Люблю музыкальное творчество Владимира Качана. Особенно романсы и лирические песни в его исполнении. Что ни говори, а поет он с душой. Во время всевластия попсы находить подобные жемчужины среди плевел дорогого стоит:

В платье серебристом ты пришла на пристань,
Юнкера мои на борт грузятся быстро.
Жених и невеста, мы под вальс оркестра
Обнялись с тобой – тесно, тесно, нет места кружить.
Дальний бой чуть слышный, танец наш бездвижный
Мне и наяву сниться будут в Париже.
Нам была команда, а тебе не надо
В новый адов круг с нами вместе по трапу спешить.

Шер Ами, бьется волн хрусталь,
Подними вуаль, подними.
Бог тебя простит, а меня едва ль,
Опусти вуаль, опусти.
Бог тебя простит, а меня едва ль,
Опусти вуаль, опусти.

Будто нет команды, медлят музыканты,
Хоть и поднялась к сердцу дрожь канонады.
От любви и плена нас зовет сирена,
А меня вся Русь держит, держит твоею рукой.
Я целую руку, я иду в разлуку,
Но оркестр врос и звучит нам на муку,
Медь и сталь расстались, и с тобой остались
Небо и земля, где любили мы в жизни другой.

Шер Ами, бьется волн хрусталь,
Подними вуаль, подними.
Бог тебя простит, а меня едва ль,
Опусти вуаль, опусти.
Бог тебя простит, а меня едва ль,
Опусти вуаль, опусти.

Сегодня разговаривала с мамой, и та рассказала, что накупила у старушек, торгующих на улице, отростков разных растений, высаженных в баночки из-под сметаны. Не помню названий, но среди покупок точно был бальзамин (он же - "Ванька-мокрый"). И вот моя мамуля увлеченно говорит, что один из стебельков "такой хиленький, тоненький", его, мол, вообще почти не видно. Я не задала глупого вопроса о том, зачем ей все это понадобилось, поскольку знаю ответ: в ее волшебных руках все обязательно окрепнет и расцветет. Мама наделена поистине Божьим даром выхаживать и заботиться. И все живое отвечает, улыбается и тянется к ней, как ребенок. Как я понимаю отца, который души в ней не чает вот уже 39 лет! Такую, как она, не любить невозможно.

(После телефонного разговора сразу захотелось сгонять на ближайший базарчик, купить какое-нибудь хилое растение и выходить его по примеру мамы).

"И даже если все же (бес хитер!)
Проснется в сердце чувство поневоле, -
Легко перебороть подобный вздор
Раз навсегда простым усильем воли.
Пусть о любви напрасно молит взор:
Простой отказ - одно мгновенье боли!"

(Байрон)

Поэт прав. С возрастом убеждаешься, что иррациональные чувства, такие, как любовь, можно остановить рассудком и силой воли (если, конечно, первый холоден, а вторая - сильна). Иногда приходится наступать на горло песне кованым сапогом здравого смысла. Наградой за боль становятся незапятнанная репутация и сознание обойденных ловушек. И все-таки, все-таки... Почему так тянет поддаться порыву, усыпить разум и отодвинуть подальше все резоны?!

Вчера проводила гостей: во Владивостоке проездом была двоюродная сестра с детьми. Ее щекастые отпрыски, изрядно раздобревшие на продуктовом пайке отца-прапорщика, едва не перевернули вверх дном мою квартиру, но были накормлены и успокоены компьютерными "симами". Кузина передала мне приглашение на свадьбу от своего младшего брата и его будущей жены... Что ж, гульнем в августе. :)

Чужие свадьбы приводят меня в состояние умиления, но навевают и грусть. Очередная пара сует руку в жизненный барабан и извлекает на свет лотерейный билет, который может оказаться как выигрышным, так и нет. Проверка результатов тиража всегда отсрочена, и необходимо время, чтобы назвать победителей. Глядя на проезжающие свадебные машины, украшенные шарами, лентами и розовощекими пупсами, всматриваясь в беспечные лица, я мысленно желаю новобрачным удачи и терпения. Как знать, может быть, именно им крупно повезет, и они выиграют джек-пот счастливого и долгого супржества.

Если установится хорошая погода, махну в выходные на набережную... Есть у меня там одна заветная скамейка, под самым боком проржавевшей баржи, на палубе которой летом устраивают дискотеку и работает китайское кафе. Сидишь у воды, смотришь на волны, накатывающие на берег, покрытый мелкими камнями, и освобождаешься от всех проблем, от одиночества, грустных мыслей, повседневности. Наносная шелуха выветривается, и все внутри становится чистым и прозрачным... Есть только море, пахучий йодистый воздух и ты. Хорошо взять с собой книжку или что-нибудь писать, чертить в прихваченном из дома блокноте, а можно лишь смотреть на линию горизонта и ощущать себя счастливой.

Сколько себя помню, всегда существовала эта неразрывная связь между мной и соленой стихией. Любимый с детства цвет – цвет морской волны. В нем нет угрозы, он спокоен, глубок и совершенен. Он - воплощенная гармония. Наверное, если бы я родилась мужчиной, то стала бы моряком (у меня даже морской болезни никогда не было) торгового флота отправилась бы на каком-нибудь сухогрузе в дальние страны.

Эта страсть передалась мне по крови от отца, успевшего обогнуть в своих рейсах половину земного шарика. Иногда я пытаюсь представить, о чем он думает, глядя на море... Наверное, вспоминает, как бродил с товарищами по Бомбею и Калькутте, как любовались нищие советские моряки драгоценностями из червонного золота и бриллиантов в ювелирных магазинах Кении, как покупали фарфор, недорогую технику и ткани в Сингапуре… Как ловили с друзьями кальмаров и небольших акул и загорали до черноты под африканским солнцем... Как в самый первый раз отец пересек экватор и получил об этом событии соответствующее "свидетельство", заверенное Нептуном: "В купели океанской он искупан, чертями и русалками прощупан, подводным лекарем излечен, на сто годов здоровьем обеспечен!"

Если установится хорошая погода, махну в выходные на набережную... Есть у меня там одна заветная скамейка под самым боком проржавевшей баржи, на палубе которой летом устраивают дискотеку и работает китайское кафе. Сидишь у самой воды, смотришь на волны, накатывающие на берег, покрытый мелкими камнями и галькой, и освобождаешься от всех проблем, одиночества, грустных мыслей, повседневности. Вся наносная шелуха выветривается, и все внутри становится чистым и прозрачным. Только море, пахучий йодистый воздух и ты. Хорошо взять с собой книжку или что-нибудь писать, чертить в прихваченном из дома блокноте, а можно только смотреть на линию горизонта.

Сколько себя помню, всегда существовала эта неразрывная связь между мной и соленой стихией. Наверное, если бы я родилась мужчиной, то стала бы моряком (у меня даже морской болезни никогда не было) торгового флота отправилась бы на каком-нибудь сухогрузе в дальние страны.

Эта страсть передалась мне по крови от отца, успевшего обогнуть в своих рейсах половину земного шарика. Иногда я пытаюсь представить, о чем он думает, глядя на море... Наверное, вспоминает, как бродил с товарищами по Бомбею и Калькутте, как любовались нищие советские моряки драгоценностями из червонного золота, выложенными в витринах ювелирных магазинов Кении, как покупали фарфор, недорогую технику и ткани в Сингапуре… Как ловили с друзьями кальмаров и небольших акул, как загорали до черноты под африканским солнцем... Как в самый первый раз отец пересек экватор и получил об этом событии соответствующее "свидетельство", заверенное Нептуном: "В купели океанской он искупан, чертями и русалками прощупан, подводным лекарем излечен, на сто годов здоровьем обеспечен!"

Разговариваю с сыновьями по телефону (дети проводят свой заслуженный летний отдых у бабушки с дедушкой).

- Мама, как ты там?
- Хорошо.
- Как погода?
- Снова дождь, хотя с утра было солнечно и жарко.
- А настроение по нашей шкале? *это от минус десяти до плюс десяти, т.е. от полнейшей прострации до дикого восторга*
- Ну где-то плюс пять.
- Чем занимаешься?
- Читаю Байрона.
- Как называется?
- "Дон Жуан".
- И что, нравится?
- Очень. Вот, например:

"Она имела ум математический,
Держалась величаво до жеманности,
Шутила редко, но всегда аттически,
Была высокопарна до туманности,
Чудила и морально и физически
И даже одевалась не без странности:
Весною в шелк, а летом в канифас
Все это бредни, уверяю вас!"

- (смех) Здорово!
- Еще бы! Он был веселым циником.

"Отрадно неожиданно узнать
О смерти старца, чье существованье
Нас, молодежь, заставило вздыхать
О преизрядной сумме завещанья:
Иные тянут лет по двадцать пять,
А мы - в долгах, в надеждах, в ожиданье
Даем под их кончину векселя,
Процентами евреев веселя".

Однажды - я это точно знаю - я буду жить в уютном домике у воды (лучше всего - у моря, но пруд с речкой тоже подойдут), на который без зазрения совести сменю свою нынешнюю городскую избушку. Я обязательно заведу большое и чуть поскрипывающее кресло-качалку, пушистый клетчатый плед и гамак, стану готовить варенье, наливку и, возможно, ликер. И долгими осенними вечерами буду садиться поближе к камину и читать любимые книги, слушая, как по крыше барабанят капли дождя, а в трубах завывает ветер. Я буду знать, что мой дом полон родных мне людей, и почувствую себя самой счастливой. А у моих ног уютно растянутся кошка и пес... Так будет.

Одиночество в пустоте. Примерно так я сейчас ощущаю себя. Пасмурная погода за окном, я внутри привычной коробки квартиры, и никто не придет и не нарушит вязкий покой моего одиночества. Передо мной монитор компьютера, мельтешение сайтов. Сеть - это всего лишь бегущая строка перед глазами, обрывки новостей, чьи-то судьбы, кадры чьих-то историй, отголоски, эхо... Все на бегу, времени нет остановиться и подумать, задрать голову к небу, постоять в молчании... Холодно. И только в наушниках звучит гитарными переливами и фортепианной импровизацией "Тень твоей улыбки".

Есть у меня знакомая ларечница-узбечка. Тетка неопределенного возраста с металлическими вставными зубами, но душевная. Я у нее время от времени покупаю фрукты-цукаты-орешки, и мы с ней обязательно перекидываемся парой-тройкой слов "за жизнь", хотя она годится мне в матери. В Фергане у нее почти вся родня, там обожаемый внук, которого она уже не видела больше года. Помню, как меня расторгало ее доверчивое желание показать свою семью. Она достала альбом и минут двадцать объясняла, кто есть кто на каждой из фотографий. Я же говорю - душевная женщина. А сегодня вдруг выяснилось, что она через десять дней уезжает на родину и в Приморье вряд ли снова вернется. Но если это и произойдет, то не раньше, чем через 8 месяцев (если муж разрешит). Не поверите, так грустно мне стало. Мы друг другу от души пожелали счастья и благополучия, а она попросила прийти к ней до отъезда и проститься, пожелать доброй дороги. А ведь просто пересеклись в точке пространства два человека, представители двух разных народов и религий. Я ее буду помнить, даже если никогда больше не увижу. И почему-то не сомневаюсь, что она тоже не скоро меня забудет. :)

Когда я смотрю этот фильм, я плачу. Ничего не могу с собой поделать. И не потому, что это мощная драма о жизни гениального певца-кастрата, воплощенная замечательными актерами, в игре которых не сомневаешься ни секунды. Вернее, не только поэтому. Меня каждый раз потрясает исполнение арий. Да, я понимаю, что голос, синтезированный из мужского контр-тенора и женского сопрано, в природе просто не существует, что это чудо цифровых технологий, а поди ж ты! На сценах выступлений Фаринелли по моему позвоночнику туда-сюда бегают мурашки. Я сижу, обхватив голову, и чувствую, как в глазах закипают слезы. Когда сюжет доходит до момента исполнения Карло Броски украденной оперы Генделя, я уже не могу сдержаться. Слезы кап-кап... как-кап... Глупо выглядит со стороны, наверное... Но мне наплевать. Тому, что со мной делают музыка, этот голос и происходящее на экране, определение одно: восторг. Чистый восторг слушателя и зрителя. В нем воплотились и сопереживание исполнителю, и сострадание его трагедии (по фильму, если кто не знает, Карло кастрировал собственный старший брат), и наслаждение настоящим искусством. А в сцене затмения меня поразили слова короля, обращенные к певцу: "Надо вернуть солнце, Фаринелли".

Любимейшие арии.

Lascia ch'io pianga - Handel




Cara Sposa - Handel

Помните кошмарное предсказание Рудика из фильма "Москва слезам не верит" о том, что в будущем будет "одно сплошное телевидение"? Может быть, дяденьки, которые составляют рейтинги передач, так думают, а вот я, простая Бабо Яго из дальневосточной глубинки, отнюдь не разделяю их точку зрения. И вот почему.

Уже прошло около трех лет, как я перестала смотреть телевизор. То есть вообще. Он не служит более фоном для рутинных дел и проводником в мир новостей, как было раньше, а является несколько громоздким (хотя и приятным) дополнением к ДВД-проигрывателю. Я и прежде-то телеманом не была, а теперича и вовсе счастливая сделалась. Ни тебе одних и тех же рож на экране, ни глумливых политиков, ни надоедливой рекламы, ни убогости программ. Ведь 16 каналов мой телевизор принимает, а смотреть-то все равно нечего.

Сейчас, наверное, нет ни одного человека, кто бы не слышал о том, как отдохнули на "Авроре" олигархические сливки общества и прочая пена. И все возмущаются, плюются, порицают... Граждане дорогие, чем больше будет возмущения, тем слаще едокам и гуленам. Это ж, представьте, какой загордяк их обуревает! Они сами о себе думают: ох, ни хрена мы круты, если о нашем сабантуйчике вся страна говорит. Не бойтесь, в следующий раз они снова столы накроют. В мавзолее, например. И дедушке Ленину рюмочку поставят.

Я так думаю: не надо заводить народ рассказами о пире во время чумы. Нужно либо санитаров за едоками посылать, либо тихо, "без шума и пыли", спровадить чревоугодников куда надо и прописать им диетическую баланду. Шоб, значится, способствовать пищеварению.

Я вообще по жизни не шибко везучая. Вот так любит тебя Кощей Бессмертный, ничего себе мужчина, ты сама без ума от Ивана-царевича, а замуж выходишь за Лешего, шоб однажды сдать его за ненадобностью к какой-нибудь Кикиморе и очистить свою избушку... Вот так, деточки, из Василис Прекрасных получаются Василисы Премудрые (и Бабо Яго).

Из глухомани мы. "Я вообще дитя природы. Хоть дурное, но дитя!" (с)