Я их всех там похоронила в могилке стихов. |
Ты пришла. Скользнула под простынку.
Ты ко мне прижалась горячо.
Грациозно изогнула спинку
И уткнулась носиком в плечо.
Я безволен. Мне с собой не сладить.
Клялся: не пущу! Но ты пришла –
Вновь готов ласкать тебя и гладить,
Разомлев от твоего тепла.
Спи, малышка. Пусть меня осудят,
Что опять постель с тобой делю.
Ты чиста, я верю. Будь что будет!..
Не тревожься. Я тебя люблю.
Сколько неги в этом гибком теле!
…Эй, послушай, что там за дела?!
Ну просил же: не чешись в постели!
Брысь отсюда! Блох мне натрясла!
|
Баллада о летучих кошках |
|
На балконе, о чём-то мечтая, |
Купил я персидского голубоватого
С лиловым оттенком кота на толкучке.
Сто долларов дал продавцу конопатому
(а это, считай, где-то четверть получки)
Кота искупал в мыльной пене наутро я:
сошла бирюза, мех стал жестким и... пестрым...
потом причесал гребешком перламутровым,
и сделался кот на глазах гладкошерстным.
На задние лапы встал, лижет колени мне,
хвостом подозрительно как-то виляет,
два уха повисли, в глазах вожделение,
и кажется мне, что вот-вот он залает...
...........................................................
Гением ада, исчадием зла
Чёрная кошка мне путь пресекла.
Эдак врасплох, вероломно и скоро,
Выскользнув, вынырнув из-за забора,
Мимо меня пронеслась, как стрела,
И преспокойно в траве залегла.
Смотрит, однако, с мольбой и тоской.
Я приближаюсь и глажу рукой
Бархат насыщенно-чёрного цвета.
Ах ты, моя дорогая примета!
Вправду тебя подослал Сатана,
Или же попросту ты голодна?
Светятся два изумрудных огня.
Злое пророчество - не про меня.
Нет, не приму за дурную примету
Это изящество, ласковость эту,
Эту доверчивость, эту мольбу -
Разве такое испортит судьбу?
....................................................
Лежала ты, и вся белее мела
от пальчиков до пальчиков была,
и больше просыпаться не умела,
и, говорили, будто - умерла.
Я над тобой как суслик сиротливый
недели две стоял еще пока,
не проросли два деревца - две сливы
из твоего подземного пупка.
И от ногтей до самых до окраин
твоих неразделяющихся век -
я больше оказался не хозяин,
а просто одинокий человек.
И я пошел, куда глаза глядели -
на юг, на север, запад и восток,
туда где мы все лавки просидели,
туда где ели булки, пили сок.
Ты умерла как всякий умирает,
но я не всякий, ты имей в виду,
пока Они на трубах не играют,
я здесь тебя на лавке... подожду.
Как я провел лето
По чуть потускневшим оттенкам
зеленого и голубого,
и жухлости несвойственной траве
в месяце Июнь -
я догадался о том, что умер.
Наверное ночью, или с утра,
и мир этот уже за гробом,
хотя, технически,
вряд ли они успели уже меня зарыть.
Полупрозрачность и легкость
трейлеров на дороге,
пыль в форточку от которой не чихается,
безветрие и беззвучие.
Месяц Июль,
отступивший на шаг назад -
все это уже за гробом,
хотя, технически,
я еще на поверхности.
Их глаза проходят меня насквозь,
их слова проходят меня насквозь,
их радость
месяцу Август
нисколько меня не касается.
Технически - я еще рядом,
но можно уже сказать что:
так я ушел от них,
так я провел лето.
| Комментировать | « Пред. запись — К дневнику — След. запись » | Страницы: [1] [Новые] |
