The Raven by Edgar Allan Poe

Sir Christopher Lee



Sir Anthony Hopkins

Поиск себя

Руки - не те. И глаза, и черты,
Скомканы, смяты, побиты печалью.
Смыслы банальны, идеи пусты,
Дни умирают, скользя по спирали.
Это не я! Это зеркало врет,
Пыли наелось, измялось, фальшивит,
Корчит оскалом измученный рот
С запахом теплого желтого пива.
Это не я упираюсь в него,
Стоя по лоб в обескровленной жизни,
Чувствуя жабрами вязкое дно,
И, как клопов, убивая все мысли.
Это не я скручен в узел судьбой,
Слабый, ненужный и жалкий калека,
Это не я, это кто-то другой,
Я не хочу быть таким человеком.
Хочется крыльев, простора, идей,
Это не я, я, наверное, мудрый,
Где-то там жду, на границе страстей,
Где-то вдали, где рождается утро.
Я далеко, меня нет в зеркалах,
Гнущих свою роковую неправду,
Это не я в облинявших штанах,
Чем-то похожий на каждого в стаде.
Я - впереди. На краю бытия,
В нимбе прозрения, счастья, успеха.

Так начинается поиск себя,
Самой наивной иллюзии века.

Аль Квотион

Пейзажная лирика

А ему, бедняге, уж ничем не помочь:
Он устал быть тем, кем сегодня родился.
© Канцлер Ги

За окном над промзоной закат, точно алая пагода,
Скаты золотом залиты, тихо звенят провода,
И балкон под ногами дрожит, как знакомая палуба,
Ну и что, что я в жизни на ней не стоял никогда.

Ветер волосы путает, треплет за ворот и ластится,
И тишком выдувает из сердца остатки тепла.
Если всё происходит внутри, то какая вам разница,
Чьи ещё я черты различаю порой в зеркалах?

Мозг устал даже ночью во сне обрабатывать данные,
И решения приняты как-то нежданно легко.
А зима подступает. И первые снежные ангелы
Разбиваются вдребезги о ветровое стекло.

Если плачет царевна

Если плачет царевна, вянут в саду пионы.
Над столицей солнце и дождь пятый день подряд.
Что-то воет в лесу одиноко и монотонно.
Не везёт рыбакам. В пекарнях коржи горят.

Если плачет царевна, мох укрывает камень.
Всякий крепкий побег безвольно лежит, как плеть.
С гор спускаются злые, угрюмые великаны --
подержать на ладони, погладить и пожалеть.
Море в гневе швыряет на берег ошмётки пены,
огоньки и сирены скрываются в толще вод.

Если плачет такой, как я, то во всей вселенной
не случается ничего.

lllutnik

Екатерина Чухонцева "козлетонное буколическое"

спрятано здесь

Екатерина Сокрута "Расскажи сказку"

Расскажи, как клады тоскуют в земле, как торговцы
Уезжают сквозь Млечный путь, как грядёт Самайн,
Снятся ли робокопам электроовцы -
И, пожалуй, хватит на этом тайн.
Лучше страшных сказок, настолько старых,
Чтоб их слушать за полночь, в тишине:
Про принцесс и принцев, костры, гитары,
Колдовство, предательство, кровь в вине.
Как Он воевал, как прослыл Бесстрашным,
Как настигла в битве Его стрела,
Как Она пошила Ему рубашку.
И потом лет сорок Его ждала.
Мне не нужно правды, мне нужно чудо,
У меня от правды болят глаза.
Осень наступает. Из Ниоткуда
Прилетает Лунная стрекоза,
Покружит над книгами, как горами,
И замрёт у зеркала, как в воде.
Осень рассыпает костры над нами
И велит, чтоб Дух пребывал везде.
Дух послушен воле древнейших магий,
Наполняет листья, плоды, эфир.
Кто поймает отблески на бумаге,
Тот увидит новый, Осенний мир.

(с)

Марта Яковлева " вы ню хи ва you"

ты пахнешь ветивером и апельсином,
миланом в июле и прагой в апреле,
ты пахнешь тропическим - пряным и сильным
бушующим ветром. вот помнишь, смотрели

на море, как там паруса ликовали -
белёсым на синем пунктирная лента?
ты пахнешь как море, как травы, как ралли -
как счастье момента,

ты пахнешь кофейно-имбирно-лимонно
и очень бодряще,
ты пахнешь по-разному - нежно и томно,
но так настояще,

что я утекаю от нежности дикой
в тугие ладони.
ты пахнешь малиной и ежевикой,
дождём в подоконник,

проглоченной наспех конфетой с ванилью,
не чаем, но матэ,
щекотной, смеющейся книжною пылью,
сметаемой ватой,

ты пахнешь мне вечером ярко-лиловым,
и аэропортом,
чернильной запиской, и чем-то вишнёвым -
но высшего сорта.

ты пахнешь то ссорой, то сексом, то негой,
а то тишиною...
я очень надеюсь, когда меня нету,
что ты пахнешь мною.

(с)

У тебя глаза огромные...

...У тебя глаза огромные цвета неба,
И мне кажется (наивно чуть и нелепо)-
Под твоей пижамкой прячутся два крыла...
Допивашь молочко из любимой кружки
И тихонько уползаешь к своим игрушкам,
Извините, мама-папа,
У нас дела.

...Эти взрослые - такие смешные люди:
То ругаются, то снова друг друга любят...
Не понять им то, что, маленький, видишь ты
С высоты пока ещё небольшого роста:
В этом мире всё легко и предельно просто,
В этом мире столько света и красоты.

И опять ты, непоседа, не спишь до ночи,
То играешь в свои кубики,
То хохочешь,
Наконец-то лучик солнца поймав рукой...

...Но порой вдруг смотришь грустно и чуть упрямо,
Словно эту жизнь тогда, в животе у мамы
Представлял себе немножечко не такой.

Евгения Гетманчук

Вот книга жизни...

Вот книга жизни - смотри скорее, работа, школа и детский сад. В четыре варежки руки греют, а в шесть - подпалины в волосах. В двенадцать снова принёс четверку, в пятнадцать гром за окном гремит, в семнадцать хоббиты, эльфы, орки, бежать, срываться, стучать дверьми. На той странице - мотало, било, бросало на остриё меча...
На этой - сохнут ещё чернила. В ней нету "было", в ней есть "сейчас".
На этой - сонный июньский город, нырять, дрожать в ледяной воде, кататься в парке, мотаться в горы, быть всюду, вместе...

...и быть нигде.
Когда не пахнут степные травы, не греют мысли и блеск лучей, когда внутри - остывает, травит, когда ты словно другой, ничей, и тускло светят в дворах и кухнях все те, кто может ещё светить, когда ты знаешь - всё скоро рухнет, исчезнут в дыме твои пути, когда всё счастье ушло куда-то, кусками рушится личный мир...

...Вломи себе по башке лопатой. И от меня кочергой вломи.

Дай в лоб с размаху, сойди с уступа, не клейся, словно дешёвый рис. Бывает пусто - но стисни зубы, не трусь, одумайся, соберись. Проснись с рассветом, смотри - в пожаре рисует солнце свои черты.

Мир очень старый и мудрый парень. Он видел кучу таких, как ты.

Не нужно мерить судьбу шагами, и ждать удачи ли, власти ли. Для тех, кто сдался - мир словно камень. Для тех, кто верит - он пластилин. Не прячься серой угрюмой тенью, не шли надежды в металлолом.
Твоё упрямое Восхожденье стоит и ждёт за любым углом.
Ты можешь ждать, сомневаться, греться, бояться, волосы теребя. Но как-то раз в беспокойном сердце проснётся кто-то сильней тебя. Потащит, грубо стащив с порога, скрутив реальность в бараний рог. Смиренным нынче - одна дорога. Таким как ты - миллион дорог.

Вот книга жизни - мелькают строчки, не видно, сколько ещё страниц. Одно я знаю, пожалуй, точно - глупей нет дела: трястись за дни. Ужасно глупо - всё ждать чего-то, гадать, бояться, не спать, не жить...

...Нырять в хрусталь, в ледяную воду, где камни острые, как ножи. Бежать в автобус, занять оконце, жевать сосиски и хлеб ржаной, смотреть, как вдруг на закате солнце тебя окрасило рыжиной, гулять по Спасу, писать баллады, тихонько нежность вдыхать в слова, ловить затылком людские взгляды, и улыбаться, и танцевать. Срываться в полночь, пить хмель и солод, влюбляться чёртову сотню раз...

А мир смеётся, он пьян и молод. Какое дело ему до нас.

Джек-с-Фонарём

Сказки кончились

Сказки кончились, девочка. Принц укатил в дурдом,
Злой визирь озабочен бюджетом сильней султана,
Ожерелье, что душит, принёс не весёлый гном,
А типичные тёмные эльфы /от дяди Тано/.

У дракона депрессия: девственниц честных - ноль
/А врачебные фишки он чует - и не приемлет/.
Шахразадиным фразам внимает чужой король,
Потому как супруг постаревший ночами дремлет.

Среди нынешних Шляпников модно носить хиджаб.
Чаепитие вечное тянется в Вилларибо.
Пред Сезамом стоит демонстрация: сорок баб
Вызывают Али /алименты надеясь выбить/.

Повзрослевшая Герда - тусовщица number one.
Замороженный Кай согревается русской водкой.
Аладдин незаметно украл из дворца диван
/Бородач как секьюрити? Это была находка.../.

Избираем калифа на час?.. - На двенадцать лет!
/Робин Гуд сообщает в жэжэшке: грядёт буза/.
У красавицы спящей, по факту, красот-то нет...
Сказки кончились, девочка.
Время открыть глаза

Играю громко

Играю громко, поётся скверно, запрячу март у себя в глазах; я знаю, мы родились, наверно, на разных северных полюсах. Наточит время свой ржавый ножик, уйдем тропинками наугад. Смеёшься: "Вы очень с ним похожи", я скалюсь - "О, я, конечно, рад". На сизом небе - следы пожара, осколки света на синь сукна, "А вы вполне неплохая пара, я как-то видел вас из окна". Я бьюсь с тобой, как с болезнью бился - мой плеер, сон, аспирин-упса. (Не дрейфь - не то что бы я влюбился, мне просто не о чем стих писать.)

Играю громко, на окнах - пламя, поётся хрипло, но на ура. И снова в душу мне лезет память, как перелётная мошкара.
На крыше - танго, смешно, опасно, горит, целует в глаза заря. И может, было всё не напрасно, и может, было-то всё не зря. Чаи на кухне, плоды поспели, смеёмся смехом святых детей, "Серёж, мы, кажется, повзрослели", о да,конечно, куда взрослей.

Играю громко, поётся пусто, на спящем небе следы от пуль, не бойся, это уже не чувство, а просто грёбаный мой июль. Да брось - какое же это горе, обычный мелкий такой прострел... я просто снова забил на море, а значит - снова не загорел. Я верю в сказки - тайком, отчасти, но так, что глупо уже менять. Тебе сейчас пожелаю счастья, а значит, будет и у меня. И просто я ничего не знаю, и просто ты говоришь о нём. Мы если встретимся, то узнаем, а может, даже ещё кивнём.

Играю громко, поётся басом, лицом по желтому кружеву.
Ты только, милая, улыбайся.
Иначе я не переживу.

Джек-с-Фонарем

По каким-то своим критериям..

По каким-то своим критериям
Ночь течёт по моим артериям
И назло мозговым бактериям
Продолжаю наивно верить я

В эти строки под рифму сложенные
И во все отношения сложные
А особенно в то, что гложет меня
На беспечность и лень помноженное

И своею похожестью вечное
Мне одолженное встреченными
Лично мной "Nota Bene" помеченное
То, что тело и душу лечит мне

И стоит посреди пути жизненного
Не в конце, не в начале, но признанное
Достижение мной выстраданное
К нему шёл, падал, лез неистово

Ночью лунной и звёздной, слабеющий
Всем критериям соответствующий
Уболтаю дорогой ведающих
И вперёд, автостопом, к следующей..

(я)
 

Из восточных черновиков

Ты глаз не сурьми, не пой, не носи шелков,
Не пляши на рассвете, и полночью не пляши,
Стихов не слагай и писем ты не пиши,
И сучьих исправно в топях топи щенков,
Платком закрывай ты губы, твой скорбный рот,
И лоб неприступный тяжестью скрой венца,
Ходи, точно тень от тени в садах Отца,
И пальцы перстнями скуй, словно воду - лёд.
Сжигай свою душу, тело сожгут потом,
А с пеплом в груди так просто, так ясно жить.
Не пой, не пляши, ни правды не знай, ни лжи,
И плакать не смей. Ибо плакать тебе о ком?

попытка убежать

нам засчитают все: и первое «агу», и первый шаг, и первое похмелье, и первый поцелуй, и выстрел по врагу, и тяжкий труд, и сладкое безделье, и дружбу, и предательство, и зло, которое свершится мимоходом, холодный взгляд, душевное тепло, и звездопад, и лунные восходы, молчанье, болтовню и пустяки, и жертвенность, и грешные поступки, и праведность не поданной руки, и на душе болючие зарубки, и честные, и лживые слова, и трусость, и бесстрашие, и трезвость, наломанные впопыхах дрова, полезность нашу, да и бесполезность, умение пройти по лезвию ножа и устоять у гибельного края…

наверно, лишь попытку убежать нам никогда никто не засчитает

Юрий Гладкевич