Национальное оружие характеризует народ не меньше, чем еда или язык. Скандинавы средних веков были низкотехнологичные голодранцы, ценившие эффективность больше эффекта и результат больше процесса, и потому в бою чаще пользовались топором. Скифы, персы, гунны и прочие лошадники имели дело с открытыми пространствами и шустрым врагом, и потому оперировали стрелковым оружием. Дисциплинированные и рациональные греки со времён архаики воевали в строю и навострились работать коротким копьём.

Островитяне Тихого океана главным ремеслом всегда почитали плаванье по большой воде, а в качестве материалов использовали дерево, камень и кость. Неудивительно, что национальным оружием новозеландских маори стало деревянное весло, прошедшее конструкционный апгрейд и получившее название тайаха (taiaha). Теперь, спустя века, оно почитается у аборигенов Новой Зеландии примерно как автомат Калашникова, помноженный на валенки и Менделеева.

Вообще говоря, маори – люди на Новой Зеландии не коренные. Где их начальная родина – неведомо, но, например, в нынешнем якутском "тайахха" означает "посох", "палка". Точно известно только, что маори приплыли из Полинезии в конце первого тысячелетия и поначалу были таким же рахитично-золотушным народцем, как и соплеменники. Бескормица занятие несладкое и до добра не доводит, - Джеймс Кук и Жан-Франсуа Лаперуз гарантируют это. По счастью, кормёжка на новом месте оказалась обильнее и нажористее, чем на родине, а климат чуть прохладнее. Как результат, маори мгновенно рванули эволюционировать, сделавшись массивнее, выше и сильнее: сегодня на фоне братьев по крови они смотрятся как делегация канадских лесорубов на чемпионате Хоккайдо по икебане.

Избыток высококалорийной еды и свободного времени привели к тому, что смертоубийство из бытовой необходимости сделалось искусством. Каждое начало боя выглядело как смотр художественной самодеятельности, где стороны плясали специальные танцы и пели специальные песни. Даже в свалках племя на племя маори, как самураи, отыскивали себе врага по вкусу и устраивали дуэли. "По вкусу" - отнюдь не идиома, потому что высококачественный враг после боя должен был быть приготовлен и съеден. Диета маори стабильно разнообразилась человеческим белком – этим они промышляли до начала XX века. Другой данью традициям стал безграничный пиетет островитян ко всяческой плавательной атрибутике, включая то самое боевое весло.




Продолжение: больше конкретики и фотографий¢

Райтшверт (reitschwert – нем. «меч всадника») – прямой тяжёлый меч рейтар, наёмных конных стрелков XVI-XVII веков.

Райтшверт прожил недолгую и не особенно яркую жизнь: внедрение огнестрельного оружия многих сбило в полёте. Ударным оружием второго Рейха он не стал: свои славу и жалованье рейтары добывали не мечом, но пистолетом. Тому были причины: к XVI веку фламандцы, швейцарцы и тому подобные ухари с длинными пиками и коротким смирением окончательно утратили страх божий перед конницей. Для вразумления шкодных мужичишек понадобились новые средства понуждения к миру. Учитывая, что разного рода огнестрелы применялись уже давно, то оставался лишь один прорыв – изобретение колесцового замка. Полученные в итоге maschinenpistole плевались хоть и ненамного, но дальше длины алебарды, и главную функцию – покарать бесстыжих пикинёров - выполнили. Попутно выяснилось, что агрегат лихо снабжает вдовами рыцарское сословие, которое тоже многим давно опостылело. В дополнение к практическим соображениям измельчало и дворянство, испорченное комфортом быта и отказавшееся от прежнего идеала всматриваться в зрачки конвульсирующего врага.

Так в 1540-е годы из технологического прогресса, тевтонской недоброй смекалки и инстинкта самосохранения родились специальные конные ганфайтеры – рейтары.

Основой существования этих частей стали диавольские пороховые слонобои под именем reitpistole, которые доходили в длину почти до метра и имелись у каждого бойца в количестве не менее 2 штук. Кроме этого воплощённого гнева господня в запасе держалось несколько короткостволов – puffer`ов. Рейтары в бою действовали чисто скифы: подъезжали в упор, страшно палили из обрезов и проворно ускакивали взад. Хорошо обученные и пережившие отдачу рейтары применяли «караколе» (caracol – исп. «улитка»; caracole – фр. «скакать»; ит., англ. - «гарцевать»), когда на место ускакивавших немедленно подъезжал следующий ряд всадников, обеспечивая, таким образом, непрерывность огня. Увы, баловаться этим можно было только с пехотой, да и то случалось, что задетые за живое пехотинцы успевали потрепать конников путём подбегания сквозь клубы дыма и пыряния скобяными изделиями. В целом же идея рейтаров оправдала себя на все деньги и в первой трети XVII века они были людьми, от которых пахло победами, весёлым мародёрством и взятыми в плен вражескими девками.

Под катом - подробности и галерея картинок

Оружейная палата Вены. Либо спецзаказ, либо солянка из того, что отыскалось у оружейного мастера в холодильнике: рукоять и навершие полутораручного меча, широкая крестовина мечей XVI-XVII веков, клинок с односторонней заточкой палаша, бугель и, наконец, гарда венецианской скьявоны.
По-настоящему конструктивное сотрудничество, дружба народов периода Высокого Возрождения.

Ни для кого не секрет, что распространение предметов материальной культуры позволяет с большей или меньшей долей вероятности судить о связях этносов, их развитии и ареалах обитания.

Сибирь, г. Томск, VI-V вв. до н.э.

Кинжал "баллок", Шотландия, XV в.

Schiava (ит.) - рабыня.
Schiavona (ит.) - славянка.
Schiavina (ит.) - просторный зимний плащ из грубого сукна.

Скьявона (esclavona, schiavona) - прямой обоюдоострый меч. Первоначальная разработка и применение относятся к концу XVI века и приписываются славянским наёмникам в гвардии дожей Венеции.

Известно, что в разнообразных армиях мира славян издавна уважали за лихость, неприхотливость и высокий профессионализм. Особенно же ценили их в спецвойсках наподобие гвардейских отрядов за идейную стойкость и личную преданность. В нашем случае извечным конкурентом венецианцев была Оттоманская Порта - скопище богопротивных мусульман. Однако это она для Венеции всего лишь экономический соперник, а для суровых балканских парней из Хорватии, Далмации или Словении турки - исконные, первейшие, смертные вражины: "сколько раз увидишь его, столько раз его и убей". Поэтому с малоазийскими басурманами южные славяне бились всякий раз как в последний и скоро составили себе репутацию не последних ребят в этом деле.

Изрядно показали себя братья-славяне и в сварах с христианнейшими европейцами. Причём для Венеции те войны вышли пострашнее, чем противостояние с турками, ибо грызня с Портой была борьбой за торговые пути, рынки сбыта и сферы влияния, в некотором роде борьба нанайских мальчиков, любимые враги. Главные замесы приключались большей частью на море или в припортовых землях: Эвбея, Лепанто, Превеза. Почти во всех случаях Венеция огребала, получала минуса в рейтинге, но ни единого раза мусульмане венецианскую метрополию не трогали, хотя, казалось бы, сам Аллах велел развивать наступление. Всё это был такой специальный режим сосуществования: два маленьких бизнеса, ничего личного.

Войны с католиками - это не то же самое, это войны на выживание. Самый масштабный пример – Лига Камбре 1508 г. Мало никому бы не показалось: император Священной Римской империи Максимилиан I, король Людовик XII Французский, герцог Феррарский, герцог Савойский, граф Мантуи, плюс разная шушера мелкой россыпью, а для пущей красоты - папа Юлий II. И вся бриганда договаривается ни много ни мало о разделе Венеции. "Силой огненных мечей", натурально. А ещё в истории любви Венеции и Европы были папские интердикты, систематические битвы с армиями Габсбургов, неприязнь к мальтийским рыцарям за солдафонство в делах с турками, Фрундсберг и много другого. Но вот не посылали султаны к дожам тайных убийц, хоть какие были обрезанные гады. А ближайшим соседям и братьям во Христе римским папам это дело было – как два пальца об асфальт.

При этом когда сами венецианцы жгли города матери-Италии, то резались с огоньком, и врагу старались дотянуться до горла, будь то Коньячная лига или Четырёхлетняя война. Правда, не получалось - союзники венецианцам всегда попадались бдительные, сторонники системы сдержек и противовесов.

Впрочем, это тонкости и детали. Важно, что между молотом и наковальней Востока и Запада бойцы-славяне так прославились среди венецианцев, что этноним "скьявона" (именно в женском роде, что представляется особенно душевным и ласкающим слух) прочно утвердился за их штатным оружием. Одновременно усилиями североитальянских мастеров развилась эстетическая составляющая скьявоны - сложнейшая гарда-корзина со множеством ветвей и дужек.


"Преданным стражам порядка, храбрым славянским воинам, за защиту от иностранцев республика Венеция публично выражает вековую признательность.."
Мемориальная доска на Славянской набережной, Венеция (взято и повернуто на полградуса с сайта Гоблина)

Под катом ТТХ, выдержки из классиков и изображения