Место лидера в классе всё так же было вакантно, а я и Сеня, один естественно, а другой весьма расчётливо, набирали очки в этом странном поединке. Сначала мы с моими ненаглядными царевнами, казачкой-певуньей и спортсменкой Лизой Рудь и музыкантом-самоучкой Борей, которого в классе любовно называли Васильком, победили в районном конкурсе песни. В том числе обошли старшеклассников с электрогитарами и электроорганом «Westmeister», причём музыкальное сопровождение у нас было более чем скромным: моя гитара. К конкурсу я написал незатейливую песенку, Василёк предложил слова, ещё одну песню мы написали вместе и легко обошли и эрзац «Битлз» на английском и салонные изыски на слова Вознесенского и приблатнённого Есенина. Лиза убавила горловых, Василёк добротно басил октаву, а уж наша троица так вплела арийскую вязь – квинтет, собранный в две недели, ошеломил. На бис спели «Клён» Есенина а капелл, да как спели! В строгом Троицком каноне, но с такой кое-где русской широтой, дух возносило! Далее город, область, Москва…и всё, всё! И так месяц ушёл, хорошо профессор Арсеньев придумал «алгеброй гармонию поверить», ввёл в курс алгебры ряды Фурье. И распев арийский по науке разложили, и гармонический анализ на волне эмоций за две недели щёлкнули, как орешек.
Больше всех горевала Лиза, но не долго. Мороз сколотил волейбольную команду и вскоре лицей вновь гремел: город, область, кубок Юга России…и всё, всё! Бедная Лиза: два раза на телеэкране, в казачий хор зовут солисткой, тренер «Ростсельмаша» на «Волге» домой возит – уговаривает в команду.
Но наши-то, наши царевны на что, а?! Успокоилось сердечко Лизы, встрепенулась на неузнаваемых уроках Колбы…и на олимпиаде по химии – первая, а это Москва, это снова в центре внимания и, главное, по теме! Талантливый человек талантлив во всём. Вот ведь сложились у неё талантливые отношения с нашей троицей. И химия, что называется, пошла, и она, трижды великая, Трисмегист, как её в шутку стали звать, класс своей тихой, чуть смущённой улыбкой, лучше любого лидера цементирует. Любимица! Колбу и класс замирила, команду уняла, только Сеня всё на первенство Союза рвётся, но то – бой с тенью.
– Вот она, простота.
Так думает теперь Эля про меня вечерами, утонув в старинном кресле с книгой, про которую давно забыла.
– Ведь это ты, а не Арсеньев. Ему ты подсунул распев с миражом двадцать пятой гармонии, тогда как Вивальди, а позже Бах показали – гармоний двадцать четыре. И эта самая гармония сродни двадцать пятому кадру в кино – воспринимается на уровне подсознания. Янки это на попкорне показали, а у тебя что там за попкорн, если заведующая ГОРОНО хочет твою песенку гимном школьников сделать, вроде студенческого гаудеамуса?! Арсеньев над твоей гармонией, сыгранной в тот незабываемый день, сидит в прострации, а что высидит, психушку или Нобеля – одному Богу известно. Лизанька у Наты и Милы твой подход к предмету изучения вообще и к химии в частности усвоила. При её самодисциплине это – клад. Будет скоро у России своя Кюри. Кто ж тебе такие игрушки доверяет судьбоносные? А ведь скоро ты и до меня доберешься. Уже добрался. Сеня теперь моя проблема, ты её видишь, а решать не хочешь, просто не хочешь. Так что же за этой простотой?!