На высоте, на снеговой, вершине,
Я вырезал стальным клинком сонет.
Проходят дни. Быть может, и доныне
Снега хранят мой одинокий след.
На высоте, где небеса так сини,
Где радостно сияет зимний свет,
Глядело только солнце, как стилет
Чертил мой стих на изумрудной льдине.
И весело мне думать, что поэт
Меня поймет. Пусть никогда в долине
Его толпы не радует привет!

На высоте, где небеса так сини,
Я вырезал в полдневный час сонет
Лишь для того, кто на вершине.

Иван БУНИН

Этот сонет у Бунина стоит особняком. Так художник, создавая экспоцицию, находит безошибочным взором центр её и ставит туда своё программное. Так строяь храм и дом - закладным камнем. Так Бунин в филигранно-тонких и точных строках своего сонета, формы для его коротких ямбов нечастой, создал изящный, скромный, но величественный по замыслу храм для небольшого по количеству, но необъятного по глубине ожерелья чудной выделки мастера своих миньонов. Они так же хороши и в прозе, но когда дюжина, а то и октава строк открывает перед тобой целый "серебряный" бунинский мир, невольно перед глазами встаёт этот сонет, перед которым хочется застыть как пред той горной вершиной, что чудится в нём, а потом, вдруг дрогнувшей душой уловить скрытый от всех стон одиночества поэта на чужбине, опуститься на колени, мысленно найти и поцеловать в благоговении эту серебряную руку ваятеля...