Родился я в селе Загнитково, Кодымского района, Одесской области, 4 апреля 1964 года (в этот же день, только намного раньше, родился очень почитаемый мною сам Андрей Тарковский, в этом году пасха 4 апреля, а раньше она и не бывает).
      Мое рождение не было обычным,как у всех людей.Мать моя родила в 35 лет,и это, говорят,поздние роды.До этого,год назад,при родах у мамы умер мальчик.И вот,когда мать меня носила,в семь месяцев стало плохо ей,и положили её в больницу.Там-то мать мою врачи и спасали два месяца,пока не родила она меня ,пятикилограммового,потом всю жизнь мать болела по женски,говоря мне об этом.И с детства чувствовал я себя как бы виноватым.Так началась моя жизнь с чувством,что за меня мучились,страдали и болеют.
       Отец мой, Антон Васильевич, царство ему небесное, работал служащим в воинской части (недалеко от села), был талантливым музыкантом и Мастером с большой буквы - чем он только не занимался! Муровал печки, что до сих пор у людей греют их, и только добрые воспоминания у всех о нём: например, если для печки тот, кому надо привозил камни, то отец мой по одному внешнему виду определял, будут греть они или нет. Если он что-то делал, то всё у него в руках горело.
        Мать моя, Ольга Авксентьевна, царство ей небесное, работала в колхозе телятницей, ухаживала за маленькими телятами, и я до сих пор помню, как давал пальцы маленьким, а они засасывали всю ладонь (пугался). Кроме этого, мать ткала палатари. Kросна стояли на всю комнату в хате, и я целыми зимами, когда на улице непогода, кувыркался у неё в ногах. Много лет спустя я понял, что любовь к цвету зародилась в этих кроснах, так как на палатарях, в основном, красные, синие, розовые цветы с зелёными листьями, и всё на чёрном фоне – они не могли не действовать на меня.
Также мать вышивала, и всё это она делала с любовью и в огромном количестве.Её частым изречением было,когда я на чём то настаивал ,в детстве ,а она не в силах была удовлетворить,она говорила:Небо для вас з Танею пригнулаби ,якби могла!Я всегда радовался и удивлялся матери и думал как бы это она зделала.Она так любила,шо небо наклонила бы мне,если бы могла...  
        Сетра моя, Татьяна, на два года младше меня. Она хорошо училась в школе, выросла и стала приличным человеком. Картины "С тех пор женская тема нас волнует", "Святый вечер в Загнитково" и многие другие посвящены сестре.         
     Рос я как все, особенно не выделяясь,- разве тем, что много рисовал, много уделял времени футболу и всем подвижным играм - энергия била ключом. В школе учился ниже среднего, так как ,если начинала не нравиться учительница, то пропадал всякий интерес к учёбе - ничего нового, как многие сейчас дети: не думал, что потом пригодится (жил своим умом).
     Когда я в школе вступил в пионеры, торжественно, в парке, при огромном зажженном костре повязали галстук мне, я почти гопки скакал! Но, придя домой, увидел, что мать не радуется так, как я. Спросил ее: "Мамо, а ти чого нерадiешь, я ж в пiонери вступив?". Мать ответила:"Ти завжди вступаешь то в коровяче г..... то в якiсь там пiонери!" Начал я очень часто задумываться, почему же так: то, от чего я радуюсь, не совпадало с мнением матери моей? Когда в школе говорили про иконы плохо, я приходил и говорил матери, что надо их снять - они в рушничках всегда были по всей хате.Тогда мать меня подводила к иконе и тихо говорила: "Синку, запамьятай: в школi тобi одно прививають,а правда зовсiм друга. Якшо не вiрять вчительки в Бога, i ти невiришь, то пройде якийсь час, - всi будуть вiрити, а зарах люди у тьмi й прививають всiм й тобi ,але ж ти вчись, з ними не сперечайся, так треба!"
        И легко мне было от маминых слов ей то я верил. Значительно позже все эти учительницы, которые вызывали в школу мать мою за то, что я сбегал с уроков, например, на кладбище, на проводы, - у нас говорят, когда поминают всех почивших родственников,- этих старых учительниц видел старенькими, сидящими. Я спрашивал : "Kак вы могли так поступать тогда, или сейчас как понимать вас?" И видел кающихся их. Значит, мать всегда была права! А представьте, если бы я им всем верил, а не матери...
       Умоего друга, поэта Ткачёва,есть замечательное стихотворение.Там есть такие строчечки:
                Ведь ошибались то они.
               А жизнь то ведь твоя. 
   Умерли они - отец на Михайла, а мать через пару месяцев, на Рождество (хотя в разводе были уже более 10лет). Писать картины начал после их смерти и десятилетней работы в металлургии разливщиком стали 6 разряда. До сих пор думаю, что всё в живописи - от родителей. Одно только, что начал писать в 32 года, имея жизненный опыт, а любовь к живописи была с детства.
Зробив вiн менi санки,сам би на них i катався."85х100см.м.м.    Картина "Зробив вiн менi санки,сам би на них i катався" отображает раннее понимание моё, что художником я был с детства. Доказательством тому было, например, то, что когда мальчики зимой все расходились, я ещё смотрел на звёзды и нашу украинскую ночь, и не мог налюбоваться. Приходя домой позже всех друзей, я должен был показать отцу руку. Отец всегда говорил: "Покажи руку!" - и ладошка должна быть с пятью сжатыми вместе пальчиками , а если замёрз, то это не получалось, и, конечно, я получал по полной программе (художник с детства за всё платил)  "Карпаты.День заканчивался."90х100см.м.м.
      Потом, позже, в старших классах, занимался пешим туризмом. И после наших походов по Карпатам, с восхождениями на горы Сывуля и Довбушанка, в школе были выставки, и там на всех фото - все как бы, например, входят в горы, в елки, сосны, я же всегда останавливался и с большим восторгом смотрел на горы, и думал: ?Как это так, что чем дальше, тем они синее?? Любил наблюдать, изучать природу и саму жизнь, просился всегда быть последним, идти за всеми: во-первых, тропа протоптанная (после всех легче идти), а во-вторых, есть шанс (и я так и делал) время от времени останавливаться и смотреть на завораживающие меня Карпаты, славную гуцульскую землю...
        Рисовал-малевал я в школе, в своём классе, можно сказать, лучше всех, многие просили помочь, помогал, как мог, но это продолжалось недолго: в старших классах желание начало пропадать. Начинались танцы, девушки, вино и не только... 
"Не спится."130-100см.м.м.
        Часто, заходя к дедушке перед танцами, любил слушать его и расспрашивать про войну, и заслушивался так, что забывал о танцах, и обо всём! Реально представлял, как немцы пленные лежат вдоль Дуная, как дедушка, подойдя к одному немецкому генералу, попросил, чтобы тот снял свои сапоги (а был уже ноябрь). Генерал снял, и дедушка поменялся - дал ему свои кирзовые рваные, тот их гордо отодвинул, так что до самой смерти дедушка удивлялся гордости пленного генерала. Сапоги генеральские были блестящие, кожаные, внутри кожа желтая – короче, убойные: я сам в семидесятых в них ходил, выпендривался. С самого детства я любил всё красивое и интересное: если к маме приходили красивые тётки, замирал от красоты людской, если красивая учительница была, забывал об уроках, становился впечатлительным, эмоциональным - всё вело к искусству, хотя и не так быстро. Красивые слова, фразы, мысли, поступки всегда меня завораживали. Вспоминая сейчас это, понимаю, что не могло так быть, чтобы не начал заниматься живописью.
       Дальше рос и самостоятельно интересовался всем умным, философией, жизнью известных людей - как они мыслили, как жили, к чему стремились и чего достигли. Не находя ответов на все вопросы, которые сам себе ставил, в один прекрасный день, когда поругались с женой из-за мелочи, понял, что своим умом я не могу всё решить, если даже жену свою не могу убедить в чём-то. Раскаялся, пошел в храм, долго смотрел Пречистой в глаза, целую ночь, думая, что Она-то всё знает, все мои проблемы, и как из них выйти, мысленно, как бы, просил помощи, молиться ещё не мог. И в это же время просыпается моя старшая дочь у тёщи, и кричит: ?Цветы, папа, много цветов!? Ей приснилось, что я засыпаю её цветами. Для меня всё происходящее было знаком, что именно с этого дня у меня и появилась любовь настоящая, а не эгоистическая, когда живёшь без Бога.        Мои дети, Ольга и Мария, на вопрос ?подадут ли они на старости папе кружечку воды?, всегда вместе отвечают: ?Папа, одну!!!? И это они сами искренне импровизируют с любовью! А еще говорят, молодёжь у нас безнадёжная! Прекрасная она! В храм, вижу, сами, без принуждения идут. А почему? Потому, что чувствуют, где истина, благодать и правда.
        Учился и рос с сестрой Татьяной, закончил десять классов. Армия два года. Поступал в Одесский университет на ист.фак -провалился. Женился, семья, родились две дочки - Ольга и Мария. Дальше пару лет работал цементником, потом разливщиком стали 6 разряда более 10 лет. Обычная история.
         Необычная она лишь вот в чем: дошло до того, что на завод ходил как-то без усердия, зарплата сначала была вроде как бы больше всех в тогдашнем Союзе, но начинался развал, и рушилось всё мгновенно. Мужчина уже считаться начинал не по тому, что он металлург, шахтёр, защитник Отечества, а по тому, имеет ли он пейджер, мобильный и так далее. На этом фоне, идя на работу, я лишь делал вид, что работаю, так как и на заводе делали вид, что платили. Возвращаясь домой, слышал, что ?это уже не деньги?. Жил как бы меж двух огней. В свободное время, на досуге, занятий каких-то, увлечений, кроме семьи (как, например, рыбалка, дача, автомобиль), не было.
        Однажды, зайдя к одному художнику-оформителю, увидел у него картины, написанные им, и начал частенько к нему захаживать. Желание заняться живописью усиливалось с каждым днём, чувствовал, что я уже не могу не рисовать! Посещал центральную библиотеку и просматривал каталоги всех художников - от Марии Примаченко до Пикассо, от Николя Пиросмани до Зверева А.Т. Поняв, что писать картины можно начинать в любом возрасте (а мне было уже 32), брал каталоги домой и делал копии картин Сислея, Шишкина, Моне и многих других - копировал акварельными красками, хотел убедиться, смогу ли я гармонично соединять колеры. Сделав около 50 копий, показал местным художникам, и, увидев их задумчивые одобрительные взгляды, понял, что всё не зря.
        Дальше я уже не цацкался. Начал всё своё время, как сам Зверев, уделять живописи. Писал картины много и с любовью, с наслаждением, зная, что я больше всего люблю свою Украину и малую родину. Писал всё, что я люблю: праздники украинские, места, мною любимые в Загнитково, - всё, что помню и знаю. Всё давалось на удивление легко и просто до поры до времени. Позже уже иногда был как бы страх, неуверенность, проблемы с цветами - то с красным, то с чёрным, зелёным, фиолетовым.
        Продолжалось это два года. Всё это время я работал по сменам на заводе и писал картины в свободное время. На работе начинались ожоги, так как всё время думал о картинах. С завода пришлось уйти. Одновременно начался сплошной полёт в живописи. Уже ничего не боялся, все колеры были как струны в гитаре: с любовью играл, импровизировал, как хотел, как душа бажала (хотела)! Писать начал, как мой любимый Зверев: смело, легко, непринуждённо, наивно, не думая,"что скажут люди" на ту или иную тему мою в живописи - всё было результативно и продуктивно, каждая картина, к которой я приступал, была как последняя (для меня). Начинать новую работу - это всегда праздник, торжество, радость, тайна, благодать и огромное наслаждение! "Белый аист и красный кречет", 90Х100см.м.м.
        Был случай: я написал картину "Белый аист и красный кречет", и на второй день после того, как она была написана, увидел, что над стариком, сидящим в центре картины, образовался, как у святых, столб вверх через всю картину! Ко мне в этот момент зашёл большой знаток живописи и истории искусств. Я, конечно, показал и сказал: "Коли так, то теперь можно всю жизнь отдать живописи!" Он ответил: "Ты настоящий христианин, когда так мыслишь!" Хотя в церковь к тому времени я ещё не ходил, но душа уже как бы рвалась в христианство.
Однажды мне один коллега сказал, что мы, художники, все - как беременные женщины, вечно рожающие, и как бы оберегающие плод свой,- на что я только улыбнулся. Но за последние 14 лет убеждаюсь, что это сущая правда. О себе могу сказать, что меня и гнали, и разводились со мной, и ненавидели, и завидовали - только из-за живописи моей. Как судьба моя меня ни крутила - но мысль о том, чтобы бросить живопись, в голову никогда не приходила! Наоборот: как только зло вставало на дыбы - живопись шла, как по маслу, убойная! И правильно сказал Пикассо: "Я перестану быть художником, если перестану быть ребёнком". И этого близкие художника, его окружение, часто не понимают, потому что не испытывают такого состояния - "как ребёнок" или "как роженица", и всегда нам удивляются или ненавидят нас... По-хорошему завидую, если кого-то из творческих людей его близкие боготворят или поддерживают, восхищаются, переживают с ним процесс его творческого труда. У меня же всё наоборот: не благодаря чему-то или кому-то я занялся живописью, а вопреки всему. Нет образования, в семье не поддерживают, аналогов нет - как делать то, что я делаю?
А выставляться - так везде надо быть "членом". Если продавать - так этот стиль пока мало кому известен, так как он уникальный, а всё новое с трудом даётся и пробивается. Так и живу: пишу, надеюсь только на Бога, и ни на кого больше. Делаю, что должен, и будь как будет...
         Раньше думал: если Бог пошлёт детей, какие они будут? Щёчки, глазки, фигурки и так далее. И вот мне Бог дал именно таких, о которых я даже и не мечтал. Ольга сейчас в девятом классе, отличница - умная, самостоятельная, целеустремлённая. Назвали её в честь мамы моей и в честь Равноапостольной Княгини Ольги. Уже представляю её работником банка. Мария в шестом классе, она совсем другая: живая, весёлая, задорная, самодостаточная, жизнелюб с детства. Назвали её в честь Пресвятой Богородицы, но позже мне священник сказал, что нельзя в честь Пречистой называть, так что покровители у неё Мария Магдалина и Мария Египетская. Как-то мне один из моих родственников сказал: "Ты за младшую вообще не переживай, она сама всё себе устроит". Никогда я за детей не краснел и надеюсь, что не придётся. Когда им что-то говорю, они обе вместе отвечают: "Папа, мы это знаем!" А я знаю немало, стало быть, не так всё плохо, если дети мои знают то же, что и я, так как всегда пишу эти картины дома, вместе с тем и воспитывая их. Неисповедимы пути Господни. Вот таким образом Творец готовит путь детям моим. Иногда думаю: продажи не такие, как хотелось бы, выставки - всегда есть желания непрестанные, но на всё воля Божья. Благодарю Бога за детей - без них жизнь моя не была бы полной, и писать начал тоже после рождения их, как бы задачу мужчины-отца исполнив... К живописи моей относятся легко, без всяких восхищений и так далее, выросли вместе с картинами. Ничего особенного для них в этом нет: то же самое, что хороший борщ для них сварить - вкусно и только. Так же и живопись моя, и это смиряет, а что делать?        В армии служил я два года - повезло, что не три, как на флоте, хотя мои два, наверное, по весу тяжелее, чем три у моряков, судя по рассказам друзей. Сначала учебка на Украине - гоняли как только могли, - утром (можешь - не можешь) 6 км по всей дороге, с ремнями тащили людей, у кого сердце и не только (советская армия). Об этом времени не могу ничего плохого сказать. Готовили сержантом, строевая подготовка, занятия - всё по полной программе. Автомобильным маленьким начальником должен был стать. Очень скоро прошло полгода, и попадаю я за кордон, в то время "типа повезло": в Венгрию, не куда-нибудь! И попадаю не в автомобильные войска, а в совсем непонятные мне - инженерные. А ещё больше непонятно - в понтонные, да ещё на катера, только двигатели похожи на автомобильные, и всё! Служба была страшная, вечно голодные все, дедовщина круглосуточная, время все убивали, в основном, в незнании чем заняться... Стыдно перед отцами и дедами нашими, голову положившим за нас на европейских землях... Собирали паром через Дунай за чуть больше получаса, - зимой во льду по шею, летом в жару - и опять ходим голодные. Ничего, кроме позора и бессмысленности, про свою службу сказать не могу. Мне просто не повезло, - говорили друзья, - но я знаю, что не повезло и миллионам других. Просились в Афганистан, но, конечно, перед строем рвали всякие наши заявления, говоря, что туда все хотят. Годы прошли, и лишь спасибо могу сказать тем офицерам, которые рвали заявления, оказалось, что и в Афгане ровесники головы зря положили. А ведь заводили войска в страну, как всегда, "по просьбе трудящихся". Стыд и позор! До сих пор живущие не извинились за "ошибки". С горем пополам отслужил я, и ничего нет, кроме сожаления о потерянных годах...

"ЭТОТ БЕЛЫЙ ОДУВАНЧИК,
ЭТОТ ПАРЕНЬ МОЛОДОЙ,
ЭТОТ МАЛЕНЬКИЙ СТАКАНЧИК,
НЕНАПОЛНЕНЫЙ БЕДОЙ"...
Это стихи моего гениального друга поэта Валентина Сергеевича Ткачева. Он очень любил меня, и когда я жаловался ему, что временно не писал (поездки или другие причины), он говорил: "Колодец должен наполняться"+
А я отвечал: "Что-то долго он наполняется"! И действительно, чувствую себя колодцем, когда пишу! Отдача энергии такая же, как у доноров: когда они отдают кровь, тогда им хорошо, а когда прекращают - начинаются проблемы. Так и я, испытываю необходимую потребность в отдаче "свежей родниковой воды", которая накапливается внутри меня.
Со временем понимаю, - особенно после того, как начал писать, - что абсолютно не приспособлен к этому миру и всех понятий его. С одной стороны - церковь, где всегда говорят о вечном, а с другой стороны - живопись моя (на мой взгляд, умиротворённо-созерцательная) - все это никак не вяжется с мирскими всяческими понятиями, ценностями и взглядами. Часто вижу, как на картины мои смотрят даже художники с каким-то недоумением (типа: а что, разве так можно?), холодными, недоброжелательными взглядами. Казалось бы, тема - какие то козы, например, изображены. А смотрят, как на что-то безнравственное или развратное. Это-то и доказывает, что "мир этот " не в восторге от моего творчества, чего не могу сказать об отдельных людях. К чему я об этом? А к тому, что когда пишу, то чувствую себя абсолютно на своём месте, все идёт как по маслу: легко, творчески, с любовью и радостью! Как сказал мой любимейший Гоголь, "когда захожу в одинокую келью художника, то кажется и мир не для меня", - так и я. Как не пишу, и выхожу в мир, то понимаю: он не для меня. Это страшная, но правда. От этого я не страдаю особенно, просто знаю, исходя из своего опыта. Делаю выводы и иду по жизни дальше - христиан, разделяющих мои взгляды, немало! Так и далее побредём....          В моём городе очень приличные люди в первые годы творчества помогли с мастерской, она располагалась в одной из школ - это был обычный класс, но небольшой. В нём я пропадал два года, пока меня не попросили уйти. Оттуда практически не выходил - так живопись меня привлекла! Люди праздновали, например, Новый год, майские праздники, все христианские - я же всегда писал: и днём, и ночью. Были случаи, что, ложась спать, не мог заснуть, тогда одевался, шёл в школу и писал до утра картину - к утру она, конечно, была закончена. У всех начинался новый день, а у меня был новый результат в моём деле. Позже меня убедили, что это было для меня как университет: сам себя осваивал, "разговаривал" с цветом, композицией, колоритом и так далее. Хотел догнать и обогнать время, так как поздно, по некоторым меркам, начал писать. 
 
"Карпаты. Музей в Дзимброни." 90Х100см, (мешковина, масло)
      Картина "Карпаты. Музей в Дзимброни."Этa картина написана под впечатлением посещения музея высоко в горах в Дзимброни. Здесь снимался знаменитый фильм "Тени забытых предков", режисёр - глыба мирового кино Параджанов.
Гуцулы рассказывали мне, как вертолёт, прилетая на место съёмок, своим "визитом" разбрасывал всё сено вокруг музея так, что они каждый раз сено собирали.
В музее есть работы многих украинских художников, в том числе моего любимого Патыка .Энергетика в этом месте, как и сам музей, - всё потрясающее..КУРКИ. МОНАСТЫРЬ. "90Х100см, мешковина, масло.
   Один из любимых моих монастырей. Духовный отец мой, Схиархимандрит Иеремия, служит Господу Богу в нём. Часто бываю, по возможности приезжаю на день - два. Батюшка и примет и выслушает с любовью и простотой, наставит, вразумит. Исповедываюсь, причащаюсь и всегда окрылённый возвращаюсь домой. До революции сам Царь Николай второй, проезжая, останавливался и помогал монастырю средствами, пожертвованиями. Не так давно и американский актёр Стивен Сигал был в монастыре, и пожертвовал 50000  евро. Реставрация почти закончена, монастырь весь в благолепии. Всегда, когда бываю в обители, проходя через центральный вход, не могу войти в храм, не помолившись Святым Царственным мученикам. Настолько память трогательна, и все помнят визиты царя, а сейчас уже Святого Страстотерпца. Картина была написана под этими впечатлениями. 
" Пречистая.Молится за весь мир."45х70см.м.м.       Картина "Пречистая. Молится за весь мир" была написана как обычная картина, простой пейзаж. Но спустя некоторое время, я обнаружил, что на дальнем плане стоит сама молящаяся Матерь Божья, в виде дерева. Kонечно, много мыслей начало приходить в голову. Все картины я начинаю писать с молитвой и окроплением святой водой. Удивительно именно то, что сама Богородица была при мне, и помогала при написании этой картины - иначе этого чуда не получилось бы, уверен. Удивительные мысли начали посещать: если Она явилась мне, грешному, скромно так, что я не видел, то какая же это милость с Её стороны!.. Особенно меня возмущает, когда слышу разговоры от некоторых людей, считающих свои грехи настолько великими, что Бог никогда не простит им ничего (врагом рода человеческого эти мысли посылаются человеку!). Мне кажется, что, когда меняется человек, начинает бороться со своими пороками, то и сам Господь Бог и Матерь Божья, и все силы небесные рядом. Другое дело, когда уже ты меняешь жизнь свою, мысли, поступки, начинаешь делать добрые дела, прощаешь,терпишь - тогда-то и начинают мешать нечистые, чтобы сбить с толку человека, так как задача у них всех погубить: завидуют, когда люди занимают добровольно места их, хозяином и их отродием оставленные. Пример с этой чудной картиной всем нам. Kак бы мы ни падали, ни делали ошибок всяких - мы сами немощны, и должны осознавать, что Матерь Божья и все силы небесные всегда рядом с нами. Они видят наши мысли, цели, усилия, которые мы сами по своей воле прилагаем в наших действиях. И этот пример служит укреплением всем нам! Kак бы Пречистая говорит : "Вы так и дальше молитесь, делайте добрые дела,терпите, если вас незаслуженно обижают, притесняют, надейтесь на Бога, а Я всегда с вами до скончания века." Не видеть этого, не понимать  - так, как я написал, - я не могу. Пресвятая Богородица, спаси всех нас твоими святыми молитвами!...  
           Есть у меня поклоница моего искусства, директор школы искусств.Она очень ценит мою живопись и не только, закупает всегда много картин.
       Муж её, банкир, вначале не понимал и всегда, как бы посмеиваясь, спрашивал: "Дорогая, шо ты находишь в этом художнике и его работах? Я, например, ничего не понимаю, - деньги на ветер!" Всегда, когда завтракал, обедал, ужинал, задевал её упрёками в отсутствии вкуса. Но прошел месяц. И как-то утром, когда пил кофе, его пронзила одна картина, где монах сидел под деревом и молился... Он крикнул через весь дом, позвал жену и в восторге начал орать и, радуясь, обнимать, целовать жену, говоря: "Она же, эта картина, живая!!! Я даже чувствую, что монах очень добрый! Как же я мог этого не видеть раньше?!" С тех пор они оба вместе видят одинаково всё в изобразительном искусстве. Рассказываю это лишь потому, что знаю, как много людей не видят, не понимают, не ценят изобразительное искусство в силу разных причин. Если бы все знали, какая сила , благодать, смысл, духовность и много другого в картинах, все бы регулярно начали бы посещать музеи и галереи. А не, заблуждаясь в своих приобретениях мирских, считать, что отдых может быть только на югах, что деньги решают всё! А под боком зачастую бывает или музей мирового уровня или художник экстра-класса.
     Бывает приезжаю в село,иду по улице,а сбоку,в маленьком переулочке,идёт бабка и кричит:"А ну ж,почекай мене,синок!"
     Подожду, она подойдёт и:"А шось я тебе незнаю?Чiй ти?Ти мабуть якийсь завезений,не наш?".Расказываю ей про мать,про отца,которых уже нет,где я живу,про детей.Тогда она мне:А шо,у Олi був такий славний син?"-Наговорит мне,как надо к жизни относиться,как любить людей.И вот такие встречи для меня очень дороги-это как бы сам народ мой,какой он есть!Мои близкие этому всегда удивляются:За что ты так любиш в возрасте людей?"Спрашивают.Это трудно обьяснить.
      Когда человек в возрасте,глаза его много говорят и о жизни его,и о его взглядах на эту жизнь.У моего друга бабка была,которая всю жизнь,если разговор с кем-то более пяти минут длился,начинала собираться уходить и всегда со словами:"Ой,пiду я вже,бо буде нам,буде!"Какой глубокий смысл!На меня веяло мудростью её всегда-ведь она всегда и везде чувствовала присутствие Творца,а это и есть Божий народ,мой народ!Но это мои прибамбасы,моё отношение такое к своим людям,потому и пишу всё,что касается культуры моего народа.А иначе не могу...     
      Но каждому своё. На то и дал нам Бог волю. Каждый сам решает, как ею распорядиться...

       Отношение моё к священникам всегда было и будет уважительное. Ведь они рукоположенные, каноничные. Передаётся все от самого Господа и самих апостолов - рукоположение. Другое дело, когда говорят про грехи их. Так кто же из нас безгрешен? Если они грешат, так это их пороки, и они сами за них ответят. Но Церковь Святую они никак не порочат: в тот момент когда чудят они, тогда-то и сами от Неё отсекаются. Сдавал и я документы на священника, по настойчивой просьбе священников. Но, пребывая пару месяцев в раздвоенном состоянии, когда одни говорили, что надо бросить живопись, другие промалчивали, не мог никак решиться. Со временем понял: не моё это, не я этого хотел - хотели другие меня заиметь. Когда решил, что не моё, на душе стало легче. Конечно же, изведал и немалую долю в священниках карьеризма, как бы формальности, не живого участия и так далее.Что ж, все мы люди, люди несовершеннные, и дай нам, Боже, чистоты духовной!
     Одесса и одесситы. Отдельная тема и сама жизнь моя.
Вырос я в селе но жил достаточно долго после школы в Одессе у своего отца , который и похоронен в Одессе, на Таировском кладбище.
Вообще это мой любимейший город с людьми его. И раньше и не думал, что буду заниматься живописью и тем более выставляться после 14- летней упорной работы над цветом в лучшей галерее Одессы. Для меня это большая честь выставиться в галерее самой Татьяны Ладыженской!
      После этой выставки у меня и начался огромный творческий полёт, и сложилось мнение обо мне, как художнике. Меня начали узнавать, знать, что есть такой художник. И правильно говорят: как примет Одесса ,так примет остальной мир. И рад я и счастлив, что в том городе, где я впервые в детстве катался на самокате и слушал у бабушки весь жаргон молдаванский. А жила она на самой Мясоедовской улице, в песнях воспетой, через каких -то 30 лет я мог сделать для Одессы и одесситов свою выставку и поднять ею настроение, как говорят в Одессе, "Шо б мы делали без Вас"... Когда одесситы спрашивают, чем занимаюсь и, узнав, что живописью, как - то выпрямляются - что свойственно только им - и говорят: "А знаешь, я...",- и каждый начинает перечислять, чего достиг в жизни! И это так красиво, что все, и маленькие и взрослые, в Одессе любят изобразительное искусство! Даже Владимир Семёнович, много снимавшийся в городе у моря, в городе моих любимейших акаций, воспел это в песнях своих !
Когда бываешь в Одессе, энергетика заряжает на годы от людей, их ауры, жизнелюбия, знаменитого одесского юмора - "Шо б ты так жил". Всё, еду в Одессу!!!...
       Евреи. Народ.
       С самого детства тема меня интересовала. Был у нас в селе ветеран войны, еврей. Вышковецкий его фамилия. Работал он в колхозе большим начальником, по-моему, главным зоотехником. И этот Вышковецкий как -то на нас смотрел странным взглядом  что ли, но с уважением и любовью одновременно, - это мне и было интересно! В детстве я всегда с большим любопытством наблюдал за ним.Тогда как все ездили начальнички на Уазах, он - на подводе, и был у него ездовый, который его возил. Подвода была фильдиперсовая, даже сейчас помню, что на четверых рессорах. Лошади и их снаряжение такие, что лучшего и быть не может. Как он садился на подводу, как трогал, указания давал, говорил как, на нас, простых детишек, смотрел своими глазёнками, -книгу можно написать. Много после его я узнавал и интересовался всем, что связано с его народом. И прямо скажу, не был в восторге, особенно, когда начал воцерковляться и так далее. Начинал читать литературу о масонах и всё, что связано с масонством. И это не доставляло мне большой радости, мягко говоря. Продолжалась эта как бы неприязнь до тех пор, пока я не прочитал книгу "Красная пасха" об убийстве монахов в Оптиной Пустыне. По-моему, мученик монах Тихон являлся паломникам, ехавшим в Пустыню. Когда автобус подъехал к монастырю поздно ночью, люди увидели монаха с кадилом, направлявшегося из леса, по- летнему одетым, а зима была в разгаре. Подошел к автобусу и начал кадить. Все подумали, что так здесь встречают.Он вошел в автобус и начал всем говорить как бы не от себя, отвечая всем на все проблемные вопросы жизни их. И вот он начал о евреях: "Некоторые считают, что евреи плохие люди,а это заблуждение! Это глубочайший народ,- и он показал линию внутрь, в землю, - А русский народ - это широчайший,- и показал справа налево по плечам. Все увидели, что крест получился. Он спросил: "И что вы видели?"- Все сказали - крест! Он же добавил:"Запомните: так как при глубочайшем уме нет у человека широчайшей души, так и при широчайшей душе нет глубочайшего ума! Эти два народа и спасут мир! На них всё и держится!!!". С тех пор евреи мне стали по- настоящему интересны, а мнения о них ушли в прошлое. Много о евреях я узнал у моего любимейшего В.В.Розанова. И почти во всём с ним соглашусь, во всех его трудах и мыслях.
        Вареники с чесноком и орехами перетёртыми.Отдельная тема в моей жизни.
       С самого раннего детства я наблюдал, что ни один праздник без них, родных, не обходился, будь то Рождество или, к примеру, чей-то день рождения.
       С армии, когда прилетел в Одессу с Венгрии, то на три дня задержался у отца и друзей с родственичками, а матери звонил и говорил, что уже еду и, главное, чтобы наготовила много вареников и, конечно же, с чесночком и орешками.Через три дня, когда приехал домой мать говорит:"Я вже три дня вару й вару цi варенички...А його немае та й немае !!!" Когда их варят, у нас так сплошная гоголевщина !!! Вся хата, кровати, столы и так далее в сплошных варениках!!! Сплошной вареничный блюз!!!То же самое, когда, например, трудятся люди, строят дом. Работа тяжелая, и когда наступает время обедать, мужчины, помыв руки и подходя к столу, не видя вареников, разворачиваются, направляясь к выходу, со словами: "Э нi, кума, ми iсти не будемо !!!Вареникiв з чосничком та горiхами немае!? А це шо наiдки!?" Конечно, женщины, улыбаясь да приговаривая:"Ти диви якi просинi !!!А ну ж, бо, куме, iжте шо е!!! Не витрибенькуйте!!!" И мужчины садятся за стол, улыбаясь и зная, что задели "за живое", - культ! И сами понимаете, что вареники у нас в селе то же самое, что спагетти в одной стране, или пельмени в другой, хотя от пельменей никто не отказывается. Но вареники краше!!!
     На заводе, когда работал, всегда интересно было смотреть на коммунистов. У них всё было по другому, как писал Солженицын. Они твёрдо считали, что они от Бога, а мы от них! Часто я их спрашивал, так как в бригаде из двадцати восьми человек пятеро было коммунистами:-"Как же у вас проходит собрание, на которое вы, время от времени, ходите и нам ничего не говорите о нём!? Ответ был таков - по "блату". От одного услышал:-" Понимаеш Анатолий, всё идёт всегда одинаково,например кто-то набуянил дома с женою из наших коммунистов, начинаем разбираться с ним. Сначала выступают самые ярые, в пух и прах поносят и предлагают исключить из партии и продолжается все это где-то полтора часа. Они считают, что он опозорил партию тем, что дома с женою повздорил. Позже, начинают ещё полтора часа выступать "мягкие" коммунисты говоря:- "Хлопцi так вiн же без нас пропаде! Давайте пожалiемо його, дамо якийсь час нехай помiняеться й так далi!" И всегда заканчивалось тем, что давали испытательный срок коммунисту.Как же так, он же во первых, "пропадёт" без них, и во вторых - партию скомпроментирует, а это никак нельзя допустить...Цырк... 
   Дополняю всегда,следи друже...