Поздравляю всех с наступающим праздником! Желаю, чтобы грядущий год был хоть капельку лучше и счастливей уходящего! А еще желаю, чтобы в наступающем году вы обрели то, чего вам не хватало в этом - любовь или же удача, спокойствие или, быть может, немного адреналина и потрясений. Не забывайте, что новогодняя ночь - это ночь-мечта. Так мечтайте! И пусть все ваши мечты исполнятся! С новым годом!

Автор: Ракша Сатана

Бета: Hikou aka Lina-sama

Жанр: предположительно – романтика

Рейтинг: не ниже R

Предупреждение номер раз:

Легкое ОСС персонажей, АV после 24 серии

Предупреждение номер два:

слезно прошу меня извинить поклонников Тимкампи, но несмотря на традиционность милого четвероногого (крылатого - ушастого - вставьте-сами-что-больше-нравится) любимца главного героя, в моем  фанфике этой зверушки не будет. Я, конечно, прекрасно отдаю себе отчет в том, что подобный фамилиар шикарно оттеняет главные недостатки персонажа, будь то - непробиваемый цинизм (тогда в ход идут какие-нибудь крохотные темные сгустки с интеллектом на уровне собаки), излишняя угрюмость (тогда применяется трогательная забота о раненом крылатом друге) или же пожизненное одиночество в этом наполненном людьми мире (ну тут уж просто обязана нарисоваться какая-нибудь птичка, желательно белая, а в идеале так и вообще из семейства совиных), но, несмотря на это, будем считать, что эта раздражающая тварюжка была задавлена мимопроплывавшим самолетом по дороге в орден, Аллен всплакнул над её остывшей тушкой и похоронил в ближайшей канавке и дальше будет справляться с нюансами своего характера и жизненными трудностями сам.

Дискламер: как будто вы сами не знаете...

Размещение: предупредите хотя бы в комментах...

От автора: 1) Дикая карта - джокер или другая карта, которая, по правилам игры, может считаться любой картой – по желанию игрока. В отличие от болвана, дикой карте можно присвоить любое значение (в покере).

2) В названиях глав использованы названия скандинавских рун. Каждая руна передает примерное эмоциональное значение главы. По крайней мере, я сильно надеюсь на это. Возможно, в последствии я буду этот «шедевр» редактировать и менять, но черновик выглядит так. Сами руны и их толкование для интересующихся я буду вывешивать в рубрике "Руны"

3) Так уж складывается, но, похоже, справочного материала к моему фику будет не меньше (если не больше), чем самого фанфика. Карточные термины, использованные в следующих главах, выделены в тексте курсивом и вынесены с пояснениями в отдельное сообщение в рубрике "Карты", под тегами "Карты" и "Шулеры"

Кано. Тикки Мик – Аллен Уокер.

На утро Тикки окончательно утвердился в мысли, что рыжий сопляк имеет просто потрясающее чутье и невероятно плохое воспитание. И именно благодаря этому сочетанию он каждый раз врывается в их комнату, не смотря на отсутствие ответа, в самый неподходящий момент. На этот раз Лави «повезло» застать, к счастью, уже одетого Тикки склонившегося над кроватью полусонного Аллена при попытке растолковать мальчику, что раннее утро тоже иногда бывает вполне приятным. Но делал он это по своему, разумеется. За секунду до того, как дверь открылась он как раз опираясь руками на кровать по обе стороны от головы парня поочередно то покусывал его приоткрытые губы, то целовал подбородок, то самым кончиком языка лизал кончик носа заспанного возлюбленного, а тот в свою очередь всеми силами старался не улыбаться и притворялся спящим. Тикки впервые решился на подобную игру и именно в этот раз его осмелились прервать. И застукал их не кто-нибудь, а надоедливый ученик книжника. От «случайных» синяков того спасло только присутствие Аллена.

Атмосфера за завтраком в любой момент грозила разразиться ссорой. Тикки сидел недовольный и отказывался нормально общаться  с экзорцистами, Лави вздрагивал от каждого резкого движения, как дерганый заяц, а Кроули с удивлением переводил взгляд с одного на другого. С обреченным вздохом Уокер решил все же объяснить их глупое поведение ничего не понимающему вампиру.

  - Он застукал нас когда мы целовались. – не смотря на шокированный взгляд, Кроули не пришлось объяснять кто такие «он» и «мы».

  - Но я же даже ничего не сказал? – судя по убийственному взгляду мужчины Лави напрасно предполагал, что это его извиняет.

  - Еще одно слово и тебе придется врать своим друзьям, что ты просто свалился с лестницы. – зловещий голос Тикки только подтверждал вышесказанное.

  - Но они же слышали, как ты мне угрожаешь…

  - И если ты не заткнешься я приведу свои угрозы в действие. – Аллен прекрасно понимал, что Тикки просто срывает на рыжем свое испорченное настроение. А так же он еще чувствовал себя достаточно виноватым за вчерашнее, чтобы остановить Мика. Вот только как это сделать без крови? Юноша не додумался ни до чего иного, кроме как под столом, незаметно для друзей, успокаивающе погладить колено старшего шулера. Напускная злобность тут же испарилась с лица Тикки, уступив свое место хорошо замаскированному удивлению. Легкая теплая улыбка тронула взгляд Ноя, мгновенно переведенный на Аллена, и сидящие за столом облегченно выдохнули. Расправа над книжником откладывалась. Не смотря на все старания Тикки создать взрывную обстановку, завтрак прошел довольно мирно. Аллен еще раз, официально, повторил свою просьбу не сообщать пока в ордене о его возлюбленном. Кроули после некоторого времени, потраченного на раздумья, радостно согласился, прибавив от себя, что любовь во всех её проявлениях прекрасна, но Аллен должен непременно сообщить начальству с кем именно у него любовь, а Лави лишь вяло отмахнулся. Тикки мысленно торопил время отъезда экзорцистов.

Проводив друзей Аллена на поезд, парочка направилась обратно в гостиницу. Они собирались задержаться в этом городе еще на день из-за вчерашних событий, помешавших отметить возвращение к экзорцисту его чистой силы. Тикки неспешным шагом шел по теневой стороне безлюдной улицы, стараясь избежать яркого утреннего солнца, слепящего глаза, и поминутно оглядывался на умудрявшегося отставать мальчика. Наконец, полагая, что нашел причину задумчивости Уокера, он спросил:

  - Ты так сильно расстроен их отъездом? Или тебя беспокоит рыжий? – удивленный взгляд экзорциста отметал необходимость в опровержении.

  - Нет, Тикки. Признаться честно, я думаю совсем о другом.

  - О чем же? – Мику не понравилось, как парень отвел взгляд. Это выглядело немного подозрительно, хотя если бы перед мужчиной стоял кто-то другой, а не Аллен, то он бы принял это за смущение.

  - Мм… Тикки, я… Я хочу спать в твоей постели. – заявление экзорциста на некоторое время лишило шулера дара речи. Теперь была его очередь отводить глаза.

  - Я правильно понял, что ты там собираешься не только спать? – идеально спокойный и вежливый голос Мика с трудом вязался с его растерянным и ускользающим взглядом.

  - Точно. – утвердительный кивок мальчика подтвердил опасения Тикки, что пришла пора объясниться с ним на эту довольно смущающую и щекотливую тему. А тот, обнадеженный началом диалога поравнялся с мужчиной и пошел рядом.

  - Аллен, видишь ли… я никогда не интересовался мужчинами… - Мик почти физически ощутил как напрягся рядом седоволосый парень, и поспешил развеять его опасения, – Я это говорю не в том смысле, что ты меня не интересуешь… просто…

Старший шулер в этот момент боялся только двух на свете вещей: что парень его не так поймет и что он сам покраснеет.

  - Договаривай, Тикки. – мягкая, но настойчивая просьба возлюбленного немного уменьшила смущение.

  - Понимаешь, я только один раз спал с мужчиной. И мне не понравилось. Я не уверен, что смогу все сделать правильно. Я не хочу причинять тебе боль. – мальчик окончательно успокоился, поняв что проблема не в нем. Наоборот, он даже слегка улыбнулся, тронутый заботой Тикки.

  - Тикки, не надо меня недооценивать. Если мы хотим продолжения наших отношений, то рано или поздно нам все равно придется попытаться. И если ты готов и не против, то лучше это сделать сейчас. Поверь, я понимаю, что в сексе с мужчиной имеются свои нюансы. И не собираюсь отступать. Мне плевать на боль. На то, что я никогда раньше этим не занимался. На то, что ты не так опытен, чтобы не причинить мне боль. Да, черт побери, мне плевать, даже если ты меня убьешь этим сексом! Я хочу быть к тебе как можно ближе. -  Тикки осознал, что только что ему признались в любви снова. И хотя самих слов не прозвучало, это признание было гораздо более ценным, потому, что он собирался принять его. Ответить взаимностью и надолго, если не навсегда, связать себя с этим мальчиком. Это было страшно. Это было будоражащее. Это было как самоубийство – так же заманчиво и так же неприемлемо. Но он собирался это сделать. Что-то внутри него стремилось всеми возможными способами привязать к себе Аллена Уокера. И он даже знал что именно. Его сердце. То самое, которое он так старательно игнорировал все эти годы, наконец, не выдержало и заявило свои права на его жизнь.

  - Тогда нам нужно подготовиться. Нужно кое-что купить и обсудить. Я постараюсь не струсить, Аллен.

Поскольку Тикки ушел что-то покупать, Аллен сейчас находился в номере один и  радовался этой возможности. Пока они шли до гостиницы старший шулер сбиваясь и смущаясь объяснил, как именно им необходимо подготовиться. Аллен не понимал причину смущения обычно нахального мужчины. Он был уверен, что разговаривай Мик на эту скользкую тему с кем-то другим, он бы не был настолько скованным, но возможно источник такого поведения крылся как раз  в том, что перед ним стояла задача разъяснить все именно Аллену. Но сейчас мальчика беспокоило вовсе не это. Ему было необходимо все обдумать и успокоить взбудораженные мысли. В его теле сейчас в адский коктейль смешивались десятки бурлящих эмоций и противоречивых чувств, грозящихся вырваться из-под контроля и обжечь самого дорогого для Аллена человека. Мик был в сложившейся ситуации абсолютно не виноват, но так получалось, что всегда находился рядом. А Аллен не хотел, чтобы мужчина стал свидетелем его нервного срыва. На будущее он сделал для себя зарубку найти способ оставаться в одиночестве хотя бы на некоторое время в день, чтобы была возможность все обдумать и взять свои эмоции под контроль. И сейчас он собирался этим заняться. Для него было важно успеть до прихода Тикки потому, что за последние два дня произошло слишком много всего, но, к сожалению, времени утрясти случившееся в голове почти не оставалось. Аллен стал равномерно ходить по комнате. Мысли путались. Ему показалось мало этой физической нагрузки и, через пару минут, он уже отжимался, стоя на кулаках. Возбуждение. Появилось во время утреннего разговора вместе с предвкушением и легким страхом. Причина, разумеется в предстоящем сексе. Такая приятная, будоражащая смесь… Злость. Результат обстановки за завтраком и усталости от чувства вины перед Лави. Раздражение. Следствие суточного общения с Лави. Парня до сих пор бесила та лицемерная лекция о неприемлемости секса между Миком и им самим. Благодарность и удовлетворение. Ну, это он чувствует целиком и полностью благодаря Тикки. В каком-то смысле, Лави тоже должен был поблагодарить мужчину, ведь именно его заслуга была в том, что книжник не лишился друга. Страшно представить, что бы было, если бы издевался над ним именно Аллен. Парень в тот момент был достаточно зол, чтобы отмочить не меньшую пакость, чем Ной. Чувство вины. Все же шулер оттянулся на рыжем по полной, и при этом явно переборщил. Но сделанного не воротишь… Упоение и легкость. Конечно же, последствие возвращения чистой силы. Все его тело радовалось сейчас этой заново обретенной силе и защите. Радость. Тикки его принял. Тикки признал его. Сознательно и не смотря на свои опасения. Мужчина хочет быть с ним. Они друг другу больше не чужие люди, они имеют полные права друг на друга. Жажда. Невероятная иссушающая жажда. Аллену хотелось обладать, нет, более чем обладать возлюбленным. Он хотел то тепло, ту заботу, ту любовь и понимание, на которые так щедр был Мик в последнее время. Но еще больше он хотел, чтобы Тикки было хорошо. Также хорошо, как сейчас Аллену. И чтобы он был в безопасности. Страх. Аллен взял на себя ответственность за сердце мужчины. Это был самый желанный и самый хрупкий подарок в его жизни. И этот дар нужно было сберечь ото всех бед. Теперь Аллен не имел права даже умереть. Что ж… Тогда он выживет. И Тикки если что, он даже с того света вытащит. Не важно, что ждет их в будущем, но  здесь и сейчас они выживут. И сделают это так, чтобы никто в последствии не смог на них давить или в чем-то упрекать. А для этого нужно иметь сильное влияние хотя бы на одну из сторон. Услышав за дверью приглушенные шаги возлюбленного мальчик отжался в последний раз и принял решение любой ценой обеспечить безопасность своего Тикки. Теперь он снова стал спокоен, карты были розданы, а выбор сделан, оставалось только играть…

Тикки никак не мог успокоиться  и его тянуло покурить, но он не собирался поддаваться этому желанию так же, как и не собирался признаваться себе в том, что нервничает, как пятнадцатилетний девственник, в то время как сам девственник полностью спокоен и весел. Мужчина уже начинал жалеть, что вымылся первым и теперь был вынужден ждать, когда выйдет из ванной Аллен. На нем были только брюки и наброшенное на плечи полотенце, а в руках он, пытаясь согреть ладонями, растерянно катал небольшую стеклянную баночку. Все его мысли были о мальчике, находящемся сейчас в ванной. Как сделать так, чтобы Аллен не потерял интерес к сексу и к нему самому? Хотя, врятли его экзорцист потеряет к нему интерес из-за такого, но вот захочет ли он остаться в его, Тикки, постели?.. Может не стоит доводить все до конца? Но Аллен не согласится на меньшее… Как добиться того, чтобы мальчик захотел продолжить? Чтобы у него остались хорошие впечатления? Как ему показать, что боль – это еще не все? Как научить неопытного любовника получать удовольствие? Что делать, если Аллен смутится или испугается? Парень этого не покажет, и Тикки нужно будет самому об этом догадаться и успокоить. Помочь расслабиться. Впервые за последние десять лет Мик обратился к Богу, прося о помощи. Он машинально поднес руку с баночкой к лицу и понюхал. Сквозь запечатывающую отверстие пергаментную бумагу до него донесся приятный аромат ромашки и подорожника. Он специально выбрал эту мазь из-за её густоты и заживляющего эффекта.  Травяной запах успокаивал. Тикки постарался взять себя в руки. Аллен вообще был девственником и помочь мужчине справиться с его нервами и неуверенностью никак не мог. Стало быть, он должен был сам контролировать ситуацию. Вся ответственность ложилась на него и он не имел права подвести. Ради них обоих. Все мелочи он продумал, все возможные варианты предусмотрел. Теперь все зависело только от него. И то, что произойдет через некоторое время на этой кровати, и то, что произойдет с ними завтра утром. Он должен показать мальчику, что любит его, что сделает все, чтобы Аллен получил удовольствие. И, черт возьми, он из кожи вывернется, чтобы показать Аллену сколько тот для него значит.

Вытирая волосы, Аллен думал о том, что Тикки волнуется больше него самого. Это и расстраивало и доставляло удовольствие, так как волновался мужчина явно не за себя. Но это же и было проблемой. Нужно как-то успокоить возлюбленного, но вот как? Что нужно сделать или сказать ему, чтобы он перестал бояться? Что бы ни сказал мальчик, это могло и помочь, но могло и обидеть Мика. Могло сделать и еще хуже. Если Тикки подумает, что Аллен не доверяет ему и ожидает, что тот своей неловкостью причинит ему только боль… Ничего хорошего из этого не получится. Нет уж, лучше молчать, пока нужные слова сами в голове не появятся. Вышедшему из ванной Аллену понадобилось несколько секунд, чтобы понять причину полумрака в комнате – Тикки занавесил окно. Слабый свет пробивался сквозь штору и позволял видеть предметы и человека, застывшего у окна, но при этом сумрак надежно прятал их страхи и неуверенность. Аллен сообразил, что погруженный в свои мысли мужчина его еще не заметил и впервые почувствовал неловкость, причем от двух вещей сразу – и от того, что он будто бы подкрался, и от того, что вышел из ванной в одном полотенце и это просто не может остаться незамеченным. Когда выходил, он об этом не задумывался, а вот теперь… Может зря он это? К тому же, вспоминая теперь их разговор, получалось так, что он вроде бы даже вынудил Тикки согласиться переспать с ним.

  - Тикки, прости, я раньше не подумал, но, может быть, ты не хочешь? – Аллен ненавидел себя за мелькнувшую нерешительность в голосе.

  - С ума сошел? – и нерешительность и неловкость тут же стали второстепенными. Парень не видел глаз Мика, зато буквально чувствовал, как взгляд янтарных глаз скользит по его плечам, груди и животу. От одного этого взгляда он почувствовал предвкушение, а нервозность и сомнения отступили. Он подошел и сел на постель. На постель Мика, разумеется. Взгляд мужчины впивался в него, ловил каждое его движение. Это завораживало, заставляло смотреть в ответ, также не отпуская фигуру Тикки глазами. Вот он подходит, протягивает руку к изгибу шеи Аллена и наклоняется. Красивое хищное лицо приближается и останавливается совсем рядом. Мальчик не выдержал и сам подался вперед, ловя своим ртом губы Тикки. Этот поцелуй, к удивлению обоих, не был и не стал страстным. Интимным, игривым, но не возбуждающим. Их поцелуи вообще никогда возбуждающими не были. Они служили доказательством их близости и доверия, но не воспламеняли. Видимо это не слишком соответствовало плану Тикки, поэтому мужчина отстранился. Аллен попытался завалиться спиной на кровать и потянуть за собой возлюбленного, но теплые руки Мика его остановили. С удивлением мальчик наблюдал, как мужчина опускается перед ним на колени. Не меньшее удивление вызвало то, что Тикки взял в ладони его ногу – это никак не соответствовало с представлениями мальчика о сексе. Впрочем, он очень быстро изменил свое мнение, когда горячие сухие губы  припали к его щиколотке, а одна из рук начала мягкое неспешное движение по задней стороне ноги медленно приближаясь к чувствительному месту под коленом. Мужчина внимательно проследил за реакцией мальчика и, поняв, что его манипуляции имеют определенный успех переместил вторую руку тому не бедро, а сам стал поочередно, с маленькими задержками целовать то одну, то другую ногу, то касаясь кожи языком, то обжигая губами, то прихватывая зубами. Вцепившиеся в край кровати пальцы и красноречивая реакция в паху Аллена вызвала его довольную улыбку, и он стал делать промежутки между прикосновениями больше и посасывая слегка прихваченную зубами кожу. Особенно ему нравились завороженные, почти не моргающие глаза юноши, ловящие каждое его движение. Добравшись до коленей, он отодвинул то, которое поддерживал снизу, чуть в сторону, царапнув при этом ногтями нежную кожу, чем вызвал легкий сбой в дыхании своего экзорциста. Аллен не мог отвести взгляд, боясь упустить хоть малейшее движение Тикки. Его возбуждал один вид того, как бережно прикасается к нему мужчина, а сами прикосновения заставляли приливать кровь к тому месту, которого коснулся любовник. Не имело значения чем – рукой, губами или, случайно, волосами, - по этому месту тут же разбегались волны сладкого напряжения.  А мужчина тем временем почти добрался до паха и переместил обе руки на поясницу парню, заставляя того сдвинуться вперед и одновременно раздвинуть ноги. От этих манипуляций полотенце свалилось совсем, открывая жадным глазам Тикки все результаты его ласк. Это заставило мальчика покраснеть и еще немного возбудиться. Когда же мужчина стал нежными ласковыми поцелуями касаться члена Аллена, мальчик, все же не выдержав, прикрыл глаза, запрокинул голову и судорожно втянул в себя воздух. Губы мужчины продолжили свой путь вверх, а руки стали царапать и мять поясницу и ягодицы возлюбленного. Кончиком языка и пересохшими губами Тикки обводил каждый мускул, каждый шрам и каждую родинку, которую встречал. Дыхание парня сбилось окончательно и теперь целиком зависело от Тикки: когда он прикасался – вдох, когда отстранялся – выдох. Бережные прикосновения, медленные ласки и внимательный, все замечающий взгляд немного потемневших янтарных глаз – все это вынимало из парня душу. Аллен судорожно вцепился в покрывало, стараясь удержать последние разумные мысли, но у него мало что выходило, сейчас мальчик мог только мысленно торопить своего любовника и мечтать о той секунде, когда эти губы и эти глаза, наконец, поднимутся на уровень его лица. Ему безумно хотелось самому прикоснуться губами к губам своего любимого мучителя. Мальчик желал дотронуться до его тела, но боялся отпустить покрывало или задохнуться, и поэтому просто позволял ласкать себя, но постепенно ему перестало этого хватать. С трудом расцепив сведенные от напряжения пальцы, он протянул руку к щеке Тикки, провел ладонью по подбородку, скользнул подушечками пальцев по шее и остановил на плече. Когда мужчина поднялся чуть выше, мальчик в таком же тягучем ритме, что и тот, провел рукой по затылку и плечам любовника,  а когда Мик наконец ненадолго оторвался от своего занятия, Аллен смог дотянуться до покрытой кудрявыми темными волосками груди. Пощекотав свою ладонь об эту поросль, он кончиками пальцев слегка коснулся по очереди обоих сосков и  так же неспешно двинул руку обратно вверх, к горлу мужчины, который чуть откинул голову, чтобы Аллену было удобней, пока не накрыл рукой кадык. Парень чувствовал, как быстро бьется пульс у него под рукой, как тяжело сглатывает Тикки, как дрожит его горло от дыхания, как жадно он впитывает каждое прикосновение. Экзорцисту хотелось большего. Он мягко скользнул рукой по подбородку и дотронулся до нежных, немного шершавых губ, которые тут же приоткрылись под его прикосновениями. Высунувшийся язык быстро лизнул подушечки пальцев и тут же скрылся, а губы приглашающее раскрылись. Аллена пронзило насквозь удовольствие от ощущения мягкого влажного теплого языка под пальцами. Видимо поняв его ощущения, Тикки облизал и немного пососал его пальцы, после чего выпустил их изо рта и немного приподнявшись начал вылизывать и сосать кожу на его ключицах, вынуждая постепенно запрокидывать голову и отклоняться назад, опираясь на руки мужчины. Правая рука мальчика надежно расположилась на затылке любовника и время от времени перебирала мягкие, немного влажные пряди. Шея Аллена тоже, как и грудь, была иссечена шрамами благодаря стараниям Сирила, и Мик вылизывал и целовал каждый, как бы стараясь языком разгладить неровности на коже. Розовые полоски не болели и Аллен их обычно даже не замечал, но теперь, когда к ним прикасался любимый, они оказались невероятно чувствительными. Движения Тикки дарили просто невероятное ощущение любви… Нет. Они и были самой любовью.

Мик завораживал мальчика этими ласками-признаниями, чтобы Аллен был готов приять от него даже боль. Чтобы он на столько хотел большего, что не заметил бы того маленького предательства. Предательства, происходящего с его же согласия. Любимым не причиняют боли. Любой, даже самой маленькой. Но без этой боли никак нельзя. Она часть их отношений. Как и многое другое, с чем еще придет время им столкнуться. Тикки клялся себе, что будет тянуть эти ласки как можно дольше, но, видя, как доверчиво принимает все его действия его экзорцист, он сдерживался из последних сил. Ему хотелось не просто касаться и целовать, ему хотелось оставить следы на этой вкусной коже. Ему хотелось облизать всего Аллена, чтобы собрать на язык весь его вкус, узнать как он пахнет и как стонет от удовольствия. Но Тикки запретил себе это. Он превратит этот вечер в незабываемый для них обоих. Чтобы память об этом держала их вместе много дольше, чем запах или вкус. И горячие, такие приятные руки, и влюбленный, такой манящий взгляд, - все это всегда будет только для него. Мягкие прикосновения к волосам и ни с чем не сравнимый, чуть горьковатый, чистый запах любимого. Этого и мысли, что в его руках любимый, самый дорогой человек, стало достаточно, чтобы Тикки все же не удержался и прикоснулся к губам мальчика. То, с какой готовностью и жаром эти губы приняли его, заставило Тикки трястись от неудовлетворенности. Ему так хотелось взять мальчика прямо сейчас, что это желание становилось то болезненно влекущим, притягивающим, неотвязным, то отступало под натиском воли и нежности мужчины, чтобы через мгновенье вернуться и захватить его с новой силой. Еще никогда с ним небыло ничего подобного – он всегда предпочитал активных опытных партнерш, умело разжигающих страсть. Но сейчас Тикки от одного, даже самого невинного, прикосновения Аллена сходил с ума, а поцелуй заставлял забывать о том, что нужно хоть иногда дышать. Сегодня Аллен не улыбался. Его серьезность и жадность не оставляли места сомнениям в том хочет ли мальчик продолжения. Но даже сейчас их поцелуи не перестали быть проявлением доверия. Они стали столь же жадными, насколько раньше были игривыми, а еще раньше - нежными, но это не поменяло стремления обоих передать через него то, что они чувствуют, насладиться близостью и тем неописуемым восторгом от растворения друг в друге. Аллен вцепился в него уже обеими руками, притягивая голову мужчины так, что казалось еще чуть-чуть и они начнут сталкиваться зубами. Тикки немного привстал и обнял мальчика за талию, придвигаясь плотней, чем моментально воспользовался экзорцист, сдавив бока Мика ногами и прижавшись к нему  всем телом. Прикосновения обнаженного тела мальчика к голой коже заставили Тикки глухо застонать. Вся его выдержка грозила покатиться к чертям. Он сходил с ума от этого доступного, любимого и такого желанного тела.

А Аллен хоть и действовал неосознанно, но все замечал и невероятно радовался происходящему с Миком. Ему и самому было не лучше. Возбуждение мешалось с отчаянным желанием прикоснуться к любовнику и не отпускать его. Один голодный взгляд изумительных глаз Тикки, еще несколько минут назад напоминавших солнечный янтарь, а теперь больше похожих на крепкий темный ароматный херес, вызывал мучительную жажду. Аллен не мог отпустить эти губы, этот язык, этот потрясающий взгляд и это невероятное, сбивчивое, смешенное с его собственным, дыхание. Экзорцист не замечал времени и не знал сколько они так целовались. Понял он, что долго, лишь тогда, когда Тикки, окончательно встав с пола, уложил его на спину, при этом расположившись все так же между ногами своего возлюбленного. В какой-то момент до мальчика дошла интимность и уязвимость этой позы и он, почувствовав странное удовольствие от подобной открытости, плотней прижался к груди мужчины. Теперь уже обхватывать любовника только за шею казалось недостаточным и он перенес левую руку на спину своего партнера, стараясь не нажимать когтями, а лишь притягивать. А Тикки в свою очередь снова продолжил свои ласки, только теперь сильно прикусывая кожу а затем подолгу зацеловывая и зализывая обиженное место. Мальчик давно привык терпеть боль, но не такую, которая превращается в сладкую медленную пытку. Он извивался и выгибался под любимым, без ложной застенчивости и стеснения отвечая на каждое его действие хриплыми шумными вдохами, почти всхлипами. Дойдя до живота и облизав пупок парня, Тикки, преодолев небольшое сопротивление не желавшего отпускать его экзорциста, перевернул его на живот и стал целовать и облизывать шрамы, маленькие родинки и слегка проступающие сквозь кожу позвонки на его спине, пока не дошел до ягодиц. Не переставая целовать порозовевшую кожу, мужчина дотянулся до того места на полу, на котором сидел, поднял баночку с густой мазью и, стянув одной рукой закрывающую отверстие бумагу, опустил рядом с собой. Затем, оторвавшись от своего занятия, вытащил из-под покрывала подушку и, просунув ладонь под живот возлюбленного и немного приподняв над постелью, подложил под него. Аллен оперся лбом на сцепленные в замок пальцы. Его немного пугало то, что он вынужден ждать боли о характере и интенсивности которой он не имеет ни малейшего представления, но показывать это и тем более отступать он не собирался, да и не мог. Приказав мышцам расслабиться, он ждал, готовый скрывать, если ему станет нестерпимо больно. Тикки не должен догадаться, о том, что его любовнику неприятно или страшно. Но теплые ласковые пальцы пока не причиняли неудобства, только больше возбуждали. А шершавые губы, сквозь которые вырывалось любимое дыхание, напоминали о том, что, чтобы ни сделал с ним мужчина, он был самым близким для Аллена человеком и если парень может доставить ему в ответ на заботливые ласки хоть какое-то удовольствие, то на собственный дискомфорт можно и наплевать. Мальчик почувствовал, как Тикки отстранился и начал стаскивать с себя брюки. Прохладный воздух после горячих прикосновений был неприятен, Аллену хотелось, чтобы руки и губы Тикки вернулись на его тело, но после того, как мужчина снова над ним склонился и провел губами по плечу, а парень бедром почувствовал степень возбуждения любовника, его обдало такой волной жара, что впору было просить о глотке свежего воздуха. Умоляющий шепот, щекочущий ухо, застал экзорциста врасплох – он не ожидал что любимый будет просить и к тому же таким сексуальным способом:

  - Аллен, можно?.. – уточнения не требовались, мальчик с готовностью сильнее развел ноги. Мужчина еще несколько раз благодарно поцеловал его спину и поясницу, и, немного отстранившись, раздвинул ягодицы. Скользкие пальцы немного покружили у входа, лаская и немного надавливая, а затем Аллен почувствовал как в него начинает проникать мизинец любимого. Ощущения небыли очень уж неприятными, скорей необычными и довольно странными. Неприятно стало тогда, когда в тело проникли два пальца, но парень быстро привык. Движения Тикки были очень осторожными и неторопливыми, поэтому скоро мальчик смог полностью расслабиться.

  - Можно? – снова этот просящий тон возлюбленного, нотки нетерпения в хриплом голосе… Экзорцист кивнул и немного приподнялся. Не смотря на то, что член Тикки был тщательно смазан, Аллен почувствовал резкую боль едва любовник начал в него входить. Плотно сжав губы, чтобы не дать вырваться болезненному вздоху, Аллен постарался расслабить непроизвольно сжавшиеся мышцы. Через секунду он уже кусал губы, чтобы не застонать – тянущая боль была сильной, и хотя вполне переносимой, но ощущения были исключительно неприятными, настолько, что даже возбуждение спало. Тикки по началу двигался медленно, но в какой-то момент его движения ускорились и через несколько сильных толчков он выскользнул из Аллена и кончил, тяжело опустившись на спину любовнику. Горячее, влажное от пота, тяжелое тело любимого быстро прогоняло остатки неприятных ощущений и Аллен, согретый жаром Тикки, очень скоро почувствовал себя лучше. Ему хотелось, чтобы оглушенный их близостью мужчина лежал вот так, на нем, как можно дольше, но этому желанию не суждено было сбыться.

 Едва отдышавшись и отойдя от оргазма, Тикки скатился с любимого и потянулся к его на половину напряженному члену. Он чувствовал себя виноватым, что не позаботился об удовлетворении любовника и собирался исправить это упущение сейчас, но мальчик перехватил его руку на половине пути. Мужчина непонимающе уставился на любовника, а тот в ответ лишь мотнул головой и прошептал: «Не надо».

  - Почему? Что-то не так?

  - Тикки, все в порядке. Просто не надо.

  - Но… Ты боишься? Извини, тебе было больно, а я… - мужчину перебил тихий смешок.

  - Тикки, я в полном порядке. И если кто здесь и боится, то это не я, а ты. Я говорю, что не надо потому, что мне и так хорошо. Не мог бы ты меня просто обнять? – мужчина не понимал поведения Аллена, но решил уступить. Едва Мик придвинулся к мальчику, как тот в ответ прильнул к нему всем телом и обнял за талию. Теплое дыхание возлюбленного щекотало щеку и ухо мужчины и дарило ощущение покоя. Только сейчас Тикки почувствовал, как устал. Хотелось расслабиться и заснуть, но мысли о причине того, что Аллен отказался от продолжения немного угнетали. Мику хотелось надеяться, что это было не из-за того, что мальчик боялся довериться ему. Хотя как раз вопрос о доверии легко снимался благодаря тому, что мужчина чувствовал, как сильно и уютно прижимался к нему сейчас его экзорцист. Значит, дело было не в доверии? Тогда в чем? Тикки было неприятно то, что он не смог доставить Аллену удовольствие. И кончил слишком быстро… Но он ничего не мог с собой поделать. Долгая прелюдия и ощущение обладания любимым слишком близко провели черту под его выносливостью. Мик хотел бы сейчас вернуться к ласкам и все же заставить Аллена кончить, но против желания мальчика он идти не собирался. Постепенно ощущение лежащего рядом с ним любимого и усталость все же заставили его выкинуть из головы посторонние мысли и уснуть. Но перед этим он еще несколько мгновений думал о том, что, не смотря на собственную проявленную сегодня бездарность, в его жизни еще небыло секса приносящего более яркие и упоительные ощущения.

Аллена разбудил приятный запах. Не до конца проснувшись, он потерся носом обо что-то твердое, гладкое и немного влажное, как раз и служившее источником вкусного запаха. Раскрыв глаза он с удивлением обнаружил, что наполовину лежит на спине любовника, уткнувшись лицом в ямку между лопатками. Улыбнувшись, он коснулся губами ароматной кожи. Родной запах напомнил ему о произошедшем. Он заснул далеко не сразу, греясь в объятьях Тикки и наслаждаясь пустотой в голове. То, что произошло между ними, не смотря на неприятные ощущения и долго не проходящую тяжесть в паху, подействовало на него неожиданно очищающее и успокаивающе, а спящий рядом мужчина вызывал мучительное восхищение. Красивый, сильный, заботливый, а главное такой любимый…

  - Это было кошмарно?.. – оказалось, что Тикки вовсе не спит, и, похоже, давно, потому, что голос у него был совсем не сонный, а фраза прозвучала отнюдь не вопросительно. Аллен еще раз потерся носом о спину любимого.

  - Ты так вкусно пахнешь… Чего ты там себе навыдумывал? Мне хорошо. – Зевнув, мальчик снова опустил щеку на свою «подушку».

  - Не ври! – тон у Мика был определенно оскорбленный, а плечи и спина раздраженно напряглись. – Я не вчера родился. И прекрасно знаю, что ты так и не…

  - Дурак. – парень торопился перебить возлюбленного, но постарался, чтобы это слово прозвучало как можно более мягко. – Я не имел в виду свое тело. Я уверен, мы еще научимся сводить друг друга с ума. У нас будет на это время. Я обещаю.

  - А что тогда ты имел в виду? – Аллен слегка улыбнулся тому, на сколько нерешительно и аккуратно Тикки его об этом спрашивал.

  - Я говорю о… о душе, что ли… Мне еще никогда не было так хорошо. Тикки, я так люблю тебя… - мальчик прикрыл глаза и счастливо улыбнулся. - Мне кажется, будто долгое время до боли натянутая нить где-то внутри меня, наконец, порвалась, и напряжение отступило.

  - Все равно я чувствую себя сопливым юнцом. – Теперь уже голос любимого звучал ворчливо и расстроено, но вполне мирно, а сам мужчина вновь расслабился. Только сейчас Аллен заметил на сколько красива его «подушка». Смуглая и гладкая, с мощными, красиво очерченными мышцами и крошечными, едва заметными родинками. Прикрытая до середины длинными прядями густых волос шея, мощные плечи, изящный, выдающий хорошо поставленную осанку, изгиб позвоночника и покрытая мягкими, короткими и светлыми, совсем не такими, как на груди, пушистыми волосками поясница. Аллен пожалел, что не знал, как выглядит спина любимого до того, как они занялись любовью – возможно, он бы кончил от одной только фантазии, как эта спина изгибается и напрягается, когда Тикки входит в него. Именно эти блудливые мысли и натолкнули его на идею того, как можно успокоить любовника:

  - Ну, думаю, такое состояние дел легко сможет исправить регулярная практика. – Экзорцист ткнулся кончиком носа в маленькое темное пятнышко рядом с позвоночником и хитро улыбнулся. Насторожился он только тогда, когда почувствовал напряжение, охватившее мужчину, и понял, что тот так и не ответил. – Я что-то не то сказал?

  - Ты правда хочешь повторять это? И даже регулярно? – фраза прозвучала настороженно и с откровенной надеждой.

  - Конечно. Откуда такой вопрос? – парень искренне недоумевал – ему была не ясна причина подобного недоверия. Неужели Тикки считал, что одного раза достаточно?

  - Не смотря на то, что тебе больно? – вот теперь Аллен понял…

  - Тикки, ты не можешь причинить мне боль. Даже если ты бы пытал меня, я бы все равно боли не почувствовал, ведь это ты. Конечно, я был немного напуган и мне было неприятно, но это не значит, что это все, что я чувствовал. И несколько мгновений неприятных ощущений вполне переносимы ради того огромного удовлетворения, которое ты мне подарил. Твои руки – это лучшее, что когда-либо прикасалось к моему телу. – Аллен с удивлением наблюдал, как его любовник высвобождается и перекатывается на бок. Вначале мелькнула мысль, что он все-таки ляпнул что-то не то, но она развеялась как только Тикки обнял парня и притянул к себе. Экзорцист с удовольствием подчинился, сам в ответ обнял своего любовника за талию и успокоено вздохнул, когда почувствовал губы любимого на своем виске.

Во второй раз Аллен проснулся, когда за окном была уже ночь и вместо полумрака в комнате царила глухая тьма. На единственной подушке спал Тикки, затылок же мальчика лежал на одной руке возлюбленного, в то время как другая притягивала его за плечи к горячей груди мужчины. Левая рука Аллена оказалась зажата между их телами, а правая, к легкому смущению своего хозяина, удобно располагалась на бедре его любовника. Хотя и само бедро вместе с коленом и остальными прилагающимися к нему частями ноги занимало не совсем приличествующее ему место, а именно очень уютно покоилось, зажатое коленями экзорциста. И в том, как переплелись их тела, в тяжести полулежащего на нем Тикки, Аллену виделось что-то на столько неуловимо правильное и жизненно необходимое, что мальчик вздрогнул от контраста: еще недавно он был одинок, замкнут и ожидал удара даже от друзей, а сейчас он вместе с Тикки. И это «вместе» как благословение отгоняло все плохое, что могло с ними случиться, делало грядущие неприятности незначительными. Ведь Аллен был «вместе», и не с кем-нибудь, а с Тикки. С самым заботливым, смелым и дорогим Тикки. Человеком, который согласился ступить вместе с ним на путь лжи, предательства и безжалостности и пройти его до конца. А ведь у этого человека тоже есть друзья… За последние несколько недель Аллен совсем забыл о них, но, до того, как они снова встретились, шулер направлялся именно к ним… Малыш Идзу, наверное, скучает… А Тикки ни разу и не вспомнил о них при нем. Почему? По тому что он, Аллен, для мужчины важней? Но это не справедливо… Или он просто хочет оградить их от лишних неприятностей? Нужно с ним поговорить об этом. Но это потом. Завтра. А сегодня они будут отдыхать от проблем. Мальчик посмотрел на спящего возлюбленного. Лицо Тикки было спокойным, почти умиротворенным, если бы его не оживляла едва заметная удовлетворенная улыбка. Видимо он почувствовал во сне взгляд экзорциста и его ресницы затрепетали и начали приподниматься. Когда Тикки окончательно проснулся и взгляд его сфокусировался на экзорцисте, он тут же улыбнулся. Ничего не говоря они лежали и смотрели друг на друга. И им было бесконечно спокойно. Оба знали, что им не будет просто. Что путь, который они выбрали, заставит еще их хлебнуть крови. Но то, что они предпочли друг друга всему миру давало надежду на возможно не безоблачное, но будущее… Возвышенную идиллию совместного «утра» нарушило громкое урчание в животе Аллена.

  - Ты голоден? Ах да, твоя чистая сила… Что ж, придется вставать…

  - Зачем? Ночь же, все равно никого на кухне нет…

  - Вот именно. Никого. Кто меня просил вчера, чтобы никто кроме одного конкретного экзорциста не видел меня у плиты? – Тикки выбрался из кровати сам и с улыбкой потянул за собой парня. – Только не говори, что ты не выспался – мы почти сутки отсыпались.

Аллен сильно потянулся, поморщился от саднящей боли пониже спины и неохотно встал. Он бы не отказался поваляться в постели еще, но без Тикки это не имело смысла. К тому же ему действительно хотелось увидеть, как готовит его любовник. Ночь обещала стать не менее интересной, чем прошедший день.

Настроение сейчас - Предпраздничное!