У красоты так много линий, я нарисую лишь одну и сразу станет ощутимей то чувство горечи во рту, что возникает ненароком, когда все слишком хорошо, напоминая о глубоком, как море чувстве. Отошло от брега судно и певуче раздались возгласы вдали. Мне предоставился вновь случай уплыть подальше от земли. Уже была я в этих водах, таких маняще призывных. Как странно, что сама природа не даст мне выбраться из них, если рискну я оказаться на этом судне снова. Песнь матросов будет продолжаться и если я останусь здесь. У памяти есть закоулки, неведомые до поры. Решусь ли я покинуть сутки, чтоб обнаружить их среди спокойных волн, несущих имя, которое не произнесть без дрожи в голосе. Как сильно влияют мелочи на речь. Даже смешно. Увековечить так просто образ смутный. Мил он будет долго, словно нечем мне вытравить его из жил. Бегущий не имеет право хоть на мгновенье замереть. У ностальгии нет начала, ее не прерывает смерть. По кругу движутся фигуры, так плавно словно в полусне. Их можно рисовать с натуры. Да только нужно это мне? Про память многое известно, так объясните почему не отпускает меня детство и я играю на полу. Пора б наверное не думать о славном прошлом, но оно все поглощает точно сумрак, хотя и без того темно. Не выбраться из этой мути так просто. Надо сделать вдох и предпринять шаги к каюте по водной глади. Со всех ног пущусь вперед я, будто сзади за мною гонится сам черт, чтобы схватить в кольцо объятий и не пустить меня на борт. Я знаю методы борьбы с ним и наконец их применю. Ни в коем случае не сникну. Нельзя. Мне нужно к кораблю. Величественно он проходит невдалеке, как будто ждет меня и всех моих уродин, ступивших на поверхность вод. Я двигаюсь и в этом право мое на освоенье мест, в которых спрятаны начала случившихся со мной чудес. Найду их и составлю схему, причинно-следственную связь. Это поможет мне наверно понять как вышла та напасть. Расставив в правильном порядке событий славных череду, пойду я дальше без оглядки или быть может поплыву. Облегчив груз свой непосильный смогу осуществить мечту - закончить наконец картину и подвести под ней черту.

Безупречный ритм отчеканит слово,

Отдастся в каждом случайном звуке.

Скажи, что это тебе знакомо -

Застывшие в полумраке руки,

Забывшие, что хотели делать,

А именно соблазнить другие,

Столь же прекрасные и без цели

Блуждающие по изгибу выи.

Мои слова заговоренные
летят сквозь время и пространство,
туда где ходят люди темные,
к которым только так добраться
возможно лишь. Произнесенные
они теряют свою силу.
Мои слова такие скромные,
что прячутся за мою спину.

Безвылазно сижу в своей норе, не выхожу на люди, в город, в дамки и потому так часто строю замки из воздуха, песка, но знаешь мне так хочется куда-нибудь пойти и оказаться вне системы быта. Как оказалось многое в ней скрыто, я это точно знаю. Изнутри изучены углы все и края. Я оступалась, падала, но все же не поняла, что мне всего дороже. Тут мало места вероятно для различных чувств, сгибающих в дугу тех, кто не перестал с собой бороться и выбрался из темного колодца. Скажи мне почему я не могу. Раз будущего не было и нет, а прошлое рассыпалось на части, никто уже не станет качать ясли, в которых я лежу, не зная бед. Ты слушаешь, но знаешь наперед, что я скажу тебе. Закончим это. Мой монолог не требует совета и к сути он конечно не ведет. Придумывать друзей не лучший ход, но кто еще мне будет так подвластен. Мой разум изощрен стал и опасен. Он мной играет словно мышкой кот. Ведущий и ведомый есть один и тот же человек, стоящий прямо. Сказала мама мне что я упряма, наткнувшись на стекло, что трогал мим. Она не знает всех моих невзгод, легко критиковать прожив полжизни. Да я навек заложник своих мыслей, а думать это самый сложный спорт. Искусственно поддерживать свой пыл. Бросать дрова в камин и поджигать их. Сушить пропитанную чем-то гадким скатерть. Есть ужин что уже давно остыл. Вот все что мне осталось. Видно так живут все те, кто не дерзнул подняться, кто на полу безвольно распластался. Не осуждай ты мой невольный страх. Я не хочу заместо я боюсь. Как часто я пыталась обмануться, прикрыться фразой, сказанной без чувства, сорвавшейся случайно с моих уст. Так просто разгадать. Никто не смог. Или не захотел связаться с мукой, которая владеет мной. Ни звука. Кто-то стучит. Замри. Сейчас уйдет.

Весна вносит свои коррективы в природу. Рабочий процесс от этого немного страдает. Но зато потом с новыми силами ринешься в бой и много деревьев падет, прежде чем станет снова все ясно.

По мотивам сна

Я нахожусь в своей квартире. Меня кто-то на ключ запер. Что-то делать бесполезно. Выход сразу не найти. Попыталась я заняться тем, что время скоротает. Но у времени как видно виды на меня свои. Из окна не прыгну. Жалко ног своих, своих усилий. Подожду того, кто может двери все же отопрет. А не отопрет, не страшно. Я привыкла к этим стенам. Они стали мне родными. К месту привыкает кот, как и я, но с ним сравнение не имеет преимуществ. Слишком слабое с животным сходство тела и души. Я не буду и пытаться заучить урок про мантры. Знаю только, что в глуби нас есть такие залежи! Противень, давно не мытый, стоит в раковине рядом с другой посудой, но об этом подумать можно и потом. Сейчас меня интересует, когда же мне придет спасенье, когда придет мой избавитель и явит царственный чело. Я безусловно стою мало. Я думаю о том, что будет. Я вспоминаю то, что было и брови хмурятся мои. Но вот придет мой избавитель, откроет путь, от глаз сокрытый и я пойду, как будто это есть первые мои шаги.

не подходи так близко
остерегись
мне не нужна подписка
сейчас на жизнь

равнодушие как колосс
выстоит даже после боя
я могла бы задать вопрос
но ответ мне не важен стоя
я смотрю на застывший мир
прекративший свое вращение
кто скажите мне допустил
на лице моем тень сомнения

как все задолбало как все надоело
скажите мне сейчас же мое ли это тело
скажите без раздумий свой груз ли я несу
ответьте на вопросы пока тоску пасу

Я как та река, что мнется у берегов и не знает как ей выбраться наружу. Я как тот берег, распростертый у подножия горы, по крупицам разбазаривающий себя ветрам. Я как та гора, стоящая на песчаном берегу, устремленная своей неприступной вершиной к небу. Я как то небо, единое для всех, без устали огибающее земной шар дугообразной, не имеющей конца, кривой. Я как весь мир, существующий всегда, даже после пересечения последней, самой протяженной границы. Я точно такая же как ты и ты поймешь это, если почувствуешь все то, что чувствую я. Вбери в себя все смыслы, все то, что еще никогда не лежало на поверхности. Законы мироздания, и их тоже вбери в себя. Быть может это не сблизит нас, но несомненно сделает единым целым. Что я, что ты - одно, но в то же время нас двое. Субстанция такова, что можно выделить звенья, состав, а также все мысли и все слова. Стоить лишь захотеть и мы не станем этого делать. Эфирное тело прекрасно совмещает себя с другим эфирным телом, а также со всем, что может стать частью нас. Теперь то ты понимаешь как устроен, как устроенна я.

Не произноси мое имя всуе
Не слышит голоса больше разум
Ты хотел чтоб тебя надули
Что ж теперь ты мне стал обязан

Метафизический дождь льется мне на плечи, а я не знаю как с ним совладать. Не знаю на каком таком наречьи он шепчет мне. Да разве можно знать о тех вещах, что есть за гранью смысла. Да разве можно осязать их суть. А капли падают. Вот на носу повисла одна из них и кажется, что грудь по швам распорется и вылезет наружу кровавый сгусток сердца или нет, не сердца сгусток, а скопление стужи. Как будто бы ей тоже нужен свет. Я обездвижена, но разве будет вечно идти в пространстве этот мерный дождь. А торопиться некуда, конечно, если не брать в расчет любимых. Рожь согнула стебли и порывом ветра снесло с меня приставшую труху. Хотел раздаться было вопль, но где-то рассеялся он. Жаль, что не могу я прокричаться. Было бы полезно разочек выпустить наружу свою боль. Она бы в поле канула как в бездну, заполнив все, что есть на нем собой. "Стоять нельзя идти" возникла строчка. Я знаю, где поставить нужный знак, но мне мешает оторопь. Сорочка пристала и не снять ее никак. Что делать в этом тереме беззвездном, покрытом не везде и невпопад? Наверно стоит мне пока не поздно придумать лучше, чем есть вариант своей пустой, не важной в общем жизни, волнующей лишь нескольких людей. Тогда быть может я движеньем мысли смогу поставить знак и пасть в репей.

Раз это стоит вымысла,
послушай про налет.
Мы с тобой два выстрела,
сразившие господ.

Мы с тобой две линии,
прочерченные от
дула оружейного
до злых уставших морд.

Мы с тобой две дырочки
с кровавою каймой.
Годится ли сравнение
придуманное мной?

из расстроенного пианино
можно выжать прекрасный звук
когда ты хмуришься ты красива
и невозможно смотреть вокруг

давай же пробуй дотронься клавиш
и растворись в музыкальном сне
ты в воздухе как бы роспись ставишь
и даришь весь этот воздух мне

да вероятно я не младенец
и не болит у меня душа
но выглянув из-под полотенец
я удивительно хороша

ты так хохочешь что все трепещет
и кажется упадет на пол
я слышу слабо заметный шелест
я вижу как накренился стол

ну перестань же раскаты грома
сейчас излишни и ни к чему
так хорошо в выходные дома
затеять простенькую игру

куда девалась моя рубашка
не смейся лучше ее найди
в любви должно быть бывает тяжко
бывает тяжко и без любви

но все таки не сейчас не с нами
как будто бы небом данный шанс
мы спрятали чтобы не достали
его теперь не отнять у нас

что будет дальше война и немцы
и меч разящий врага пронзит
как будто это мы иноземцы
не можем жить без полей и битв

еще как можем и даже боле
совсем не хочем идти на фронт
но нас искусно так накололи
что мы не знаем пути в обход

прямых приказов мы безыдейны
и потому так просто нас подчинить
когда нет выхода из системы
и нет того кто бы начал рыть

подземный ход или что-то вроде
все остается на тех местах
где не возникнет мысль о свободе
где правит всеми и всем рейхстаг

Разве вы не знаете ответа
На тот вопрос, что был мне задан дерзко?
А бестолковость дельного совета
Не обнаружить, если сказан веско.

Захлопнуть дверь и собственной персоной
Явиться в дом, обставленный шкафами.
Понять, что даже будь тогда резонной,
Я все равно осталась бы не с вами.

На отдых в полусгнившем павильоне
Рассчитывать, не зная как добраться.
Почти весь день быть в этом странном доме,
Пытаясь применить к себе пространство.

Нежнейший мой порыв не так истолковали. Отчаяние скрыв, я предалась печали. Не ведая, что сил осталось совсем мало, я слушаю винил, склонив главу устало. Пытаясь объяснить обидные упреки, я пробую винить погоду. Одиноки остались у стола стоять два старых стула, как будто их судьба жестоко обманула. А вероятность быть вновь понятой превратно растет, но вас смутить не дам я ей. Неправда. Скорее всего дам. Потом. Сейчас не к спеху. Не хочется пока входить мне в ту же реку. Я выйду за порог, пытаясь забыть встречу. Иначе какой прок от мыслей, что не лечат? Прогнать их, чтоб затем легко восстановится. Я то обиду съем. А вы? Как долго злиться вы будете? И сколь ваш гнев велик и важен? Не лучше ли покой чрезмерности, так скажем.

Не бросай меня среди поля,
Среди зарослей полой пшеницы.
Я ведь знаю, что будь твоя воля,
Ты дала бы мне шанс, но ресницы

Так дрожат от возникшего гнева.
Я читаю лицо как страницу.
Ты сюда приходить не хотела,
Но пришла и теперь небылицу

Расскажу про себя и напасти.
Ты услышав поймешь, что полезно
Поддаваться не то чтобы страсти,
А любви не иначе как честно.

Не неволю, прошу лишь дать время.
Надо вытряхнуть все эти зерна,
Что пристали к одежде. Ты - семя.
Тебя вытряхну тоже. Довольна?