Роль писем что-то возросла!
А почему – не понимаю.
Одни газеты вынимаю -
И гасну. И плюю со зла!
"Друзья"... Всю зиму – ничего...
Да что мне в их привете беглом?
А доказательство того,
Что я живой на свете белом,
Что есть зачем и есть кому
Свой голос подавать во тьму!
Что ни в каких корыстных видах,
А просто так – как вдох и выдох -
Назло тоске, с надеждой в такт
Осуществляется Контакт!
Лишенный права переписки, -
Твой приговор безбожно строг!
Без малой весточки от близких
Как ты теперь дотянешь срок?!
Клочок бы с четырьмя словами -
И осветилась бы тюрьма!
В день получения письма
Я не умру. Я буду с вами.

1972 г.

Георгий Полонский

Одинокий мужчина  и его одинокая кошка…
Утром, встав, потянувшись, как в принципе было всегда…
А потом эти двое сидели, смеясь,  у окошка…
Не смогли поделить круасан на двоих, вот беда…

И сидели, деля подоконник, кто справа, кто слева…
Подставляя взошедшему солнцу два разных лица…
На одном, помохнатей, читалось - Я все ж королева…
На втором, чуть небритом, блестели задорно глаза…

И допив капучино, а кошка тарелочку сливок…
Посмотрев друг на  друга, глазами сказали - Пора…
Он ушел на работу, насыпав ей в чашку оливок…
Вот такая вот странная кошка с мужчиной жила…

И ждала его, взглядом зеленым, скользя по дорожке…
Потому, что  однажды, к замерзшей он вдруг  подошел…
И сказал – Извини, я давно так мечтаю о кошке…
Может, будешь моей, вдруг тебя не случайно нашел?

И она согласилась, ну, а  как было кошке ответить…
“Он такой одинокий, как я, и глаза ничего…
да и пахнет приятно, печеньем, как пахнут лишь дети…
этот ведь не обидит… ”подумав. И стала его…

С той поры и живут одинокие, странные рядом...
Иногда он читает для кошки стихи до утра…
А когда засыпает, то кошка с таинственным взглядом…
Охраняет  его…
…раскрывая  два белых крыла…

Шотландский Виски

Собрание сочинений писателя Андрея Платонова в восьми томах было выпущено издательством «Время» и на национальном конкурсе «Книга года» получило гран-при. В Московском академическом Музыкальном театре в среду вечером, состоялась церемония награждения и чествования победителей и призёров конкурса.

Обладатель гран-при получил великолепный приз - хрустальное яйцо работы Андрея Ананова, известного отечественного ювелира, покрытое алмазной инкрустацией, внутри которого находится миниатюрная книга.
В конкурсе было предусмотрено много номинаций, а именно:
• «Проза года» - победителем стал «Лёгкая голова», роман-триллер Ольги Славниковой;
• Поэтический конкурс – лауреатом премии стал сборник Александра Кушнера «По эту сторону таинственной черты»;
• Лучшая детская книга – сборник Сергея Белорусеца «Парикмахер травы»;
• Номинация HUMANITAS – победитель якутское издательство «Бичик» и его «Антология Саха театра»;
• Конкурс «Учебник XXI века» – главный приз достался Аркадию Мильчину, автору книги "О редактировании и редакторах";
• «ART-книга» – лучшей признан каталог-альбом «Деньги - Пушкин - Деньги», который был выпущен Госмузеем А.С. Пушкина совместно с издательством г. Москвы «Русский путь»;
• «Страна высоких вдохновений...» – главный приз достался Эудженио Монтале, автору произведения "Динарская бабочка" (перевод Евгения Солоновича). Номинация посвящена итальянским авторам, писавшим об Италии;
• «Отпечатано в России» (лучшая полиграфическая книга) – главный приз достался издательской группе «АРБОР»  за книгу «Азбука «Зенита». Книга была отпечатана в типографии и "УП-ПРИНТ".

Каждый победитель получил бронзовую статуэтку «Идущий с книгой» Владимира Трулова, известного отечественного скульптора.

источник

 22 СЕНТЯБРЯ 1900 родился Сергей Иванович Ожегов (ум. 1964), составитель толкового словаря русского языка.

Родился в поселке Каменное бывшей Тверской губернии. В 1926 году окончил филологический факультет Ленинградского университета, и по представлению своих учителей В.Виноградова и Л.Щербы был рекомендован в аспирантуру Института истории литератур и языков Запада и Востока.

Основным объектом его научных трудов являлась разговорная русская речь во всех ее проявлениях. Он серьезно занимался исследованием истории русского литературного языка, исторической грамматики, лексикологии, орфоэпии, языка русских писателей, орфографии и фразеологии.

С конца 1920-х годов начал работу над составлением «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д.Ушакова, на базе которого Ожегов создал один из самых известных и популярных словарей – однотомный «Словарь русского языка», который фиксирует современную общеупотребительную лексику, демонстрирует сочетаемость слов и типичные фразеологизмы.

Первое издание «Словаря русского языка» Ожегова вышло в 1949 году, и популярность словаря начала сразу быстро расти. С того времени по 1991 год ожеговский словарь выдержал 23 издания, общим тиражом свыше 7 миллионов экземпляров. От издания к изданию Ожегов перерабатывал свой словарь, стремясь улучшить его как универсальное пособие по культуре речи. До последних дней жизни ученый неустанно работал над совершенствованием своего детища.

С 1952 года Ожегов – заведующий сектором культуры речи института русского языка при Академии Наук СССР. В это же время издавались под его редакцией и в соавторстве знаменитые словари произносительных норм – «Орфографический словарь русского языка», «Русское литературное произношение и ударение», «Правильность русской речи», сборники «Вопросы культуры речи».

По инициативе Сергея Ивановича в 1958 году в Институте русского языка была создана Справочная служба русского языка, отвечающая на запросы организаций и частных лиц, касающихся правильности русской речи.

Социолингвистические исследования Ожегова послужили основой для выдвижения им научной проблемы «Русский язык и советское общество». Монография в четырех книгах «Русский язык и советское общество. Социолого-лингвистическое исследование» была опубликована в 1968, уже после смерти Ожегова.

Сергей Иванович Ожегов был прирожденным и неутомимым лексикографом, наделенным особым дарованием словарника, обладавшего тонким чутьем слова. Обладая феноменальной памятью, он знал множество бытовых, исторических, областных и сугубо специальных реалий, стоящих за лексикой русского языка.

Умер Сергей Иванович Ожегов 15 декабря 1964 года в Москве. Урна с его прахом покоится в стене некрополя Новодевичьего кладбища.

ИСТОЧНИК

Я вижу Вас в открытом бальном платье ,
И жемчугов сияющую нить ,
И кто-то вальсом Вас ведёт в объятьях ,
Ваш тонкий стан боясь переломить.
И кто-то нежно держит Вашу руку
И не отводит восхищённых глаз ,
И кружит , кружит , кружит Вас по кругу ,
Ни для кого не оставляя шанс.
А Вы в манящей прелести полёта,
Где каждый шаг лишь поворот на треть,
Не в силах оторваться от кого-то,
Словно страшитесь в космос улететь.
И этот кто-то , позабыв усталость ,
Вновь пригласит , колено преклоня...
И мне всего-то пожалеть осталось ,
Что это кто-то ... Кто-то , а не я.

Семён Кац

"Каждому человеку в течение дня представляется не менее 10 возможностей изменить свою жизнь. Успех приходит лишь к тем, кто умеет их использовать".
                    

                                                      Андре Моруа

                                    Анатолию Сапронову
 
Как только на шахматы брошу я взгляд,
Всегда загораюсь весёлым огнем:
Готовые к бою фигуры стоят,
И каждая пешка на поле своём.
 
Как в жизни – расписано всё по ролям,
У всех свое место и всем свой черёд.
И можно назад отступать королям,
Но пешки идти могут только вперёд.
 
Мой день, моя ночь еще крепко стоят,
Как белый квадрат и как чёрный квадрат.
 
Я тоже на шахматном поле стою,
Я тоже игру защищаю мою.
 
Ещё мое сердце стучит и стучит
На стыке манёвров, атак и защит!
 
Но с поля когда-нибудь снимут меня
Каким-нибудь каверзным ходом коня
 
За то, что я, силы своей не жалев,
Кидался по следу чужих королев,
 
За то, что с позиций, разгромленных вдрызг,
Я шел на предсмертный, восторженный риск!
 
За то, что сыграть не умел я вничью, –
За всё это гибелью я заплачу!
 
Навстречу мне – вражеских пешек навал,
И вот он, король мой, на смертном одре...
Но если я даже игру проиграл,
Я всё же участвовал в этой игре!
 

ПЕРЕД   ЛИСТОПАДОМ

Все разошлись. На прощанье осталась
Оторопь жёлтой листвы за окном,
Вот и осталась мне самая малость
Шороха осени в доме моём.

Выпало лето холодной иголкой
Из онемелой руки тишины
И запропало в потёмках за полкой,
За штукатуркой мышиной стены.

Если считаться начнём, я не вправе
Даже на этот пожар за окном.
Верно, ещё рассыпается гравий
Под осторожным её каблуком.

Там, в заоконном тревожном покое,
Вне моего бытия и жилья,
В жёлтом, и синем, и красном - на что ей
Память моя? Что ей память моя?

Попал человек в рай. Смотрит, а там все люди ходят радостные, счастливые, открытые, доброжелательные. А вокруг всё как в обычной жизни. Походил он, погулял, понравилось. И говорит архангелу:
— А можно посмотреть, что такое ад? Хоть одним глазком!
— Хорошо, пойдём, покажу.
Приходят они в ад. Человек смотрит, а там вроде бы на первый взгляд всё так же как в раю: та же обычная жизнь, только люди все злые, обиженные, видно, что плохо им тут. Он спрашивает у архангела:
— Тут же всё вроде так же, как и в раю! Почему они все такие недовольные?
— А потому что они думают, что в раю лучше.

 
Что трудности, когда мы сами
Себе мешаем и вредим!
Мы побороть не в силах скуки серой,
Нам голод сердца большей частью чужд,
И мы считаем праздною химерой
Все, что превыше повседневных нужд.
Живейшие и лучшие мечты
В нас гибнут средь житейской суеты.
В лучах воображаемого блеска
Мы часто мыслью воспаряем вширь
И падаем от тяжести привеска,
От груза наших добровольных гирь.
Мы драпируем способами всеми
Свое безводье, трусость, слабость, лень.
Нам служит ширмой состраданья бремя,
И совесть, и любая дребедень.

ГЕТЕ  "ФАУСТ"  

Владимир Алейников

Этим дням не к спеху повторяться -
Всё сбылось - и нет его, тепла.
И кольцу уже не потеряться
В этой тьме - без края, без числа.

Да и ты, не вправе покориться,
Рассуждаешь где-то при луне:
Всё пройдёт - и не к чему гордиться,
Хоть однажды вспомни обо мне.

Свет, как эхо, шутит с отдаленьем,
Гул неясный ропщет за холмом.
Всё отдай - пожертвуешь мгновеньем,
А потом воскреснешь в нём самом.

Всё стерпи - и в лаврах, и в оковах, -
Но возьми с собою насовсем
Этот ворох белых и лиловых,
Этих жёлтых горечь хризантем.

Ты знаешь, на улице теплая осень
Деревья окрашены в солнечный цвет
И ветер с листвою печали уносит
И в голове поэтический бред

Эмоции те же, все как обычно
И кровь не кипит, не клокочет в груди
Поступки все те же, все очень привычно
Но хочется просто, душевно идти

По парку, ногою листву поднимая
Осеннего воздуха пить аромат
Мгновенья прошедшие припоминая
Но понимая… Не вернуть их назад

Не будем о грустном, что было вернется
Нельзя что то взять, не отдав ничего
Осеннее солнце в лицо мне смеется
Не хочет меня оставлять одного

Григорий Шокк

Та ведь боль еще и болью не была,
Так... сквозь сердце пролетевшая стрела.
Та стрела еще стрелою не была,
Так... тупая, бесталанная игла.
Та игла еще иглою не была,
Так... мифический дежурный клюв орла.
Жаль, что я от этой боли умерла.
Ведь потом, когда воскресла, путь нашла,
Белый ветер мне шепнул из-за угла,
Снег, морозом раскаленный добела,
Волны сизого оконного стекла,
Корни темного дубового стола,-
Стали бить они во все колокола:

"Та ведь боль еще и болью не была,
Так... любовь ножом по горлу провела".
 
Юнна Мориц 

Всё, что можно было посеять мудрого, было посеяно древними мудрецами.
Всё, что из посеянного можно было вырастить умного,
уже было выращено философами Возрождения.
Всё, что из выращенного можно было собрать веселого,
уже было собрано писателями-классиками.
А теперь настал наш черед, и мы приняли весь собранный
урожай, чтобы старательно молоть из него чушь.

Не бойся, не майся, меня в твоем будущем нет -
отные и присно, я буду тебе только сниться.
Я рву не читая твой скомканный жизнью ответ,
стирая из памяти даты, приметы и лица.
Я в нашем саду поливаю смешные цветы,
ко мне на окно прилетает спасенная птица.
Та самая, помнишь,однажды спасли мы синицу,
она замерзала в сетях ледяной пустоты.
Я пью родниковую воду и нежусь в лучах
беспечного солнца, заблудшего за облаками.
И август меня обнимает твоими руками,
а ночью играет каприз при зажженных свечах.
Здесь так же, как раньше: спокойно, уютно и тихо,
вчера наша кошка пропавшая, снова нашлась.
В пруду обитает ахматовская карасиха,
за ней волочится все тот же бесстыжий карась.
Под музыку ветра павлины танцуют разлуку,
пьет липовый чай, обжигаясь, продрогший рассвет.
Ты больно сжимаешь мою непокорную руку...
Я в прошлом осталась. Меня в твоем будущем нет.

Лилия Клименко

Осенняя роща, едва запотевший янтарь,
и реки, и броды.
Пора опадающих листьев, высокий алтарь
притихшей природы.

Пора опадающих листьев, ты что мне сулишь,
живу ожиданием встречи,
а то, что меня окружает, всего только лишь
кануны ее и предтечи.

Чего ожидаю? Зачем так опасно спешу
все метить особою метой?
Живу ожиданьем одним, только им и дышу,
как рощею этой.

Осенняя роща, о мой календарь отрывной,
мой воздух янтарный,
где каждый березовый лист шелестит надо мной,
как лист календарный.

О мой календарь! Спаси и помилуй меня,
приблизь эти числа.
Иначе все дни и все числа без этого дня
лишаются смысла.

Живу ожиданьем, помилуй меня календарь,
живу ожиданием встречи.
...Осенняя роща, природы священный алтарь,
и теплятся свечи.

СЕНТЯБРЬ

 1
Сентябрь, он осени начало...
А может, продолженье лета?
В такую пору не печалью,
А радостью душа согрета.
Тропинки манят и поляны:
Есть белый на лесной опушке,
Есть и опята, и волнушки.
В грибное царство утром рано
Уйдут молодки и старушки.

[MORO]

2
Грибочек превосходный белый,
А рядом с ним второй и третий
Люблю ловить у старых елей.
Осенний лес красив и светел,
Чудесен даже поределый.
Когда волну волнушек встретил,
Есть смысл прийти с корзиной целой!

3
Люблю сентябрь лесных скитаний,
Естественность грибных исканий.
Набрать грибов стараюсь, чтоб
Осмыслить пору увяданий.
Чертоги чудные чащоб
Красивее стандартных зданий,
Естественней и первозданней!

4
Сентябрь — богатый месяц года,
Влюбленный в Деву весельчак.
Его роскошная природа
Трехцветный подымает флаг.
Он щедр на фрукты, корнеплоды,
Чудесный лекарь и добряк.
Кричат о сотнях тысяч благ
Его сады и огороды!

5
Торжественно шуршит прибрежный лес,
А рядом с ним стоит великий город.
На улицах его шумит прогресс,
Естественность в лесу приют находит.
Что лучше? Трудно разобраться здесь.
Когда пора осенняя приходит,
Есть в ней и красота, и стужа есть.

6
До Палестины долетают птицы,
Однако там им Подмосковье снится,
Листы берез на заводях и склонах,
Голубоватой осени страницы
И кроны сосен, а не пальм зеленых.
На Юге нет такого увяданья,
Унылого очей очарованья!

7
Дожди осенние надели
Осенний пасмурный наряд,
Листва ложится на панели,
Газоны тускло пожелтели,
И город осени не рад.
Но за городом осень — диво:
Успокоительно красива!

8
Не лучезарно небо — серо-бело,
И многие спешат укрыться в норы,
Но величаво роща пожелтела,
Оранжево сияют косогоры.
Чиста вода у золотого бора,
Купаться хорошо в такую пору!..
Есть в этом польза для души и тела!