Агрессивное состояние, хочется взять автомат, выйти на улицу и тра-та-та-та-та...
Странно, в подростковом возрасте я не любил столько наций - и евреев, и американцев, и французов... короче, Гитлер, по сравнению со мной отдыхал. А сейчас меня доводит до белого каления одна единственная нация - это русские. Ну, просто какой-то русофоб получаюсь.
Просто хочется крикнукть: "Люди!!! Да посмотрите вы на себя! Вы же тупое бездарное стадо! Которое только думает о собственной шкуре, о жрачке, о срачке, о ебле! Вы получили то, что заслужили! Потому что у истории такой закон: тупое бездарное стадо, его всегда имеют.
Неужели здесь нет подыхающих людей? кому очень, очень херово. Ходишь по всем ходишь, читаешь: бля я одинока, и если мне одиноко, я иду к друзьям. Вот блин, чтоб я так был одинок! А вообще, конечно, бред, что я тут пишу. Я не нужен родным, неужели я кому-то буду нужен в виртуальном мире? (Голова уже пухнет от сигарет, жизнь дерьмо) Даже, если мне кто-то напишет, он всё равно от меня сбежит, и это правильно - о чём говорить с придурком?
Такими темпами мой дневник, похоже скоро станет напоминать "Записки сумащедщего" Гоголя, только короля Испании сюда ещё не хватает, но у меня всё впереди.
Жизнь моя, как в этой песне. Странно - я никогда не сидел, но (это все отмечают) с таким чувством пою блатные песни, как будто, всё-таки, сидел. А просто у меня ощущуение такое - вся наша жизнь это большая зона. Свобода только в детстве была, но оттуда уже никто письма не напишет, а так хотелось бы.
Почему людей так радуют вещи? Почему им приятно иметь шмотки, машины, мебель в доме? Почему мне этого ничего не надо? Ведь это так злорово чего-то хотеть! Хотеть жрать, спать, срать - ты просто живёшь полноценной жизнью! А у меня этой жизни нет. Тоска, бессмылица, бред.
Хочу в детство. Не для того, чтоб играть в песочнице, а просто дети ещё хоть как-то похожи на людей, а взрослые - уроды.
И вот я один, подыхаю, в натуре, и так хочется поговорить. Но о чём говорить? Не станешь же говорить как ты подыхаешь? Гы-гы...
Читал дневник девочки умершей от рака. И жалко было до слёз. Сначала её, потом себя.
Любви нет, сострадания нет, изгоев уничтожают.