В телевизоре самое худшее - то, что его можно включать в розетку.
— Уухху-ху! — вопят. — Чунга-чанга! Я спросил у ясеня! Уааа, уааааа, ууу! Ах, какая женшина! Хахахахахаха!!!!!!

Тьфу ты. Пойду один в лес.
***

Шаман прыгнул в черную воду и стал прозрачным - сначала ноги, потом руки, потом голова.
Полегли под ветром ивы. Грязноранжевая проседь в небе, втекающий туда дым.
Я бы гневился, коли не умел прощать красивых людей; да черт с ними, да ведьмы болотные. Мне ведь теперь разжигать огни, мне пить вино, мне есть снег и в глаза свои — вмещать черные зеркала воды.

***

Выкушал бутылку советского шам п анского, огней зажег превеликое множество. В тот момент, когда я открывал свое питие, зашелся очень большой ветер, а пробка не хотела вылетать, хоть я и раскрутил проволочку; и пришлось ее вытаскивать из горлышка; и никакого тебе фонтана игристой пены, а только завывания ветра.
Курил одну за другой, топотал ногами, закутывался в свои десять свитеров, гоповскую куртку; черная вода пруда оказалась под белым льдом и снегом, и не было и речи, чтобы окунуться в нее.

Грохочет.

Гашиш бы мне теперь отведать; может, кто посодействует?

Смотрю на людей как-то со стороны; идут они, веселые, и от них пузырьки в небо отлетают.
Я тоже был весь пузырястый, и, уронив бутылку в снег, тянулся за нею и осознавал, что мысли не хотят думаться, больно голове.
Очень хотелось там уснуть, на холоде-то; и больше не просыпаться никогда. Но Бог миловал, я все-таки собрался и вернулся домой.
Это был лучший в моей жизни новый год.