2. АПОЛЛОДОР О ПУТЕШЕСТВИИ ГЕРАКЛА К АТЛАНТИДЕ
(ИЗВЛЕЧЕНИЯ ИЗ «МИФОЛОГИЧЕСКОЙ БИБЛИОТЕКИ»)
Кн. 2, 5 (11). После того как все эти подвиги были совершены, за восемь лет и один месяц, Эврисфей отказался зачесть очищение Авгиевых конюшен и победу над гидрой и назначил Гераклу одиннадцатый подвиг — принести золотые яблоки от Гесперид. Эти яблоки находились не в Ливии, как утверждают некоторые, а у Атланта, там, где обитают гиперборейцы. Гея подарила их Зевсу, когда тот женился на Гере, Эти яблоки охранял бессмертный дракон, сын Тифона и Ехидны, у которого было сто голов: он способен был издавать самые разнообразные голоса. Вместе с ним охраняли яблоки девы Геспериды — Айгла, Эритея, Гестия, Аретуса. Геракл, отправившись в путь, прибыл к реке Эхедору. Там вызвал его на единоборство Кикн, сын Ареса и Пирены. Так как Арес стал поддерживать Кикна, вмешиваясь в единоборство, Зевс, кинув посреди них перун, прекратил борьбу.
Проходя через Иллирию и направляясь к реке Эридану, Геракл пришел к нимфам, дочерям Зевса и Фемиды. Те направили его к Нерею. Геракл застал его спящим и связал его, хотя Нерей во время схватки неоднократно менял свой облик. Он не выпустил Нерея прежде, чем тот не указал ему, где он найдет яблоки Гесперид. Узнав от Нерея путь, Геракл пересек Ливию. В этой стране царствовал сын Посейдона Антей, который всех чужестранцев заставлял вступать с ним в единоборство и убивал их. Вынужденный сразиться с ним, Геракл поднял его в воздух и, сжав в объятиях, убил, сломав ему хребет. Трудность заключалась в том, что Антей, касаясь земли, каждый раз становился сильнее, поэтому некоторые и говорили, что Антей был сыном Геи.
После Ливии Геракл отправился странствовать по Египту. В этой стране царствовал Бусирис, сын Посейдона и Лисианассы, дочери Эпафа. Бусирис всех чужестранцев закалывал на алтаре Зевса в соответствии с полученным им оракулом. Египет в течение девяти лет страдал от неурожая, и Фрасий, ученый-прорицатель, пришедший с Кипра, сказал, что неурожай прекратится, если египтяне каждый год будут закалывать чужестранца на алтаре Зевса. Тогда Бусирис, заколов первым Фрасия, стал убивать прибывающих в страну чужестранцев. Геракла тоже схватили и уже несли к алтарям, но он разорвал путы и убил Бусириса и сына его Амфидаманта.
Странствуя по Азии, Геракл прибыл в Термидры, гавань линдийцев. У какого-то погонщика он выпряг одного из двух быков, которыми была запряжена его повозка, принес его в жертву богам и пиршествовал. Погонщик же, не имея сил защищаться, став где-то на горе, произносил проклятия. По этой причине и теперь, когда приносят жертву Гераклу, делают это
с проклятиями.
Переходя через Аравию, Геракл убил Эматиона, сына Тифона. После того как он пересек Ливию, он прибыл к внешнему морю, где взял у Гелиоса его кубок. Переправившись на противоположный материк, он на Кавказе застрелил из лука орла, клевавшего печень у Прометея: этот орел был порождением Ехидны и Тифона. Геракл освободил Прометея, возложил на себя вместо снятых: оков венок из оливы и предоставил Зевсу Хирона, который согласился стать смертным вместо Прометея.
Когда же Геракл пришел к гиперборейцам, где находился Атлант, то, помня о совете Прометея, сказавшего ему, чтобы он сам не отправлялся за яблоками, а, взяв на плечи небесный свод, послал за ними Атланта, все это выполнил. Атлант, срезав у Гесперид три яблока, пришел к Гераклу и, не желая принять обратно на свои плечи небесный свод, сказал, что он сам хочет отнести яблоки Эврисфею, и попросил Геракла подержать небесный свод вместо него. Геракл согласился на это, но сумел с помощью хитрой уловки вновь переложить его на плечи Атланта. Прометей дал ему совет, чтобы он предложил Атланту на время принять на свои плечи свод небес, пока он сделает себе подушку на голове. Выслушав это, Атлант положил яблоки на землю и принял на свои плечи небесный свод. Так Гераклу удалось взять яблоки и уйти. Некоторые же сообщают, что Геракл не получал этих яблок от Атланта, а сам их срезал, убив сторожившего их дракона.
Принеся яблоки в Микены, Геракл отдал их Эврисфею, а тот в свою очередь подарил их Гераклу. Взяв эти яблоки от Геракла, Афина вновь унесла их обратно: было бы нечестием, если бы эти яблоки находились в другом месте.


3. АПОЛЛОНИЙ РОДОССКИЙ О ПУТИ АРГОНАВТОВ К АТЛАНТИДЕ
(ИЗВЛЕЧЕНИЯ ИЗ «АРГОНАВТИКИ»).
Песнь 1(1-2)
Вступление
Феб, с тебя песнь начав, вспомним о деяниях
Древлерожденных мужей славных,
Что, следуя воле державной Пелия,
Устьем Понта промчавшись между чернопенных скал,
за руном золотым устремились...
(905 - 940)


Аргонавты посещают остров дочери Атланта Электры
на пути от Эллады к Понту Эвксинскому (Черному морю)
близ Мало-азийской Фригии и Дардании.
...Что ж до меня, то держись обо мне в сердце лучшего мненья, —
Знай, что довольно с меня, коль на то будет Пелия воля,
В отчей земле обитать. Лишь бы боги труды с меня сняли!
Если же не суждено мне в Элладу вернуться обратно,
Мне, что иду в дальний путь, ты же сына родишь той порою,
Вышли его, как он в возраст придет, в наш Иолк Пелазгийский,
Дабы отцу моему был и матери в горе утехой,
Если застанет еще их в живых, и в отлучку владыки
Дабы, в чертогах своих находясь, они были в почете», —
Молвил и первым вступил на корабль, и другие герои
Тоже вступили за ним. В руки весла затем они взяли,
Все по местам по порядку расселись. Тут Apr им причала
От омываемой морем скалы отрешил, а герои,
Длинные весла подняв, с силой бить по воде ими стали.
Вечер настал, и пристали они по совету Орфея
К острову дщери Атланта, Электры, чтоб, чрез посвященье
Тайные сведав обряды, могли с безопасностью большей
Дальше свой путь совершать по страшного моря пучинам.
Больше об этом не след говорить! Благодать да почет
И на том острове и на богах, там живущих, на долю
Коих те таинства сыпали, но... петь о них нам не должно!
Идя оттуда на веслах по Черного моря глубинам,
Фракии землю с одной стороны, а с другой, дальше в море,
Имброс имели напротив они, и как раз при заходе
Солнца уже к Херонесу, что выдался в море, приплыли.
Там быстрый Нот им навстречу подул, и, поставив по ветру
Парус, в глубокие воды они Афамантовой дщери
Быстро вошли: моря верхняя часть по-за ними осталась
К утру, а ночью они переплыли ту часть, что в пределах
Брега Ретийского, с правой руки землю Иды имея.
А Дарданию покинув, пристали они к Абидосу,


Дальше Перкоту, потом Абарниды песчанистый берег
Проминовали, а также священную Питиею,
И в ту же ночь, хоть корабль и кренился у них с бока на бок
В водовороте, прошли до конца Геллеспонт вечно бурный.
Остров утесистый есть в Пропонтиде, от нивообильной
Фригии недалеко, в море вдавшийся, — остров, поскольку
В нем перешеек, волною морской заливается, к суше
Скатом пологим идя. С двух сторон берега в нем доступны
Для кораблей, а лежат те брега над рекою Эзепом.
Гору Медвежьей горой именуют окрестные люди...
(1150 - 1170)


Аргонавты оставляют Геракла во Фригии,
на мизийском брегу Пропонтиды (Мраморного моря),
где он потом встретит Гесперид.
...И устроен был пир на Медвежьей горе в честь богини,
И воспевали на нем многовластную Рею. С зарей же,
Ветры когда улеглись, на веслах отплыли герои,
Каждого богатыря жажда нудила в том потягаться,
Кто перестанет последним грести. Ведь безветренный воздух
Моря пучины разгладил и гладь усыпил он морскую.
Вверясь безветрию, вдаль все и вдаль подгоняли герои
С силой корабль. И его, что по морю летел, не могли
бы Даже и равные вихрю догнать Посейдоновы кони...
Но когда на море зыбь поднялась под порывами ветра,
Что от речных берегов в час вечерний вздымается с силой,
Сразу сдавать они стали под гнетом усталости. Их же,
Что из последних работали сил, все ж Геракл мощнорукий
Влек за собой, подвигая ладьи крепко слаженный кузов.
Но вслед за тем, как они, к берегам поспешая Мизийским,
Мимо Риндакия устья прошли и громадной могилы Эгеона,
На малость лишь выше пределов Фригийских.
Тут на весло поднимая бугры ветром вздутого моря,
Переломил он весло пополам. Сам с одним лишь обломком,
Крепко руками сжимая его, повалился он на бок,
Море ж обломок другой поглотило. Геракл сел, в молчаньи
Всех озирая, — рука у него не привыкла к покою.
(...) А сын Зевеса, друзьям дав наказ пир наладить на славу,
К лесу направился сам, дабы тою порой поскорее
Новое сделать весло по руке для себя.


Песнь 2 (310 - 405)
Старец Финей описывает грядущий путь аргонавтов.
«Слушайте! Правда, ведать про все вам, друзья, невозможно
В точности, но, что угодно богам, того я не скрою.
Я погрешил уже раньше, когда, неразумный, все думы
Зевса я до конца открывал. Ему ведь угодно
Прореченья людям давать лишь неполные, дабы
Люди всегда кое в чем от бессмертных зависели волн.
Скалы вы сперва, от меня отплывши отсюда,
Черные две узрите при самого моря теснинах,
А между коих никто проскользнуть не мог безопасно.
Ибо снизу не на корнях они утвердились,
Но то и дело, одна на другую идя, они вместе
Сходятся, а по-над ними вздымаются волны морские.
Страшно кипя, и раскатом глухой отзывается берег.
Увещаний моих потому вы послушайтесь ныне.
Если взаправду, и разум блюдя, и богов почитая
Едете, и да не сгибнете по неразумью ль пустому
Волей своей, иль вперед в молодом устремляясь порыве.
Птицей надобно сделать, голубкою, пробу сначала,
Прочь с корабля наперед ее выпустив. Если сквозь эти
Скалы к морю она на крыльях целой промчится,
То вам не след долго мешкать с отправкой своею в дорогу.
Но всей силою, весьма в руках укрепив, рассекайте
Моря вы узкий пролив. Свет спасенья, конечно, не столько
Будет для вас в молитвах, как в мощности рук заключаться.
Потому все оставьте и смело вовсю напрягите
Силы свои. Допрежде ж взмолиться к богам не мешает!
Если ж, летя прямиком, посреди скал голубка погибнет,
Сразу вспять гребите, зане много лучше бессмертным
Тут уступить, ибо доли вам злой среди скал не избегнуть,
Даже если б Арго создано было сплошь из железа.
Глупые, не дерзните моих преступить прорицаний.
Хоть бы вам и мнилось, что в три я раза и больше
Для Уранидов отвратней, чем я вообще им отвратен.
Не дерзните же на корабле вы без птицы проехать!
Как надлежит быть тому, так и будет. И если уйдете
Вы от сходящихся скал, невредимы оставшись средь Пота,
Сразу, имея страну Вифинцев по правую руку,
Дальше плывите, брегов избегая кремнистых, доколе
Воды Ребы, реки быстротечной, а также мыс Черный
Обогнув, не дойдете до гавани вы в Тинеиде.
А оттуда по морю совсем недалеко проехав
К Марнандинов земле, что насупротив будет, пристаньте.
Путь в тех местах пролегает к Аиду, под землю ведущий,
И утес крутой ввысь подъемлется Ахерузийский,
А внизу тот утес прорыв, Ахеронт коловратный
Воды лиет свои, ток струи из пропасти страшной.
Недалеко от тех мест вы холмов проминуете много
В Пафлагонян земле, был владыкой у коих Энетский
Нелопс сперва, от чьей крови они гордо род свой выводят.


Есть там один утес, что Гелики-медвидицы против.
Крут он со всех сторон, и его называют «Карамбис».
А по-над ним, обтекая его, кружат вихри Борея,—
Так-то в глубь моря зайдя, касается он и эфира!
Как обогнешь тот мыс, пред тобой уже расстелется длинный
Берег морской. На краю ж того длинного берега, там, где
В море утес выдается вперед, воды Галиса с страшным
Низвергаются шумом. Вблизи ж него меньше размером
Ирис река в белой пене бежит коловратами в море.
А немного подальше большой выдающийся угол
Выступает земли; близ него же реки Фермодонта
Устье в спокойный залив Фемискирского мыса пониже
Тихо впадает (река чрез большой материк протекает).
Там Дойанта поля, а от них недалеко три града
Амазонок лежат; ниже наижалчайшие люди
На земле, что крепка и трудна для работы. Халибы.
Люди труда, проживают, а заняты делом железным.
Рядом же с ними стадами богатые Тибарены
За Генетийским живут Зевеса Евксинского мысом;
Возле же них Моссинеки, соседи, богатый лесами
Материк населяют, а также и рядом подгорья,
В башнях себе деревянных обитель из древа устроив,
[В крепко сколоченных башнях, «моссинами» их называя,
Да и они от «моссин» свое получили прозванье].
Этих людей преминув, и у острова с берегом гладким
Бросив якорь, птиц вы отгоните хитростью разной
Наглых, что в бесконечном числе посещают обычно
Остров пустой. А на нем, на том острове, соорудили
Храм из камней в честь Ареса владычицы Амазонок,
Отрера с Антиопон самой, на войну пред уходом.
Там из соленого моря придет несказанная помощь
К вам, и я потому советую, дружески мысля,
Бросить там якорь. Однако, зачем надо вновь погрешать мне,
Полностью все в прорицаньи одно за другим излагая?
А за островом и за лежащим насупротив брегом
Племя Филиров живет; За Филирами выше — Макроны;
За Макронами вновь племена — им числа нет — Бехиров;
Возле них их соседи, Сапиры, свой век провождают;
С ними смежны Визиры, а выше ближайшими будут
Сами Колхи уже, войнолюбцы. Вы ж путь совершайте
На корабле, пока не войдете вы в пазушье моря.
Там на твердой земле Китаидской, из гор Амарантов,
Из далекой дали, и по всей равнине Киркейской
Свой широкий ток в море водоворотный льет Фазис.
И корабль к устью этой реки подгоняя, твердыни
Вы Эита узрите Китейского, также Ареса
Рощу, тень где царит. Руно в ней на самой вершине
Дуба висит, и чудище-змей невыносного вида
Взоры водит кругом, зоркий сторож, и день ли то будет
Или же ночь, не смыкает сон сладкий очей его наглых».
(800 - 850)


Аргонавты минуют Кианейское устье Боспора (Босфор)
А между тем лишь дошли они до кривого залива
Узких теснин, с двух сторон замкнутых жесткой скалою
И волной коловратной бежавший кораль омываться
Уж стал, они в страхе в плаванье дальше стремились,
И непрерывно уже стал бить скал сшибавшихся грохот
В уши... Голубку, чтоб промчалась свободно,
Тут Эвфем выпускает... Она ж пролетала
Скал посреди, а они, став насупротив друг друга,
Обе затем вдруг сойдясь, загремели... Бурно волнуясь,
Море воздвиглось, как туча, и гул побежал по пучине.
И тут весь эфир преисполнился страшного шума,
И пещер полых глубь у подножия скал ноздреватых
Звук глухой издавала над моря прибоем, на брег же
Белой пены клочья с кипящей воды ниспадали.
Сразу теченье корабль завертело...
Все гребцы громко вскрикнули голосом зычным,
Тут же на весла они налегли, ведь снова разверзлись
Скалы! Тут трепет напал на гребцов в ту минуту, как снова
Понесло их корабль на волне, побежавшей обратно,
Прямо меж скал. Страх тут охватил без изъятья
Всех. Ведь над главой неизбывная гибель нависла.
Там и сам Понт широкий уже проглядывать начал...
Гнулися весла, словно изогнутый лук,
Подчинялся воле героев!..
Тут от крепкой скалы его отвергла Афина
Сразу левой рукой, а правой вперед протолкнула
Она. Со стрелой окрыленною схож, корабль помчался...
(1245 - 1270)


Аргонавты подходят к Кавказу.
А на заре, как они пробудились, задул ветр попутный;
Подняли парус они; он надулся под ветра порывом,
И немедля покинут был остров Ареса дружиной...
Дальше Макронов края и пространную землю Бехиров
И Сапиров затем буйно-наглых они миновали,


И народ Визиров соседний. Все дальше и дальше
Мчались они, и несло их дыханье теплого ветра:
Вот уже пазушье Понта пред ними вдали показалось,
И воздымались уже гор Кавказских отвесные кручи
Издали. Там к некрушимым скалам Прометей медной цепью
Был пригвожден неразрывной и печенью вечно своею
Птицу орла он кормил, при повторных ее появленьях.
Видели птицу они, как она в высоте с резким криком
Над кораблем пронеслась к облакам близко вечером.
Все же Парус ладьи всколыхнула она, крыл задев дуновеньем.
Ведь тот орел своим видом с воздушной птицей не сходен,
Крылья подобны его гладким веслам, — он ими и движет.
А потом невдолге услыхали и стонущий голос
Прометея, чью печень орел вырывал. Оглашался
Воплем эфир, пока снова орла кровожадного, тем же
Вспять путем что летел, не увидели мужи-герои.
Ночью ж они, полагаясь на опытность Арга, приплыли
К Фазиса водам широким и к Понта последним пределам.
Тотчас они паруса и раину убрав, положили
В полое их гнездо, а потом корабельную мачту
Книзу пригнув, опустили туда же и быстро на веслах
Вгнали корабль в воды полной реки, что везде с шумным плеском
Пред кораблем расступались. По левую руку героев
Были высокий Кавказ и Эй, град Китаидский,
Поле далее шло Ареса и роща святая
Бога, где змей караулил руно и смотрел за ним зорко.
А руно на покрытых листвой ветках дуба висело...


Песнь 4 (1380 - 1480)
На обратном пути аргонавты посещают землю Атланта
и Гес-перид, где видят Геракла, коего они оставили во Фригии.
Муз самих это повесть. Со слов Пиерид, их прислужник,
Песнь я пою, и слышал я сказ, всякой веры достойный,
Будто бы, о царей сыновья, наилучшие мужи,
Силу свою, мощь свою проявив, по пустыням Ливийским
Вы, вверх поднявши корабль и все то, что на нем находилось,
И возложив на плечи, несли его целых двенадцать
Дней и ночей. А был бы кто в силах про все нам тяготы
Пересказать и беды, что вы, трудясь, претерпели?
Подлинно, род свой вели все от крови бессмертных герои,
Если такой смогли труд снести, приневолены силой.
Но, все вперед груз неся, Тритоновых вод лишь достигли,
С радостью в них вступивши, корабль с мощных плеч опустили.
Бешеным псам наподобье, потом, взад-вперед устремляясь,
Долго источник искали, — сухая прибавилась жажда
К горьким лишениям их и к печалям, и были не тщетны
Поиски их. Они подошли к тому месту святому,
Где охранял пред тем накануне плоды золотые,
Ладон, ужасный змей, на лугу Атланта. Кругом же
Нимфы тогда Геспериды резвились и сладостно пели.
Но в это время уже был Гераклом убит он и трупом
У ствола недвижимо лежал, там у яблони. Только
Кончик хвоста дрожал, с головы ж начиная до черной
Был он спины совсем бездыханен, и, так как Лернейской
Гидры горький яд был в крови оставлен стрелами,
Всюду в ранах гниющих гнездились присохшие мухи.
Геспериды ж вблизи, заломив белоснежные руки,
Над головой своей русой, стенали. Герои толпою
К ним подошли. Они ж в один миг при их появленьи
В землю и пыль обратились. Орфей сразу понял, что божье
Чудо пред ним, и к ним за друзей обратился с мольбою.
«Милость свою вы нам благосклонно явите, богини,
Сопричислены ль вы к небожительниц светлому лику
Или наземных богинь, иль «Нимфы пустынь» ваше имя!
Нимфы, о, Нимфы, род вы святой Океана, пред нами
Лик свой воочью явив, нам, жаждущим, вы укажите
Или какой-нибудь из скалы льющей воду источник,
Или святой родник, из земли бьющий, коим, богини,
Мы облегчить бы смогли палящую жажду. А если,
По морю путь свершая, придем мы в Ахейскую землю,
Тысячи мы принесем вам даров, как и главным богиням,
Возлиянья свершим и пиры в благодарность устроим».
Так громким голосом их он молил, и они пожалели,
Страждущих видя вблизи. Сперва им они прорастили
Из земли траву, потом из травы вверх побеги
Первые поднялись, а затем и цветущих деревьев
Отпрыски над землей, став прямо, раскинули ветви.
Эрифеида в вяз, вместе с ней в белый тополь Геспера,
Эгла ж в ивы ствол превратилась священный. Из этих
Трех деревьев one затем вышли снова в том виде,
Что им всегда присущ, — из чудес чудо! И обратилась
Эгла тогда с мягким словом к героям, в нужде пребывавшим,
«Подлинно, вам на подмогу большую в трудах ваших тяжких
Прибыл сюда из бесстыдных бесстыднейший некто. У змея
Стража отнял он жизнь и, взявши богинь золотые
Яблоки, вспять отошел. Нам же горе одно он сотворил.
Это вчера пришел некий муж, наистрашный и телом,
И своей силой, — глаза подо лбом его дико сверкали.
Лютый! Был препоясан огромною львиною шкурой.
Но недубленой, сырой. Нес с собой из оливы дубину,
Нес также лук, — стрелой и сгубил он чудовище это!
Прибыл и он, как всякий, кто путь по земле совершает
Пеший, жаждой палим, и искал он воды в этом крае


И старался найти, но воды б никогда не увидел!
Есть тут скала, совсем к Тритонову близко болоту.
Знал ли он сам о ней, или бог его в том надоумил, —
Только ударил по ней он ногой, и вода заструилась.
Он же, о землю руками двумя и грудью опершись,
Жадно из той скалы пил разбитой, пока не насытил
Он глубокого чрева, припавши к воде, словно телка».
Молвила так. Они же туда, где желанный указан
Эглой был ключ, мчались быстро с охотой, пока не домчались.
Как муравьев толпа трудолюбцев вкруг ямины тесной
Не престает извиваться, иль словно, как мухи, летая
Меда вокруг небольшой пролитой капли, жаждут все вместе
К ней толпой ненасытной приникнуть, так точно Минийцы
Всей толпой вкруг ключа у скалы взад-вперед кружились.
И один кто-то тут, увлажнивши уста, так промолвил
Радостный: «И вдали находясь, сотоварищей все же
Вызволил наш Геракл, умиравших от жажды. О, если б
Удалось нам, идущим по суше, идущего встретить!»
Молвил. Затем чередой, кто к делу тому был пригоден,
Все разбрелись, кто туда, кто сюда, на разведки поспешно.
Ибо Геракла следы успел замести за ним ветер, -
Их все песком занесло... В путь пустились чада Борея.
Крыльям своим доверяя; на ног быстроту полагаясь,
И Евфем поспешил. Линией также, зоркие очи
Чтобы стремить свои далеко. С ними Канф пошел пятым.
Воля богов и своя вступить его доблесть подвигла
На этот путь, чтоб мог от Геракла узнать он наверно,
Где Элатид Полифем им оставлен. Его ведь томила
Сильно забота о друге своем все подробно разведать.
Друг же его, преславный воздвигнувший град у Мизинцев,
О возврате заботясь, пошел вдаль на поиски Арго,
В путь по земле, но только пришел к приморским Халибам
В их он страну, как его сразу Мойра там и сломила.
И в честь его курган под тополем стройным насыпан
Прямо почти что у моря совсем. А Геракла как будто
Издали видел Линней одного средь земли необъятной, —
Видел он так, как те люди, что в день новолуния месяц

Часто иль видят, иль мыслят, что видели словно в тумане...