Это произошло первого мая.
Посреди нечаянного совокупления с работником екатеринодарского мясокомбината Фёдором Челнищевым скоропостижно скончалась Хафиза Абдулгафаровна Образяева - мать троих детей, старший продавец посудохозяйственного магазина. Её крохотная скромная душа тихо, подобно первомайскому воздушному шарику, устремилась ввысь, сама себе незаметная, пользуясь удачным моментом, когда о ней как раз никто не думал.
Впрочем, отошла Хафиза Абдулгафаровна почти трезвая, без скандала, дай бог каждому. Так что примерно через час обнаруживший произошедшее с ним несчастье Челнищев вскочил с партнёрши и принялся нагишом бегать по комнатам, стирая отпечатки пальцев и бесконтрольно роняя избыток расползающихся по половым щелям сперматозоидов.
С наступлением темноты он забрал последнюю остававшуюся недопитой бутылку "Анапы", осторожно выбрался наружу и, подпалив для верности хату, растворился в окружающей Вселенной.
К тому моменту он уже отчасти потерял собственное лицо. С которого не сходили мутная улыбка и блуждающая подозрительность.
... Дома Челнищеву открыла дверь его собственная жена Антонина. Которую он чуть не сбил с ног, пытаясь обойти, и упал, проломив углом затылочной кости двухкамерную морозилку.
- Что с тобой, Федюша? - испуганно всплеснула бёдрами Антонина.- Где ты отсутствовал? Почему так рано заявился?
Но тот даже не пытался подобрать достаточный ответ, обрывая зубами половик. Антонина хотела броситься в истерику; однако Челнищев, привстав на локтях, начал смотреть на неё, и момент был упущен.
- Фёдор..,- строго произнесла она.
- А? - стеклянным голосом поинтересовался он, изготавливаясь к непонятному.
- Фёдор,- повторила она, пятясь в комнату, где на всякий случай хранились разные тяжёлые предметы.- Не знаю, про что ты имеешь в виду, но учти: я тебе не потаскуха какая, чтоб на меня бездоказательные помои проливать... Соседскую Верку, вон, третьим днём с ипподромовской конюшни выкинули за группенсекс, и то, знаешь, у ейного мужика благородства достало, чтоб...
- Так вот,- Челнищев, прислушиваясь к внутренним голосам, прыгнул вперёд и с отрешённым неистовством схватил супругу за грудки.- Я чего говорю, Хафка, то есть, тьфу, Тонька, сука, если кто спросит, где я сегодня был - скажешь, курва, что за протяжность всего праздника никуда с постели я поползновений не испытывал, а с самого, тоедь, утрева, нажратый, тебя, как сидорову козу, вошкал!
- Та ты шо...
- Не шокай мне - ща для верности только синяков тебе на тело наставлю, и никто в наших алибях не усомнится.
- Ой, Федь, не получится ничего.
- Как не получится?
- Та я ж сегодня от нашей партии в демонстрации участвовала.
- Вот ядрёна плешь... И кто видел?
- Меня-то?
- Ну.
- Да все ж и видели. Сколопендриха... И этот... Жопастый - ну, от профсоюза...
Ладно, хрен с ним. По нужде-то ты отлучки имела?
- Как без этого.
- Сколь разов?
- Та, может, разов пятнадцать. А, может, все девяносто - но я точно сейчас не скажу. Упредил бы сразу - я б считала... А по какой нужде: по малой или по большой?
- Дура, по обеим,- Челнищев покосился на окно, чтобы никто не слышал.- Скажешь, что вместо всех разов до меня на таксях лётала - шпилиться, усекла?
- Не-а. Кому сказать-то?
- Ты поговори ещё у меня, прошмандовка. Кому надо, тому и скажешь, если хочешь живая оставаться.
- Да поняла я, поняла всё, Феденька, зайчик мой. Ты б лёг пока, а? Устал ведь праздновать, небось, намаялся, сердешный...
- Счас,- согласился неприхотливый Челнищев,- лягу.
Он поднялся на ноги. И, сделав полтора шага через всю большую комнату, тяжело рухнул мимо телевизора.
Он не был пьян.
Он был истощён беспорядочностью жизни.
- Собака ревнивый,- зло прошелестела Антонина.- Правду говорила мама, чтоб я ему не доверялась... Но скудова он мог распрознать?
И, убедившись, что Челнищев больше не собирается приводить себя в движение, а только плачет сухими слезами, тихо выскользнула за дверь.
Она ничего не понимала в решительных подозрениях мужа и торопилась посоветоваться с любовником.