Эль Шаддай и Сет
|
Возвращаюсь к теме... Египет... И не только... |
|
|
|
Шамбаров В. Русь: дорога из глубин тысячелетий. Как выглядел «Конец Света»? (Часть I) |
|
|
|
Как выглядел «Конец Света»? (Часть II) |
|
|
|
2012... (Возвращаюсь к теме...) |

Угрожает ли человечеству космос? Может быть, люди угрожают сами себе? Кто наблюдает за нами: «Всевидящее Око» Вселенной или установки HAARP? Кто создал «решетку сознания Христа» - Боги или HAARP? Сериалы по типу «Визитеры», «Событие» – подготовка людей к искусственному Апокалипсису 2012? Каково участие учёных и эзотериков в «продвижении» секретных разработках NASA? Можно ли отличить «реальные» НЛО от лазерных шоу? Подобных вопросов можно задать множество, но ответы на них умело от нас скрывают.
Что же представляет собой проект Голубой луч? Основная идея Blue Beam – это новый мировой порядок, единое мировое правительство, единая армия мира, единая мировая религия.Проект создан для управления сознанием людей в планетарных масштабах.
Своими истоками проект Голубой луч уходит в секретные проекты физика, изобретателя в области электротехники и радиотехники Николы Теслы, который изобрёл «машину землетрясений» - «электромеханический генератор колебаний», создающий колебания с частотой, входящей в резонанс с собственной частотой объекта.
Подключение к Blue Beam возможностей системы HAARP может быть использовано для создания мистификаций планетарных катаклизмов: приближение Нибиру или кометы, взрыв сверхновой звезды, вторжение инопланетян.
Идея проектов Blue Beam и HAARP состоит в «запуске механизма» событий, которые смогут объединить мир.
Видимо сериалы по типу «Визитеры», «Событие» – это подготовка людей к «искусственному Апокалипсису».
Что сильнее сможет объединить мир, как не угроза, исходящая из космоса?
Проект Blue Beam предполагает «участие» в нём сети спутников, находящихся на земной орбите с целью «создания космического шоу», доступного для «просмотра» одновременно в любой точке земного шара.
Существует множество гипотез и версий исследователей проекта Blue Beam об использовании в его реализации голографии и технологий HAARP - программы высокочастотных активных авроральных исследований, который запущен в 1997 году в Гаконе, штат Аляска.
Станции HAARPустановлены также в Пуэрто–Рико, Перу, Норвегии, Таджикистане, России, Австралии.
HAARP фигурирует в многочисленных теориях заговора, в том числе утверждающих, что программа является геофизическим или климатическим оружием.Считается, что HAARP, воздействуя на ионосферу, может повлечь за собой катастрофические последствия в виде тайфунов, цунами и землетрясений.
В последнее время некоторые крупные стихийные бедствия сопровождались аномалиями, которые, по мнению исследователей, были созданы искусственно: разноцветные облака, часами «висящие в воздухе» следы самолетов. Независимые ученые утверждают, что аномалии были созданы проектом HAARP, который изначально создавался для изучения полярных сияний.
НАСА даже организовало на Южном полюсе обсерваторию якобы для наблюдения за приближением планеты Нибиру, которая по утверждению некоторых учёных 21 декабря 2012 года пройдет через эклиптику нашей планеты, что вызовет на Земле землетрясения, извержения вулканов, цунами. Интернет заполонила информация о комете Еленина, взрыве Бетельгейзе, который может произойти до конца 2011 года.
Активно «продвигают» секретные разработки NASAучёные, метафизики, эзотерики, парапсихологи.
Японский учёный, физик Мичио Каку утверждает, что на обнаруженных спутниками НАСА 50 планетах очень похожих на Землю, может существовать разумная жизнь, более высокоразвитая, чем на Земле и враждебная к людям: «Возможно, у них есть оружие, которое мы даже представить себе не можем».
В одном из интервьюМичио Каку сказал: «Если бы мы столкнулись с общим врагом в космическом пространстве, это действительно способствовало бы объединению Земли, именно так, как говорил Михаилу Горбачеву президент Рейган в 1985 году».
Существует ли связь между проектом Blue Beam и идеями метафизика и эзотерика, сторонника палеоконтакта, деятеля Нью-эйджДрунвало Мельхиседека, утверждающего о проведении в 1972 - 1989 годахпредставителями инопланетной цивилизации Сириуса - «сирианцами» эксперимента по созданию вокруг ЗемлиСети «решётки» Сознания Христа?
Описанная Мельхиседеком «технология» напоминает проект HAARP: «сирианцы» установили за внешней оболочкой Земли огромный сигарообразный корабль, на удаленных концах звездного тетраэдра – «поля тела Света планеты» (на расстоянии нескольких тысяч километров от поверхности) поместили космические объекты, по одному в каждой из восьми вершин звездного тетраэдра.Затем к каждому из восьми космических объектов был направлен лазерный луч (красный, синий или зеленый), который, пройдя центр Земли, вышел на поверхность к каждому человеку на планете»???
Мельхиседек утверждает, что таким образом было создано голографическое поле вокруг каждого человеческого существа, и как результат, вокруг Земли, что даёт людям реальную возможность Вознесения в мир следующего – четвертого измерения!?
Не менее интересна идеяпрезидента Российского общества по изучению проблем АтлантидыАлександра Воронина, который утверждает, что «пирамиды, построенные по единому плану, стабилизируют движение Земли по орбите вокруг Солнца, обеспечивая существование и регулирование жизни на планете».
Действительно, расстояния между объектами, вычисленные в соответствии с географическими координатами, найденными с помощью Google Earth, составляют: Кайлас - Северный полюс - 6556 км, Египетские пирамиды - Северный полюс - 6676 км, Кайлас - Стоунхендж - 6925 км, Стоунхендж - Башня Дьявола - 7065 км, Стоунхендж - Бермудский треугольник - 6331 км, Бермудский треугольник - Северный Полюс – 7047 км.
Некоторые учёные полагают, что форма пирамид обеспечивает вхождение в резонанс с разного рода энергетическими полями, окружающими планету: космическими лучами, электрическими разрядами, волнами гравитации.
Ещё в середине прошлого века профессор Винфрид Отто Шуман установил, что Земля и ее ионосфера образуют гигантский резонатор, где распространяются волны сверхнизких частот. Длина волны Шумана примерно равна 38000 км, что почти соответствует окружности Земли. Волна Шумана, распространяясь со скоростью света, за секунду огибает планету 8 раз. Эффект стоячих волн был обнаружен и проанализирован Николой Тесла.
Исследованиями установлено, что «волны Шумана» генерируются пространством между внутренним и внешним ядром Земли, при вращении Земли между ними происходит «пробуксовывание». Земля работает как гигантская динамомашина, формирующая не только собственное магнитное поле, но и другие виды энергии. Возможно, так называемый «эффект пирамид», объясняемый «волнами Шумана», стал одной из «подсказок» в создании проекта HAARP?
О существовании заговора, целью которого является «насаждение» религии Нью Эйдж, необходимой для установления «Нового мирового порядка» сообщил в 1994 году независимый журналист Серж Монаст, выступая в Квебекском Центре Свободной прессы с докладом «Проект NASA’s Blue Beam».
Монаст утверждал, что цель проекта Blue Beam – организация гигантской планетарной мистификации, имитирующей голографические проекции пришествия Христа, Мухаммеда, Будды, Кришны путём использования низкочастотные волн для контроля над разумом.
ДвижениеНью-эйдж - «Новая Эра», «Эра Водолея», «Новый век», зародилось и сформировалось в XX веке, в процессе развития независимых теософских групп Великобритании и других стран.
Название движения связано с его ориентацией на астрологическую эпоху - «Эру Водолея», которую Международный Астрономический Союз обозначил на 2614 год.По мнению последователей Нью-эйджа, оно ознаменуется грандиозным эпохальным скачком в духовном и ментальном развитии человечества. Нью-эйдж отличается от традиционных религиозных движений тем, что включает в себя множество различных духовно настроенных оккультных, эзотерических и метафизических учений, практик и концепций.
Кстати, одним из наиболее известных в России деятелей Нью-эйджа считается писатель и парапсихолог Сергей Лазарев.Семинары и книги Лазарева подвергаются критике со стороны представителей науки. Российской ассоциацией центров изучения религии и сект движение Лазарева - «Диагностика кармы» перечислено среди наиболее известных деструктивных тоталитарных сект и групп, оккультных центров и движений.
Это интересно:
Частью символики проекта Голубой луч - Blue Beam является «Всевидящее Око» - глаз египетского Бога Гора - «Око Провидения», которое является символом «вольных каменщиков»- масонов и частью символики обратной стороны Большой Печати Соединенных Штатов. На печати Око окружено словами «Annuit Cœptis», означающими «наши начинания благословенны». Снизу пирамиду окаймляет лента с девизом на латыни «Novus ordo seclorum» - «Новый мировой порядок».
Над этим стоит задуматься!!!
|
|
Сказка ложь, да... (Возвращаюсь к теме) Ведические корни русских сказок |














|
|
НЕВЕРОЯТНО, НО... (Возвращаюсь к теме) Окуневский кристалл и хрустальные черепа... |
|
Окуневский кристалл и хрустальные черепа...
|
|
30 июля 2002 года в Окунево приехал московский кинорежиссер Александр Кибкало, а двумя днями позже - вся его съемочная группа. Из Омска прибыл гипнолог Олег Липатов. Я предложил Саше Кибкало попробовать найти кого-нибудь для введения в измененное состояние сознания (ИСС), задавать ему вопросы по Окуневскому феномену и все это фиксировать на пленку. Он согласился. Стали подбирать подходящего кандидата на роль медиума. Первая проба с местной жительницей Мариной прошла неудачно. Потом решили попробовать окуневского парня Андрея Нестерова. И вот тут началось... - Да, Храм есть и Кристаллы... один Кристалл уже "включен"... это случайно сделала группа из Москвы... Вам нужно провести здесь массовую медитацию... Она вызовет цепную реакцию в умах людей, - с трудом разжимая губы, начал вещать медиум. - Кто с нами говорит? - спрашиваю я. - Тот, кого вы называете Кристаллом... - Что нас ждет в будущем? - Переход... Так возможно ли существование Мыслящего Кристалла? Великий ясновидец Эдгар Кейси в своих чтениях выдал довольно объемную информацию о кристаллах, применявшихся в Атлантиде. Некоторое время один образ заполнял видения Кейси: кристаллы. Вырезанные из прозрачного кварца, они светились внутренним светом. А потом все чаще стал появляться один устрашающе огромный кристалл. В его гранях чувствовалась неудержимая сила. Но вместе с тем пришло озарение - вот истинная причина гибели древней цивилизации атлантов! Еще Платон в своих "Диалогах" говорил, что атланты сами навлекли на себя беду. Однако его рассказ обрывается, он не раскрывает тайны трагедии. Раскрыть ее, возможно, удалось именно Кейси. "Атланты использовали кристаллы для мирских и духовных целей, - рассказывал он. - Они представляли собой мощнейшие накопители энергии от солнечного излучения и звездного света. Их энергия помогала атлантам возводить дворцы и храмы и развивать в себе экстрасенсорные способности. Но не таков был Кристалл Туаой - Огненный Камень. Он аккумулировал энергию Земли, и его лучи прожигали самые мощные стены". В своих откровениях Кейси видел большой зал, где помещался Туаой. Он назывался "Зал Света". Там собирались служители тайного культа и слушали далекие галактики. Но в какой-то момент многострадальная природа восстала. Сначала сомнительные заявления Кейси были встречены с изрядной долей скепсиса. Но вскоре, к удивлению многих, появились некоторые подтверждения сказанного. Оказалось, что слово "Туаой" имеет параллели в языках ряда народов. Как считал Кейси, не все древние жители Атлантиды погибли. Некоторые спаслись и привезли с собой кристаллы на другие континенты! Но все-таки, что собой представлял кристалл Туаой? Где располагался? С какой целью использовался? Вот что говорил Эдгар Кейси в 1933 году: "Огненный камень располагался в центре здания, выложенного изнутри изоляционным материалом, напоминающим асбест. Купол над камнем был овальным, и часть его отодвигалась, чтобы пропускать излучения звезд. Сконцентрированные посредством стеклянных призм (такое определение ближе к современному пониманию) космические энергии оказывали воздействие на механизмы управления различных средств передвижения, что во многом напоминает современный метод дистанционного радиоуправления. Здание было построено таким образом, что при открытом куполе энергия дистанционно воздействовала на корабли, приводя их в движение. Для энергии практически не существовало препятствий: корабли могли находиться в пределах видимости или вне ее -под водой или в каком-нибудь укрытии. Кристалл приводили в действующее состояние только Посвященные! Сущность тогда была в числе тех, кто управлял излучениями камня: при этом невидимые глазу лучи воздействовали на камни, установленные в двигателях транспортных средств, которые либо поднимались газами высоко в воздух, либо летали низко над землей (в развлекательных целях), либо плавали по воде и под водой. Таким образом, корабли приводились в движение сконцентрированными в узкие пучки лучами, испускавшимися камнем, расположенным в центре здания, которое сейчас назвали бы силовой станцией. Сущность вызвала разрушительные силы вследствие того, что камни, установленные в разных частях страны для обеспечения энергией всевозможных видов человеческой деятельности, были ошибочно настроены на очень высокие частоты. Это стало причиной второго катаклизма, когда страна раскололась на острова, которые позднее подверглись дальнейшему разрушению". Все, о чем рассказал Кейси, потрясающим образом совпадает с той информацией, которую получила группа ясновидцев и контактеров, работающих по Окуневскому феномену! Хотя у них не было возможности ознакомиться с вышеизложенным текстом. Еще в 1935 году было получено подтверждение существования подземной коммуникации между Сфинксом и Великой Пирамидой... А под ними - древний город, где расположена целая кристаллотека. Добраться до нее пока не удалось, но уже в наше время один "многогранный сферический хрустальный объект размером с бейсбольный мяч" удалось обнаружить и доставить на поверхность. Его сверхъестественные свойства демонстрировались во время недавней конференции в Австралии. Глубоко внутри монолитного объекта различные иероглифы медленно перелистываются подобно книжным страницам, когда их об этом мысленно просит тот, кто держит объект в руках. Этот удивительный предмет, в котором используются неизвестные нам формы технологий, был недавно отправлен для исследования в НАСА, США". Валерий Михайлович Уваров в своей книге "Жезлы Гора" сообщает следующее: "Камера, которую считают "усыпальницей царицы", была одной из палат святилища Тота, в которой древние получали "мудрость" в "Общении с Богами". В центре камеры находилось устройство, основу которого составляли два плоских кристаллических кварцевых экрана, сориентированных на выходы из шахт, направленных на Сириус и Бету Малой Медведицы. Точнее сказать, энергетический поток, идущий из шахт, был направлен на эти экраны. В определенный день, когда повышалась активность "Энергетического Источника" пирамиды, вызывающая искривление пространства, жрец входил в камеру. На голове у жреца была особая диадема, снабженная специально подготовленными кристаллами. Он занимал определенное место (фокус поля пирамиды) и впадал в особое состояние, при котором жрец получал возможность "слышать Вселенную". Между кварцевыми экранами появлялись как бы объемные голограммы, которые видел только жрец с диадемой..." И, наконец, Уваров прямо говорит, "что в основу "Энергетического Источника" пирамиды Хеопса использовали Кристалл, структура кристаллической решетки которого ближе всего к структуре кварца, который почитался многими древними цивилизациями как священный минерал". Далее В. Уваров высказывает идею " что пирамида, по сути, является мощным резонатором, вибрирующим с частотой, задаваемой "Энергетическим Источником" (Кристаллом). Согласно некоторым древнеегипетским текстам, пирамида резонирует с частотой колебаний нашей планеты, то есть работает в ее диапазоне частот. Но сам "Энергетический Источник" представляет собой очень сложное устройство, имеющее внутренний автономный источник энергии, рассчитанный на несколько тысяч лет, работает также в низкочастотном диапазоне волн, связывающем его с ядром планеты" (Вспомните Туаой Эдгара Кейси). Во время Второй мировой войны пилоты ВВС США совершали много полетов через Гималаи между Индией и Китаем, снабжая китайскую армию провизией и боеприпасами. Во время одного из таких рейсов через место, называемое "Долиной смерти", у одного из пилотов по имени Джеймс Каусман стал барахлить мотор, один из двигателей почти заглох, а это было кошмаром в стране, где нормальные погодные условия такие: если вы летаете над вершинами гор, то попадаете в область вечного льда, а если ниже между горами - вас окружают густой туман и облака. Когда стало замерзать топливо, Каусман решил опуститься ниже, хотя это было очень опасно. Самолет шел странными зигзагами над вершинами гор по направлению к базе, которая находилась в индийском штате Ассан. Каусман летел над долиной. И вдруг прямо внизу он увидел гигантскую белую пирамиду! Она была сделана из белого блестящего материала. Это мог быть металл или разновидность камня. Пирамида была чисто белой со всех сторон. На ее вершине находился огромный кристалл, сверкающий, как драгоценный камень. Это мог быть искусственный кристалл. Экипаж был поражен громадной величиной пирамиды. Совершить посадку возле нее не было возможности. Каусман облетел пирамиду три раза. Потом он увидел под крылом реку Брахмапутра и долетел до своей базы. Он уверен, что если эту пирамиду обнаружат, то она поразит весь мир". К этому можно добавить свидетельство испанского хрониста Франсиско Антонио де Фуэнтеса (примерно 1700 год), который, описывая процесс суда у гватемальских индейцев, отметил, что "прежде чем изречь приговоры, у них принято обращаться за ответом к оракулу. Для этого трое судей встают со своих мест и направляются к некоей расселине. Там находится место вопрошания, где расположен черный прозрачный камень, на поверхности которого является некое божество и дает ответы. С этим же камнем принято советоваться по всем вопросам относительно объявления войны и заключения мира". И еще! Легендарный правитель тольтеков Тецкатлипок владел чудесным "матовым зеркалом". В нем он мог видеть далекие земли и слышать мысли других людей. ...Как сообщает геофизик В. Ю. Конелес в своей книге "Сошедшие с небес и сотворившие людей": "...На Востоке существовали священные камни, обеспечивавшие связь между богами и передачу информации и приказов богов через оракулов. Назывались они "пупами Земли". Некоему конусообразному предмету поклонялись также в Сиве (на северо-западе Египта)... Такие камни назывались "Камнями Сияния (Величия)". Они могли "общаться с Небесами и другими местами на Земле" через "камень, который шепчет". И, наконец, хрустальные черепа! Американские кинематографисты Крис Мортон и Черк-Луиза Томас, заинтригованные тайной тринадцати хрустальных черепов, предприняли собственное расследование, которое привело их в Канаду к 87-летней старушке Анне Кэрол. Анна считает себя кармической хранительницей говорящего черепа, доставшегося ей в наследство от отца-археолога. Кэрол попросила кинематографистов задавать только конкретные вопросы, поскольку кристаллический оракул ведет себя, как компьютер, и дает ответы лишь на четко сформулированные вопросы. Она предупредила их, что хрустальная машина читает нехорошие мысли... В комнате приглушили свет, и самосветящийся хрусталь заскрипел медным голосом: "Вы хотите узнать происхождение этого сосуда, который называется хрустальным черепом. Я скажу вам, что он был создан много-много тысяч лет назад существами более интеллектуально развитыми, чем вы. Этот сосуд содержит Разум многих и Разум одного. Он был сделан с использованием того, что вы называете психическим: он обрел нынешнюю форму силой мысли. Мысли и знания кристаллизовались в этом сосуде". На вопрос, почему сосуд получил именно форму черепа, скрипящий голос ответил: "Этот сосуд кристаллизован потому, что в "третьем измерении" вам надо видеть, слышать и ощущать. Череп облегчает общение одного мозга с другим без того, что вы называете личностью. Но вы уважаете личность, голову - вместилище мозга. Поэтому такая форма сосуда сохраняется на протяжении сотен тысячелетий". Согласно ответам кристалла, этот череп использовался ранее во время эзотерических церемоний в пирамиде толтеков... Хрустальный оракул так же поведал, что он не единственный, что будут обнаружены и другие "вместилища ума", потому что "ни одному человеку и ни одному мозгу не дано знать все". Когда 13 хрустальных черепов будут собраны воедино, проснувшееся человечество станет хранителем удивительных знаний толтеков. Но этому пока еще далеко не время. Предчувствуя вопрос о сегодняшнем назначении, хрустальных черепов, гулкий потусторонний голос продудел: "Сосуд получил эту форму, чтобы содействовать Разуму единства и уменьшить стремление к обособлению. Мы стараемся привить вам концепцию Единства, но ваш мозг, увы, стремится лишь к обособлению!.. Ваше стремление к обособлению приведет к самоуничтожению, которое произойдет после глобальной катастрофы в начале 2013 года". Говорящий кристалл предсказал смещение полюсов планеты, подъем уровня океана, исчезновение огромных территорий и государств и показал в цвете и объеме, как ужасно это будет происходить. От имени атлантов хрустальный череп изрек: "В свое время, давным-давно, когда мы поняли, сколь многие забыли основную цель воплощения в физическом измерении, что Разум обособления станет главенствовать и что на Земле произойдут великие катастрофы, мы решили вернуться в наше исконное измерение, но оставили после себя наследие нашего мозга. Мы знали, что под бременем несчастий, которые обрушатся на эту планету, окажутся и те, кому придется восстановить реинкарнационную память, чтобы лечить, давать советы и любить сошедший с ума мир... Мир без знаний - это мир без надежды, где правит пожар разрушения. Но когда придет время, и Земля сойдет со своей оси, обязанностью всех, кто ищет духовные знания, будет инструктировать других. Мы здесь, чтобы сказать вам, что есть... будет... и уже начались изменения в матери-Земле. Мы просим вас сделать достоянием человечества то, что мы дадим вам в надежде уменьшить это массовое уничтожение. Ибо, хотя данность нельзя изменить, ее результаты можно рассеять". Сегодня человечеству известно о семи хрустальных черепах. Первый хранится в Британском музее, второй в вашингтонском музее Смитсоновского института, третий в парижском музее "Трокадеро", остальные четыре хранятся в частных коллекциях. Не исключено, что часть из них является искусной подделкой, так как некоторые хрустальные черепа не говорят, не светятся и ломаются под изощренными пытками ученых. Удивительно, но, когда я стал интересоваться в среде ученых всем, что касается кристаллов, ко мне стала стекаться потрясающая информация. Вот комментарии кандидата технических наук Виталия Правдивцева: "Последнее время все чаще высказывается гипотеза о том, что хрустальные черепа когда-то служили своего рода приемопередатчиками, работающими в диапазоне психических энергий и мыслеобразов. И для этих "передатчиков" не существует ни расстояний, ни временных барьеров. Предполагают также, что хрустальные черепа использовались для секретной связи между посвященными на большом удалении друг от друга, причем не только на разных континентах Земли, но и на разных планетах. Более того, уверяют, что черепа способны также "работать" и сегодня. Экстрасенс Стар Джонсон заявил, что с помощью хрустального черепа "Макс" ему удалось войти в телепатическое общение с внеземной цивилизацией, и что этот череп вызывает явление ксеноп-лоссии - говорения на незнакомых языках. И в самом деле, во время сеансов "космической связи" Джонсон начинает говорить на каком-то неизвестном языке, что зафиксировано на магнитофонных лентах. Он уверяет, что это язык, на котором общались с внеземными цивилизациями древние атланты. А вот современная история. 14 октября 1988 года в США по каналу ЛВС ("Ленксингтон бродкаст сервис") были показаны записи интервью с двумя незнакомыми друг с другом работниками американских спецслужб, скрывшимися под псевдонимами "Сокол" и "Кондор". Оба утверждали, что по заданию правительства США работали по программе, связанной с НЛО и пришельцами, что очень узкий круг лиц из правительства США много лет контактирует с инопланетянами и уже имеет некоторое представление об их анатомическом строении, психике, технических возможностях. Подлинность рассказа "Сокола" и "Кондора""подтверждена специальным расследованием, проведенным после их интервью. Мы же сейчас обратим внимание лишь на одну деталь, вскользь упомянутую "Соколом": в качестве инструмента "дальновидения" пришельцы используют восьмигранный прозрачный кристалл. Когда инопланетянин держит его на ладони, внутри кристалла возникают удивительные образы: это могут быть пейзажи его родной планеты, а могут быть и картины из далекого прошлого нашей Земли..." Нужно отметить, что ученые США, занимающиеся изучением так называемых паранормальных явлений, лет на 40 - 45 опередили европейских исследователей. Так вот, из США в августе 1991 года был проведен уникальный эксперимент, инициаторами которого стали супруги Робин и Сандра Фой. Они через своего друга-медиума получили рекомендации из иного мира, в которых сообщалось то, как нужно проводить сеансы по контакту с духами. Они воспользовались ими. И Робину Фою удалось пообщаться со своим умершим отцом. Отец Робина Фоя "материализовался", и он смог его и видеть, и сльщать, и даже обнять. Робин узнал не только его облик, но и голос, а голос родного отца не спутаешь ни с каким другим. Надо сказать, что была проведена тщательная научная экспертиза этого эксперимента, первыми это сделали члены Общества психических исследований профессора Ральф Нойз и Артур Эллисон. Причем Ральф Нойз известен как беспристрастный и скептический аналитик. Позднее к исследованиям подключились несколько выдающихся ученых с мировыми именами и несколько солидных организаций, в частности таких, как НАСА, Институт интеллектуальных наук и Международной научно-медицинской сети. К тому же работы проводились не только в США, но и в Германии, Ирландии, Нидерландах, Испании и Швейцарии. Но на меня самое сильное впечатление произвел эксперимент, который назывался "Сущность кристалла", когда духи продемонстрировали ученым голограмму сияющего кристалла, появившегося в чаше на столе, который затем обрел физическую форму, и исследователи даже смогли прикоснуться к нему. Материалы проверки эксперимента опубликованы как в научной, так и популярной литературе и известны во всем мире. Так что средства дальней космической связи в виде особых кристаллов вполне могли существовать! Автор: М.Речкин, член-корреспондент Академии теоретических проблем РАН Источник: "Интереная газета. Магия и мистика" |
http://planeta.moy.su/blog/okunevskij_kristall_i_khrustalnye_cherepa/2011-09-29-7313
|
|
Невероятно, но... (Возвращаюсь к теме) Являлся ли Конфуций перерождённым или перевоплощённым атлантом? |
Являлся ли Конфуций перерождённым или перевоплощённым атлантом?







|
|
Невероятно, но... Загадки Космоса. Необъяснимые факты. |
СИМВОЛ БЕСКОНЕЧНОСТИ В ЦЕНТРЕ МЛЕЧНОГО ПУТИ

В центральной части Млечного Пути находится газопылевая структура в форме скрученной петли, протяжённость которой составляет около 600 световых лет. Открытие было сделано при помощи космического телескопа «Гершель», работающего в инфракрасном спектре.
Разрозненные фрагменты структуры из газа температурой минус 258,15 градусов Цельсия, складываются в восьмёрку - символ бесконечности. Астрономы пока не могут объяснить форму и природу образования данной структуры.
Ещё одна загадка связана с «символом бесконечности» - его центр не совпадает с центром Галактики, а немного сдвинут по отношению к нему. Астрономы предполагают, что появление таких структур можно объяснить гравитационным влиянием соседних галактик. Но как это происходит, ученым ещё предстоит разобраться.
РАСШИРЕНИЕ ВСЕЛЕННОЙ

Исследования, проведенные учёными института теоретической физики при Китайской академии наук в Пекине Ту Чжун Лян и Цай Гэнь Жун показали, что эволюция Вселенной происходит не однородно - одни её части развиваются намного быстрее других.
Учёные заявили, что скорость, с которой сверхновые звёзды движутся от нас, увеличивается, а значит, постепенно увеличивается Вселенная. Физик американского университета в Буффало, Дейян Стойкович предположила, что процессы, которые происходят во Вселенной, могут способствовать появлению ещё одного измерения.
Учёные считают, что с помощью теории неоднородности Вселенной можно будет объяснить существование гипотетических параллельных миров.
УДАЛЯЮЩАЯСЯ ЗЕМЛЯ
Среднее расстояние от Земли до Солнца - 1,496×1011 метра (8,31 световых минут). Как ранее полагали учёные, это расстояние неизменно. Однако ещё в 2004 году российские астрономы обнаружили, что Земля начинает удаляться от Солнца примерно на 15 сантиметров в год.
Природа начавшегося «свободного плавания» Земли учёным пока неизвестна. Если скорость удаления Земли не изменится, то «замерзание» планеты наступит через сотни миллионов лет.
А если скорость увеличится?
КУДА ЛЕТЯТ ЗОНДЫ «ПИОНЕР»?
«Первыми ласточками», отправленными в дальний космос, стали межпланетные зонды Пионер 10 (запущен в 1972 году) и Пионер 11 (1973 год).
Их научная программа включала изучение Юпитера. В программу миссии Пионер 11 был также включён полёт к Сатурну.
После исследования газовых планет-гигантов корабли должны были выйти на гиперболические траектории и покинуть Солнечную систему. Завершив запланированные программы, бортовая аппаратура зондов работала ещё долгие годы. В ноябре 1995 года Пионер 11, удалившись на 6,5 млрд. км от Солнца, перестал выходить на связь. Сигналы Пионера 10, удалившегося на 12 млрд. километров от Земли, поступали до января 2003 года.
Обе станции покинули пределы Солнечной системы: Пионер 10 - направляется в сторону звезды Альдебаран, Пионер 11 - в направлении созвездия Щит. С Земли зонды уже не наблюдаются. Анализ радиометрических данных показал, что зонды удаляются от Солнечной системы медленней, чем предусмотрено расчётными данными. Аппараты испытывают силу неизветного происхождения, вызывающую слабое торможение. Причину аномалии учёные определить не могут.
ВОДА НА МАРСЕ
Существуют предположения учёных, что на ранних этапах истории Марса, 3,8 - 3,5 миллиарда лет назад, климат на планете был более тёплым и влажным, а северное полушарие было океаном.
Построив «климатическую модель» Марса, в которой юг планеты занимал один суперконтинент, а выше 30 градусов северной широты начинался океан, учёные провели расчёты температурных режимов планеты.
Результаты расчётов показали, что средние температуры на экваторе Марса составляли около 5-10 градусов Цельсия, то есть здесь могла существовать жидкая вода. Разница в температуре между экватором и полюсами превышала 20 градусов, т.е. выше 30 градусов северной широты вода большую часть времени находилась в замёрзшем состоянии. Возможно, миллиарды лет назад на Марсе существовал ледяной океан?
Исследовав крупнейшие каналы Марса, прорезавшие равнину Хриса, учёные выдвинули гипотезу, что в нескольких метрах под поверхностью могут находиться озёра жидкой воды, которые могли быть образованы потоками воды из подземных источников.
ФОБОС
В ноябре 2011 года российские учёные планируют запуск автоматической станции «Фобос-Грунт», которая полетит к Фобосу - одному из двух спутников Марса.
На Фобосе находится очень загадочный объект, названый «Монолит», высотой примерно 76 метров, внимание к которому привлёк астронавт NASA Эдвин Юджин Олдрин, вторым ступивший на Луну в 1969 году.
Объект, похожий на башню или купол, был обнаружен в 1998 году на снимках переданных исследовательской станцией «Марс Глобал Сервейор». «Монолит» возвышается на стороне, обращённой к Марсу.
NASA не комментирует наличие артефакта на Фобосе. Многие исследователи не сомневаются, что «Монолит» - искусственное сооружение. Вот только кто его создал?
ЧЁРНАЯ ЭКЗОПЛАНЕТА
В 2006 голу учёные обнаружили чёрную экзопланету, поверхность которой отражает менее 1% света звезды.
Планета вращается вокруг звезды, которая находится от Земли на удалении в 750 световых лет. Вращение планеты вокруг звезды синхронизировано так, что она всегда повернута к ней одной стороной.
Планета практически полностью поглощает свет вместо того, что бы его отражать, температура её атмосферы - более тысячу градусов Цельсия. Ученые предполагают, что атмосфера планеты может состоять из газообразного натрия, оксида титана и калия, которые могут поглощать световые лучи. Планета изучалась при помощи телескопа «Кеплер», но до сих пор учёные не могут разгадать её загадку.
ЧЁРНЫЕ ДЫРЫ
NASA планирует запустить в космос лабораторию, которая позволит изучать загадки Вселенной в инфракрасной области спектра, что позволит увидеть чёрные дыры и заглянуть в центр Млечного пути.
Зеркало, которое было использовано при строительстве обсерватории, имеет диаметр 270 см (зеркало телескопа Хаббл - 240 см).
Несколько лет назад учёными открыта огромных размеров чёрная дыра - Стрелец А, предположительно, являющаяся центром, вокруг которого вращается Галактика. По мнению некоторых учёных, чёрные дыры - вершина эволюции разума, а эзотерики полагают, что Стрелец А - это Бог.
Учёные считают, что чёрные дыры являются коридорами времени. Вокруг чёрной дыры образуется гравитационное поле, в котором объекты достигают скорости света. Внутри чёрных дыр, время и пространство перестают функционировать и меняются местами, в результате чего путешествие в пространстве становится перемещением во времени.
«Необычность» чёрных дыр связана с тем, что у них нет поверхности, а есть так называемый «горизонт событий», из-под которого ничто не может попасть обратно в нашу Вселенную. Доказательство существования «горизонта» у так называемых «кандидатов в чёрные дыры» является одной из актуальных задач астрофизики.
СЕДНА
Седна - один из наиболее удалённых объектов Солнечной системы, была открыта 14 ноября 2003 года.
Некоторые астрономы назвали её 10-й планетой Солнечной системы.
Седна - транснептуновая планета, её размеры 1200 - 1600 км. Расстояние от Седны до Солнца в три раза больше, чем от Солнца до Нептуна, однако большая часть орбиты расположена ещё дальше, поскольку орбита её очень вытянута.
Профессор астрономии Майкл Браун - первооткрыватель Седны, приводит три версии того, как Седна могла оказаться на своей орбите: гравитационное влияние неоткрытой транснептуновой планеты, однократное прохождение звезды на расстоянии порядка 500 а. е. от Солнца и формирование Солнечной системы в звёздном скоплении. Последнюю версию учёный считает наиболее вероятной. Однако, пока не будут открыты другие объекты со схожими орбитами, ни одну из гипотез проверить невозможно.
Седна является одним из самых красных объектов в Солнечной системе, её поверхностный состав является смесью воды, метана, льдов азота. Оборот вокруг Солнца Седна делает примерно за 11487 лет. В 2076 году Седна пройдёт перигелий - точку орбиты, ближайшую к Солнцу. Возможно, в этой точке она находилась в момент планетарной катастрофы, произошедшей более 11 тыс. лет назад и зафиксированной на Дендерском Зодиаке???
|
|
Продолжение... |
Умозрение в образах
Антон Желнов в своей статье сравнивает «Август» с кинематографом: «Размышляя о динамике стихотворения Бродского, осмелюсь сказать, что “Август” — кинематографичное стихотворение…
В “Августе” автор пускается в повествование, факт совершающийся, но не свершившийся». Я же осмелюсь сравнить «Август» с иконой, в том смысле, в каком икона есть (по князю Трубецкому) «умозрение в красках». Только «Август» этоумозрение «в образах», которые, пронизывая все годы и тексты поэта,восходят к тем перво-смыслам, что лежат в основе его поэтики. «Икона» еще и потому, что написано это стихотворение как бы вне времени, как бы «из вечности», имея ту последнюю законченность, какой икона и отличается от картины, фотографии или кинематографа. «Август» - это такая икона, которой становится всякая законченная жизнь (не обязательно святая), просто, в силу того, что приобретает вечные измерения.
Икона ведь может быть и инфернальной. Так, например, Сергий Булгаков воспринимал полотна раннего Пикассо. Признавая за ними недюжинный талант, он считал, что через эти работы выговаривают себя какие-то адские сущности….
Икона – это в первую очередь - символ. Не товарный знак, а живой символ чего-то еще более глубокого, еще более простого, цельного и живого. Так, (говоря иконописным языком) сам человек есть символ (образ и подобие) Бога, а мир есть символ (образ и подобие) человека. Символ чего-то вечного, непостижимого и недостижимого, однако, вечно познаваемого и достигаемого…
«Умозрение в красках и образах», означает, прежде всего, что главным героем иконы является Мысль, на которую и указывают все ее образы. Она же - главный герой «Августа». Поэт выстраивает ряд своих образов так, чтобы эта невидимая и непознаваемая Мысль открылась и явила себя тому, кто согласиться пройти вслед за ним…
Однако, то «повествование, в которое пускается автор, факт совершающийся, но не свершившийся», которое навело Антона Желнова на мысль о кинематографе, может оказаться не проще, чем путешествие ведомого Вергилием Данта, а может – и путешествием в собственное прошлое. А может – и вовсе обманом… Так бывает,когда спящему человеку представляется, что он бежит или, когда в тревожном безмолвии сна колышется штора… Движение – может быть лишь предвещанием чего-то, и, скорей всего, чего-то ужасного:
Спи. Земля не кругла. Она
Просто длинна: бугорки, лощины.
А длинней земли – океан: волна
Набегает порой, как на лоб морщины,
На песок. А земли и волны длинней
Лишь вереница дней.
И ночей. А дальше – туман густой:
Рай, где есть ангелы, ад, где черти.
Но длинней стократ вереницы той
Мысли о жизни и мысль о смерти.
Этой последней длинней в сто раз
Мысль о Ничто; но глаз
Вряд ли проникнет туда, и сам
Закрывается, чтобы увидеть вещи.
Только так – во сне – и дано глазам
К вещи привыкнуть. И сны те вещи
Или зловещи – смотря кто спит.
И дверью треска скрипит».
(«Колыбельная трескового мыса», 1975)
….Так бывает, когда ты начинаешь путешествие вглубь самого себя. Но ведь и путешествие Данте есть ни что иное, как путешествие в глубины собственного духа.
Жизнь – сумма мелких движений…» (Эклога 5-я, летняя)
«…Пишущий стихотворение пишет его потому, что язык ему подсказывает или просто диктует следующую строчку. Начиная стихотворение, поэт, как правило, не знает, чем оно кончиться, и порой оказывается очень удивлен тем, что получилось, ибо часто получается лучше, чем он предполагал, часто мысль его заходит дальше, чем он рассчитывал». Эти слова из нобелевской лекции поэта как нельзя лучше иллюстрируют ситуацию «Августа», сего одновременно свободным и неотвратимым движением, стремлением к неизбежному концучерез последние, расставленные по всему тексту точки.
Маленькие города, где вам не скажут правду.
Да и зачем вам она, ведь все равно — вчера.
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
известному только поезду. Где-то гудит пчела.
Эти, на первый взгляд, ни к чему не обязывающие «Маленькие города», с которых начинается «Август», - стоит лишь присмотреться к ним поближе - вдруг окажутся населенными всеми ландшафтами и их обитателями, о которых вообще шла речь в поздних стихотворениях Бродского. С. Лурье, в уже цитированной здесь статье иллюстрирует их, например, таким:
Пленное красное дерево частной квартиры в Риме.
Под потолком – пыльный хрустальный остров.
Жалюзи в час заката подобны рыбе,
перепутавшей чешую и остов.
Ставя босую ногу на красный мрамор,
тело делает шаг в будущее – одеться…
Это похоже на театральную ремарку, но, пишет Лурье - «обстоятельства безразличны: сами по себе не возбуждают ни удивления, ни радости; тусклы, как регистрирующая их интонация…». Весь видимый мир в стихах позднего Бродского поражен отчуждением, ибо «человек, освобожденный от надежды и тревоги, - никто, и окружен со всех сторон ничем». То, о чем говорит Бродский, мудро замечает Лурье, «очень похоже на будни всякого человека, утратившего веру в любовь»…
Тоже беспредельное одиночество в бессмысленном пространстве-времени поэт проецирует и в вечность:
Можно пору за порой твои черты
воссоздать…
Либо в зеркало вперясь, сказать, что ты
Это – я; потому что кого ж мы любим,
как не себя? Но запишем судьбе – очко:
В нашем будущем, как бы брегет не медлил,
Уже взорвалась та бомба, что
оставляет нетронутой только мебель.
Безразлично, кто от кого в бегах:
ни пространство, ни время для нас не сводня,
и к тому, как мы будем всегда, в веках,
лучше привыкнуть уже сегодня…
(Полонез: Вариации)
Здесь даже смерть – не выход, ибо, в сущности, ничего не меняет. И это, можно сказать, и есть отправная точка «Августа». «Маленькие города» как бы смыкают в точку все бесконечные и бессмысленные пейзажи, включая их все, включая все маленькие города России и Америки, включая всех, населяющих их, маленьких людей. Ведь «маленькие города», это почти тоже самое, что «маленькие люди». Сравнение человека с городомв одном из любимых Бродским стихотворений Уинстена Одена:
ПАМЯТИ УИЛЬЯМА БАТЛЕРА ЙЕЙТСА
(умершего в январе 1939 года)
Он умер в глухую стужу:
Замерзли реки, опустели вокзалы, аэропорты,
Снег завалил городские статуи,
И гаснущий день, глотая ртуть, задыхался
От метеосводок, твердивших одно и то же:
В день его смерти ожидается ветер и стужа.
Где-то, вдали от его недуга,
В лесах по-прежнему рыскали волки
И сельский ручей не знал парапета:
Смерть поэта, почти как шепот,
Трудно расслышать в его силлабах.
В этот день его звезда стояла в зените
На полдень его самого. Медсестры
Не заметили бунта в провинциях тела,
Площади разума быстро пустели,
И тишина опускалась в его предместья.
Так постепенно
Источники чувств пересыхали:
Он воплощался в своих потомках.
Как снег, рассеянный над городами,
Он теряется в незнакомых ему впечатленьях,
Чтобы найти свое счастье в далеких чащах
Мира иного и быть судимым
По иным законам, чужим, как совесть
Чужих людей. И вот с порога
Его кончины слова спешили
Найти живущих - и его покидали.
И когда завтра, в шуме и гаме
Ревущих маклеров на лондонской бирже,
Среди убогих, почти привыкших
К собственной бедности, мы, как в клетке
Своей свободы, - несколько тысяч, -
Вспомним тот день и метеосводки,
Твердившие - в день его смерти
Ожидается ветер и стужа.
«Маленькие города» это целая философия, и если бы мы задались целью писать о мировоззрении самого поэта, лучшего названия нам было бы не найти. К «маленьким городам» Бродский (говоривший, что назвать себя поэтом все равно, что назваться хорошим человеком -т.е. нескромно, неприлично, а труды свои называвший, не без сарказма, «стишками»), конечно, относит и себя. «Маленькие города» похожи и на привокзальные статуи или маленькие народы, пораженные собственной маленькой гордыней: «Кого он, стиснув меч в ладони,/ решил настичь? Предмет погони/ скрыт за пределами герба./ Кого? Язычника? Гяура?/Не весь ли мир? Тогда не дура/ была у Витовта губа» («Литовский дивертисмент»). Маленьким городам, где все друг друга знают, свойственно скрывать правду, опасаясь сплетни… Правду не скажут нам здесь и потому, что сама категория правды предполагает великодушие, полноту и доброту души, не свойственные «маленьким городам», питающимся слухами, гордыней и суетой…
«Маленькие города, где нам не скажут правду», это, могли бы мы сказать, заявление программное… Для самого-то поэта, естественно, «в полынье лучше барахтаться, чем в сладком, как мед, вранье» («Назидание»). Ведь «малейшая приблизительность (в речи) чревата вторжением в жизнь человека неверного выбора…»(нобелевской лекция), не больше-не меньше. А общество, в котором «…вам не скажут правду», обречено «тонуть в фарисействе…», как сказал бы пастернаковский Гамлет. Но если Гамлет смотрит сквозь окружающую его ложь вперед, в «неотвратимость конца пути», то герой Бродского смотрит назад из этой самой неотвратимости. Если в речи Гамлета есть героический порыв, в речи Бродского ничего подобного нет. Ничего, кроме констатации факта. А факт этот – неотвратимое холодное отчаяние «конца пути»…
Петр Вайль (пишет Антон Желнов, сам я, к сожалению, статью эту не читал) «писал о январском “Августе” как об образце “некой абсолютной поэзии”, о “высочайшей экономии языка”», имея в виду, вероятно, значимость, полновесность каждого слова, на которое приходиться здесь максимально возможное количество смысла… Его можно было бы назвать образцом абсолютного отчаяния, благодаря чему,стихотворение это, с первой же его строчки,становиться апофеозом рациональной метафизики.
Да и зачем вам она, ведь все равно — вчера.
Убийственная ирония второй строки, сознательно понижая пафос первой (и без того довольно сомнительный), только подчеркивают важность, программность «заявления»…
Особенно саркастично, завершая первую формулу стихотворения, звучит это «вчера», (как и вообще звучат здесь подобные концовки). Это «Вчера» обьемлет собой всю суб-культуру «маленьких городов», отсылая нас, помимо всего прочего, и к знаменитой песне Маккартни, и, даже, к не менее знаменитому фильму «однажды в Америке», к эпизоду, в котором герой, спустя жизнь, возвращается под ее звуки в свое прошлое...
Но кроме того, «глобального» смысла, который мы заставляем поэта вкладывать в его стихотворение, существует еще один, более прозаический, который, собственно, и скрепляет всю его ткань. Ключевое здесь, после «правды», словечко - «вам». А красноречивей всего смысл этот проявляется в возникающей в третьей строфе «сплетне»… Но не будем забегать вперед, а лишь отметим: поэт обращается в последнем своем стихотворении не только лицом к своему прошлому (а так же, как увидим впоследствии – настоящему и будущему), но и к нам. Ведь со своим прошлым поэт, слава Богу, может разобраться и без нас, а вот как быть нам без его помощи? А желание таковое поэт, конечно, предвидит. И потому здесь это сакраментальное «зачем оно вам?…» позиционирует поэта относительно нас, остающихся, а самому стихотворению придает недвусмысленный характер завещания. «Зачем она вам?» в этом случае читается как обращение к будущим биографам и их жадным читателям, с их неизбежным и предвосхищаемым автором желанием перетрясти все его белье.
Лев Лосев в предисловии к книге «Как работает стихотворение Бродского» вспоминает такой эпизод:«Еще в середине 70-х годов один популярный международный журнал опубликовал стихотворение Бродского и интервью с автором под шапкой: "Поэт чертит карту своего стихотворения" ("A poet's Map of His Poem"). Эта фраза, видимо, глубоко задела Бродского. Очевидно подставляя "критик" на место "поэт", он не раз с возмущением повторял: "Они думают, что могут начертить карту чужого сознания!" ("They think they can map your mind!".) Мы надеемся, что в нашей книге таких бестактных и бесполезных попыток нет» - завершает Лев Лосев этот рассказ…. В свою очередь и я надеюсь, что не допускаю подобных бестактностей…Ведь мы идем на встречу с поэтом и его мыслью через главный вход, через его тексты, а не сплетни о нем. Впрочем, я, кажется, опять забегаювперед.
Но, хоть эта строка и адресована, по преимуществу, нам («вам»), «…ведь все равно вчера» – есть все же «символ веры» самого поэта. Здесь – отказ от прошлого, хоть, б.м., и не добровольный. Скорее, горькая констатация: прошлое – мертво. Жизнь, история, судьба – всё осталось позади, обращено в руины (да и ничем, видимо, кроме полноценной лжи никогда и не были). И тогда зачем нам вся эта «правда», бессмысленная в мире, лишенном любви? Ведь ничего не меняя и не обьясняя по сути, такая «правда» (тьма низких истин) сама превращается в сплетню.
В конечном итоге, две первые строки стихотворения (что для такого поэта как Бродский, всегда устремленного к последним вопросам бытия – совершенно естественно) превращаются в приговор цивилизации, как таковой.
В своей концепции времени Бродский во многом следует заЭлиотом:
Настоящее и прошедшее,
Наверно содержатся в будущем,
А будущее заключалось в прошедшем.
Если время суще в себе,
Время нельзя искупить.
Несбывшееся – отвлеченность,
Его бытие – только
В области предположений.
Несбывшееся и сбывшееся
Приводят всегда к настоящему.
(Четыре квартета, пер. С. Степанова)
Для Бродского, человек «есть сумма своих действий, поступков», и сумма эта приводит всегда к настоящему. Настоящее – данность, следовательно, уже не имеет значения, какие слагаемые привели к ней. Это – дело прошлого, нам же противостоит настоящее. Концепция эта, действительно, не слишком утешительна. Она отказывает прошлому в просветлении, а настоящему – в возможности что-то в нем исправить и тем самым изменить будущее. Это – рок и судьба, противиться которым невозможно, но можно стоически переносить.
Время, по Элиоту, все же – можно искупить, и потому для него оно - всегда динамично («река у нас внутри, вокруг нас – море»), и дышит не только горестью, но и надеждой. Время Бродского – застыло навсегда. Время познаваемо и описано формулой, как и пространство («Время – волна, а пространство – кит»). Но все, что познано мной – конечно, использовано, обречено, поскольку и сам я - конечен и обречен. И это - постоянный его рефрен: «…У красавицы платье задрав/Видишь то, что искал, а не новые дивные дивы. /И не то, что бы здесь Лобачевского твердо блюдут, /Но развернутый мир должен где-то сужаться и тут, /Тут – конец перспективы». - это конец пространства, желания, чувства. А вот и конец времени: «Время больше пространства. Пространство – вещь./ Время же, в сущности, мысль о вещи./ Жизнь – форма времени. Карп и лещ/ – Сгустки его. И товар похлеще/ – Сгустки. Включая волну и твердь /Суши. Включая смерть». («Колыбельная трескового мыса»). А вот и конец самого человека: «Человек есть конец самого себя и вдается во Время».
Время впереди - для Бродского – ледяная пустыня, позади – руины. Да и движется он, кажется, не по земле, а по замерзшему дну Коцита, но в отличии от Данта с Вергилием, движется по кругу, безо всякой надежды встретить Бога или, на худой конец, люцифера, и, потому, не обретает никакого выхода. В конце концов, время упирается в вечность, оказывающуюся тупиком.
Христианство смотрит на эти вещи все же иначе: прошлое не потеряно и не обращено в камень, оно так же динамично как настоящее и будущее, и, так же, как настоящее и будущее спроецировано в вечность и в нем воплощено. Более того, оно может быть изменено, изглажено, просветлено, путем покаяния, примерения с совестью и Богом. Здесь источник оптимизма Элиота, для котороговремя – поток, всегда живой, играющий, несущийся, но никогда не достигающий абсолюта, всегда остающийся неуловимым, непозноваемым до конца:
…Следить за перетеканием времени в вечность -
занятие для святого –и не занятие даже,
Нечто, что отнято и отдано вновь пожизненной смертью в любви,
горении, жертвенности и самозабвении»
….. Для нас же:
Лишь неприметный момент, входящий
Во время и выходящий из времени,
Теряясь в столбе лучей из окна
В невидимом диком тмине,
В зимней молнии, в водопаде,
В музыке, слышимой столь глубоко,
Что её и не слышно. Но и сами мы музыка,
Пока она длится…
Для Бродского время – всегда абсолют. Роковое «остановись, мгновенье…» свершилось, но принесло не освобождение, а смерть.«В моем начале мой конец», говорит он как бы вслед за Элиотом и Ахматовой (взявшей эту строку в качестве одного из эпиграфов «Поэмы без героя» Сама же строка эта представляет собой горько-ирончную инверсию девиза Марии Стюарт: «в моем конце мое начало»).
Элиот, начиная с конца, приходит, все же, к началу. Для Ахматовой «начало» – совесть, которая и казнит и освобождает, а для Бродского прошлое – Страшный Суд, который казнит, или которым казнит себя поэт без конца.
Продолжение - далее...
|
|
Продолжение... |
Попытки заговорить и даже заклясть прошлое были и раньше:
Отказом от скорбного перечня – жест
Большой широты в крохоборе! –
Сжимая пространство до образа мест.
Где я пресмыкался от боли,
Как спившийся кравец в предсмертном бреду,
Заплатой на барское платье
С изнанки твоих горизонтов кладу
На движимость эту заклятье! (1967г.)
(Здесь, кстати, возникает и мотив сплетни, важный для нашего разговора «…Не мягче на сплетне себе постели, Чем мне на листве календарной…»). Но если в этом давнем стихотворении – попытка заклясть, заговорить боль, в «Августе» – спокойный отказ. Не прощение, которое подразумевает принятие и понимание, а отсечение прошлого, его, по сути, ампутация. Стоическая и трагическая подмена прощения-понимания. Спокойствие самоубийцы, сводящего последние счеты со своим прошлым. И в таком контексте две последние строки, с их «кинематографическим движением» читаются, как последнее эхо, «фантомные боли» на месте отсеченных конечностей. Еще раз вспомним Элиота:
Будущее – угасшая песня, Королевская Роза или ветка
Лаванды для тех, кому время раскаяния не наступило,
Засохшая меж пожелтевших страниц нечитанной книги.
И путь туда – путь обратно, путь вперед – путь назад.
Это трудно усвоить, но одно несомненно,
Что время отнюдь не целитель – больного уж нет…
(Четыре квартета, пер. С. Степанова)
Итак, «больного уж нет». И, как у Бродского, так и у Элиота, сразу после этой естественной смерти «больного» или насильственного отсечения прошлого,возникает мотив поезда:
…Когда тронется поезд и пассажиры займутся
Газетами, фруктами, письмами –
(Ушли уже и провожающие)
Проясняются лица
На сотню часов в усыпляющем ритме.
В путь, путешественники! Не бегство от прошлого
К жизни иной или в некое будущее;
Пока сзади смыкаются рельсы,
Вы – не те, кто отьехал
И выйдет на остановке;
И на палубе гудящего парохода,
Глядя на борозду за кормой,
Не думайте – «прошлое кончено»
Или же «все впереди».
В сумерках меж снастей и антенн –
Напевающий голос (поющая раковина времени –
Не для слуха и ни на каком языке) –
«В путь, о назвавшиеся путешественниками!
Вы не те, кто глядел, как удаляется гавань,
И не те, кто ступит на берег.
Здесь, меж берегов,
Пока время недвижно – поймите,
Что между прошлым и будущим не существует различий.
В этот миг – не бездействия и не деянья –
Подумается вот о чем: «В какую из сфер бытия
Направлена мысль человека,
Когда время ему умереть?» – вот единственное
(А время ему умереть – ежедчасно!),
Вот единственное, что плодоносит в жизнях последующих.
Но не желайте плодов!
В путь! О путешественники, о мореходы!
Вы, пришедшие в порт, и вы, чьи тела
Познали морской приговор.
Как бы там ни было – это назначено вам».
Насколько совпадают направления того и другого поезда? «В какую из сфер бытия Направлена мысль человека, Когда время ему умереть?» – вот единственное, что существенно для мысли Элиота. Бродский таких категоричных утверждений избегает. Он не полемизирует с «нахальным, прущим сквозь сферы, агонистом» (так, кажется, Бродский характеризует Элиота в одном из поздних эссе), он сосредоточен на собственной боли. Но голос его накладывается на голос великого англо-американца. Просто поэзия, эта «дама с огромной родословной», пробуждает вдруг, стоит лишь задеть пространство, множество, вторящих ей, голосов. Вот, пожалуй, и оправдание «кинематографичности», действительно ощущаемое нами движение в этом, казалось бы, намертво застывшем пейзаже.
«Пейзаж, способный обойтись без меня…»
После умозрительной гильотины «вчера», отсекающей поэта от его прошлого, а также от любопытных «нас», стихотворение делает короткую паузу, что бы взять дыхание, и вот:
Вязы шуршат за окном, поддакивая ландшафту,
Известному только поезду…
Вспоминается ахматовское: «Опять подошли незабвенные даты И нет среди них ни одной не проклятой… На прошлом я черный поставила крест Чего же ты хочешь… Что ломятся в комнату липы и клены?»…Если ахматовские липы и клены ломятся комнату,сопротивляясь этому вопиющему, совершенному над прошлым, насилию, вязы Бродского шуршат за окном, поддакивая…
Конечно, в контексте «завещания», строки эти читаются, как ненавязчивае уведомление автора нам, остающимся и любопытным, что ландшафт его жизниизвестен лишь «самому поезду» и никому более… Но, кроме того, «Вязы шуршат за окном…» - это все же вторжение настоящего, б.м. даже вдохновения (пусть даже и шуршащего только), которое, отторгая наше любопытство, возвращает самому поэту его жизнь, всю ее перспективу, до самого начала… Оказывается, чтобы разделаться со своим прошлым, одной декларации мало… И прошлое вторгается, стучится в него вместе с настоящим… Возвращая память, жизнь и боль… И поезд несется сквозь пространства и время… Так перед смертью, говорят, проноситься перед человеком вся его жизнь…
…Нет, уезжать! Пускай куда-нибудь
Меня влекут громадные вагоны.
Теперь они тождественно огромны…
Эти громадные вагоны влекут поэта из «Великого сада» любви (1960г)
15 лет спустя поезд движется гораздо спокойней, но все так же прочь, удаляясь:
Мысль о тебе удаляется, как разжалованная прислуга,
нет, как платформа с вывеской «Вырица» или «Тарту».
Но надвигаются лица, не знающие друг друга,
Местности, нанесенные точно вчера на карту,
И заполняют вакуум…
(1987? 88?)
И «Даже когда все колеса поезда/ прокатятся с грохотом ниже пояса,/ не замирает полет фантазии…» Ибо: «боль близорука и смерть расплывчата, / какочертанья Азии…».
Вспомним еще одно «осеннее» стихотворение Бродского «Кончится лето. Начнется сентябрь…» с очередным ланшафтом и неизменным движеньем:
…Мир вокруг меняется так стремительно, словно он стал колоться
Дурью, приобретенной у смуглого инородца.
Дело, конечно, не в осени. И не в чертах лица,
меняющихся, как у зверя, бегущего на ловца,
но в ощущении кисточки, оставшейся от картины,
лишенной конца, начала, рамы и середины.
Не говоря - музея, не говоря – гвоздя.
И поезд вдали по равнине бежит, свистя,
Хотя, вглядевшись как следует, ты не заметишь дыма.
Но с точки зренья ландшафта, движенье необходимо.
Это относиться к осени, к времени вообще…
Движение необходимо лишь «с точки зренья ландшафта», в сущности же, оно совершенно бессмысленно. В сущности, оно только видимость, ибо никакого движенья, кроме старения, приближения гибели, движение времени, несущегося в черную воронку смерти (зверя, бегущего на ловца), и нет…
А вот Бродский из 1961 года:
И осенью и летом не умру
Но всколыхнется зимняя простынка
Взгляни, любовь, как в розовом углу
И что-то, как раздавленный паук
Во мне бежит и странно угасает
Но выдохи мои и взмахи рук
Меж временем и мною повисают…
Помимо понятного пророчества («И осенью и летом не умру»), здесь – то же движение полураздавленной, угасающей жизни – по паутинке ли, по железной ее дороге «меж мной и временем»… От предыдущего это стихотворение отличается лишь 25-ю годами прожитой жизни, и, значит, - приближения к смерти по все той же неизменной дороге «убеганья…»
Вернемся, однако, к «Августу». Он начинался с заявления о том, что правды нам никогда не узнать, да и знать незачем. Тем не менее прошлое, а с ним и вся его боль вторгаются в настоящее самого поэта, и на последнюю строку, особенно на последнее ее слово падают всей своей тяжестью…
Продолжение - далее...
|
|
Продолжение... |
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ
«Вот она, наша маленькая Валгалла…»
Итак, две превые строфы Августа подводят нас к черте, за которой начинается абсолютный космический холод и где преркращается даже тот бег элементарных частиц по кругу, который как-то еще сходил за жизнь с ее «маленькими городами», и за поэзию, с ее «гигантским ускорителем». Selvaoscura“маленьких городов” довела нас до дна ада. Что же дальше?
Формула жизни маленьких городов начала первой строфы привела нас к формуле смерти конца второй. Две первые строфы Августа неудержимо стремятся к полному исчезновению. Из небытия стихотворение вызывает теперь пожалуй только это «плюс впереди река», хоть и развенчанное поэтом, однако оставляющее нам призрачную надежду.
Разделаться со своим будущим оказывается так же непросто, как и со своим прошлым. Посыл этой строки, этого будущего, этой надежды оказывается слишком сильным, настолько, что позволяет продолжить стихотворение.
Новая жизнь
Вообще говоря, начиная с третьей строфы, начинается какая-то иная жизнь стихотворения (жизнь после смерти?). Все предыдущее наше путешествие мы совершили вместе с автором, не выходя, вообщем, из его комнаты. Но теперь, мы как будто переступаем некую черту.
Можно сказать так – третья строфа есть знаменатель первых двух, итог под подведенной чертой. А можно и так: взгляд автора, обозревавший до того свое прошлое и настоящее, устремляется теперь в близкое будущее. А, может быть, автор делает незаметный шаг в зазеркалье, и уже оттуда, из зазеркалья, оборотившись, обращается к нам с последним своим назиданием?
Запертые в жару, ставни увиты сплетнею
или просто плющом, чтоб не попасть впросак.
Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
После всего предыдущего грандиозного дефолта, обвала прошлого и будущего, начало третьей строфы, кажется приводит нас «в чувство», возвращая в настоящее: «Запертые в жару, ставни увиты сплетнею…». Если бы не предшествующее этой строке развоплощение и не эта внятная «сплетня» в конце строки, она могла бы показаться вполне безобидной. Но чем больше в нее вчитываешся, тем тревожней становиться, так, что, наконец, мороз начинает продирать кожу. Ибо то чувство, в которое приводит она, есть, кажется, чувство…
Но прежде обратимся к элегии 1988 года, где встретимся со многими героями «Августа»:
Постоянство суть эволюция принципа помещения
в сторону мысли. Продолженье квадрата или
параллелепипеда средствами, как сказал бы
тот же Клаузевиц, голоса или извилин.
О, сжавшийся до размеров клетки
мозга комната с абажуром...
и далее:
Эволюция – не приспособленье вида
к незнакомой среде, но победа воспоминаний
над действительностью. Зависть ихтиозавра
к амебе. Расхлябанный позвоночник
поезда, громыхающий в темноте
мимо плотно замкнутых на ночь створок
деревянных раковин с их бесхребетным, влажным,
жемчужину прячущим содержимым.
Эволюция этих строк, это, во-первых – переход вещей в мысль и слово (возвращенье к началу?), а во-вторых – победа «воспоминаний над действительностью», что, в данном контексте, есть, все-же, хоть и своеобразная,победа жизни над смертью (более живого над менее живым). Эволюция (она же – Время) есть «расхлябанный позвоночник поезда», путь которого от изначальной «амебы» до, почти уже вымершего, «ихтиозавра». Однако «плотно замкнутые на ночь створки», мимо, что называется, эволюции, скрывают-такисвою таинственную «жемчужину», неподвластную ей…
Поэт, этот «заходящий иногда дальше, чем он расчитывал, чем ему даже хотелось бы», индивидуум - как бесконечный вектор, ненасытный, не способный остановиться в своем познании. Трагическим (и неизбежным, наверно) образом, познание это у Бродского –познание смерти. Если у Пушкина (воплощенное равновесие!) «на каждую серьезность есть щелчок по лбу и на каждую шутку леденящая душу серьезность» (акад. Свасьян), ибо он «не жертва крайностей, а господин над ними; ни одну из них не воспринимает он всерьез и ни одну в шутку»(он же), то Бродский, кажется, слишком серьезен. Он падает в крайность и не может остановиться «неприкосновенность тела (а, может быть, и духа? ), зашедшая далеко». Ни одна надежда, ни одна звезда, отысканная в черной бездне неба мощнейшим телескопом его зрения, не удовлетворяет его, он идет дальше и его собственный разум, нависая, собственнойчерной тенью накрывает любую надежду, любую звезду. То ли разум оказывается слишком мощен, то ли сердце и слабая вера просто не поспевают за ним: «ум ищет Божества, а сердце не находит», так дилемму эту поставил Пушкин.
Так, Луна с земли – вдохновение поэта, вблизи она – клатбище тысячелетней пыли. Поправ ее ногами, астронавты засвидетельствовали победу рассудка, но навсегда разрушили девственность красоты, ее чарующую тайну («Вынь, дружок из кивота лик Пречистой Жены/ Вставь семейное фото - / вид планеты с Луны»(«Строфы»)).Тайны, конечно, меньше не стало, просто она ушла глубже, туда, где ее не достать рассудку или персту.
Только пространство корысть
в тычущем вдаль персте
может найти. И скорость
света есть в пустоте.
Так и портится зренье:
чем ты дальше проник
больше чем от старенья
и чтенья книг
(«Строфы»)
Бродскому (как сам он почти признается в каком-то из своих эссе), недоступна легкость Моцарта (или Александра). Звезду в ладони не удержать и жемчужину за створками не спрятать, не сохранить: «бедность сих строк от жажды/ что-то спрятать, сберечь;/ обернуться…», наконец: «…я, как мог, обессмертил/ то, что не удержал./ Ты как могла, простила/ все, что я натворил…». Если в «Строфах» 1977 года, лирический герой еще пытается что-то спасти и удержать, если в Элегии 1988 года, деревянные створки еще, спасаясь от громыхающего в темноте поезда, страшливо прячут жемчужину, то в «Августовской» комнате сквозит какая-то уже иная пустота, а его «створки» закрыты как-то уж слишком наглухо. Достигается это, в первую очередь, интонацией (может быть даже, уместней сказать, – ее отсутствием), а во-вторую, работой читательского уже рассудка и интуиции, пытающихся с этим «отсутствием» как-то справиться, и этот подступающий и тревожащий неизвестностью страх как-то, разгадав, рассеять.Только вот боюсь, как бы нам не попасть впросак с нашим любопытством, и вместо тревожно ощупывающего сердце, но, в общем, такого привычного, страха, не открыть ненароком двери ледяному ужасу осознания.
Впрочем «можетбыть, нашиподозрения беспочвенны,может быть,мысклоннык паранойеивчитываем слишкоммного…»? А, может быть, уже насладившись «встречей с прекрасным», нам будет лучше по-тихоньку ретироваться? Вот прямо сейчас развернуться, и потопать назад, к дому? Мало ли еще куда нас может завести наше путешествие? Но если любопытство наше все же пересиливает благоразумную осторожность, извольте. Тем более, что черту, за которой еще возможно было возвращение мы, кажется, уже переступили. Мы с вами зашли уже слишком далеко. И узнав то, что узнали, вряд ли уже будем спокойны и благоразумны. Ибо, неосторожно заглянув в амальгаму, узнали мы в ней наше собственное будущее. Что ж,перекрестяся, пойдемте дальше.
Итак, что же решаемся мы вчитать в очередные, лежащие перед нами строчки «Августа»? И что это за чувство, в которое приводят нас они? Если зеркало – «я», то окно – мир. Если зеркало – прошлое (оно же – будущее), то окно – настоящее. Если зеркало – память, погружение в себя, совесть, то окно – глаза. В окно, как мы помним, в первой строфе шуршали вязы. Теперь - ставни его наглухо заперты, к тому же «увиты сплетнею…». Похоже, что то чувство, в которое приводит нас, возвращая в настоящее, первая строка третьей строфы Августа, есть самоощущение трупа. Ибо все это, вообще-то говоря, очень похоже на лежащее в гробу тело.От этой догадки, вторая строка с ее загадочным «чтоб не попасть впросак» становится и вовсе зловещей…. «Закрывая ставни», поэт, еще живой, в точности не знает, сбудется ли его пророчество, поэтому «чтоб не попасть впросак», не ошибиться с прогнозом, соглашается увить ставни «просто плющем», то есть дает возможность прочитать нам эти две строки как милую зарисовку о конце лета… Для Бродского такая игра (поминая эссе о Фросте) – настоящее лакомство.
Но все это, так сказать, виртуальное, метафизическое настоящее-будущее (быть может еще не сплетней, а просто плющем увиты ставни? быть может есть еще выход из этой западни жизни?) Если зеркало – прошлое, а окно – настоящее, то дверь – несомненно, будущее. Как возможность выйти куда-то еще из этой душной, с наглухо захлопнутыми в жару ставнями, комнаты. Но:
По силе презренья догадываешься: новые времена.
По сверканью звезды – что жалость отменена,
как уступка энергии низкой температуре
либо как указание, что самому пора
выключить лампу; что скрип пера
в тишине по бумаге – бесстрашие в миниатюре.
Внимай же этим речам, как пению червяка,
а не как музыке сфер, рассчитанной на века.
Глуше птичкиной песни, оно звончей, чем щучья
песня. Того, кто грядет, не остановить дверным
замком. Но дурное не может произойти с дурным
человеком, и страх тавтологии – гарантия благополучья.
(«Примечания папоротника», 1988г.)
Да, похоже мы ошиблись дверью, пардон, стихотворением. Это еще не «Август». Но, главное, мы ошиблись в том, что в своей самонадеянности вознамерились было, куда-нибудь, из нашей душной и жаркой комнаты выйти. Чего нам, в общем-то, никто не обещал. Ведь дверь - это не только то, чем выходят. Это и то (что гораздо верней), чем входят, и, не так уж трудно догадаться, кто. И, оказывается, единственное, что еще поддерживает наше здешнеестатус кво, это – страх тавтологии.Но даже сей страх (даже наша собственная пошлость!) не вечны, ибо, вот оно, наконец:
…Загорелый подросток, выбежавший в переднюю,
у вас отбирает будущее, стоя в одних трусах.
Подросток этот поначалу озадачивает, не то что бы своей неуместностью (интуиция подсказывает как раз обратное), а какой-то ошарашивающей внезапностью своего появления. Особенно это «в трусах», рифмующееся с «впросак» звучит уже совершенно издевательски.
Впрочем, после всех предыдущих потрясений, мы и подростка оказываемся способны уже переварить. Что же такое этот подросток?
Обратимся к Антону Желнову:
«В последних двух строках наблюдается уже явная перекличка с пушкинским стихотворением “Вновь я посетил” со строками: “Здравствуй, племя младое, незнакомое”. В некотором роде “Август” — большая аллюзия на “Вновь я посетил”, ибо мотив и тональность стихотворений едины. Практически едины и пейзажи: оба возвращения происходят на лоне природы. Подросток, как и “племя младое, незнакомое”, — суть ее проявление. Бродский делает особый акцент на отождествлении естества природы и человека: подросток представляется “загорелым”, “выбежавшим”, “в одних трусах”. Перед нами — дыхание жизни, поглощающее старость: с ее опытом, признанием и, в конечном итоге, будущим».
Однако! Пушкинским духом, здесь, несомненно, пахнет, только мне вспоминается другое:
Младенца ль милого ласкаю,
Уже я думаю – прости,
Тебе я место уступаю,
Мне время тлеть, тебе – цвести…
(«Брожу ли я меж улиц шумных…»)
Светлый пушкинский гений великодушно уступает жизнь младенцу: «И пусть у гробового входа младая будет жизнь играть…». Пышущий здоровьем «подросток» Бродского отнимает жизнь у нас. Согласитесь, если это и «аллюзия», то весьма своеобразная. Сарказм поэта достигает здесь, пожалуй, апогея.
Подросток – гость в поэтике Бродского нечастый, но заметный и однозначный: «…теперь повсюду антенны, подростки, пни…» («Конец века», стихотворение, начинающиеся словами «мир скоро кончится, но раньше кончусь я…»). Подросток для Бродского - символ антикультуры. Действительно, может ли быть нечто более противоположное, чем культура и подросток в пору его полового созревания? Скажу больше, подросток здесь – символ почти апокалиптический, и в той иерархии смыслов, которую предполагает стихотворение, имеет явные черты могильщика культуры - это символ ожидющего мир будущего (думается, что и сам Люцфер со всей своей братией пал в возрасте, в духовном смысле, подростковом). А предстает перед нами этот подросток «в трусах», видимо, потому, что в таком виде ему просто проще заняться тем, чем он в сущности только и способен заниматься. Подросток – это грядущий хам, свифтовский ийехху, элиотовский Суини, одним словом, - человек будущего: «Тысячелетье и век сами идут к концу,/что б никто не прибег/к бомбе или свинцу./Дело столь многих рук/ гибнет не от меча/
а от дешевых брюк,/ скинутых сгоряча…» («Сидя в тени»).
Почему подросток отбирает будущее «у вас», а не скажем, «у нас», или «у меня»? Ну, во-первых, потому что со «мной» уже все и так ясно, во-вторых «у вас» возвращает стихотворение на плоскость завещания. Это уже третье «вас» («вам», «вы») в тексте. В первый раз нам отказывалось в «правде» (да и зачем нам она?), во второй – мы приговаривались к забвению, наконец, у нас отнимается и то будущее, та надежда, которая, как будто и вызвала к жизни эту строфу (впрочем надежда наша простиралась в вечность, и поэт помнит об этом, стихотворение еще, отнюдь, не закончено). Дело не в том, что поэт такой уж мизантроп. Просто он беспристрастен и даже бесстрастен перед лицом смерти. Просто ему слишком хорошо известна человеческая природа, к тому же он считает своим долгом открывать перед нами последние ее, известные ему, как поэту, тайны, заключая их в точные лапидарные формулы.
Вот, еще, кразговору о потомках («Сидя в тени»):
После нас – не потоп,
где довольно весла,
но наваждение толп,
множественного числа….
Или:
…Ежедневная ложь
и жжужание мух
будут им невтерпеж
но разовьют их слух
Зуб отличит им медь
от серебра. Листва
их научит шуметь
голосом большинства…
(Вспомним здесь, кстати,шуршащие в окно и поддакивающие ландшафту вязы…)
Брюзжа, я брюзжу как тот,
кому застать повезло
уходящий во тьму
мир, где делая зло,
мы знали еще – кому.
Или вот:
Жилистый сорванец
уличный херувим…
целясь по воробью,
не думает – «попаду»,
но убежден – «убью».
Наконец:
Наши развив черты.
хватки и голоса
(знак большой нищеты
природы на чудеса),
выпятив челюсть, зоб,
дети их исказят
собственной злостью – чтоб
не отступить назад.
Тут, кстати, можно было бы упомянуть и о пресловутом демократизме Бродского. На самом деле весь демократизм Бродского целиком и полностью определялся его ненавистью к тирании. Т.е., по большому счету, не простирался дальше социума и политики: «демократический принцип, столь желанный почти во всех сферах человеческих начинаний, неприменим по меньшей мере в двух из них – в искусстве и науке. В этих двухсферах применение демократического принципаприводит к знаку равенства между шедевром и хламом, между открытием и невежеством» (эссе «Катастрофы в воздухе»). Т.е. в основополагающих вещахдемократия оказывается для Бродского неприемлимой (можно было бы добавить к ним сферучеловеческой личности и личной веры, ибо трудно представить себе нормального человека, демократически верящего во всех богов разом).Т.е.
Бродский демократ черчилевского типа (демократия, конечно, дерьмо, но лучшее из возможных). И конечный взгляд его на судьбы мира и демократии, как видно, не слишком оптимистичен: «мир этот, вероятно, уже не спасти, хотя отдельного человека всегда можно» (Нобелевская лекция»).
В сущности, вся поэтика Бродского (особенно поздняя) была все более и более точной постановкой диагноза смертельно больному «всечеловеческому» организму. И «Август» мысмело могли бы назвать его «окончательным диагнозом».
Продолжение - далее...
|
|
Продолжение. Окончание - далее... |
Памятник лжи
Поэтому быстро смеркается…
Смеркается быстро, вероятно, потому, что апокалиптический подросток этот, говоря поэтически, загораживает нам солнце, нашу надежду, наше настоящее и, естественно, будущее. Здесь нотариальный стиль резко обрывается, что бы уступить место последнему вдохновению, последней песне птички:
…Вечер обычно отлит
в форму вокзальной площади со статуей и т.п.
Поездиз первой строфы наконец, к концу последней, достигает своего вокзала, а на то, что это за вокзал, указывает словечко «отлит». Из чего может быть отлит вечер? Очевидно, из расплавленного закатного солнца…
Вспомним, как когда-то поэт встречался со своим старением: «черный прожектор в полдень мне заливает глазные впадины…» - то был полдень. На закате солнце - последний собеседник поэта - отлито в форму вокзала. Вокзал – последняя станция, род эмпирея, врата рая, чья привокзальная площадь – его гипотетическое начало… На ней поэта встречает «статуя», да и могло ли быть иначе?
Теме статуи (памятник, монумент, бюст) в поэтике Бродского можно было бы посвятить отдельный фолиант. Но на то и поэзия, сей «гигантский ускоритель сознания», что бы вмещать фолианты в единую строку. И поскольку концу естественно обращаться к своему началу, обратимся и мы из последнего его «памятника» к «памятнику» первому. Его, насколько я помню, мы находим в 1960 году и это, ни что иное, как«памятник лжи».
Поставим памятник
в конце длинной городской улицы
или в центре широкой городской площади,
памятник,
который впишется в любой ансамбль,
потому что он будет
немного конструктивен и очень реалистичен.
Поставим памятник,
который никому не помешает.
У подножия пьедестала
мы разобьем клумбу,
а если позволят отцы города, --
небольшой сквер,
и наши дети
будут жмуриться на толстое
оранжевое солнце,
принимая фигуру на пьедестале
за признанного мыслителя,
композитора
или генерала.
У подножия пьедестала -- ручаюсь --
каждое утро будут появляться
цветы.
Поставим памятник,
который никому не помешает.
Даже шоферы
будут любоваться его величественным силуэтом.
В сквере
будут устраиваться свидания.
Поставим памятник,
мимо которого мы будем спешить на работу,
около которого
будут фотографироваться иностранцы.
Ночью мы подсветим его снизу прожекторами.
Поставим памятник лжи.
«Статуя» – та точка, к которой стремится, в которую упирается все стихотворение – полностью развенчана. Ей отказано не только в каком бы то нибыло величии и смысле, но даже и в праве точки как таковой оканчивать. Ибо за ней следует это совершенно ерническое «и т.п.», которое, в конце концов, упокаивается в «отсутствующей толпе», этом последнем клире «статуи». (Вспомним здесь пушкинское: «Слух обо мне пойдет по всей Руси великой и назовет меня всяк сущий в ней язык…»).
Статуя – образ, конечно, собирательный (это и привокзальный памятник тирану, какмыслит Антон Желнов, в частности), однако, в конце концов, статуя у Бродского – это образ бессмертия, как таковой.Застывшее время упирается в точку вечности, которая сама есть не более, чем тупик: «По утрам, когда в лицо вам никто не смотрит, Я отправляюсь пешком к монументу, который отлит Из тяжелого сна. И на нем начертано Завоеватель Но читается как «завыватель». А в полдень – как «забыватель» (Элегия, 86г).
В конце концов, жизнь, сквозь которую мчался этот поезд, наконец, упокоилась, ландшафт установился, отвердел и оказался – наступившим будущим:
Аллея со статуями из затвердевшей грязи,
Похожими на срубленные деревья.
Многих я знал в лицо. Других
Вижу впервые. Видимо это боги
Местных рек и лесов, хранители тишины,
либо сгустки чужих, мне не внятных воспоминаний.
Что до женских фигур – нимф и т.п. – они
Выглядят незаконченными, точно мысли;
Каждая пытается сохранить
Даже здесь, в наступившем будущем, статус гостьи…
…Изваяния высятся в темноте, чернея
от соседства друг с дружкой; от безразличья
к ним окружающего ландшафта.
Заговори любое из них, и ты
Скорее вдохнул бы, чем содрогнулся,
Услышав знакомые голоса, услышав
Что-нибудь вроде «ребенок не от тебя»
Или «Я показал на него, но от страха,
а не из ревности» – мелкие, двадцатилетней
давности тайны слепых сердец,
одержимых нелепым стремлением к власти
над себе подобными и не замечавших
тавтологии. Лучшие из них
были жертвами и палачами…
…Узнать, что тебя обманули, что совершенно
о тебе позабыли или – наоборот –
что тебя до сих пор ненавидят – крайне
неприятно. Но воображать себя
центром даже невзрачного мирозданья
непристойно и невыносимо. – Редкий,
возможно единственный посетитель
этих мест, я думаю, я имею
право описывать без прикрас
увиденное. Вот она, наша маленькая Валгалла,
наше сильно запущенное именье
во времени, с горсткой ревизских душ…
(1984?)
«Кошка – это сокращенный лев – как-то бросил Бродский, примерно так же, как мы - сокращенные христиане». Похоже на то, что и люди мы довольно сокращенные, примерно так же, как труп сокращен собственной неподвижностью, узаконенной рамками гроба. Похоже, на нас, поколениях того мира, который «уже вряд ли удасться спасти, хотя каждого отдельного человека всегда можно» (нобелевская лекция), сбываются давние слова Христа о бродящих вокруг размалеваных гробах.....
«Где Слово моё не сказано –
В стране маргариток и тенисных брюк
Кролик подроет и укоренятся волчцы,
И терние процветёт на гравии,
И ветер скажет: Здесь жили
Порядочные безбожные люди:
От них осталась одна асфальтовая дорога
И тысяча закатившихся мячей для гольфа».
Правда, это ужеТомасЭлиот.
Формула бессмертия
…Где взгляд, в котором читается – будь ты проклят
Прямо пропорционален отсутствующей толпе.
Это последняя формула стихотворения, которая соотносима, конечно,и с «формулой жизни» первой строфы и с «формулой смерти» второй. Это «формула бессмертия», довольно, впрочем, говоря словами самого поэта– злобного, из которого приходил когда-то к нему, образца 1961 года, Гость давней поэмы:
Ко мне приходит гость, ко мне приходит гость.
Гость лестницы, единственной на свете,
гость совершенных дел и маленьких знакомств,
гость юности и злобного бессмертья»
(«Гость»,1961г)
И вот - заключительная, посмертная формула одиночества. Проклятие ее соотносимо, в принципе, с каждым из «нас»: « …Узнать…, что тебя до сих пор ненавидят – крайне неприятно. Но воображать себя центром даже невзрачного мирозданья непристойно и невыносимо…». Но, в конце концов, проклинающий взгляд этот принадлежит Вечности, говоря до конца – Всевышнему.
«Проклятье» этой формулы прямо пропорционально «отсутствию», т.е. чем больше проклятья во взгляде Бога, тем больше отсутствия, одиночества. «Проклятье» это то, к чему в конце концов присуждает себя поэт, это его сам-себе-Страшный-Суд, его высшая мера, его заключительное «Бог умер», вернее «я - умер» (Бродский, в отличии от великого германского страдальца не посягает на место Бога: «если Бог есть, почему я – не Бог?», не восстает на Него и не кощунствует. Он просто отказывает себе в Его милосердии: «сам себя я никогда не смогу простить…»).
Ницше был помянут не случайно. В свое время он лишь выразил состояние европейского духа,посмел вслух сказать то, что в душе переживал всякий. Но то, что обыватель полусознаеткак легкий зуд уныния и тревоги, поэт переживает как громадную личную трагедию. Так и слова Бродского перерастают его личность. Приговор Бродского не только самому себе, но и всей нашей цивилизации. Ей отказывается в милости Бога, она осуждена к проклятию и участь «отсутствующей толпы», в таком случае, пропорциональна участи самого поэта. Последнее его свидетельство, обращенное ко всем нам таково: каждый из индивидуумов, составляющих эту «отсутствующую» в виду полной бессмысленности самого мероприятия («где полны немоты и покоя, мы все вместе стоим…») «толпу», так же как и он сам, обречен на вечное посмертное одиночество…
Впрочем (обращаясь снова к нашему фростовскому эпиграфу и эссе Бродского «скорбь и разум»): «… есливы захотите прочесть"Войди!"какстихотворение оприроде, извольте. Хотяяпредлагаю,чтобы выподольше задержалисьназаглавии. Двадцать строчек стихотворения составляют,в сущности, перевод заглавия. И, боюсь, в этом переводе "войди" означает "умри"».
Продолжение. Окончание - далее...
|
|
Окончание |
«…Как тупику соседствует пространство»
Музы Сицилии, петь начинаем важнее предметы!
Вергилий, эклога 1V
Михаил Крепс в книге «О поэзии Иосифа Бродского»делает одно справедливое замечание о том, что Бродского пугает не ад, (к которому он, в сущности, уже на земле как-то притерпелся), а Рай. Рай всегда ассоциируется у Бродского с тупиком. Теме этой так же можно было бы посвятить отдельное исследование, но мы снова ограничимся лишь первым сидетельством, которое находим в юношеских дневниках: «Рай это тупик». Ладно, скажем мы, этосуждение выросшего в атеистическом обществе юноши, понятное вообщем (и даже глубокое). Но вот, эссе о Цветаевой, написанное в 1981 году,и снова: «Рай - это тупик души», или, немного подробнее, в эссе «Катастрофы в воздухе»(1984 г):
«Идея Рая есть логический конец человеческой мысли в том отношении, что дальше она, мысль, не идет; ибо за Раем больше ничего нет, ничего не происходит. И поэтому можно с уверенностью сказать, что Рай – это тупик; это последнее видение пространства, конец вещей, вершина горы, пик, с которого шагнуть некуда, разве что в чистый Хронос – всвязи с чем вводится понятие вечной жизни. То же не самом деле относится к Аду; по меньшей мере, в структуре у этих вещей много общего. Бытие в тупике ничем не ограничено, и если можно представить, что даже там оно определяет сознание и порождает свою собственную психологию, то психология эта прежде всего выражается в языке».
И здесь уже можно сказать – судьба. Известно, что глубоко одаренные люди часто в очень юном возрасте формулируют основы своего мировозрения, всю последующую жизнь лишь уточняя, углубляя и развивая его (это с точки зрения человеческой жизни 20 лет и 60 – большая разница, с точки зрения вечности – она совсем иллюзорна). Здесь либо какая-то трагическая абберация, либо предчувствие духом своей судьбы. А ещё вернее – предчувствие судьбы культуры ее пророком. Ведь с точки зрения культуры, рай – это, действительно, «конец перспективы». И конец всесильной человеческой логики в том числе. Действительно, в эту дантовскую слепящую точку эмпиреясходятся все вещи мира, здесь конец динамики, здесь - Абсолют, здесь «изнемогает высокий духа взлет» и спешит назад, в круговорот мира: «ты Бога облетел и вспять помчался». Рай, действительно, в таком случае можно представить себе как место, в котором бессмысленно бродят золотые истуканы, достигшие полного удовлетворения и совершенства…
Однако, если это и Рай, то лишь в представлении Люцифера. Ибо, никакой это, конечно, не рай, а лишь злая и жалкая пародия на него. И грешно винить поэта, когда вся западная схоластикаутверждает именно такой взгляд на вещи. А значит, и вся современная западная культура (родина которой – Христианство) выросла из такого понимания Рая. Даже Дант при всей глубине и мощи его мысли, крайне рационален в своих построениях. И прав М. Лозинский (переводчик «Божественной комедии») утверждая, что «средневековый Данте, воспевающий иерархически-стройный чин Вселенной, сам ломает изнутри это величавое здание, где всё зиждется на гармонической соподчиненности Высшей Воле. Его неукротимый дух первый преступает заповедь смирения. В своей законопологающей поэме он славит свободного человека, не терпящего оков» (М.Лозинский, Данте Алигьери).
Действительно, из всякого совершенства следующий шаг – только вниз, либо взлом этого самого совершенства. Но дело тут не только и не столько в «великой гордыне» великого флорентийца. Дело в том, что никакие рациональные рамки закона для человека, так, как задуман он Богом (как Его образ и подобие), действительно не существуют (как не существует для человека и самого совершенства, вернее само совершенство, это и есть - вечное к нему восхождение). И «неукротимый дух» человеческий будет снова и снова взламывать любые построения рассудка, любые «суммы теологий», или даже «суммы действий и поступков», поскольку никакими суммами никогда не удовлетворится. Интуиции, влекущие Данте, Шекпира, Пушкина, Бродского – глубоко верны: человек абсолютно свободен и свобода эта выше и вернее любых формальных законов, ибо дарована человеку Самим Богом как главное условие его бытия. «Творя человека, Бог творит, прежде всего, иную свободу» (Вл. Лосский, «Мистическое богословие») и никаким творцам иных законов и законодателям иных совершенств (начиная с люцифера), духовную свободу эту у человека не отнять, пока сам он свободно не отдаст ее за очередную чечевичную похлебку очередной эмпирической правды жизни: социальной ли, политической ли, или даже математической (вспомним здесь Достоевского, говорившего (на грани фола), что если ему с математической точностью докажут, что Христос и истина – разные вещи, он предпочтет остаться со Христом, а не с истиной).
И в том, что всякий истинный поэт (человек) – шире доктрины, что его не измерить рациональной мыслью – вечная надежда как самой культуры, так и человека вообще, как ессе номо - человека Божия. Звезда, которая ведет Данте – это звезда любви, «что движет солнце и светила». И звезда, которая дарует Пушкину его бессмертие – это звезда любви (потому и«милость к падшим призывал», потому и «веленью Божию…будь послушна». Но и Бродского ведет та же звезда. Только на пути к ней он переживает смерть (что, вообщем, не новость), но ему дано пережить эту смерть любви, как может быть еще никому из поэтов… Мы вправе даже назвать этот опыт благодатью, ибо это погружение в смерть всего сущего, которое живет поэт, аскеты действительно называют благодатью смертной памяти. А вот как говорил об этом любимый ранним Бродским Томас Элиот:
Сойди же, сойди только
В мир одиночества,
В этот не-мир не от мира сего:
Внутренний мрак,
Отрешенность, безличье,
Увядание мира чувств,
Опустошение мира любви,
Бездействие мира души.
Это путь первый, второй
Путь – такой же: не движенье,
Но отказ от движенья; пока движется мир
Сам собою по торным дорогам
Прошлого и будущего.
….
Душе я сказал – смирись! И живи без надежды,
Ибо желала бы не то; жди без любви,
Ибо любила б не то; есть еще вера –
Но вера, любовь и надежда – все в ожиданье.
Жди без раздумий, ибо ты не готова к раздумьям –
Тьма станет светом и незыблемость ритмом.
Бормотанье бегущих потоков и зимняя молния,
Дикий тмин и земляника,
Смех в саду, отзвук восторга
Не утрачены и насущны, указуют муки
Рожденья и смерти.
(«Четыре квартета», пер. С. Степанова)
Пресловутый «рационализм» Бродского – не открытие его и даже не сознательный выбор, это – единственно оставшийся ему выход из поражения. Мозг его «застрекотал, как отяжелевший кузнечик» (Элиот), когда умерло все остальное. Быть может, единственная его вина в том, что он недотерпел, надорвался…
Когда умирает любовь, а вслед за нею надежда, «свято место» занимает логика, рацио - это неизбежно. И это – выбор времени, в котором «Бог умер». Бродский лишь имеет мужество идти до конца, до конечного тупика самой логики, которая естественным образом в конце пути (поскольку человек все же только образ и не имеет начала в себе) напарывается на самое себя, на свое собственное отражение, на амальгаму, с которой само Время, рукою младенца, соскребает сухойостаток. Бродский лишь честный летописец, и его тексты, это «еще одно последнее сказанье…», доводящее до логического конца линию культуры ХХ века: (Ницше, Кафка, Платонов…). Бродский лишь засвидетельствовал смерть культуры, рациональной мысли… Ведь, естественно, что после смерти Бога (Источника света) наступает смерть человека - Его отражения, образа. «Торжественней и удаленней звезды угасающей…» (Элиот).
Однако, конец Мысли еще вовсе не означает конца Жизни, он означает лишь конец человека – как существа само-достаточного, само-центричного. И последнее поражение человека на этом пути становится первой победой Бога в нем. Бога, Могущего из «ничто» сотворять бытие. И человек, прошедший через такое поражение «не станет … искать побед. Он ждет, чтоб высшее начало его все чаще побеждало, чтобы расти ему восслед». Ибо Бог на то и Бог, что никакая логика и никакая доктрина над Ним не властны.
Интуиции и мысль греков, потомков Гомера, Сократа и Платона оказались достаточными, им хватило мудрости смирения, что бы не посметь вторгаться в Божественную Природу. Просвещенные Откровением, восточные отцы создали апофатическое богословие, основанное не на «знаю», а на «не знаю» (ведь и младенцу понятно, что Бог в существе Своём – никогдане познаваем). Но именно эта абсолютная непознаваемость Его и есть гарантия вечности - благая весть. Ибо, если бы Бог был познаваем, человек был бы Богом и (как двум Богам поделить одну Свободу?) стал бы искомой золотой привокзальной статуей (либо обратил бы в неё Самого Бога), что, в сущности, дела не меняет. Итог в любом случае – смертьодного из Богов, и Бродскому хватает смирения и такта признать – какого. Он и Богом – то признать себярешиться только в запредельной степени сарказма: «но воображать себя центром даже невзрачного мирозданья непристойно и невыносимо». Однако, то что непозволительно быку, возможно Юпитеру. И гениальность Божьего творения именно в том, что Он творит Другого, подобного Себе... Отсюда - вся кажущийсяабсурд, безумие и нелепость человеческой жизни («я царь, я раб, я червь я – Бог!») и отсюда же все бесчисленные абберации человеческого сознания, эти призраки истины («я - Бог!», «Бог - умер!»), словно безмолвные сфинксы встающие на его пути к Абсолюту.
Умирает не Бог, умирает вера (доверие), и тогда, в одиночестве оставшийся разум начинает плодить химер. Говорить о статичном Боге и рае-тупике могли бы неоплатоники до воплощения Христа. Но Бог, конечно, никакая не статика, Бог - это вечная динамика. Вечное движение Любви. Бог – Троица и есть такой всепобеждающий символ непрекращающейся, неумирающей (или вечно умирающей и вечно рождающейся) Любви, в порыве которой (думаю, я вправе сказать, любви– безумной и безрассудной) три Ипостаси отдают Себя Друг Другу, умирая Друг в Друге и рождаясь вновь идостигая Друг во Друге(в самозабвении и самоотверженности), абсолютаЛюбви. И Человек по Мысли Этого Бога Любви (Бога, по-истине, Смеющегося, Радостно-Безумного, Бога-Стихии, Бога-Поэта (именно так, если дословно перевести с греческого Никейский Символ веры читается его стих: «Верую во Единого Бога Отца, Поэта неба и земли, Видимого же всем и Невидимого…»), в Котором есть, конечно, место и логике, поскольку есть место всему, но имя Которого всё же - Любовь, а не Рассудок) должен войти в Круг этой Любви на правах Друга…
Рай – это не площадка в небе для прозябания отмороженных золоченых статуй, это место встречи с первой своей любовью. А любовь – есть всегда тайна, непостижимость, всегда – инаковость, другой, не-я, а тот-кого-я люблю, мой любимый, вечно постигаемый и никогда до конца не постижимый. Именно эту тайну мистерии любви Бога и человеческой души восточные мистики видели в «Песне песней» Соломона: Душа ищет Бога, Он показывается на мгновение, ранит душу своей любовью и скрывается. Раненая любовью, уже познавшая сладость душа бросается навстречу, забывает всё, ищет своего Любимого, Он снова появляется и снова скрывается. И Игра эта, это вхождение в Святая Святых любви – становиться вечностью – вечной игрой, вечным созерцанием, вечным младенчеством, вечной юностью и вечной мудростью, вечным постижением Бога, Который сообщая Себя душе, наполняя ее Своими содержаниями, делает ее вечной, бессмертной, богоподобной.
…Сила смиренья, всё выше и выше
Вверх вела по третьей сткпени…
Что же обрящет исстрадавшийся человеческий дух, когда вместо «проклинающего бога» встретит он Богалюбви, милости и всепрощения? «Око того не видело, ухо не слышало и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Господь любящим Его» говорит христианское Откровение. «Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости» (Ин 16, 21) говорит Христос апостолам, и «в тот день вы не спросите Меня ни о чем» (Ин 16, 23).Единственное, что может отсечь человека от такого БогаЛюбви – это его собственная нелюбовь, его нежелание потерять себя в огне этой любви. И тогда он вынужден будет идти в иной огонь: «…И должен дух идти в огонь – один из двух»(Элиот), а, вернее, всё в тот же самый Божественный огонь любви, который будет опалять неприступное ядро человеческой самости в жажде ответной любви, жажде отклика… Дух же этот, сокрывшись «в скорлупу ореха» или «комнату с абажуром», быть может и будет ощущать себя «повелителем вселенной», но вряд ли уже избавится от своих «дурных снов», будучи обречен на вечное – в самом себе - одиночество. Быть может он окажется погруженным в свое чувство вины… Но если он не будет прятать глаз от Бога, если в душе его не будет преобладать презрение и обида к Тому, Кто волен его исцелить – океаны его вины мгновенно обратяться в пар от единственного прикосновения любящего Бога.
Обидно остаться островком одинокой гипсовой статуи среди бесконечных огненных океанов Божественной любви!
Светильник светил, и тропа расширялась
Бывает, дух человека за мгновение постигает то, до чего душа его дорастает годами, иногда всю жизнь. Духовный путь Пушкина был от «Пророка», сквозь прорывы и бездны – к «Памятнику» (написанному в дни Преображения) с его прорывом в бессмертие,к окончательному просветлению на смертном одре, к его, исполненному чем-то высшим, в мгновение смерти, лицу, так потрясшему Жуковского: «Но какою-то мыслью, глубокой высокою мыслью Было обьято оно: мнилося мне, что ему В этот миг предстояло как будто какое виденье, Что-то сбывалось над ним, и спросить мне хотелось: что видишь?». Путь Бродского – от апокалиптической «Зофьи», этой катастрофической гибели любви к «Осеннему крику ястреба», к предсмертному январскому «Августу».
Дух Пушкина сиял ему ослепительной звездой сквозь все «бездны на краю», дух Бродского зиял ему черным провалом бездны. «Смиренный и величавый» дух Александра учил его душу дерзанию, трагический дух Иосифа учил его душу смирению. В своих интервью Бродский вовсе не предстает таким мизантропом, как можно было бы предположить. Наоборот. В перестроечном угаре, когда либералы и патриоты самозабвенно лупили друг друга, бросив народ бродить во тьме неведенияи падать во все бездны разом, Бродский был кажется единственным, кто вообще вспомнил о милосердии. В одном из интервью тех лет он говорил, что детям народа, пережившего такие трагедии в ХХ веке, следовало бы не высмеивать не поносить всё и вся, а просто попытаться быть добрее друг ко другу. Признаюсь, подобных слов (а казалось бы – чего проще?) я не слышал не то, что бы от либерала или патриота, а даже от сколько-нибудь известного, подвизающегося на общественном поприще, священника (для простого сельского батюшки – мысль такая, конечно, не новость). Поношений же и рецептов исцеления выслушал я (да и сам, признаюсь, дал) за это время не мало. Но вот простое жизненное кредо: «сам за себя я никогда бы стал драться, проще уйти, но за кого-то другого…»,вот что он писал, например, в "стихотворении на случай", уже после ссылки:
Другой мечтает жить в глуши,
бродить в полях и все такое.
Он утверждает: цель в покое
и в равновесии души.
А я скажу, что это -- вздор.
Пошел он с этой целью к черту!
Когда вблизи кровавят морду,
куда девать спокойный взор?
И даже если не вблизи,
а вдалеке? И даже если
сидишь в тепле в удобном кресле,
а кто-нибудь сидит в грязи?
Никто не вправе судить поэта, который «сам себе Страшный суд». СамБродский (в своей нобелевской лекции) не посмел «отказать в возможности вечной жизни» (хотя это очевидно противоречит «доктрине», осуждающей самоубийц, отступников, неверов и т.д.) Цветаевой, Мандельштаму, Ахматовой, Фросту… Правда, в данном случае, на его стороне, а не на стороне «доктрины», ибо в нем говорит любовь и милость, в «доктрине» же – всего лишь закон.Мы же не вправе будем сказать иного, чем «каким судом судите, таким и сами будете судимы», всё же остальное оставить воле Бога. Бродский сказал свои, ставшие хрестоматийными строки: «Что сказать мне о жизни, что оказалась длинной, только с горем чувствую я солидарность, но пока мне рот не забили глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность…», за которые вряд ли кто-то осмелится бросить в него камень (а ведь «слова поэта суть уже его дела», как сказал Пушкин).
Богоборчество Бродского вовсе не было надменным или невежественным хамством: «Бога нет, а земля в ухабах. Да, не видать, отключусь на бабах»…, «Тот, кто плюет на Бога – плюет сначала на человека» - такохарактеризовал он когда-то подобное богоборчество. Нет, это былестественный вопль Иова небу о невыносимости земных страданий. И молчаливый ответ Распятого Бога, быть может, принимался им иногда за глухоту «надмирной ваты». Поэт оставил нам множество стихотворений, посвященных Рождеству, рождению Богочеловека, несомненно, страдающая душа его искала в них и собственного возрождения. И посланная ему в январе смерть – быть может красноречивей стихов стала выражением этой надежды. И ведь, как мы помним, именно при императоре Августе родился Христос…
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка издалека,
из глубины вселенной. С другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.
(Рождественская звезда, 1987)
Это, кажется, было именно то стихотворение, которое прочел он в последнем интервью перед камерой репортера. А вот что он ответил на вопросы последнего, быть может, интервью, данного коресспонденту Московских Новостей в июле 1995:
МН: Есть ли у вас приверженность какой-либо вере? Как бы вы описали ее?
- Не знаю. Думаю, на сегодняшний день я назвал бы себя кальвинистом. В том смысле, что ты сам себе судья и сам судишь себя суровее, чем Всемогущий. Ты не проявишь к себе милость и всепрощение. Ты сам себе последний, часто довольно страшный суд.
МН: Но когда вы думаете о Всемогущем, чего вы обычно просите для себя?
- Я не прошу. Я просто надеюсь, что делаю то, что он одобряет».
А о его «Сретеньи» замечательный русский богослов прот. Александр Шмеман сказал, что рядом с этим стихотворениемвся т.н. «духовная поэзия» кажется невыносимой тавтологией:
Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,
он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою
как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.
ЭПИЛОГ
Напоследок хочется сказать вот о чем.Поэзию Бродского можно с полным правом назвать поэзией окончаний. Во всех смыслах: окончания человеческой мысли, логики,культуры, жизни. Если Пушкин, по мысли Достоевского, это - всечеловек, то Бродский, следуя той же логике (как отклик на всё, происходящее в мире), это прямая констатация смерти всечеловека. Это именно то слово, которое суждено было ему сказать, которое неизбежно должно было прозвучать и прозвучало, закономерно, из уст русского поэта. После Бродского говорить о грядущей смерти культуры, есть уже своего рода анахронизм, т.е. смерть эта факт уже состоявшийся, онзасвидетельствован и запротоколирован очередным ее «последним пророком». Правда, как в свое время «Бог умер!», глас вопиющего: «Человек умер!» остался, как и следовало ожидать, в основном незамеченным нами, «горсткой ревизских душ», населяющей «маленькую валгаллу», наш маленький городок во вселенной.
Когда-то смертельно больной, умирающий Гейне делился с читателем идеями Сведенборга (которые, кажется, могли бы быть близки и Бродскому): «Да и ты, публика, кажется, огорчена тем, что я должен тебе сказать «прощай»… Но, успокойся – мы увидимся в лучшем мире, где я буду писать для тебя лучшие книжки. Я предвижу, что там поправится и мое здоровье и что Сведенборг меня не обманул. Он именно мне рассказывает с большой уверенностью, что мы на том свете спокойно возвратимся к прежним занятиям и что смерть в нашем органическом развитии не произведеи особенно важного разлада. Сведенборг поистине честный малый. Большая часть покойников, говорил он, остались неизменны и занимаются тем же, чем занимались на земле… В этом мире, по Сведенборгу, даже и бедным гренландцам будет хорошо. Однажды, когда датские миссионеры хотели их обратить, они спросили мисионеров: есть ли тюлени нахристианском небе и на отрицательный ответ печально возразили: ну так христианское небо не годится для гренладцев, которые не могут существовать без тюленей».Я хочу лишь сказать, что, как ощущал поэт (существо, вообще, наиболее чувствительное к переменам), тот свет уже наступил на этом, просто мы не заметили наступление смерти, как в свое время не заметили присутствие жизни: «враги твои… окружат тебя… и не оставять в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения своего …»(Лк 19, 44). Нет, я вовсе не хочу вслед за поэтом лишать человека последней надежды. Смерть, с точи зрения христианства, еще совсем не конец, наоборот, в ней есть тот последний оптимизм, который заставлял всходящую на эшафот Марию Стюарт говорить: «в моем конце мое начало»… Смерть – это просто та данность, с которой нам приходится считаться. Поэт – такое существо, которое смотрит ей в лицо, ибо имеет дело с данностью. И Элиот, рассуждавший о грядущих темных веках, все же видел миссию поэта в сохранении тех последних искорокслова, передачей которыхиз поколения в поколение, живанадежда на то, что пройдя «долиной смертной тени», человечество все же когда-нибудь снова окажется способно это слово расслышать. То безмолвное сегодня Слово, вкруг которого, как и тысячу и семь тысяч лет назад, по слову поэта, «коловращается мир».
Действительно ли нас ожидают «темные века», или, быть может, все они уложаться в те «три с половиной года», о которых пророчествует Апокалипсис, мы «чаем воскресения мертвых», чаяньем этим и жива культура и человек в ней, как среде своего обитания. И хоть наивно надеяться сегодня на возрождение мира, или даже «отдельно взятой страны», все же на воскресение всякой отдельно взятой личности мы надеяться вправе. Даже Сведенборг, как пишет грустный Гейне: «не всех игравших на земле роль нашел в такой неподвижности: иные развились и в добре и во зле на том свете, и от этого произошли некоторые перемены».
Пусть же не возмущается дух наш «при мысли о прекращении личного существования, о вечном уничтожении» и не страшится пустоты, «которую приписывают природе»… «Утешься, драгоценный читатель - скажем мы вместе с германским романтиком – есть жизнь за гробом, и на том свете мы снова найдем наших тюленей».
Мне же хочется закончить еще одним стихотворением Иосифа Бродского, написанным им на смерть Т.С.Элиота, которое после смерти его автора приобретает, конечно, пророческие черты… Впрочем, пусть читатель сам судит об этом, ведь поэзия, как установили мы в самом начале вместе с Антоном Желновым тем и замечательна, что «отказывая от односложной интерпретации», всегда предполагает личную встречу.
Он умер в январе, в начале года.
Под фонарем стоял мороз у входа.
Не успевала показать природа
ему своих красот кордебалет.
От снега стекла становились у'же.
Под фонарем стоял глашатай стужи.
На перекрестках замерзали лужи.
И дверь он запер на цепочку лет.
Наследство дней не упрекнет в банкротстве
семейство Муз. При всем своем сиротстве,
поэзия основана на сходстве
бегущих вдаль однообразных дней.
Плеснув в зрачке и растворившись в лимфе,
она сродни лишь эолийской нимфе,
как друг Нарцисс. Но в календарной рифме
она другим наверняка видней.
Без злых гримас, без помышленья злого,
из всех щедрот Большого Каталога
смерть выбирает не красоты слога,
а неизменно самого певца.
Ей не нужны поля и перелески,
моря во всем великолепном блеске;
она щедра, на небольшом отрезке
себе позволив накоплять сердца.
На пустырях уже пылали елки,
и выметались за порог осколки,
и водворялись ангелы на полке.
Католик, он дожил до Рождества.
Но, словно море в шумный час прилива,
за волнолом плеснувши, справедливо
назад вбирает волны, торопливо
от своего ушел он торжества.
Уже не Бог, а только Время, Время
зовет его. И молодое племя
огромных волн его движенья бремя
на самый край цветущей бахромы
легко возносит и, простившись, бьется
о край земли, в избытке сил смеется.
И январем его залив вдается
в ту сушу дней, где остаемся мы.
Взято: ДОМ ИЛЬИ
|
|
СПАСИ И СОХРАНИ... |
Кем был Иисус Христос?
![]()
|
|
Memento Mori... Глупые смерти известных людей... |

|
|
Возвращаюсь к теме... Египет... АМОН ХНУМИТ ХАТ ШЕПСЕТ |
АМОН ХНУМИТ ХАТ ШЕПСЕТ





|
|
АМОН ХНУМИТ ХАТ ШЕПСЕТ. часть 2. |
АМОН ХНУМИТ ХАТ ШЕПСЕТ. часть 2.














|
|
ХАТШЕПСУТ, часть 3, заключительная |
ХАТШЕПСУТ, часть 3, заключительная









|
|
2012... (Возвращаюсь к теме...) Еленина и Нибиру - вестник и суд |
Еленина и Нибиру - вестник и суд
|
|
Возвращаюсь к прошлым публикациям... Таинственная и не признанная история Земли |
«Древняя история намного сложнее,
чем мы думает»
«Плохо, когда тебя не понимают, но
хуже, когда тебя не желают понимать»
Таинственная история человеческих цивилизаций – история ошибок и отклонений от истины.
Современная история с помощью
правящих кругов во всех государствах мира и на
основании трудов академиков от исторических наук сильно упрощена, чтобы ее можно было понять
простому народу. Эта история искажена в каждом государстве в угоду его правящих
кругов.
Официально
(согласно академической истории) человеческая цивилизация на Земле началась с
появление первых городов-государств в Шумере (Южное Междкрречье) и споявлением
номов (городов-государств в Древнем Египте в 4-м тыс.днэ. До этого времени (так
считает официальная историческая наука) существовала племенная организация
власти (первобытнообщинный строй), правля при этом часто говорится, что в
племенах уже шла имущественное расслоение людей на бедных и богатых, стали
появляться первые рабы (бывшие пленные, которых стало выгоднее не убивать, а
использовать их труд).
Но в связи с
тем, что многие артефакты (не признаваемые официальной наукой факты) становятся
все больше известными для многих людей, сейчас некоторые историки начинают
признавать их. Например уже не
считается, что человек выделился из общей массы обезьян 40 тысяч лет назад,
многие ученые от истории и археологии стали считать, что человек на Земле уже
жил и 100 и 200 тысяч лет назад. Многие ученые уже начинают признавать, что уже
в 8 тыс.днэ на Ближнем Востоке существовали первые государства (включая
Иерихонское государство и другие государства). Но это мелкие подачки сделаны
для того, чтобы скрыть самую суть человеческой истории – человеческая
цивилизация началась не какие то тысячи лет назад, а началась она многие
миллионы лет назад. А появление человека никак не связано с появлением человека
на Земле. Не признается очевидный факт –
самые древние обезьяны на Земле (13-15 млн.лет назад) появились значительно позднее появления первых людей (300-600
млн.лет назад) и обезьяны являются продуктом деятельности первых человеческих
цивилизаций на Земле.
Позволю себе
кратко описать историю человеческих цивилизаций с самого начала.
Сначала скажу, что все цивилизации во Вселенной очень
разнообразны и имеют разный уровень развития. Созданием самых древних
цивилизаций руководил (или лично
участвовал) Всевышний (можно его назвать
Создателем, Высшим Разумом, Брахмой или еще каким либо именем – все равно мы
наверное никогда не узнаем этого). Кто это?
Некая сложная разумная субстанция, которую нам видимо никогда не понять
или что то совершенно другое. Не в этом суть. Именно Всевышний создал
изначальную вселенскую цивилизацию, которая стала в дальнейшем выполнять все задумки Всевышнего.
Представители этой первичной цивилизации создали на просторах Вселенной новые
(вторичные) цивилизации, а вторичные цивилизации создали третий уровень
цивилизаций. Это похоже на содержание фильма «Вавилон-5» - в нашей Вселенной
существует много уровней цивилизаций. Какого
уровня была цивилизация, которая создавала разумную жизнь на Земле мы не знаем,
но согласно древних легенд в создании человеческой цивилизации на Земле
участвовали представители цивилизаций с Луны, Венеры и Солнца. Какими
они были и какие они сейчас – мы не знаем. Но согласно легенд, процесс создания
разумной жизни на Земле был длительным и сложным. До появления человеческой
цивилизации делались попытки создать нечеловеческие разумные существа, но в
конечном итоге человеческая цивилизация
стала преобладающей на Земле.
Не буду рассказывать
о создании первых рас людей (с тонкими и эфирными телами) и скажу, что
самой первой цивилизацией была цивилизация асуров. Почему «асуров»? Потому, что согласно легенд в создании асуров участвовали «суры» (боги, так
называли первые люди своих учителей, божественных правителей). Процесс
становления первой человеческой цивилизации был длительным и занимал период от
600 до 20 млн.лет. Есть вероятность того, что даже сами асуры были разными (создание
человеческой цивилизации был сложным процессом, и были разные варианты).
Возможно физические тела первых асуров были созданы на основе тел динозавров (
а возможно и других живых сусеств,
живших на Земле). В начале 20-го века в Восточной Африке было найдено небольшой
племя пигмеев, имевших холодную кровь (как у динозавров), это племя было
малочисленным (всего 40 человек) и после второй мировой войны его уже не смогли
найти (вымерли или были уничтожены соседями).
Но дело не в
этом. Во время создания человеческой цывилизации у Сынов Солнца тоже были
видимо какие то ошибки в воспитании и обучении асуров, которые в последствии
проявились. Но об этом позднее. С помощью своих божественных учителей
(правителей) асуры все таки достигли
необычайно высокого уровня знаний и стали обладать многими (непонятными для
современных людей) способностями. В своем развитии они достигли такого высокого
уровня, что некоторые асуры стали считать себя равными богам (Сынам Солнца). Это первая ошибка в развитии цивилизации
асуров.
Эта ошибка привела к тому, что боги (Сыны Солнца) покинули
асуров и асуры стали развиваться самостоятельно. Это произошло примерно около
4-х млн.лет днэ. Но возможно это произошло и раньше. В своем развитии асуры решили сами создать
нового человека (путем генной инженерии). Это
была новая ошибка цивилизации асуров.
Эти опыты начались примерно 15 – 13 млн.лет назад и в итоге
асуры создали новый вид в животном мире Земли – обезьяну. Попытки
совершенствовать свое создание до уровня человека привело к появлению
питекантропов, прямоходящих обезьян, австралопитеков и неандертальцев. Все они
не были людьми. Асуры не поняли от суров, что процесс создания человека
знанительно сложнее и начинался он с создания нематериальной (духовной, тонкой
оболочки) человека. Создание физического тела, похожего на человека не является
самым важным.
То, что
суры покинули цивилизацию асуров,
привело к тому, что основная масса асуров (без поддержки божественных учителей
– суров) стала быстро деградировать (знания и способности асуров стали
пропадать). Современными (деградированными) потомками асуров являются
австралоидные народы – бушмены, готтентоты, пигмеи, веддоиды, папуасы и
аборигены Австралии. Но небольшая часть асуров, понявших свои ошибки,
продолжала совершинствовать свою цивилизацию. Напомню, что что в цивилизации
асуров не было такого понятия как государство. Асуры не стремились к власти и
подчинению других народов. Они продолжали совершенствовать свои способности и
знания, и в конце концов стали цивилизацией, освоившей космос. Они создали свои
базы на Луне и Марсе (которые и сейчас существуют). Под давлением более
агрессивной цивилизации атлантов, часть асуров
ушла на большую глубину под земной корой, где создало свои поселения
(которые я сейчас существуют). Почему мы не имеем контакта с современными
асурами (которые постоянно наблюдают за современной человеческой цивилизацией с помощью своих НЛО и посещения людей в своем безтелесном облике). Потому, что
асуры не желают этих контактов с нашей очень убогой цивилизацией.
Примерно около
4-х млн.лет днэ. на Земле появились два новых материка – Атлантида (в
Атлантическом океане) и материк Му (в Тихом океане), материк Лемурия к этому
времени уже в основном ушел на дно Индийского океана. Остатки асурской
цивилизации продолжали свое развитие на материке Му. А на Атлантиде возникла
цивилизация атлантов. Цивилизация атлантов развивалась сложно. На начальном
этапе ее развитие пытались направлять в нужное русло посланцы с Солнца и это у
них иногда выходило. Атланты достигли высокого развития и обучились многими
удивительными способностями (из за этого многие более поздние народы стали
именно их считать богами). Первой
ошибкой атлантов было создание государства (для подавления недовольных масс в государстве). Государство атлантов (особенно в эпоху толтеков, это около 1
млн.лет днэ) было могущественным, оно управляло (подчиняло) всеми территориями
на Земле (и даже остатками асурской цивилизации
на материке Му).
Вторая ошибка
атлантов – создание армии для подчинения других народов, еще одна ошибка – применение своих необычных способностей (черной магии) в низменных целях (подчинение) более неразвитых народов. Вообще атланты совершили много ошибок, из за которых с цивилизацией атлантов полностью прекратилась связь Сынов Солнца. Цивилизация атлантов покатилась по наклонной вниз. Атланты
первыми на Земле создали рабство, создали оружие массового поражения (ядерное)
и активно его стали применять против непокорных народов (против туранцев и
других народов). Именно в эпоху атлантов зародилась новая философия поклонения
богатству и удовольствиям (за счет поконенных народов). Возможно это и привело
к гибеди этой цивилизации. И это произошло около 9500 лет.днэ (гибель острова
Посейдониса – остатка бывшего материка Атлантида). Многие потомки атлантов (уже
деградированные и потерявшие все свои знания и способности) бежали с тонущего
материка на другие земли (Арктиду, Ближний Восток, Азию, Африку и Америку).
Именно эти потомки стали основой новых человеческих народов (современной
цивилизации, пока в диком виде).
Но не все так
просто в развитии цивилизации атлантов. Примерно около 200-80 тыс.лет днэ,
часть атлантов стала понимать, что их цивилизация развивается в тупиковом
(неправильном) направлении. Они покинули Атлантду и создали свою небольшую
цивилизацию в Северо-восточной Африке (территория Эфиопии, Судана). Это были
представители Белой Ложи атлантов, которые признавали только белую магию.
Напомню, что правители Атлантиды использовали только черную магию (колдовство
для подчинения других народов). Атланты Белой Ложи продолжали себя
совершенствовать и все таки они достигли космического уровня развития (их
космические корабли достигли Луны, где и сейчас у них есть свои базы). Коме
этого они сохранили свои немногочисленные поселения на Земле (а точнее на
больших глубинах океанов и морей).
Эти атланты, как и асуры, прервали всякие контакты с
современными людьми, так как современная человеческая цивилизация продолжает
свой гибельный путь развития, продолжая идеи атлантов.
Современная
человеческая цивилизация, продолжая свое движение по пути, проторенному атлантами (из Черной
Ложи), продолжает совершать новые и
новые ошибки. Их много и назову только часть из них. Это создание денег
(сначала из золота, серебра, а позднее – просто из бумаги). Создание денег
сделало уважаемыми и сильными только тех, кто их имеет (и чаще всего
неправедным путем – путем обмана и воровства). Человечество опять создало различные виды массового уничтожения людей,
это уже повторение ошибок атлантов. В современном человеческом обществе
становится привычкой уважать тех, у кого много зеленых бумажек
(называемых деньгами). И совершенно перестали уважать ученых, которые богаты
своими знаниями. В обществе стало цениться только то, что дает много денег, а
не совесть и человечность. Даже врачи
стараются не помогать больным, если им не будет достаточно высокой
оплаты. Деньги стали мерилов всего в человеческом обществе. Человек стал еще
сильнее использовать природные ресурсы (ради прибыли), уничтожая редких
животных, создавая массу вредных для природы свалок. Ради
денег дети убивают родителей, родители бросают детей в мусорные баки.Что это? Куда мы идем?
Разве всего этого мы не видим (или не хотим видеть, занимаясь добычей только
денег).
Не это тупиковое
развитие человечества видят более
развитые цивилизации (атланты, асуры, Сыны Солнца) и часто они пытаются
изменить человеческое сознание и человеческую историю. На Земле часто
появляются пророки и просветленные люди, которые доносят до людей заветы
(законы) Всевышнего, по которым необходимо жить людям. Но разве люди этих
пророков слушают (особенно правящие круги, им не нужны никакие изменения, им и
так очень хорошо жить за счет других людей). Пророка Христа назвали сыном бога,
назвали его именем новую религию, подогнали каноны этой религии для своего
удобства и все. И так вышло со многими пророками и просветленными. Религий в
мире очень много, но вера осталась одна – вера в деньги.
И разве хоть один раз иерархи христианской церкви выступили против антинародной
политики государства – ни разу (особенно это видно в России – церковь стала
частью государственного аппарата и занимается умножением своего богатства)И даже при этом многие известные ученые (историки)
продолжают утверждать, что современная человеческая цивилизация быстро развивается.
Но она развивается не в повышении знаний, повышения духовности, не в достижении
успехов в освоении космоса (на Луну американцов не пустили атланты). Наша
цивилизация развивается в направлении усиления вооружений, развязывания войн,
для уничтожения людей другими людьми. Сильные государства стремятся подчинить
(ограбить) более слабые государства и все это делается для того, чтобы дешевле
грабить природные этих стран. Яркий пример – политика США. Но почему лидеры
других государств мира не могут противостоять этому. Потому, что во всех правящих
элитах всех стран у власти стоят люди,
полностью заражнные идеологией черных атлантов (темных сил Земли). Для этих
правителей свои личные интересы всегда
выше, чем интересы своего народа, своего государства. В таких государствах процверает обман, воровство, коррупция,
боогатые богатеют за счет обеднения всех трудящихся масс. И это тупиковое
развитие нашей человеческой цивилизации и оно ведет в «никуда».
Все что я хочу
сказать в этой статье заключается в том, что и в настоящее время на Земле живут не только люди как разумные существа.
На Земле продолжаю жить представители 1-расы (ангелоподобные, мы их не видим),
2-й расы (призракообразные, мы их видим редко), асуры живут своей развитой
цивилизацией (на Земле и Марсе), атланты тоже живут своей развитой цивилизацией
(на Земле и Луне). Но все они не желают иметь контактов с людьми (так как люди
не готовы к этим контактам, у людей нет истинных знаний об окружающем их мире).
Да и люди в основном не стремятся познать этот мир. Люди ограничены очень узкой
сферой интересов – получше поесть, развлекаться, побольше иметь денег, власти.
Люди имеющие власть и деньги с презрением относятся к другой (основной массе)
людей, у которых нет их достатка. Между этими двумя группами людей существует
постоянный антагонизм (богатый бедного никогда не понимает). Но кроме этого вся
наука на Земле подчинена на узким государственным интересам (одни государства
всячески стараются жить за счет подчинения других государств) и нацелена эта
наука не на познание окружающего мира, а на уничтожение своих противников (люди
стремятся уничтожить себе подобных). На это же нацелены многие религии мира
(все государственные религии и церкви служат не на благо людям, а на благо
государственного аппарата и самих себя). В этом случае человек познать
окружающий его мир не может. Но это не главное.
Я хочу сказать,
что многие из людей видят необычные явления рядом с собой, но не говорят об
этом, потому, что им никто не поверит, и могут даже признать психически
ненормальным. Ведь мало кто поверит, что некоторые люди могут контактировать
(общаться) с параллельными мирами, с цивилизациями находящимися на Земле и
других планетах) Есть люди, которые слышат наставления, исходящие от
представителей высших цивилизаций. В настоящее время появилось множество
экстрасенсов, предсказателей, целителей, магов и даже колдунов. Из них 99%
являются простыми мошенниками и занимаются они отнятием денег у доверчивых
людей. Но даже оставшиеся 1% истинных
целителей, магов, экстрасенсов это много и как раз они не рекламируют свои
способности, данные им Всевышним, за то что они имеют светлую душу (не
испорченное подсознание). Именно эти люди (праведники) будут создателями новой
человеческой цивилизации на новой планете (не на Земле) согласно Откровений
Иоанна Боголова. Согласно
этих откровений, вся Земля и все люди на ней погибнут, и только 144 тысячи
человек (праведников) (из более 10 миллиардов людей) будут переселены на другую
планету и попытаются с чистого листа воссоздать новую человеческую цивилизацию.
Главное – люди оглянитесь вокруг, вглядитесь в окружающий нас
мир, внимательно посмотрите на происходящие на Земле события.
Сейчас начался
2011 год, это будет сложный год, год больших природных катаклизмов. Природа
Земли уже не справляется с варварским отношением человека к природе (
варварская выкачка природных ресурсов, создание массы свалок на Земле). Еще
больше катаклизмов будет в следующем 2012 году.
Человечество
неотвратимо движется к своему
неотвратимому концу.
Эта статья написана не для того, чтобы все читатели поверили
в это (это невозмлжно), а для того, чтобы некоторые читатели немного задумались
на эту тему.
Взято: сообщество Древнейшая история народов мира. Лемурия. Атлантида. Гиперборея.
|
|