Люди хотят конечно взаимопонимания. Но смысл, вкладываемый в это хотение, таков -- я хочу, чтобы ты чувствовал, как я, ты должен чувствовать, как я, у меня наболело, у меня, видите ли, идеи, убеждения, ты обязан, если ты не чувствуешь, как я -- это оскорбительно для меня. И даже то не приходит им в голову, что просто обсуждать их чувства -- это очень неинтересно. Они понятны -- чувства -- страх, праведный гнев, раздражение, бытовая ксенофобия. Их не хочется ни разделять, ни обсуждать, ни знать; втягиваться не хочется совершенно. Предлагая разделить с собой свои чувства -- граждане, в сущности, с трогательной непосредственностью вовлекают тебя в их собственную, ни для кого не важную борьбу. Невнятную борьбу собственных недодуманных мыслишек и недочувствованных страстишек. Им бы все бороться, да выяснять кто прав, кто виноват. Действовать, действовать. Определять -- кто насильник, кто жертва. Им, вообще-то, ясно, как день -- кто виноват и что делать. Это им совершенно очевидно. А подумаем потом когда-нибудь. И ладно бы они персонально варились в этом внутреннем своем кошмаре, вот это желание привлечь, завоевать себе союзников по кошмару -- вот что неприятно. Ведь привлекают и вся эта жуть разрастается. То есть они вот таким вот образом сами генерируют среду, в которой живут. И какого-то хуя предлагают это счастье и мне. Отвечаешь-то вроде не обидно -- извините, я не хочу ни думать, как вы, ни чувствовать, как вы и разговаривать об этом, мне это не интересно. И тут уж возвращаемся к началу. Если ты не чувствуешь как я, это оскорбительно для меня. Да пошли вы в жопу. Вот блядь, где тоталитаризм-то, куда там Сталину с Гитлером. Дали бы им волю -- всех бы заровняли по линейке, а кто не ровняется -- на лоботомию. Черт, я вообще никак не хотела бы контактировать с их реальностью. Меня вполне устраивает своя.

*наблюдения нескольких дней.