Прикрыв свой взгляд ресницами дождей,
Лукавишь, сероглазая, со мною.
Забудь про холодность и будь смелей,
Я встречи с нетерпеньем ждал, не скрою.

Сорви тумана дымчатую шаль,
Встряхни парик ажурный с позолотой.
Пусть ветер унесет его, не жаль.
Он вспыхнет на закате яркой нотой.

Скорей согрей теплом в последним раз,
И не стыдись, открой свои объятья.
Не будет больше близости у нас,
Уже метель свои готовит платья.

Обнимемся и вспомним о былом,
Прощаться проще, не тая упрека.
Погонит ветер листья помелом,
Издалека моргни мне серым оком.

Мелодичный звонок за дверью не сразу привлек внимание хозяина. Хотя мы и договаривались о встрече, он открыл не сразу. Спокойный умный взгляд и приветливая улыбка сняли первое напряжение. Андрей умел расположить к себе собеседника, если не сказать больше. Он умело манипулировал им, но делал это профессионально. Я даже включилась в эту невинную игру. С интересом наблюдая за поведением хозяина, приняла роль ведомой, если не жертвы, на которую началась охота.

Имея некий журналистский опыт, я была готова к стандартным приемам тех, кто согласился на интервью. Поискала информацию об Андрее в Интернете и заранее согласовала с ним список вопросов, которые, как мне казалось, были бы интересны и мне и будущему читателю. Главред обещал поставить мою статью в ближайший номер журнала. Напутствуя меня перед поездкой, он положил мне руку на плечико и доверительно поведал, что клиент непростой. Главред был еще тот хитрец, он умел возбудить женское любопытство и профессиональный азарт.

Андрей предложил выбрать одно из мягких кресел у невысокого изящного столика с инкрустацией. Пока я разглядывала замысловатый орнамент переплетений золотистых и вишневых изгибов на отполированной столешнице, он принес поднос с чаем. Я тем временем выложила перед собой из сумочки диктофон и блокнот. Моя «счастливая» перьевая ручка легла рядом.
- «Ланкастер»? – Андрей изобразил на лице приятное удивление.
- Да… - отчего-то смутилась я, - подарок.
- Думаю, поклонник вашего таланта не случайно выбрал «Паркер». Это наверняка, счастливое перо.
- Почему вы так решили? – искренне удивилась я.
- Дорогие подарки часто обдумывают перед покупкой. Это китайскую подделку купят мимоходом в ларьке у метро, а тысячу баксов тратят с умом. Тем более что это был не очень богатый человек.
- Почему вы так решили? – меня задели его рассуждения о финансовой состоятельности моего знакомого. Ну, хотя и бывшего.
- Вы умная женщина, Светлана, - он чуть поклонился и сделал паузу, придавая значимость сказанному. – Это был явно не «папик» или купчишка, пытавшийся дать взятку таким образом. Вы бы не взяли такой «подарок» и уж наверняка не носили бы его в футляре.
- Профессиональная наблюдательность? – неуклюже съязвила я, чувствуя его превосходство.
- Я никому не скажу, - усмехнулся он. – Позвольте предложить вам чаю.
Это было неприятно. Я повертела в руках «Паркер», чтобы успокоиться и перейти к делу. В конце концов, моя профессия брать интервью. Как говорила на лекциях наша Лилия Станиславовна:
– Профессия журналиста не лучше, чем у хирурга. Приходится копошиться в душах, а они не всегда отличаются от содержимого прямой кишки.
- Судя по вашему взгляду, - голос Андрея прервал мои воспоминания, - я ненароком обидел вас. Прошу простить великодушно.
- С чего вы взяли? – ощетинилась я.
- Вы обратились за помощью к кому-то из близких по духу. Это всегда выручает.

Чтобы заполнить нависшую паузу, я механически полистала свой блокнот, хотя и без него помнила все вопросы к этому «шаману». Он опять прочел мои мысли.
- Тантра-йога не относится к «шаманству» или «хлыстам», - он выдержал паузу, сделав маленький глоток чаю. – Это учение, веками развивавшееся умными людьми. Это не Камасутра, расширяющая познания провинциала в сексуальных отношениях, это именно учение о том, как развивать свои способности и духовность используя сексуальные практики.
- Скорее всего, я именно тот провинциал, который когда-то полистал забавную книжку с картинками, - я в упор посмотрела на гуру, - но многие из них у меня вызвали улыбку, нежели желание повторить замысловатую позу.
- Спасибо, за откровенность, - он не отвел взгляда, спокойно продолжив, - думаю, что многие асаны из хатха-йоги вам тоже будет сложно выполнить без подготовки. Мы привыкли смотреть чемпионаты мира по фигурному катанию или футболу, но времени на подобные занятия у нас нет. Разве что, добежать до отходящего автобуса или дотащить сумки до холодильника.
- Вы хотите сказать, что секс с супругом, это то же самое? – продолжила я мысль Андрея.
- Если по пятницам, то – да.
Он демонстративно зажег пару свечей на столике и предложил мне попробовать другой сорт чая из соседнего чайничка. Напиток был терпкий и крепкий. Маленького глотка было достаточно, чтобы ощутить совсем иной вкус.
- Есть немало отличий между Западной и Восточной культурами, - гуру с удовольствием откинулся в кресле, глядя на меня. - Одно из них определено христианским отношением к сексуальности человека.
- Греховность? – предположила я.
- Не только. Я бы сформулировал это, как крайность. Либо полное табу, либо вседозволенность.
- Не совсем понимаю вас, - моя рука опять потянулась к «Паркеру», - как христианство связано со вседозволенностью.
Андрей улыбнулся вполне искренне, отставив миниатюрную чашечку.
- Умные родители не будут заставлять ребенка читать нужные книги. Они поставят их на видное место в шкафу и запретят их трогать.
- Хотите сказать, что все продумано?

- Христианство возникло не на пустом месте, - он чуть подался вперед и глаза его блеснули. – Взять, хотя бы отношение к женщине. Тора ограничивает женщину жестче, чем Библия. Несчастная не имеет права голоса и не может свидетельствовать в суде. Женщина-монарх уникальное явление на троне многих стран, хотя именно она рожает наследника. Не физическая сила сделала мужчину правителем мира, а страх перед женщиной. Она по природе своей сильнее. Она обладает даром предсказания и врачевания гораздо чаще, чем мужчины. Она сильнее в своей сексуальности. Именно поэтому тантра-йога отводит женщине особое место в своем учении.
- И в чем же его суть? – подтолкнула я хозяина.

- Развитие личности, - быстро ответил Андрей. – Только не односторонней, как мало подвижный гений-математик или узколобый чемпион по боксу. Гармоническое развитие личности – смысл жизни. Создатель или боги дают нам шанс. Это не только сильное тело, математические или экстрасенсорные способности, это все вместе. Ошибка Западной цивилизации в узком профессиональном подходе к человеку. Для нее главное – результат. Человек-инженер, человек-врач, человек-рабочий. Отсюда признание личности через получение ей награды, звания, дипломы – вот цель каждого его члена. В конечном счете, все свелось к деньгам. У кого их больше, тот успешнее. Даже урод. Потому дни Западной цивилизации сочтены.

- Будущее за тантра-йогой? – неумело пошутила я.
- Нет. Тантра – это фундамент, проверенный веками. Так можно развиваться. Но не только так. Каждый может выбрать себе уникальный путь. Насильно одевая своих детей в одинаковую форму и обучая их одним и тем же песням, правители пытаются плодить управляемую массу . Роботов. А путь прогресса лежит в другой области. В уникальности. Техногенное общество сводит сексуальные отношения либо к порицаемой похоти, либо к разнузданной вседозволенности. А это тонкий индивидуальный инструмент. Причем очень сильный.

- В развитии личности? – засомневалась я.
- Именно. У человека сексуальная чакра расположена выше двигательной. Научитесь управлять этой энергией, сможете задействовать ее для любой своей деятельности. Это другая ступень развития личности.
Гуру внимательно посмотрел на меня, пытаясь убедиться, что я поняла из его речи.
- То есть отказаться от обычного секса с близким человеком и превратить их в физические упражнениями? На плацу или в спортзале.
Он ответил не сразу.
- Если выучиться грамоте, можно писать доносы или отчеты. Осилите изящную словесность, рука сама потянется к поэзии.
- Чем же плох традиционный метод образования?
- Если говорить о России, то нам нужна особая методика. Взять хотя бы теперешнюю систему аттестации школьников.
- ЕГЭ? – уточнила я.
- Именно, - гуру набычился. – Система тестирования, разработанная когда-то американцами для муниципальных школ в индейских резервациях, нам не подходит.
- А тантра?
- Понимаю, что вас интересует главный вопрос, - он грустно улыбнулся. – Действительно ли, практикующие тантру, совершают соитие с партнерами на занятиях. Да. И скажу почему. Суть в том, чтобы научиться управлять этим процессом. Поставить разум над чувством. Направить возникающие всплески энергии в иные энергетические каналы. Думать о главном.
Он помолчал, наблюдая за моей реакцией на сказанное.
- Тантра не универсальная методика. Она особенная.
- Для избранных? – предположила я.
- Да. Как математика или танцы. Только результат у нее иной. Он скрыт от внешнего взгляда.
- Как же его определить?
- А как вы оцените самосознание? Свои новые возможности самоконтроля и управления своей энергией.
- А если это только слова? – не сдавалась я.
- Европейцу надобно явить чудо, - улыбнулся гуру. – Или хотя бы плюнуть дальше всех.
- И все же.
- Хорошо, - он выпрямился. – Сутки интенсивного и продуктивного умственного труда. Двухчасовой половой акт. Закрытие третьей чакры и открытие ясновиденья.
- Экстрасенсорика?
- В том числе, - он остановился, словно взвешивая свои слова, и продолжил. – Вы задумывались когда-нибудь над тем, что многие древние тексты упоминают о богах, имевших связь с людьми. В мифологии Индии, Египта и Греции говорят о детях, ставших полубогами.
Я утвердительно кивнула.

- Если бы у землян были разные генетические типы с богами, мы бы не скрещивались. Ну, как с обезьянами, например. Однако, мифы свидетельствуют о нашем родстве. Мы действительно созданы по образу и подобию. Мы можем, как Вишну, иметь тысячу лиц, т.е. тысячу проявлений. Что-то определяется наследственностью, что-то практиками. Физическими, сексуальными и духовными.
- И тантра одна из них?
- Да это один из путей совершенствования.
Насмешливый взгляд гуру поколебал мою уверенность в собственной правоте и непогрешимости. А вдруг. Вдруг он не жулик, использующий доверчивых или похотливых людишек в своих целях. Сомнения не покидают меня и поныне. Мало ли появилось экстрасенсов и потомственных колдунов, ведьм в десятом поколении и магистров Вуду. Есть даже мольфары.
Всех волнует тысяча лиц Вишну.

В незапамятные времена среди зеленых полей и густых лесов стояла одна деревенька. Глубокое. Многим название казалось странным, поскольку ни рек, ни озер поблизости не было. Разве что ручейки, в которых летом купались воробьи. Поговаривали, что деревеньку ту назвали так в шутку, с намеком на особенность ее жителей. Она состояла в том, все поголовно были великими выдумщиками. Ну, это мягко сказано. Они безбожно врали. Плели не весть что по поводу и просто так, сочиняли небылицы и сами в них верили. Пересказывая всякий раз, добавляли отсебятину, да так, что смысл менялся на противоположный.

Путник, впервые попавший в Глубокое на вечерние посиделки, до утра не мог заснуть. Позже странная деревня манила и пугала его, как погост в лунную ночь. В уездном городе на ярмарке или в базарный день жители из Глубокого бывали частенько. Им нечего было продать, а купить могли разве что леденец, но вот порассказать о том, чего не было, они были мастера. Подгулявшие купчишки частенько звали к столу не цыган, а говорунов из Глубокого. Такого порасскажут, что тишина в харчевне стоит, и ложки не стучат. Дальние страны и великие битвы, дворцовые интриги и перевороты, пираты и несметные сокровища, вампиры и красавицы – и самое забавное, что рассказчик свидетель, а то и участник событий. В доказательство шрамы показывал и святыми клялся.

В те времена грамоте мало кто был обучен, потому книг не читали, а вот послушать любили. Частенько звали на праздники в богатые дома жителей той деревеньки, а они всякий раз новую байку приносили – то слезу вышибут, то страху нагонят, то смехом уморят до икоты. Публика порой далеко за полночь не расходится. Сидят все кружком перед рассказчиком, рты раскрыв, и всему верят. Он только свечку поближе пододвинет и давай балаболить. От его рук тени по стенам да потолку бегают, голос то зычный, то бархатный. Так и стелет. Да, соврать мастера были.

Причем, все поголовно в Глубоком этим пристрастьем грешили. И стар, и млад. Поговаривали, грибы в лесу у той деревеньки особые росли. Потому никто к хмельному интереса не проявлял. Зато жили весело. Разыграть кого-то из соседей – хлебом не корми. Молодки с утра у колодца встретятся и такое порасскажут, что потом сами бегут домой проверять. Причем, своим же россказням и верили. Все, кроме одной.

Была в той деревеньке знахарка. Одна жила в дальнем домишке на отшибе. Ни детей, ни стариков у нее не было. Огромный черный кот составлял всю ее семью. Нелюдимая и замкнутая женщина неопределенного возраста сторонилась веселой жизни в Глубоком, да и к ней стучались только по великой нужде. У кого скотинка захворает или муж загуляет, к знахарке тянутся. Она зелье сварит, камушки свои на столе раскинет, пошепчет на огонек свечи - все и уладится.

Однажды случилась в тех краях засуха. Два года неурожай. Зимы лютые, а летом хлеба не соберешь. Голодно и холодно стало. Птицы улетели, ручьи и те высохли. Многие снялись с насиженных мест в другие земли. Никто россказням вралей из Глубокого не верит, что вот-вот дожди пойдут, а тепло и урожаи вернуться.

Однажды душным вечером услышала знахарка шум под своими окнами. Глядь, а там толпа – вся деревня собралась. Не балагурят, как обычно, а злобно в ее сторону пальцами точат, да выкрикивают – мол, она порчу навела. Того и гляди дом спалят. Не испугалась знахарка. Вышла на крыльцо, да без лишних слов указала на старую березу посреди деревеньки.

- Копайте там. Воду найдете. Напоите себя и поля свои. Урожай будет.

С тем и ушла. Соседи переглянулись, да лишь руками развели. Пошушукались и решили проверить. Глубоко пришлось копать, да не зря. Хлынула вода из нового родника. Холодная, чистая. Пустили ее на поля, и колос поднялся. К концу лета такой урожай собрали, что торговать стали. Разбогатели. Только вместе с шальными деньгами пришли в ту деревеньку зависть и злоба. Перестали соседи друг друга разыгрывать, да небылицы сказывать. Купцами заделались. Вокруг своих домов заборы высокие поставили и злых кобелей на цепь посадили.

С каждым годом урожай на полях вокруг Глубокого был просто неслыханный. В округе беда, а у них хлеб девать некуда. Стали они торговать на ярмарках и о своих байках позабыли. Никто в округе уж не зовет на посиделки жителей из Глубокого, а они голытьбы всякой сторонятся. Как бы не украли чего. Сами к соседям не ходят, и к себе не зовут. Вдруг кто увидит, что закрома у них от зерна ломятся, а по углам горницы дорогая утварь пылится. Никто и не заметил, как былых весельчаков и балагуров молчунами стали кликать, а деревню их перекрестили в Молчановку.

Как-то по весне пошли сильные ливни, даже дома подтопило. Все обошлось, только вот колодец у старой березы обвалился. Засыпало его подчистую. Ключевой воды не стало, и урожаи пропали. Как ни старались молчуны, ничего у них не вышло. Сунулись, было к знахарке за помощью, а у нее ставни и двери накрест заколочены. Очень быстро накопленное добро, как песок сквозь пальцы. Дома обветшали, а заборы на дрова разобрали. Старую березу, что у родника стояла, и ту спилили.

Теперь редкий путник спросит у кого-нибудь в соседней деревне, где Глубокое. В ответ услышит – в Лету кануло. Все бы ничего, да жаль тех сказок и прибауток, что исчезли вместе со странной деревенькой, где жили болтуны и врали, за понюшку табака делавшие жизнь целой округи такой счастливой и беззаботной.