, лишь отрубив ступню.
– Скольких мы должны победить, чтобы выйти на свободу – он запнулся, но продолжил твёрдо, – и возродить свой клан? – негромко спросил БэдБэланс.
– Всех, – ответил человек в маске.
– Хорошо, – сказал БэдБэланс. – Тебя тоже?
Он не услышал ответа, потому что Лорд, зарычав, ринулся вперед. Песок и опилки полетели из-под его ног, словно из-под колес буксующего автомобиля. Взвизгнул рассеченный клинком воздух.
Светляки невольно отступили на шаг.
БэдБэланс не двинулся с места.
Лорд взревел, занося меч для сокрушительного удара, прыгнул на неподвижного, должно быть обмершего от страха пленника. И увидел, как стремительно взвился молот, устремился ему навстречу, и уже не отвернуть, не уклониться, не отбить смертельный выпад.
БэдБэланс вдруг вспомнил боевой клич кёкусинов и выкрикнул:
– Банзай!
Острый край молота вонзился в бок здоровяку, пробил кожу и мышцы, разорвал печень.
БэдБэланс отшатнулся, отдернул молот, не позволяя ему застрять в теле врага, длинным скользящим шагом ушел в сторону. Мертвое тело рухнуло на арену. Потемнели опилки с песком, напитавшись горячей кровью, потемнели и лица кандидатов.
– Сабар! – рявкнул человек в маске, и со скамьи скатился невысокий круглый человечек с длинным кинжалом в каждой руке, в крепких сандалиях, на мысках и пятках которых сверкали отточенные лезвия, с шипастыми браслетами на запястьях. Двигался он быстро, текуче, обманчиво – делал вид, что сейчас бросится вправо, а кидался влево, показывал, что отступит, и наскакивал.
– Посторонитесь, – сказал БэдБэланс своим соратникам. И те послушно расступились, отошли.
Молоту нужен простор. Молот на просторе начинает танцевать.
– Тельник! – прокричал человек в маске смерти. – Хвостик!
Еще два человека сорвались со скамьи.
«Ах вот как, – зло ощерился БэдБэланс. – Дошло наконец, что не на того нарвались. Увидели…»
Три человека наступали, прощупывали его оборону, примерялись к его манере боя, к его вязкому танцу. Они пытались окружить, обойти его, но БэдБэланс не позволял – оттеснял, угрожал, манил и лавировал. Он держал их перед собой, в одной линии. И они, сами того не замечая, подчинялись ему.
Коротышка с двумя кинжалами. Могучий гигант с железной палицей. И длинноногая большеглазая девушка, вооруженная широкой изогнутой саблей-ятаганом, в льняной майке и в кожаных шортах.
БэдБэланс знал, что убьет их всех.
И хотел сделать это одновременно.
Улучив мгновение, он бросил взгляд на товарищей. Те совсем растерялись, опустили оружие, прижались спинами к одной из колонн, словно надеялись спрятаться в ряду соломенных чучел. Они во все глаза смотрели на БэдБэланса и трех его противников.
– Далз! Аллок! – выкрикнул человек в маске, и еще две фигуры вышли на арену.
Гладиатор с сетью и трезубцем и молодой парнишка с изящной алебардой.
БэдБэланс вновь оскалился. Неужели учитель засомневался в своих учениках? Или просто решил не рисковать понапрасну? Может, деньги еще с них не получил? Мертвецы за учебу не заплатят.
– Почему бы тебе самому не попробовать? – крикнул БэдБэланс, на миг повернувшись к человеку в маске.
Тот никак не отреагировал. Скрестив руки на груди, расставив ноги, он стоял возле наполовину зашторенной ниши, в паре шагов от оружейных стеллажей, и внимательно следил за ходом поединка.
Он видел, что легко взятый в плен, обессиленный воин сражается, словно мастер. И недоумевал, как такое возможно.
– Ультр!
Желтолицый воин поднялся со скамьи, склонил голову, вытащил из ножен меч-катану.
– Русс!
Патлатый, заросший боец, больше похожий на оборотня, чем на человека, подхватил с пола небольшой щит и короткий меч-гладиус и, рыча, прыгнул вперед…
Семеро против одного.
Невиданное дело.
Что скажут об Альянсе, если эта история выйдет наружу? Если отсюда выйдет этот странный молотобоец?
Выйдет победителем…
Белая маска чуть качнулась.
Невозможно! Недопустимо!…
БэдБэлансу приходилось несладко. Противники все же окружили его и теперь непрерывно атаковали – не все сразу, чтобы не мешать друг другу, а по двое, по трое, но одновременно и с разных сторон.
Молот стегал воздух, кружился, выписывал замысловатые петли, отражая выпады, удерживая врагов на дистанции. БэдБэланс ни мгновения не стоял на месте, ноги его выделывали причудливые па, корпус раскачивался, скручивался, выпрямлялся пружиной, руки словно плели кокон – невидимый, эластичный и непроницаемый. И метался взгляд, прямой, словно его молот, но еще более быстрый и острый.
БэдБэланс уставал.
Но и противники теряли силы.
Первым упал Тельник. Упал, накрыв собой алебарду, залив ее собственной кровью.
Через миг выронил катану смертельно раненный Ультр, скорчился, держа в охапке свои потроха.
Длинноногая Хвостик запнулась о тело, чуть замешкалась, и БэдБэланс коротким точным ударом лишил ее правого глаза.
Аллок взвизгнул, словно щенок, когда острый наконечник молота взрезал ему бедро. И заскулил, глядя, как кровь тугой струей наполняет круглую чашу перевернутого щита, слабеющими пальцами стараясь пережать вспоротую артерию.
Могучий Русс покачнулся, потеряв опору, – набалдашник молота резанул острым лезвием по икре. Он повалился вперед и напоролся грудью на острую сталь.
А потом Далз взмахнул сетью-путами и сам удивился, зацепив-таки руку БэдБэланса; завопил радостно, торопливо ткнул трезубцем пойманного врага.
Промахнулся.
БэдБэланс уклонился, дернулся, спеша высвободиться, стараясь не запутаться еще больше.
Дико взревел почуявший близость победы Сабар, оскалил подточенные треугольные зубы, бросился на попавшего в сеть опасного противника, плечом отбил неловкий выпад молота, полоснул кинжалами, ткнул врага в живот, в грудь, в шею, отскочил, кривя губы, уверенный, что сейчас противник рухнет на колени, – раны хоть и неглубокие, но болезненные, удары хоть и несильные, но точные.
Кровь проступила на грязной рубахе.
Расползлась вспоротая ткань.
БэдБэланс опять рванулся, чувствуя, как нити крепких пут срезают кожу. Длинная рубаха лопнула, развалилась окончательно.
Трезубец скользнул по голому плечу, оставив багровую, разом вспухшую полосу.
Двумя смертоносными винтами закрутились кинжалы в руках Сабара.
БэдБэланс задергался, затрепыхался, начиная понимать, что из сети ему уже не вырваться, догадываясь, что он может проиграть. Может погибнуть…
БэдБэланс зарычал, забился исступленно, бешено, не обращая внимания на боль, на раны, на кровь. Закружился, заметался, сам не заметил, как вырвал сеть из рук Далза, налетел на Сабара, сбил его на землю – и, будто слепец, проскочил мимо. Он не видел, как машет руками человек в маске смерти, не слышал, как выкликает он имена и как поднимаются со скамеек испуганные кандидаты в топы, крадутся, нерешительно переглядываются…
А потом кто-то крикнул:
– Кёкусинкай!
И кандидаты попятились, а человек в костяной маске поперхнулся.
– Кёкусинкай! – повторился радостный крик. – Это же их глава! Они вернулись!
Три фигуры отделились от колонны – казалось, ожили соломенные манекены.
– Кёкусинкай! – возликовали три голоса.
БэдБэланс покачнулся, теряя равновесие. Но три человека подхватили его, удержали, подперли с боков, прикрыли собой.
– Кёкусинкай снова с нами!
Ноги БэдБэланса подломились, и он осел на арену.

На Центральной площади Китежа было шумно и многолюдно.
Туда-сюда сновали малыши. Не зная, как одеться и куда вообще бежать, они приставали ко всем прохожим. Свысока поглядывали на них «старшие», сквозь зубы цедили замечания и советы. Иногда проползали громадные как дом Хранители склонностей, недобро поглядывая друг на друга.
Внезапно срываясь с места, перескакивали из локации в локацию голоногие Хранители кланов. Сразу за троих велись битвы. Одна из них грозила перерасти в настоящее сражение – там схлестнулись кланы Порядков и топов. Порядки, хоть и проигрывали, не уступали из вредности, топы же старались держать марку.
Мечта стояла посредине площади, погруженная в свои думы… Время от времени из Замка выползал Хранитель Света Китежа и лез мимо неё по своим делам, как будто даже не замечая. Мечта в шутку стегала его хворостиной со словами «А ну в стойло!», но Хроня и не думал её слушаться и шел себе дальше.
Вдруг прямо перед Мечтой возник смайлик, улыбающийся, с букетиком цветов. Мечта от неожиданности вздрогнула, посмотрела по сторонам, никого не увидела, кто мог бы кинуть ей этого смешного человечка, и улыбнулась.
- За эту улыбку я готов отдать свое сердце, - сказал голос.
- Кто ты? – Мечта конечно видела, что на ЦП полно невидимок, но кто из них прислал смайлика?
В ответ на смену смайлику с цветами появилось два новых – с цветами и поцелуйчик. Мечта засмеялась и протянула руку для поцелуя. Словно ветерок коснулся легко её руки – поцелуй смайлика.
- А меня поцелуешь?
- Да кто же ты? – Мечта закрутилась на месте, но так и не поняла, кто это мог быть. Невидимка не ответил.
Тут позади неё с треском распахнулась дверь «Хмурого утра». Из таверны выполз абсолютно пьяный Шторм, сел на пороге и уставился на неё, не в силах произнести ни слова.
- О Боже! – Мечта решительно прошагала к таверне и заглянула внутрь. Ну так и есть! Опять этот воин Порядка Хороший (совсем не хороший, между нами говоря) споил всех порядков и половину светлых в придачу! Понятно, почему порядки уперлись в битве с топами – они пьяны, негодяи!
Мечта высмотрела в веселящейся компании знакомые лица:
- Гамбит, Бивер! Ну что вы тут устроили?! Хрон по городу ходит, а они тут вытворяют черти что! Вы зачем так Шторма напоили? Как он драться теперь будет?
Из-за спины Бивера выглянула Ангрист. С неуместным блеском в глазах, стараясь твердо ступать, подошла к сестре:
- Систер! Не баись! Щас мы его… - Она схватила Шторма за руку и под смешки и одобрительные возгласы присутствующих поволокла по полу к столу. Бивер с Анерумсом усадили его между собой и вся компания попыталась сделать серьезные лица.
- Понятно, - заключила Мечта. – Помощники сегодня из вас никакие! Вы хоть на улицу не выходите, не позорьтесь!
- А про тебя, - она строго посмотрела на сестру, - я всё маме расскажу!
Обе одновременно посмотрели в контакты. Их мама была в другом городе и занималась делом – очищала от нечисти Разлом Саркела. «Не то, что некоторые, пьянствуют тут…» - подумалось Мечте. «Плохо вы мамзу знаете, - хитро прищурясь, в то же время подумала Ангрист, - она бы с нами была!»
Мечта вышла на улицу и хлопнула дверью. И вовремя! Грохот от столкновения двух ящеров был слышен даже в телепорте. Хранители Тьмы и Света вцепились друг в друга прямо на входе в ремонтную мастерскую. И рядом с Хранителем Тьмы уже стояли два невида. Мечта подбежала к своему Хранителю и огрела дубиной ближайшего противника. Битва началась.
Хранители, стараясь не зацепить своих защитников, наносили мощные удары друг по другу. Невидимки, оба с ножами, метко кололи светлого, уворачиваясь от его ударов. Доставалось и Мечте. В городе было достаточно светлых, которые могли бы ей помочь, но они, однако, не спешили. Кто-то был занят войной, кто-то в бою, большинство ещё не доросли до боев Хранителей. Но в основном всем было наплевать на Хроню и абилы. А тем более на наместника. Только мелкие светлячки толклись вокруг, просясь в бой. Но что от них толку? Светлый Хранитель пал… Мечта осталась один на один с двумя темными воинами, да и их Хранитель ещё был жив.
Ветерок коснулся её лица.
- Помочь, красавица?
Опять этот невид со смайлами! Нашел время заигрывать. Мечта не стала отвечать и отхлебнула восстанавливающего зелья.
- Я тут! – В бой вихрем ворвался Спирит. – Почему одна?!
- Да нет никого, - пробурчала Мечта. – Пьянчуги в таверне передрались.
- Как нет никого?! В сделки!
Действительно, кнопка сделок мигала, и уже давно. Просто в пылу битвы Мечта не обратила на неё внимания. Она торопливо нажала согласие.
- Надеюсь, в Храме ты мне тоже скажешь «да»? – Мощный воин в боевой раскраске апачей вмешался в бой и встал на переднем крае, загородив Мечту и товарища. Его клинок глубоко вошел в шею темного Хранителя, сразив его наповал. С разворота он крепко зацепил одного темного невида и сумасшедшим критом свалил другого. Мечта опустила дубину и в изнеможении присела на лапу своего Хранителя. Тот тусклым взглядом следил за боем.
- Хронь, кто это? Молчишь, бестолковка? Ну молчи, молчи…
Спирит с незнакомцем быстро закончили бой и подошли к ним. Незнакомый апач протянул Мечте смайлика, того самого, с цветочками:
- Узнаёшь?
Спирит ухмыльнулся.
- Пойду-ка я гляну на этих пьянчуг. Наведу порядок в таверне.
Мечта смущенно взяла смайлика, стала рассматривать его.
- Пойдем? – Спросил апач.
- Куда?
- Ну как куда? Я же защитил тебя от злобного монстра? Теперь по всем законам жанра ты должна стать моей женой. Всю жизнь мечтал о тебе, Мечта.
Мечта смутилась и ещё более подробно стала рассматривать смайлика. Что делать, блин?! Что сказать? Да, с этим воином она не была знакома, но не раз слышала о нем. Казимото – отважный и бесстрашный виконт из знаменитого клана. Но чтобы вот так, вдруг, и замуж?
- Как-то всё неожиданно… - протянула она, - быстро как-то…
Казимото решительно стряхнул смайлик с её руки.
- А чего тянуть? Я давно наблюдаю за тобой. Твои глаза красивые, словно голубое небо. Твоя улыбка самая прекрасная на свете. Твой взгляд просто сводит меня с ума! Просто как-то не было случая заговорить с тобой… - Смелый апач вдруг покраснел как мальчишка. Он взял Мечту за руку. – Да или нет?
Что она ответила? Теперь это уже не секрет)))))

Листья, падая, мне пели
Про неведомые дали,
Птицы, в клин сбиваясь чёрный,
Горы мне напоминали.
Но Наугламир я вспомнил -
Гномов дивное творенье,-
Где ты, чудо-ожерелье?
Где? Сработанное дивно
В незапамятные дали,
Как залог любви и дружбы,
Тебя гномы отковали.
Из чистейших самородков,
В голубых горах добытых,
Выковали двух драконов,
Меж собою в обруч свитых.
Ярких самоцветов блики,
Привезённых с гор Пелори,
Золотой усыпав обруч,
Резали глаза до боли;
Но не золото, не камни
Ценны были в Наугламире,
Часть своей начальной силы
Гномы в ожерелье скрыли.
Кто носил его, тот вскоре
Забывал гнев и усталость,
Становился смел и молод
И к врагам не ведал жалость.
Гномы Наугламир в подарок
Поднесли царю Финроду,
Эльфов славному владыке,
Властелину Нарготронда.
Как стрела, летели годы,
Пели звонкой тетивою,
В залах Тол-ин-Гаурота
Пал Финрод, истекши кровью.
Берену спеша на помощь,
Наугламир не взял с собою,
И темницы Саурона
Упокоили героя.
И под стены Нарготронда
Лучшего послав дракона,
Огненного Глаурунга,
Город враг сровнял с землёю.
Но убил дракона Хьюрин
На развалинах горящих
И, среди руин блуждая,
Обруч увидал блестящий.
Много дней шёл Хьюрин молча
И, достигнув Менегрота,
Бросил он в лицо Тинголу
Гномов славную работу:
"Получи это как плату,
Что жене моей и детям
Дал приют ты, спас из плена -
Нет уж их теперь на свете.
Людям выступив на помощь,
Нарготронд покинув скоро,
Эту вещь Финрод оставил,
Им был отдан долг Тингола".
И, не слыша возражений,
Он, сдержать не в силах горе,
Выбежал из залов Эльфов,
Бросился с утёса в море.
А Тингол, узнав об этом,
Его смертью был не тронут,
И Наугламир носил он
В волосах, словно корону.
Сильмарил решил он вделать
В обруч золотой Финрода,
Лучшим мастерам из гномов
Поручив эту работу.
И умножилась стократно
Красота Наугламира,
Ведь в камнях его зажёгся
Свет чудесный Сильмарила.
Но отдать Тинголу обруч
Гномы вовсе не желали.
"Кто ты, чтобы обладать им?-
Они гневно вопрошали.-
Этот обруч наши деды
Выковали в тьме Нарога
Для Финрода Фелагунда
В дни постройки Нарготронда.
Эльфу или человеку
Он принадлежать не может.
Это вещь народа гномов!
Ты отдать её нам должен!"
Но, от ярости дрожащий,
Побледневший вмиг от гнева,
Крикнул он: "Да как посмели
Говорить такое мне вы!
Мне, Элутинголу-Эльфу,
Королю Белерианда,
Наблюдавшему, как гномы
Рождены были из камня!
Кто вы? Низменная раса!
Я же - Эльф Перворождённый!.."
Но на плиты пола гномьим
Топором пал рассечённый.
И ушли обратно гномы,
Взяв с собою ожерелье,
Дориат спеша покинуть,
Им нанесший оскорбленье.
Шли они без остановки
День и ночь в родные горы,
Но в дороге их настигла
Месть за короля Тингола.
И в густой траве остались,
Эльфов стрелами пробиты,
Трупы гномов; был лишь только
Наугламир взят у убитых.
Светлой эльфов Королеве-
Мелиан, вдове Тингола-
В знак своей великой скорби
Наугламир был отдан скоро.
Но она, стремясь в Заморье,
Этот мир спеша оставить,
Отдала его Маблунгу,
Берену прося доставить.
И никто о том не ведал,
Что из гномов перебитых-
Тех, Тингола зарубивших,-
Двое не были убиты.
Как до гор они добрались?
Ранены, пути не зная...
Но о всём, что было, гномам
Рассказали, умирая.
И в тоске и горе чёрном
Собирая ополченье,
Наугримы из Ногрода
Подготавливали мщенье.
Гелион глубокой ночью
Перешли секретным бродом
И, разбив отряды эльфов,
Взяли залы Менегрота.
Пал Маблунг Тяжелорукий,
Не отдав Наугламира;
Но в тяжёлой битве гномы
Ожерелье взяли силой.
И ушли из Дориата
По дороге Даерона,
Но ждала засада гномов
Там, где воды Гелиона.
Хоть напали и внезапно
Эльфы на отряд в ущелье,
Улыбалась им победа
Только в первое мгновенье.
Щит к щиту составив, гномы
Хирда поступью тяжёлой
Эльфов цепь прорвали скоро
И ушли в родные горы.
Но по Берена приказу
Онодримы их нагнали,
И стальные руки энтов
Стену хирда разметали.
Против них бессильны были
Гномьи топоры и копья.
И король Тумунзахара
Наугламир пред смертью проклял.
Берен на земле лежащим
Кровью увидал залитый
Сильмарил, в далёком прошлом
У Моргота им отбитый.
И, домой вернувшись вскоре,
Обруч подарил Диору.
Но Диор убит был в ссоре
С сыновьями Феанора.
Эльвинг Ожерелье Гномов
Поднесла Эарендилу,
Чтобы он зажёг над миром
Свет чудесный Сильмарила.
И теперь глубокой ночью,
Вечером и утром ранним
Затмевает красотою
Звездный свет его сиянье...

На поверхности садилось солнце. Здесь же ничего не изменилось, только стало как будто холоднее, да вроде бы ярче разгорались факелы на стенах.
Все устали и продрогли, но по-прежнему были полны решимости найти мерзкую тварь.
Хаб оглядел своё маленькое войско. Их осталось всего трое. Входили-то они впятером, как и положено по законам Разлома, но…
Хаб проверил, легко ли ходит меч в ножнах.
- Открывай, Грей, нечего ждать, и так целый день тут таскаемся.
Дверь распахнулась, чуть не сбитая с петель мощным пинком Грея, и коты вступили в очередное помещение Разлома.
Друзья находились на болотистой поляне, усыпанной бородавками неровных кочек, которые так и лезли под ноги, сбивая с шага, подворачивая стопы. Вокруг торчали сухие мертвые стволы, лишенные ветвей. Торчали плотно, словно кто-то специально натыкал столбы частоколом, чтобы затруднить им путь.
- Надо было сделать, как я хотел, - буркнул Добр. - Только время потеряли. Забрели к черту на кулички, а все без толку.
- Поищем еще час, - Грей словно извинялся, - а потом найдем местечко ненадежней и заночуем. Впрочем, спать не придется, если хотим выжить.
- Где ты здесь видишь надежное укрытие? - Добр сердился, но не на товарищей своих, а на собственное изнеможение, на промокшие ноги, на пустой желудок, на эту тварь, что завела их сюда. Он с досады хватил дубиной по ближайшему корявому столбу, что высовывался из поросшего осокой бугра, ожидая, что от удара ствол рассыплется в труху. Тут-то всё и случилось.
Кривая палка толщиной в бедро человека, высотой в человеческий рост не развалилась и не сломалась. Она покачнулась, дернулась и стала вдруг расти. Тяжело шевельнулась почва под ногами, с хлюпаньем разошлись в стороны кочки. А палка все тянулась вверх - ржавая вода и вонючая грязь сбегала по неровной коре.
Коже?!
- Назад! - крикнул Хаб, и друзья отскочили, все еще не понимая, с чем встретились.
Вытянувшийся столб - нога! - сломился на середине, изогнулся в суставе, оперся о землю, напрягся в усилии. Чавкнув, лопнул тонкий слой почвы. Блеснула болотной ржавчиной вода. И из трясины, опираясь на единственную ногу, стало подниматься нечто, облепленное тиной и грязью. Словно пук торчащих в разные стороны веток, сучков, толстых стволин и ломких прутиков. Над болотами пронесся дикий, леденящий душу не то вой, не то визг, переходящий в подобие скрипучего хохота.
- Матка!
- Черт! Куда же ее бить? У нее и тела-то нет!
Коты пятились, растерянно наблюдая, как существо выбирается из-под земли. Теперь, когда все переплетенные конечности твари заняли нормальное положение, она стала напоминать богомола-палочника гигантских размеров. Тонкое щетинистое бревно туловища увенчано маленькой головкой с длинным подрагивающим хоботком, с заостренного конца которого непрерывно капает вязкая вонючая жидкость. Шесть ног - или больше? - поддерживают тело в вертикальном положении. Две острые зазубренные конечности, похожие на пилы, опасно раскачиваются перед корпусом.
- Вперед! - крикнул Хаб, но в голосе его не было боевого с задора.
Тварь уже полностью выбралась на поверхность. Кочки сомкнулись, спрятав под собой болото.
- Окружаем, - сказал Добр, и друзья стали медленно расходиться, охватывая Матку с боков.
Все происходящее не было похоже на доблестный бой героев с нечистью, по крайней мере в представлении Добра. Перед ними был враг, а они нерешительно и толком не зная, что делать, подкрадывались к нему. Трое на одного. Не так он представлял себе эту схватку.
И тут Матка, заметив движение, метнулась прямо на Грея. Двигалась она стремительно. Суставчатые конечности, словно пружины, толкали сильное тело. Два мертвых дерева, оказавшиеся на пути твари, рассыпались трухой и кусками коры.
Грей отскочил, но Матка оказалась быстрей. Развернувшись подвижным корпусом, тварь зацепила человека загнутыми когтями передних конечностей.
Грей взвыл. Левое плечо ожгло болью. В глазах потемнело. Он вслепую отмахнулся мечом, не попал, и оружие едва не вырвалось у него из руки.
- Держись! - прорвался далекий голос сквозь звон в ушах. Матка тянула его к себе. Грей уперся ногами в огромное поваленное дерево, обхватил свободной рукой лапу существа, не давая разорвать плечо, а клинком все колотил по длинной конечности, вцепившейся в него. Но он находился в неудобном положении, и каждое движение отзывалось болью, да и Матка была полностью покрыта каким-то твердым панцирем, возможно хитиновым, и меч лишь слегка царапал его, не причиняя ни малейшего вреда уродливой твари.
Грей быстро слабел от боли и напряжения. Он ясно видел подрагивающее жало хоботка, истекающее вонючей жидкостью. Четыре пары желтых глаз. Непрерывно двигающиеся жвалы.
- Держись! - С левой стороны Матки появился Хаб. Он размахнулся и вонзил клинок в короткую шею твари, туда, где в хитиновом панцире была узкая щель. Богомол-переросток взвыл и, не отпуская Грея, дернул ногой, отшвыривая Хаба в сторону.
- А вот и я! - проревел Добр, возникая рядом с Маткой и размахиваясь своей массивной булавой так, что Грей невольно зажмурился. Добр ударил по плоской голове, метя в один из глаз. Ударил страшно, впечатал в череп шипастый шар палицы. Что-то хрустнуло, и Грея забрызгало липкой жидкостью. Хватка твари ослабла. Собравшись с силами, Грей рванулся и освободился от вцепившихся в его плечо загнутых крючьями когтей. Он перехватил меч двумя руками и, не обращая внимания на боль, принялся колоть, целя в желтые глаза, в щель на шее, в слабозащищенные суставы.
Пришел в себя оглушенный Хаб. Подскочил, еще пошатываясь, встал рядом с товарищами.
Матка теперь только отмахивалась от направленных на нее ударов. Тело ее раскачивалось на подпорках ног, передние конечности отражали выпады воинов. Сейчас она возвышалась над людьми, и потому в ее голову было тяжело попасть. Впрочем, она уже лишилась нескольких глаз. Добр, орудуя булавой, дробил суставы многочисленных ног. Трижды Матка отшвыривала его в сторону, но каждый раз он поднимался как ни в чем не бывало и вновь продолжал свою тяжелую работу, похожую на монотонный труд кузнеца-молотобойца.
Жить твари оставалось считанные минуты. Это отлично понимали товарищи и, воодушевленные близкой победой, они еще усердней били, кололи, рубили… Поняла это и Матка. Может, и была у нее толика разума или же подсказал инстинкт, но тварь вдруг завизжала, подпрыгнула высоко, перемахнула прямо через Добра, сбив его с ног, и стремительно понеслась прочь, мотаясь из стороны в сторону, прихрамывая, припадая сразу на несколько перебитых конечностей. С треском разлетались в стороны сухие древесные стволы, чавкали кочки, уходя в жижу, словно поплавки.
-За ней!
- Черт. - Добр вскочил с земли. - Если уйдет, денег за квест не получим!
Спотыкаясь, коты бросились следом.
Тварь уже скрылась за деревьями, но поваленные столбы мертвых деревьев и наполняющиеся рыжей водой следы выдавали путь, по которому она пробежала. Преследование началось.
Добр задыхался. Тяжело дыша и негромко ругаясь, он старался не отстать от друзей. Несколько раз он запинался и со всего размаху утыкался лицом в грязь. Тогда его ругань становилась громче, и Хаб и Грей оборачивались на бегу, проверяя, все ли в порядке.
- Не ждите! - махал рукой Добр. - Я догоню! - Он поднимался и вновь упрямо спешил вперед, проклиная чертову тварь, чертовы болота и все прочее, что имело несчастье попасться ему на пути.
Грей и Хаб выбежали на маленькую поляну и увидели, как Матка погружается в болото. Кочки раздались в стороны, и тварь медленно уходила под воду. Уже нижние конечности и половина туловища скрылись в топи. Завидя людей, Матка заверещала и замахала перед собой когтистыми длинными лапами.
- Руби! Руби! - яростно выкрикивал Хаб, пытаясь достать мечом до шеи ускользающего существа. Подойти вплотную было невозможно - разверзшаяся хлябь поглотила бы человека.
Где-то позади пыхтел Добр. Он еще только приближался к поляне.
Полуторный меч Грея был значительно длинней, чем клинок Хаба, и Грей жалил плечи, туловище, шею, голову твари, но все равно уколы были слишком слабы, чтобы добить раненую Матку. Она уже наполовину погрузилась - сейчас свернется в клубок и полностью исчезнет в рябой вонючей жиже, спрячется под кочками, откуда ее не выманить, не достать.
- А-а! - исступленно проревел Добр, врываясь на болотную плешь. Он увидел ускользающую добычу и, не раздумывая ни единого мгновения, отчаянно бросился прямо в топь. Он прыгнул на плечи Матки, каким-то чудом сумел там удержаться, размахнулся что было силы и обрушил дубину на череп создания. Тварь завизжала, закрутилась в болотине, пытаясь сбросить с себя человека, и ей это удалось, но, уже падая, Добр успел еще раз ударить ее по плоской голове, попав прямо в пробитую в черепе дыру, в кашицу мозга. Визг оборвался, Матка дернулась несколько раз, ее желтые глаза погасли, и она безвольно обмякла, рухнула, развалилась, словно превратилась в кучу обычного хвороста.
Добр, провалившийся в топь, вцепился в мертвое существо. Их обоих медленно засасывала трясина.
Хаб бросился на помощь другу, Грей уже волочил бревно.
- Рубите! - прокричал Добр. - Отрубите у нее что-нибудь!
- Выбирайся! Давай, хватай!
- Оставьте! Успею! Рубите ее!
- Зачем?
- Доказательство, что мы убили ее! Сейчас утопнет!
- Наплевать на деньги!
- Нет! Рубите!
- А! - Хаб словно взбесился. - Дурак!
Матка уже ушла в вонючую жижу по самую шею. Одна из ее когтистых передних конечностей вытянулась на кочках, но и она постепенно погружалась в топь вслед за остальным телом. Хаб подскочил к этой кошмарного вида лапе и тремя взмахами отрубил ее по суставу.
- Доволен?! Выбирайся!
Добр утонул по грудь. Он держал одну руку над водой, вторая скрылась в трясине. Грей сунул ему бревно. Вдвоем с Хабом они налегли на ствол и подтолкнули его вплотную к тонущему.
- Хватай! Да двумя руками хватай! Не одной!
Добр напрягся, натужно надул щеки и выволок-таки руку с зажатой в кулаке булавой. Он повис на бревне, пополз по нему под подбадривающие крики товарищей. Медленно, нехотя топь отпустила свою жертву.
Добр выбрался на относительно твердую почву, к нему подскочил разозленный взъерошенный Хаб.
- Дурак!
Грей, не выдержав, захохотал. На него посмотрели дико, но он не мог остановиться и все покатывался со смеху.
Добр покрутил пальцем у виска, спросил:
- Чего это с ним, Хаб? - чем вызвал у Грея новый приступ хохота.
Рассерженный Хаб скрипнул зубами.
- Ты же чуть не утонул!
- А-а! - Добр пренебрежительно отмахнулся и стал рассматривать свою дубину. Рукоять изогнулась, словно была сделана не из металла, а из пластилина. Шипы сплющились от мощных ударов о твердый хитин. - Да-а… - пробурчал Добр. - А ведь это мне Нау подарила. Ругаться теперь будет.
Хаб поднял на друга глаза, минуту пристально разглядывал его: насквозь мокрого, на лице ржавые потеки, в волосах грязь, и вдруг рассмеялся, зашелся в хохоте.
- Теперь и этот! Да что с вами?
Улыбающийся Грей только развел руками.

Воин Порядка Ангрист сидела в Зале Порядка Саркела. Одна, если не считать местного Хранителя Порядка – огромного дракона, дремавшего в уголке. Хранитель был изможден, чешуя давно не чищена, когти неточены, но сверкающие глаза с надеждой поглядывали на Ангрист: неужели хоть кто-то пришел в это забытое Дэви место, чтобы помочь ему защититься? Ангрист хмуро ковыряла кончиком сапога мелкие камушки, валявшиеся на полу, время от времени с жалостью смотрела на Хранителя, но думала немного о другом. Всё в этом мире взаимосвязано, но не бои Хранителя и возможность в них поучаствовать занимали её мысли, а странное поведение порядков Саркела. Почему они все ушли? Почему бросили любимого Хронюшку? Вчера дома она слышала как о Саркеле говорили её муж и мама, что-то о конфликте между порядками и топами, но счастливая уже тем, что муж наконец-то дома после долгих странствий, не обратила внимания на политические разговоры. Ещё БэдБэланс говорил, что в Саркеле порядкам опасно, но… и на эти слова она не обратила внимания. Какие там опасности, когда любимый муж наконец-то оставил на время свои клановые дела и можно провести время не в боях или политических спорах, а просто дома, у семейного очага… ну и не только у очага.
В памяти все-таки остался небольшой мамин рассказ, из-за чего всё началось.
- Ты понимаешь, БэдБэланс, глупая такая история. В Саркеле ведь разный народ собрался – тут разлом, пиво в таверне отменное, большое количество проезжающих. Так вот порядки не только пельменями-то питаются, пиво они тоже очень уважают. И кому-то из неместных порядков пива не хватило. То ли мало сварили, то ли распродали уже. Короче, он разрубил семь столов и три двери, причем двери были окованы железом. Поднялся переполох, трактирщик орал на всю улицу, его жена верещала так, что слышно было, наверное, в Лютеции. Народ, натурально, разбежался, явились топы. Так ненормальный порядок поотрубал им всем наконечники копий и всё время предлагал им биться об заклад, на бочку пива. Он же и в мыслях не имел никого убивать. И за разгром он заплатил трактирщику… Ну а когда стало ясно, что его просто так не повязать, топы и говорят: «Идем с нами, ты нам нужен, только топор спрячь». Ну он и пошел, конечно! А как же, раз тебе говорят, что ты нужен! А его отвели к наместнику – и в башню. Он там ревел как разъяренный бык, принялся дверь рубить – и прорубил бы, если бы не явились главы порядочных кланов и не утихомирили его. Тут-то топы и огласили приказ – порядкам из Саркела уйти. Ну ты ж знаешь порядков, им это не понравилось. Вот и началось.
А вот что именно началось, Ангрист как раз прослушала.
Из раздумий её вывел голос. Сначала ей померещилось, что это Хранитель заговорил, и она бросила взгляд туда. И действительно, Хранитель оживился, раздул ноздри, поднял уши и с неудовольствием ворочал шипастым хвостом, глядя в сторону входа в зал. Но говорил не он.
- Ну что, сладкая, скучаем?
От двери к ней, виляя бедрами, шел воин – симпатичный в общем мужчина, если бы не клыки, выпирающие изо рта. Фу, вампир!
Но Ангрист конечно не испугалась - вампиры днем не кусаются. Но вот то, что Хранитель не закрыл дверь в Зал Порядка, её насторожило. Совсем видно, плох Хранитель, раз двери нараспашку бросил.
- Сладкими пряники бываю, пока не провоняют, - ответила она. – Что надо?
- Для меня и порядочки сладкие, - прогнусавил вампир. – Особенно такие молоденькие девочки.
И никакой он не симпатичный, подумалось Ангрист, это просто одежда на нем новая и свежие камни сверкают, вот и показалось, что он ничего. А жопой-то развилялся… Вообще неприлично. На всякий случай она поудобнее расположила молот и поправила боевые кольца.
Вампирюга заметил её приготовления и ухмыльнулся. Ангрист не успела подумать, что за странные усмешки, как вампир напал на неё и она узнала его имя – Стич.
- Ты сдурел? Что пристал?!
- Порядки здесь не живут, - был ответ.
- Зато живут и процветают шакалы! – выкрикнула Ангрист.
Стич был вооружен небольшим ножом, но его навыки боя были настолько высоки, что конечно, Ангрист было с ним не справится, хотя её оружие, выкованный гномами Ар Каима молот, было намного мощнее. Сжав зубы, Ангрист оборонялась. Стич атаковал, вертелся как юла, подскакивая к ней то справа, то слева. Пользуясь своими возможностями, многократно усиленными камнями, молниеносно наносил несильные, но болезненные удары, при этом легко уворачивался от её мощных критов. Оп! Попала! Вампир упал на одно колено, еле живой, быстрее добить! Но арсенал Стича не заканчивался уворотами – он молниеносно выхватил из-под плаща бутылочку восстановления и влил её в себя. Перед Ангрист опять стоял совершенно свежий и полный сил воин! У неё таких бутылочек не было… Исход боя был предрешен.
- Я кому вчера говорил, что в Саркеле опасно?!
Очередной удар Стича, направленный прямо в голову Ангрист, наткнулся на подставленный молот. Зазвенела сталь. Ангрист откинула прядь волос с лица, в изнеможении опустила своё оружие. Загородив её, с вампиром бился БэдБэланс.
- На дай себя убить, - приказал муж. – И следи за чертой.
Ангрист сморгнула. Оказывается, в зале было полно невидимок! Она сказала об этом БэдБэлансу, тот только тряхнул головой:
- Разберемся.
И тут невидимки вступили в бой. Ангрист и БэдБэланс были окружены. Они стали спиной друг к другу – самый оптимальный вариант защиты для них, так как на Хранителя рассчитывать не приходилось.
- Может мне подчинить Стича, пока силы есть? – спросила Ангрист.
- Не нужно, иначе светлые зайти не смогу, - ответил муж.
- А что, мы ждем помощь?
- Да! – БэдБэланс отбил особенно хитрый удар невида. - Твою мать!
Ангрист не поняла, то ли муж выругался, то ли назвал конкретное лицо, которое идет к ним на помощь… Но главное стало ясно – кёкусины в курсе происходящего.
И тут же в подтверждение этому на пороге зала возникли две девушки – симпатичная худенькая блондинка и не менее симпатичная скромная брюнетка. Ангрист сразу узнала их и с облегчением вздохнула – помощь действительно рядом.
- Систер! – крикнула Мечта и вмешалась в бой.
- Зая! – эхом отозвалась ЛастВиш и обрушила удар на ближайшего невида.
Теперь обессиленную воительницу Порядка прикрывали с трех сторон.
Тут же в зал, громыхая камнями и доспехами, ввалилась ещё парочка кёкусинов – яростный Ганс со своей Богиней.
- О! Да тут маленьких обижают! – проревел Ганс, и взяв за руку Богиню, сиганул в бой.
От грудных пластин панциря Мечты отскочила петарда, заставив её пошатнуться. Чувство было такое, словно в неё угодил увесистый булыжник. Тотчас к ней сунулся невид, пытаясь добить. И тут по серому доспеху невидимки стали расползаться пятна крови, Мечта не успела опомниться от удара петардой, как её противника добила Богиня, бросив на ходу:
- Бей ближнего, не смотри!
Это значит – в такой свалке никаких одиночных схваток до победного конца. Это битва, а не честный поединок, и если ты можешь убить врага, схватившегося с твоим другом, - сделай это немедленно, и в следующий миг то же сделают для тебя.
- Твайумать! Что за бардак в зале Порядка! – на пороге стояли ещё двое кёков – веселая женщина и бородатый мужчина с восточным типом лица.
- Мама! – крикнули в один голос Ангрист и Мечта.
- Тёщщща! – прорычал БэдБаланс.
- Нау! – воскликнули Ганс и Богиня.
ЛастВиш только повела прекрасными глазками, отбивая очередной удар.
- Коть, не многовато ли тут народу? – спросила Нау у спутника.
Апок, он же «коть», громко хлопнул дверью.
- Да, пожалуй, достаточно, - улыбнулся он и накинул на дверь изол. – Больше никто не войдет.
Оба ринулись в бой.
Невидимок было больше, чем светлых бойцов, по их ударам было ясно, что это не простые воины, а как минимум – каменные наемники не ниже 9 уровня. Строй кёкусинов во главе с БэдБэлансом стоял крепко, обессиленная Ангрист кидала из-за их спин камешки и хлопушки, заставляя невидимок вливать в себя всё новые и новые восстановления. Но и светлые нет-нет, да и вынуждены были прибегать к этому волшебному средству. У каждого на поясе болталось по целому набору таких бутылочек, несметное количество использованных валялось вокруг.
Апок рубился, неистово вращая вокруг себя двуручным мечом. Изрыгающий проклятия Ганс и морщившая носик от проклятий мужа Богиня встали спина к спине. ЛастВиш держала в каждой руке по кинжалу, ловко подрезая ими противника. Нау резкими сильными критами била каждого, кто слишком близко приближался к их строю. А рядом с Ангрист, на пустом месте, крутил свой стальной смерч молот БэдБэланса, и уже пятеро сраженных лежали у его ног. Мечта рубила направо и налево, время от времени косясь на сестру, однако та, хоть и выбилась из сил, держалась молодцом, стараясь всякий раз помочь мужу или девочкам метким броском петарды.
До воинов донесся звук взывающего рога, пробившийся сквозь неистовый гром боя. БэдБэланс, уложив себе под ноги очередного невида и утирая льющуюся из рассеченного лба кровь, взмахнул рукой:
- Это рог стражи ВД! Отходим, быстро!
Ганс головокружительно выругался и яростным критом добил с атаки ещё одного врага. Богиня поморщилась:
- Милый, ты не мог бы выражаться аккуратнее?
- Прости, любимая, этот ВД со своими гопами как всегда не к месту.
И тут вдруг совсем неожиданно замертво упал последний невид, от него осталась почему-то кучка пепла. Камни наёмников протрещали чуть тише, чем рог стражи. Кёкусины замерли в недоумении. Хранитель Порядка нежно лизнул щёку Ангрист языком, от него пахнуло свежим дымом.
- Это ты нам помог, Хронюшка? – Ангрист погладила ящера по тусклому боку. – Спасибо, мой хороший. Нам надо уходить, но я вернусь.

Деннинга Анкорского разбудили негодующие крики А-зохи, его слуги, и благодушный басистый рев:
- Пошел, пошел, волчонок, отдавлю ухо!..
- Да спят они, говорят вам!..
- Брысь, не путайся под ногами!..
- Не велено, говорят вам!
Дверь распахнулась, и в гостиную ввалился огромный, как демиург Тьмы, барон Арнест Китежский, краснощекий, белозубый, с торчащими вперед усами, в бархатном берете набекрень и в роскошном малиновом плаще, под которым тускло блестел медный панцирь. Следом волочился А-зоха, вцепившийся барону в правую штанину.
- Барон! - воскликнул Деннинг, спуская с дивана ноги. - Как вы очутились в городе, дружище?
- На редкость въедливый мальчишка, - рокотал Арнест, приближаясь с распростертыми объятиями. - Из него выйдет толк. Сколько вы за него хотите? Впрочем, об этом потом... Дайте мне обнять вас, барон!
Они обнялись. От Арнеста вкусно пахло пыльной дорогой, конским потом и смешанным букетом разных вин.
- Я вижу, вы тоже совершенно трезвы, мой друг, - с огорчением сказал он. - Впрочем, вы всегда трезвы. Счастливец!
- Садитесь, мой друг, - сказал Деннинг. – Эй, малыш! Подай нам саркельского, да побольше!
Арнест поднял огромную ладонь.
- Ни капли!
- Ни капли саркельского? А-зоха, не надо саркельского, принеси анкоровского!
- Не надо вообще вин! - с горечью сказал Арнест. - Я не пью.
Деннинг сел.
- Что случилось? - встревожено спросил он. - Вы нездоровы?
- Я здоров как бык. Но эти проклятые семейные сцены... Короче говоря, я поссорился с баронессой - и вот я здесь.
- Поссорились с баронессой?! Вы?! Полно, Арнест, что за странные шутки!
- Представьте себе. Я сам как в тумане. Два телепорта прошел как в тумане!
- Мой друг, - сказал Деннинг. - Мы сейчас же садимся на коней и скачем в Китеж.
- Но моя лошадь еще не отдохнула! - возразил Арнест. - И потом, я хочу наказать ее!
- Кого?
- Баронессу, черт подери! Мужчина я или нет в конце концов?! Она, видите ли, недовольна Арнестом пьяным, так пусть посмотрит, каков он трезвый! Я лучше сгнию здесь от воды, чем вернусь в замок...
А-зоха угрюмо сказал:
- Скажите ему, чтобы ухи не крутил...
- Па-шел, волчонок! - добродушно пророкотал барон Китежский. - Да принеси пива! Я вспотел, и мне нужно возместить потерю жидкости.
Арнест возмещал потерю жидкости в течение получаса и слегка осоловел. В промежутках между глотками он поведал Деннингу свои неприятности. Он несколько раз проклял «этих пропойц топов, которые повадились в замок. Приезжают с утра якобы на охоту, а потом охнуть не успеешь - уже все пьяны и рубят мебель. Они разбредаются по всему Китежу, везде пачкают, обижают маленьких, калечат орланов и пантер и подают отвратительный пример юному баронету. Потом они разъезжаются по домам, а ты, пьяный до неподвижности, остаешься один на один с баронессой...»
В конце своего повествования Арнест совершенно расстроился и даже потребовал было саркельского, но спохватился и сказал:
- Деннинг, друг мой, пойдемте отсюда. У вас слишком богатые погреба!.. Уедемте!
- Но куда?
- Не все ли равно - куда! Ну, хотя бы в «Седьмое Небо»...
- Гм... - сказал Деннинг. - А что мы будем делать в «Седьмом Небе»?
Некоторое время Арнест молчал, ожесточенно дергая себя за ус.
- Ну как что? - сказал он наконец. - Странно даже... Просто посидим, поговорим...
- В «Седьмом Небе»? - спросил Деннинг с сомнением.
- Да. Я понимаю вас, - сказал Арнест. - Это ужасно... Но все-таки уйдем. Здесь мне все время хочется потребовать саркельского!..
- Коня мне, - сказал Деннинг и пошел в кабинет взять перчатки.
Когда они подъехали к «Седьмому Небу», Арнест остановил коня и глубоко задумался. Деннинг ждал. Ярко светились грязноватые окна распивочной, топтались лошади у коновязи, лениво переругивались накрашенные хаосницы, сидевшие рядком на скамейке под окнами, двое слуг с натугой вкатили в распахнутые двери огромную бочку, покрытую пятнами селитры.
Арнест грустно сказал:
- Один... Страшно подумать, целая ночь впереди и - один!.. И она там одна...
- Не огорчайтесь так, мой друг, - сказал Деннинг. - Ведь с нею баронет, а с вами я.
- Это совсем другое, - сказал Арнест. - Вы ничего не понимаете, мой друг. Вы слишком молоды и легкомысленны... Вам, наверное, даже доставляет удовольствие смотреть на этих шлюх...
- А почему бы и нет? - возразил Деннинг, с любопытством глядя на Арнеста. - По-моему, очень приятные девочки.
Арнест покачал головой и саркастически усмехнулся.
- Вон у той, что стоит, с талисманом на шее, - сказал он громко, - отвислый зад. А у той, что сейчас причесывается, делая вид, что она секси, и вовсе нет зада... Это коровы, мой друг, в лучшем случае это коровы. Вспомните баронессу! Какие руки, какая грация!.. Какая осанка, мой друг!..
- Да, - согласился Деннинг. - Баронесса прекрасна. Поедемте отсюда.
- Куда? - с тоской сказал Арнест. - И зачем? - на лице его вдруг обозначилась решимость. - Нет, мой друг, я никуда не поеду отсюда. А вы как хотите. - Он стал слезать с лошади. - Хотя мне было бы очень обидно, если бы вы оставили меня здесь одного.
- Разумеется, я останусь с вами, - сказал Деннинг. - Но...
- Никаких «но», - сказал Арнест.
Они бросили поводья подбежавшему слуге, гордо прошли мимо девиц и вступили в зал. Здесь было не продохнуть. Огни светильников с трудом пробивались сквозь туман испарений, как в большой и очень грязной парной бане. На скамьях за длинными столами пили, ели, божились, смеялись, плакали, целовались, орали похабные песни потные хаосники в расстегнутых плащах-невидимках, бродяги склонностей с невозможно цветной кармой на голое тело, темные воины с топорами и молотами между колен, немногочисленные порядки в аккуратных кафтанчиках. Слева в тумане угадывалась стойка, где хозяин, сидя на особом возвышении среди гигантских бочек, управлял роем проворных жуликоватых слуг, а справа ярким прямоугольником светился вход в чистую половину - для благородных топов, почтенных полутопов и персов, всю жизнь принадлежащих одной склонности.
- В конце концов почему бы нам не выпить? - раздраженно спросил барон Китежский, схватил барона Анкорского за рукав и устремился к стойке в узкий проход между столами, царапая спины сидящих шипами поясной оторочки панциря. У стойки он выхватил из рук хозяина объемистый черпак, которым тот разливал вино по кружкам, молча осушил его до дна и объявил, что теперь все пропало и остается одно - как следует повеселиться. Затем он повернулся к хозяину и громогласно осведомился, есть ли в этом заведении место, где благородные люди могут прилично и скромно провести время, не стесняясь соседством всякой швали, рвани и ворья. Хозяин заверил его, что именно в этом заведении такое место существует.
- Отлично! - величественно сказал Арнест и бросил хозяину несколько золотых сесов. - Подайте для меня и вот этого барона все самое лучшее, и пусть нам служит не какая-нибудь смазливая вертихвостка, а почтенная пожилая женщина!
Хозяин сам проводил благородных баронов в чистую половину. Народу здесь было немного. В углу мрачно веселилась компания офицеров Альянса – четверо вампиров в тесных мундирчиках и двое хаосников в коротких плащах с нашивками министерства охраны ВД. У окна за большим узкогорлым кувшином скучала пара молодых светлячков с кислыми от общей разочарованности физиономиями. Неподалеку от них расположилась кучка безденежных серых персов в потертых колетах и штопаных плащах. Они маленькими глотками пили пиво и ежеминутно обводили помещение жаждущими взорами.
Арнест рухнул за свободный стол, покосился на офицеров Альянса и проворчал: «Однако и здесь не без швали...» Но тут дородная тетка в переднике подала первую перемену. Барон крякнул, вытащил из-за пояса кинжал и принялся веселиться. Он молча пожирал увесистые ломти жареной оленины, груды маринованных моллюсков, горы морских раков, кадки салатов и майонезов, заливая все это водопадами вина, пива, браги и вина, смешанного с пивом и брагой. Безденежные персы по одному и по двое начали перебираться за его стол, и барон встречал их молодецким взмахом руки и утробным ворчанием.
Вдруг он перестал есть, уставился на Деннинга выпученными глазами и проревел лесным голосом:
- Я давно не был в Ар Каиме, мой благородный друг! И скажу вам по чести, мне что-то здесь не нравится.
- Что именно, барон? - с интересом спросил Деннинг, обсасывая крылышко цыпленка.
На лицах безденежных персов изобразилось почтительное внимание.
- Скажите мне, барон! - произнес Арнест, вытирая замасленные руки о край плаща. - Скажите, благородные персы! С каких пор в Ар Каиме, городе славных демиургов, повелось так, что потомки известнейших кланов Каряги шагу не могут ступить, чтобы не натолкнуться на всяких там лиговцев и альянсников?!
Безденежные персы переглянулись и стали отодвигаться. Деннинг покосился в угол, где сидели служаки Альянса. Там перестали пить и глядели на Арнеста.
- Я вам скажу, в чем дело, благородные персы, - продолжал Арнест Китежский. - Это все потому, что вы здесь перетрусили. Вы их терпите потому, что боитесь. Вот ты боишься! - заорал он, уставясь на ближайшего безденежного серого перса. Тот сделал постное лицо и отошел с бледной улыбкой. - Трусы! - рявкнул барон. Усы его встали дыбом.
Но от безденежных толку было мало. Им явно не хотелось драться, им хотелось выпить и закусить. Тогда Арнест перекинул ногу через лавку, забрал в кулак правый ус и, вперив взгляд в угол, где сидели офицеры, заявил:
- А вот я ни черта не боюсь! Я бью хаосную сволочь, как только она мне попадется!
- Что там сипит эта пивная бочка? - громко осведомился вампир с длинным лицом.
Арнест удовлетворенно улыбнулся. Он с грохотом выбрался из-за стола и взгромоздился на скамью. Деннинг, подняв брови, принялся за второе крылышко.
- Эй вы, грязные подонки! - заорал Арнест, надсаживаясь, словно офицеры были за версту от него. - Знайте, что третьего дня я, барон Арнест Китежский, задал вашим ха-ар-рошую трепку! Вы понимаете, мой друг, - обратился он к Деннингу из-под потолка, - пили это мы с отцом Туком вечером у меня в замке. Вдруг прибегает мой конюх и сообщает, что шайка Альянса р-разносит таверну «Хмурое Утро». Мою таверну, на моей родовой земле! Я командую: «На коней!..» - и туда. Вы же знаете, дорогой друг, что отец Тук хоть и почтенного звания, но отнюдь не дурак подраться. Клянусь лампой Вельда, их была там целая шайка, человек двадцать! Они захватили каких-то троих без склонности, перепились, как свиньи... Пить эти лавочники не умеют... И стали всех лупить и все ломать. Я схватил одного за ноги - и пошла потеха! Мы с достопочтенным Туком гнали их до самого входа в Нору... Крови было - вы не поверите, мой друг, - по колено! А топоров осталось столько...
На этом рассказ Арнеста был прерван. Вампир с длинным лицом взмахнул рукой, и тяжелый метательный нож лязгнул о нагрудную пластину баронского панциря.
- Давно бы так! - сказал Арнест и выволок из ножен огромный двуручный меч.
Он с неожиданной ловкостью соскочил на пол, меч сверкающей полосой прорезал воздух и перерубил потолочную балку. Арнест выругался. Потолок просел, на головы посыпался мусор.
Теперь все были на ногах. Безденежные персы отшатнулись к стенам. Молодые светлячки взобрались на стол, чтобы лучше видеть. Офицеры Альянса, выставив перед собой клинки, построились полукругом и мелкими шажками двинулись на Арнеста. Только Деннинг остался сидеть, прикидывая, с какой стороны от друга можно встать, чтобы не попасть под меч.
Широкое лезвие зловеще шелестело, описывая сверкающие круги над головой барона. Арнест поражал воображение. Было в нем что-то от грузового вертолета с винтом на холостом ходу.
Окружив его с трех сторон, воины ВД были вынуждены остановиться. Один из них неудачно стал спиной к Деннингу, и Деннинг, перекинувшись через стол, схватил его за шиворот, опрокинул на спину в блюда с объедками и стукнул ребром ладони ниже уха. Хаосник закрыл глаза и замер. Арнест вскричал:
- Прирежьте его, благородный Деннинг, а я прикончу остальных!
Он их всех поубивает, с неудовольствием подумал Деннинг. Не хватало ещё осложнений с Альянсом.
- Слушайте, - сказал он альянснигам. - Не будем портить друг другу веселую ночь. Вам не выстоять против нас. Бросайте оружие и уходите отсюда.
- Ну вот еще, - сердито возразил Арнест. - Я желаю драться! Пусть они дерутся! Деритесь же, черт вас подери!
С этими словами он двинулся на офицеров, все убыстряя вращение меча. Те отступали, бледнея на глазах. Они явно никогда в жизни не видели грузового вертолета. Деннинг перепрыгнул через стол.
- Погодите, мой друг, - сказал он. - Нам совершенно незачем ссориться с этими людьми. Вам не нравится их присутствие здесь? Они уйдут.
- Без оружия мы не уйдем, - угрюмо сообщил один из хаосников. – Нам попадет. Я в патруле.
- Черт с вами, уходите с оружием, - разрешил Деннинг. - Клинки в ножны, руки за головы, проходить по одному! И никаких подлостей! Кости переломаю!
- Как же мы уйдем? - раздраженно осведомился длиннолицый вампир. - Этот барон загораживает нам дорогу!
- И буду загораживать! - упрямо сказал Арнест.
Молодые светлячки обидно захохотали.
- Ну хорошо, - сказал Деннинг. - Я буду держать барона, а вы пробегайте, да побыстрее, - долго я его не удержу! Эй, там, в дверях, освободите проход!.. Барон, - сказал он, обнимая Арнеста за обширную талию. - Мне кажется, мой друг, что вы забыли одно важное обстоятельство. Ведь этот славный меч употреблялся вашими предками только для благородного боя, ибо сказано: «Не обнажай в тавернах».
На лице Арнеста, продолжавшего вертеть мечом, появилась задумчивость.
- Но у меня же нет другого меча, - нерешительно сказал он.
- Тем более!.. - значительно сказал Деннинг.
- Вы так думаете? - Арнест все еще колебался.
- Вы же знаете это лучше меня!..
- Да, - сказал Арнест. - Вы правы. - Он посмотрел вверх, на свою бешено работающую кисть. - Вы не поверите, дорогой соклан, но я могу вот так три-четыре часа подряд - и нисколько не устану... Ах, почему она не видит меня сейчас?!
- Я расскажу ей, - пообещал Деннинг.
Арнест вздохнул и опустил меч. Альянсниги, согнувшись, кинулись мимо него. Арнест проводил их взглядом.
- Не знаю, не знаю... - нерешительно сказал он. - Как вы думаете, я правильно сделал, что не проводил их пинками в зад?
- Совершенно правильно, - заверил его Деннинг.
- Ну что ж, - сказал Арнест, втискивая меч в ножны. - Раз нам не удалось подраться, то уж теперь-то мы имеем право слегка выпить и закусить.
Он стащил со стола за ноги хаосника, все еще лежавшего без сознания, и зычным голосом гаркнул:
- Эй, хозяюшка! Вина и еды!

Уставший Верт тяжело опустился на лавку. Хозяин таверны услужливо поднес ему чарку:
- Откуда прибыли к нам, господин? - осведомился он.
- Из Авроры я, приехал по своим делам.
«Понятно, какие дела у одинокого воина, - ехидно подумал Хозяин. - Небось наемник, по заказу приехал». Вдруг он заметил слабый Свет, исходящий от воина. Светлый что ли? Непохож… Вроде бы серый. Да кто их сейчас разберет, в эти смутные времена?
И тут раздался яростный вопль, исторгнутый сразу несколькими глотками, и в зал ворвалась целая орава туземцев в черно-серых плащах весьма устрашающего вида. Первым вбежал горбоносый усач со свирепо ощеренным ртом, в руках у него была длинная бамбуковая палка. За ним, столкнувшись в проеме плечами, влетели еще двое - один со свистом рассекал воздух железной цепью с крюком на конце, другой держал интересное приспособление: деревянную дубину, всю усеянную шипами. Следом ввалился громила такого роста и такой стати, что впору в Лютеции на ярмарке показывать - Верт и не подозревал, что в мелкотравчатой хаосной склонности встречаются подобные экземпляры. «Да это же не человек!» - промелькнула мысль. Последним же вкатился какой-то коротышка, совсем без оружия.
Сидевшая в таверне компания вампиров не просто насторожилась, но, похоже, они были готовы к нападению. Быстро приняв боевые стойки, несколько бойцов окружили своего главаря - жуткого горбуна с длинными клыками. Как будто для различия противников, эти молодцы были одеты в черные плащи, на головах воинственно красовались белые повязки.
Одна шайка что-то не поделила с другой, понял Верт. Все в точности, как во всей Каряге. И пошла такая потасовка, какой Верту в своей жизни видеть еще не доводилось, хоть, невзирая на молодые лета, ему уже случалось побывать в кровавых переделках.
В этой неприятной ситуации Верт поступил разумно и хладнокровно: подхватил на руки сомлевшую от ужаса девицу, на которую уже было чуть не наступил гигантский представитель Хаоса, оттащил в дальний угол и прикрыл собою. Надо заметить, что незнакомая девица, явно местная любительница пельменей, сомлела ещё раньше, и отнюдь не от ужаса (наверное и не от съеденных пельменей), но это не смутило нашего героя.
Рядом немедленно оказался Хозяин, в панике повторявший непонятное слово: «Лига, Лига!»
- Что вы говорите? - переспросил Верт, наблюдая за ходом баталии.
- Бандиты! О Боже! Будет Инцидент! Ах, это Инцидент!
И тут Хозяин был совершенно прав - инцидент наметился нешуточный.
Посетители кинулись врассыпную. Сначала жались к стенам, потом, пользуясь тем, что у двери никого нет, один за другим уносили ноги.
Последовать их благоразумному примеру Верт не мог - не бросать же было порядочную барышню, пусть и незнакомую.
Хозяин даже пытался, в свою очередь, заслонить Верта собою, но тот отодвинул Хозяина в сторону - мешал смотреть.
Молодым человеком быстро овладело возбуждение, охватывающее всякое существо мужского пола при виде драки, даже если тебя она не касается и вообще ты человек мирный. Дыхание учащается, кровь бежит вдвое быстрей, сами собой сжимаются кулаки, и вопреки рассудку, вопреки инстинкту самосохранения, хочется кинуться в кучу-малу, чтоб налево и направо раздавать слепые, азартные удары.
Правда, в этой драке слепых ударов было немного. Пожалуй что и вовсе не было. Бранных слов дерущиеся не выкрикивали, лишь крякали да яростно взвизгивали.
У нападавших (принадлежащих, как вы уже видимо поняли, к хаосной склонности) за предводителя, похоже, был усач с палкой, оказавшейся копьем. Он первым кинулся в бой и очень ловко смазал концом по уху одного из противников - вроде бы слегка, но тот упал навзничь и больше не встал. Двое, что следовали за усатым, принялись размахивать один цепным молотом, другой дубиной, и уложили троих белолобых охранников.
Но сражение на этом не закончилось - какой там.
В отличие от неистового усача предводитель местных темных Горбун на рожон лезть не стал. Он держался за спинами своих людей, выкрикивая приказания. Откуда-то из задних комнат выбегали новые бойцы, и нападавшим тоже пришлось несладко. Воинство Горбуна было вооружено длинными кинжалами и владело своим оружием довольно ловко. Казалось бы, что копье или деревяшка против стали, не говоря уж о голых руках, которыми дрались великан и коротышка, но все же чаша весов явно склонялась не в пользу темных.
Круглолицый махал не только руками, но и ногами, умудряясь попадать пяткой кому в лоб, кому в подбородок. Его драконоподобный товарищ поступал величественней и проще: с поразительной для таких габаритов прыткостью хватал противника за сжимавшее кинжал запястье и рывком швырял на пол, а то и об стену. Его лапообразные ручищи, сплошь покрытые цветной чешуей, обладали поистине нечеловеческой силой.
Белые повязки пятились к стойке, теряя бойцов. Кто лежал с пробитой головой, кто стонал, обхватив сломанную руку, но и налетчики понесли потери. Напоролся грудью на клинок виртуоз хитрой дубины. Пал молотобоец, пронзенный сразу с двух сторон. Круглолицый прыгун был жив, но получил крепкий удар эфесом в висок и сидел на полу, тупо мотая обритой башкой.
Зато Горбун был зажат в угол, и к нему подбирались двое самых опасных врагов - чешуйчатый исполин и горбоносый усач.
Горбатый вампир уперся горбом в стойку, с неожиданной ловкостью перевернулся и оказался по ту сторону прилавка. Только вряд ли это могло его спасти. Главарь налетчиков шагнул вперед и завертел в воздухе свистящие восьмерки своим оружием, едва касаясь его кончиками пальцев.
Горбун поднял руку. В ней посверкивал шестизарядный револьвер.
- Давно бы так, - заметил Верт Хозяину. - Мог бы сообразить и пораньше.
На лице усатого разбойника возникло такое изумление, будто он никогда прежде не видел огнестрельного оружия. Рука с копьем взметнулась кверху, но выстрел прозвучал раньше. Пуля попала лиговцу в переносицу и сбила его с ног. Из черной дырки медленно, словно нехотя, засочилась кровь. На лице убитого так и застыла ошеломленная гримаса.
Последний из нападавших тоже был ошарашен. Его пухлая нижняя губа отвисла, заплывшие жиром глазки часто-часто моргали. Горбун выкрикнул какую-то команду. С пола, покачиваясь, поднялся один из охранников. Потом второй, третий, четвертый. Они крепко взяли гиганта за руки, но он легонько, почти небрежно шевельнул плечами, и белые повязки отлетели в стороны. Тогда хозяин преспокойно разрядил дракону в грудь остальные пять патронов. Тот только дергался, когда пули вонзались в его огромное тело. Немного пошатался, весь окутанный пороховым дымом, и осел на пол.
- Не меньше полудюжины трупов, - подвел Верт итоги сражения. - Нужно вызвать демиургов.
- Нужно скорей уходить, - возразил Хозяин. - Какой ужасный Инцидент! И Светлый воин на месте бандитского побоища! Ах, какой подлый человек этот Горбун!
- Почему? - удивился Верт. - Ведь он защищал свою жизнь и своих товарищей. Иначе его убили бы.
- Вы не понимаете! Настоящие воины Альянса не признают пороха! Они убивают только холодным оружием или голыми руками! Какой позор! Куда катится Каряга!
От пальбы девица пришла в себя и села, подобрав ноги. Хозяин помог ей подняться и потащил к выходу. Верт шел следом, но все оглядывался. Он видел, как охранники оттаскивают за стойку мертвых, уносят и уводят раненых. Оглушенному коротышке заломили руки, вылили на него кувшин воды.
- Что же вы? - позвал Хозяин от дверей. - Поспешите!
Верт не только не поспешил, но и вообще остановился.
- Подождите меня на улице. Я только заберу свой плащ.
Но направился воин вовсе не к столу, на котором кучей лежал забрызганный кровью плащ, а к стойке - туда, где находился Горбун и куда поволокли схваченного лиговца.
Горбун что-то спросил у него. Вместо ответа коротышка попробовал пнуть его ногой в пах, но удар получился вялым и неточным - очевидно, пленник еще не вполне пришел в себя. Вампир злобно зашипел, стал бить маленького хаосника ногами - по животу, по коленям, по щиколоткам. Тот не издал ни звука.
Вытерев со лба пот, Горбун снова что-то спросил.
- Хочет знать, остался ли в их клане кто-то еще, - раздался шепот у самого уха Верта.
Это был Хозяин. Вывел девицу на улицу и вернулся - вот какой ответственный, не смог бросить одинокого путника на съедение вампирам. Пусть днем им кусать не полагается, но если нападут, то в пылу битвы могут и выпустить зубы. Особенно Горбун - видите, какие клыки, не менее 10 сантиметров.
- Где остался?
- В клане. Но лиговец, конечно, не скажет. Сейчас его убьют. Идемте отсюда. Скоро явятся демиурги, им наверняка уже сообщили.
Тем временем Горбун набросил на пленника путы и затянул тонкую петлю на шее. Подергал, подергал, а когда у лиговца лицо налилось кровью, снова задал тот же вопрос. Коротышка предпринял еще одну отчаянную попытку лягнуть своего мучителя, и опять безрезультатно. Тогда Горбун, видно, решил, что нечего попусту тратить время. Его приплюснутая физиономия расползлась в жестокой улыбке, правая рука начала медленно наматывать веревку на запястье левой. Пленник захрипел, губы тщетно пытались ухватить воздух, глаза полезли из орбит.
- А ну-ка, скажите им! - приказал Верт Хозяину. - Я - представитель Светлой власти городов Анкора и Китежа, который находится под юрисдикцией великих светлых кланов. Требую немедленно прекратить самосуд.
Хозяин обратился к вампирам, но гораздо длиннее, чем было сказано. Удивительно, но речь Хозяина таверны на Горбуна подействовала. Яростно пробормотав что-то под нос, он ослабил удавку.
- Что вы им сказали? - спросил недоумевающий Верт.
- Я перевел ваши слова на язык вампиров и прибавил от себя, что если он убьет лиговца, то ему нужно будет убить и вас, а тогда их Альянсу придется просить прощения у Светлых сил, и это покроет Альянс страшным позором.
Верт был поражен тем, что на предводителя разбойничьего вертепа подействовала подобная аргументация. Очевидно, душегубы Альянса все-таки стараются соблюсти в своей бесчестной войне какие-то внешние приличия.
- А Светлые силы? С чего вы брякнули про них? Я же не представитель Светлой склонности.
Хозяин торжественно кивнул:
- Знак Кёкусинкаев слишком ясно виден у вас на подкладке, господин. А всем известно, что Кёки - опора Хранителя Света в любом городе нашего мира. - Он почтительно поклонился.
Верт, немного подумав, сделал то же самое.
Тем временем в зале началась непонятная суета. С пленного лиговца сняли петлю, но зачем-то уложили его на пол, причем четверо охранников уселись ему на руки и на ноги. По ухмылке Горбуна было видно, что он затеял какую-то новую скверну.
Вбежали двое прислужников - у одного в руках странного вида железка, у другого бронзовая чашечка с тушью или чернилами.
Коротышка стал извиваться всем телом, задергался, жалобно взвыл. Верт поразился - ведь только что, перед лицом неминуемой смерти, этот человек был само бесстрашие!
- В чем дело? Что они собираются с ним сделать? Скажите, что я не позволю его пытать!
- Его не будут пытать, - мрачно сказал Хозяин. - Альянс собирается сделать ему на лбу татуировку - иероглиф «BR». Такой меткой воины Альянса клеймят изменников, которые совершили худшее из преступлений - выдали своих и за это недостойны смерти. Жить с таким клеймом невозможно и покончить с собой тоже нельзя, потому что перса навсегда подвергнут блокировке. Какая ужасная подлость! Честные разбойники прежних времен никогда не сделали бы такую гнусность.
- Так надо этому помешать! - вскричал Верт.
- Горбун не уступит, иначе он потеряет лицо перед своими людьми. А заставить его нельзя. Это внутри-топовское дело, находящееся вне пределов склонностной юрисдикции.
Горбун уселся поверженному на грудь. Вставил его голову в деревянные тиски, обмакнул железку в чернильницу, и стало видно, что торец замысловатого приспособления весь покрыт маленькими иголками.
- Подлость всегда в пределах юрисдикции, - заявил Верт и, шагнув вперед, схватил Горбуна за плечо.
Подкинув на ладони стопку золотых сесов, показал на пленника и сказал по-вампирски, с трудом выговаривая слова:
- Ставлю все это против него. Дуэль? - Было видно, что Горбун колеблется. Хозяин тоже сделал шаг вперед, встал плечом к плечу с Вертом и поднял светлый флажок, давая понять, что за предложением воина стоит вся мощь Светлой склонности.
- Согласен. Дуэль. - хрипло повторил Горбун, поднимаясь. Сверкнули наточенные клыки, Верта передернуло. Если вампир, да ещё с такой темной кармой, укусит, он простится не только с деньгами, но и с жизнью.
Горбун щелкнул пальцами - ему с поклоном подали короткий меч.
Две девушки, неизвестно когда появившиеся в таверне, зашептались и захихикали. На обоих были одинаковые оранжевые сережки с черным замысловатым иероглифом. Этот же иероглиф повторялся на плащах воительниц. Верт покосился в их сторону
- А вы тут откуда? - его удивлению не было предела.
- Не узнал что ли девушку, которую от хаосного дракона спас? - спросила старшая, веселая разбитная брюнетка.
- Это же наша Зая! - живо воскликнула вторая - худенькая блондинка с тонкими чертами лица.
Горбун неприятно рассматривал девушек. Они явно мешали ему мерцанием яркой кармы, своим весельем, дурацким появлением и вообще - какого черта приперлись?!
- Ангрист?! Ну ладно, погодите, девочки, у меня тут спор небольшой вышел.
- Ага, мы тут посидим, - сообщила блондинка и нагло уселась на разбитый стол. Затем, повернувшись к вампиру, добавила:
- Посмотрите за черту.
Горбун прищурился и увидел вторым зрением, присущим всем жителям Каряги, толпу невидимок, вошедших в таверну. Не менее десяти! Даже если это просто сокланы противных девок или этого серого воина с ненормальным светом в карме, ничего хорошего ждать не приходится. У девушек не было браслетов наемников, но про возможности своего мира Горбун был прекрасно осведомлен. При таком интеллекте им не требовались другие приспособления. Жаль, что он только теперь разглядел замызганный знак Кёкусинов на плаще серого Храбреца, стоящего перед ним.

Иду это я по центру вчера, по Проспекту Революции, и вижу - впереди молодой человек раздаёт, как мне показалось, какие-то проспекты, промоутер. И никто возле него не останавливается как-то... Поскольку я шла прямо на него, возьму, думаю, что там он раздаёт... Но когда подошла поближе и уже почти протянула руку, чтобы взять рекламку, увидела, что это не рекламка, а книга. Ё, блин... Пришлось остановиться.
Молодой человек оказался хорошенький и сначала поздоровался. Я, конечно, тоже. Приятно иметь дело с воспитанными людьми. Далее он и говорит - Вы не слышали об учении светлейшего Бхактиведанты? Ну, думаю, это вам не какие-нибудь Свидетели Иеговы, это что-то оригинальное))) Тут следует заметить, что это совершенно современный парень, в джинсах и куртке, раскованный и приятный в общении.
Молодой человек был симпатичный такой, в то же время не молокосос - лет 25 где-то, а я шла на приятную встречу, так что на меня нашло просветление, вставило, одним словом, и я окончательно решила с ним поговорить. Я говорю - нет, Вы знаете, первый раз слышу. Он - вот у меня есть книга, тут Вы сможете найти ответы на все Ваши вопросы. Я говорю - о, если бы я не торопилась, я бы с удовольствием поговорила с Вами о Вашем замечательном просветляющем учении, но у меня мало времени... однако человек я интересующийся, к тому же атеист, так что с познавательным интересом и большой благодарностью возьму Вашу прекрасную книгу. И - хвать! - эту книгу у него из рук. Молодой человек от неожиданности аж вцепился в неё (что навело меня на мысли о небесплатности сей акции). Я говорю - а книга бесплатно? Он - конечно бесплатно, но Вы понимаете, мы принимаем пожертвования... Я говорю - на восстановление Храма? Он - какого Храма? Я говорю - ну Вашего, у Вас есть Храм? Он говорит - нет-нет, что Вы? какого Храма? ни в коем случае! только если Вы сами захотите сделать небольшой взнос как возмещение за полиграфические расходы. О, говорю я, конечно я готова сделать взнос на возмещение))) И тут же дала ему десять рублей, прямо не сходя с места, получив в ответ книгу в абсолютно полное владение. И тут он спрашивает - а Вы воронежская? Я отвечаю - несомненно, и даже не менее чем в седьмом поколении. Он говорит - а мы к Вам из Сочи приехали. Я говорю - пипец как это прекрасно, а у меня в Сочи приятель живет. Он обрадовался и спросил - у вас всегда так тепло в ноябре? Я отвечаю - Вы знаете, несмотря на то, что ещё ас Пушкин писал об аномалиях в виде январской клубники, этот ноябрь исключительно тёплый. Видя, что он поражен моим знакомством с русским творчеством, я решила развить тему - климат вообще значительно потеплел, заметила я, и мне кажется, что это связано с изменением наклона земной оси относительно центра Галактики. Кстати! Говорится ли об этом, в частности, об изменении эклиптики, в Вашей чудо-книге, где есть ответы на все вопросы? Надо отдать должное, молодой человек не испугался этого каверзного вопроса и ответил тут же, что это не книга о погоде, а трактат общества сознания Кришны, и вопросы там рассматриваются философские. Но тем не менее он очень рад и готов пообщаться со мной на любую тему. Поняв, что разговор может затянуться, вы же сами понимаете - пятна на Солнце, циклы вращения Вселенной и развития цивилизаций..., а мне действительно пора было идти, я сердечно сказала ему - ну раз так, то пока, буду в Сочи - встретимся! И мы расстались...
Я ржала потом ещё минут пятнадцать))) Думаю, он тоже)))

В моей семье есть интересная закономерность, связанная с числом 13. Так как в рассказе фигурируют мои родственники, всё выглядит несколько запутанно, но на самом деле ничего сложного – это небольшая группа людей.
В закономерности участвует два поколения людей – моих родителей и моих сверстников. Это мои дяди, тёти (в том числе двоюродные дяди и тети), их дети. Глубже (или шире?))) закономерность не прослеживается. Все перипетии родственных связей могут показаться сложными из-за своих названий. Но все-таки я не буду рисовать генеалогическое древо семьи, интересны сами факты. Вот они:
У моего отца и его сестры разница в год и три месяца.
У моей тетки и её двоюродной сестры разница в год и три месяца.
У моего отца и его двоюродного брата разница в год и три месяца.
У меня и моего двоюродного брата разница в год и три месяца.
У меня и моей троюродной сестры разница в год и три месяца.
У моей троюродной сестры и троюродного брата разница в год и три месяца.
У моего двоюродного брата и троюродного разница в год и три месяца.
У моего двоюродного брата и троюродного разница в год и три месяца. (Это не повтор, просто троюродных братьев двое.)
Кроме того, есть и разница в 13 лет, как бы подтверждающая правильность постановки этих чисел рядом:
13 лет между моим двоюродным братом и нашим двоюродным дядей.
13 лет между моим двоюродным братом и сыном того самого двоюродного дяди.

Когда я вышла замуж, мой кузен говорил: «Давай поддержим семейную традицию и сделаем разницу у наших детей год и три месяца? 13 лет многовато, а год и три – самое то». Он как раз дружил с девушкой и хотел жениться. Только свадьба у него расстроилась и поддержать традицию не получилось…

Ольга - моя школьная подруга. Мы учились вместе с первого класса, но подружились только в седьмом. Вообще-то я не очень дружила с одноклассниками, но многие из них были мне хорошими приятелями. В школе мы часто называем всех друзьями... и я тоже, но со временем происходит некая переоценка ценностей. Поэтому сейчас друзьями я их не называю, но всё равно очень тепло всех вспоминаю.
Так вот Оля. Я уж не помню, как так случилось, что мы начали дружить, точнее не помню сам момент, как и почему начался наш разговор, после которого мы стали друзьями. Но разговор примерно помню. Почему-то вдруг выяснилось, что мы читаем одни и те же книги и отношение к жизни у нас практически одинаковое. Потом Оля мне говорила, что считала меня ну как бы такой... хулиганкой что ли... несерьезной, одним словом. Тем не менее испытывала уважение из-за того, что у меня на всё было свое мнение, часто отличное от мнения других людей, за мою начитанность и независимость. Я же уважала Ольгу за честность, знания, помощь другим.
Вы знаете, что такое - иметь близкого человека? Нет, вряд ли вы знаете... Я сделаю небольшое такое лирическое отступление, чтобы проиллюстрировать нашу близость.
Мы раньше часто играли в одну игру - и школьниками и студентами. Называлась игра "Американский студент", мы её называли почему-то "Крокодил", уж теперь не знаю почему))) Заключалась она в следующем. Две команды. Одна команда загадывает слово (существительное в единственном числе), вызывает из другой команды одного человека и сообщает ему это слово. Этот человек должен без слов(!) объяснить своей команде это слово, ну то есть показать жестами, изобразить такую пантомиму. Так вот если мы с Олей попадали в одну команду, нам не надо было долго что-то изображать... буквально хватало одного взгляда, намека, чтобы понять, что это за слово. Друзья-то быстро поняли, в чем тут дело и всегда настаивали, чтобы мы были в разных командах.
С Олей мы гуляли, ходили в кино, кафе... Но главное, конечно, - разговоры. Разговоры и разговоры... "ЗА ЖИЗНЬ" - так это мы называли. Лет в 14-15 мы уже были конечно практически устоявшимися личностями, со своими характерами, которые так и остались при нас. Оля оказалась близким мне человеком, родственной душой. И даже могу сказать больше - это как будто одна душа на двоих, настолько мы хорошо друг друга понимали и сходились во мнениях буквально по всем вопросам.
Были и... как бы это сказать... препятствия что ли... для нашей дружбы. Дело в том, что у Оли отец - еврей, а мама - русская. Эти еврейские корни кое-кому не давали покоя... Ох и получали они по морде)) Интересно, что Олька об этом до сих пор не знает... Как-то неудобно говорить было, а теперь уж и подавно. Тем более что ни я, ни мои родители на эти самые корни не обращали внимания и замечательно общались с родителями Оли. А её отец (тот самый еврей) - прекрасный человек))) и мама тоже... Я так думаю, что именно из-за этих хороших людей, их любви Оля и есть такой замечательный человек, и их другие дети тоже.
Потом мы поступили в университет, Оля на физфак, я - на гео. Я бы пошла и на физику - только из-за неё, но физика - единственная моя тройка и тройка заслуженная... так что не судьба. Из-за этих физиков подружки со студенческих лет у меня не осталось))) Вместо того, чтобы дружить со своими, я дружила с физиками. Ну а потом меня угораздило выйти замуж и наши пути разошлись. Нет, мы разумеется встречались, но уже очень редко. Мы и сейчас встречаемся, дружим семьями. У нас другие разговоры, интересы тоже другие... Но я знаю, что тепло нашей детской дружбы согревает и её тоже.
Многие наверное в детстве дают какие-то клятвы верности... например - всегда быть вместе, вечно любить или что-нибудь такое... Ну мы тоже не очень отличились в этом) У нас с Ольгой тоже было такое обещание... Уж сейчас ума не дам, как мы, девушки, даже ещё девочки, додумались до этого))) Но все-таки. Обещание было такое - когда у нас будут дети, и если это будут дочки, то назвать их своими именами. Ну в общем... мою дочь зовут Ольга, а её дочку - Елена)))

Свет в моей душе навсегда)