Цитата сообщения Венда

Но чистая, как струи родника, идеология — не единственное, чего лишил нас злосчастный 988 год: он укоротил на многие века, а может быть, и тысячелетия нашу историю, писанную «чрьтами и резами», и возраст этой письменности.

Однако даже то немногое, фрагментарное, что донесла до нас «Влесова книга», подтверждает, что глава 38-я кн. пророка Иезекииля недаром в ужасе и смятении повествует о могучем народе Рус, приходящем громить «богоизбранных». Проклятия Иезекииля в адрес народа Рус как бы перекликаются с животным страхом М.Агурского.

15-я дощечка повествует, что «во время оно был меиж (муж) благ и доблестей, который назывался отцом Руси». У него была жена и две дочери. Жил он в степях и имел много скота — коров и овец. Но у дочерей не было мужей, однако бог дал ему измоленное и он выдал дочерей замуж… (Обратная сторона дощечки, по-видимому, не была переписана). Здесь сказывается нелюбовь русского человека к фантазиям. Имя праотца забыто, с этим считаются, и никому не придёт в голову выдумать имя, хотя имена в более поздней легенде уже даны. Авторы «Влесовой книги» сообщают уникальные для нас данные о скотоводческом периоде нашей истории. Ранее считали, что кроме земледелия и охоты мы в древности ничем не занимались. Надо полагать, что 15-я дощечка доносит до нас сведения многотысячелетней давности.

Сведения дощечки № 9а, строки 15–17 содержат данные примерно за 1000 лет до нашей эры, хотя можно предположить, что это было и намного раньше. Легенда рассказывает, что некий Богумир, жена которого звалась Славунья, имел трёх дочерей: Древу, Скреву и Полеву, а также сыновей Сева и Руса (младший). Богумир не имел мужей для своих дочерей и отправился по совету жены на поиски женихов. К вечеру он стал в поле у дуба и разложил костёр. Затем он увидел трёх всадников, устремившихся к нему. Те подъехали и сказали: «Здравы буди! Что ищешь?» Богумир рассказал о своей нужде. Те отвечали, что они в поисках за жёнами. Богумир вернулся в свои степи, ведя трёх мужей своим дочерям. Затем сказано, что отсюда произошли три славных рода: древляне, кривичи и поляне. От сыновей же произошли северяне и русы. Правда, в другом месте «Влесовой книги» происхождение племён объясняется по-другому, именно так, как в несторовой летописи, т. е. жители лесов называются древляне, жители полей — поляне. Но особую ценность представляют как раз 15–17 строки дощечки № 9а: «создались те роды (от дочерей и сыновей Богумира) у семи рек, где обитали заморья в Веленом крае и куда скот до исхода к горе Карпатской… было это за 1300 лет до времени Германариха». Так как Германарих умер в 375 году, да жил будто бы 100 лет, значит руссы были в области Семиречья примерно за 1000 лет до нашей эры.

В другой дощечке (№ 15а, 7–14) приводятся совершенно сенсационные данные: «праотцы… изыдощька из края Семиречья, от Райской горы и Загорья, пожили век, дальше пошли в Двуречье… и попали в землю «Сритие» (?), там стали, подождали и пошли большими горами, снегами и льдами и попали в степи… и пошли к Карпатской горе».

Имеется дощечка № 5а (1–10), которая говорит: «за 1500 лет до Дира пошли наши прадеды к Карпатской горе и там осели, живучи богато». Если мы примем условно 850 год за время Дира, то приход русских в Карпаты относится приблизительно к 650 г. до н. э.

Проживая на Карпатах 500 лет, предки наши пошли на восход солнца к Днепру, той реке, что течёт в море, и сели на ней к северу и так званой (Д)непре Припяти и там сидели 500 лет.

Кто был руководителем всех этих передвижений, не сказано.

Дощечка № 8 гласит: «При отце Оре едми род славен, а после отца трое его сыновей разделились на три части и так образовалась Руссолань и венцы, которые разделились на две части… так что скоро получилось десять частей».

Приход руссов к Днепру относится приблизительно к 150 г. до н. э. Далее сказано, что наши предки были союзниками «ильмерцев» и что они жили богато, разводя в степях скот. Однако ильмерцы оставили руссов и пошли на юг, и в то же время началась борьба с костобоками, продолжавшаяся 200 лет. Будучи побеждены, руссы были вынуждены бежать в леса и пробыли там 100 лет. Далее уже идёт речь о готах Германариха. Дощечка № 9 повествует:

«Пришли из зелёного края (это степи к востоку от нижней Волги вдоль Каспийского моря) к Готскому морю (безусловно Азовское) и там наткнулись на готов*, которые им преградили путь; и так бились за ту землю, за жизнь нашу; до того времени были отцы наши у берегов моря по Ра-реке (Волге) и с великими трудностями переправили через неё своих людей и скот на тот берег, идучи к Дону, и там увидели готов; шедши далее на юг, увидели Готское море и готов, вооружившихся против нас, и так принуждены были биться за жизнь свою и добро.» При Святояре, Боляр, разбил готов и скотцев — дощ. 4, 6.

Дощечка № 6 (серия их) говорит: «Были Кимрами (киммерийцами) отцы наши и те потрясали Рим (намёк на Одактра и т. д.), а греков разметали как испуганных поросят (яко прасете устрешены)». Дощечка № 7 доносит такие сведения: «Даждь-бог родил нас через кровавую «замунь» (непонятно) и стали кровные родственники: скифы, анты, русь, борусень и суровцы» . В другом месте этой же дощечки сказано: «иной земли искать не будем, не идём, а будем с Русью, потому что она есть мать наша, а мы дети её и будем до конца с ней». Многократны были и походы руссов на Царьград за века до Олега. Мы склонны усматривать в этом, как и последующей тяге русских к проливам, не только тоску по утраченной Трое, но постоянное подчёркивание нашего права туда вернуться. И едва ли случайно, что южная Русь постоянно называется «зме Трояню».

Дощечка № 26в даёт вариант сказания о Кие, руководившем Русью, Щеке с его племенем и о Хореве — предводителе хорватов. Сначала хорваты и щеки (вернее всего, чехи) отошли от руссов снова на Карпаты, но вскоре враги вновь вынудили их бежать до Киева и Голуни и там поселиться. Кий княжил 30 лет, за ним Лебедян, называемый также Славерь, который княжил 20 лет, после него Верен из Великограда (Великоградья), княживший тоже 20 лет и, наконец, Сережень, что княжил 10 лет. Иначе говоря, мы имеем последовательный ряд князей, стоявших у власти в общей сложности около 80 лет (все сроки явно округлены). Никаких данных о родстве между князьями нет. Видимо, существовал традиционный древнерусский республиканско-вечевой строй. Если верить Стрыйскому, что Киев был построен в 430 году, то время перечисленных князей можно уточнить.

Дощечка № 6 доносит до нас несколько прямых, а другие дощечки — более глухих указаний об Аскольде и Дире. Они были пришлыми и притом варягами. Аскольд разгромил силы русского князя и стал «непрошен князь», т. е. стал править вопреки воле вече без его избрания, насильно. Важно указание дощечки № 7 (ст. 2), что Аскольд появился в Киеве через 1300 лет после исхода руссов с Карпат, т. е. приблизительно в 850 г. «Влесова книга» довольно ясно опровергает версию, что Аскольд и Дир были потомками Кия. Иными словами мы должны принять версию наших летописей, что они были варягами, отколовшимися из состава дружины Рюрика.

Если учесть, что «Влесова книга» написана незадолго до 890 года, т. е. доведена практически почти до самого крещения Руси, то можно себе представить, какое огромное значение она имеет для нашей дохристианской истории, несмотря на всю фрагментарность её изложения. Тем более преступной предстаёт перед нами нетерпимость «к поганому язычеству» христианских цензоров, хладнокровно уничтоживших всё, что было написано «чрътами и резами».

На шести с половиной предыдущих страницах был приведён, в свою очередь, тоже сокращённый обзор истории Руси по «Влесовой книге». Но иудофильство Нестора не оставило нам даже этого. Вот в какое тошнотворное сионское месиво превратилось начало нашей истории:

ЛАВРЕНТЬЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ

Первый древний текст летописи Нестора

«Се повести временных лет (черноризца Федосьева монастыря Печёрского) откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская земля стала есть.

Се начнем повесть сию. По потопе первие сынове Ноеви разделиша себе землю: Сим, Хам и Афет».

Далее летописец переходит к дележу земли, начиная с Сима, т. е. с евреев, которым выделяется весь восток, как Ближний, так и Средний, включая не только всю Палестину, но и Сирию, Ливан, Месопотамию, Аравию, Индию. Таким образом, истинно верующий православный русский человек, как, впрочем, и вообще все христиане, в течение долгих веков из поколения в поколение программируется на предмет «исторических прав» иудеев на огромные территории, которые никогда, даже в самые лучшие для древнего Израиля времени, ему не принадлежали. После чего летописец переходит к описанию доли, доставшейся сыновьям Хама, к которым относят по Ветхому Завету главным образом негров и арабов. В долю Хама отошла вся Северная Африка, включая Египет и Эфиопию, острова Сардиния, Крит и Кипр и Малая Азия (современная Турция).

Для нас наибольший интерес представляет доля сына Ноева Афета или Яфета: несмотря на привязывание нас к этому еврею, от которого мы якобы ведём наряду с другими арийцами своё происхождение, Нестор вынужден расширять географические рамки расселения арийцев и части угро-финнов, так как «богоизбранные» авторы Ветхого Завета ничего об этом не знали, несмотря на свои особые отношения со всезнающем Яхве. Для описания «жребия Афетова» Нестор не мог не пользоваться какими-то древними русскими дохристианскими источниками, которые были потом безжалостно уничтожены во славу Христову, т. е. во имя миродержавных устремлений трёхтысячелетки Соломона. Пользование дохристианскими источниками привело к тому, что Нестор не сумел всё-таки скрыть факта существования двух Русей — Восточной (Новгород — Киев и окрестности) и Западной (в междуречье нижних течений Эльбы и Рейна). После описания доли Афета на Кавказе и южной части Европы, летописец повествует:

«…В Афетове же части сидят русь, чудь и все языци — меря, мурома, хесь, мордва, заволочская чюдь, пермь, печора, ем, угра, литва, зимгола, корсь, онтгола, любь. Ляхова же и пруси и чюдь приседит к морю Варежскому; по сему морю приседит варязи семо к востоку до предела Симова, по тому же морю седит к западу от земли Агланьски и до Воложьских. Афетово бо и то колено: варязи, свен, урмане, готе, русь, агняне, галичане, волъва, римляне, немци, корлязи, вемьдици, фрягове и прочие, даже приседят от запада к полудню и съедяться с племенем Хамовым» (т. е. стыкуются с народами Северной Африки).

Немного далее в разделе Повести временных лет, касающемся призвания князей, ещё раз подтверждается существование Западной Руси и, в отличие от только что процитированного отрывка, где Нестор отождествляет профессиональное название — «варяги» с этнонимом, фактически говорится, что варяжским промыслом занимались и западные руссы, и норманы (ур-мане), и англы, и шведы (свое):

«…Реша сами в себе: «поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву». Идоша за море к варягам в Руси, сипе бо ся зваху тьи варязи Русь, яко се друзим зовутси свое, Друзим же урмане, аньгяне, друзим гьте тако и си. Реша руси, чудь, словени и кривичи: «вся земля наша велика и обильна, а наряда (т. е. князя-правителя — В.Е.) в ней нет; да пойдете княжить и володеть нами». Далее в летописи, несмотря на редакцию Нестора, просматривается и Старгородское (т. е. с Зап. Руси) происхождение новгородцев: «Новугородьци: ти суть людье ноугородьци — от рода варяжьска…»

Пройдёт 800 лет, а русские люди всё ещё помнящие кое-что из своей древней идеологии, будут всё так же неистово подвергаться травле за эту память.

И за всю христианскую эру как-то никто толком не дошёл до простого вывода: восславление иудеев гоями выгодно и нужно только иудеям, а не гоям.

Вот, что писал св. Дмитрий Ростовский (1651–1709) о наших богах, опираясь на «Синопсис», изданный агентами Сиона в Киеве в XVII веке:

«Ладо — его считали богом веселья и всякого благополучия, ему приносили жертвы, готовящиеся к браку, помощью Ладо думал стяжать себе добро, веселье и согласную, в любви, жизнь. Сия же мерзость произошла от древнейших идолослужителей, которые почитали некоторых богов Леля и Полеля, богомерзкое имя которых и доныне в некоторых местностях провозглашают на народных играх в пении: «Лелюм, Полелюм». Воспевают и Ладу, матерь того же Леля и Полеля: «Ладо, Ладо», и рукоплескают на брачных весельях ветхой дьявольской прелести того идола и бьют о ствол; от сего православному христианину всячески блюстись подобает, дабы избежать казни Божией… Купало, которого почитали за бога плодов земных и, омрачённые бесовской прелестью, приносили ему благодарения и жертвы в начале жатв. Память о том боге, или, правильнее, бесе Купале и теперь держится по некоторым местностям России, особенно накануне рождества святого Иоанна Крестителя. Юноши мужского и женского пола, собравшись вечером, сплетают себе венки из некоторых трав, возлагают их на головы и опоясываются ими. Ещё же на том бесовском игралище раскладывают огонь, вокруг него, взявшись за руки, нечестиво ходят, скачут и песни поют, часто повторяя имя скверного Купала, и много иных действий дьявольских на скверных сборищах творят, о которых и писать неприлично… Некоторые и доселе не перестают обновлять память беса Коляды: начиная от Рождества, собираясь во все святые дни на богомерзкие игралища, песни поют и, хотя в них и поминают о Рождестве Христовом, но только беззаконно и Коляду прибавляют, много раз повторяя эту ветхую прелесть дьявольскую. К тому же на тех своих законопреступных сборищах и некого Тура, сатану, вспоминают и прочие богомерзкие скареды. Иные же лица свои и всю красоту человеческую, по образу и подобию Божию сотворенную, закрывают некими масками или страшилами, на дьявольский образ устроенными, пугая и развлекая людей, и тем своего Творца и Зиждетеля укоряют, как бы не довольствуясь или пренебрегая творением рук Его, что непременно подобало бы христианину оставить» («Творения св. Дмитрия Ростовского», стр. 377–378).

А на стр. 364 и др. того же сочинения Д.Ростовского мы видим, какими заплатами иудейского происхождения отцы православной церкви пытались прикрыть те дыры в нашей истории, которые образовались после 988 года:

«Имя Мосоха, шестого сына Яфета, внука Ноя, означает в еврейском языке: втягивающий и растягивающий, от натягивания лука и от распространения великих и многочисленных народов: московских, славяно-российских, польских, волынских, чешских, болгарских, сербских, хорватских и вообще всех, сколько их ни есть, славянский язык употребляющих. Ибо Мосох в 131 году по потопе, идя от Вавилона с племенем своим, оставил по себе в Азии и Европе, над берегами Понтского или чёрного моря, народы мосховитов, называющихся так от его имени; и оттуда по мере размножения, продвигались день ото дня в северные страны, за чёрное море, над Доном и Волгою реками, и над озером и заливом морским Меотис (Азовское море); куда впадает Дог, в полях широко раздвинулись селениями своими, сообразно свойству и значению имени отца своего Мосоха. Ибо, как Яфег означает расширение и расширительный, так подобно и Мосох переводится: растягивающийся и далеко вытягивающий. Итак от Мосоха, праотца славянороссийского, по наследию его, не только произошла Москва, народ великий, но и вся вышеназванная Русь или Россия».

Так в угоду международному Сиону и его интернационалу иудофилов — христианству — изворачивались и ловчили лучшие умы и администраторы «русского» православия, сами того не подозревая, оказывая медвежью услугу своему народу. Поэтому потуга Д.Ростовского породнить нас с Мосохом может в самое ближайшее время быть использована как законное оправдание «исторических прав» евреев на захват наших земель: ещё бы — об этом писалось так давно, так много и не одним Д.Ростовским!

Так любое даже самое искреннее ЮРОДСТВОВАНИЕ ВО ХРИСТЕ логически рано или поздно неизбежно приводит к ИЗМЕНЕ своему родному, национальному!

Что же касается вышеуказанного сочинения Дмитрия Ростовского, то оно было избрано нами потому, что по нему, как по школьному учебнику, учились деды и прадеды автора этих строк, и он хранит его как семейную реликвию.

Тот же Дмитрий Ростовский в течение долгих лет своей жизни занимался составлением Четьи-миней (собрание житий православных святых). В них часто можно встретить описания того, как фанатичные первохристиане с благоговейным остервенением против «идолов» сокрушали хрупкий мрамор античных статуй. Д.Ростовский пишет об этих варварских действиях первохристиан — наспех обратившихся иудеях — с симпатиями и восторгом. А ведь именно из-за них мы вынуждены взирать в музеях на прекрасные античные статуи без рук, без ног и даже без голов. Извечная иудейская ненависть ко всяческому изображению чего-либо живого, например, ненависть Иосифа Флавия к прекрасной скульптуре птички, безжалостно разбиваемой иудейскими фанатиками во время их налёта на Тивериаду, ненависть, которую с таким обожанием перед иудаизмом воспевает Леон Фейхтвангер в «Иудейской войне», эта ненависть полностью созвучна с ненавистью Д.Ростовского и многих других отцов православия, а тем более католицизма, по отношению к идеологическому, историческому и культурному наследию своих дохристианских предков.

Русский народ, лишённый своей национальной идеологии, старался вложить всю душу в создание христианских храмов. Но на протяжении веков его заставляли в них слушать и петь «Славься Боже наш во Сионе!» и целовать иконы гениального Андрея Рублёва, большинство персонажей которых никто иные, как пышущие ненавистью ко всему гойскому иудейские пророки, для которых целовавшие их изображения русские люди — не более чем двуногий служебный скот.

Удивительно ли после этого, что самый русофобский фильм за всю историю мирового кинематографа «Андрей Рублёв» А.Тарковского также иезуитски изощрённо, как это делали Флавий и Ростовский, пытается заставить нас с ужасом и омерзением отшатнуться от нарочито утрированных развратных поз спящих после ночи на Купалу юношей и девушек, от неверности русской женщины, предпочитающей татарского захватчика своему спасителю, от русского князя, который, согласно версии «объективиста» А.Тарковского, не только предаёт Русь, но и не жалеет предать огню прекрасное творение народного зодчества, вызывая удивление этим даже у татарского хана. Все новеллы фильма А.Тарковского и каждая из них в отдельности — это смачный сионский плевок в душу русского человека: смотри, мол, как ты гадок! Поэтому в конце фильма «Андрей Рублёв», бегущий от изготовленных А.Тарковским мерзостей своего собственного народа, ища забвения во вдохновенной иконописи ликов иудейских. И Тарковский демонстрирует перед кинозрителем галерею выхватываемых наплывом так дорогих Сиону образов пророков-ненавистников; смотрите, умиляйтесь нами, прикладывайтесь к нам! А мы всё равно будем продолжать вас ненавидеть, истреблять духовно и физически, коверкать и похабить всё ваше и вас самих! Прикладывайтесь к нам! Славься Боже наш во Сионе!

Однако давайте поближе присмотримся к Сиону. Откуда он взялся на наши головы?

Дикая кочевая волна евреев нахлынула на Палестину где-то в районе 1250 г. до н. э. К этому времени здесь наряду с самым древним — арийским — населением уже жили, начиная примерно с 2500 г. до н. э., выходцы из ханаанских бедуинских племён Аравии. В прибрежной полосе (нынешнего Ливана) эти ханаанцы назывались финикийцами. Именно здесь происходила стыковка южного языкового ареала арийцев и северная граница ареала семитов, родиной которых всегда был Аравийский полуостров. Арийцы, представлявшие коренное оседлое население, постоянно соприкасались здесь со степняками-бедуинами (от арабского: степь). Аравийский полуостров тысячелетиями выбрасывал из своих недр орды кочевников на север — в Двуречье, начиная с 3500 г. до н. э. (первая волна бедуинов); в 2500 г. до н. э. — вторая бедуинская ханаанская волна в Палестину и прибрежный Ливан; в 1250 г. до н. э. еврейская волна в Палестину (третья волна) и, наконец, начиная с 622 г. н. э. арабская бедуинская волна под предводительством основателя ислама мекканца Мухаммеда (четвёртая волна) через короткий исторический отрезок времени захлестнула весь Ближний и Средний Восток и Северную Африку, переплеснулась через Гибралтар и затопила весь Пиренейский полуостров.

Подвергаясь арийскому воздействию, язык аравийских бедуинов превращался в аккадский или ассиро-вавилонский в Двуречье, в финикийский и еврейский в Палестине и т. д. Эти языки жили, развивались и умирали, а их праматерь — классический арабский язык бедуинов Аравийского полуострова, благодаря его блестящей изоляции, продолжает сохраняться в почти нетронутой чистоте до наших дней.

В отличие от семитов прародину арийцев мы пока не можем установить с такой же точностью. Однако исследования в области палеолингвистики дают нам основания полагать, что именно венеды (гинду, хинду, индусы) составляли становой хребет арийского языкового субстрата и являлись главными носителями и хранителями древней общеарийской идеологии. Сейчас уже вполне ясно, что единственными автохтонами Европы являются венеды и прибалтийские арийцы — предки современных литовцев и латышей. И Кельты, и германцы — народы, пришлые из глубин Азии. От нашего станового хребта отделялись, развивались, жили и умирали большие и малые народы, языки и идеологии. Некоторые неарийцы внедрялись в глубины нашего ареала, обариевались. Наоборот, арийцы на стыках с другими ареалами часто тонули в чужеродных пучинах. У арийцев строились, прославлялись и рушились города и целые империи, а их праматерь венедская хранила себя в относительной девственной безвестности на огромных просторах Евразии, давая всё новые выплески своих детей в разные части земли, и не только по суше, но и морем, дав знаменитую плеяду так называемых «народов моря». С разных сторон и разными путями дети венедов устремлялись на протяжении тысячелетий в Палестину. Какая-то страшная древняя катастрофа, сопровождавшаяся палящим фактором, закрепила за страной название Палестана (Опалённого стана), которое потом трансформировалось в Палестину. Сильное арийское племя евусеев, вернее, евусов или явусов — древних венедских «материалистов», отдававших предпочтение поклонению Яви (отсюда и их название — явусы или евусы), имели один из самых крупных городов в Палестине — Евус, с холмом высотой 737 м над уровнем моря на своей юго-западной окраине. Холм был увенчан крепостью со святилищем священного огня, ночное свечение которого и дало холму название Сиян-горы. Ни один из семитских языков, в том числе иврит и арабский не дают этимологии топонима Сион. На иврите это — «цион», на арабском — «сыпьюн». Никакого значения у этих слов нет. Наоборот, русские паломники в Палестину — люди зачастую высокообразованные для своего времени, с глубоким знанием уже недоступных нам исторических данных, упорно называли гору Сион — Сиян-горой. Одной из положительных сторон творения Дмитрия Ростовского является употребление топонима Сиян-гора. Наличие в арабском варианте звука h в качестве второй (придыхательной) согласной лишь подтверждает арийское происхождение слова в том же значении: так в древне-индийском — «блеск», «сияние» — h сохраняется. И вообще во всех языках — арийском и особенно венедо-славянском — основа слова «сияние» звучит почти одинаково. Переход же я —> о для иврита закономерен — это язык «окающий».

Нет ни в одном из семитских языков и этимологии реки Иордан. По-арабски она — «аль-урдун», на иврите — «ярддейн». Здесь особенно важно сохранение удвоения «дд». При реконструкции воссоздаётся арийское: «урду-дон». Урду — это «орда» — слово отнюдь не тюркское, как нас пытаются ввести в заблуждение сионизированные словари: никакого гнезда оно не образует и объясняется только как «ставка хана». При своём продвижении на запад монголы встретились с упорядоченными, т. е осёдлыми станами арийцев. «Орда» происходит от таких общеарийских слов, как латинское: «порядок», «строй»; русское: «ряд», «орудие». Тюрки применили это слово для той части стойбища, которая была упорядочена раньше — для ставки хана. Потом оно переосмыслилось как «войско кочевников». В древней Палестине кочевники были отделены от оседлого — упорядоченного населения небольшой рекой — «Рекой Порядка» Слово «дон» в значении «река», «вода», или «то, что под водой», т. е. «дно», по сей день сохраняется в арийских языках. Почти все реки в Осетии оканчиваются на «дно» в значении «река», «вода»: Цей-дон, Ардон и т. д. Предки Осетии сарматы и аланы пронесли «дон» по всей Европе: Дон, Днепр (Дон-апр), Дунай. Полагают, что они оставили по себе память в названии Лондона (болотная вода). Элемент «дон»* ещё сохраняют некоторые речки в Анатолии. До прихода же туда тюрков-османов этих гидронимов было несравненно больше. А аланы, как известно, — ближайшие родственники венедов.

Одним из выплесков арийского станового хребта на юг были геты (не путать с готами). Среди мест их обитания наиболее известен Балканский полуостров. По ту сторону проливов в Малой Азии они были известны как хетты, (кассиун) по-арабски, (китти) на иврите. В этимологическом плане основа «хат» — общеарийского происхождения: авест. — ката, перс. — ката, укр. — хата, т. е. везде со значением: «крытое жилище», «хижина», «дом», «хата». Окончание «-ти» лучше всего передаётся русским «-цы». Следовательно хетты — это «хатники», «хатцы», т. е. опять же оседлое население с постоянным кровом над головой в отличие от степняков-бедуинов с кочевым образом жизни. Европейские ученые, находясь в плену иудофильских ветхозаветных искривлений истории, до начала XX века слепо верили, что хетты — хамитского происхождения, т. е. чуть ли не негроиды. Когда же в 1920 году проф. Грозный заставил заговорить молчавший тысячелетиями хеттский язык, то оказалось, что он арийский и ближе всего стоит к славянским языкам, т. е. становому хребту арийства. Сразу следует оговориться, что эта близость распространяется главным образом на грамматический строй, который в каждом языке подобен капитальному дому, в то время как лексика более подвижна и сравнима с обитателями дома, которые могут в нем родиться, жить и умирать, переселяться в него из других лингвистических зданий. Если грамматика языка меняется в среднем на 2–5 % в тысячу лет, то лексика за то же время меняется на 19,5 %, Конечно, на таком проходном дворе народов, как Палестина, этот процесс иногда протекал гораздо быстрее, чем внутри Аравийского полуострова, где язык арабских бедуинов почти не изменился в течение многих тысячелетий.

Едва ли можно считать простым совпадением тот факт, что легендарный поход евреев из Египта под предводительством жреца высоких посвящений Моисея совпадает по времени с началом Троянской войны, а их вступление в Палестину — с её окончанием. Устное предание Каббалы, свято хранимое раввинами, повествует, что похищение сыном троянского царя Приама — Парисом — жены спартанского царя Менелая — Елены — было задумано для того, чтобы, стравив между собою два наиболее перспективных народа арийского корня — греков и хетто-венедов Малой Азии, отвлечь их внимание от Палестины, этого южного фланга Хеттской империи, осуществить захват важнейшего перекрестка международных путей. Естественно, что лучшие силы даже с периферии слабоцентрализованной Хеттской державы были отвлечены на Троянский театр военных действий. Южный фланг державы в течение всего сорокалетнего периода троянской войны был практически открыт перед еврейскими захватчиками. Но война оказалась затяжной, и Моисей ожидал долгие 40 лет в Синайской пустыне победы греков над заранее обречённой Троей: так решили жрецы древнего мира — Египта и Двуречья. М.В.Ломоносов считает, что венеды в борьбе под Троей против греков потеряли своего вождя Пилимена и под руководством нового вождя Антенора пришли во внутренний конец Адриатического моря (Полн. собр. соч., т. 6, стр. 179). Что же касается упомянутых жрецов, то они больше всего на свете боялись великорослого народа Рос или Рус, полагая, что руссов слишком много было в Трое, Малой Азии и в Палестине. Для уничтожения этой угрозы жрецы древности уже давно воспитывали и растили устойчивый преступный генотип гибридного характера, созданный на протяжении многих и многих веков на базе скрещивания древних профессиональных династий преступного мира чёрной, желтой и белой рас. Ещё за 2500 лет до н. э. была создана строго засекреченная многоступенчатая (по жреческому образцу посвящений) и высокодисциплинированная организация преступного мира, получившая от ханнаского выражения «ма фи» — «не имеется», «не существует» названия мафия, т. е. то, чего якобы вовсе и не существует. Она была создана как широкоразветвлённая средиземноморская сеть, грабившая на море и на суше арийские народы моря. Постепенно субподрядчики мафии — финикийские купцы — стали вытеснять арийцев из их опорных пунктов на Средиземном море. Именно с тех пор до наших дней Мальта и Сицилия продолжают оставаться центрами международной мафии.

Свой гибрид жрецы так и назвали «преступниками», «проходимцами» — от корня ЦЕвр, означающего «преступать что-либо».

Сорок лет, проведённые евреями во главе с Моисеем (по-еврейски Моще) в Синайской пустыне были использованы Моисеем не только для ожидания исхода Троянской войны, но и для того, чтобы перепрограммировать поведение развращённых дармовыми благами египетской цивилизации соплеменников. Нужно было снабдить обленившихся стяжателей идеологией сверхчеловеков, которым всё позволено по отношению к гоям. Как высокообразованный жрец-психолог, он прекрасно понимал, что тех, кто в сознательном возрасте вышел из Египта, уже не переделаешь. Только полная изолированность нового поколения в гетто Синайской пустыни поможет превратить их в волков в стаде гоев-баранов. Поэтому он предрекает, что ни один из вышедших из Египта не войдёт в Палестину. Оседлые египетские преступники превращаются в дикие кочевые племена — 12 колен израилевых, из коих 11 — светские евреи и одно колено или племя под руководством родного брата Моисея — Арона, левиты, предназначаются для ведения идеологической работы среди остальных 11 колен. Создаётся потомственный наследственный штат наставников-воспитателей, поклоняющихся, подобно египтянам, многим богам, на иврите — «элохим» (элоха — бог плюс «-им» — окончание мн. числа). Арон и Моисей передают через наставников-раввинов устное предание, согласно которому 10 заповедей Моисеевых действительны только в отношениях между самими евреями, при сношениях же евреев с гоями не только можно, но и нужно делать всё наоборот. Закладывается целая система философии с двойным дном. Поколение, которое нарождается уже в Сионе, воспитывается в духе ещё более звериной ненависти к гоям, чем то, которое вышло из Египта. Одно из главных требований синайской идеологии — беспрекословное, слепое подчинение левитам во главе с Ароном и Моисеем. Методика этого программирования поведения с малолетства использовалась потом при воспитании фидаев у ассасинов, мальчиков-мамлюков в Османской империи, масонами в международном бойскаутском движении, созданным ген. Боден-Пауэлом, фашистами в Гитлер-югенде и сейчас успешно применяются в иудейско-сионистской системе воспитания молодёжи.

Моисей отважился вступить в Заиорданье только при получении сообщения о падении Трои. Он захватил восточный берег Иордана и перед смертью в возрасте 120 лет поднялся на гору Небо*, названную нашими предками так, видимо, потому, что с её вершины, как на ладони, видна вся Палестина вплоть до Средиземного моря. После смерти Моисея его преемник Иисус Навин в течение семи лет вёл кровопролитную войну по захвату городов-государств Палестины.

Эстафета иудаизма, мафии и масонства тянется через века и тысячелетия в новое время и далее к главарям мафии типа Меира Ланского и израильской разведке:
«САУТ ЧАЙНА МОРНИНГ ПОСТ ГОНКОНГ»

«Десионизация» 2 ч.
В.Н. Емельянов
(1929-1999)

Серия сообщений "Десионизация":

Часть 1 - Десионизация
Часть 2 - Древняя память, Сиян-гора, рождение мафии
Часть 3 - В ПОИСКАХ СОКРОВИЩ
Часть 4 - Дохристианскую письменность уничтожили чтобы скрыть, что иудейский бог Яхве одна из трёх ипостасей бога арийцев
...
Часть 17 - Семья божия, или "победил бога"
Часть 18 - Истинный смысл борьбы за права человека
Часть 19 - Человека несведущего ни в сионизме, ни в масонстве, очень легко и присионить и примасонить