Название: Я буду рядом!
Автор: Miss Manuna
Бета: Katysh
Перринг: Спаффи
Рейтинг: PG-15
От автора: Сезон 5, Серия 17 "Навсегда"
Права: Все герои принадлежат Джоссу Ведону.



Город медленно пробуждался ото сна, улицы все еще освещались фонарями, дул легкий ветерок, шелестя листьями деревьев. Одинокая девушка медленно брела по дороге, глубоко погрузившись в свои невеселые мысли. На вид ей было лет восемнадцать, красивое точеное лицо, обрамленное светло-русыми волосами, выражало глубокую печаль, а большие зеленые глаза, были полны тоски - весь ее вид говорил о том, что ей пришлось многое пережить за свою короткую жизнь. Она шла домой, через кладбище, где только несколько часов назад похоронила свою мать. Девушку звали Баффи. Баффи Саммерс. Друзья называли её Баффстер или Би, а враги Истребительницей вампиров.
Когда спускали гроб в могилу, её как будто заморозило, и она никак не могла двинуться с места, ноги приклеились к земле, и девушка с трудом поняла, что Уиллоу и Тара забрали к себе Дон. Все её мысли в тот момент были лишь о том, что она осталась одна... совсем одна, в этом огромном, холодном мире. На кладбище опустились сумерки, а Баффи все стояла около свежей могилы своей матери. Лишь ощутив рядом его, она немного пришла в себя. Истреби-тельнице надо было почувствовать чью-то поддержку, и она взяла его холодную руку в свою. Рядом был мужчина, ее возлюбленный, её друг, который когда-то оставил её одну, также как оставил Райли: просто сбежал. Его звали Ангел, и он был вампиром, но его присутствие немного успокоило её, сжав-шееся от тоски и боли, сердце. Они сели под раскидистым дубом, там, прямо на кладбище. И говорили, говорили... обо всем: о том, как же ей теперь быть, что будет завтра, где найти опору и поддержку, чтобы жить дальше. Но больше всего Баффи волновал вопрос: как же ей справиться с той ответст-венностью, которая свалилась на её плечи, в воспитании Дон. И друзья, и Ангел, и Наблюдатель твердили ей, что нужно время, что она всему научится, что она сильная и со всем справится. А потом он ушёл. И боль с новой силой сжала её сердце, захватила душу, овладела ее мыслями. В тот момент, в голове у неё билась только одна мысль: «Как мне жить дальше?»
Баффи медленно брела к выходу с кладбища. Он стоял у входа в склеп и курил сигарету. Мужчина был красив собой: высокие скулы, острый подбородок, высветленные волосы и необыкновенно голубые глаза. Он был одет почти во все черное: футболка, брюки, его фирменный кожаный плащ и лишь, ярким, будто кровавым пятном на его теле, выделялась красная рубашка. Вся его фигура излучала скрытую угрозу. Он тоже был вампиром и последние сто лет называл себя Спайком.
Он выкурил уже полпачки, все думая о вчерашнем, о том, как Щенок с ним разговаривал. Он был вампиром. И не просто вампиром, а последователем великого клана Аурелиса, он Биг Бед в конце концов. И Спайк позволил, чертовому Щенку, разговаривать с ним в таком тоне. И все из-за этого сраного чипа, иначе он давно уже показал бы Харрису, где его место и кого стоит бояться. Вампир нервно выбросил очередной окурок и тут же закурил новую сигарету. Спайк снова и снова вспоминал вчерашний вечер. Он помнил, как пришел к дому Саммерс, он только хотел оставить на крыльце цветы, и сразу уйти, но Рыжая с Щенком не позволили ему даже близко подойти, они вышвырнули его, как безродного пса. А ведь он вампир, Вампир, черт возьми! И потом, он любил Джойс. Она единственная, кто относилась к нему «по-человечески», она всегда была готова выслушать его и дать совет. Джойс всегда предлагала ему чашечку шоколада и не разговаривала с ним свысока, женщина так напоминала вампиру его мать. Спайк просто хотел отдать дань ее памяти, впервые за очень долгое время он позволил себе проявить эмоции. Но эти чертовы Скуби везде лезут, во все суют свои носы. Чертова Истребительница, со своей чертовой командой идиотов! И вот, Истребительница проходит мимо него и даже не замечает. Слова сорвались с губ прежде, чем он смог подумать:
- Истребительница!
Баффи остановилась и не успела даже оглянуться, как сработало ее чутье. Она ощутила вампира за своей спиной. Баффи обернулась и... конечно же, это был Спайк, ее вечная заноза в ... хм... пятой точке. "О Боже только не сейчас", - подумала она. У нее просто не было сил с ним препираться, она не могла заставить себя сосредоточиться и думать о чем-то. Если девушка начнет о чем-то думать, если она выйдет из ступора, то этот мир раздавит ее. Её взгляд остановился на вампире.
Спайк собирался сказать какую-нибудь колкость, чем-нибудь зацепить, разозлить ее до предела, но тут он увидел ее глаза, огромные зеленые глаза, пол-ные слез. Она пыталась скрыть свое горе, пыталась не показывать как ей тяжело, но он видел. Спайк видел, что Истребительница была убита горем, та-кая сильная и гордая, сейчас она была похожа на котенка, выброшенного на улицу во время грозы. У вампира появилось огромное желание подойти, об-нять, укрыть её в своих объятьях от этого враждебного мира, защитить ее от всех неприятностей, закрыть собой, как живым щитом. Он захотел сделать так, чтобы больше никто и никогда не смог причинить ей боль. Спайк шагнул навстречу к Баффи, и немного замешкавшись, пробормотал:
- Истребительница! Мне так жаль.
Слова застряли в горле будто ком, взгляд вампира был таким пристальным, как будто он хотел прожечь в ней дыру, как будто… как будто он видел ее боль. Это было последней каплей, Баффи больше не могла это терпеть, казалось, вокруг нее замыкался ледяной круг одиночества, и она абсолютно ничего не могла с этим поделать. Она была больше не в силах сдерживать слезы, слова Спайка пробили брешь в ее стойкости и, поддавшись слабости, она медленно осела на колени и зарыдала. Плечи Истребительницы тряслись, а ладони закрывали лицо.
Спайк не знал, что делать, он просто присел рядом с ней и крепко обнял, надеясь, что девушка не вырвется и не убежит. В других обстоятельствах Ис-требительница бы никогда не показала свою боль другому человеку, тем более вампиру, тем более Спайку. Но сейчас ей было все равно, она была слишком слаба и так устала. Баффи лишь крепче прижалась к нему, вцепившись руками в его кожаный плащ. Спайк, пытался успокоить ее, стал шептать ей о том, что всё будет хорошо, о том, что все пройдет, о том, что она не одна. От вампира пахло старой кожей, сигаретами и алкоголем; странно, но от него веяло силой и это успокаивало Баффи, она казалось, чувствовала, что в его крепких объятьях может забыться, может расслабиться и просто стать самой собой. Спайк легко поцеловал ее в лоб, потом стал целовать ее волосы, шею, лицо, щеки, глаза. Он осыпал ее всю маленькими, нежными поцелуями. А потом вампир немного отодвинулся, и, приподняв подбородок Баффи, взглянул ей в лицо, всматриваясь в ее покрасневшие глаза, такие дорогие ему глаза. Он наклонился и, вдруг поцеловал ее в губы, ласковым, любящим поцелуем. Девушку как будто обожгло, как будто свет ворвался в ее вечную темноту, и она ощутила, как на смену отчаянью приходит надежда, как тепло проникает в ее замерзшее сердце, и согревает душу. И в этот миг Баффи поняла, что не все потеряно, что надо жить дальше, что ей хочется жить даль-ше, что ее жизнь не кончилась и есть за что бороться и ради чего побеждать.
Спайк оторвался от ее таких любимых, таких желанных губ и снова начал шептать ей ласковые слова:
- Баффи, luv. Я буду рядом с тобой всегда, чтобы ни случилось! Я никогда не оставлю тебя! Я лю…
И тут Истребительница очнулась: «Боже мой, что я делаю? Я разревелась прямо на кладбище и перед кем? Перед вампиром! Господи, я позволила ему себя касаться, я позволила ему себя целовать. Да, что я творю?» Сущность Истребительницы вновь одержала вверх над обычной девчонкой из пригорода. Спайк не успел договорить, как Баффи вскочила и отпрыгнула от него как можно дальше, как будто боялась даже прикасаться к нему. Как будто одно касание и он опять сломит, все то, что она с таким трудом воздвигала вокруг себя. Все те правила и устои, которым должна следовать любая Истребительница.
А Спайк просто стоял, он как никто понимал, что с ней происходило в этот момент, какая борьба велась в глубине ее души. «Ты больше не откроешься мне. Твое горе будет жить в тебе и просто уничтожит еще одну часть твоего сердца, и постепенно ты станешь жесткой и будешь все дальше отдаляться от окружающих, даже от чертовых Скуби, даже от собственного Наблюдателя. Кровавый ад! Я уже видел Истребительниц и знаю, как они живут и как уми-рают, и ты, простая девочка, не станешь исключением. Хотя, возможно, полюбив тебя, я погибну вместе с тобой на этот раз. Какая ирония, твою мать! Я вступлю в твою борьбу, но ты никогда, никогда в жизни не признаешь меня как равного. Быть может, я даже добьюсь места в твоей команде идиотов, но никто из них никогда не признает какого-то вампира равным себе», - он смотрел на нее и думал, печально склонив голову набок. Вампир ничего не сказал. Да и к чему что-то говорить, он и так все понял, а она… она поймет… не скоро, и, может быть, слишком поздно, но поймет.
Баффи смотрела на него все это время, ненавидя себя с каждой секундой все больше и больше. Истребительница кричала внутри нее, убивала девушку своей непоколебимостью, своими обязанностями, ответственностью и долгом. Баффи резко развернулась и побежала к выходу с кладбища. Спайк прошептал ей в спину, зная, что она не услышит:
- Я буду рядом…
Но у ворот она остановилась, в ее голове промелькнула мысль, которая ее зацепила: «И что? Это все? Вот так просто я откажусь от своей жизни, от своего я и поддамся сущности Истребительницы? Подавлю себя, даже не попро-бовав, даже не дав себе шанса? Может быть, это будет моя самая большая ошибка после отношений с Ангелом, может все кончиться куда хуже в этот раз. Но я могу дать ему шанс, я могу дать себе шанс. Просто позволить кому-то немного позаботиться обо мне, и если это будет он, подумав - это не так уж и плохо». И она прошептала, чуть слышно:
- Ты идешь? – она знала, что он услышит.
И Спайк услышал и не поверил в ее слова, а ноги уже сами понесли его к Истребительнице. Он не знал, что сказать, не знал, что делать, он просто подо-шел к ней, и они пошли к дому 1630 на Равелло Драйв.
В этот момент у вампира появилась надежда.