ЛЕСНОЕ ОЗЕРО

Опять мне блеснула, окована сном,
Хрустальная чаша во мраке лесном.

Сквозь битвы деревьев и волчьи сраженья,
Где пьют насекомые сок из растенья,
Где буйствуют стебли и стонут цветы,
Где хищными тварями правит природа,
Пробрался к тебе я и замер у входа,
Раздвинув руками сухие кусты.
В венце из кувшинок, в уборе осок,
В сухом ожерелье растительных дудок
Лежал целомудренной влаги кусок,
Убежище рыб и пристанище уток.
Но странно, как тихо и важно кругом!
Откуда в трущобах такое величье?
Зачем не беснуется полчище птичье,
Но спит, убаюкано сладостным сном?
Один лишь кулик на судьбу негодует
И в дудку растенья бессмысленно дует.

И озеро в тихом вечернем огне
Лежит в глубине, неподвижно сияя,
И сосны, как свечи, стоят в вышине,
Смыкаясь рядами от края до края.
Бездонная чаша прозрачной воды
Сияла и мыслила мыслью отдельной,
Так око больного в тоске беспредельной
При первом сиянье вечерней звезды,
Уже не сочувствуя телу больному,
Горит, устремленное к небу ночному.
И толпы животных и диких зверей,
Просунув сквозь елки рогатые лица,
К источнику правды, к купели своей
Склонились воды животворной напиться.

Николай ЗАБОЛОЦКИЙ

Вот так увидел и я Сейдозеро, что красуется сейчас перед вами. Немыслимая хрустальная тишина в каньоне, которую я уже описывал тут, при прохождении в Сейдозеро через Мотку, как бы растекается покоем и благостью вокруг всей колдовской хрустальной чаши.
Именно отсюда берут начало все сакральные маршруты. Казалось бы, и столица саамов-лопарей древней Лапландии, в-о-он она, за Мотка-губой: пройти только распадком по верху кратера Райявр, или проплыть внутри кратера сквозь оглушительную тишину каньона всего метров триста. А там уж, за узеньким проливчиком и разворачивается во всю ширь и мощь коварное Ловозеро - сердце Гипербореи! Нет, не выходит ни у саамов, ни у тех, кто пытается повторить мой маршрут, вот эта коротенькая стёжка. И у других, верно не получается, как не получилось и у Рериха. Нет этого кусочка маршрута ни на одной карте, не описан он ни в одном маршруте. Первозданная чистота: следов пребывания людей на этом райском пятачке не сыскать и самому опытному таёжнику. Загадка...
Взять хотя бы живность: полагаете - преувеличение поэтическое? Так я вам скажу: встретить на пути дефилирующий преспокойно глухариный выводок - это что?! Рябчики, едва встав на крыло, чуть на голову не садятся. А однажды на звериной тропе мне пришлось превежливо раскляняться с лосем-трёхлеткой. Эдакая махина сплошь из мышц с великолепным украшением на голове, настоящее лесное чудо, с десяти метров терпеливо слушало, как я переговариваюсь с Николой по поводу его (лося, а не Наставника) возраста и примерного веса. А когда надоело, в три-четыре великолепных прыжка это чудо лесное оказалось у меня за спиной, нимало не смущаясь, что могло снести меня, если бы я тоже вздумал показать прыть. Впрочем, по-моему мы славно поняли друг друга: влажный добрый блеск его агатовых глаз отрицал любую каверзу.
А то, что озеро это и само мыслит, и тебя подвигает на поиски самых неожиданных смыслов, не подлежит даже обсуждению...