6 июня 2010 исполняется 211 лет со дня рождения Великого Поэта. Его биография известна до мелочей, а стихи помнят наизусть почти все. У меня только несколько моих любимых стихов Александра Сергеевича и об Александре Сергеевиче. Впрочем, большего и не надо и невозможно уместить.

Условие дуэли 

Л. Филатов

Итак, оглашены условия дуэли
И приговор судьбы вершится без помех
А Пушкин, словно он забыл о страшном деле,
Рассеяно молчит и щурится на снег
Куда ж они глядят, те жалкие разини
Кому, по их словам, он был дороже всех
Пока он там стоит один во всей России
Рассеяно молчит и щурится на снег
Мучительнее нет на свете наказанья
Чем видеть эту смерть как боль свою и грех
Он и теперь стоит у нас перед глазами
Рассеяно молчит и щурится на снег
Пока еще он жив, пока еще он дышит
Окликните его, хотя бы через век
Но будто за стеклом он окликов не слышит
Рассеяно молчит и щурится на снег

На фоне Пушкина снимается семейство

Булат Окуджава.

На фоне Пушкина снимается семейство.
Фотограф щелкает и птичка вылетает.
Фотограф щелкает, но вот что интересно -
На фоне Пушкина, и птичка вылетает.
На фоне Пушкина, и птичка вылетает.

Все счеты кончены, благодаренье снимку,
Пусть жизнь короткая проносится и тает.
На веки вечные мы все теперь в обнимку.
На фоне Пушкина, и птичка вылетает.

На фоне Пушкина снимается семейство.
Как обаятельны, для тех, кто понимает,
Все наши глупости, и мелкие злодейства,
На фоне Пушкина, и птичка вылетает.

Я подымаюсь по белой дороге,
Пыльной, звенящей, крутой.
Не устают мои легкие ноги
Выситься над высотой.

Слева - крутая спина Аю-Дага,
Синяя бездна - окрест.
Я вспоминаю курчавого мага
Этих лирических мест.

Вижу его на дороге и в гроте...
Смуглую руку у лба...
- Точно стеклянная на повороте
Продребезжала арба... -

Запах - из детства - какого-то дыма
Или каких-то племен. ..
Очарование прежнего Крыма
Пушкинских милых времен.

Пушкин! - Ты знал бы по первому взору,
Кто у тебя на пути.
И просиял бы, и под руку в гору
Не предложил мне идти.

Не опираясь о смуглую руку,
Я говорила б, идя,
Как глубоко презираю науку
И отвергаю вождя,

Как я люблю имена и знамена,
Волосы и голоса,
Старые вина и старые троны,
- Каждого встречного пса! -

Полуулыбки в ответ на вопросы,
И молодых королей...
Как я люблю огонек папиросы
В бархатной чаще аллей,

Комедиантов и звон тамбурина,
Золото и серебро,
Неповторимое имя: Марина,
Байрона и болеро,

Ладанки, карты, флаконы и свечи,
Запах кочевий и шуб,
Лживые, в душу идущие, речи
Очаровательных губ.

Эти слова: никогда и навеки,
За колесом - колею...
Смуглые руки и синие реки,
- Ах, - Мариулу твою! -

Треск барабана - мундир властелина -
Окна дворцов и карет,
Рощи в сияющей пасти камина,
Красные звезды ракет...

Вечное сердце свое и служенье
Только ему. Королю!
Сердце свое и свое отраженье
В зеркале... - Как я люблю...

Кончено... - Я бы уж не говорила,
Я посмотрела бы вниз...
Вы бы молчали, так грустно, так мило
Тонкий обняв кипарис.

Мы помолчали бы оба - не так ли? -
Глядя, как где-то у ног,
В милой какой-нибудь маленькой сакле
Первый блеснул огонек.

И - потому что от худшей печали
Шаг - и не больше - к игре! -
Мы рассмеялись бы и побежали
За руку вниз по горе.

А.С. ПУШКИН

ПРИЗНАНИЕ

Я вас люблю, хоть и бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно,- я зеваю;
При вас мне грустно,- я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш легкий шаг, иль платья сум,
Иль голос девственный, невинный,
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнетесь - мне отрада;
Вы отвернетесь - мне тоска;
За день мучения - награда
Мне ваша бледная рука.
Когда за пяльцами прилежно
Сидите вы, склонясь небрежно,
Глаза и кудри опустя,-
Я в умиленьи, молча, нежно
Любуюсь вами, как дитя!..
Сказать ли вам мое несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой в ненастье,
Вы собираетеся в даль?
И ваши слезы в одиночку,
И речи в уголку вдвоем,
И путешествия в Опочку,
И фортепьяно вечерком?..
Алина! сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Все может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!...
Я сам обманываться рад!

Если жизнь тебя обманет

Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.

Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Всё мгновенно, всё пройдет;
Что пройдет, то будет мило.

На холмах Грузии лежит ночная мгла

Что в имени тебе моем?

Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальний,
Как звук ночной в лесу глухом.

Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.

Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.

Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я...

Ты знаешь...

Ты как мальчишка ревновал, когда дарила я авансы другим, устав от постоянства, хоть был тобой наполнен зал.

Твои глаза – из всех зеркал и сжатые в полоску губы Я ликовала - любит! Любит! Пыл страсти в воздухе витал. Лилось шампанское рекой...

Под искрометное фламенко твой друг ласкал мои коленки, край платья отогнув рукой. Тощали пачки сигарет, дым падал кольцами на свечи. Твой взгляд держал меня за плечи, моля о встрече тет-а-тет. А друг мне поправлял кулон, груди как будто бы касаясь, а я смотрела, улыбаясь, как ты был ревностью пленен: рукой ухоженной крошил в свою тарелку сигареты и, мыслями завязнув где-то, с бесстрастьем на лице курил.

Нерв в воздухе повис струной, искрил, как оголенный провод, и ожидался только повод, что бы начался «мордобой»…

В себя вбирая страсти пыл, к тебе я на колени села: Прости родной, я б не хотела, чтоб ты таким ревнивым был…

Людмила Шкилева

Ты снилась мне...

                         

Впервые я прочитал его стихи в сентябре 2003 года. И был просто поражен ими, и сразу в них влюбился. Поэтов такого таланта не так уж и много, и очень жаль, что они уходят до срока. Здесь самое любимое,  многое можно прочитать на Стихире, на сайте Дениса Коротаева, любовно поддерживаемом его отцом.

Музыка

По зерну, по крупице, по щепоти
Собираются звуки в единое,
Обретая, как люди, в конце пути
И молчанье, и песнь лебединую;

Замирая, как птицы над пропастью,
Между первым и третьим дыханием,
Разрываясь меж криком и робостью,
Почитая покой наказанием.

То взлетают, в тиши невесомые,
Тая лентой скрипично-басовою,
То сгорают, допрежь невредимые,
Растворяются в гаме и щебете.

Те, что собраны Богом в единое
По зерну, по крупице, по щепоти…

Шурша нарядами атласными, крылами белыми шурша...

   Шурша нарядами атласными,
   Крылами белыми шурша,
   Ты на плече сидишь, как ласточка, -
   Моя пернатая душа.
   
   То говорлива и всевидяща,
   То близорука и тиха, -
   Меня вовеки не обидишь ты
   И огородишь от греха.
   
   Порой не ведая, что станется,
   Ты слишком верила судьбе.
   Но даже там, где мы расстанемся,
   Я не забуду о тебе.
   
   Мне - тишина, тебе - веселие.
   Мне - темнота, тебе - лучи.
   Но даже наше новоселие
   С тобою нас не разлучит.
   
   И только в час, когда на атомы
   Истает то, что было мной,
   Ты загрустишь, моя пернатая,
   Своей печалью неземной.
   
   И, надо мной уже не властная,
   И не перечащая мне,
   Шурша нарядами атласными,
   Взмахнешь крылами в вышине...

 10 мая 1924 года, у учителя истории Владимира Друнина и его жены Матильды Борисовны родилась дочь Юля, в Москве, в обычной коммунальной квартире.
В 1931 году Юля поступает в школу. Ее поколение пока мечтает о подвигах, жалеет о своем незрелом возрасте, сетуя на то, что главное проходит мимо.
" Спасение челюскинцев, тревога за плутающую в тайге Марину Раснову, покорение полюса, Испания - вот чем жили мы в детстве. И огорчались, что родились слишком поздно…
Удивительное поколение! Вполне закономерно, что в трагическом сорок первом оно стало поколением добровольцев…"

ЗИНКА

Памяти однополчанки —
Героя Советского Союза
Зины Самсоновой

1

Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.

- Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня - лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет...
Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.

Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: "Выступать вперед!"
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.

2

С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.-
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав...
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

3

- Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!

Юлия Друнина.
1944.

Николай Степанович Гумилев родился 15 апреля 1886 в Кронштадте. Отец — морской врач. Детство провел в Царском Селе, в гимназии учился в Петербурге и Тифлисе. Стихи писал с 12 лет, первое печатное выступление в 16 лет — стихотворение в газете «Тифлисский листок».

Осенью 1903 семья возвращается в Царское Село, и Гумилев заканчивает там гимназию, директором которой был Анненский (учился плохо, выпускные экзамены сдал в 20 лет). Переломный момент — знакомство с философией Ницше и стихами символистов.

В 1903 познакомился с гимназисткой Горенко (Анной Ахматовой).

Март

Денис Коротаев


Пятое марта. Воскресная нега.
Слышится шорох, на Темзе ли, в Пензе ль...
Это лишь дворник, художник по снегу,
Ставит весне запрещающий вензель.

От океана и до океана,
От сентября и почти что до мая
Так он проходит, вальяжный и пьяный,
Странную песню под нос напевая.

В грубых портах и тулупе неярком,
Пот утирая ладонью шершавой,
Так он ступает безвестным монархом,
Старой метлой поводя, как державой.

И умолкают весенние горны,
И замирают подземные воды,
Снегом к ногам припадают покорно
Прежде проворные силы природы...

Светел день, и погода - весенняя

45 лет назад, 18 февраля 1964года, в Дзержинском районном суде города Ленинграда началось слушанье дела по обвинению в злостном тунеядстве Иосифа БРОДСКОГО, будущего лауреата Нобелевской премии по литературе.
Cудья: Почему вы не работали?
Бродский: Я работал. Писал стихи.
Судья: Нас это не интересует...

Ранее, 29 НОЯБРЯ 1963, года в газете "Вечерний Ленинград" была опубликована статья под хлестким названием "Окололитературный трутень". Статья была гнусная, собственно, не статья, а подлый донос, из которого следовало, что молодой бездельник по имени Иосиф Бродский, называющий себя поэтом, на самом деле является изменником Родины. А его так называемые стихи — это "тарабарщина недоучки, который и не скрывает своей нелюбви к Отечеству". Газета призывала "перестать нянчиться с окололитературным тунеядцем".

          О нет, мне жизнь не надоела,
       Я жизнь люблю, я жить хочу,
       Душа не вовсе охладела ,
       Утратя молодость свою.
       Еще хранятся наслажденья
       Для любопытства моего,
       Для милых снов воображенья,
       Для чувств, [для существа] всего.
       О сколько нам открытий чудных
       Готовит просвещенья дух,
       И опыт, сын ошибок трудных,
       И гений, парадоксов друг,
       И случай, бог изобретатель…

27 января (8 февраля) 1837 года на окраине Санкт-Петербурга, в районе Черной речки,  состоялась дуэль на пистолетах между Пушкиным и Дантесом, в результате которой Пушкин был смертельно ранен. Спустя два дня поэт умер. Дуэль была спровоцирована анонимными письмами, намекавшими на любовную связь между женой Пушкина и Дантесом.

Бабье лето

Клены выкрасили город
Колдовским каким-то цветом.
Это скоро, это скоро
Бабье лето, бабье лето.
Это скоро, это скоро
Бабье лето, бабье лето.

Что так быстро тают листья,
Ничего мне не понятно.
А я ловлю как эти листья
Наши даты, наши даты.

А я кружу напропалую
С самой ветренной из женщин,
А я давно искал такую,
И не больше и не меньше.

Только вот ругает мама,
Что меня ночами нету.
Что я слишком часто пьяный
Бабьим летом, бабьим летом.

А я забыл когда был дома,
Спутал ночи и рассветы.
Это омут, ох это омут -
Бабье лето, бабье лето.

Музыка: Владимир Высоцкий
Слова: Игорь Кохановский

КУПОЛА

Баллада о Любви

Когда вода Всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась Любовь —
И растворилась в воздухе до срока,
А срока было — сорок сороков...

И чудаки — ещё такие есть! —
Вдыхают полной грудью эту смесь
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И, думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья.

Только чувству, словно кораблю,
Долго оставаться на плаву,
Прежде чем узнать, что "я люблю" —
То же, что "дышу" или "живу".

И вдоволь будет странствий и скитаний:
Страна Любви — великая страна!
И с рыцарей своих для испытаний
Всё строже станет спрашивать она:
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Но вспять безумцев не поворотить —
Они уже согласны заплатить:
Любой ценой — и жизнью бы рискнули, —
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мёртвых воскрешал,
Потому что если не любил —
Значит и не жил, и не дышал!

Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься — сколько ни зови,
Им счёт ведут молва и пустословье,
Но этот счёт замешен на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви...

Их голосам всегда сливаться в такт,
И душам их дано бродить в цветах,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрёстках мирозданья.

Я поля влюблённым постелю —
Пусть поют во сне и наяву!..
Я дышу, и значит — я люблю!
Я люблю, и значит — я живу!

1975

Двадцать первое...

Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.

И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.

Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина...
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.
 

Январь 1917 

Анна Андреевна Ахматова / Горенко/

Денис Коротаев

Не осуждай меня, Господь,
За то, что в жизненном смиреньи
Я не пытался побороть
Свое земное назначенье,

Не предавал лишеньям плоть,
И не скитался по Отчизне...
Не осуждай меня, Господь!
Не ты ли вел меня по жизни?

Я сам собой сполна казним
За узость, ставшую виною, -
За то, что именем твоим
Я называл совсем иное,

За то, что сослепу внимал
Чужим посулам и обетам...
Я так давно тебя искал,
Что позабыл твои приметы.

Не внемля глас, не видя лик,
Ничтожа метрику сомненьем,
Я только знал, что ты велик,
Да погнушался поклоненьем.

Благословив тропу к стихам,
Не осуждай меня, о, Боже,
За то, что я по пустякам
Тебя молитвой не тревожил,

А ныне здесь, у алтаря,
Стою с протянутой душою,
Чтоб, милосердие даря,
Ты принял жертву от изгоя.

Во мраке жизненных дорог
Храня неясное обличье,
Не осуждай меня, мой Бог,
Не дай забыть твое величье!

Но дай на огненном витке
Взамен бездумного покоя
Надежду слышать вдалеке:
"Господь с тобой,
Господь с тобою..."