http://www.itishistory.ru/1k/1_korabli_12.php

Парусные Суда в XVIII Столетии

В XVIII столетии парусные суда достигли определенной степени совершенства, хотя постройка их все еще не имела под собой никакой солидной научной базы. Даже такие признанные корабельные мастера, как голландцы, в основном руководствовались своим эмпирическим опытом, а не детально проработанными чертежами. Недаром царь Петр I, в молодости бывший подмастерьем у голландца Класа Поля, быстро разочаровывается в познаниях своего учителя, а затем и вовсе начинает считать голландских судостроителей ремесленниками, полагающимися лишь на природную сметку и верность глаза. Кстати, следующим «пунктом назначения» Петра-ученика стала Англия — родина фрегатов и, пожалуй, единственная страна, где к началу XVIII в. теория кораблестроения получила достойное развитие.

 

 

Французский линейный корабль «Солей Руайалъ», 1690г.

 

Деревянные конструкции судна удалось улучшить настолько, что постройка больших военных кораблей (линейных и фрегатов) с водоизмещением в 2000 тонн из исключения становится правилом. Крупные суда постепенно приобретают специфическую форму корпуса — с наклоненными внутрь бортами, высокими кормовыми надстройками, разным уровнем палуб, которые уступами спускались к миделю, и такими полными оконечностями, что в плане ватерлиния приближалась к прямоугольнику. Полнота оконечностей обеспечивала кораблю легкий всход на волну и спокойную килевую качку а прямоугольные обводы ватерлинии повышали его остойчивость. Из-за «заваленного» фальшборта верхняя палуба корабля оказывалась длинной и узкой. Вероятно, судостроители боялись, что судно не будет достаточно остойчивым, если тяжелые орудия, располагавшиеся по борту на верхних палубах, выйдут за ширину ватерлинии. Расплатой за выгнутые борта стали снижение плавучести судна и повышенный расход древесины. Корма корабля по-прежнему оставалась плоской — транцевой. На судах прочно обосновывается штурвал, преимущества которого по сравнению с румпелем и колдерштоком быстро оценили капитаны дальних плаваний. Штурвал позволял управлять рулем, находясь на квартердеке судна.

 

 

Франиусзкий фрегат «Флора», 1780г.

 

Мидель — в теории корабля обозначает самое широкое место корпуса.

 

Кое-что изменилось и в парусной оснастке судна: приблизительно с 1750г. корабелы отказываются от блинд-стеньги. Вместо нее на бушприте устанавливался утлегарь для крепления среднего кливера, кливера и бом-кливера — парусов, введенных на английских кораблях еще в начале столетия. Элементы мачт и рангоута начинают скреплять железными обручами, так называемыми бугелями.

С увеличением числа шпангоутов набор судна приобретает значительную прочность. Усиливается и сама конструкция шпангоута, и, наконец, корабелы начинают вырезать каждый второй шпангоут с удвоенной толщиной. К концу столетия на военных судах для дополнительного скрепления шпангоутов в моду вошли ридерсы — диагональные полосы, которые накладывались на шпангоуты во избежание сильного изгиба и поломки корабля во время шторма.

 

Кливер — передний треугольный косой парус, ставился впереди фок-мачты.

Стаксель — косой парус, поднимаемый по лееру или штагу между мачтами. В зависимости от местоположения получает дополнительные приставки: грот-брам-стакселъ и т. д.

 

Да, с таким прочным судном можно было идти и в огонь и в воду Кстати, слово «огонь» мы упомянули совсем не случайно: именно в огне кончали свою жизнь старые военные брандеры — корабли-камикадзе, нагруженные горючими и взрывчатыми веществами. Преследуя одну цель — сжечь суда противника, хотя бы и ценой собственной жизни, они втихомолку, ночью или в тумане, проникали в самое сердце неприятельской флотилии. Брандер снаряжали так, чтобы он мог мгновенно вспыхнуть, столкнувшись с вражеским кораблем. Пример настоящего триумфа брандеров — сожжение турецкого флота в Чесменской морской битве 1770г. Для действий против турок русскими было построено целых четыре брандера. Успеха добился только один из них, бывший под командованием лейтенанта Д.С. Ильина — но зато какого успеха! Несмотря на сильный огонь противника, Ильину удалось вплотную подойти к 84-пушечному турецкому линейному кораблю, зажечь брандер и вместе с командой пересесть в шлюпку. Горящие обломки взорванного судна вызвали взрывы и пожары на кораблях противника. Из-за одного старого брандера в огне погибло 15 турецких линейных кораблей, 6 фрегатов и более 40 мелких судов. Сохранением прочности корпуса корабль XVIII в. был обязан своей тщательной окраске, предохранявшей дерево от гниения. Судовая мазь, которой обычно красили подводную часть корпуса, имела грязно-белый цвет. Изготовлялась она из серы, сала, свинцовых белил, растительного жира и рыбьего жира, смешиваемых в определенных пропорциях. Позднее корпус ниже ватерлинии начали покрывать минеральными тирами черного цвета, а в 1761г. английский Совет Адмиралтейства, осуществлявший надзор за постройкой судов, повелевает накладывать на подводную часть судна дополнительную обшивку из медных листов на медных же гвоздях, чтобы защитить его от разрушения жучками-древоточцами. Борта судов красят в черный и желтый (или белый) цвет. Черными полосами оттеняют батарейные палубы. Для окраски внутренних помещений судна использовали охряно-желтые тона, а внутренние стороны пушечных портов, как и на галерах, продолжали оставаться кроваво-красными. Так же красили и борта изнутри. Иначе после первого же сражения могло показаться, что корабль весь истекает кровью — на самом деле это была кровь погибших в бою матросов.

 

 

Брандер Ильина

 

Корму судна все еще снабжают богатым резным декором и громадными фонарями с ажурной резьбой. Кстати, роскошь и пышность отделки всецело зависели от ранга корабля. У россиян, к примеру, небольшие суда имели вполне определенную схему декора: в центре кормы помещался герб, который поддерживался с двух сторон позолоченными фигурами; чуть ниже шло название судна. Скромное разнообразие достигалось тем, что герб поддерживали либо скульптуры святых, либо воинов, либо путти (так называли изображения маленьких пухленьких мальчиков). У кораблей и фрегатов, кроме кормы, украшались кормовые галереи, верхний пояс бортов, крамболы, гальюн и носовая оконечность.

 

 

66-пушечный корабль «Трех иерархов». 1760г.

 

Крамболы — толстый короткий брус, выходящий за борт и поддерживаемый снизу кницей. Служил для подтягивания к борту якорей.

 

Кормы французских военных кораблей «Инвинсибл», 1747г. (слева), и «Глориосс», . 1740г. (справа)

 

В XVIII в. английский фрегат не только занимает достойное место во всех западноевропейских флотах, но и получает широкое признание в России. По указу Екатерины II, обратившей царственный взор на южные границы своей империи, в устье Днепра для обороны от турок строится город-крепость Херсон, при котором создается новое адмиралтейство. Заботы о строительстве херсонских верфей и военных баз Екатерина возложила на двух генерал-аншефов — главнокомандующего русской армией на юге ГА. Потемкина и начальника всей морской артиллерии А.П. Ганнибала. В 1778 г. Россия активизирует свои действия против турецкого флота, и имена непобедимых фрегатов построенной в Херсоне Черноморской флотилии — «Андрей Первозванный», «Берислав», «Стрела», «Кинбурн», «Георгий Победоносец» и многие другие — начинают звучать угрозой для врага. Постепенно русские адмиралы, предпочитая этот тип кораблей другим небольшим судам, вводят вместо шняв 16- и 20-пушечные фрегаты, безкоторых последующие военные действия против турецкого флота были бы попросту невозможны.

 

 

Американский фрегат «Эссекс», 1799г.

 

Во многих победах русских фрегаты сыграли решающую роль. Пример тому— сражение у острова Фидониси (1778г.). Севастопольская эскадра, состоявшая всего из 36 судов, в том числе двух линейных кораблей и 10 фрегатов, встретилась здесь с превосходящим турецким флотом, включавшим 49 судов, 17 из которых были большими линейными кораблями. Маневренный русский флот под командованием капитана-бригадира Ф.Ф. Ушакова быстро контратаковал турецкий авангард, и после трех часов битвы турецкая эскадра, потерявшая одно судно, была вынуждена ретироваться, спасаясь от противника.

В 1788г. по приказу Потемкина при слиянии рек Ингула и Южного Буга была заложена большая корабельная верфь, которая дала начало городу Николаеву. А спустя всего два года со стапелей новой верфи сходит на воду первый 4б-пушечный парусный фрегат «Святой Николай». Этому кораблю суждено было прожить сравнительно долгую для деревянных судов жизнь: целых двенадцать лет находился он в строю, получив боевое крещение в июле 1791 г. в сражении у мыса Калиакрия.

 

 

Корвет

 

Торговые суда этого времени, имевшие сравнительно небольшое водоизмещение (порядка 600 тонн), по конструкции почти ни в чем не уступали военным. Преимущество крупных боевых кораблей выражалось, пожалуй, только в оптимальном соотношении между длиной и шириной корпуса, благодаря чему они были более быстроходны.

Меньшие, чем фрегат, размеры имели корветы, вооруженные 20—30 орудиями, двухмачтовые бригантины с 10—20 пушками и тендеры — маленькие военные суда с одной мачтой. Хотя бригантины строили давно, в XVIII столетии это название закрепляется за судами, у которых фок-мачта несет прямые паруса, а более высокая грот-мачта — единственный косой. Около 1760г. на грот-стеньгу бригантины начинают ставить легкий прямой парус, а еще позже прямые паруса начинают натягивать на реи грот-стеньги и грот-брам-стеньги — такое судно называют бригом. Боевые бригантины и бриги водоизмещением до 300 тонн, вооруженные десятком пушек, служили для разведывательных и посыльных целей, а в составе торговых флотилий использовались как небольшие сухогрузы.

 

 

Бомбардирский корабль «Юпитер», 1771г.

 

К концу XVIII в. появляется еще один тип военного судна, названный бомбардой. Это судно оснащалось только двумя мачтами, причем передней служила грот-мачта, которая несла прямые паруса. Вооружение бизань-мачты состояло из косых парусов. Место фок-мачты на французской бомбарде занимала платформа, на которой находились две большие пушки-мортиры. При осаде прибрежного города и обстреле крепостных стен бомбардирские галиоты французов не имели себе равных. В Англии бомбардирские суда были несколько иными: они сохранили все три мачты, между которыми на поворотных платформах устанавливались мортиры, использовавшие, как и их предшественники, «запальную» технологию.

Но если конструкция судовых орудий в XVIII в. практически не изменилась, то вопрос, чем стрелять, по-прежнему оставался животрепещущим. В 1784 г. англичанин Е. Шрапнель изобретает разрывные снаряды, наполненные круглыми пулями и очень напоминавшие бомбы, которые метали мортиры, пришедшие во флот из сухопутных войск. Бомбы применялись для стрельбы навесным огнем и представляли собой полые железные ядра с фитилем и пороховым зарядом внутри. Фитиль поджигали, а бомбу за специальные ушки опускали в мортиру. Промедление было смерти подобно. Долетев до вражеского судна, ядро разрывалось, оставляя пробоины в корпусе и по пути круша мачты. Позже ядра стали опускать в дуло мортиры, не зажигая фитиля: он воспламенялся при взрыве пороха в зарядной камере орудия.

 

Мортира — короткоствольное орудие большого калибра из бронзы или чугуна. Имела дальность стрельбы до Зкм с навесной траекторией стрельбы.