ХОЧУ В ТУАПСЕ!!!!! ХОЧУ НА МОРРРРРРРЕ!!!!! А-А-А-А-А!!!! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ ИЗ ЭТОГО СМОЛЕНСКА!!!! НА МОРРРРРРЕ!!!!

Глава 1

 

Игры Избранных

 

 

Город спал.

 Он спал так сладко и мирно, что я невольно забыл о том, кто тут, в общем-то, проживает. Впрочем, я надеялся, что этой ночью всё будет тихо и мирно, и моя душа требовала поэзии, а не философии. Я сидел у окна, положив подбородок на сложенные руки. В соседней комнате плевался чайник, но вставать было просто лень – в конце концов, у меня есть один неплохой помощник. Едва я успел об этом подумать, как щёлкнул выключатель, и ворчливый голос проговорил:

- Совсем хозяин разленился, валяется и валяется… Всё на мне, всё на мне! Безобразие!

 Я усмехнулся, но откликаться не стал. За окном спал город. Над ажурными крышами домов парили яркие огни разных цветов. А звёзды, звезды!.. Как их было много на бархатистом тёмно-сиреневом небе! Они были такими низкими, что хотелось вскинуть ладонь вверх и погладить облака, как нежную кошку.

 Где-то за городом полыхали зарницы. От этого я щурился. Опять какой-то активист драконов на волю спустил… С рассветом ещё и в небе резвиться начнут, тогда хоть в бомбоубежище прячься – вдруг какому-то крылатому ящеру не понравится, как от меня пахнет?..

 Я потянулся и кинул взгляд на стол. Перо увлеченно чиркало по пергаменту. Надо бы посмотреть, что, а то вон, на днях граф Вильшем заказал свой портрет, я набросок сделал, а дальше, по обыкновению, на перо скинул, так оно тако-о-ое нарисовало… Ей богу, и смешно, и грешно! Пришлось перерисовывать – в десять минут…

 Перо, видно, поняв, что ещё одной шутки юмора ему не пережить, послушно переписывало толстый фолиант. Я пробежался взглядом по строчкам. Ага, ошибок нет… но ведь придраться к чему-то надо!

- Чуть увеличь шрифт, и буквы аккуратней, а ни то что это за иероглифы куриной лапы?

 Перо скрипнуло, но подчинилось. Конечно, куда ему против меня. Я же вновь уселся против окна, намурлыкивая себе под нос.

 Город спал.

 Он редко спал. Почти никогда. За свою многовековую жизнь я помню всего несколько таких случаев. Вообще жители этого города никогда не спят, они чересчур занятые, чтобы тратить пару часов на объятья Гипноса. Да и сейчас все бодрствовали, просто на улицу выходить было… страшно.

 Все поэтические порывы пожухли и в смущении удалились.

 Я нахмурился и открыл окно. Присев на подоконник и опершись руками о раму, я куда более внимательней посмотрел на город. Раннее лето дарило узким улочкам своё очарование. В таксопарке мирно урчали машины, у деревьев спокойно перетаптывались и фыркали лошади. В светло-зелёной листве шуршали ветками птицы. Город заливал серебристый лунный свет.

 Всё было спокойно, но война продолжалась.

 Они пришли не так давно. Никто не ожидал такого – не смотря на то, что жители города принадлежали к самым разным народам, мы могли сплотиться перед лицом опасности. Они… они куда хуже зверей. Подкарауливали нас по одному и мучили, убивали, потом воскрешали и опять мучили… И после этого мы, по их понятию – твари…

 Я скрипнул клыками. Вскоре город отойдет ото сна, и тогда… мы расквитаемся с ними. Но пока – жизнь продолжается. Днём эти твари не нападают – тоже, что ли, солнца боятся? Люцифер их знает. Или, может, боятся лица бога, который проповедует милосердие и сострадание – даже к врагам своим?.. Я вздохнул и посмотрел на небо. Розоватую луну на миг закрыла крылатая тень. О, нет. Драконы всё-таки сорвались с привязи! До чего же я их не люблю – все они что-то против меня имеют, может, я и вправду пахну как-то не так? Принюхался. Нет, вроде, пахну по-обычному, как самый обыкновенный колдун – травами, пергаментами и чернилами.  

 Я на всякий случай закрыл окно и зашёл в глубины своей квартиры.

 Обычная квартирка. Кухня, ванная комната, четыре комнаты, включая библиотеку. По местным стандартам – живу с протянутой рукой. В моём кабинете, откуда я только что вышел, валяется всякий хлам, от старых носков до заныканного в этих же самых носках философского камня, но об этом – цыц! – никому! Там я рисую, выполняю свою скучную работу переписчика, куда реже – химичу, провожу опыты и забавляюсь с магией. В моей спальне всегда холодно и пусто – я живу один, исключительно из-за сварливого характера да врожденной вредности. Со мной смог ужиться только подобранный в Тёмном лесу Лис, который и помогает-то мне скорее от безысходности. Причём сплю я, как и все жители городка, очень редко, кровать у меня скорее как эдакий романтический предмет интерьера, не более. Зато в каминном зале тепло и уютно. Пламя отбрасывает жаркие блики на стены и потолок, на подлокотнике уютного, старого кресла лежит трубка, где-то под креслом вроде даже табакерка завалялась, поискать надо… Напротив камина – высокое зеркало в серебряной оправе, шкаф с разными сувенирами из разных миров, на тумбочке рядом – запыленная лампа да раскрытая на двести восемьдесят шестой странице книга…

 Я кинул взгляд на своё отражение. Обычный колдун, не спавший уже двадцать лет. Лицо девятнадцатилетнего мальчишки в обрамлении встрепанных, до подбородка, седых волос. Большие, спокойные глаза светло-зелёного цвета. Смуглая, обветренная в странствиях кожа. Тощая, с головой выдающая моё положение в обществе, фигура, ещё более жалко смотрящаяся из-за роста в хорошие метр девяносто. И – особый элемент, придающее моей и без того лукавой физиономии ещё большую саркастичность – треугольная, крохотная бородка под нижней губой. В общем – самый обычный колдун, которого терроризируют ведьмаки.

 Не знаю, как я умудрился посмотреть на кресло прежде, чем опустить на него свою задницу! Это, слава богам, меня спасло – иначе боюсь представить, что бы со мною сделали…

- Кир! – мелодично окликнули меня, и тень, развалившаяся на кресле, обратилась красивой черноволосой девушкой и лёгком китайском халатике. На меня уставились красивейшие вишневого цвета глаза. – Ты чуть не сел на меня!

- А нечего сущность выворачивать, когда в гостях! – буркнул я – я был смущен и не придумал отмазки приличней. Девушка засмеялась, одним текучим движением встала с кресла и подошла ко мне, положив хрупкую ладонь на грудь.

- Кир, ты скучал?

- Немного. – Признался я – лукавить с этой госпожой было опасно. Эвелина прославилась, как весьма жесткая дама – например, с удовольствием откусила ухо одному типу за то, что он подарил ей не бордовые, а алые розы…

- Тогда обними меня! – в её голоске прорезались звериные нотки. Я вздохнул и покорно прижал её плечи к груди. А что делать прикажете? Не обнимешь такую красавицу – ить слухи же поползут, которые мне совсем не нужны…

 Шёлковый халатик едва не упал под ноги, я смутился, и тут ощутил холодные пальчики, откидывающие волосы с моей шеи.

- Эй-эй, притормози! – я резко отодвинулся, расширив зрачки. – Мне только вампиром стать не хватает – для полного комплекта!

 Эвелина злобно ощерилась, белые клыки резко контрастировали с ярко-алыми губами. Я не сдержался и громко зашипел в ответ, позволяя раскрыться своей демонической сущности. Я знал, что это всегда действует на девиц отрезвляюще – когда зубы вдруг становятся острыми, как бритва, а четыре клыка ещё и увеличиваются, а глаза горят кислотно-зелёным, да ещё и проступают вертикальные зрачки. 

 Вампирша охнула и осела в кресло. Я мигом успокоился и отошёл к тумбочке, стёр со страницы пыль и безразлично пробежал по строчкам глазам. Это оказался какой-то классический роман из другого мира, весьма занимательная вещица. Надо бы перечитать заново – когда всё уладится.

- Злой ты, Кир. Жадный.  

- О, нет, я просто не люблю, когда кто-то сосет мою кровушку! – хмыкнул я, повернувшись к Эви. Та стояла, пристыжено закутавшись в халат. На меня кротко сверкнули вишневым её глаза, при этом она так невинно шаркнула ножкой, что я не удержался и улыбнулся. Ну как на неё можно злиться? Нельзя, просто нельзя – во-первых потому что уж больно она милая, а во-вторых – это очень даже небезопасно…– Ладно, только чтобы таких глупостей не повторялось, не забывай-таки, с кем имеешь дело…

- С самым добрым колдуном в Лунатре! – улыбнулась подхалимка. Я покачал головой. Ну что с ней делать?.. Правильно, отпаивать чаем и задабривать пирожными. Я отвёл её в кабинет, протянул поднос с печеньем, усадил на табуретку, сам же взял тетрадь и карандаш, зло цыкнул на расслабленно отдыхающее в чернильнице перо, и приготовился слушать, скромно забившись в уголок. Эви начала говорить чётко, без лирических отступлений, по делу.- Это какой-то кошмар, честное слово. Ну просто жить тяжело стало… Не могу – веришь – нет?! – на лестничную клетку выйти, какой-то шутник на пороге крест свяченой солью намалевал… Главное – ему специю деть было некуда, а мне телепортируйся, силы трать! У Влада… У него там вообще – осадное положение, его топят сверху святой водой… Эй?! Ты что, хихикаешь?! Прекрати – загрызу за милую душу, ты меня знаешь…

- Это истерическое.- Побив себя в грудь, ответствовал я. – Продолжай.

- И, самое поганое-то знаешь в чём?! Через три дня – шабаш! У меня всё было подготовлено за три месяца, а тут такие карты! Слушай, я вот думаю, может, проклясть их всех на радостях?

- А то я не пробовал! – фыркнул я, небрежно чиркая в тетради карандашом.- Потом с унитазом целовался…

- Щит?

- Зеркало.- Поправил я.- Люцифер знает, кто там у них за главного, но такие блоки и самому Избранному не снились…

- Ты неисправим! – поморщилась вампирша.- Не используй имя Светоносного всуе, охальник.

- А ты что у нас, новый поборник нравственности? – я кинул на неё взгляд и понял, что у меня на рисунке нахальная вампирка получилась куда лучше. Губы тронула подленькая ухмылка. Щас будет… Под моим взглядом пару линий уродливо изогнулись, придавая портрету большую жизненность.

 Эвелина вздохнула. Помолчали… Мой лис, ворча, укладывался спать – непринужденное создание, что с него взять. Мимо окна пролетела гарпия, я проводил её взглядом. Ишь ты, утренняя почта… А из окна и вправду уже тянуло утренней прохладой, громко запели соловьи. Я заметил краем глаза, как вампирша содрогнулась, не поленился, встал и закрыл окно тяжелыми багровыми шторами. Прикрытые глаза моей подруги матово, благодарно сверкнули.

- Когда мы ударим их? – спросила вдруг она. Я пустился в кресло, расслабленно оперся на локти, скрестив кончики пальцев на груди.

- А когда Избранный придёт в себя?

- А кто знает… Ведь на улицу редко кто высовывается – из нашего клана только Влад вылетел – и тот через пятнадцать минут приполз обратно с осиновым колом меж ребер.

- И как он?- спросил я с искренним участием – я давно знал старого кровососа, и искренне бы опечалился, окажись он на том свете.

- Нормально, отправили к одному специалисту из другого мира. Вернулся спустя час. Сейчас здоровей некуда, аж завистно.

- Хм… - глубокомысленно протянул я, потирая гладкий подбородок. Что-то дело, мне кажется, не чисто…- И ты пришла ко мне, только чтобы уведомить меня об этом?

 Вампирша распахнула глаза. Ага, это мы уже проходили. Невинный взгляд, вот-вот сорвутся  с алых губ слова вроде: « Да как ты мог такое обо мне подумать, да разве я дала повод, да ты что вообще обо мне думаешь…» …

- Эви, избавь меня от этого. – Вслух буркнул я и поманил её пальцем. Она склонилась надо мной, шелковистые кудрявые волосы коснулись моей щеки. От вампирши одурительно сладко пахло мускателем. У меня даже закружилась голова, я едва удержался, чтобы не коснуться её белой, благоухающей кожи губами.

 Я усмехнулся. Эви бы, была, конечно, не против – она уже давненько облизывается на меня, но вряд ли я интересую её как мужчина в полной мере этого слова. Нет, скорее… Ммм… Как что-то неизведанное – в городе не так уж много полукровок, и, как я помню, кровь нашего брата не подсыхала на сладких устах вампирки…

- Красиво.- Восхищенно проговорила она. – Это... что, неужели у меня выражение лица такое?!

 Я опустил глаза на рисунок. На овальном личике нарисованной Эви застыло выражение ехидства и хитрости, точь-в-точь как у лисицы.  Я критически добавил пару чёрточек, и в глазах портретной вампирши появился нездоровый, голодный блеск. Вот, так… Теперь всё. Я уверенно кивнул:

- Да, в шпионы партии тебя не примут.

- Что? – тут же откликнулась она.

- Не обращай внимания, по другим мирам нахватался. – Почесал я бровь, чуть фыркнув. Вампирша понятливо кивнула («Ну, вот, опять он о своем, полукровка поганый, нет бы нормальным языком разговаривать – всё бред какой-то иномирной несет…»), нагнулась надо мной, трепеща ресницами против моих глаз. Единственная мысль в моей голове: «Сейчас что-то будет!».

- Ки-и-ир… Может, ты сходишь к Избранному?

 Я же сказал.

- Знаешь, почему я не сверзился с кресла в этот миг? – грустно проговорил я тихим голосом.- Потому что чего-то примерно такого я и ожидал. Спасибо, что хотя бы с главарем ведьмаков переговорить не просите…

- Кир…- на обычно холодном, бесстрастном личике отразилась печаль и даже мука. Меня это удивило, я перестал ехидничать и куда внимательней вгляделся в матовые зрачки вампирши. Презрение к этому миру. Тьма. Дьявольская красота. Нет, это не изменилось… А вот… Горечь. Печаль. Да, это новое. А ещё – страх. Страх перед охотником. - Кир, нас же по одному убьют… - почти простонала она. - Помоги… ты самый сильный маг из моих знакомых, и я лучше тебя знаю, что вся эта работа, - она повела рукой в сторону горы свитков,- это просто прикрытие… Помоги… Ты знаешь, я слишком гордая, я никогда помощи не прошу… Но… так сложилось. Ты – великий маг, и, прояви ты свою сущность – сам Избранный бы уступил тебе трон…

- Хватит. – Поморщился я. Мне никогда не нравились эти пустые восхваления, которых я совершенно не заслужил. Я отвёл взгляд в окно. Светало. Отсчитывая каблуками ритм по брусчатке, прошлась одетая в спортивную одежду девушка с арбалетом через плечо. Я дырявил ей спину таким презрительным, колким взглядом, что она это почувствовала и обернулась. Она была далеко, но я увидел её безразличные серые глаза. Она усмехнулась, сплюнула под ноги и, лениво вскинув на меня арбалет, ушла.

 Я тихо хмыкнул. Меня предупредили. Я – следующий.

 Интересно, сколькими братьями стало меньше сегодня? Сколько погибло оборотней о болта в загривок? Сколько тех же самых ненавистых мне драконов сложили прекрасно-ужасную голову просто из-за чьей-то злой воли?

 И сколько погибнет завтра?

 Я резко встал из кресла и метнулся в ванную, там поплескал на лицо, натянул постиранные джинсы, свежую рубаху и насмешливо усмехнулся потрепанному, жеванному результату. Ай, чёрт с ним – отутюжить одежду уже не успеваю, Избранный принимает до полудня – вампир всё-таки, пусть свет ему и параллелен. Ну, надеюсь, стража меня пропустит и не посчитает за уличного попрошайку…

   Когда я вышел из комнатки, увидел занимательную картину – Эвелина, сложив ручки на груди, печально смотрит на меня круглыми вишневыми глазами, а лис стоит на задних лапках, держит в руках платочек и печально утирает блестящие глазки. Я почувствовал себя солдатом, которого родимое семейство провожает воевать…

- Я иду.- Пояснил я невнятно прожестикулировав, хотя, судя по всему, друзья мои об этом уже догадались. Лис кивнул, вампирка всхлипнула. Мне стало неуютно…- Ну что вы, право, как в последний путь провожаете… - Буркнул я, но ответа не последовало, я оглянулся и стал рыскать по шкафчикам. Чтобы разрядить повисшее молчанье, я прикрикнул: - Лис, чёрт тебя возьми, где мои кроссовки, я их найти не могу…

 Рыжий сунул мне кроссовки под ноги, я бодро в них запрыгнул и, бросив взгляд через плечо, открыл дверь.

- Ну, не поминайте лихом.- Хмыкнул я, шевельнув пальцами – проверил силу, кинув себе под ноги светящийся клубок энергии. Прислушался… Хм, сил, пожалуй, хватит на десяток-другой шаровых молний… Живём!

 Я шагнул за порог и стал быстро спускаться, но мой тонкий слух разобрал сбивчивый шепот Эвелины:

- Да хранит тебя Господь…

 Я споткнулся и чуть не продолжил дальнейший путь в полете вперед носом. Устоял. Изумленно обернулся назад, сжав поручень, но в ответ мне откликнулась лишь смущенная тишина.

 Ага. Смотрим правде в глаза.

 Мне – полудемону, пожелала ТАКОЕ падший ангел, кровососущая дочь тьмы, ночная хищница… Я махнул головой и вышел на улицу.

 Ну, пусть хотя бы он…

 

Януш Шлярц Стефанович, один из моих лучших друзей.Родился 21 декабря, хотя в паспорте стоит 23. Впрочем, нам это на руку - три дня подряд гудим.

Внешность: красивый, ростом в 186 см, изящен, одевается преимущественно в чёрное, имеет удивительные чёрные глаза, белую кожу и взъерошенные чёрные волосы.

Характер: противный, злой, холодный, ехидный, мрачный, готичный, благородный, хитрый, изворотливый

Моё отношение: "Друга подпускай ближе - врага - ещё ближе". Ненавижу его, но не могу ничего с собой поделать - он очарователен, и я многое ему прощаю.

Ещё Януш скрипач, что говорится, от Бога. Играет чуть ли не с пяти лет - когда его отец (поляк) жил с ними. Как рассказывает Януш - он всё время играл на скрипке, Януш смотрел на него восхищенными глазами, а потом как-то сам взял скрипку в руки... И виртуозно исполнил "Полёт шмеля" (или печелы?!)

Терпеть не может, когда его называют готом. Он любит готический стиль (но не крайней степени - просто чёрная одежда и немного металла), но из музыки слушает лишь классику и "Evanescense".

 По нему девушки сходят с ума - нас всегда привлекали "роковые" мальчики...

 Он такой... Но я его люблю, этого гаденыша готического. Он неплохой малый, и я желаю ему в жизни счастья. Надеюсь, такое понятие не чуждо вампирам?)

В колонках играет - "Otto Dix"
Настроение сейчас - мрачное

Настроение чертовски мрачное. Начинаю подозревать, что всё в нашей жизни предопределенно, а мы просто возимся в этой скользкой массе, стараясь не то что пожить - выжить.

Глупо и больно.

 

"Оборотень, оборотень, серая шерстка!Почему ты начал сторониться людей?"

"Люди мягко стелять, только спать жестко. Завиляй хвостом- тут и быть беде."

"Оборотень, оборотень, ведь не все - волки!Есть гостеприимные в деревне дворы..."

"Может быть и есть, но искать их долго. Да и там с испугу- за топоры"

"Оборотень, оборотень- мягкая шубка! Как же ты зимою, когда снег и лед?"

"Я не пропаду покуда есть зубы. А и пропаду никто не вздохнет"

 " Оборотень, оборотень, а если охотник выследит тебя занося копье?"

"Я без всякой жалости порву ему глотку, и пускай ликует над ним воронье"

"Оборотень, оборотень , лесной спаситель! Сгинул в лесной чаще мой лиходей.

Что ж ты заступился или не видел, что я сама из рода людей?

Оборотень, оборотень- дай ушки поглажу!Не противна женская тебе рука?..

Как я посмотрю не больно ты и страшен. Ляг к огню , я свежего налью молока.

Оставайся здесь и живи..."

... а серая шкура сползает с плеча...

 

 

 

Вот и нет больше лютого зверя...

 

 

 

"как же мне теперь тебя величать?"...

 

 

 

 

 

   Зайчики! Свежая порция, с ещё не обгрызанными ушами!

Мой, мой, мой, только мой зайчик! Никому другому я не отдам его! Такого милого, доброго, остроумного, понимающего создания я не встречала давненько... Друзья, друзья...

Господи! Да какие друзья?!!

Да я из-за него-то, в общем-то, мурлыкать научилась, до этого рычала на всех, кто под лапу попадется....

Ох, горе мне, горе...

я...влюбилась.

Нет, вы не поняли.

Я!!!!!!!

*кротко вздохнула и упала в обморок*

Настроение сейчас - Рела-а-а-акс....

Опустилась в кресло у компьютера с огромной кружкой горячего шоколада, буквально срываясь на мурлыканье. Мурлычу при этом я так, что кошки падают в нервные обмороки - всё-таки волчица, как-никак... В голове... В голове творилось чёрт знает что. Я махнула головой. Ладно, потом разберусь - мозги не тараканы, бесшумно не сбегут...

 

 Приглушенный свет. Я не ленилась и потянулась за гитарой. Порванные струны. Потёртое дерево. Сразу видно (особенно по обломанным ногтям) - на гитаре играю по двадцать три часа в день. Результаты... конечно же есть. Шесть баллад. Три короткие эпиграммы со столь резкими аккрдами, что струны приходится перетягивать каждый раз.

 

 Я нагнулась на гитарой и на пробу коснулась пальцами струн. Си, ля, ре, си, ля, ре... Нет, настроения писать что-либо нет - сочинять песню - тем патче. Усмехнулась, вспоминая простенькие аккорды, и, начав с  ля-минора, затянула намеренно приниженным голосом:

 Я сижу и смотрю

 В чужое небо

 Из чужого окна

 И не вижу не одной

 Знакомой звезды...

 Я бродил по всем дорогам

 Туда и сюда,

 Обернулся - и  не смог

 Разглядеть следы...

 НО! Если есть в кармане пачка

 Сигарет

 Значит, всё не так уж плохо

 На сегодняшний день

 И билет на самолет

 Серебристым крылом,

 Что, взлетая, оставляет на земле

 Лишь тень...

Я поморщилась. Песню эту я почти не помнила. Давно было. Давно уже сидела во дворе и в горло орала с друзьями "Кино". Я потянулась к кружке, отпила ещё один глоток и, небреежно закинув босые ноги на процессор, прикрыла глаза...

 Вечер удался...

 Ночь обещала быть ещё лучше....

Жила-была в Смоленске скромная, милая девушка, которую все привыкли называть Дарюхой. Жила она и не тужила... как вдруг бабахнуло ей в голову подключить инет! И пошло вниз по наклонной...
В разных местах меня называют по-разному. Где-то просто Волчицей, где-то - воркующим эльфийским имечком Лауривен, где-то - Бретилэнн, где-то - Айлинэль. Ну, я думаю, суть от этого не меняется, и вот, я нашла выражение своей душонки в игривом имечке Радужная волчонка! Ррррр!..
Оптимистка, каких поискать. Придерживаюсь принципа - если не я, то кто, собст-на?! Вот и лезу везде своим длинным очаровательным носиком....
Но, знаете, ведь это правда, я уточняла -
ВСЁ БУДЕТ!))))