Мало тех, кто выйдет вон из строя,
Всей эпохи искупив вину…
Спите, спите, вас спасут герои –
Человека три на всю страну.

Вам легко, ваш путь – к окну от двери,
А кому-то – от огня к огню.
Где-то в чистом поле воют звери,
И подходит Пересвет к коню.

Спите, спите! Этой темной ночью
Свечи загораются вдали.
Ваше знамя, порванное в клочья,
Поднимает кто-то из пыли.

Там идет война за ваше завтра,
Там кому-то вера дорога.
Видно: вами преданную правду
Защищает кто-то от врага.

В вязком иле сытого покоя
Вы навек застыли все равно.
Спите, трусы, вас спасут герои…
Вольным – воля, а спасенным – дно.

© Мария Струкова

Я - Русский! Спасибо, Господи!
Я - поле, Бабушкин крест.
Я - избы Рязанской области.
Я - синь, подпирающий лес.
Я - Русский! По самое горлышко.
Во веки веков. Насквозь.
Я - лебедя белое пёрышко.
Я - воина павшего кость.
В сегодняшней склоке и подлости
Всем бедам хриплю назло:
Я - русский! Спасибо, Господи!
Я - русский. Мне так повезло!
Пусть времени кружатся лопасти,
Меня у меня - не отнять.
Россия, как крепость над пропостью,
Стояла и будет стоять!

© Сергей Каргашин

Нас часто поучают по ТВ и из газет
Что есть для нас плохое, что хорошее.
Что у таких, как мы - и будущего нет,
И стыдно быть должно за наше прошлое.
И есть такие люди, кто это слышать рад,
И вторят крикунам, себя ругая.
А мы с тобой давай-ка оглянемся назад
И кое-что повспоминаем:

Вспомним, как по древней традиции
Одевали все чистое в бой
В день, когда крестоносные рыцари
Смерть свою нашли под водой.
И звучал тот девиз, что нам с детства знаком,
Пусть хвастливый немного, но все же:
Кто придет к нам с длинным и острым мечом -
От того меча голову сложит...

Вспомним рев пушек и раненых стоны;
Французских мундиров цветная стена -
Великая Армия Наполеона
Увязла на поле Бородина.
И пусть победой назвать - едва ли,
И пусть рвалось пламя с московских крыш,
Сумели. Выдержали. Устояли.
А после с триумфом вошли в Париж...

Вспомним, как трепеща каждым нервом
Бессловесно плакала Русь
От слов на камнях в сорок первом:
\"Погибаю, но не сдаюсь\"...
Погибали. Где с песней, где с матом.
Мерзли в стужу, топтались в пыли
Для того, чтоб потом, в сорок пятом
Написать на Рейхстаге: \"Дошли!\"

Прекратите злые наветы,
Хватит ложью сыпать в глаза.
Нам достались в наследство победы
И забыть их никак нам нельзя.
Факт доказан: как ни было б сложно,
Пусть и кажется, дальше лишь ад -
Но и там выстоять сможет
Тот, чье имя - Русский Солдат!

Ослепительно белая \"тойота\" мягко остановилась, перекрыв выход из подъезда.
С трудом переставляя ноги, между оградкой и машиной протиснулся припадающий на ногу дед в видавшем виды пиджаке с тусклыми орденскими планками на груди. Его костыль задел бампер, глухо ударившись о крашеный пластик.

Из машины под жужжание опускаемого стекла высунулась красивая молодая женщина, размахивая свежим маникюром:
- Дед, ты куда прёшь со своей палкой, ты знаешь, сколько покраска стоит, ты за всю жизнь не расплатишься, чёрт колченогий!
Старик что-то попытался сказать, но женщина его уже не слушала, - оглядев бампер, она хлопнула дверью и направилась к подъезду.

В салоне чуть колыхнулась привязанная к зеркалу георгиевская ленточка.

Евгений СКВОРЕШНЕВ

БУДЬ РУССКИМ!

Быть русским - не заслуга, но обуза.
Когда под гул набата, на бегу,
Возжами подпоясавшись кургузо,
Хватаем мы оглоблю и слегу.

О собственной забыть беде и боли,
Не поумнев нисколько до седин...
Быть русским - значит, воином быть в поле,
Пусть даже в этом поле ты один.
Читать далее...

Хорошие фотки
http://fishki.net/comment.php?id=46998

До нас дошло последнее письмо одного из защитников города. Офицер писал своей жене, которая жила в Москве.

… Ну и вот… мы не увидимся. Час назад меня вызвали и сказали: «Доверяем вам умереть. Пойдете на дело с которого не вернетесь. Мы не пугаем вас, но и вы не обманывайтесь. К Херсонесу отходят раненые. Прикройте их. До последнего человека. До последней капли крови. Кто-нибудь из нас будет с вами».

Стало тихо. Как никогда в жизни. Хотел отказаться … и не смог. Я сказал «да». Ко мне подошел генерал-майор, бывший офицер старой армии, и, похлопав меня по плечу, сказал: «Я знаю, вы это сделаете. Возьмите… старые ордена любят молодость». Генерал отвинтил от кителя орден Красного Знамени, поцеловал его по старой гвардейской привычке и, передав мне, сказал: «Собирайтесь, капитан, я иду с вами». Я рассказываю тебе обо всём так же прямо, как об этом сказали мне. Не надо пытать жизнь безрассудством догадок. Ждать нечего. Жизнь должна продолжаться. Мы за это умираем здесь кто как может – этому не научишься! Было бы легче, если бы там, рядом с тобой жил и рос наследник моего духа, сердца, чувств… Умирающий должен видеть свое продолжение.

При жизни мы были скромны в словах, сейчас поздно, да и не к чему говорить. Я знаю, ты любишь, ты ждешь, даже мёртвым я продолжаю жить. Никто не вытеснит меня из твоего сердца. Рана твоя никогда не затянется. Но если случится, что встретится достойный твоей печали человек, тот, которого ты немного полюбишь за всё, что успокоит тебя, и если плодом этих чувств будет появление новой жизни, пусть сын получит моё имя. Пусть это будет сделано для меня. Если он этого не поймёт, не захочет, - уйди. Без сожаления. Без слёз. Без тоски. Тогда это будет наш сын.

Когда начнёт строиться новый Севастополь, приезжай сюда. В любом месте Херсонеса, где-нибудь у моря, посади маки, они хорошо здесь цветут. Это будет моей могилой.

Что такое Родина

— Вот, дети, — мерно расхаживала по классу Лидия Ивановна, — скоро закончите школу, мальчики пойдут в армию, девочки выйдут замуж...
— Лидьванна! — отозвался с последней парты Марк Гольштейн.
— А зачем в армию?
— Что значит, зачем? — растерялась учительница. — Родину защищать!
— А что значит — Родина? — не унимался Марк.
— Родина? Ну как же, что занчит... Это ... место, где ты родился!
— Значит я буду защищать Китай?
— Почему Китай!
— Я там родился.
— Нет, же, Родина — это не только то место, где ты родился, но где вырос...
— Ну так я там и рос! Целых пять лет!
— Пять лет — это слишком мало для понятия родины... ты же не говоришь по-китайски, не живешь традициями Востока...
— Нет, я по-китайски не говорю, я говорю по-русски, по-английски, немного по-французски...
— Значит Китай — не твоя родина. Твоя родина там, где родились так же твои предки...
— Мой отец родился в Петербурге, а мама в Кишеневе... Значит я буду защищать Россию и Молдову?
— Нет, ты будешь защищать ту страну, в которой прошло твое детсво, твои лучшие воспоминания...
— Алжир, мы там жили, пока мне не исполнилось 11 лет, у меня замечательные воспоминания об это стране!
— Нет.. не Алжир! Защищать страну, близкую по духу и вероисповеданию...
— Ммм.. ну поскольку я еврей, неужели защищать буду Израиль... Лидьванна! А как я буду защищать Израиль, неся службу в белорусской армии?
Очки Лидии Ивановны с кончика носа плавно перемещались все выше и выше, пока не оказались и вовсе на лбу. Класс с интересом наблюдал за происходящим. Марик прекрасно умел срывать уроки.

Читать далее...

Шестнадцать часов тридцать минут...Шестнадцать часов, тридцать одна минута. Лейтенант Заика с нетерпением ждал, когда командир дивизиона капитан Радовский наконец-то даст добро на его доклад.
Секунды были томительны, тягучи...а гул танков все нарастал и нарастал....
Шестнадцать часов тридцать пять минут. Капитан Радовский приказал немедленно открыть огонь. Немедленно! Никто еще не знал и не мог тогда знать, что это время войдет в историю как начало Обороны Севастополя.

/Е. Белянкин "Оборона Севастополя"/

ПОДВИГ СЕВАСТОПОЛЯ

Шестьдесят семь лет назад, 30 октября 1941 года в 16 часов 35 минут 54-я батарея береговой обороны лейтенанта Ивана Заики, находившаяся у приморского села Николаевки, открыла огонь по немецким моторизованным колоннам, двигавшимся на Севастополь. Ее залпы возвестили о начале героической обороны Севастополя.

В ночь на 2 июля 1942 года артиллеристы 35-й гвардейской батареи береговой обороны капитана А. Я. Лещенко, что стояла на Херсонесском мысе, выпустив последние снаряды по врагу, в 0 часов 20 минут взорвали свою батарею. Огромной силы взрыв, прогремевший на Херсонесском мысе, оповестил об окончании 250-дневной героической обороны.
Читать далее...