1. ГОРОДСКОЙ УЧИТЕЛЬ

(из повести «Городской учитель сельской школы»)

А. Грибер

В конце июля 1985 года мой лучший друг и соратник, можно сказать, брат по жизни, «сиамский близнец», а по совместительству начальник нашего отдела товаров народного потребления Леонид Иванович Федорчук подал заявление на увольнение с завода по семейным обстоятельствам. А в начале августа мы всем отделом провожали его в Киев, откуда он улетал в Иркутск на своё новое место работы.

После отъезда Лёни жизнь в нашем отделе резко изменилась. Перед своим уходом с завода Лёня предложил назначить на должность начальника отдела своего заместителя Льва Моисеевича Фукса. Но партком завода отказал ему, мотивируя тем, что у Фукса неправильная пятая графа в паспорте. И на должность начальника отдела был назначен Эдик Кулаженко, у которого паспортные данные были в полном порядке с точки зрения парткома завода.

Эдик был хорошим парнем, но на должность начальника отдела явно не тянул, особенно после Федорчука. Как говорила героиня Нонны Мордюковой в фильме «Простая история: «Хороший ты мужик, но не орёл. Нет, не орёл!».

Вскоре Лев Фукс уволился с завода, а за ним потянулись и другие ведущие инженеры-конструкторы нашего отдела. Было понятно, что ничего нового наш отдел уже никогда не создаст. Не с кем!

Да и на заводе в целом дела шли уже не так хорошо, как раньше. Исчезла прогрессивка. Как пел Владимир Высоцкий: «Накрылась премия в квартал». И таких кварталов становилось всё больше и больше. Фраза героя Анатолия Папанова из кинофильма «Бриллиантовая рука» - «Да чтоб ты жил на одну зарплату» - воплотилась в нашу жизнь. Хорошо, что у меня была подработка по совместительству аккомпаниатором-концертмейстером в клубе завода.

Нужно было решать, как жить дальше и что делать.

И тут в 1986 году резко подняли зарплату учителям и другим работникам учреждений народного образования. Я решил, что пора вспомнить свою учительскую профессию. Благо, у меня был педагогический стаж в области музыкального образования, который берёт своё начало 1 августа 1961 года в городе Гурьев.

К тому времени мне исполнилось 15 лет. Только что был окончен первый курс музыкального училища. Каникулы были в разгаре. И тут мне неожиданно поступило предложение попробовать свои силы в роли музыкального руководителя детского сада. 1 августа 1961 года я приступил к новой для меня работе. Чуть позже я по совместительству работал музыкальным руководителем ещё в одном детском саду.

Следующим этапом моей педагогической деятельности являлась работа в качестве учителя музыки и пения в общеобразовательных школах.

После демобилизации из рядов Советской армии я приехал в Житомир. В начале 1970 года, когда я работал художественным руководителем клуба завода Электроизмеритель», меня пригласил на разговор председатель завкома Леонид Евгеньевич Охатрин, в подчинении которого я находился:

- Понимаешь, Альфред, у меня к тебе не совсем обычная просьба. Наш завод шефствует над школой-интернатом для глухонемых детей, которая находится рядом с нашим заводом на улице Щорса. Сейчас у них проблема. Началась третья четверть, и как на грех преподаватель ритмики срочно уволился и уехал. Директор этой школы прослышал, что у нас в клубе работает хороший музыкант, то есть ты. Он попросил меня выяснить, согласишься ли ты поработать у них учителем музыки и ритмики.

- Так я же работаю в клубе. Я не собираюсь увольняться с завода.

- А тебе и не придётся увольняться. Просто пару-тройку раз в неделю ты будешь уходить из клуба в первой половине дня на два-три часа и проводить уроки в этой школе. Всё равно все репетиции у тебя начинаются после обеда.

- Но как я буду разговаривать с этими детьми. Ведь я не знаю азбуки глухонемых.

- Ничего, тебя этому быстро научат. Соглашайся. Нужно помочь подшефной школе. Будешь у них работать по совместительству. Кроме того, тебе будет идти педагогический стаж.

Я не мог отказать Леониду Евгеньевичу и отправился знакомиться с новым местом работы. Путь от завода до школы занял у меня пару минут.

Директор школы-интерната познакомил меня с педагогическим коллективом и показал мне класс, в котором мне предстояло работать. Кроме столов и стульев, в классе находилось фортепиано. Мне также выдали баян. Директор объяснил мне специфику работы с глухонемыми детьми.

И вот два или три раза в неделю в первой половине дня я приходил в эту школу. Пришлось за короткий срок овладеть азбукой для глухонемых и научиться общаться с такими детьми при помощи мимики и жестов.

Оказывается, глухонемые люди воспринимают звуки через вибрацию окружающих предметов. При занятиях ритмикой я постукивал ногой по полу и проделывал определённые движения. Дети воспринимали ритм моих постукиваний через пол и выполняли те или иные движения. И не просто движения.

Когда я играл на фортепиано, дети каким-то образом улавливали ритм музыки через пол и … танцевали под музыку. Я только в такт музыке покачивал головой и показывал мимикой, когда нужно сменить то или иное танцевальное движение.

Когда родители приходили на наши концерты, они не могли скрыть слёзы радости, глядя на своих детей.

А ещё я учил детей … слушать музыку. Именно слушать. Они прижимались ухом к корпусу фортепиано или баяна и слушали с восхищёнными улыбками, поднимая вверх большие пальцы своих руки. Только ради этих мгновений стоило жить.

«… Скрипач закончил. В зале все поднялись.
Он оглушительней овации не знал,
Глухие люди скрипкой наслаждались
С его лица читая то, что он играл...». /А. Нестерова/

В школе-интернате для глухонемых детей на улице Щорса я проработал полтора года.

С 1-го сентября 1971 года по приглашению ответственный секретарь Житомирского областного отделения Музыкально-хорового общества УССР Эдуарда Ящука я приступил к работе в музыкальной школе № 2.

Вот с таким «багажом» педагогического стажа я намеревался обратиться в Житомирское гороно.