Ирина Миличенко, Новая газета
http://novaya.com.ua/?/articles/2009/04/02/093712-7
Шлягеры, написанные Раймондом Паулсом, и сейчас называют золотыми. Вряд ли найдется человек, который хотя бы раз в жизни не слышал песни «Миллион алых роз», «Старинные часы», «Еще не вечер», «Зеленый свет»… В последние годы маэстро почти не пишет, не хочет, чтобы ему лишний раз напоминали, что раньше он сочинял лучше. Паулс живет в Риге, в доме на берегу озера, на пенсию, которой хватает только на оплату квартиры, и досиживает в парламенте свой срок депутатом. Самое удивительное, что Алла Пугачева, для которой он сделал так много, не пригласила его на предстоящий юбилей.
«Вайкуле стала скупой»
— Раймонд Вольдемарович, в этом году вам крупно повезло — на ваши плечи свалилось сразу три громких юбилея: Леонтьева, Вайкуле и Аллы Борисовны…
— Ой, вы знаете, я так устал от этих юбилеев. Пора уже зарплату за рассказы о них платить, иначе у меня скоро лысина на этой почве образуется. Целую неделю сижу дома — только об этом и рассказываю.
— Вайкуле, как-никак, крестная вашей внучки. Вы именинников поздравили?
— Валеру по телефону, а Лайме сначала бомбу купить хотел. (Смеется.) Но потом решил, что велосипед ей пригодится гораздо больше. На старости лет полезно кататься. Я давно езжу, а она не умеет, но это дело времени. Раньше мы с Лаймой часто какими-то подарками обменивались, а сейчас она мне уже ничего не дарит, скупая очень. У нее большая дача, которую нужно содержать, а это стоит больших денег. С внучкой они тоже редко видятся. У нас не относятся к этому так эмоционально, как у других народов, поэтому отношения северно-холодные. Я по природе человек закрытый, у меня нет друзей. Есть хорошие знакомые, но другом мне назвать некого. Мы с женой держимся в стороне ото всех.
— Но ваша нелюдимость не помешала вам в свое время найти общий язык с самыми трудными артистами.
— А знаете почему? Я их очень редко видел. Если бы мы ездили с ними на гастроли, то, наверное, подрались бы давно. Стоит с человеком тесно пообщаться где-нибудь в поезде, как его суть и выясняется, а так они пришли, один вечер поболтали — и до свидания.
— Мне сказали, что в списке приглашенных на пышный праздник Аллы Борисовны нет вашего имени. Вам не обидно, что при таком количестве золотых хитов, которые вы написали для Пугачевой, она не позвала вас на свой день рождения?
— А зачем меня приглашать? Я мало был в ее окружении. Всегда находились люди, ходившие перед ней на задних лапках. А наши совместные с ней выступления случались нечасто. Был период, но он прошел. Не подумайте, я на нее не обижаюсь. Алла может через кого-то передать, кто-то позвонит от ее имени. Я изначально знал, что не поеду на это мероприятие. Все будет происходить на стадионе, а я не люблю больших аудиторий. Моложе себя не сделаю, как бы ни старался. Выхожу на сцену, и у меня другое отношение к тому, что делаю, я не хочу прыгать среди наркоманов. И вообще, эти юбилеи стали стандартными, с одними и теми же персонажами. Я лучше по телевизору посмотрю.
— А вы слышали, как Алла Борисовна с Софией Ротару перепели скандальный хит группы «Тату» «Нас не догонят»?
— Еще нет. Если все оформлено как шутка, то ничего плохого в перепевке не вижу. Думаю, это нужно им только для телевидения, Алла и София тоже должны идти в ногу со временем. Для сцены у них возраст солидный, но играть девочек тоже не стоит.
— Недавно Пугачева в очередной раз объявила о своем уходе со сцены. Как вы думаете, это серьезное заявление?
— Я уверен, что это не нужно принимать близко к сердцу. Хотя все возможно, иногда внутренний голос подает сигнал, что уже пора. Я ведь тоже прощаюсь 15 лет и никак не могу уйти.
«Галкина многие используют»
— Раньше вы часто собирались с Резником, Болдиным, Захаровым у Пугачевой дома. Чем запомнились эти неформальные посиделки?
— Самое приятное связано со сценой, песнями, Юрмалой, которая раньше была центром советской интеллигенции. Все стремились туда приехать, дальше была заграница, туда могли попасть только единицы. Мы были молодыми, семейные, творческие проблемы отходили на второй план, а это была богема. Сейчас каждый сам по себе. У нас, в Латвии, тоже все обзавелись домами и живут, как кроты, в своих норах.
— И все-таки у вас было такое тесное сотрудничество. Как удалось избежать романа?
— (Смеется.) Почему-то принято думать, что любовь и работа — неразрывные вещи. Но бывает и по-другому. У нас с Аллой никогда не было любви, иногда такие отношения только вредят. Лучше, когда они ровные и не переходят границ. У нее и без меня всегда были фавориты, мы на эту тему даже не разговаривали.
— Но при этом, когда Пугачева выходила замуж за Филиппа Киркорова, вы с юмором отнеслись к этому браку. А что думаете о Максиме Галкине?
— Я стараюсь уходить от темы ее частной жизни, потому что слишком хорошо знаю характер Аллы. В личной жизни она невезучая, и лучше в эти дела не вмешиваться. По-настоящему счастлива она на сцене. Для меня она прежде всего — певица, и певица хорошая. И человек нормальный. Когда с ней встречаешься дома, она совсем другой становится, а когда выходит в свет, конечно, с ней сложно. Она придерживается своего образа. Максима ценю высоко, недавно с ним встречались. Но если он будет так часто мелькать на экране, может себе все испортить. Мне кажется, что сейчас его слишком многие используют.
— Все помнят ваш знаменитый номер на песню «Маэстро», когда Примадонна подсаживалась к вам на краешек стула. Говорят, если ей не хватало места, она прибегала к крепким выражениям.
— Да, говорила мне: «Подвинь свою задницу». Но я не вижу в этом ничего вульгарного, над этим выражением мы только смеялись. Алла же высмеивала меня когда-то за белый рояль. Но мы не успели сильно поругаться. Пугачева довольно резкая в своих высказываниях, но это ее стиль.
— Какой гонорар вы получили за суперхит всех времен и народов «Миллион алых роз»?
— В советские времена шли авторские, даже из Японии. Деньги перечисляли в Фонд культуры, и я получал в рублях в месяц где-то 5—8 тысяч. Но мои песни пели и в ресторанах — за это тоже платили. Это были копейки, но если они собирались со всей страны, общая сумма набегала приличная.
«Моей пенсии хватает на оплату квартиры»
— Одно время вы с головой ушли в политику. В каких отношениях с властью сейчас?
— Все больше на «вы». Жалею, что с этим связался. Сейчас выдержу до конца и поставлю точку. Отсиживаю свое время: постоянные комиссии в парламенте, поддерживаем культуру. Хотя, если откровенно, для маленькой Латвии на государственной дотации находится очень много людей. Денег на это у нас выделяется прилично, но куда они уходят, неизвестно. У меня вечные конфликты со всеми на этой почве, и меня все время втягивают в какие-то темные дела.
— Но, работая в таком хлебном месте, вы, наверное, как все остальные, давно решили и свои личные проблемы?
— В отличие от всех, ничего не жду и сам стараюсь себя обеспечить. Счастлив, что ни от кого не завишу. Хорошо понимаю, что такое в наше время просить денег у спонсоров — на какой-то концерт, выпуск диска. Отвешивать кому-то поклоны… Я рад, что могу делать то, что хочу, и не завишу ни от каких контрактов. Пенсия у меня — 500 латов, это около тысячи долларов. Но ее хватает только на оплату квартиры. Я не миллионер, у меня нет вилл, как у Абрамовича. Есть маленькая дача, хорошая машина и моторная лодка. С одной стороны, рад, что остался в Риге. Кому я нужен в Москве? Я там чужой, а тут у меня все под рукой: хочу — играю в театре, хочу — на концерте. На родине я добился авторитета, хотя Рига — маленькая деревня со своими интригами.
— Вас подставляют не только в политике, но и на «Новой волне». Что на самом деле происходит с этим конкурсом?
— Я не хозяин этого действа, там просто используют мое имя. Начинается с того, что приходят какие-то люди и рассказывают мне, куда идти, что делать. Я с этим спорю и говорю, что многое нужно менять. Конкурс стал элитарным, но у него масса проблем. Считается, что туда должны приезжать только состоятельные люди с деньгами и дорогими машинами. Конечно, везде есть свои люди, и каждый кого-то проталкивает. Слава Богу, я в Москву не езжу и не знаю, кого там отбирают.
— Повлияет ли тяжелая экономическая ситуация на «Новую волну»?
— Конечно. Но, может быть, они немного поумнеют и вместо двадцати лимузинов приедет два.
— У себя на родине вы славитесь тем, что поддерживаете молодых исполнителей. В Москве на этом делают миллионы. Что мешает вам заняться продюсированием юных талантов?
— У меня нет жилки бизнесмена. Я рад, что головой и руками еще могу делать то, что мне нужно. Да и преподавать я не смогу. Мне кажется, если человек играть не умеет, ему только по голове можно дать. Нужно иметь какую-то особую нервную систему, специальный талант, которого мне не хватает. Даже своей внучке я не могу ничего объяснить.
— Песни вы в последние годы никому не пишете. А книгу о своей жизни создать не хотите?
— Издеваетесь? Я не умею писать. У многих это в крови, а для меня одно предложение придумать — большая проблема. Не хочу повторять то, что уже было, мне это неинтересно. Жизнь моя не такая яркая и большой интерес вряд ли вызовет. Я не езжу за границу, в Альпы на лыжи, не отдыхаю на Средиземном море. Все время провожу в своем доме у озера…
